Текст книги "«Севастополь останется русским!» Оборона и освобождение Крыма 1941-1944"

Наряду с этим боевые действия наших ВВС развертывались в условиях стратегической инициативы, завоеванной Красной армией. Немецко-фашистские вооруженные силы к началу 1944 года потерпели тяжелые поражения на советско-германском фронте. Но враг был еще не сломлен окончательно. Гитлеровские оккупанты располагали многочисленной, технически хорошо оснащенной сухопутной армией, военно-воздушными силами и флотом. На 1 января 1944 года боевая авиация противника на советско-германском фронте насчитывала 3000 самолетов, то есть примерно столько же, сколько их было к началу 1943 года Авиационная промышленность Германии продолжала наращивать выпуск самолетов, который к лету 1944 года достиг рекордного уровня. Всего за 1944 года люфтваффе получили 27 600 самолетов. Бомбардировки американо-английскими ВВС самолетостроительных заводов Германии не оказали существенного влияния на их производственные мощности[889]889
  Скоморохов Н. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

В период подготовки операции по освобождению Крыма Черноморский флот перегруппировал свои силы так, что они охватили весь Крымский полуостров. На аэродромах Северной Таврии было сосредоточено более 150 самолетов и на аэродромах Кавказа – 250 самолетов военно-воздушных сил флота. В марте и апреле 2-я бригада торпедных катеров двумя группами совершила смелый, скрытый переход из Геленджика в Скадовск, обогнув Крым, занятый противником. Длина маршрута (475 миль) более чем в два раза превышала дальность плавания катеров, поэтому первую половину пути их сопровождали катера-заправщики. Выход Красной армии к Одессе позволил усилить блокадные действия на подходах к портам Крыма[890]890
  Басов А.В. Указ. соч. С. 81.


[Закрыть].

Готовясь к наступлению в Крыму, командующий Отдельной Приморской армией генерал А.И. Еременко в январе 1944 года настаивал на высадке десанта на южное побережье Крыма. 17 февраля командование Приморской армии распорядилось о подготовке морского десанта с целью высадки его для содействия войскам армии в прорыве обороны противника на Керченском полуострове. Но командование Черноморского флота (вице-адмирал Л.А. Владимирский, а с 28 марта в командование вступил вице-адмирал Ф.С. Октябрьский) не согласилось с этим, считая, что десантная операция отвлечет от выполнения главной задачи флота много сил и средств. Оно доказывало, что на морских сообщениях противника силы флота будут использованы более эффективно. Учитывая эти доказательства, Ставка Верховного главнокомандования отменила подготовку к десантным действиям, как не соответствующую сложившейся обстановке. 22 февраля Ставка указывала, что десанты можно готовить, но проводить их только после овладения Керченским районом каждый раз с разрешения Ставки и с таким расчетом, чтобы десанты не позднее трех-четырех суток после высадки могли бы соединиться с главными силами. В директиве Верховного главнокомандования от 11 апреля 1944 года подчеркивалось, что Черноморскому флоту необходимо «систематически нарушать коммуникации противника в Черном море, а в ближайший период нарушение коммуникаций с Крымом считать главной задачей. Для действий на коммуникациях использовать подводные лодки, бомбардировочную авиацию и минно-торпедную авиацию, а на ближних коммуникациях – бомбардировочно-штурмовую авиацию и торпедные катера»[891]891
  Яковлев В. Указ. соч. С. 8.


[Закрыть].

Выполняя эту и ранее полученные директивы и указания, а также учитывая обстановку, командование флота произвело необходимую перегруппировку и развертывание сил с учетом максимального приближения их к районам боевых действий и наиболее эффективного использования в борьбе на вражеских морских коммуникациях Крым – порты Румынии. Соотношение сил на морском театре по сравнению с началом года почти не изменилось. В составе советского флота возросло число самолетов; противник использовал для перевозок дополнительно большое число транспортных, рыболовных, вспомогательных и даже речных судов[892]892
  Там же.


