Текст книги "Нарушители равновесия"

Ужик кивнул – дескать, слышу, и Войча обиженно засопел:

– А еще я одно место нашел. Совсем непонятное. Холмик такой, с одной стороны иголка влево идет, с другой – вправо. И отклоняется – больше, чем где-нибудь…

– Где? – Ужик вскочил, от его апатии не осталось и следа. – Покажи!

Все еще не проглотив обиды, Войчемир склонился над планом. Кажется, здесь. Вот он, холмик! Войча уже хотел ткнуть пальцем, но заморыш остановил его:

– Погоди! Сверимся… Здесь?

Рука Ужика метнулась в сторону, сорвала травинку. Миг – и зеленый стебелек воткнулся…

– Точно! – Войча чуть не подпрыгнул. – Он самый!

И тут же вновь нахлынула обида – выходит, Ужик все знал! Зачем же он весь день по руинам лазил?

Заморыш засмеялся и хлопнул Войчемира по плечу:

– Извини, Зайча! Наверно, мне надо было тебе все сразу объяснить. Но ты молодец, верно ухватил! Благодаря тебе мы целый день выиграли.

Похвала немного успокоила, но ясности не прибавилось. Какой еще день? Недомерок вновь рассмеялся:

– Полнолуние! Оно будет завтра. Ладно, слушай…

Ужик на миг задумался.

– В общем, если коротко. Это Зеркало – лунное. Тебе Светлый говорил?

Войча кивнул – было.

– Завтра – главное полнолуние года. Если Зеркало и действует, то именно в этот день.

Войче вспомнились странные слова заморыша, сказанные еще в начале пути: «Успеем!» Вот, значит, куда они должны были успеть!

– А насчет полуночника… Понимаешь, гелы считали, что Акелон основан на месте, где их боги особо сильны. И эта сила хранила город – много веков. Вот я и подумал – не подействует ли эта сила на полуночник. Как видишь…

– Так значит… – Войча задумался. – На том холмике…

– Центр! – Ужик прищелкнул пальцами. – Точка этой силы!

Войча вспомнил странное зрелище – заморыша с тонкой палочкой в руках.

– Ты это с помощью палки определил?

– Да, с помощью лозы. Старый способ… Но теперь мы знаем почти точно. И если Зеркало есть, оно скорее всего там.

Войча хотел спросить, почему именно там, но не стал, решив, что Ужику виднее. Заинтересовало другое.

– А почему – почти точно? Как еще узнать?

– Увидим… Сегодня ночью, – заморыш еще раз внимательно осмотрел план, затем потрогал травинку и повторил:

– Ночью… Если повезет.

Ночь наступила быстро. Лето приближалось к концу, и день становился короче – не то, что в Ольмине, где даже в это время темнеет лишь к полуночи. Войча поудобнее устроился у костра и глядел на небо. Вот он, Лось, а где же Лосенок? Но звезды были видны плохо – вставала Луна, огромная, красноватая, с еле заметной щербинкой на левом боку. Войчемиру вспомнилось, что Луну иногда зовут Валадаром – владыкой, и он подумал, что Светлый назвал своих сыновей неспроста. Валадар, да еще Сварг – Луна и Солнце. Ну, братан Сварг, понятно – рыжий, а почему Валадар? Черный, да еще с усами. Разве что лицо круглое – как в полнолуние…

Ужик не глядел на небо. Он тоже сидел у костра, время от времени подкидывая в него мелкие щепки. Вид у него был совершенно невозмутимый, словно заморышу и дела не было ни до Зеркала, ни до прочих тайн. Сидит себе, щепочки палит, как мальчонка…

– Ужик?

Недомерок даже не обернулся, лишь слегка наклонил голову. Войча подсел поближе.

– А кто такие гелы? Ты только плечами не пожимай.

– Словами сказать? – соизволил откликнуться заморыш. – Гелы жили много веков назад у моря. Но не у нашего, а у того, что на полдень. Патар называет это море Великой Зеленью. Там много всяких народов. Гелы умели строить хорошие корабли…

– Вроде румских галер, – вставил Войча.

– Да. Десять веков назад они приплыли сюда и основали несколько городов – здесь и на Харбае. А потом их захватили румы…

– А этот? – Войча кивнул в сторону развалин, застывших в неверном лунном свете.

