Текст книги "Один из леса"

Часть третья
Вектор смерти

Глава тринадцатая
За высокой стеной

Такого я еще не видел. Полоса деревьев-мутантов – щупальце, протянутое Лесом к месту, в котором я очутился, было мертвым! Картина напоминала ту, что открывалась взгляду на краю болот, где сухое дерево-мутант оплело вышку ЛЭП. Но тут все было грандиознее и мрачнее.

Не знаю, от какого оазиса шло щупальце, может, оно вытянулось от основного массива Леса? Я вообще уже плохо понимал, где нахожусь. Ряды мертвых деревьев упирались в высокую серую стену. Сложенная из бетонных блоков, укрепленная металлическими балками, она шла, насколько я мог понять, по кругу, опоясывая большой участок земли. Ворот нет. То есть они, конечно, есть, должны же быть ворота, но – где-то в другом месте. А здесь только стена, по верху которой шел коридор с бойницами. Под ними тянулась колючая проволока и ряд загнутых книзу металлических крюков.

Лес будто вломился в стену. Я не сомневался, что это была именно атака. Несколько деревьев росли почти вплотную, их корни – толстые, похожие на огромных змей, взрыли фундамент под стеной и приподняли отдельные блоки. Изгибы корней узловатыми коленями торчали из развалов земли. Одно дерево, самое толстое, даже больше того, что схватилось с опорой ЛЭП, настоящий баобаб-мутант, навалилось на стену, проломив ее верхнюю часть. Ствол вдавливался в бетон, рассеченный черными трещинами. Ветви баобаба, словно пальцы, ухватились за верхний коридор, некоторые были погружены в бойницы, другие вцепились в крышу. Кусок стены висел серым пластом, удерживаемый только остатками выгнувшейся арматуры.

Я сделал несколько шагов назад и задрал голову, разглядывая все это. Бетонная стена уходила в обе стороны, полого изгибаясь. Небо медленно темнело. Ветра не было, вокруг ничего не шевелилось, деревья застыли в глухой тишине. Никаких сомнений: передо мной то самое, куда рвался Метис. И мне нужно за стену. Только ни ворот не видно, ни дверей, ни калитки, лишь пролом вверху. Значит, придется лезть. В конце концов, я недавно ползал по дереву-мутанту – и ничего, живой.

Только тут деревья совсем уж странные. Такое впечатление, что их отравили.

Об этом я подумал, когда с опаской приблизился к баобабу. Кору его покрывал легчайший белесый налет, вроде сухой пыльцы. Поначалу я даже не рискнул прикасаться к ней, потом мазнул пальцем, осмотрел, понюхал и осторожно сдул с кожи. Налет покрывал не все дерево, а отдельные области, из-за чего кора казалась пятнистой.

А еще она была мягкой. Это я понял, когда полез. Взбираться было легко – хотя у основания веток не было, но ствол узловатый, бугристый, в трещинах и вздутиях, есть за что ухватиться. Кора под руками прогибалась, будто резина. Возле ЛЭП такого не было, то дерево казалось просто высохшим, а это… раздутым, что ли? Словно от водянки, как будто внутрь через корни накачали какую-то гадость. Достигнув первых ветвей, я долго глядел вверх, прикидывая, как ползти дальше, и затем перебрался на извилистый сук, наискось протянувшийся к стене.

По нему можно было идти, как по дороге. Вот только иногда он тянулся почти вплотную под другими ветвями – приходилось ложиться и ползти, а пару раз перебираться через них.

Довольно быстро я оказался на приличной высоте. Здесь все было мертвым, все замерло. На ум пришло когда-то услышанное или прочитанное где-то выражение: в тисках смерти. Потом мое внимание привлекла глубокая царапина на коре. Я остановился, разглядывая ее, и понял, что уже видел такие на стволе ниже. Кору тут словно взрезали ножом… или когтем? А вон, немного подальше, еще одна царапина. И еще. Явно тут пробежал кто-то когтистый, и скорее всего – не один. Стая пронеслась.