[Закрыть].

Советское Верховное командование полагало, что противник может предпринять эвакуацию своей 17-й армии. В связи с этим Ставка 4 ноября 1943 года дала указание Военному совету Черноморского флота вести непрерывное воздушное наблюдение за плавсредствами противника в районах Севастополя и Евпатории, чтобы своевременно обнаружить эвакуацию войск и техники, усилить удары на коммуникациях Крым – Одесса и Крым – порты Румынии. Против плавучих средств и транспортов в портах погрузки и на переходе использовать всю бомбардировочную и торпедоносную авиацию флота. С этой же целью развернуть на путях движения вражеских судов не менее семи подводных лодок[893]893
  Яковлев В. Указ. соч. С. 5.


[Закрыть].

Следует отметить, что северная часть Крымского полуострова соединена с материком узким и длинным Перекопским перешейком. К востоку от перешейка вдоль крымского берега тянется более чем на 100 км Сиваш, представляющий собой систему мелких заливов западной мелководной части Азовского моря. Сиваш – труднопроходимая водная преграда. Ширина его в самом узком месте составляет 3 км, а на ряде участков достигает 20 км. На сотни метров от берегов дно покрывает почти метровый слой вязкого ила, по которому с трудом могут передвигаться люди и лошади. Повозки и автомобили любой проходимости двигаться здесь не могут[894]894
  Баданин Б. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

3 марта 1944 года в дождь с порывистым степным ветром генерал армии Шавров И.Е. вместе с генералом Васильевым отправились на совещание руководящего состава фронта в штаб 51-й армии, располагавшийся в небольшом поселке Камрат-Казеут. Сюда прибыли командующий фронтом генерал Ф.И. Толбухин, начальник штаба фронта генерал С.С. Бирюзов, командующий 2-й гвардейской армией генерал Г.Ф. Захаров, командующий 51-й армией генерал Я.Г. Крейзер, командующий 8-й воздушной армией генерал Т.Т. Хрюкин. В совещании принимал участие представитель Ставки, начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза А.М. Василевский, прилетевший на «У-2». Серьезный разговор тогда шел о первом этапе Крымской операции, особенно об организации переправы через Сиваш 19-го танкового корпуса. Ведь для переправы паромом одного танка при благоприятных условиях требовалось до 5 часов, а имелось в корпусе более 200 танков и САУ, не говоря о другой технике и вооружении. Поэтому было решено строить через Сиваш два моста грузоподъемностью свыше 30 т. И надо отдать должное солдатам и офицерам инженерно-саперных подразделений и частей, их героическому, казалось бы, непосильному труду. В холодной, соленой воде Сиваша, в непролазной грязи, в снегопады, дожди и штормы, под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбежкой они снова и снова наводили разбитые переправы и в короткий срок построили два моста грузоподъемностью в 30 т: рамнобалочный длиною 1965 м и наплавной – 1350 м[895]895
  Шавров И.Е. Указ. соч. С. 65–66.


[Закрыть].

По этим мостам в марте была переправлена основная масса танков и другой боевой техники корпуса на Сивашский плацдарм, причем незаметно для противника. Это удалось благодаря большой предварительной тренировке экипажей в вождении танков по узкому и длинному мосту на специально оборудованном поле. От водителей боевых машин специальные комиссии принимали зачеты. Переправа проходила только ночью или в условиях плохой видимости, причем по строго разработанному графику. Сошедшие на берег машины немедленно укрывались в заранее подготовленных аппарелях и тщательно маскировались, а следы гусениц от переправ до аппарелей заметались[896]896
  Там же. С. 66.


[Закрыть].

