Текст книги "Эромагия"

– А что со звездой? – Анита переглянулась с Тремлоу.

– Что-что… – проворчала старуха. – Монстры всякие со всех сторон лезут, земля дрожит, созвездия смещаются, и вообще – всплески в мировом магическом поле усилились так, что того и гляди пространство разнесет на части! А студентки? Студентки, как это… возбуждены! Звезда на всю мировую гармонию влияет плохо. Дестабилизирует взаиморавновесие полов.

– А… – Молодая ведьма задумчиво потерла шею. – То-то я чувствую последнее время некоторую, как бы сказать, приподнятость…

– Так я полечу, – сказал вдруг Шон, и три ведьмы удивленно посмотрели на него. Рыцарь показал вверх. – Там у вас ступы на площадке стоят? Только еды мне с собой соберите. Это пешком до Самаркунд далеко, а на ступе меньше чем за сутки долететь можно, если мощная…

– А как же геронтология… – начала Лаура.

– Я, госпожа декан, недавно решил, что средства необходимо выделить вашему факультету, – любезно откликнулся Тремлоу. – И пока меня в этом еще ничто не разубедило. И если не возникнет никаких новых обстоятельств, то…

Он замолчал. Беринда с Изподдубной переглянулись, и старуха сказала:

– Дарди Крез, спонсор наш, недавно мне ступу преподнес. Неделю назад, я ею и не пользовалась еще. Называется… – Она замолчала с приоткрытым ртом, пытаясь вспомнить: – «Сверкающая звезда»… Нет, как-то…

– «Звезда заката», – сказала Лаура.

– Зака… А не восхода? Да, восхода! Звезда, значит. Это их новая модель. Вот на ней и полетишь…

Последние несколько секунд Анита пыталась перехватить взгляд Шона и теперь, не выдержав, перебила:

– Полетишь? Ты полетишь за Помпоном? В Самаркунды? Один, что ли? К этим их… гаремам с гуриями?

2

Светало, солнце медленно выползало из-за горизонта, зевая во весь круглый бледно-розовый рот. Придерживая юбку, Анита задрала ноги на лакированный борт, повела плечами, устраиваясь поудобнее на мягком диванчике, и покосилась в сторону Шона. Тот сидел спиной к ней, ухватившись за штуковину, которая в брошюрке по управлению «Звездой восхода» именовалась «рулевой дугой». Вообще ведьма привыкла, что ступы довольно незатейливые устройства. По сути, это просто здоровенный железный наперсток с магической напиткой в днище. Но последняя модель мастерской Дарди Креза, богатого мануфактурщика, чья дочь училась в обители Лайл-Магель, имела форму овальной лодки с высокими бортами и несла на себе множество всяких приспособлений, подобных этой самой рулевой дуге.

Вот, например, охладильник. Анита раньше и слова-то такого не знала. Она повернулась на бок, протянула руку и открыла небольшую прямоугольную дверцу, утопленную в толстую стенку ступы. Повеяло холодом – под нишей, открывшейся за дверцей, был спрятан сухой магический лед. А в самой нише имелись полки, и на них стояли покрытые изморозью бутылки с лимонадом, вином, пивом и брикеты со всякой пищей, которую можно было разогреть на жаровне в задней части ступы. Анита лениво достала фляжку с вишневым соком, отпила и сунула назад, ощутив запястьем холод. Вот дела! Далеко шагнул прогресс…

Они полетели вдвоем. Молодая ведьма испытывала к Аназии смешанные чувства, среди которых были и раздражение, и симпатия. Но в этот раз она не позволила жалости возобладать – наотрез отказалась брать лаборантку с собой.

– Вот еще! – заявила она Лауре Изподдубной. – Чтоб она ныла всю дорогу и скрипела как дверная петля? Пусть здесь остается!

К тому же неизвестно еще, что там за усиление заклинаний Аназия изобрела. Вдруг оно заразное какое получилось и всех находящихся неподалеку особей женского пола тоже во что-то превратит, если им воспользоваться? От лаборантки всего можно было ожидать, и потому Анита осталась непреклонна.

