Текст книги "Тайны русских соборов"

Итак, была на Руси алхимия, и была с давних пор. Начнем, пожалуй, наш рассказ.

Из географических сочинений Средневековья, более всего из персидских и арабских сообщений известно, что издревле у русов было три государства. Самое страшное и удивительное из них называлось Артанией.

Абу-Зайд Ахмед ибн-Сахл аль-Балхи ученый первого тысячелетия нашей эры, в своей «Книге видов земли» пишет об этом так: «Еще племя называется Артания, а царь его живет в Арте. Люди отправляются торговать в Куябу; что же касается Арты, то мы не припоминаем, чтоб кто-нибудь из иностранцев странствовал там, ибо они убивают всякого иноземца, путешествующего по их земле. Только они отправляются по воде и ведут торг, но ничего не рассказывают про свои дела и товары, и не допускают никого провожать их и вступить в их страну. Из Арты вывозят чёрных соболей и свинец». А другой известный географ и этнограф того времени Идриси вообще указывал, что не только убивают, но «и съедают». В общем, русы – это жуть!

Нынешние энциклопедисты не далеко ушли от своих средневековых коллег. Куда они только не пытались приладить Артанию! И к острову Рюген на Балтике, и к Тамани на Азове, и к предгорьям Карпат, и к району нынешней Перми…

Но вот ходит в Касимовской округе легенда, такая старая, что и не припомнит никто, откуда пошла. В окрестных деревнях старики говорят, что некогда именно здесь была страна Артания, и правили ей три брата, три царя-волхва: Касым, Кадм и Ермус.

Вслушайтесь в имя Ермус. Оно почти в точности совпадает с именем баснословного Гермеса Трисмегиста, которого алхимики считали своим покровителем и иногда называли «Бафометом».

Изображения Ермуса (Ермия, сиречь Гермеса) можно найти на вратах Успенского (построенного Фиорованти) и Благовещенского соборов Московского Кремля (в нижней части врат), а также на воротах Ипатьевского монастыря в Костроме. На тех же воротах изображены Платон и Аполлон – аллегория солярного символа у древних греков. Осторожный мастер сделал надпись возле Аполлона: «Аполлон не бог, но жрец». На греческих философов взирает Бог-отец, а возле него изображено солнце – так, как его традиционно изображали алхимики, с человеческим лицом и лучами, выходящими изо рта. Платон изображен дважды – один раз мертвым, лежащим в гробу, второй раз – встающим из гроба. Классический символ алхимического Великого Делания – смерть и воскресение.

На Руси Ермий (Гермес) считался покровителем кузнечного ремесла, которое всегда тесно связывалось с понятиями об алхимии. В древних русских рукописях говорилось, что «Ермий Тривеликий бе же мужь хитр и уму учен, иже изобрете руду златую прьвие и ковати злато» (то есть умел извлекать золото из руды и изготовлять из него предметы).

Кстати это тот самый Бафомет, которому поклонялись тамплиеры и вместо изображения которого святая инквизиция упорно подсовывает нам образ демонического андрогина Самаэля, выдавая его за объект поклонения храмовников. Не так это все. Изображение же Бафомета, как это не странно, более-менее известно жителям многих столиц по клеймам, в том числе и Москвы. Оно в изобилии имеется на фасадах старинных масонских домов (например, в Москве в окрестностях Волхонки, чьё имя, кстати, созвучно тому, как на Руси называли магов – «волхвы»).