– Не успели. Когда скуда были разбиты, Воительницы напали на Акелон…

– А почему они – Воительницы? – подхватил Войчемир. – Там чего, были одни бабы, в смысле женщины?

Ужик усмехнулся и покачал головой:

– Нет, конечно. Но вождями были только женщины. Патар говорил, что потомки их живут где-то у сиверов…

– У сиверов!

Войча был удивлен – и не зря. В земле сиверов он родился, там много лет правил его отец. Но ни о каких Воительницах слыхать не приходилось. Правда, тут же вспомнилась сказка о девушках-альбиршах, которые владеют мечом не хуже парней и сами же этих парней сватают. Но это же сказка! И называются эти бой-бабы не Воительницами, а как-то иначе, то ли Поленками, то ли Поляницами…

– Ага! – Ужик бесшумно вскочил, вглядываясь куда-то в темноту. – Есть…

– Где? – Войча недоуменно осмотрелся. Ничего вроде бы и не изменилось. Те же вежи, те же камни среди сухой травы. Он поглядел на Денор, но и там было пусто, лишь на зеркальной речной глади обозначилась лунная дорожка…

– У ворот…

У ворот тоже не было ничего. Разве что лунный свет там казался более густым, словно развалины вежи окутал легкий туман. Но вот неверный трепещущий свет сгустился, туман стал плотным, заиграл яркими искрами.

Войча быстро расстегнул ворот и крепко сжал оберег. Перед глазами вновь, в который раз, встала Навья Поляна…

– Не бойся! – шепнул Ужик. – Нас не тронут.

– А я и не боюсь! – обиделся Войчемир. – Да только сколько можно! Нежить и нежить!

Недомерок негромко рассмеялся:

– Тут нет нежити. Те, кто здесь жил, успокоились навеки. Это город…

– Как? – не понял Войча, но ответа не услышал.

Между тем серебристый туман начал расползаться, охватывая руины стен. Постепенно он окружил весь город, а затем стал медленно заползать внутрь. Мертвые холмы засветились неярким переливающимся огнем, а туман двигался дальше, к центру Акелона…

– Пошли! – Ужик потянул Войчемира за руку, и тот подчинился, хотя и без всякой охоты. Он уже насмотрелся подобного – на всю жизнь. Навы, мертвые альбиры на призрачных конях, а теперь еще и это…

Вблизи туман был почти незаметен, только в воздухе поблескивали маленькие искорки. Зато впереди, в самом центре Акелона, лунный свет сгустился, став похожим на огромный купол. Сквозь серебристый туман просвечивали яркие вспышки, похожие на молнии. Войча невольно замер – красиво!

– Место! Гляди! – нетерпеливо бросил Ужик.

Войча всмотрелся. Лунный купол стоял над небольшим холмом. Очень знакомым холмом. Ну конечно!

– Это! Это! – не особо связно проговорил Войчемир, для верности тыча пальцем. – Где полуночник…

– А молодцы мы с тобой, Зайча! – хмыкнул Ужик, но тут же поправился. – Нет, еще не молодцы. Молодцами завтра будем. Ну, пошли спать…

– Спать, спать! – пробурчал Войча. – Раскомандовался! Лягушками своими командуй!

Ужик вновь хмыкнул и без всякого почтения хлопнул храброго альбира по плечу. Войча вздохнул, но протестовать не стал и поплелся к погасшему костру. Спать, однако, не тянуло. Слишком много довелось увидеть за последний день.

– Ужик, – в конце концов не выдержал он, – ты это… Успеешь поспать. Чего это было?

Недомерок поднял голову и устало потер глаза:

– Может, завтра, а? Ну ладно, попробую… Помнишь, я тебе говорил, что Акелон основан на особом месте…

– Где эти… силы? – вспомнил Войча.

– Да. Я подумал, если они так действуют на полуночник, то в полнолуние мы сможем их увидеть. Ведь Зеркало Акелона – лунное. Ты заметил – этот туман был как раз по линии стен?

– Точно! – вспомнил Войча. – Вроде как эти силы город хранили, да? Потому и стены так построены?