Строительство сивашских переправ является одним из выдающихся событий в боевой деятельности инженерных войск Красной армии в годы Великой Отечественной войны. На Сиваше наши воины проявили настойчивость при решении боевой задачи и умение выполнять крупные работы при ограниченных средствах. По величине инженерных сооружений, построенных через Сиваш, и по длительности их эксплуатации под непрерывным воздействием вражеской авиации сивашские переправы по праву можно считать уникальными[897]897
  Баданин Б. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

Когда передовые части 10-го стрелкового корпуса 51-й армии вышли на побережье Сиваша, воды в нем было мало. Наша пехота сразу же начала переправу, хотя никаких инженерных средств для этого не было. Солдаты, погружаясь по пояс в холодную, соленую воду, с трудом передвигали ноги по топкому, илистому дну. Постепенно советские войска накапливались на крымском берегу. Люди смогли перейти залив вброд, но с переправой артиллерии, тяжелых грузов и лошадей возникли серьезные трудности. Строить переправу было не из чего, а подвести переправочные парки, далеко отставшие от передовых частей, не представлялось возможности из-за отсутствия дорог. К утру 3 ноября 1943 года саперам 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады удалось подтянуть к району переправы несколько резиновых лодок и складных деревянных понтонов, на которых начали переправлять через залив первые орудия и ящики с боеприпасами[898]898
  Баданин Б. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть].

Почти весь трехкилометровый путь через Сиваш паромы с орудиями и снарядами приходилось буксировать людям. Их тащили целыми подразделениями, шаг за шагом передвигая по вязкой, как тесто, грязи, часто доходившей людям до пояса. О трудностях переправы можно судить по таким данным: пеший боец переходил Сиваш за 4 часа, 76-мм орудие переправлял взвод саперов за 12 часов, 122-мм гаубицу – рота саперов за сутки и т. д. Это был тяжелый труд, полный опасности, так как фашистская авиация всячески противодействовала переправе. Самолеты противника, внезапно появляясь из-за холмов, на бреющем полете проходили над переправой и обстреливали ее из пулеметов. Но саперы, несмотря на потери, продолжали свой ратный труд. Более 90 раз перешли Сиваш, проталкивая по грязи паромы и лодки, рядовые саперы Приходько, Степкин и многие другие[899]899
  Там же.


[Закрыть].

Подлинный героизм и отвагу проявили в эти дни старший сержант сапер-штурмовик Ф.Н. Скорятин, вскоре получивший высшую награду – звание Героя Советского Союза за штурм немецких укреплений на Сапун-горе под Севастополем. 2 ноября 1943 года Скорятин вместе с двумя бойцами вел промеры глубины воды и толщины слоя ила на Сиваше. Достигнув крымского берега и выполнив задачу, они наткнулись на вражеский патруль. Решительной атакой саперы заставили противника отступить, а Скорятин захватил при этом в плен трех румынских солдат, проконвоировал их через Сиваш и доставил в штаб своей части. От этих первых пленных, захваченных нашими войсками на крымской земле, наше командование получило ценные сведения об обороне противника на побережье Сиваша. 39 суток паромно-лодочная переправа являлась единственной артерией, питавшей боеприпасами, оружием и продовольствием наши войска за Сивашем. За это время саперы перебросили в Крым 350 орудий и минометов, более 50 автомобилей и тракторов, 3,5 тыс. тонн боеприпасов и других грузов, без чего немыслимо было удержание плацдарма[900]900
  Баданин Б. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть].

По своей пропускной способности паромно-лодочная переправа явно не могла удовлетворить возраставшие с каждым днем потребности войск. Поэтому командование фронта приняло решение о строительстве второй переправы через Сиваш. Место ее было выбрано в районе острова Русский, находившегося километрах в пяти к востоку от паромно-лодочной переправы. В этом районе строился 16-тонный балочный мост, а через безводный в то время пролив между островом Русский и крымским берегом насыпалась гать на фашинном основании. Общая длина инженерных сооружений на переправе составляла 2965 м, из которых 1915 приходилось на мост и 1050 на гать. Строилась эта грандиозная по своим масштабам переправа тремя инженерными бригадами (12-й штурмовой, 7-й и 63-й) немногим больше месяца. Строительство ее осуществлялось при недостатке средств и под непрерывным воздействием артиллерии и авиации противника. Это была поистине героическая эпопея инженерных войск[901]901
  Там же. С. 33–34.