Тремлоу заворочался у рулевой дуги, что-то проворчал. Раздалось приглушенное шипение, небо качнулось – «Звезда восхода» поменяла курс. Раньше она двигалась почти над самыми древесными кронами, теперь же начала взлетать.

– Что там? – спросила Анита.

– К трассе подлетаем, – откликнулся рыцарь, не оборачиваясь. – Слышишь?

– Не-а… – Она поднялась с дивана и встала позади Шона, уперевшись локтями о его плечи. Впереди была широкая гора, сплошь заросшая лесом, словно конус из темно-зеленого пушистого бархата.

– Это – Волосатая гора… – Рыцарь повел головой в сторону лежащей на полочке у его колен книги, которой их снабдили в обители. – Там карта есть.

Ведьма протянула руку и взяла томик «Путеводительной книги Атласа, небоведца и землезнатца». Скукота, да и карты некрасивые – мелкие все и почти без картинок. Ни русалок в морях, ни дракончиков по углам не пририсовали…

Ветер свистел, развевал волосы Аниты. В прохладном утреннем воздухе слышалось то приглушенное гудение, то какой-то свист.

– Держись.

Она обхватила Тремлоу за шею, прижавшись подбородком к его темени. Под днищем что-то заворчало, затарахтело, и ступа повернула – накренившись, понеслась по широкой дуге. Гора впереди рывком сдвинулась вбок, увеличилась, ровная бархатистая поверхность стала волнистой… Еще несколько мгновений – и они понеслись вдоль склона, продолжая подниматься. Впереди что-то мелькнуло, возникла нить из точек, и тут же шум усилился. Ступа полетела быстрее, поток встречного ветра стал таким сильным, что Анита зажмурилась. А после скорость уменьшилась, и кто-то прокричал чуть ли не над самым ухом:

– Чтоб тебя! Поворачивай, криволапый!

Ведьма открыла глаза – они уже были на трассе.

– А ты смотри, куда прешь! – проорал в ответ Шон.

Существо двухметрового роста, тощее, как тростинка, и с торчащими по бокам ушами, напоминающими две воронки-лейки, плюнув в ответ, натянуло поводья. Небольшой фиолетовый дракончик, на котором оно летело, лег на крыло, удаляясь от ступы. Позади седока на спине зверя было несколько объемистых тюков.

Шон повел ступу быстрее, потом замедлил ход, нагнав огромную стрекозу с радужными крыльями. Она седоков не везла, но на боку ее висела сумка, слегка напоминающая ту, что была у амурчика, только побольше.

Рыцарь посигналил – стрекоза повернула голову, украшенную чем-то вроде водных очков с черными резиновыми ободками, и отлетела немного вбок, пропуская их.

– Ползут как черепахи… – проворчал Тремлоу.

Вообще-то с утра движение на трассе было средним. Два не слишком плотных ряда всяких летающих штуковин, живых и неживых, быстро двигались между буйками-ограничителями – висящими в воздухе плотными светящимися облачками. Из каждого торчал красный флажок с изображением скрещенных полумесяцев.

– А чего они все здесь летят? – спросила ведьма. – Зачем толкаться? Вокруг вон сколько места…

– Потому что вокруг Самаркунд воздушная граница, – пояснил рыцарь. – Такие же тучки, но только они молниями стреляют, если кто приблизится. Здесь полеты давно развиты, и самаркундское правительство таможенные пункты не только на земле, но и в воздухе организовало. Есть всего несколько дорог, по которым к островам подлететь можно.

Солнце было уже в зените, начало припекать. До морского побережья оставалось недалеко: впереди широкой изломанной дугой протянулась свободная от леса каемка, за которой начиналась синяя поверхность. Далеко-далеко темнели пятна восточного архипелага. Там был Азгарол, Реар, Птомпекс, Тамбул и еще с дюжину островов поменьше. И самый большой из них, именуемый Самаркунды, столица архипелага, находился в центре. Море вокруг островов изобиловало рифами и отмелями, это затрудняло судоходство и способствовало развитию воздухолетства, так объяснял Атлас. Воздухолетство и впрямь развилось необычайно: трасса была запружена всевозможными транспортными средствами.

