Текст книги "Инок"

Глава 2

 
Порою мне бывает грустно.
Вокруг, людей косые тени.
Они то плачут, то смеются,
Кто с жиру бесится, кто с лени.
 
 
Куда девать себя не зная,
От жизни счастья не изведав,
Краюху хлеба в грязь вминая,
Плоды любви сполна отведав,
 
 
Следят, не ведая о многих,
Что словно звезды в небе тают.
Их, неумытых и убогих,
Живя, они не замечают.
 
 
Порой не зная, что злодейка,
Судьба, крутой вираж отмерив,
На жизни дно людей бросает,
Вины их точно не измерив,
 
 
Хохочет, жалости не зная,
Над теми, кто ещё недавно,
Краюху хлеба в грязь вминая,
Вперёд шагал, забыв о главном.
 
 
Коль сердце каменное бьётся,
Остыв навек, в груди злодея,
Оно не плачет, не смеётся,
Стальной клинок в душе лелея,
 
 
Расплаты час наступит скоро.
В молитве, истину познаешь,
Когда собачья, злая свора
Настигнет, только где, не знаешь.
 

Вадим негодовал. Он готов был просто лопнуть от злости. Птичка выскользнула из его клетки.

«Как?! Почему?! Кто это был?!» Эти и ещё многие вопросы не давали покоя ни днём, ни ночью.

«Неужели Сергей остался в живых? А возможно, и ещё кто-то. Нет, не может быть». Сидевший в кресле человек гнал прочь от себя так ненавистные мысли.

«Нужно срочно во всём разобраться и расставить, наконец, все точки над „и“, пока дело не зашло слишком далеко. Для начала как следует поработать с его бабой. Пугать, наверно не стоит. Всё равно бес толку. Пугана уже предостаточно. Вот чёрт. Что же делать? Стоп. Кажется, есть выход».

В лаборатории, где работала Таня, у Вадика была подружка. И сейчас он быстро набирал по памяти номер её телефона.

– Алло, Настенька. Привет, дорогая. Дело к тебе очень важное и не терпящее отлагательства.

– А что за дело?

– Сейчас всё скажу, одну минутку. На заводе у вас работает Татьяна Николаевна. Знаешь такую? Вот и отлично. А дело-то, собственно, пустяковое. Нужно, как бы тебе это лучше объяснить, ну, в общем, поговорить с ней. Очень деликатно, но вместе с тем убедительно попросить, чтобы забыла обо всём, что произошло за последние несколько месяцев.

– А что случилось-то?

– Настя, ты извини, конечно, но разговор не телефонный. Если интересно, то потом всё объясню. В долгу, безусловно, не останусь. Ты знаешь ведь. Главное, растолкуй женщине доходчиво, что молчание ей же самой и выгодно. А если не замолчит, то я найду способ, как рот болтливый заткнуть.

Мужчина весело рассмеялся прямо в телефонную трубку, переведя разговор в шутку.

– Ну, пока. Я тебе перезвоню.

После этого весёлая гримаса сразу исчезла с лица говорившего. То, что после подобного разговора с начальницей, Таня всё простит и сразу обо всём забудет, слегка смахивало на небылицу. Но сейчас обидно было даже не это. Вадима бесило, что он в первый раз в жизни по-настоящему боялся. Испугался каких то ничтожных людишек только за то, что они не стали пресмыкаться и не сломались от первого его натиска. Видавшего виды «бизнесмена», приводило в неистовую ярость и одновременно с этим бросало в холодный пот от того, что на поверку он оказался не таким уж и крутым, что ему, Вадиму, в принципе, возможно проломить голову или всадить нож в спину, как и всем остальным. А это, несомненно, было уже несправедливо, потому как он, Вадим, умирать вовсе не хотел.

«Нужно продумать запасные варианты. Срочно предупредить ментов. Петрович поможет, если захочет, конечно». Сидящий отыскал в записной книге нужный телефон и набрал номер начальника местного отделения милиции.

– Алло, Петрович, как дела, дружище? Узнал, говоришь? Разговор есть, но не телефонный. Сможешь принять?

– Принять смогу. Помочь – не знаю. Давай к шести. Вот и хорошо. До встречи тогда.

В трубке послышались короткие гудки.

«Вот сволочь. Корчит из себя, сам не знает кого. Гавнюк недоделанный. Забыл, как ещё вчера парашу ложкой хлебал. Забыл, кто его в люди вывел».

Человек зло бросил трубку.

