Текст книги "Тайны русских соборов"

Глава 11. Глава Тайна императора

Как мы уже упоминали в предыдущих главах, следующий этап каменного строительства на Руси связан с именем Петра Алексеевича Романова, императора Петра Великого. Про которого А. С. Пушкин писал:

 
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,…
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
 

Надменный сосед это шведский король Карл XII. Однако тот же Пушкин в том же «Медном всаднике» уточняет

 
Прошло сто лет, и юный град,
Полночных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво…
 

То есть построила град Петров императрица Екатерина Великая, а не Петр Алексеевич, как вроде бы мы привыкли думать. Однако сдвинул все-таки с мертвой точки каменное строительство на Руси все-таки он.

И вот в связи с этим в биографии первого императора Российского есть странный эпизод, обычно обходимый историками и биографами или просто проговаривающийся невнятно.

Известно, что Петр инкогнито совершил в 1697-1698 годах поездку в Европу под именем бомбардира Петра Алексеева. Поездка эта получила название Большого посольства и с ней связано много всяких легендарных сказок и мифов. Одним из таковых является миф или реальность о посвящении молодого царя, тогда еще не императора, в масоны или приобщение его к одному из инициатических парамасонских орденов. О том, что все его окружении, начиная с Франца Лефорта и кончая Яковом Брюсом, относились к братьям различных тайных обществ, теперь у историков спора не идет. Этот факт принимается как достоверный.

Однако мало кто знает, что все те, кто сопровождал его по Европам, за четыре года до этого совершили совместный первый рейд к Белому морю, а на следующий год – поход на Соловки. Что там делал Петр и его ближайшие сподвижники скрыто покровом тайны.

Сразу же после возвращения из Великого посольства Петр в сопровождении самых доверенных людей направляется опять же в Архангельск. Только теперь у него другая задача.

Что говорит нам об этом историческая наука? «Царь, задумав летом 1702 года перебросить стратегический вектор войны к балтийским берегам, предпринял уникальный в военной истории и неожиданный для противника маневр через проложенные в глухоманных дебрях в немыслимо короткие сроки крестьянами-поморами под руководством сержанта гвардии Михайлы Щепотева просеку и мостовой путь от Белого моря к Онежскому озеру.

Как сообщает пространная редакция «Двинского летописца», выйдя морем 5 августа 1702 года из Архангельска на Соловки и далее к месту высадки у Вардегорского мыса Белого моря, у села Нюхча, царь и свита «изволил(и) шествовать в путь на кораблях», имея на борту следующие войска: гвардейские Преображенский и Семеновский полки, драгун и солдатские полки Бордовика и Шневенца».(«Еще раз к вопросу о волоке судов»).

Вот такой стратегический маневр совершил гениальный Петр. Взял да протащил с Белого моря в Ладогу два фрегата по называемой «Осударевой дороге» и штурмом взял Орешек. И про этот 300 километровый марш с кораблями на плечах с упоением рассказывают иногда историки. Однако тот же «Двинский летописец» неожиданно далее излагает следующее. Полки Бордовика и Шневенца «с полным нарядом» 17 – 18 августа были отправлены обратно в Архангельск на судах флотилии Корнелия Крюйса, в которую входили и фрегаты «Сошествие Святого Духа» и «Курьер». Да это же те самые, кои наша историческая наука так долго и усердно влекла по «Осударевой дороге». Вот достоверная цитата из «Двинского летописца»: «А два полка, Шневенцов и Бордовинов, возвратились к городу на тех же кораблях и зимовали в Новодвинской крепости».

Факт возврата архангельских полков на Двину на всех, подчеркиваем, судах экспедиции находит косвенное подтверждение и в письме к генерал-адмиралу и главе Посольского приказа Ф. А. Головину дьяка того же приказа М. И. Родостамова о благополучном возвращении «из похода Государского» флотилии К. Крюйса: «А он вице-адмирал в устье со всеми кораблями пришел сего августа 26 числа».