– Эй, тормоза, дорогу уступите! – взревел Шон.

Впереди плыл широкий таз, в котором, почти прижавшись друг к другу, один за другим сидели трое бородатых мужиков и гребли по воздуху веслами с очень широкими необычными лопастями: от цевья расходилась пара изогнутых концов, как у двузубой вилки, и между ними была натянута промасленная ткань.

Сидящий последним оглянулся, окинув ступу взглядом, что-то презрительно пробормотал, толкнул в бок следующего, тот – третьего бородача. Они взмахнули веслами, и таз отлетел немного в сторону.

– Думаешь, если на лимузине, так крутой? – донеслось до ведьмы с рыцарем обиженное, когда они пролетели мимо. – Пижон хренов!

Анита смотрела влево, на тех, кто летел в обратном направлении, к материку. Там попадались то ковры с грузом или седоками, то небольшие восточные кораблики, чьи корпуса напоминали полумесяцы, то глиняные жбаны без крышек, из которых торчали головы и плечи…

Вдруг мир будто мигнул, и тут же все вокруг стало ярче, цветастее – они достигли моря. Тысячи маленьких солнц засверкали на гребешках волн, посылая в воздух огненные взблески. Ведьма вздохнула полной грудью соленый воздух – хорошо! Она не так уж часто бывала на море, да и то последний раз толком расслабиться не успела из-за того, что Беринда с Аназией на голову свалились. Пришлось прервать отпуск, можно сказать, на самом интересном месте.

– Искупаться бы. Слышишь, Шон?

– Не можем мы сейчас снижаться, – ответил рыцарь. – Потерпи до Самаркунда. Там пляжей полно.

– А ты на архипелаге был?

– Был однажды на Тамбуле, с тетушкой гостили. А в столице их – нет, не был. Блин, пробка!

Пришлось замедлить ход: впереди образовался небольшой затор возле столкнувшегося ковра и летающего туристического пароходика с гребным колесом. На ковре не было седоков и груза. Его передняя часть запуталась в спицах колеса, и он дергался, пытаясь вырваться, что-то яростно выкрикивая, а перегнувшаяся через борт с палубы немногочисленная команда и туристы давали бестолковые советы. Белки внутри колеса сердито стрекотали и плевались шелухой. Другие транспортные средства потихоньку огибали место аварии, толкаясь и шумя.

– А вон, гляди, ассасины. Это госслужащие местные, они за порядком следят.

– Где? – Анита привстала на цыпочках.

Со стороны островов вдоль тучек-ограничителей спешили две фигуры, и когда они подлетели ближе, ведьма разглядела подробности. Ассасины были похожи друг на друга и одеты в одинаковые широкие шаровары. На головах – ярко-красные чалмы, на ногах – сапожки с загнутыми носками. Каждый летел, согнув и переплетя ноги, на небольшом квадратном коврике вроде тех, что кладут под дверями домов. Загорелые до темно-коричневого цвета лица с приплюснутыми носами и узкими глазками, торсы опоясаны широкими полосами цветастой ткани, с которой свешивались кривые ножны…

Когда ступа пролетала мимо места аварии, ассасины уже достигли его, ухватили верещащий ковер и принялись высвобождать.

– А нас на архипелаг легко пропустят? – спросила Анита, присаживаясь на диванчик. – Таможня эта их…

– Не знаю, – ответил Тремлоу. – Но мы же ничего не везем, никаких товаров. Должны пропустить, они сейчас туризм поощряют. О, там дождь, кажется, над островами…

Ведьма привстала, выглядывая над бортом. Далеко впереди небо темнело, сквозь зеленоватый воздух вниз протянулись размытые лиловые колонны, чередующиеся со столбами льющегося в прорехи между облаками солнечного цвета.