Утром Таня проснулась раньше обычного. Спать уже не хотелось. Женщина не спеша позавтракала и вышла на балкон. Свежий аромат теплого весеннего утра ударил в лицо. Не в силах зайти обратно, так и простояла там минут пятнадцать, не шелохнувшись и вдыхая полной грудью воздух, наполненный сладким запахом цветущей сирени.

Наконец спохватившись, вернулась в комнату. Пора будить Артёма.

Вскоре, проводив сына и наспех собравшись, вышла на улицу.

На работу шла хорошо знакомой дорогой по сонным улицам только-только пробуждающегося города. Солнце ласково пригревало в щёку. Но мир вокруг уже не казался таким уютным и доброжелательным, как ещё десять минут назад. С плохо скрываемой ненавистью смотрела она на проносящиеся мимо дорогие автомобили и зло цедила сквозь зубы:

– Ублюдки! Мешки, набитые дерьмом! Считаете себя центром вселенной. Думаете, что вам все можно.

Женщина даже не подозревала, скольких хороших людей она назвала в процессе своего диалога не совсем хорошими словами. Сейчас, ей до этого дела не было. Эмоции, в очередной раз брали верх над разумом.

Войдя в знакомые двери заводской лаборатории и столкнувшись лицом к лицу со своей начальницей и давней подругой, Анастасией Сергеевной Снегирёвой, женщиной, довольно неразговорчивой, была немало удивлена и вместе с тем озадачена тем, что та сразу же начала весело болтать с ней, да ещё таким тоном, каким никогда раньше этого не делала.

– Танечка, зайди ко мне, пожалуйста, дорогая, если не очень занята.

– Да, Анастасия Сергеевна, я сейчас.

Криво усмехнувшись, последовала за заведующей в её кабинет. Усевшись на стул возле двери, выжидающе посмотрела на свою начальницу.

– Понимаете, Танюша, у меня к Вам разговор, ну, если можно так сказать, довольно деликатный. Один наш с Вами общий знакомый убедительно Вас просил, чтобы Вы никому не рассказывали о том, что произошло за последние несколько месяцев. Сказал, что так будет лучше для Вас же.

Но лучше бы она не произносила этих последних слов, потому как не знала сути дела и даже не понимала, про что говорит. А для её собеседницы это был удар ниже пояса. Таня побледнела, сердце так и норовило выскочить из груди. Женщина ожидала услышать что угодно, но только не это.

– Анастасия Сергеевна, да как Вы…, как Вы можете?! Ведь Вы же тоже женщина.

Больше вслух ничего сказать не смогла. С трудом поднявшись на ноги и слегка пошатываясь, вышла из душного кабинета прочь.

Вечером по дороге домой вновь вспомнила Сергея. Александр обещал, что при возвращении в город сразу же даст о себе знать.

«Скорее бы он возвращался. Возможно, тогда хоть что-то прояснится». Находиться в полном неведении оказалось невыносимо тяжело.

«Что же всё-таки там произошло? Когда Сергей вернётся? Через месяц, через год, а может быть, и вообще никогда». В этом городе у неё не было друзей, на которых можно рассчитывать в тяжёлую минуту. Оставалось только ждать и надеяться на чудо.

Вечером ровно в шесть часов Вадим вошел в кабинет к своему давнему знакомому, Алексею Петровичу Шершнёву. Нельзя сказать, что эти люди были друзьями. Но Петрович стал «должником» Вадима несколько лет тому назад. Ведь именно благодаря ему он сейчас занимал пост начальника милиции.

– Ну, что, дружище, встал, заходи, не стесняйся.

– Да я-то не стесняюсь, только вот ты не слишком-то рад со мной встречаться, я смотрю. Особенно по телефону.

– Вадик, ты что? У меня же все телефоны на прослушке. Как ещё я мог с тобой разговаривать? И вообще хватит ругаться, давай лучше к делу перейдём.

– Ну, к делу так к делу.

В знак примирения Вадим улыбнулся.

– В общем, переспал я с бабой одной, пока та в дурдоме лежала.

– Не понял, где переспал?

– Ясное дело где. Прямо там, в «дурке» и переспал.

– А она что, больная что ли?

– Да нет, уже здоровая.

– И где же здесь криминал?

– Дак она со мной ложиться не хотела, ну я и перенервничал.

– А зачем нервничал-то? Нервные клетки не восстанавливаются. Алексей Петрович улыбнулся.

– По-моему, тратить нервы нет причины.