Конечно, исследователи и доныне обнаруживают здесь значительные лакуны, порожденные источниковедческим голодом и слабой изученностью вопроса, следствием чего стала некая традиционная зацикленность подходов к изучению одного из самых запутанных и интересных эпизодов истории Петровской эпохи. На протяжении столетий активно культивировалось ложное мнение о транспортировке «посуху» в 1702 году войсками Петра и крестьянами-поморами то ли «малых фрегатов», то ли «яхт». Известный русский морской историк конца XIX века контр-адмирал Федор Федорович Веселаго, описывая экспедицию Петра, сообщал: «К каждой яхте определено было по 100 подвод лошадей с подводчиками и по 100 человек пеших». С легкой руки Его Превосходительства и была создана та мистификация века, от влияния которой трудно освободиться даже современным исследователям.

Петр I никогда не тащил волоком два фрегата по «Осударевой дороге», в чём три столетия уверяла нас отечественная историческая наука. Построена дорога была для того, чтобы тайно переместить лучшую часть российской армии – лейб-гвардейцев Преображенского и Семёновского полков в Ижорию в тыл шведским войскам, к району боевых действий. Карл XII в этот момент, ничего не подозревая, атаковал Краков. И вдруг как снег на голову русские оказываются под цитаделью Нотебург на Ладожском озере и в октябре 1702 года забирают у шведов этот ключ к Балтике. Но только ли эту цель преследовал царь Петр, новоиспеченный масон?

Вот на что обратил внимание исследователь Михаил Данков: «На гербе Повенецкого рядка, (населённого пункта, где завершилась сухопутная часть «Осударевой дороги»), утверждённом в конце XYIII века, изображена пирамида, что совсем не характерно для геральдической традиции Русского Севера. Сразу появилась догадка, что изображение имеет связь не только с Петром, но и с легендарной «Осударевой дорогой».

А позже, совершенно неожиданно, находясь на Соловках, на берегу острова Анзер он увидел грандиозную пирамиду из крупных валунов, засыпанных землей. Выяснилось, что пирамида возведена гвардейцами Преображенского полка буквально за несколько дней до выхода на «Осудареву дорогу». Именно в то время, когда Петр I был на Соловках и «испрашивал» духовное благословение на войну со Швецией у архимандрита Соловецкой обители Фирса.

Вот какой вывод делает М. Данков. «Получается, что 260-километровый маршрут «Осударевой дороги» по тайге Карелии отмечен пирамидами, от начала – острова Анзер до конца – Повенецкого «рядка». Но самое фантастическое, что пирамида на гербе Повенца является точной копией изображения пирамиды с «Вселенским глазом», помещённой на Великой печати США, которая была принята с подачи известного масона Д. Вашингтона в один год с созданием Повенецкого герба. К тому же количество ярусов в пирамиде герба Повенца и число рядов-кладок в пирамиде на американской печати равняется цифре 13, что также соотносится с масонской культурой».

Весьма забавно.

А вот шли три батальона преображенцев и семеновские батальоны под знаменами, на которых изображена «Лучезарная дельта» или «Вселенский глаз»», точно такой же, как на Великой печати над пирамидой.

Вы можете себе представить, что русские войска шли по «Осударевой дороге» к Балтике, то есть на Запад под знаком «Лучезарной дельты» шотландских масонов?

И последний штрих.

В окружении государя одно из главных мест занимал Яков Брюс. Абсолютно неординарная фигура, шотландец, потомок древнего королевского рода. В российской истории он стоит особняком. Это некий чародей, маг, алхимик, человек, которому были подвластны время, события, факты. Оказалось, что Брюс, не являясь участником похода по «Осударевой дороге», обладал полной информацией о секретной операции по перемещению армии к Нотебургу, хотя обстоятельства марша держались в строжайшей тайне. Он даже рекомендует руководителю похода Федору Головину, как лучше преодолеть отдельные участки пути. Это письмо датировано началом сентября 1702 года. Брюс, помимо того, что занимал должность начальника всей артиллерии, являлся «сопредседателем» тайного «Нептунова общества» в Москве, которое многими исследователями связывается с русским масонством. Учитывая это, а также то, что тень «чернокнижника» его сопровождает до сих пор, позволительно сделать предположение, что за четыре года до «Осударевой дороги» именно Яков Брюс посвятил Петра в это учение, в Детфорде, во время Великого посольства в 1698 году.