– Красиво… – вздохнула она.

– Ага. Только и мы под него можем попасть…

Погода испортилась, когда они уже приближались к границе архипелага. Небо стало пепельным, порывы ветра раскачивали ступу.

Таможня представляла собой два висящих в воздухе домика, соединенных деревянной стеной, в которой были распахнутые ворота. Движение замедлилось, а после пришлось и вовсе остановиться.

Анита вытянула руку ладонью вверх.

– Вот и дождь…

Она прошла в заднюю часть ступы, где была поклажа. Вещей они с собой взяли не слишком много, всего пару рюкзаков и тюк. Порывшись в нем, ведьма достала косынку и длинное полотенце. Косынку надела на себя, а с полотенцем подступила к Шону. Ступа сдвинулась, пролетев несколько метров, вновь стала. Позади висела, часто взмахивая крыльями, троица амурчиков, а впереди – какой-то юноша верхом на большом орле. Возле таможенного пункта виднелись две массивные фигуры, проверяющие тех, кто хотел влететь внутрь.

– Не дергайся… – велела Анита, наматывая полотенце на голову Тремлоу. – Сейчас по местной моде тебя оденем.

Дождь пошел сильнее.

– Крез этот ваш… – проворчал Шон, поглядывая вверх. – Охладильник поставил, а зонтик какой-то или навес раскладывающийся не догадался!

– Ага. Диван уже намокает, и все остальное…

Очередь вновь сдвинулась, потом еще немного.

– Ну хоть надолго они не задерживают.

– Нет, у них все налажено. Быстро пропустят, вот увидишь. Это потому что десять лет назад у них вся экономика на туризм перестроилась, – пояснил Тремлоу. – До того в Самаркунды просто так не попасть было, а теперь местные только с приезжих и живут.

– А давай, как Помпона найдем, экскурсию себе устроим? Я слышала, тут старинный дворец Безумного Падишаха есть, а еще Большекратор какой-то…

– Дворец Безумного Падишаха заброшен, не любят самаркундцы о нем вспоминать. А Большекратор вон где… – Рыцарь показал вперед и вниз. Анита пригляделась: остров имел овальную форму, ближе к берегам – поля, рощи и неказистые домишки, между которыми попадались большие здания из светлого камня. Потом начинались высокие постройки, дворцы всякие, ну а дальше – густой лес, занимающий также и склоны горы в центре Самаркунд. У горы этой как бы не было вершины, вернее, на вершине имелось что-то вроде выемки, отсюда, впрочем, почти неразличимой. Рядом с ней находилась еще одна гора, поменьше, и на ней стояла массивная башня.

– Вулкан этот называется Попокапетль, – стал пояснять Шон. – Недействующий. В нем Большекратор, провал такой, то есть бывшее жерло вулкана. Оттуда раз в сто лет появляется чудовищный этот… У-Рухх. А сейчас туда экскурсии водят.

– Ух ты! – заинтересовалась Анита. – Хочу посмотреть. А вон, видишь, под вулканом вторая гора, поменьше, и на ней дома… О, а на вершине башня какая-то. Вот и сводишь меня…

– Маленькая гора – это, собственно, город, а в башне на вершине живет падишах. Так в путеводителе написано. Но не забывай, мы тут по делу, и пока что неизвестно, как справимся. Хотя если время останется…

– А что это за полосы на склонах? – перебила она, показывая в сторону Попокапетля. От вершины сквозь леса спиралью тянулась широкая прореха и заканчивалась примерно на середине высоты вулкана.

– Этого не знаю, – ответил Тремлоу.

Наконец Анита разглядела таможенников, двух здоровенных ассасинов, куда больших, чем те, что примчались на место аварии. Когда юноша на орле влетел в ворота, один из них навис над ступой, разглядывая сидящих внутри узкими равнодушными глазами.

– Ценности, запрещенные субстанции? – пробасил он с южным акцентом.