Перешагивая через большое пятно белесого налета, я подумал еще о другом: а не может ли это быть след яда, с помощью которого защитники территории, скрытой за бетонной стеной, сражались с подступающим Лесом? С тех пор прошли годы, и яд потерял свою силу, но на пятна все равно лучше лишний раз не наступать. Одно из двух: либо люди ввели какой-то химикат в почву, либо распылили. Если, как утверждал Травник, растительность Леса связана огромной сетью корней, корневищ и мицелий, то закачка яда под землю могла привести к гибели большого лесного участка. Почему тогда от него яд не пошел дальше и не отравил вообще весь лесной массив? Либо «щупальце» идет все-таки от оазиса – и он тоже погиб – либо Лес отрезал от себя больной участок, будто человек, сам себе удаливший раковую опухоль.

Все это только домыслы, напомнил я себе. А вот то, что я достиг Полигона… факт. Почти наверняка за бетонной стеной – тот самый Полигон смерти. Интересно, Метис со своими уже внутри? И если да, то проникли они этим же путем, или они нашли другой?

Земли теперь не было видно, со всех сторон застыл мертвый древесный мир. Сук уже некоторое время шел под сильным углом к стене, а после изогнулся прямиком к ней. Нагнув голову, я прошел под ветвью, перегородившей дорогу, как шлагбаум, и увидел перед собой вздутие на боку сука. Такие уже попадались мне на глаза, но те были поменьше. Кора стала почти черной, к тому же она была без морщин, складок и трещин, словно в месте утолщения натянулась и разгладилась. Я собрался было потрогать ее, но передумал. Не внушает эта штука доверия, как-то… болезненно выглядит, что ли. Вроде опухоли на лбу у человека или раздутого жировика – не будешь же тыкать в него пальцем, вот и к этому вздутию прикасаться не хочется. И вообще, надо быстрее идти дальше – смеркается, до стены всего ничего, скоро смогу увидеть, что за ней.

Но все же я снял с плеча «вал» и ткнул концом пламегасителя в утолщение.

Оно колыхнулось, легко смявшись под металлом – и кора с хлюпаньем лопнула, как прорвавшийся нарыв. Шарахнувшись назад, я растянулся на ветви, едва не упустил автомат.

Из разверзшейся дыры вниз потянулась клейкая, черная масса. Язык ее медленно удлинялся, запахло кислой гнилью. Вещество напоминало расплавленный пластик или смолу. Внутри проглядывало что-то белесое, мельчайшие крапинки – уж не та ли пыльца, что образовала пятна на поверхности дерева? Донеслось глухое, как из-под земли, бульканье, потом тяжелое пыхтение. Сук подо мной содрогнулся. Черный язык набухал, все тянулся вниз, пока нижняя часть с влажным шлепком не коснулась ветви под нами и не стала медленно, лениво растекаться по ней. Ощутив движение, я вскочил. Сук колебался, а еще он съеживался, как надувной шарик, из которого медленно выходит воздух. Неужели отравленное дерево внутри целиком состоит из этой черной гнилостной дряни?

Сук начал прогибаться к земле. Закинув «вал» за спину, я побежал. Лес забери, устроил сам себе приключение! Не надо было трогать эту опухоль – как бы теперь вниз не сверзиться! Все вокруг шевелилось, баобаб пришел в движение, слышалось тяжелое, астматичное бульканье и сипение. Ствол колыхался, более мелкие вздутия тоже начали лопаться, из дыр потекла гнилая смола. Паук вкалывает мухе яд, который разлагает ее изнутри, а потом сосет получившуюся массу… Дерево – как та муха, подумал я, только паука не видно.

Потом пришлось прыгать. Хорошо, что ряд колючей проволоки в этом месте был раздавлен концом сука. Бетонная крыша идущего по стене коридора оказалась проломлена, часть ее накренилась под давлением ветви, – я на четвереньках взбежал по образовавшемуся склону. Только когда меня и пролом разделяло метров десять, остановился, глянул назад. Кажется, я запустил процесс окончательного распада: баобаб кряхтел и колыхался, черные потеки тянулись от ветвей вниз, сползали по стволу, который уже не казался таким огромным и могучим. Дерево накренилось к стене, та затрещала и качнулась под ногами. Выдержит давление или нет? Как бы целый участок из нее не выпал… Я отошел еще дальше в сторону, потом еще, и только после этого, решив, что здесь уже точно безопасно, повернулся лицом к территории за оградой.