Собственная догадка очень понравилась Войчемиру, но ответа он не дождался. Напрочь лишенный вежества заморыш попросту заснул – или сделал вид, что спит. Войче же не спалось. Он глядел на лунный диск, ставший из красноватого серебристым, и думал о том, какое оно, это Зеркало. Наверно все же серебряное. Но почему Ужик считает, что оно все еще там, на холме? Ведь Акелон разрушили, а значит, разграбили. А что такое грабеж захваченного города, Войчемир вполне себе представлял – во всех подробностях. Какое уж тут Зеркало! Иголку медную, и ту утащат! Нет, они еще не молодцы. Да и Зеркало – полдела, еще нужна какая-то Дверь, а к ней Ключ. Их-то как найти?

Утро наступило неожиданно быстро. Войче показалось, что он только задремал, а уже яркие лучи ударили в глаза. Войчемир вздохнул, привстал, сонно огляделся – и замер.

– Ужик!

Недомерок, уже успевший встать и разводивший костер, удивленно повернулся.

– Ты чего, не видишь?

– А, это! – самым равнодушным тоном отреагировал заморыш, кивая в сторону Денора.

«Это» плыло с полночи, разрезая острыми носами гладь великой реки. Черные румские галеры. Не одна, не две – целых пять. Войча поразился. Даже отсюда, за много сотен шагов, корабли казались громадными. Сколько же кметов на такой галере? Cотня? Больше?

– Огонь не разводить! Тарпаныша – за холм! – Войча привстал и придвинул поближе меч. – Чего сидишь, действуй!

Румы! Выходит, бродники не зря предупреждали! И ведь откуда плывут? С полночи! Конечно, за пороги такая галера не пройдет, но и до порогов плыть немало. Пять сотен румских воинов на Деноре! Вот это да…

Наконец-то, впервые за все эти недели, Войчемир почувствовал, что нашлось дело и для него. Это вам не навы с «опырами»! Враги на Деноре! Войча прикинул, что могут сделать пять сотен румских латников, появись они неожиданно под Савматом. Хорошо, что он увидел! Эх, жаль до Кей-города далеко, не предупредишь…

Неслышно появился Ужик, и Войча махнул рукой, показывая, чтобы тот прилег и не высовывался. Осторожность не помешает, тем более галеры замедлили ход. Паруса были спущены, и вот на речной глади появилась лодка, затем другая…

– Вот карань! Сюда плывут!

Войча начал быстро надевать кольчугу. Вот и пригодилась! Шлем, пояс с мечом… Эх, сабли нет!

– Урс! Сиди здесь! Появятся румы – беги к воротам. На тот холм, где куст. Помнишь?

Заморыш пытался что-то сказать, но Войча вновь махнул рукой, не желая слушать. Теперь уже он – главный. Румы – это его, Кеева, забота…

Войчемир оказался на берегу почти одновременно с первой лодкой. Румы уже высаживались – воины в блестящих латах с коротким копьями и яркими перьями на шлемах. С ними двое без доспехов, один в ярко-красном плаще, второй – в темной накидке. Войча прилег за прибрежным холмом и затаил дыхание. Вот, значит, какие они, румы…

Воины разошлись по берегу, но за холмы заходить не стали. Двое – один в красном, другой в черном – о чем-то оживленно переговаривались, затем тот, что в красном, достал свиток, развернул и стал что-то показывать, тыча рукой в сторону мертвого города. Войча тут же вспомнил план, нацарапанный им на деревянной дощечке. Уж не крепость ли строить задумали? А что, место – хоть куда!

Тем временем к берегу пристала вторая лодка. Там тоже оказались воины, которые тут же принялись сгружать какой-то странный предмет. Вначале Войче показалось, что это огромное бревно. Присмотревшись, он понял – бревно, да не простое, а с какой-то перекладиной посередине. Бревно выгрузили, затем появились лопаты, и воины подошли к тем двоим, что были в плащах. «Черный» указал на ближайший холм, воины подняли бревно и потащили его, куда велено. Войча отошел подальше, теряясь в догадках. Что они задумали?

Вскоре он удивился еще больше. Воины не без труда поставили бревно торчком и принялись вкапывать. Дело шло медленно, но, наконец, все было закончено. «Красный» и «черный» поднялись на холм, и «черный» стал что-то говорить, размахивая руками.

Войча тепеливо ждал. Наконец, все, что надо, было сказано, и все направились к лодкам. Напоследок «красный» и «черный» вновь развернули свиток и долго смотрели на покрытые желтой травой холмы.