– А ты не язви, не язви. Скажи лучше, поможешь или нет?

– Успокойся, Вадик. Я же сказал тебе – не бери в голову. Конечно, помогу. В меру своих сил и возможностей, естественно. А в дурдом-то ты её запер, что ли?

– Да нет, одна её хорошая знакомая. Видать подлечить немного хотела.

Они весело рассмеялись.

– Давай мы сделаем вот как. Сейчас я не буду вникать во все тонкости, а поговорю со следователем. А завтра вечером ты у него в четырнадцатом кабинете в это же время. И будь спокоен, он сделает всё возможное, чтобы тебе помочь.

– Я надеюсь.

– Ну, а если что, то заходи. Тебя подвезти?

– Да нет, я на машине.

– Тогда по рукам.

Пожав друг другу руки, два человека разошлись в разные стороны. Каждый из них шёл по жизни по своему пути. И, несмотря на то, что две дороги не совпадали, они были подчинены единому присущему этим людям закону, а если сказать точнее, беззаконию.

Войдя в подъезд, Таня по обыкновению вытащила почту из ящика. Дома, бросив газетный свёрток на журнальный столик, была немало удивлена, когда на пол упало письмо. Разорвав конверт, женщина начала читать предназначенное ей послание.

«Слушай, ты, сучка. В следующий раз, когда пойдёшь к следователю, отказывайся от всего, что наговорила. Скажи, что не в себе была или ещё что-нибудь там придумай. Не долечилась, мол, немного. Не было ничего, и все тут. Да и вообще мы друзья с тобой. А иначе – ты меня знаешь. Я два раза повторять не стану».

Письмо, написанное машинописным текстом, для прокурора не значило ничего. Ведь теоретически она могла и сама его напечатать. А в том, что бандит сможет привести свою угрозу в исполнение, сомневаться не приходилось. Этот человек не остановится ни перед чем.

«Завтра должны положить в роддом на сохранение. Что ж, нужно рожать. Это будет, пусть и очень маленькая, но всё-таки капелька от Сергея. А там, может быть, и Александр появится».

На следующий день, точно в назначенное время, Вадим вновь поднимался по широким каменным ступеням. Аккуратно постучав, слегка толкнул дверь назначенного ему четырнадцатого кабинета.

– Войдите, не заперто.

– Я от Алексея Петровича.

– Да да, он говорил. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Вот материалы дела. Если хотите, то можете ознакомиться.

– Да нет, не стоит. Насколько всё серьезно?

– Пока что большой опасности нет. Сегодня потерпевшая ложится в больницу. Раз она беременна, то допрашивать её нельзя. А вот впоследствии желательно, чтобы женщина хотя бы немного изменила свои показания.

– Я об этом уже позаботился.

– Тогда дело и вообще яйца выеденного не стоит. Хотя, даже если будет стоять на своём, думаю, что всё равно смогу Вам помочь. Прямых доказательств, подтверждающих вину, нет, и не будет. Обещаю.

– Что ж, будем надеяться. Я Ваш должник и в долгу не останусь.

Выйдя на улицу, впервые за несколько месяцев вздохнул с облегчением.

– Кажется, всё потихоньку налаживается. Подожду, пока сука выйдет из больницы. И если только она ещё не поняла, чего я от неё хочу, то нужно будет объяснить более доходчиво.

Дни шли за днями, одинаковые, словно близняшки. Ничего особенного больше не происходило. Родила нормально. Крепкий мальчик как две капли воды походил на своего отца. Видно, правду говорят люди, что ребёнок сильнее походит на того из родителей, кто больше желал его появления на свет. В комнату вошла медсестра.

– Николаевна, завтра тебя выписывают. Кто встречать-то будет?

– Некому нас встречать.

– Как это некому? А там, внизу, уже полчаса посетитель дожидается. Я подумала, что муж. Сердце в груди бешено заколотилось.

«Кто это?!» За время, которое Таня пролежала в больнице, к ней всегда приходили только женщины.

«Неужели Александр?! А может быт, Сергей?! Нет, вряд ли. Это уж слишком». Быстро спустившись вниз, увидела стоящего возле окна человека и узнала его сразу.

– Здравствуйте.

Где-то в самой глубине души Татьяна рассчитывала, что сейчас здесь встретится с мужем. Слабая искорка, теплившаяся, пожалуй, до самой последней секунды, угасла. Почувствовав это, она, естественно, испытала боль и разочарование. Но, с другой стороны, сейчас, наконец, должно всё проясниться.