Стена тянулась большим кольцом, ее противоположная сторона казалась узкой серой полоской. Внутри кольца росли деревья, много деревьев, но это был не Лес. Так зарастают когда-то обжитые, но давно покинутые людьми места. Растительность взломала асфальт и плиты, некоторые деревья пробились сквозь полы строений, ветви торчали из дыр в крышах. В вечернем сумраке территория, раскинувшаяся подо мной, напоминала смесь военной базы и научного комплекса. Вдалеке чернел круг, опоясанный серым кольцом, от него крестом расходились четыре дороги, между которыми стояли здания. Непонятно, что за круг. Причем он, насколько вижу, точно в центре территории, вроде как главный объект здесь. Что же это такое? Очень не хватает бинокля!

С той стороны, где я находился, построек не было. Почти от самой стены к черному кругу тянулся длинный широкий прямоугольник, окруженный собственной оградой – пониже той, на которой я стоял, высотой метров пять. Внутри ограды виднелись земляные насыпи, ряды железных столбов; между настилами, решетками и ямами стояли непонятные конструкции. Смахивает на испытательный полигон. Тот самый, что ли? Как-то чересчур напыщенно звучит – Полигон смерти, – а с виду просто испытательная площадка для солдат, хотя и очень большая. Что это там на ней за ямы?.. Кажется, воронки от взрывов. А вон ржавеет остов какой-то машины, похожей на танк, только без ствола. И на стороне, за канавой с водой, еще одна, поменьше.

Я сощурился, когда на дальнем конце полигона мне почудилось движение. Точно, идет кто-то, да не один, видны несколько силуэтов… Они исчезли из виду, но тут же в том месте возник свет фонариков. Значит, на другой стороне полигона движется группа людей. Уж не мои ли это клиенты? Пора спускаться.

Баобаб снова застыл – сильно накренившись, припав к стене, будто пьяный. Часть ветвей опала и сморщилась, да и ствол выглядел каким-то похудевшим. Поблескивали языки черной смолы. Убедившись, что стена больше не качается, я вернулся к пролому, уселся на краю, свесил ноги, рассмотрел, что находится внизу, – и скользнул туда, цепляясь за арматуру. Повисел, озираясь, затем спрыгнул.

Длинный коридор уходил в две стороны. Сплошной бетон, в одной стене – ряд бойниц, вторая – глухая. Под ближайшей бойницей стоит железная лавка. Я пошел вдоль коридора, хрустя камешками. Здесь гуляли сквозняки, было сыро и промозгло.

Спустя несколько шагов наткнулся на кости. Человеческие, кажется, и разбросаны по полу так, словно с ними играли дети. Неприятные такие детки, зловещие. Под лавкой лежал череп, височная кость продавлена, а на лбу глубокая царапина. Еще одну кость я заметил на лавке и сразу три – возле бойницы. Как будто тут пробежал один из тех мутантов, что оставили следы на баобабе, разнес на кусочки человеческий скелет, мимоходом пробил череп, поцарапал его и отшвырнул под лавку, а после выпрыгнул наружу через бойницу.

А может, подумал я вдруг, мутант набросился на еще живого человека? Проломил голову и разорвал тело, а уж потом останки разложились?

От этой мысли веселее на душе не стало, руки сами собой покрепче сжали «вал». Глухой, темный коридор с сереющими квадратами бойниц через каждые два десятка шагов тянулся и тянулся пологой дугой. Я миновал груду костей и еще два черепа – один был насажен на торчащую из стены арматуру. Прошел мимо кучки стреляных гильз, мимо лавки, на которой валялся пустой автоматный магазин. Наконец, впереди показался дверной проем. Железную дверь выворотили вместе с петлями, она лежала на полу.

За проемом открылась лестница, пролеты ее зигзагами уходили вниз, стиснутые кирпичными стенами. В кладке виднелись углубления от пуль. Ступая по осколкам кирпичей, я спустился на первый этаж и пролез через второй проем, который наполовину перегораживала дверь, висевшая на нижней петле.

Успело совсем стемнеть, и я порадовался, что ветер разогнал тучи, – хоть что-то видно в свете месяца. Оглянулся на стену и пристроенную к ней кирпичную башенку, внутри которой пряталась лестница. Можно пересидеть ночь внутри, но ведь по дальней части Полигона точно кто-то двигался, и за ночь те люди могут уйти куда угодно. Что внутри комплекса нужно бандитам? Военные склады или что-то подобное… Может, какая-то лаборатория. Или мастерская. Надо догнать отряд прежде, чем Метис достигнет цели.