Иногда Бафомета называли Янусом, но это неверно, так как у Януса два лица, а у Бафомета – три. Янус символизировал годовой цикл с двумя осевыми точками – летним и зимним солнцестоянием. Бафомет же, хотя содержал в том числе и эту символику, однако был призван изображать и нечто иное. Таким образом, и сам Гермес Трисмегист, и три царя-волхва – Касым, Кадм и Ермус – суть обозначения одного и того же, общим для них является принцип троичности. В некотором смысле, Касым и Кадм (слово это в переводе с древнееврейского означает «предыдущий», «древний») суть всего лишь другие имена Ермуса, точно так же, как Ермус всего лишь другое имя Касыма и Кадма. Это подтверждается и тем обстоятельством, что одно из эпитетных имён Гермеса было именно Кадм. Однако это не значит, что Касым, Кадм и Ермус – одно и то же. Иначе бы и не было трёх имён, а было бы одно. На Руси это триликое божество именовалось Триглавом или Трояном. Да, да именно тем Трояном, жрецами которого были упоминаемые уже нами скоморохи. Однако мы немного отвлеклись.

Так вот, Артания располагалась в Междуречьи Оки и Волги. И это не только легенда, так сейчас думает целый ряд ученых.

Но в таком случае чрезвычайно интересно то обстоятельство, что в нижней точке этого речного круга, «точке зимнего солнцестояния», находится город Гусь-Железный, а выше его, по течению реки Гусь, другой город – Гусь-Хрустальный. Оба названия поздние и относятся к концу XVIII – началу XIX вв. Но это сути дела не меняет. «Издревле почитался гусь или космогоническая уточка жившими здесь финно-угорскими племенами. До нашего времени дошли обереги-уточки и шумящие подвески в виде гусиной или утиной лапки. Удивительно, но река Гусь, берущая своё начало в «точке Кроноса», повторяет по форме гусиную лапку (она же руна мадр). Характерно, что по-финнски «куси» (а некоторые исследователи производят именно от этого слова название реки Гусь) – «ель», что заставляет вновь вспомнить о новогодней ёлке. Ещё более удивительно, но в ботанике растение известное под именем гусиная лапка или росянка, именуется на латыни Alchemilla vulgaris, что достоверно указывает на значимость этой руны для Философского Плавания», – пишет О. Фомин.