– Нет, – сказал Тремлоу. – Ничего такого.

– Деньги?

– Тридцать золотых у меня.

– Оружие?

– Нет, – не моргнув глазом соврал Шон.

Ассасин окинул взглядом багаж, затем посмотрел на Аниту.

– Особая одежда для женщин, – заявил он. – Если нету – больше всего лавок на Треугольной площади. Без особой одежды нельзя!

Шон кивнул.

– Это мы знаем. Разберемся.

– Одна золотая монета въездной пошлины с тебя. – Таможенник ткнул пальцем в рыцаря. – Полмонеты – с нее.

Шон расплатился, получил сдачу, и тогда второй ассасин, все это время висящий на коврике слева от ворот с кривой саблей наперевес, кивнул:

– Пролетай.

– А чего они с меня полмонеты взяли? – спросила ведьма, когда они оказались за воротами. – Что это за ущемление моего права платить въездную пошлину наравне с мужчинами? И какая такая особая одежда?

– Здесь, понимаешь, к женщинам совсем другое отношение… – ответил Шон. – Они как бы… Ну, короче, тебе лицо надо прикрыть.

– Это еще зачем?

Они подлетали к побережью. Стало совсем темно, мелкие капли падали в ступу.

– Ну, в общем, здесь такие штуки есть – чадра называется. Вроде больших платков, которыми женщины прикрываются.

– Что, совсем прикрывают?

– Нет, ну глаза остаются…

– А вот – фиг! – сказала ведьма. – Не собираюсь я ничем прикрываться. Что за дикости такие!

– Нет, ты пойми, здесь свои обычаи… – принялся увещевать Тремлоу, под усиливающимся дождем ведя ступу к городу. – А без чадры только эти… гурии ходят.

– Гурии! – повторила Анита.

– Ага. Здесь когда туристов стали пускать, так сразу много их появилось, гурий. Целые дома, понимаешь, где живут сплошные гурии…

– А ты откуда знаешь?

Тремлоу пожал плечами.

– Слыхал. И еще тетке, когда мы здесь на Тамбуле были, такой хрустальный шар всучили. Этот, знаешь, который картинки всякие показывает.

– Ну и что там было, на картинках?

– Да ерунда всякая… Ну то есть гурии на них были. Тетке оно неинтересно, а я по молодости глядел на них… Я ж еще юнец тогда был. В общем, найдем сейчас Треугольную площадь, лавку, про которую ассасин говорил, там купим местное платье какое-то или в чем они здесь ходят, ну и паранджу с чадрой…

Вершина Попокапетля высилась впереди. Между рощицами виднелись крыши домов. И тут дождь как хлынет! Анита чуть не взвизгнула.

– Ох ты! – выдохнул рыцарь, бросая ступу вниз. – Нас так затопит совсем…

Деревья были уже совсем рядом, «Звезда восхода» почти цепляла днищем ветки. Дальше роща заканчивалась, уступая место городским стенам и мостовым. В пелене дождя все это виднелось смутно, к тому же вечерело, и сплошной слой облаков затянул небо.

– И как ты эту площадь собираешься найти? – спросила Анита.

Шон не ответил – ступа медленно наполнялась водой, вести ее стало тяжело.

Они достигли улиц, где по такой погоде не было ни одного человека, пронеслись вдоль стен нескольких домов с закрытыми окнами, а после Тремлоу углядел навес и направил «Звезду восхода» к нему.

– Караван-сарай это! – выкрикнул рыцарь, обернувшись.

– Чей сарай? – переспросила Анита. Дождь шелестел так, что уже почти гудел, и слышно было плохо. Холодная вода проникала в полусапожки, ведьма переступала с ноги на ногу и поджимала пальцы.

Вскоре они оказались под широким навесом, который тянулся от стены этого самого караван-сарая. Здесь пахло соломой и навозом. Капли барабанили по доскам и шелестели кустами вокруг. В полутьме за низкими перегородками стояли несколько мулов и маленьких осликов, все они с любопытством уставились на вновь прибывших.