От кирпичной башни почти точно в направлении центрального черного круга уходила асфальтовая дорога. По сторонам ее росли деревья и кусты, среди которых виднелись крыши построек. Прикинув направление, я понял, что дорога проложена вдоль границы прямоугольника с оградой – то есть Полигона. Вот и хорошо, не надо пересекать его, пройду вдоль и на другом конце попробую отыскать тех людей с фонариками. Хотя они могли свернуть куда угодно, пойти в любом направлении… Ничего, разберемся. Что-то подсказывает: здесь все дороги ведут к темному кругу в центре территории, опоясанной кольцом стены. И эта, асфальтовая, тоже тянется туда. И поэтому – вперед!

* * *

Я двигался по краю дороги, чтобы при необходимости сразу прыгнуть в кусты. Как и думал, она шла вдоль Полигона, чья ограда высотой с двухэтажный дом была справа. Под ней тянулся заросший сорняками ров, потом – полоска земли и, наконец, асфальт.

По левую руку стояли просторные ангары, густо обросшие кустами. Месяц висел прямо впереди, я шел к нему, как к свету маяка. Плохо только, что он все чаще исчезал за быстро ползущими облаками – вверху дул нешуточный ветер, и это могло означать скорую непогоду.

В ограде Полигона показался пролом, из него торчал угол массивного железного короба, под которым виднелось что-то, похожее на гусеницу. Танк, что ли, в стену с той стороны въехал? БМП? Вездеход? Может, заглянуть на Полигон смерти – если это, конечно, тот самый – и осмотреть его? Только что я там увижу?.. Грязную воду во рвах, ряды колючки, под которой когда-то ползали солдаты, бревна, через которые они прыгали, да подвешенные мешки с песком, которые пинали руками и ногами.

Я прошел уже примерно половину Полигона и решил не останавливаться у пролома. Вот достигну места, где видел людей с фонариками, тогда и осмотрюсь повнимательнее. Жаль, что при таком освещении не получается разглядеть, что там впереди, чем заканчивается дорога. Или она поворачивает под прямым углом вправо, по периметру Полигона? В отдалении прямо перед собой я видел неровные зубцы, похоже, там тянулся ряд кленов или тополей.

Показался еще один пролом, поменьше первого – темная дыра над самой землей. Я быстро шел дальше, соображая, сколько у меня осталось патронов. Магазин почти полный, но надо проверить, запасного-то нет.

На фоне подсвеченного месяцем неба над кронами деревьев впереди мелькнул силуэт – и сразу второй, и третий. Они взлетали над верхушками, падали и пропадали, а за ними появлялись новые. Еще и еще… Я остановился. Это что еще за кенгуру, они же прямо через кроны скачут! Не может быть, там ведь высокие деревья… А может позади них есть стена, то есть эти существа забираются на нее и скачут дальше, через ветки, повисают в них, спрыгивают вниз…

И бегут прямо сюда.

Только я подумал об этом, как быстрые тени заскакали по дороге. Тусклым серебром засветились большие овальные глаза. Послышались мягкие шлепки лап. Или ног? Что это за твари, я не мог понять даже приблизительно. Они бежали то на четвереньках, то выпрямлялись, а размером были… ну, с ребенка лет десяти. И бежали они прямиком ко мне!

Я даже не стал поднимать «вал», ясно было, что против такой стаи он не поможет, – сразу бросился вправо. Спрыгнул на дно рва, слишком широкого, чтобы перескочить через него, протаранил густой бурьян, взлетел по другому склону, у ограды оглянулся – заметили! Часть тварей повернула следом, отделившись от основного потока. Тут еще месяц в небе померк, когда его скрыло облако, и видно стало совсем плохо. Прямо в дыре рос куст. Я плашмя упал на него, подмяв под себя, пополз. За спиной раздалось сопение, я дернулся, зацепившись рюкзаком за арматуру, внутри все оборвалось – застрял! – но рванулся посильнее и сумел высвободиться. Ходу, ходу!

За оградой вскочил и прыгнул на какой-то настил. Побежал по нему, громко стуча каблуками. Настил полого шел кверху, на ходу я оглянулся, направив за спину ствол автомата – позади тускло горели серебром три пары глаз. Не просто горели, но скачками неслись за мной. Я выстрелил прямо по ним и наверняка попал в одну из тварей. Слишком близко они были, чтобы промахнуться, да и большие овальные глаза служили хорошим ориентиром, но ни крика боли, ни рева, ни рычания – ни звука не раздалось в ответ.