Возле окна стоял Александр. И это наполняло измученную тревогами душу радостью и страхом одновременно.

– Здравствуйте, – так же тихо ответил ей человек.

– Ну что? Как дела? Вы узнали что-нибудь о Сергее?

– Да, узнал.

– Жив?

– Сам я его не видел, но говорят, что жив. История, прямо скажем, невероятная. Живёт в тайге в каком-то странном подземном городе. Обратно не возвращается. Вернётся ли вообще, никто не знает.

– Да как же так?! Жив, и не возвращается! Этого не может быть.

– Значит, может. То, что жив, точно. Верный человек сказал. А вот почему не возвращается, я сказать не могу. На этот вопрос ты, наверное, сама себе должна ответить.

– У тебя-то как дела?

– Пока, вроде, всё нормально. Милиция бездействует. Вадим не беспокоит. Но он не отстанет. Не тот человек. Задыхаясь от волнения, рассказала о странном письме.

Внимательно её выслушав, нахмурил брови.

– Ладно. Сделаем вот как. Завтра тебя выписывают.

– Откуда знаешь?

– Не важно. Так вот, я встречу. А дальше – если уж совсем невмоготу станет, меня найдёшь. Через этого человека, – мужчина протянул ей измятый клочок бумаги с адресом и фамилией. – Попытаемся разыскать всё-таки твоего Серёгу. Хотя старик говорил, что сделать это очень непросто. Не просто, но возможно. Поэтому сильно не пугайся. Чего опять пригорюнилась? Радоваться нужно. Вон, какого богатыря родила. – Саня улыбнулся.

Поднявшись в палату, Таня вдруг поняла, что в этом жестоком и беспощадном мире у неё появился верный и надёжный друг, а вернее сказать, друг её мужа, который, наверное, сможет помочь. Это был, несомненно, человек сильный, и чтобы понять это, достаточно лишь внимательно посмотреть на него. На душе стало легче. Но из головы не выходили странные слова: «А вот почему он не возвращается, на этот вопрос ты должна ответить себе сама».

– Может, это я виновата во всём? Наверное, он считает, что не нужен здесь никому. Может быть, он думает, что я его не жду?

От таких мыслей сразу разболелась голова.

«Да нет же, нет! Нужен! Нужен!» Только что толку от этих слов сейчас. Наверное, их стоило сказать гораздо раньше. «А ведь именно я и отправила его в эту злополучную командировку. Но ведь даже в кошмарном сне невозможно было представить, что всё обернётся таким образом. Что ж, тем хуже для меня». Неутешительный вывод лишь положил на душу новый камень, и от этого стало ещё хуже.

На следующий день Саня забрал женщину из роддома. Встретил как муж. Цветы в руки, такси к подъезду. Посторонний человек ни на секунду бы не усомнился в том, что перед ним молодая и счастливая супружеская пара.

А утром следующего дня молодую маму разбудил осторожный стук в дверь. Наскоро одевшись, выглянула в глазок и сразу же узнала в пришедшем того самого следователя, перед которым уже «исповедовалась» несколько месяцев назад.

– Можно мне войти? – гость говорил приторно слащавым голосом.

– Заходите, конечно, раз пришли.

Он вошёл в прихожую, разулся и, не раздеваясь, уселся на диван.

– Знаете, я просто не хотел беспокоить Вас повестками и потому решил прийти прямо сюда.

Человек достал из кожаной папки несколько исписанных листков.

– Вот здесь Ваши показания. Ничего не хотели бы изменить?

– Нет, ничего, вроде, всё правильно. А почему Вы спрашиваете?

– Понимаете, дело в том, что этот самый Вадим начисто всё отрицает. Говорит, мол, в дурдом Вас определила ваша же подруга. Она сама это тоже подтвердила. Сказала, что в последнее время стала замечать какие-то странности в поведении. Потому и решила устроить на обследование. Больше-то позаботиться вроде как некому. Пожалуйста, почитайте. Сидевший протянул ей целую кипу бумаг.

Кровь ударила в голову. Стук сердца глухо отдавался в висках нестерпимой болью. Взяв «ватными» руками протянутые документы, уже практически ничего не соображая, тупо повертела их перед глазами и сразу же отдала обратно.

– Сговорились. Все сговорились. Кругом непробиваемая стена. Куда ни кинься. Вот так подруга. И она, значит, с ними заодно.