Зачем послал Магистр ложи Нептуна царя Петра на Соловки? Уж не за секретом ли каменного литья?

Не всё однозначно в Российской истории. Кстати, первая публикация, указывающая маршрут «Осударевой дороги», была подготовлена к изданию в 1783 году известным масоном и мартинистом, членом розенкрейцеровской ложи Николаем Новиковым. Который, по странному совпадению, родился в районе Коломны.

Вставка 8. Гвардейские полки Петра Алексеевича.

На ротном знамени Преображенского полка помещена пышная барочная композиция с кулисами, фигурами Марса и Нептуна, арматурой, короной, раздвинутый занавес открывает вид на море, по которому плывет лодка, в ней Сатурн обучает юношу управлению веслом. Над ним всевидящее око, а под ним меч, обращенный вниз.

Знамя ротное Семеновского полка С небес опускается рука с мечом. Всё это охвачено цепью с крестом ордена Андрея Первозванного

Знамя ротное лейб-гвардии Преображенского полка. Велено Григорию Адольскому для Преображенского и Семеновского полков на знаменах «написать вверху из облака меч, кругом того облака чепи с плами, пониже цепи кресты кавалерские, в середине чепи воду и землю, на воде корабль, на земли древо.

Знамя ротное лейб-гвардии Преображенского полка

Герб города Повенец

Однодолларовая купюра.

Отдельные фрагменты однодолларовой купюры США.

К истории вопроса. Преображение преображенцев

Для более полного понимания участия в этом деле Преображенского и Семеновского полка – личной гвардии Петра Алексеевича, надо немного углубиться в историю создания регулярной армии России.

Всяческие популярные россказни, модные в нашу эпоху, о том, что до Петра на Руси армии не было, а бродили дикие стрелецкие полки, что-то наподобие наемных ландскнехтов Европы, мы отбросим сразу. Точно так же как отбросим и не менее популярную версию о создании регулярной армии самим Петром из своих «потешных» солдатиков.

Обратимся к работам специалистов. Сотрудник Государственного Исторического Музея М. Д. Рабинович в своих работах дает достаточно полный обзор армии допетровского и первого петровского периода. Вот его квалификация: Пехота.

1. Стрелецкие полки.

2. Выборные и гвардейские полки.

3. Солдатские полки, сформированные до 1699 г.

4. Солдатские полки, сформированные с 1699 по 1725 г.

5. Учебные солдатские полки.

6. Комплектные солдатские полки.

Конница.

1. Иррегулярные кавалерийские полки:

а) рейтарские и копейные полки;

б) полки конной службы;

в) гусарские полки.

2. Драгунские полки, сформированные с 1698 по 1720 г.

При этом он не учитывал в своих изысканиях казачьи части, так как в организационном отношении они не входили в состав русской армии конца XVII-первой четверти XVIII века. При всем притом ученый определяет численность воинских подразделений в то время как 637 полностью укомплектованных армейских полков.

Однако махнем рукой на изыски наших историков. Нас интересует личная гвардия Петра, так называемые выборные и гвардейские солдатские полки.

На удивление их было не так много из почти семи сотен полков. Кто же они?

Во-первых, это Бутырский и Лефортовский московские выборные солдатские полки, сформированные еще в 1642 году, то есть за 30 лет до рождения Петра.