[Закрыть].

Постройка моста требовала огромного количества строительного леса, заготовить который в безлесных районах северной Таврии было крайне трудно. Несмотря на то что заготовка материалов производилась на огромной площади радиусом не в одну сотню километров, все же бревен нужных диаметров было мало. Приходилось на ходу изменять проект, уменьшать пролеты моста, увеличивать в них число прогонов, частично заменять бревенчатые прогоны пакетами из узкоколейных рельсов и т. д.[902]902
  Баданин Б. Указ. соч. С. 34.


[Закрыть].

Много затруднений принес строителям переправы грунт сивашского дна. Это были илы с толщиной пласта 10–12 м, хотя и повышенной плотности, но все же мало пригодные для опор, применявшихся в военных мостах. Единственно возможным типом моста в этих условиях мог быть только балочный мост на рамных опорах. Этот тип моста и был принят. И хотя проектом предусматривалась установка всех 479 рам на широкие бревенчатые подушки для увеличения опорной поверхности, все же строительство моста длиной почти два километра было большим техническим риском. Но риск оправдывался обстановкой[903]903
  Там же.


[Закрыть].

Чтобы ускорить строительство, работы одновременно развернули на трех участках – с материка и с обеих сторон острова. Начальником северного участка был заместитель командира 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады подполковник Иванов, начальником южного участка – командир 63-й инженерно-саперной бригады подполковник Г.Н. Поплавский и начальником крымского участка (гати) – командир 121-го батальона 7-й инженерно-саперной бригады капитан Ростовцев. Начальником всего строительства являлся командир 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады полковник П.Г. Павлов, а главным инженером (он же автор проекта) – офицер штаба инженерных войск фронта капитан Дуплевский[904]904
  Там же. С. 34–35.


[Закрыть].

Охваченные стремлением построить переправу как можно быстрее, саперы работали не щадя своих сил. Часами они находились в холодной, соленой воде, подтаскивая бревна и готовые детали, устанавливая в линию моста рамные опоры и подводя под них бревенчатые подушки. Средств механизации не было никаких, все делалось руками, а соленая вода Сиваша, проникая через одежду, разъедала тело до язв. Людям было очень трудно, но все они работали с энтузиазмом, не жалея сил для победы. Многие отдали там жизнь. По всему району строительства противник вел методический артиллерийский огонь, систематически бомбил с воздуха. Фашистские летчики часто применяли фугасные бомбы с замедлением на 7–8 часов, чтобы они разрывались во время ночных работ, сбрасывали одновременно большое количество мелких осколочных бомб в специальных кассетах. Например, 1 декабря 1943 года на район строительства было сброшено 13 тыс. таких бомб. Однако враг не смог сломить воли советских людей[905]905
  Баданин Б. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть].

В 2 ч 30 мин 9 декабря 1943 года первый автомобиль вступил на мост и через 30 минут съехал с гати на крымскую землю. Начался период эксплуатации моста не менее трудный, чем строительство[906]906
  Там же.


[Закрыть].

Комендантом переправы был назначен командир 7-й инженерно-саперной бригады полковник П.Х. Бесценный. Мост и гать разделили на эксплуатационные участки и закрепили за батальонами бригады. На каждом участке был создан неснижаемый аварийный запас различных строительных материалов и готовых мостовых элементов, который позволял начинать восстановительные работы немедленно после налета вражеской авиации. За четыре месяца эксплуатации переправы фашистская авиация произвела на мост 37 массированных налетов (от 36 до 156 бомбардировщиков одновременно), сбросив более 9 тыс. бомб крупного калибра. Во время этих налетов мост был разрушен в 59 местах, а общее протяжение разрушенных участков составило 1235 пог. м. Серьезные повреждения наносил мосту не прекращающийся ни днем ни ночью артиллерийский обстрел. Было зарегистрировано свыше 3000 прямых попаданий снарядов в мост, причем каждый из них либо перебивал, либо ослаблял какие-нибудь элементы мостовой конструкции. Если суммировать все разрушения, причиненные мосту противником, то окажется, что, восстанавливая разрушенные участки, саперы 7-й инженерно-саперной бригады почти полностью выстроили мост заново. О высоких темпах восстановительных работ свидетельствует то, что за четыре месяца перерывы движения по переправе в общей сложности составили немногим более 22 суток[907]907
  Баданин Б. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть].