Можно предположить, что здесь скрыта алхимическая тайна. Процитируем автора более подробно. «В алхимии (адепты которой всегда ставили перед собой одну-единственную цель – стать Красным Государем, «запредельным хамса») гусь в зависимости от контекста означал либо философскую ртуть, что должна была сочетаться браком с философской серой, и тогда она именовалась Нашей Матушкой Гусыней (да-да! «Сказки Нашей Матушки Гусыни» – алхимическое иносказание, недаром они включают историю Синей Бороды – алхимика Жиля де Ре, замученного по обвинению в союзе с дьяволом), либо служит иероглифом второй стадии алхимического делания, работы в белом, альбедо (связанной с восстановлением изначальной адамической природы), в отличие от ворона (работы в чёрном, нигредо) и феникса (работы в красном, рубедо). Таким образом, в пути Гусь-Железный – Гусь-Хрустальный (примечательно, что в Москве также встречаются герметические клейма с изображением двух гусей, например, в Пушкарёвом переулке) можно найти некое соответствие алхимическому деланию, тем более, что с точки зрения герметических философов хрусталь иерархически несравнимо выше железа. Между прочим, рядом с местом впадения Гуся в Оку находится населённый пункт Забелино, недвусмысленно указующий на альбедо, переход к завершению Малого Магистерия, обретение пудры проекции. То есть это, образно говоря, путь «из грязи в князи». «Хрусталь», как настойчиво указывал Эжен Канселье, – буквально «Crist-aIV» «Христова соль». Характерно, что древнерусское слово гас (ср. с «гасить»), которое иногда могло произноситься и как гус, означало «дух» (ср. с нем. Geist или англ. ghost). Восходит это слово, по видимости, к греч. хаос. Не есть ли тогда гусь – иносказание духа вещества, первоматерии? Ведь известна древнерусская химическая пословица: «Не огнь творит ражжение железу, но надмение мешное», то есть не из-за огня плавится железо, а от нагнетаемого мехами воздуха. Между прочим, многие химические операции в Древней Руси производили в сковрадах. Вот они, причуды духа алхимии, реализующего имена в формах пространства и событий! Совпадений не бывает. Загадочнейший русский философ Григорий Саввич Сковорода писал: «На водах моих всплыло елиссейское железо. Узрел я на полотне протекающей моей плоти нерукотворный образ, который есть сияние славы Отчей». «Положи меня как печать на мышцу Твою». «Отражается на нас свет». Вижу Петра нашего гавань: «Землю посреди воды, Словом Божьим поставленную»». Елиссейское железо – идеальное обозначение дна мира, низшей точки, за которой следует воскресение. Между прочим, «нашей Петрой» в алхимии принято именовать философский камень – тяжёлый красный порошок, из которого изготавливается питьевое золото – эликсир бессмертия. Древнерусское хрусталь или крусталъ, или брение, напротив, в отличие от гаса означало твёрдое тело или, как замечает историк химии Фигуровский, – порошок или густую суспензию. Таким образом, путь по реке Гусь от Гуся-Железного к Гусю-Хрустальному своего рода коагуляция в твёрдое тело. Как тут не вспомнить формулу, считающуюся девизом всех алхимиков: «растворяй и сгущай»! До XVII века металл именовался «крутец». Любопытно, что старое название Гуся-Железного (до XVIII в.) отдалённо созвучно этому слову. Веркутец. Что собственно означает «медвежий уголок», от «вер» (медведь) и «кут» (угол) с прибавлением уменьшительно-ласкательного суффикса. Кстати, в окрестностях Гуся-Железного есть селение, которое так и называется: Медвежий угол. Что касается ртути (которая, кстати, на Урале во времена Бажова называлась артуть), то, как замечает Фигуровский, «в памятниках XV–XVII вв. название ртуть часто встречается с подробными рецептами изготовления из неё, или при её помощи, различных веществ». Названия этих веществ непосредственно связаны с алхимической терминологией: это киноварь и «творитное золото». Последнее Фигуровский осторожно отождествляет с золотой краской. Однако даже он вынужден заметить, что «некоторые следы алхимических влияний можно заподозрить в древнеславянских словах исполненный, совершенный, творитный (т. е. искусственно приготовленный), относящихся к различным веществам и, в частности, к металлам, а также в обозначениях живая сера, живая ртуть и т. д., противопоставлявшихся у алхимиков мёртвым металлам (вошедшим в соединения и потерявшим свои первоначальные качества)».

Троицкая церковь в Гусь-Железном.

Правый рукав реки Гусь (руны мадр) именуется Колпью и загибается возле деревни Золотково. Колпью же на Руси называли феникса, между прочим, символизирующего третью стадию Великого Делания – рубедо. Имеет смысл здесь также напомнить, что иероглифами первой и второй стадии являются ворон и гусь. Тот, кто совершил такой процесс, становился кобником, то есть творящим коби, ведающим язык птиц, авгуром.

А колбягами, по реконструкции ученого Владимира Карпца, прозывались русские химики, отдельное сословие, что видно хотя бы из «Правды роськой» более известной как «Русская Правда» Ярослава. Там в 10 статье по рубрикации Ключевского говорится: «Аще ли ринеть муж мужа любо от себе любо к собе, три гривне, а видока (свидетеля) два выведеть; или будеть варяг или колбяг, то на роту (то есть на клятву)». А в 11 статье: «Аще ли челядин скрыется любо у варяга, любо у колбяга, а его за три дни не выведуть, опознають и в третий день, то изымати ему свой челядин, а три гривне за обиду». Совершенно очевидно, что колбяг, как и варяг, не национальность, а сословие. А конкретнее: духовный авторитет.