Оба полка представляли собой отборные привилегированные части. В мирное время они были постоянно действовавшими учебными центрами по подготовке младшего и отчасти среднего командного состава, а во время войны выполняли функции ударных частей. В XVII веке по своему штатному составу они фактически были соединениями, численность каждого из них колебалась в пределах 2600 – 15600 чел. Во главе каждой тысячи стояли полковники или подполковники. Значительная часть рядового состава была из детей боярских. Лефортовский и Бутырский полки, наряду с гвардией, являлись наиболее боеспособными частями русской армии. Поэтому они участвовали во всех военных действиях конца XVII века и широко использовались для подавления восстания Степана Разина и стрелецких выступлений.

Это изначально были полки, сформированные еще Алексеем Михайловичем отцом Петра, как полки иноземного боя и командовали ими европейцы. Ко времени восхождения на престол Петра I, Бутырским полком – Патрик (Петр) Иванович Гордон, Лефортовским – Франц Яковлевич Лефорт.

Во-вторых, это Преображенский и Семеновский гвардейские солдатские полки. Оба они сформированы в 1682 году, как нам говорят, из «потешных солдат» десятилетнего Петра. Первые русские гвардейские полки.

Был еще, так называемый, Выборный солдатский полк генерала Христофора Регимана (Регимона). Сформирован он был в 1697 году из солдат тех же Преображенского и Семеновского полков.

Так что видим, с гвардией и военной силой у Петра было не густо. Нас же интересуют те самые полки, что были сформированы из «потешных солдат», потому как именно они принимали участие в походе по Осударевой дороге.

Вот вкратце их история, изложенная сухим языком геральдики. Лейб-гвардии Преображенский полк.

История полка начинается с 1682 года, когда в селе Преображенском юный, притом весьма юный, то есть, повторимся, десятилетний мальчик Петруша, завел потешные войска. В августе 1700 года Преображенский полк стал именоваться «лейб-гвардейским»

Известен рисунок полкового знамени лейб-гвардии Преображенского полка, выполненный в 1700 году с надписью «Святая Мария матерь Христа Бога. Луна под ногами ея…». Очень интересная надпись.

Знамя же первой роты Преображенского полка, считавшееся и общеполковым знаменем было белым с андреевским крестом и рукой, держащей меч, выходящей из облаков. Но это уже более поздние знамена.

А под каким знаменем шли полки Преображенцев по Осударевой дороге? На ротных знаменах тех лет в центре полотнища занавес, раздвинутый Марсом и Нептуном, вид моря с лодкой, в которой Сатурн обучает юношу управлять веслом. На заднем плане – горящий город и строящиеся корабли. Над этой композицией изображен выходящий из облаков меч, под ней – белая лента с надписью «Anno Domini».

Позднее на знамени преображенцев появляется: «в центре корабль, плывущий по морю, вокруг него цепь Ордена Андрея Первозванного, и девиз «Не нам, не нам, а имени Твоему». Ничего не напоминает? Да это девиз тамплиеров!

Лейб-гвардии Семеновский полк

Семеновский полк образован из части тех же «потешных войск» Петра I, в том же 1682 году, переведенных из села Преображенское в село Семеновское.

В начале XVIII века Семеновский полк имел белое знамя с изображением двуглавого орла в окружении цепи ордена Андрея Первозванного. Вверху облако с всевидящим оком, по бокам пальмовые ветви, в верхнем углу у древка – крест в сиянии и девизы золотом: «Сим знамением победиши» и «Не нам, не нам, а имени Твоему».

Вот эти два полка под командованием сержанта бомбардирской роты Преображенского полка Михаила Щепотева и прошли от Соловков до крепости Орешек, до входа в Неву со стороны Ладоги.

Так кто же был этот простой сержант, человек «несказанной отваги»?

Михаил Иванович Щепотев. Его боялся Б. П. Шереметев, терпел А. Д. Меншиков, уважал Ф. А Головин, ценил К. И. Крюйс, но безмерно обожал и защищал от всяческих «наветов» сам государь. Давайте разбираться.