Вторая переправа, несмотря на противодействие противника, полностью решала задачи снабжения войск за Сивашем, но, когда было принято решение о нанесении главного удара с Сивашского плацдарма, вновь возник вопрос о переправах. Мост, хотя и запроектированный под нагрузку в 16 т, из-за плохого качества материалов, а также отрицательного влияния попаданий снарядов и бомб на прочность его конструкции мог выдерживать лишь 8–10-тонную нагрузку. Ни тяжелую артиллерию, ни тем более танки по нему нельзя было провести. Для них надо было строить другую переправу[908]908
  Там же.


[Закрыть].

Инженерное решение новой переправы определялось не столько технической целесообразностью, сколько теми материалами, на которые реально можно было рассчитывать при ее постройке. Единственным материалом, имевшимся в достаточном количестве на месте, была земля. Из нее и было решено построить через Сиваш дамбу с двумя разрывами на самых глубоких местах для пропуска воды: первый ближе к северному берегу длиной 75 м и второй в центре Сиваша длиной 236 м. В разрывы дамбы вводились участки 30-тонного наплавного моста из парка ДМП[909]909
  Там же. С. 36.


[Закрыть].

Новую переправу через Сиваш начали строить в первых числах января 1944 саперы 12-й штурмовой и 63-й инженерно-саперных бригад, понтонеры 2-й понтонно-мостовой бригады (командир бригады – полковник Я.А. Берзин), 102-го отдельного понтонно-мостового батальона (командир батальона К.М. Иванов) и строительные роты 10-го фронтового управления оборонительного строительства (начальник управления – полковник А.С. Савельев). Предстояло уложить 32 тыс. кубических метров грунта без каких-либо средств механизации земляных работ. Крайне сжатые сроки строительства и отсутствие транспорта вынудили использовать для дамбы суглинки, слагавшие берега Сиваша, хотя по своим качествам они мало подходили для строительства такого рода. В начале работ грунт к дамбе подвозился на пароконных подводах, затем от карьеров по уже готовым участкам дамбы была проложена все время наращиваемая узкоколейка, по которой двигались вагонетки на конной тяге[910]910
  Баданин Б. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

В достижении большой продолжительности боевых действий бронетанковых войск важное значение имело их всестороннее и бесперебойное материально-техническое обеспечение в ходе боя и операции. В горах оно осложнялось разобщенностью хребтами и ущельями участков наступления не только танковых частей и соединений, но в ряде случаев и небольших подразделений, а также повышенной – более чем в два раза – потребностью в горюче-смазочных материалах. В таких условиях бесперебойное питание войск обеспечивалось подвозом всех необходимых средств снабжения на каждое направление действий танковых частей и соединений от высшей инстанции к низшей. На эти же направления выделялись и необходимые ремонтно-эвакуационные средства. Материально-техническое обеспечение небольших танковых подразделений, действовавших на изолированных направлениях, осуществлялось выделением для следования по оси их наступления отдельных ремонтных бригад с запасными частями и бензозаправщиком с целью оказания им помощи в восстановлении машин на месте[911]911
  Краснов И. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть].