Похоже, «Русская Правда» совершенно случайно запечатлела тот самый момент, когда колбяги ещё сохраняли своё прежнее высокое положение. Впоследствии на алхимию была наложена печать молчания, а все свидетельства о ней ушли. Поэтому интерес к ней возникнет лишь три-четыре века спустя (тогда её будут завозить с Запада). А в какой-то конкретный момент? Мы его определили точно – это смерть Жака де Моле. Великие князья будут ездить по дворам и собственноручно запечатывать печи. Причём будет происходить это весной. А весна, согласно герметическим адептам, особенно же время Великого Поста, время между Малым и Большим Труженниками (то есть овен-апрель и телец-май), единственно благоприятно для алхимического делания.

Вот в долине реки Гусь, например, в районе Великодворья, до сих пор ещё сохранились от времён не столь удалённых печи, в которых не в последнюю очередь обжигали кирпич. До сих пор под Гусём-Железным на развалинах печей Баташова (о котором позже) находят разноцветные камешки. Напомним, Старая Ладога славилась своими глазками, отходами от неизвестного никому производства, стоимость каждого из которых равнялась рабыне.

«Да вы скоро начнете говорить, что чуть ли не русы учили алхимии просвещенную Европу!» – воскликнут скептики.

А вот Егор Классен знаменитый историк, замечает, что в Германии до сих пор (на момент XIX века) используются русские технические горные именования. Правда, кое-где гений Классена, споткнувшись о рационализм XIX столетия, даёт сбой. Так, например, уже через страницу он пишет: «Русь ещё до Р.Х. обиловала золотом; обилие же его в таких местах, где нет золотой руды, может появиться только от торговли». Нет, не только, милый Классен! Между прочим, те же ахтырцы (а в районе Ахтырки есть речка Гусинец) ещё до XIX века славились золотым шитьём, что тоже наводит на определённые мысли.

Русская алхимия, по мнению историков науки – завозная, и это очень позднее, запоздалое явление. Ну, что ж, может быть, стоит отвлечься от «преданий старины глубокой» и обратиться к трём-четырём последним векам. Кто знает, не обронён ли и здесь какой-нибудь случайный намёк, который опрометчиво забыли стереть ластиком вечно переписываемой истории?

Достоверно сообщение, согласно которому у Иоанна Грозного на службе состоял «арканист» Елисей Бомелий. 3-я псковская летопись называет его «лютым волхвом». Бомелий Элизиус, известный в русских современных ему актах под именем «дохтура Елисея», был родом из Голландии. Некоторые называют местом его рождения Везель (Вестфалия). Известен он нам в основном по хлесткой аттестации Н. М. Карамзина – «Доктор Елисей Бомелий, негодяй и бродяга, изгнанный из Германии, снискав доступ к Царю, он полюбился ему своими кознями; питал в нем страх, подозрения; чернил бояр и народ, предсказывал бунты и мятежи, чтобы угождать несчастному расположению души Иоанновой. Цари и в добре и в зле имеют всегда ревностных помощников; Бомелий заслужил первенство между услужниками Иоанна, то есть между злодеями России».

Однако этот «дохтур», «лютый волхв и еретик», умело предсказывал бунты и мятежи, выступал в роли отравителя неугодных Иоанну лиц. Астролог, маг, алхимик, профессиональный сочинитель изощренных ядов, Бомелий долгое время был люб Ивану Грозному тем, что готовил зелья с искусством, позволяющим точно предугадать день и час смерти государевой жертвы. Но, видно, закружилась голова от успехов, зарвался, стал терять чутье Елисей. Когда царь пошел на Новгород, на царева любимца пришел донос, будто он вместе с новгородским архиепископом составил заговор против Ивана. Грозный царь шутить не любил, «дохтура» сначала вздернули на дыбе, а затем пытали огнем. Участь его была предрешена, и если дата рождения царского лекаря вызывает у историков сомнения, то год смерти известен доподлинно – 1579, когда он был сожжен по велению Иоанна IV за политические интриги (за связь со Стефаном Баторием).