Когда лодки вернулись к галерам, и на черных кораблях начали поднимать паруса, Войчемир облегченно вздохнул и направился обратно. Не заметили! Что ж, будет, что поведать Светлому!

Ужик отнесся рассказу Войчи без особого интереса. Впрочем, чего ждать от недомерка! Не ему придется защищать Савмат, если эти железнобокие высадятся на полночь от порогов. Напоследок Войча рассказал о странном бревне с перекладиной, которое было хорошо видно с их холма. Ужик кивнул:

– Крест. Это знак их бога.

Войча тут же потерял интерес. Все ясно – приехали, поглядели, поставили кумир и уплыли. Разведка! Потом, небось, целое капище соорудят – вместе с крепостью. А вот это уже хуже. О румском боге Войчемир что-то слыхал, но запомнил лишь странное имя – Вознесенный. Куда вознесенный? Впрочем, не его это, Войчи, дело. Вот галеры – это да, это интересно…

Черные корабли медленно исчезли за поворотом, направляясь к близкому морю, и Войча не без сожаления принялся снимать кольчугу. Жаль, что он тут вдвоем с заморышем. Был бы здесь его десяток, то разговор мог получиться совсем другим. Показали бы румам, как по нашему Денору плавать! Впрочем, после драки, да еще несостоявшейся, махать кулаками не стоило, и Войчемир решил, что пора заняться делом – Зеркалом.

Вблизи холм не выглядел таким уж маленьким. Он был скорее пологим, словно его склоны специально сглаживали, чтоб удобнее было подниматься. Всюду росла все та же желтая трава, на которой безжизненно застыли мертвые высохшие улитки. Камней здесь было особенно много. Часть из них походила на обычные булыжники, но встречались куски с остатками затейливого орнамента, а из травы торчали обломки белых полированных колонн. В давние годы здесь что-то стояло, но время оставило лишь руины, безобразные, немые. Войча огляделся, надеясь увидеть краешек Зеркала, выглядывающий из-под каменных обломков, но тут же понял – искать тут нечего.

Ужик, похоже, был другого мнения. Он деловито осмотрелся и быстро взбежал наверх, где на плоской вершине рос редкий кустарник. Вскоре оттуда послышалось удовлетворенное «Ага!» Войча удивился. Еще вчера он излазил весь холм и никакого «ага» не видел, разве что за ночь появилось. Вздохнув, Войчемир начал не спеша подниматься, негромко поругивая каменюки, которые то и дело попадались под ноги.

Ужик стоял на самой вершине. Тут, за редким венцом кустарника, начиналась голая скала. Она была стесана, образуя ровную продолговатую площадку, посредине которой находилась большая куча все тех же камней.

– Здесь! – лаконично молвил Ужик, кивнув на камни.

Войча присвистнул – камней было много, и все, как на подбор, один другого краше.

– Думаешь, под камнями… – начал он, но безнадежно махнул рукой. С заморышем не поспоришь! Ему бы эти камешки потаскать!

– Могу помочь, – самым наглым тоном заметил Ужик. Войча рыкнул и содрал с плеч рубаху. Ну, Заступница-Сва, подсоби!

Руки сразу покрылись противной белесой пылью, которая так и норовила попасть в глаза. Вдобавок между камней росли какие-то гадкие колючки. Войча морщился, пыхтел, но не сдавался. Один за другим камни откатывались в сторону. Раз! Раз! Куча уменьшалась на глазах, и Войчемир ждал, что вот-вот из-под очередной серой глыбы покажется край Зеркала. Но вместо Зеркала он видел лишь новые камни, которые становились все крупнее, словно тот, кто позаботился насыпать эту груду, заранее решил доставить Войчемиру побольше приятных минут. Пот заливал глаза, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы смахнуть соленые капли со лба. Наконец куча исчезла, но вместо ровной поверхности скалы под нею вновь оказались камни.

– Фу ты! – Войча с омерзением отряхнул пыль и отступил, решив передохнуть. Ужик, словно это его и не касалось, спокойно сидел на травке, глядя на Войчины мучения.

– Ну и где твое Зеркало? – поинтересовался Войчемир, попытавшись вложить в этот вопрос все, что чувствовал в этот момент.