К 10 февраля 1944 года работы в основном были закончены. Оставалось лишь ввести в линию переправы второй, длинный участок наплавного моста, имущество для которого было подвезено и сосредоточено на северном берегу. Но произошло непредвиденное. 12 февраля разразился небывалый для Сиваша шторм, достигший к исходу дня 12 баллов. Полутораметровые волны, обрушиваясь на дамбу, вымывали из нее грунт. Дамба таяла буквально на глазах. Быстро поднимавшаяся вода захватывала все новые и новые ее участки, к которым до шторма вода едва доходила. И вскоре уже по всему трехкилометровому пространству перекатывались пенящиеся волны[912]912
  Баданин Б. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

В первые же часы шторма был объявлен аврал – все инженерные части, находившиеся вблизи переправы, направились на берег. Сотни людей, забыв о еде и отдыхе, работали круглые сутки под дождем и валящим с ног ветром, чтобы спасти хотя бы часть дамбы от разъяренной стихии. Саперы укрывали ее откосы камышовыми матами, брезентами и всем, что попадалось под руку; они выкладывали стенки из земленосных мешков, использовали вагонетки в качестве волнорезов и т. д. В трудное положение с самого начала шторма попала рота понтонеров старшего лейтенанта Микульского (2-я понтонно-мостовая бригада), содержавшая первый (северный) наплавной мост. К 8 часам 13 февраля этот мост, несмотря на все усилия понтонеров, оторвался от южного оголовка дамбы и развернулся под прямым углом к ней. Ценой невероятных усилий понтонерам удалось удержать мост якорями и тросами у северного оголовка дамбы, но ненадолго. Волны и ветер все с большей силой обрушивались на мост и через полсуток отчаянной борьбы со стихией мост оторвало и от северного оголовка дамбы: часть понтонов и верхнего строения была разбита, часть унесло к западу. Понтонеры остались на небольшом участке дамбы, со всех сторон окруженные бушующими волнами. Островок, образовавшийся из дамбы, уменьшался на глазах с каждым часом, но люди не теряли бодрости, они были уверены, что к ним придут на помощь. И действительно, на берегу непрерывно предпринимались попытки снять людей с островка. Но большая волна, сильный ветер и стремительное течение вновь и вновь прибивали к берегу лодки и понтоны с командами из добровольцев, пытавшихся доплыть до своих товарищей, терпевших бедствие. Лишь в 14 часов 14 февраля двум понтонным расчетам сержантов А. Кислицина и Н. Морозова из 102-го понтонно-мостового батальона удалось дойти на понтонах «Н2П» до острова, через который уже перекатывались волны, и снять с него полузамерзших людей. Пять суток бушевал на Сиваше шторм. Из 2308 м готовой дамбы было полностью уничтожено 1288 м, размыто на 40–45 % 400 м и только 620 м дамбы пострадало незначительно[913]913
  Баданин Б. Указ. соч. С. 36–37.


[Закрыть].

Следует отметить, что переправы на Сиваше, разрушенные штормом в последних числах февраля, восстановлением из-за подвоза лесоматериалов задерживались[914]914
  Василевский А.М. Освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году // Военно-исторический журнал. 1971. № 5. С. 82.


[Закрыть].

Сразу же после шторма началось восстановление дамбы. Потеря части понтонного имущества и возможность повторения шторма заставили пересмотреть проект переправы. После подсчета всех ресурсов, и главным образом учета времени, решено было восстановить на северном участке 517 м дамбы, на южном – 750 м, а между ними навести восьмитонный наплавной мост; для переправы же тяжелых грузов, в частности танков «Т-34», организовать между оголовками дамб паромную переправу на паромах парка «Н2П», пользуясь сравнительно высоким уровнем воды в Сиваше, сохранившимся после шторма. Сокращение дамбы по длине почти вдвое позволило запроектировать укрепление наиболее опасных участков ее со стороны восточного откоса стенками из досок и бревен. Одновременно намечалось довести путем усиления отдельных конструкций мост второй переправы до его проектной грузоподъемности с тем, чтобы переправить по нему тяжелую артиллерию и легкие танки[915]915
  Баданин Б. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть].