– Вы делайте, что хотите, и поступайте, как знаете. Только отстаньте все от меня ради Бога!

Несчастная в отчаянии уткнулась лицом в подушку.

– Что ж, Татьяна Владимировна, извините, как говорится, за вторжение. Будем работать дальше. Но послушайте, пожалуйста, моего совета. Не нужно Вам ссориться с этим человеком. Это страшный человек, поверьте мне.

Мужчина встал с дивана и быстро вышел на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь. В кроватке расплакался маленький Славик. Таня подошла к сыну. Увидев перед собой мать и услышав её голос, мальчик сразу притих. А ещё через минуту он уже вновь мирно посапывал, перевернувшись на другой бок. Женщина улыбнулась.

«Этому крошечному человеку сейчас, как никогда, нужна её ласка и забота. И уже ради этого одного стоило жить и бороться дальше.

Но что делать? – думала, напрягая мозг до боли в висках. – Как поступить в сложившейся ситуации? Следователь куплен точно так же, как и все остальные. Он советует не ссориться с преступником. А это значит, что я должна пойти у него на поводу, отказаться от своих показаний, прекратить начатое дело и в дальнейшем терпеть унижения и издевательства. Я этого не сделаю. Но если следователь куплен, значит, Вадим вряд ли понесёт наказание. Хотя это сейчас не главное. Главное – чтобы он оставил нас в покое. Надежда, конечно же, пустая. Как только злодей почувствует себя в безопасности, он сразу возьмётся за старое. Друзей, способных защитить, за исключением, пожалуй, Александра, в городе нет. Родственников втягивать не стоит. С насильником они справиться всё равно не смогут, а лишние жертвы принесут лишь новую боль. Да и Александру в одиночку с таким зверем тоже не совладать. Наверное, остаётся только ждать. Ждать до тех пор, пока это будет возможно. Может, всё и уляжется. Как говорится, утро вечера мудренее».

Она даже не заметила, как задремала, сидя на диване. За последние несколько дней несчастная не сомкнула глаз, в буквальном смысле этого слова.

Утром, войдя в приёмную, Вадим по обыкновению, не обращая ни на кого внимания и ни с кем не здороваясь, сразу прошёл к себе в кабинет. Секретарь, миловидная женщина с прелестным личиком куклы, через несколько минут, занося почту и кофе, нежно проворковала:

– Вадим Валерьевич, Вам только что из прокуратуры звонили, просили зайти.

– Хорошо, спасибо, Верочка, я буду.

– Раз звонили из прокуратуры, значит, что-то не клеится.

Человек нервно ёрзал на стуле. Он уже было начал забывать не – приятную историю.

«И надо же, именно сейчас. Не хватает ещё перед иностранной делегацией облажаться».

Следователь встретил Вадима по обыкновению радушно.

– А, Вадим Валерьевич, проходите, присаживайтесь.

– Ну, что, Юрик, как там у нас дела? Как потерпевшая себя ведёт?

– Вчера домой к ней ходил. И ни да, и ни нет. Наотрез не отказывается, но и согласиться не согласилась. Нужно ещё немного подождать, я думаю, а там видно будет.

– Ну, что ж, раз нужно, давай подождём. А если что, то попробуем по – другому на неё воздействовать.

– Вадим Валерьевич, я умоляю, только без криминала. Прямой опасности пока нет. А забот у нас и так по горло.

Вадим улыбнулся:

– Не переживай, Юрик. За пацана меня держишь, что ли? Никто ни – кого и пальцем не тронет. А если и тронет когда-нибудь, то комар носа не подточит. Ты же знаешь меня.

– Знаю, знаю, Вадим Валерьевич. Это я так, на всякий случай. Вы уж не обижайтесь.

– Да я и не обижаюсь. Эх ты, молодо-зелено. Он похлопал своего собеседника по плечу и не спеша удалился из кабинета.

А жизнь у Татьяны Николаевой, между тем, текла пока без особых приключений. Страшное прошлое не оставило женщину насовсем, но она перестала просыпаться посреди ночи, стирая со лба холодный пот, не вздрагивала, повстречавшись на улице лицом к лицу с подозрительным, по её мнению, человеком. Уход за грудным ребёнком отнимал практически всё свободное время. Но однажды ранним воскресным утром в дверь квартиры постучали.

– Кто бы это мог быть? Никто из знакомых так не стучится.

Двери открыл Артем. Она суетилась на кухне. Выйдя в прихожую, еле удержалась на ногах. На пороге стоял Вадим.