– Там! – спокойно ответил заморыш. – Ты еще не понял?

Войча хотел объяснить недомерку, что он думает по этому поводу, но внезапно взгляд скользнул по проклятой скале. Эге! Вот почему камни не кончаются!

– Здесь чего, яма?

– Вход. Там что-то есть.

Войчемир вновь поглядел на скалу. Да, похоже на вход. Длинная вырубка шириной как раз, чтобы пройти человеку. А вот и ступенька!

Силы словно утроились. Войчемир уже не обращал внимания на царапины и синяки. Раз! Раз! Камни летели во все стороны, и вот уже появилась вторая ступенька, затем третья. Камни стали заметно меньше, и Войча приободрился. Похоже, сначала засыпали мелочью, а уж потом придавили чем-то потяжелее – для верности. Ну, мелочь – не проблема!

Минут через сорок довольный Войчемир в очередной раз вытер пот со лба и повернулся к Ужику, желая продемонстрировать результат. Вот она, лесенка! Восемь ступенек, а дальше свод, вырубленный в серой скале.

– Давай я, – внезапно предложил заморыш.

Войчемир смеялся долго, что окончательно улучшило настроение. Пользуясь минутной передышкой, он поинтересовался, что тут собственно могло быть.

– Храм, – Ужик указал на обломки колонн, окружавших скальный выступ. – Вход этот, похоже, прятали.

Войчемир пригляделся. Действительно, скальная вырубка сохранила следы пазов – вход закрывали плитами. Значит, над всем этим был храм, а под ним вроде как тайник! Войча вновь присвистнул и принялся за дело.

Десяток мелких камней отлетел в сторону, и тут опять прозвучал свист – но уже совсем в иной тональности. Глыба – огромная, тяжеленная – закрывала проход, словно пробка.

Войча помянул Карань, Косматого, всех его чад с домочадцами, но делу это помогло мало. Оставалось шатнуть поганую каменюку, которая и не подумала сдвинуться с места, и отправиться на поиски чего-нибудь подходящего, дабы объясниться с глыбой всерьез.

Бродил Войча долго, но без особого толку. Удалось подобрать пару длинных палок и какой-то ржавый прут. Это было все же лучше, чем ничего, и Войчемир без особой радости вновь поднялся на холм. Эх, ну и работенка!

Он покосился на глыбу – и обмер. Глыба исчезла. Войча протер глаза, изумленно обернулся… Глаза пришлось протирать вновь – каменюка лежала в десяти шагах, а на ее месте чернело неровное отверстие.

– Ужик! – простонал бедолага. – Камень!

– Какой камень? – заморыш смотрел куда-то в поднебесье, не иначе облака пересчитывал.

– Ы-ы-ы! – внятно объяснил Войчемир, тыча пальцем в глыбу, но худосочный недомерок даже головы не повернул. Войча помянул Сокола вкупе с Дием Громовиком, вздохнул и решил, что лучше не переспрашивать. Затем вновь вздохнул и стал спускаться по ступенькам.

Лестница обрывалась. Последняя ступенка висела в воздухе, а под нею темнел провал. Присмотревшись, Войча увидел, что пол подземелья находится не так уж и глубоко. Если повиснуть на руках и аккуратно спрыгнуть…

– Не спеши! – Ужик каким-то образом оказался рядом. – Давай-ка, Зайча, поглядим…

Постепенно глаза привыкли к полумраку, и из темноты проступили серые очертания стен, неровный свод, а в глубине – что-то, похожее на большую нишу. На полу лежали камни – не иначе сверху попадали. Присмотревшись, Войча заметил, что некоторые из них не серые, а почему-то черные.

– И все? – разочарованно выдохнул он. – А где же…

– Подвинься.

Заморыш самым невежливым образом отодвинул Войчу и скользнул в темный проход. Он спрыгнул мягко, словно кошка, быстро огляделся и шагнул вперед, к нише.

– Эй, подожди! – Войчемир примерился, чтобы камень не попал под ногу, и спрыгнул следом.

Он ждал темноты, но внизу оказалось неожиданно светло. Войча осмотрелся, ткнул носком сапога в неровный пол и провел пальцем по стене.

– И тут камень! – констатировал он. – Понастроили, карань…

– Иди сюда!