Видимо, после смерти Бомелия Грозный заскучал. Да настолько, что в 1581 году попросил Елизавету, королеву английскую, выслать ему людей во врачебном и аптекарском искусстве знаемых. Английская королева Елизавета быстро откликнулась на просьбу московского царя – «Надобен тебе научный и промышленный человек для твоего здоровья; и я тебе посылаю одного из своих придворных докторов, честного и ученого человека. Посылаю тебе доктора Роберта Якоби как мужа искуснейшего в лечении болезней. Уступаю его тебе, брату моему, не для того, чтобы он был не нужен мне, но для того, что тебе нужен. Можешь смело вверить ему свое здоровье».

Доктор Р. Якоби был прекрасным врачом и акушером. В Москве его называли Романом Елизариевым. С его именем связано и формирование нового типа врача-иностранца – «врача-дипломата», который занял одно из ведущих мест в медицине XVI–XVII вв. На смену советчику-алхимику приходит советчик-врач, что в то время означало одно и тоже.

К 1596 году относится первое фактическое упоминание о русской алхимии. При Царе Феодоре Иоанновиче в Твери некий человек «перепускал» (переделывал) золотую и серебряную руду. Его быстренько доставили ко двору и заставили под угрозой пытки повторить то же самое. Но алхимик после нескольких неудачных попыток возопил к небу: «какое-то смотрение Божье: много пытаюсь по-прежнему, да не умею. Применяю те же самые зелья и лью те же водки, но разделения не получается». Царь пытал и ученика тверского алхимика. «И в таких муках умерли оба, отравившись ртутью».

Пристальный интерес Феодора к алхимии проявился ещё прежде, в 1586 году, когда он настойчиво приглашал к себе знаменитого алхимика Джона Ди, гостившего в то время у императора-алхимика Рудольфа.

Про Бориса Годунова известно, что он охотно проводил время в Хорошеве с иностранными врачами и алхимиками, наблюдая за их самыми различными опытами. Однако дальнейшее рассмотрение более подробных деталей настоящей картины подёрнуто пеленой смутного времени.

Но одна из самых загадочных и замалчиваемых историй связана с правлением и, возможно, воцарением первого Государя из династии Романовых – Михаила Феодоровича. Дело в том, что на 9 году своего правления (1621 г.) Царь Михаил Феодорович пригласил к себе на службу «архиатра» Артура Ди – сына того самого Джона Ди. Артур, не долго думая, согласился и приехал. Он пробыл (под именем Артемий Иванович Диев) при дворе Русского Государя почти 10 лет, написав в 1629 году «Химический сборник», где крайне традиционно, в отличие от трудов своего отца-чернокнижника, изложил основы алхимии. Заставляет задуматься и то обстоятельство, что книга Фигуровского об Артуре Ди написана только по-английски.

«В отчёте о проделанной работе учёный бодро рапортует о том, что русский вариант книги уже в печати. Не вышла книга. И это было не в те времена, когда причиной тому могли послужить финансовые трудности. Что же руководило теми, кто приостановил выход этой работы? Между прочим, даже английский вариант книги об Артуре Ди хранится у нас в стране всего лишь в единственном экземпляре (подписанном самим Фигуровским) – в библиотеке для внутреннего пользования при Институте истории естествознания. Что же послужило причиной такого замалчивания интереснейшей страницы русской истории? Ведь, казалось бы, «запретители» могли извлечь из вышеуказанных обстоятельств максимальную выгоду, объявив Артура Ди английским шпионом, а начало романовской династии связать с англо-саксонской интригой. А это ли не на руку было тому, кто ненавидел Атлантику, англо-саксонский мир? Видимо, было и есть нечто, не бросающееся в глаза, но весьма существенное. Английская книга Фигуровского прозрачна и не таит в себе никаких секретов (конечно, если не считать таковым занятия алхимией сами по себе). Может быть, именно эта прозрачность не позволяет увидеть очевидное, то, что лежит на виду?» – пишет тот же О. Фомин. Следующие свидетельства связаны уже с правлением Алексея Михайловича, которому свои услуги предлагал голландский алхимик Фон-дер-Гейден. Однако это сообщение скорее касается западной, нежели русской истории алхимии. А вот Царёв указ 1663 года уже занятнее. Царь требует «во Гжельской волости для аптекарских и алхимских судов приискать глины». На поиски же был послан из Москвы «аптекарских и алхимских судов мастер Пашко Птицкой». Хорошо известно, что в это время при Аптекарском Приказе уже в достаточной степени обретались алхимисты и алхимического дела ученики.