Из всего увиденного на Сиваше в ходе подготовки Крымской операции военное руководство пришло к выводу, что операцию можно будет начать лишь в период между 15–20 марта 1944 года. Командование посчитало, что только к этому времени будет возможно иметь на Сиваше две серьезные переправы и будет реально подвозить как на Перекоп, так и на Сиваш все необходимое[916]916
  Василевский А.М. Освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году. С. 82.


[Закрыть].

Через пятнадцать суток восстановительные работы, не прекращавшиеся ни днем ни ночью, были закончены. 8 марта начала действовать паромная переправа, а 10 марта понтонеры сомкнули оба участка дамбы понтонным мостом длиной 1350 м. Вместо обычной для моста прямой линии он был выгнут дугой, обращенной к востоку. Это было сделано для того, чтобы обойти остатки разрушенных участков дамбы на середине Сиваша. Но оказалось, что такая конфигурация моста увеличила живучесть переправы. Противник произвел на третью переправу 19 массированных налетов бомбардировочной авиации, а разрушения были сравнительно небольшие – разбито 37 полупонтонов и повреждено около 250 м верхнего строения (попадания в земляную дамбу причиняли ей мало вреда и быстро восстанавливались). Серьезное беспокойство, правда, вызывали многочисленные пробоины от осколков авиабомб почти во всех полупонтонах; у значительной части их взрывной волной были выбиты торцовые стенки (транцы). Полупонтоны потеряли плавучесть и сели на дно. Мост из наплавного превратился в мост на жестких опорах, вода подходила к самому настилу, а в отдельных местах и переливалась через него. Теперь был опасен не только шторм, но и подъем воды свыше 30–40 см[917]917
  Баданин Б. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть].

Непрерывным потоком шли по дамбам грузы в Крым. Успешно справлялась и вторая переправа с переброской через Сиваш тяжелой артиллерии и легких танков. Движение в основном происходило по ночам и в нелетную погоду, в остальное время по переправам пропускались лишь отдельные автомобили и повозки. Значительно усилилось зенитное прикрытие района переправ. Разрушения, причиняемые обеим переправам, саперы успевали восстанавливать за день; ночами движение ни разу не прекращалось. Противовоздушной обороне содействовало начавшееся с марта регулярное прикрытие дымами всего огромного района переправ. За месяц было израсходовано 176 т дымовой смеси и сожжено более 60 тыс. дымовых шашек[918]918
  Там же.


[Закрыть].

В это время самым трудным участком на Сиваше была паромная переправа, организованная для перевозки танков «Т-34». Уровень воды все время менялся, а паромы могли передвигаться при глубине не менее 45 см. Но такой «глубокой» воды часто не было у оголовков дамб, где находились пристани, и тогда паром с погруженным танком приходилось стаскивать с мели. Каждую ночь, пока шла переправа танков, на пристанях дежурили специально выделенные подразделения, и, когда воды было мало, люди впрягались в лямки на длинных канатах и тянули паромы. Переправа одного танка, занимавшая при глубокой воде 55 минут, иногда продолжалась 3–5 часов, а то и больше. Однажды, пока саперы тащили паром с танком, поднялся очень сильный западный ветер, вода стала катастрофически убывать. Паром, который успели отвести от пристани уже метров на 100, прочно застрял в сивашском иле. Оставлять танк на пароме было нельзя – приказ был ясный: противник не должен знать о переправе через Сиваш танков «Т-34». Но и никаких сил не могло хватить, чтобы сдвинуть паром с места и довести его до пристани. Понтонеры, которыми командовал майор К.М. Иванов (командир 102-го отдельного понтонно-мостового батальона), сделали невозможное. Рядом с застрявшим в грязи паромом они собрали новый паром и передвинули на него танк, затем освободившийся паром разобрали и снова собрали с другой стороны парома с танком. Так, собирая и разбирая два парома, понтонеры за 16 часов изнурительного труда буквально вырвали танк из грязевого плена. Переправа танков продолжалась с 8 по 19 марта. Иногда за ночь удавалось переправить 8–10 танков, но чаще не более 2–3. В течение трех ночей переправа не работала – вода не доходила до пристаней[919]919
  Баданин Б. Указ. соч. С. 37–38.