– Ты чего испугалась? Или видеть меня не рада? В голосе мужчины звучали издевательские нотки. Вадим чувствовал своё превосходство и возможность действовать безнаказанно, и это было ему чрезвычайно приятно.

– Ты зачем пришёл?

– Да так. Попроведать вот тебя решил. Соскучился ведь. Давно уж не видел.

– Ну что, попроведал?

– Попроведать-то попроведал. Да только я ещё и поговорить хотел.

– Не о чём нам с тобой разговаривать. Уходи.

Но гость уходить, похоже, не собирался.

– Да. А живёшь ты, я смотрю, небогато. Придётся ссудить немного.

– Мне ничего от тебя не нужно. Уходи, а то я закричу.

Таня стояла возле дверей, не закрывая их за непрошеным гостем. Сердце готово было выскочить наружу в любую секунду.

«Как он смеет? Как он смеет сюда приходить?! И это после всего того, что со мной сделал. Вот подонок!»

Она боялась этого человека простым животным страхом. Но в эту минуту жгучая ненависть затмила все остальные чувства. Хозяйка еле сдерживала себя от того, чтобы не наброситься на своего врага прямо с кухонным ножом в руках или просто-напросто не вцепиться ему зубами в горло, сжимая челюсти до тех пор, пока мучитель не сдохнет. Сумев всё-таки удержать себя в руках, поняла, что такая задача, конечно же, ей явно не по силам.

«Вадим гораздо сильнее. Он будет защищаться и, ни секунды не раздумывая, прикончит бывшую подругу при первой возможности».

– Что же, я уйду. Но тебе стоит послушать меня внимательно. Сегодня ты пойдёшь в прокуратуру к тому самому следователю, с которым уже неоднократно разговаривала, и откажешься от всех своих предыдущих показаний, если, конечно, тебе дорога твоя собственная жизнь и жизнь твоих детей.

Это было уже чересчур. Неожиданно для самой себя вдруг закричала во весь голос:

– Пошёл вот отсюда, скотина! Видеть тебя не могу, подонок!

Вадим всё с той же издевательской гримасой на лице не спеша вышел за дверь.

После такого разговора успокоиться оказалось очень непросто обоим.

«За маленьким Славиком присмотреть ещё можно. Но Артем. Его к себе не привяжешь. Мальчик целыми днями пропадает на улице и находится в хороших отношениях с Вадимом. Тому не составит большого труда заманить его в ловушку».

А гость, в свою очередь, выйдя на лестничную площадку, тоже сразу перестал улыбаться. Его лицо приняло какое-то странное, озлобленно-озадаченное выражение.

– Вот сука упрямая. Ну, я тебе устрою жизнь весёлую. Ты у меня навсегда память-то потеряешь.

Быстро спустившись по лестнице, с силой хлопнул дверцей своего «Вольво», и упав в мягкое кожаное кресло, уже на ходу бросил водителю:

– Давай в офис.

Вечером Артем пришёл домой необыкновенно радостный и возбуждённый:

– Мам, ты знаешь, а мы с дядей Вадимом сегодня на тачке катались. Машина у него классная, сказать нечего.

Она не нашлась даже, что ему ответить. Наверное, просто не было слов.

– Мам, а что, дядя Вадим правду говорит, что ты его в тюрьму хочешь посадить?

– Артём, замолчи сейчас же! Это не твоего ума дело! Ты что, совсем сдурел что ли?

Женщина чуть было не заплакала.

– Артём, милый, никогда, ты слышишь, никогда даже близко не подходи к этому человеку.

– Мам, а почему не подходить-то?

– Потому, что это очень плохой, слышишь, очень плохой человек. И это говорю тебе я, твоя мать.

– Ха, а кто тогда хороший-то? Уж не дядя Сережа ли твой? Дак ты его особо не жди. Он уже вряд ли вернётся. Мне дядя Вадим сказал. Он точно знает. И вообще дядя Вадим – мужик что надо. И при деньгах всегда. Ты зря с ним так обходишься.

– Замолчи, Артем! Как ты можешь так со мной разговаривать?! Перестань сейчас же.

– Да пожалуйста, пожалуйста.

Мальчик спокойно встал со стула и пошёл умываться, а Таня, уже больше не могла сдерживать слёзы и разрыдалась прямо тут же, сидя за столом.

«Что делать дальше?» Её волновал лишь этот, один-единственный и такой важный сейчас вопрос.