Преображенец

Как ни странно, на протяжении трех столетий, историки мало интересовались судьбой этого исполнительного и бесстрашного гвардейца. Во всяком случае, в историографии полностью отсутствуют исследовательские работы, посвященные его жизненному пути. Поэтому попытаемся пусть фрагментарно, но ликвидировать многовековую несправедливость, и прикоснуться к биографии удивительного сержанта гвардии, оставившего «зримый след» в российской истории начала XVIII века. Действительно источники скупо повествуют о Михаиле Щепотеве. Не сохранилось ни одного иконографического изображения гвардейца. Противоречивые сведения с трудом «монтируются» в единую картину. Тем не менее, не систематизированные архивные материалы, фольклорные и эпистолярные свидетельства, все-таки позволяют выстроить образ яркой, инициативной личности, обладающей мощной харизмой.

Безусловно, М. Щепотев необычный человек, даже для петровской эпохи. Он расчетлив и резок, часто импульсивен, но почти всегда точен. Вероятно, именно эти качества позволили ему выдвинуться на переломе столетий в первые ряды царских любимцев.

Взлет карьеры М. Щепотева связан с 90–ми годами XVIII столетия. Однако мы столкнулись с существенными лакунами в его биографии. Это относится к месту и дате рождения, а также к вопросу о его происхождения и родовитости. Неподдельный интерес вызывают обстоятельства появления М. Щепотева сначала среди «потешных», а вскоре уже в непосредственном окружении государя.

Семеновец

В 1694 году, в дополнение к полковой артиллерии, из успешных «преображенцев», под Москвой формируется новое армейское подразделение – бомбардирская рота. Хотя само название «бомбардир» в документах и в обиходе встречалось и ранее. В эту команду зачисляются самые «фактурные» претенденты. Служба в «бонбандирах» наиболее почетная в армии. М. И. Щепотев попал в стартовый набор роты, в числе князей М. М. и А. Б. Голицыных, Ю. В. и В. В. Долгоруких, ближних стольников Ф. И. Троекурова, А. Н. Урусова и В. Д. Корчмина. Бомбардирами были сам император Петр и его ближайший любимец Алексашка Меньшиков. Впрочем, все те, кто входил в элитную сотню свиты царя. Они же и пошли в 1693 году в первый рейд к Белому морю.

Там по воле юного государя сержант Михаил Щепотев, вместе с воеводой Ф. М. Апраксиным был задержан в Архангельске на всю зиму. В круг обязанностей сподвижников Петра, входила серьезная работа на Двине. Именно на той Двине, откуда Филипп Колычев известь на Соловки поставлял для возрождения каменного строительства при Иване Грозном.

На следующий год государь вновь приезжает в Архангельск. За время своего визита на Север, царь организовывает две морских экспедиции. Первый поход в июне на яхте «Святой Петр» до Соловецкой обители, где он поклонился святым мощам чудотворцев Зосимы и Савватия.

Безусловно, в 1693-1694 гг., М. Щепотев выдержал в Архангельске серьезное «испытание властью». Он убедительно продемонстрировал кораблестроительные навыки и «менеджерские» таланты, за что был «государево обласкан». Однако в последующее пятилетие, фигура сержанта, в силу разных причин отходит в тень. Архивные материалы этого времени, о Щепотеве, пока не обнаружены.

Мы не знаем о возможном участии М. Щепотева в 1697-1698 гг. в грандиозной акции «Великого Посольства», организованной Лефортом и Брюсом. Хотя все может быть.

Между тем, известен некий Алексей Щепотев, изучавший за границей «навигацкую науку», который являлся выходцем «из самой знатной фамилии». В этой связи стоит упомянуть спорное суждение Ф. Страленберга, издавшего в 1730 году в «Шток-Хольме» свои «Записки». Он подтверждает, среди фаворитов Петра, «между знатнейшими» находился и «Щепатов» (Щепотев), которому «худая кончина воспоследовала» и который «подлое почтение имеет, ибо никто оным доволен не был». Напомним еще, что сам Петр Алесеевич ездил в Великое посольство под именем бомбардира Алексеева. Что мешало его ближайшему окружению осуществлять путешествие так же инкогнито?