Вежеством заморыш не отличался. Мелькнула вялая мысль объяснить этому недомерку, как должно обращаться к тридцать второму потомку Кея Кавада, но Войча понял – бесполезно.

– Ну, чего там?

Ужик сидел на корточках возле ниши и быстро отбрасывал камни. Между ними мелькнуло что-то темное. Войча поспешил на помощь. Пара камней отлетела в сторону…

– Матушка Сва!

На Войчу в упор глядело чье-то лицо. Оно было женским и почему-то черным. Понадобилось время, чтобы понять – никакой женщины под камнями нет. Идол! Каменный, ладно сделанный, со сложенными на груди руками и с высоким венцом на голове. Тонкие губы кривились надменной улыбкой, но большие выпуклые глаза были бесстрастны и холодны.

– Как живая! – Войча покачал головой, любуясь тонкой работой. – Наши так не умеют…

Между тем недомерок уже осматривал нишу.

– Тут стояла. – Ужик кивнул на след от постамента. – Давай-ка ее, Войча, на место…

Войчемир с опаской притронулся к холодному полированному камню. Затем, осмелев, рывком поднял идола и осторожно подтащил к нише.

– Сюда?

Постамент занял свое место, Ужик удовлетворенно кивнул и отошел в сторону.

– Так… – он быстро окинул взглядом идола, затем взглянул по сторонам. – Ничего не замечаешь?

– Замечаю, – согласился Войча. – Зеркала-то нет!

Ужик нетерпеливо дернул рукой, словно от комара отмахивался:

– Камни! Черные!

Войча пригляделся. Действительно, среди серых камней, явно упавших сверху, темнели три, совсем на них не похожие. Один был аккуратно вделан в пол как раз напротив ниши. Два других, побольше, стояли по сторонам чуть в глубине.

– Трикутник! – рука Ужика указала на камни. – Трикутник с равными сторонами! Понимаешь?

– Не понимаю, – честно признался Войча. – Лучше скажи, чего делать надо!

– Делать? – заморыш пожал плечами. – Камни убери – серые. И проход надо освободить.

Войча хотел спросить о Зеркале, но решил подождать. Камни – значит, камни…

На все это ушло не меньше часа. Войча удовлетворенно оглядел сделанное. В подземлелье стало чисто, а проход, освобожденный от остатков завала, выглядел, словно еще вчера по нему ходили. Ужик, однако, не обратил на это внимания. Он сидел на камешке и о чем-то думал, даже не отвечая на вопросы. Войча понял, что заморыша лучше не трогать, и решил заняться чем-то полезным. Надо было подумать об обеде, а заодно побеспокоиться о всеми забытом Тарпаныше, который умудрился нахватать репьяхов и теперь жалобно глядел на Войчемира, ожидая помощи. Войча обстоятельно побеседовал с бедным коньком, объяснив ему всю сложность их положения. Тарпаныш слушал, не перебивая, и Войчемиру даже показалось, что в его больших желтоватых глазах светится сочувствие. Пару раз Войча поднимался на самый высокий холм и глядел на широкую гладь Денора. Но румы не возвращались, и он окончательно убедился, что черные галеры ушли в море, на близкий Харбай. Может даже, подумалось Войчемиру, они держат курс на Карань, и ему захотелось взглянуть хотя бы одним глазом на этот загадочный город. Вот ведь куда доходили анды в старину! А теперь? За веселым застольем молодые альбиры любили хвастать, как они выгонят огров из степей, но никто и не заикался о Харбае. Выходит, и вправду, мельчает народ…

Ужика пришлось звать обедать трижды. Недомерок отмахивался, и Войче чуть было не пришлось волочь заморыша силой. Но даже у костра Ужик о чем-то размышлял, вычерчивая палочкой прямо на земле непонятные фигуры. Войча вспомнил, что видел однажды свиток, где было нарисовано что-то похожее. Как ему объяснили, свиток был румский, и говорилось в нем о хитром искусстве землемерия. Войчемир тогда удивился, зачем делить землю на круги и треугольники. Впрочем, что взять с этих румов?

Наконец наступил вечер. Войчу стало охватывать нетерпение. Целый день убили, а где же Зеркало? Но Ужик был по-прежнему глух и нем. Теперь он бродил около подземелья, глядя под ноги и время от времени поднимая мелкие камешки. Когда Войча в пятый раз спросил, зачем это нужно, заморыш соизволил пояснить, что пытается понять, где в этом святилище был дворик. Войчемир покосился на него, но переспрашивать не стал.