Настил вывел меня на огороженный помост, а тот – к ряду бревен, поставленных на метровые столбы. Я спрыгнул, под ногами влажно чавкнула земля. Присев, попятился и замер под краем помоста. Вверху тихо простучали мягкие лапы, и несколько мутантов попрыгали с помоста на бревна. Я и видел их совсем плохо, и слышал не очень хорошо – двигались они почти бесшумно. Вроде бы, побежали дальше, серебряные пятна глаз исчезли из виду… И тут неподалеку снова возникла пара светящихся пятен.

Одна из тварей обернулась и уставилась прямо на меня. Тихо выругавшись, я дал одиночный ей между глаз и бросился влево, примерно в том направлении, где видел людей. Мимо потянулись какие-то конструкции из бревен и труб, а потом я едва не налетел на макет танка. Или это действующая машина? Но почему такая маленькая? Мини-танк накренился, въехав гусеницей в ров, короткий ствол башенной пушки смотрел в землю.

Несколько существ с серебряными глазами бежали за мной. Верхушка танковой башни находилась на уровне моей головы, я видел раскрытый люк. Спрятаться внутри? Не влезу, эта штука – как большая игрушка!

Я бросился дальше, прохлюпал по мелкому озерцу с твердым дном, поднимая тучи брызг, перемахнул через бетонный бордюр – и с воплем сверзился в глубокий ров, идущий сразу за ним. Хорошо, что на дне была рыхлая земля, но и в нее я врезался коленями так, что зубы лязгнули, а шейные позвонки протестующее скрипнули. Выпрямившись с тихим стоном от мучительной боли в шее, повернулся и выставил ствол над краем рва. Глубина его была мне по грудь.

Серебряноглазые неслись через озерцо – то есть, конечно, это был бассейн, а не озеро: широкое бетонное «корыто», по которому солдат заставляли ползать. Вода громко плескалась. Я дал короткую очередь веером… и патроны в магазине закончились.

Пригнувшись, я помчался по рву. Он изгибался, потом вправо от него ушел рукав, а дальше – еще один, влево. Да тут их целая сеть! Вовремя успев пригнуться, я пронесся под бревенчатым навесом, по присыпанным землей костям. Снова разветвление, и сразу за ним следующее… С шелестом низко над головой пронесся мутант, блеснули серебром глаза. Сиганувшая через ров тварь развернулась и прыгнула назад, теперь уже прямо на меня. На бегу я в широком замахе рубанул ножом – клинок вроде бы вошел в мягкое, но при этом скрежетнул по чему-то, будто зацепил металл… или хитин? Существо свалилось в ров позади, но перед тем, успев схватиться за ремень, сорвало автомат с моего плеча.

Судя по звукам, мутант почти сразу вскочил и бросился следом. Ров впереди распался на три рукава, я нырнул в тот, что справа, самый узкий, сам не знаю почему, просто интуиция сработала. Легкий топот и стук доносились сзади, спереди, со всех сторон – их много, и они скачут по всему лабиринту рвов, ищут меня!

Позади неслись сразу несколько тварей. Снова поворот – и я по инерции пробежал мимо раскрытой двери, ведущей в низкую постройку. Затормозив, прыгнул обратно, нырнул внутрь. Будка два на два, в углу – кости, то есть маленький скелет, рядом валяется какая-то железка, в стене на высоте головы щель бойницы. Дверь из металла, сдвигается вбок. Я навалился на нее, царапая пальцы о ржавчину, сдвинул, закрыл. Ни засова, ничего…

Стало совсем темно. Сердце как бешеное билось в груди. Я сглотнул, провел языком по шершавому небу. Лизнул оцарапанный палец. Прямо за дверью зазвучали быстрые шлепки. Мутанты бегут, скачут, несутся тенями в ночи… И вдруг стало тихо. Я не видел этого, но мог поклясться, что одно существо остановилось прямо за дверью. Серебристые глаза уставились на нее. Уши – какие там уши у этой твари, треугольные, или поросшие шерстью щели в черепе, или вообще человеческие? – впитывали малейший звук. Нас разделяло метра полтора, не больше. Полтора метра и два сантиметра металла. И у меня нет патронов, только нож. Мысли беспорядочно метались в голове. Что за хитин был на груди той твари? Ведь не насекомые они… как такие существа называются… Инсектоиды? – да, так вот, мутанты не инсектоидного типа, явно что-то гуманоидное, я же различил их очертания, пусть и слабо: две руки, две ноги… ну или четыре лапы, как посмотреть, и все это покрыто то ли гладкой кожей, то ли шерстью, но короткой, в темноте ее не разглядеть. Кстати, насчет темноты – ну совсем ничего не видно! В рюкзаке спички, правда, подмокшие. Они уже высохли, но все равно зажигаться будут плохо. Зато, как говорится, есть и хорошая новость: очертания железки, лежащей рядом с детским скелетом в углу, показались мне знакомыми. И если зрение меня не обмануло, да если эта штука еще и работает…