По указу же Петра I в 1718 году Берг-Коллегия искала в Московском уезде, Гжельской и Селенской волостях купоросную руду, что характерно. Поскольку купорос в алхимии – одно из именований третьего элемента, посредством которого соединяются философская сера и философская ртуть.

При Петре же в Медынском уезде начал строиться завод по производству скипидара и канифоли. Как ни странно, но все перечисленные местности совпадают с территорией предположительного нахождения Священной Артании.

Прямые, непосредственные и многочисленные указания на острейший интерес наших соотечественников к алхимии относятся к екатерининской эпохе. А точнее, к деятельности члена дворцовой канцелярии и комиссии о вине и соли, обер-гофмейстера Ивана Перфильевича Елагина, чьи предки вели свою родословную не только от римлянина Винцентия в 1340 году выехавшего в Литву, а оттуда в Москву, но и от карпатских русинов. Между прочим, один из карпатских отрогов носит название Арсика, то есть Медвежья. Интересно сопоставить это с тем обстоятельством, что нынешний Елагин остров в Петербурге (которому дал своё имя екатерининский гофмейстер) прежде назывался Мишиным.

О Елагине Екатерина писала, что «он хорош без пристрастия». При этом, как ни странно, Елагин – один из очень немногих приближённых Императрицы, кто не был её любовником. Елагин, помимо прочего, был как бы это теперь назвали «литературным редактором» Екатерины. По всей видимости, ряд стихов её комедий принадлежит перу Елагина. Не исключено, что алхимик Калифалкжерстон и мартышки-мартинисты, занимающиеся в его лабораториях чёрт-знает-чем, тоже подарок Елагина Императрице, подписывавшейся в шутку: «канцлер господина Елагина». Впрочем, отношения с Императрицей под конец у Елагина разладились. Виноваты, как всегда, оказались мартышки.

Дело в том, что голштинка ненавидела масонов. Елагин же первым получил звание великого мастера в основанной в 1770 году санкт-петербургской ложе английской системы. А впоследствии, в 1777 году, он принимал участие во введении шведской масонской системы «строгого наблюдения».

Известно, что Елагин не только много лет бредил Философским Камнем, но и всерьёз занимался алхимией как практик.

Но самую страшную тайну хранит Гусь-Железный – город с уникальным ампирным, а точнее, псевдоготическим собором начала XIX века. Часы Троицкого собора всё показывают без пяти двенадцать. Настанет время, и они пробьют вечный полдень. И сколько бы гусевские не говорили о том, что их город проклят, он трижды благословен. В ужасе крестятся они, когда повсюду бушует буря, а в городе царит тишина. Или наоборот, – в городе дождь, а кругом ясное небо. А как чудесно плодоносил низкорослый баташовский сад! Бывало, рядом ничего не растёт, а в нём ветки от плодов ломятся. Но считалось греховным брать плоды из этого сада, так как по мнению гусевских жителей был он отвержен Богом. Святыня и проклятие в родстве. Ангел ужасает больше, чем демон.