Над горизонтом медленно поднималась луна. В эту ночь она казалась огромной, серебристый свет заливал мертвый город, освещая каждый камешек, каждую травинку. Лунная дорожка на Деноре росла, становясь все шире, и над неподвижной водой заструилось еле заметное сияние. Было тихо, красиво – и немного страшновато.

– Пойдем! – Ужик кивнул в сторону холма.

Войча облегченно вздохнул. Наконец-то! Только зачем Зеркало ночью искать? Или заморыш думает, что при луне лучше видно?

Скала в серебристом сиянии казалась ослепительно белой, а вход в подземелье налился густой чернотой. Ужик кивнул в сторону ступенек. Они сели у входа, Ужик чуть ниже, Войчемир чуть повыше, и стали глядеть в темный провал.

– Я понял, – внезапно проговорил заморыш.

– Все понял? – не без иронии осведомился Войча.

– Да. Дворик был здесь. Понимаешь, меня сбили с толку колонны. Если над нами была крыша, ничего не вышло бы…

– У кого не вышло? – оторопел Войчемир.

– У гелов! – Ужик внезапно рассмеялся. – Это подземелье они прятали, но очень хитро. На холме стоял храм, а в храме – дворик, как раз на этом месте. Вот теперь все понятно…

Войча хотел поинтересоваться, кому именно понятно, но сдержался.

– Луна! – недомерок кивнул на серебристый диск. – Лунный свет должен падать как раз сюда. Наверно, в обычные дни вход был закрыт плитами, а в полнолуние плиты снимали.

– Да зачем? – не выдержал Войча.

– Сейчас увидишь.

Потянулись томительные минуты. Войча то и дело оглядывался, но вокруг ничего не менялось, разве что луна поднималась все выше. Черная тень медленно отступала, и вот первые лучи коснулись края провала, высветив неровный камень свода. Затем стала видна ниша…

– Гляди! – шепнул Ужик.

И в тот же миг из тьмы выступили высокие зубцы короны на голове черного идола. Войче даже показалось, что полированный камень засветился старым золотом…

– Представь себе, – заморыш заговорил быстро, но очень тихо. – Главное полнолуние года. Их чаклуны собираются здесь, в храме. Это храм лунной богини, значит полнолуние – ее праздник. И вот она появляется…

– Ага! – Войча задумался. – Сначала венец, потом лицо…

– Точно!

Теперь уже Войчемир стал наблюдать внимательно. Вот свет спустился ниже, стали видны выпуклые темные глаза, затем осветилось лицо, и Войча вновь оценил работу неведомых мастеров. Богиня стояла, как живая, холодно и надменно глядя на тех, кто нарушил ее покой.

Ждать пришлось долго, но вот наконец весь идол осветился. Стал виден ровный пол, черный камень напротив ниши…

– Здорово придумано! – Ужик покачал головой. – Луна не всегда поднимается именно так. Они строили, имея в виду как раз такую ночь – последее полнолуние лета. В другое время здесь была бы одна тьма… Ну что, пошли за Зеркалом?

– А-а-а… – Войча огляделся, но никакого Зеркала, понятно, не заметил. Ужик усмехнулся и хлопнул его по плечу.

– Давай, Зайча! Спускайся и становись на тот черный камень…

Войча вздохнул и послушно спрыгнул вниз. Он уже знал, что внизу не так темно, как кажется, но все же поразился. Подземелье было залито лунным светом, этот свет словно стоял в неподвижном воздухе, переливаясь маленькими искорками. В ушах зашумело, и Войче на миг показалось, что он попал на морское дно.

Ужик спрыгнул следом, огляделся и вновь усмехнулся:

– Давай!

Войча сделал шаг, затем еще один. Внезапно показалось, что воздух стал плотным, как вода. Войча стиснул зубы и шагнул дальше. В голове запульсировала кровь, и он опустил глаза, чтобы не смотреть на каменный лик под высокой короной. Еще шаг, еще… Наконец под ногами появился знакомый камень.

– Стань ровнее! – распорядился Ужик. – А теперь руки ладонями вперед!