Сердце постепенно успокоилось, мысли тоже. За дверью стояла полная тишина, и я решил, что мне почудилось, нет там никакой твари, все убежали дальше, но тут тишайший, едва различимый вздох донесся снаружи. Порция адреналина, выплеснувшаяся в кровь, заставила сердце снова отчаянно заколотиться. Это серебряноглазая тварь там дышит! Она знает, что я внутри, она караулит и не уйдет, пока не доберется до меня, а может и других позовет!

Раздались тихие шлепки, потом где-то в стороне едва слышно осыпалась земля… и все смолкло.

Это был самый длинный, самый медленный, самый тихий выдох в моей жизни. Ушла. Теперь точно – ушла. Исчезло ощущение чужака за дверью, пропало психическое давление, из-за которого безумно колотилось сердце и дрожали колени. Несколько раз тяжело, с усилием сглотнув, я попятился от двери. Провел по лицу рукой и присел.

Ощупав пол возле скелета, нашел древний аккумуляторный фонарик с рычагом для зарядки – его я заметил, когда только заскочил в блиндаж. Некоторое время не решался проверить, работает ли он, ведь рычаг мог заскрипеть, да и свет сквозь щель-бойницу могли увидеть снаружи. Но на Полигоне стояла такая полная, абсолютная тишина, что я наконец смог убедить себя: твари с серебряными глазами убрались. После чего взял фонарик покрепче и стал нажимать на рычаг.

Он сначала вообще не хотел поддаваться, потом из-под него посыпалась ржавчина, и кривая железка с тихим клацаньем ушла в корпус. Тугая пружина вытолкнула ее обратно, я надавил еще раз, входя в ритм. Клац-клац, клац-клац… Накрытая треснувшим стеклом лампочка начала медленно разгораться, желтый свет озарил будку. Продолжая работать левой рукой, я сел под стеной, вытянув ноги, положил нож рядом и направил луч фонаря на скелет.

Он валялся у стены. Изогнутый позвоночник, узкий таз, ноги, ступни – все сохранилось на удивление хорошо. Возле черепа лежала круглая каска.

Нет, не ребенок это. Слишком длинные кости рук – он же до коленей мог себе легко достать, не нагибаясь. Или все-таки ребенок, просто… измененный? Мутировавший? Может, в лабораториях этого комплекса ставили опыты над детьми, превращали их в солдат, этакие боевые машины без чувств, жалости и сострадания?

Я покачал головой: как-то слишком фантастично. Или даже не фантастично, вокруг фантастики много, тот же Лес, мерцающие и прочее, но в мутировавших детей-солдат все равно не верится. Чтобы разобраться, надо получше рассмотреть череп. И каску тоже.

Встав на колени, я направил фонарь на верхнюю часть скелета, вгляделся. Что и требовалось доказать: череп не человеческий. То есть не совсем человеческим. Глазные отверстия слишком большие, костяные дуги над ними вообще здоровенные. И челюсть сильно выступает вперед, отчего вся лицевая часть кажется изогнутой. Трогать череп я не стал, а вот каску с болтающимся ремешком поднял. Покрутил, освещая с разных сторон, заглянул внутрь. Там был вытравлен знак: буква «V», перечеркнутая зигзагом, под ней цифры, вроде инвентарного номера. Я плюнул в каску, локтем протер ее и попытался надеть. Маловата будет. Положил, перевел взгляд на скелет и беззвучно спросил у него: «Да кто же ты такой?»

Скелет молчал. И не шевелился, хотя мне все время казалось, что сейчас костяная рука приподнимется, ненормально длинные пальцы согнутся, а средний вытянется, и скелет покажет мне неприличный жест.

– Тринадцать мутантов тебе в костяную задницу, – тихо повторил я присказку охотника Калуги и встал, подхватив с пола нож.