Искусствоведы и историки уже давно бьются над вопросом об архитектурном авторстве гусевского собора. По некоторым предположениям это мог быть и Казаков, и Баженов, и местный гений – касимовец Гагин, автор удивительнейшего храмового погостинского ансамбля. Древний Погост ещё в XVII веке сильно конкурировал с Касимовом, вплоть до того, что касимовские купцы были вынуждены бить челом Царю, чтобы он нашёл управу на погостинских. Царь, не долго думая, издал указ: торговым людям под страхом жестокого наказания в Погост больше не ездить, а везти свои товары и делать закупки в Касимове. Вскоре после этого Погост захирел, однако напоминанием о былой его славе остался поразительный храм XVIII века со статуями местных касимовских святых (например, касимовского царевича Иакова, отрекшегося от мусульманства и обретшего православие, за что и принял мученическую кончину). Один из каменных святых, анонимно прижав правую руку к груди, а в левой держа закрытую книгу, напоминает адепту о необходимости. Книга в его руках раскрыта, а нога стоит на возвышении (на Камне?)

Погостинский собор – фантастическое, совершенно неожиданное зрелище. Фулканелли писал об алхимических «Тайнах готических соборов» и разъяснял герметический смысл изваяний Нотр-Дам де Пари. Не мешало бы написать книгу и о русских химических соборах. Таких, как Погостинский.

Гусь-Железный основан был в конце XVIII в. – заводчиком Андреем Родионовичем Баташовым, чья личность одновременно напоминает исторического влашского воеводу Влада Цепеша, исторического же маршала Жиля де Ре, героев маркиза де Сада и даже Иоанна Грозного, однако этим не исчерпывается. Баташов, всеми правдами и не правдами «восстановивший дворянство», поместил на своём гербе единорога. Он знал, что помещал.

От Баташова остался дом с четырьмя железными колоннами коринфского ордера по фасаду и со стороны заднего подъезда, развалины крепостных стен, которыми было обнесено имение, Страшный Сад, где происходили расправы над нарушителями воли Хозяина. Окна у самой земли, в которые видны никому неведомые помещения со свисающими с потолка крюками. Где находится вход в эти помещения? Никто не знает. Остались, куда Андрей Родионович водил докучливых комиссионеров, а после нажимал на потайную пружину, чтобы не поминали их лихим словом. Дом стоял на границе Рязанской и Владимирской губерний. Если комиссия ехала из Рязани, он переходил на Владимирскую половину, и, соответственно, наоборот. Андрей Родионович не только имел свой егерский полк (что было неслыханно по тем временам), полк, наводивший ужас на все окрестности – вплоть до Мурома, но и приказал по преданию вырыть под имением подземные покои, где печатались червонцы. Вопрос: из чего печатались? Вообще-то, из меди, потому как червонцы тогда были медные, но всё равно что-то здесь неладно. И вправду, достоподлинно известно, что Баташов был масоном, следовательно и герметическим наукам не чуждый. Посвящался он, по всей видимости, у Елагина. Впоследствии, когда на комиссию в Гусь выехал Павел I (при котором стали бить серебряную монету), Андрей Родионович пустил в подземелье воду. 300 человек рабочих до сих пор ещё там. А из-под холма ключи бьют. Один из них, как уверяют местные жители, серебряный. Как ни странно, у Баташова, которому покровительствовал прежде Потёмкин, отношения с Павлом сложились скорее положительные. Возможно, причиной тому контакты по масонской линии, ведь Павел сам был мистиком, покровительствовал масонам и понимал кое-что в «гетике». Недаром своей жене он писал из Мурома: «Муром – не Рим». Разумеется, сравнение было не в пользу Рима. Так что не исключено, что Павел и Баташов хорошо понимали друг друга. А возможно, тайна русской монеты, серебряного червонца введённого Павлом, была напрямую связана именно с Баташовым.