Следующее воспоминание о загадочном сержанте уже в 1702 году. «Наказная память» и «Статьи для ведома…» от 8 июня 1702 года, за подписью боярина Ф. А. Головина, предписывали М. Щепотеву, И. Муханову, А. Головкину и М. Волкову «… проведать…сухов путь…от города к Олонцу до Ладоги» и определить «…переволоки от урочища до урочища в дальнем же расстоянии, и на скольких верстах», чтобы «проходить его великого государя служилым людям безо всякие остановки». Петр, не владея реальной ландшафтной картиной будущего маршрута, заботился «…возможно ли тою дорогою без розчистки проехать конным с телегами, и не будет ли где на переправах чрез реки и болота какие остановки за мостами». «Блистательный бомбардир» М. Щепотев, уже в июле 1702 года докладывал Петру 1 «… если дорога не вскоре надобна, можно сделать лучше Новгородской, а если для поспешания телеги в две, а ныне я делаю мосты телеги в три и больше, а дорогу чистят сажен по 5 и по 6-ти».

В дальнейшем в результате 8 дневного рейда Петра 1 с Преображенским и Семеновским полками, в октябре 1702 г. русские войска одержали первую значимую викторию над шведами, под Нотебургом. Молниеносность перемещения армейской группировки, также не знает примеров в истории военного искусства России и стран Европы. Вскоре эти события привели к строительству новой столицы – Санкт Петербурга, и другим новациям, составляющим сегодня геополитическую реальность.

Однако современным исследователям, пока, не доступен ни один прямой, историографический источник, подтверждающий факт волока фрегатов этим путем, участие их в Нотебургской операции, дальнейшее присутствие этих судов в составе русского флота на Балтике.

Корреспонденции М. Щепотева из карельской тайги, так же неопровержимо отрицают этот факт. Не разу сержант даже не обмолвливается словом, что трасса, создается для волока фрегатов. Ведь очевидно, что в случае транспортировки кораблей, должна была использоваться иная, принципиально новая, технология строительства дорожного полотна. Скорее всего блистательный сержант провел корабли, если он их вообще проводил, старым водным Соловецким путем из белого моря в Онегу, а потом по Свири в Ладогу.

Сохранилось четыре послания бомбардира М. И. Щепотева Петру 1, и четыре письма на имя главы Посольского приказа Ф. А. Головина, датируемые июлем 1702 года. Ответные сообщения из Архангельска, строителю «Осударевой дороги», не обнаружены, хотя очевидно они существуют.

Самое главное что переписка подчеркивает доверительный тон и подтверждает близость в повседневном общении М. Щепотева с царем. Чего стоит лишь одно обращение сержанта к монарху от 6 июля 1702 года «от Коросозера». «Изволил ты писать, чтоб дорогу и подводы изготовить июля к 15 числу…». Думается, не много известно имен даже фаворитов, кому позволялось в правительственных бумагах, как равному, говорить с царем на «ты». Тем паче, что в письме этого же дня «Милостивому государю Феодору Алексеевичу» (Ф. А. Головину), сержант, как и подобает, обращается «вы извольте». В первом случае «братское» обращение между братьями одной ложи, во втором официальное.

Из писем М. Щепотева, можно сделать также любопытное заключение о стремительности перемещения по маршруту «Осударевой дороги». 6 июля – Коросозеро, на следующий день – Нюхоцкая волость, 10 июля – «30 верст от Нюхчи», 15 июля – Нюхоцкая пристань, а 26 июля – Повенец. Не стоит забывать, что речь идет о сложной пересеченной местности, имеющей два скалистых хребта (Ветренный пояс и Масельский кряж) и сплошные болота, где кроме звериных троп, не существовало иных дорог. Это на чем же он так летал, если перемещался по суше?