Заглянул в бойницу, но она находилась почти на уровне земли, кроме густой травы ничего не видно. Тишина снаружи была абсолютная – пора выходить. Хотя серебряноглазые могут быть где-то неподалеку, они ж бесшумные как тараканы, но я чувствовал, что на всем Полигоне остался один. Нет их здесь больше, ускакали – интересно, куда? Через стену, по ветвям мертвого баобаба, когтями оставляя царапины на коре, и дальше – на ночную охоту… А под утро вернутся назад, приволокут добычу, которую сожрут в своем логове? Ведь это они растерзали того солдата в коридоре на вершине стены, чьи разбросанные кости я видел. Но где их логово? Ближе к середине комплекса, в районе темного круга, этого непонятного центрального объекта? Впрочем, такого ли уж непонятного…

Я снова поглядел на скелет и ногой подпихнул к нему каску. Все это пока что не складывалось в единую картину. Такое впечатление, что кости в блиндаже принадлежат серебряноглазому мутанту, даже почти полная уверенность в этом есть. Но он же в каске! Не ходят мутанты в касках, для этого они слишком тупые. Допустим, серебряноглазых создали, то есть вывели в этом комплексе, в качестве солдат, боевых тварей. Умных, ну, относительно. Они могли носить форму, каски, даже пользоваться оружием. Я же видел тот маленький танк … то есть они и техникой могли управлять, а это означает уже вполне реальный интеллект. Хотя танк мог быть и муляжом, ладно, но каска эта на черепе – не муляж, и фонарик рядом со скелетом тоже. Если так, то почему же твари, погнавшиеся за мной, неразумны? Вернее, разумны на уровне обычных стайных животных? Во всяком случае, мне так показалось, – не проявили они во время погони никакого интеллекта. Значит, это все же скелет какого-то другого существа?

Что, если моя первая догадка верна, и здесь в солдат превращали детей? Облучали чем-то, мозг как-то усекали, чтобы становились послушными и агрессивными, хирургические операции им делали, усиливали мышцы, кололи всякую химию… Фильм ужасов, ага. Смотрел я некоторые до Пандемии, хотя уже почти не помню. Чепуха, в общем. Тут что-то другое, у всего этого есть иное объяснение, до которого я пока не могу допереть.

Погасив фонарик, я еще раз прислушался – снаружи по-прежнему стояла тишина – и шагнул к двери. Раскрыл, осторожно выглянул, потом вышел. Месяц в небе то проступал, то исчезал за облаками. Я кинул последний взгляд на скелет в блиндаже, крепко сжал нож и пошел по рву, освещая путь фонариком.

* * *

В ограде возле закрытых железных ворот Полигона была дверь, ведущая в дежурку. Внутри не оказалось ничего интересного, а снаружи я увидел большую асфальтовую площадку и три грузовика. Крытые, с покатыми кузовами, кажется, бронированными, без окон. Дверцы в кабинах забраны решетками. Между грузовиками стоял большой военный джип. У всех тачек спущенные скаты вросли в асфальт, вокруг колес проросла трава, а из-под джипа выбивался кустарник.

Дальше от площадки уходила выложенная бетонными плитами дорога. Без огнестрела, с одним ножом, я чувствовал себя не просто безоружным – было ощущение беспомощности. Медленно вращая кистью с ножом, разрабатывая запястье, я пошел вдоль края дороги, глядя то вперед, то на здания справа. По левую руку за низкой изгородью тянулась поросшая травой ровная земля – плац, что ли? – с другой стороны поначалу стояли одноэтажные бараки, а дальше я увидел здание повыше, с каменным крыльцом и большими решетчатыми окнами. Администрация, управление комплексом, командование? Надо бы зайти внутрь и поглядеть, что там. Кстати, бетонка, по которой шагаю, идет в сторону круга в центре комплекса, то есть это одна из четырех дорог, образующих крест, который я видел со стены. Осмотрю административное здание и, если твари с серебряными глазами не прискачут, пойду дальше. Непонятно, куда делись люди с фонариками. Может, мутанты их растерзали? Но тогда бы крики были, выстрелы, а я ничего такого не слышал. И еще остается непонятка: кого же я все-таки тогда видел, отряд Метиса-Фары или кого-то другого?

– Стоять! – негромкий окрик донесся из здания администрации. – Ты на прицеле! Руки поднял! Иди к дверям, медленно!

Это стало ответом на один из моих вопросов: голос был знакомым.