– Уф… – Тремлоу повернулся и присел на борт ступы.

– Так куда мы прилетели? – спросила Анита.

– Караван-сарай, – повторил он. – Постоялые дворы с трактирами здесь так называются. И здесь же лавка должна быть, с другой стороны, наверное.

– А, хорошо! Надо горячего чего-то, замерзла я…

– Нельзя тебе внутрь. Я сбегаю, в лавке паранджу куплю с этой, с чадрой, – наденешь их. Но все равно…

– Что ты пристал ко мне со своей чадрой?! – Ведьма от возмущения даже топнула ногой по дну ступы, подняв фонтан брызг. – Не стану я ее на себя напяливать, понятно? Да еще среди мужчин в ней разгуливать!

– А тебя в общий зал даже в ней не пустят… – Шон развел руками. – Ну, не злись. Подожди здесь, я с хозяином договорюсь, потом тебя в комнату проведу, которые они постояльцам сдают. Еды туда принесу. Все равно поздно уже, спать пора…

– Нет, я хочу на местных поглядеть. Да что же это такое! – вконец вознегодавала ведьма. – Что, блин, за дискриминация? Трам-тарарам! Да я сейчас в этот ихний зал пойду, и если мне кто-то что-то скажет, всех там распатроню, фныф фнофу фать…

Она замолчала, когда Шон, привстав, обнял ее, прижал к себе, и лицо ведьмы ткнулось в его грудь.

– Оффуфи!

– Ну же, дорогая, не уподобляйся этим вашим феминисткам… – принялся увещевать Тремлоу, гладя Аниту по спине. – Слышала поговорку, как ее… в чужую темницу со своими кандалами не суйся… Нет, там как-то иначе было… Ну что делать, если в местные караван-трактиры только мужчины пускают? Не могу же я со всеми постояльцами и хозяевами этого заведения драться… Это может закончиться дипломатическим скандалом.

Дипломатия занимала Аниту меньше всего, но довод насчет феминисток подействовал, и она на некоторое время замолчала. Стоящий неподалеку осел, разинув пасть, издал низкий протяжный рев, заглушивший шелест и стук дождя. Анита отстранилась, глядя на уютно освещенные окошки караван-сарая, и сказала:

– Только мужчин… А кто мне говорил, что я похожа… придумала! Все, все, отпусти меня!

– Что ты придумала? – спросил Тремлоу, убирая руки с ее плеч.

– Какие у меня волосы, а? – Ведьма попятилась к поклаже в задней части ступы.

– Темные?

– Да, а еще?.. – Она провела пальцем по челке, затем повернулась и стала распаковывать тюк.

– Короткие?

– Ага. А фигура какая?

– Э… изящная?

– Точно! То есть как бы сказать… некрупная. А здесь чалмы носят… Сейчас-сейчас, там еще одно полотенце было… Короче, иди в эту их лавку, купи мужские шаровары, недлинные, но широкие, и что они там поверх таскают, халат какой-то… У меня метр шестьдесят восемь рост. Но тоже чтоб широкий… – Тут в темноте ей показалось, что под тюком что-то слабо шевельнулось, и ведьма удивленно моргнула, но движение уже прекратилось… нет, точно показалось. Выудив полотенце, она принялась наматывать плотную ткань на голову. – Ты понял? В такой одежде я за мальчика сойду. Чего ты на меня уставился? Ну, иди, иди! Я буду себя там как настоящий мужчина вести, обещаю. Буду плеваться на пол, отрыгивать, могу даже ругаться этим… грязно, короче. Никто за женщину не примет, но ты насчет штанов учти: чтобы ничего нежно-зеленого или розового! А халат лучше бежевый, с темным однотонным воротником, но только узким, понял? Я не Аназия, и вообще мне это не идет!

– Мальчик… – пробормотал Шон задумчиво. – Ну, знаешь, с мальчиками здесь тоже есть проблемы… хотя…