Трудно представить масштаб всей миссии Щепотева, который помимо возведения пути, одновременно строил суда у Повенецкого рядка на Онежском озере, для дальнейшего перемещения армии по воде к Ладоге. Сержант также собрал у Повенца, купеческие парусники из бассейна Ладожского и Онежского озер. Речь идет о 20 карбасах и 65 соймах, которые в основном, были оснащены «по – яхтному».

Народные предания Беломорья, с любовью культивируют образ М. Щепотева, который как «тень» ходил «об-руку с царем». Сержант Преображенского полка – наиболее близкий персонаж к государю. Заметим, что А. Д. Меньшиков, даже не упоминается в этих легендах.

Дальнейший путь неугомонного сержанта бомбардирской роты довольно запутан. После его участия в Северной войне, взятия Орешка, Ниеншанца и разгрома шведского флота на Неве он пропадает из поля зрения. Англичанин Д. Ден, титулованный масон, состоящий на московской «государевой службе», в своих «Записках» предсказал: «… особое знамение… в пользу морских…предначертаний» он имел в виду отличия за победы на море. Уже 10 мая Ф. А. Головин, в походной церкви вручил Петру 1 и А. Меньшикову первые знаки отличия ордена Святого Андрея Первозванного. А вот М. Щепотева, который «навел» царя на шведские суда, «награда» обошла, как считают современные историки. Однако, похоже, исполнительного солдата это не волновало. По-видимому, он входил в самый близкий круг людей государя, внутренний круг ложи Андрея Первозванного, так называемый «Нептунов круг», куда имели доступ только избранные из избранных.

Вот только несколько эпизодов из его дальнейшей жизни, которые подтверждают нашу догадку.

8 сентября 1703 года, первая флотилия Петра совершила пробные «эволюции» к земляной Петропавловской крепости в устье реки Невы. К штурвалу фрегата «Штандарт» встал сам царь. А на буере «Бир-Драгер», исходя «…из книги корабельного строения 1703 года», капитаном «пошел Михайло Иванов сын Щепотев». Таким образом, сержант вновь подтвердил свой авторитет, теперь как первый, после Петра, морской капитан Балтики. Напомним, первым адмиралом петровской России был Франц Лефорт – первый мастер масонской ложи на Руси.

27 февраля 1704 года, Щепотев сообщает ижорскому губернатору А. Д. Меншикову из Тверского уезда об армейском наборе для генерал-майора И. И. Чамберса: «…с помещиков, и вотчинниковых, и с крестьянских, и з бобылских, и з задворных, и з деловых дворовых людей принято в Великом Новгороде 3154». Но уже во второй половине мая этого года, накануне второго сражения за Нарву, с успехом выполняет распоряжения П. М. Апраксина, связанные с разведкой неприятеля, и руководит строительством моста в устье реки Нарова. В корреспонденции губернатору Шлиссельбургскому, А. Д. Меньшикову, от 18 мая, М. Щепотев сообщает: «…пришел шведский флот на Неву». Парадоксально, но за неделю до этого, тот же А. Меньшиков, встречает М. Щепотева на проселке между Новгородом и рекой Свирью.

Прошло некоторое время, и в 1705 году Михаил Щепотев, сначала находится «в посылке» на воронежских верфях. А затем принимает активное участие в боевых операциях русских войск под Биржей.

Однако уже весной 1706 года, сержант М. Щепотев, реализует себя «прекрасным переговорщиком» и дипломатом в Астрахани при усмирении антиправительственного движения.

Невзирая на лица, он одновременно исполняет деликатное «тайное» поручение Петра I, которое до сих пор представляется загадочным.