[Закрыть].

В обеспечении максимального использования производственных мощностей всех ремонтно-эвакуационных средств, как правило, практиковалось их закрепление за определенными танковыми корпусами и бригадами. При необходимости ремонтными подразделениями усиливались танковые батальоны, а отдельные ремонтные бригады направлялись в танковые роты и даже к отдельным танкам. В подготовительный период операции, а также в местах остановок и привалов танковых колонн основное внимание уделялось техническим осмотрам, профилактическим ремонтам и регулировкам механизмов с тем, чтобы предотвратить выход машин из строя по техническим неисправностям. Восстановление боевых машин в ходе боя с небольшим объемом работы проводилось преимущественно в местах их выхода из строя, а машины, требовавшие среднего и капитального ремонта, эвакуировали на сборные пункты аварийных машин, которые обычно устанавливались на основных осях связи и боевого питания каждого танкового корпуса, а также отдельных танковых частей, действовавших на разобщенных направлениях[920]920
  Краснов И. Указ. соч. С. 42–43.


[Закрыть].

Для строительства переправ на Сиваше была создана крупная группировка инженерных войск. Кроме пяти инженерных соединений к работам на разные сроки привлекались инженерные части войсковых соединений, находившиеся в районе переправ. Всего в общей сложности на строительстве было занято до 22 батальонов. Сюда же сосредоточивались все переправочные и лесопильные средства фронта. Для подвоза переправочного имущества и материалов была создана автоколонна в составе 120 автомобилей. Оперативное руководство сивашской группировкой инженерных войск было возложено на начальника штаба инженерных войск фронта, который, находясь все время на Сиваше, координировал работу инженерных соединений и частей и оказывал им помощь по ходу строительства и эксплуатации переправ. Эту работу до конца 1943 года выполнял полковник С.М. Фирсов, а с января 1944 года Б. Баданин[921]921
  Баданин Б. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Форсирование Сиваша с последовавшей за этим переправой через него крупных сил с тяжелой артиллерией и танками для нанесения с Сивашского плацдарма главного удара по крымской группировке противника было исключительно смелым решением, характерным для советского оперативного искусства. Большая заслуга в осуществлении этого решения принадлежит по праву инженерным войскам, с честью выполнившим трудную задачу постройки и содержания двух-трехкилометровых переправ через воды Гнилого моря[922]922
  Там же.


[Закрыть].

Схема 10. Общий ход зимней кампании с января по май 1944 г.

На Сивашском плацдарме продолжалась напряженная работа по всесторонней подготовке соединений и частей корпуса к действиям в узких межозерных дефиле. Были тщательно отрекогносцированы маршруты движения частей и подразделений через дефиле; организован подвоз горючего и боеприпасов для танков и автомашин; заготовлены переходные мосты для преодоления противотанковых рвов, траншей и др. Накануне наступления в подразделениях и частях прошли партийные и комсомольские собрания, а в ротах – короткие солдатские митинги. Воины давали клятву выполнить приказ Родины и освободить Крым от фашистских захватчиков. Большой моральный подъем вызвало у танкистов обращение Военного совета фронта. «Настал час, – говорилось в нем, – когда Родина приказывает начать решительные наступательные действия по ликвидации крымской группировки противника… Мы бьемся на земле, политой кровью наших отцов и братьев в 1920 году. Тогда великий полководец Фрунзе вел красные войска на штурм Перекопа, форсировал Сиваш и очистил Крым от банд черного барона Врангеля. Тогда молодая Красная армия совершила великий подвиг, который будет жить в веках. Пусть же наш героизм нарастит мировую славу воинов Фрунзе, славу нашего оружия! Будем же достойны великой похвалы нашей Родины. Пусть на наших Сталинградских и Донбасских знаменах засияет слава освободителей Крыма»[923]923
  Шавров И.Е. Указ. соч. С. 66.


[Закрыть].