Баташов, между прочим, три раза венчался при живой жене. Во второй раз сельский попик запаниковал было, но Андрей Родионович объяснил, что вполне может и запороть его, а так щедро отблагодарит. И вправду, отблагодарил. Своих «опричников», провинившихся «не по существу», Баташов вышвыривал в соседнюю деревню. Отсюда – Вышвырки. Кстати, характерно, что одна из частей Гуся-Железного именуется «Сибирью». Своих прежних жён Андрей Родионович, впрочем, никуда не высылал. Как и детей от первых браков. Они жили на другой половине дома, их было запрещено беспокоить, а тому, кто учинит им обиду, Баташов грозил личной расправой. Местные жители до сих пор считают Баташова колдуном. Дескать, он появлялся как из-под земли, что невозможно объяснить даже тем обстоятельством, что Гусь-Железный – полый. Когда Баташов умирал, у его постели собрались перепуганные домочадцы. На их вопрос, кому всё он оставляет, Андрей Родионович успел вымолвить только одно: «Тому, кто одолеет…» Это были его последние слова. Но что одолеет? Вот вопрос. Неужели заклятие, что лежит на Гусе-Железном? Или речь идёт всего лишь о семейном «выяснении отношений»? Похоронен Баташов в Гусе-Железном. Надгробие его представляет собой усечённую ступенчатую пирамиду со столпом наверху. К сожалению, я не удосужился тогда посчитать количество ступеней. Так что степень посвящения Баташова остаётся для нас теперь неизвестной.

До сих пор, по преданию, из Гуся-Железного ведёт в Касимов подземный ход, по которому ещё в начале века на тройке (!) проезжала Баташиха (правнучка Андрея Родионовича). Однако где находятся подземные покои или где подземный ход – никто не знает. В Гусе было уже две экспедиции. И обе вернулись ни с чем. Тем не менее, местные жители утверждают, что почти весь Гусь-Железный – полый. И даже показывают загадочные входы в подземелья. Неоднократно мне доводилось слышать истории о проседающей почве, о том, как бульдозер провалился в полость, и как его пришлось вытаскивать. Страшная, страшная тайна живёт в Гусе-Железном. Тайна с ледяными глазами.

Гусь-Хрустальный сильно уступает своему южному соседу по насыщенности ужасом. Не даром же говорят про гусей: «Задний переднего перегнал!» Или: «Последний не отсталой». Впрочем, не стоит клеветать на старинный центр стекольной и хрустальной промышленности. Как и Гусь-Железный, Гусь-Хрустальный возник сравнительно поздно – в середине XVIII века по причине постройки хрустального завода. Связан с именем купцов Мальцовых. Вырабатывается в Гусе-Хрустальном и техническое стекло. Изделия заводов города из стекла и хрусталя экспортируются более чем в 20 стран мира. Имеется музей хрусталя, размещённый в бывшем храме св. Георгия, некогда обладавшем башней огромной высоты. (Любопытно, что центральный действующий храм города так же, как и собор Гуся-Железного, посвящён Св. Троице.) В музее имеются оригинальные произведения жившего здесь Васнецова (например, «Страшный Суд») и замечательная смальта. Также есть урановый хрусталь, изготовление которого прекратили ещё в XIX веке, так как сообразили, что мастера, державшие мешочек с драгоценной рудой под своим стулом, слишком быстро умирают. Как заметил в одной из наших бесед Евгений Головин, не следует думать, что алхимики прежних веков не знали урана, просто для него использовалось другое название. Уран как металл радиоактивный оказывается теснейшим образом связанным с понятием трансмутации. Следует отметить, что метафорическое название «Золотое кольцо России» в определённый момент начинает обнаруживать свою буквальную, алхимическую суть.

Однако это другие истории. Других времен и другой книги.

Вся карта Междуречья Оки и Волги может быть прочитана как алхимическая книга, как абсолютный рецепт трансмутации. Так, например, находящиеся по дороге из Владимира в Гусь-Хрустальный Арсамаки и Побойки означают ту же самую операцию, которую почтенный алхимик европейского Средневековья Николя Фламель иероглифически изобразил в виде евангельского избиения младенцев. Таких соответствий при желании можно было бы предоставить достаточно. Но не в количестве сила. Вот такая она загадка русских алхимиков и русской алхимии.