В начале 1706 года, по воле государя, фельдмаршал Б. П. Шереметев срочно выдвигаться к Саратову и Царицину для подавления Астраханского бунта. А 10 января, Петр уведомляет фельдмаршала, о командировке к его штабу сержанта М. Щепотева с рекомендацией «и что он вам будет доносить, извольте чинить». Формально была нарушена вся мыслимая воинская субординация. А по существу произошел невообразимый акт. При всем уважении к заслугам командующего, государь считал возможным приставить к нему своего контролера в чине сержанта «бомбардирской роты» лейб-гвардии Преображенского полка.

По Указу М. Щепотев должен следить за фельдмаршалом, чтобы: «…исправно было, буде за какими своими прихоти не станут делать, или станут, да медленно, – говорить; а буде не послушают, сказать, что о том писать будешь ко мне». Показательна и приписка к документу рукой Петра «…сего фельдмаршалу не писано».

Таким образом, М. Щепотев получил не только карт-бланш в переговорах с восставшими, но и неограниченные тайные полномочия правительственного агента.

Напомним, фельдмаршал Шереметев был первым кавалером ордена Андрея Первозванного. То есть сержант был поставлен выше первого кавалера самого почетного ордена государства. Для этого должны были быть веские причины.

Погиб любимец царя в ночном морском бою под Выборгом. Вместе с еще одним отважным бомбардиром – А. Дубасовым.

Как писал царю, его ближайший сподвижник Н. М. Зотов «Вечно достойный, несмертельной памяти непобедимых воинов, их милости господ Щепотева и Дубасова, всякия почести годные (и истинно рещи святые) телеса погребению преданы с подобающею честию октября в 21 день». И добавил: «Причем и г. вице-адмирал Корнелий Крюс был же. Прошу должного Вашего послушания: оставя печальное, прикажи военными кадилы довольно покадить Выборг, дабы жители его в незабытной памяти емели бытность вашу»

Завершая ретроспективный обзор о судьбе наиболее яркого, но ныне забытого героя, из окружения Петра 1, приходится с горечью признать «эффект исторической амнезии». В очередной раз мы столкнулись с избирательностью человеческой памяти. Однако воздадим дань уважения и симпатии, удивительной личности, Михаилу Ивановичу Щепотеву, сыгравшей неоценимую роль, в складывании понятия петровская Россия. Роль его пока не ясна и даже не определена, как, впрочем, и роль тех, кто входил в самый близкий круг царя, так называемый «Нептунов круг».

К истории вопроса. Тайна яичного белка.

Если мы с вами начнем изучать строительное дело времен «темного» средневековья или даже совсем «светлого» для нас девятнадцатого века, то практически везде наткнемся на упоминание некого странного компонента – «яичного белка». Это такой постоянный ингредиент строительного раствора.

Вот только часть из таких упоминаний.

«Посмотрим внимательнее на несколько самых известных каменных символов города. Один из них – это украшенный изваяниями Карлов мост. Его построили в четырнадцатом столетии и строили на совесть, постройка ни разу за шесть веков не сдалась времени. Секрет его прочности заключается в том, что в раствор, скрепляющий камни, добавляли яичный белок. Тысячи подвод с яйцами двигались тогда в Прагу на строительство моста. Не обошлось и без курьезов. В одном дальнем городке яйца, отправляемые в столицу, решили сварить, чтобы не испортились в дороге. И строителям вместо материала для моста прибыла провизия. С мостом связана легенда о Брунцвике – спасителе и защитнике чехов. Согласно преданию, меч Брунцвика замурован в кладке моста. Когда чехи окажутся в смертельной опасности, меч сам вырвется наружу и вознесется в воздух. В то же время распадется гора Бланик и выйдет на свет заколдованное войско, пребывающее в ее недрах. Меч Брунцвика острием укажет воинам врага и поведет на победную битву». (История Праги)

Напомним, каменный мост через реку Влтаву, которая течет по центру Праги, был заложен Карлом IV девятого июля 1357 года. На сегодняшний день Карлов мост, с расположенными на нем 30 скульптурами, как бы вылепленными мастерской рукой скульптора, является единственным в своем роде произведением средневекового искусства.