Ничего не понимая, Войча вздохнул и повиновался. И тут в воздухе что-то блеснуло. Войчемир едва удержался, чтобы не отскочить в сторону. Лунные блики заплясали перед глазами, огоньки слились в один, на миг все закрыла серебристая трепещущая пелена. Но вот она исчезла…

– Матушка Сва!

Пропал черный идол, исчезла ниша. Перед Войчей была гладкая ровная поверхность, в которой отражался он сам – перепуганный, с отросшей бородой и всклокоченными вихрами. Еще не веря, Войчемир чуть подался вперед и увидел, что тот, другой Войча сделал то же самое. Так ведь это… Зеркало!

Затаив дыхание, Войчемир молча смотрел на темную, переливающуюся поверхность. Она казалась живой, пульсирующей. Откуда-то из глубины накатывали радужные волны и медленно гасли, оставляя еле заметные отблески. Но все-таки это было Зеркало, и Войча видел себя в нем не хуже, чем если бы перед ним стояла пластина чистого серебра. Вот, значит, почему Зеркало – лунное!

– И чего теперь? – шепнул он, боясь сдвинуться с места.

– Не опускай рук! – быстро проговорил Ужик. – Вот так… А теперь спроси про Дверь.

Войча обругал себя за недогадливость. Для того ведь и Зеркало искали! Он уже хотел ляпнуть что-то вроде: «Ну, ты! Где Дверь-то?», но вовремя прикусил язык. Кто бы его сейчас ни слушал, следовало быть вежливым. Даже очень вежливым…

– Чолом, стало быть! – произнес он не без достоинства. – Извините, что потревожили. Нам бы Дверь… Ну, которая…

Вышло не очень связно, но на большее Войча едва ли был способен. Оставалось ждать что будет. Вначале все оставалось по-прежнему, и Войчемир решил, что следовало объясниться подробнее, но вдруг в глаза ударил яркий солнечный свет. Войча удивленно моргнул, а когда открыл глаза, то увидел самого себя, растерянного, с поднятыми руками, но вокруг был не сумрак подземелья, а желтая трава Акелона. И вдруг изображение стало быстро меняться. Желтые стебли травы слились в одно неровное пятно, блеснула в солнечных лучах темно-синяя речная гладь, и Войча понял, что смотрит на Акелон сверху, словно его предок Кей Кавад, паривший по поднебесью на гигантском орле. У Войчемира захватило дух, и тут желтые холмы Акелона исчезли, а под ним теперь была темная вода Денора. Войча понял, что мчится с невероятной скоростью куда-то на полночь. Стало страшно, как никогда еще не бывало в жизни, и Войчемир поспешил скосить глаза вниз. Хвала Заступнице, он он-прежнему стоял на черном камне, двигалось лишь изображение в колдовским Зеркале. Войча немного успокоился и вновь взглянул туда. Денор стал уже, с двух сторон подступили высокие обрывистые берега, а вода внезапно вскипела белыми бурунами. Войча вспомнил – пороги! Ого! Это же, считай, полмесяца пути! Но тут пороги сгинули, Денор вновь стал ровным и гладким, а с боков подступила густая зелень. Лес! Так и до Савмата уже недалеко!

Вскоре Войча стал узнавать знакомые места. Острова, куда он плавал вместе с братаном Сваргом стрелять уток, прибрежные села. И вот, наконец, показался Кей-город: серые неровные ниточки стен, высокие вежи Детинца…

Войчемир покачал головой. Да, такого не видел никто, даже Кей Кавад. Куда орлу-тихоходу до Зеркала! Но почему Савмат? Выходит, Дверь там?

Но Кей-город уже исчезал вдали, скрываясь за темной зеленью бесконечного леса. Войча начал лихорадочно соображать. Где это он? Кажется, они летят на закат. На закате – волотичи, там сейчас война… Вскоре он потерял счет маленьким речушках, мелькавшим голубыми стрелками, лесным озерам, селам на прибрежных холмах. Затем вдали показался город, и Войча так и не понял, какой именно. Коростень? Или они уже залетели к улебам, и это Валин?

Внезапно зеленое одеяло леса стало таять, исчезать, и вдали показались горы. Высокие пологие вершины медленно подступали от самого горизонта, и Войчемир окончательно растерялся. Где же это?