Текст книги "Слепой. Кровь сталкера"

Но тут у тети Вали зазвонил телефон, и она, перейдя на английский, ласково заворковала:

– Карлуша, успокойся. Все в порядке. Я у нее дома. Сейчас обо всем расскажу, все устрою. Ты, главное, смотри за порядком в клинике.

Она выслушала, что скажет Карл, и, снова хихикнув, добавила:

– И я тебя целую, мой пупсик…

Лиза залилась краской. Она ровным счетом ничего не понимала. Как она сначала подумала, звонил ее, Лизин, муж Карл. Но почему тогда тетя Валя говорила с ним так фамильярно? Может, это другой Карл?

– Привет тебе от Карла, – сказала тетя Валя, делая губки бантиком и продолжая вертеться перед зеркалом.

– Какой Карл? – решила уточнить Лиза.

– Как «какой»? Твой муж Карл Ларсон, – сказала тетя Валя, выключив свет и направляясь на кухню. – Возмущается, почему ты ему не отвечаешь на звонки. О, как раз кофе поспел, – продолжала тетя Валя, доливая в джезву воды и ставя ее на плиту.

– Тетя Валя, я не пойму только, почему ты так с ним разговаривала? – проговорила Лиза.

– Почему-почему… Все ты прекрасно понимаешь, племянница. У нас с ним связь, – сказала с вызовом тетя Валя.

– Какая? По радио, что ли?.. – тоже с вызовом сказала Лиза.

– Нет, самая что ни на есть сексуальная. Мы с Карлом любим друг друга, и уже давно. Я привезла тебе документы на развод. Да, и ты сама понимаешь, от своей доли в клинике тебе тоже стоит отказаться. Хотя Карл, добрая душа, готов с тобой поделиться и даже хочет домик тебе купить, чтобы было где тебе жить в Швеции. Он хотел даже тебя подключить к осуществлению наших новых планов. Мы хотим объединиться с одной клиникой…

– Специализирующейся на пересадке органов? – уточнила Лиза.

– Ну да. Он с тобой все-таки говорил. А я думала так, заливает… Поэтому и приехала сама встречаться с российскими партнерами. И что ты по этому поводу думаешь? – вздохнула тетя Валя, разливая кофе в чашки.

– Думаю, что нас, то есть теперь уже вас, могут подставить.

– Почему? – удивилась тетя Валя.

– Да потому что практически все, кто занимается пересадкой органов, имеют дело с криминалом. И эти ваши так называемые коллеги, я уверена, просто будут использовать клинику Эриксона как прикрытие. Они будут прикрываться твоим честным именем…

– Ну что ж, если есть честное имя, им нужно правильно распорядиться. И если его можно подороже продать, почему бы это не сделать… – пожала плечами тетя Валя и добавила: – А на развод ты все документы подпишешь?

– О разводе вроде как я и Карл должны говорить… – удивленно приподняла брови Лиза.

– Да я уже юриста наняла, он все устроит. Ты, главное, бумажки подпиши.

– Хорошо, давай, – пожала плечами Лиза. Ей как-то вдруг стало все равно.

Тетя Валя достала из папки, которую принесла на кухню, несколько написанных по-шведски и по-английски бумаг и показала, где подписать. Пробежав глазами текст, Лиза поставила свои подписи и, вздохнув, покачала головой.

– Да ты не думай, я остановилась в отеле. Перед глазами твоими маячить не буду. Но ты не сказала главного… – чуть спокойнее начала тетя Валя.

– А что главное? Люблю ли я Карла? – тихо сказала Лиза, глядя в окно. – Думай, что не люблю, если тебе так станет легче.

– Да при чем здесь любовь! – возмутилась тетя Валя.

– А что же тогда главное?

– Ты где жить после развода собираешься? В Швеции или здесь? Я думаю, что тебе здесь лучше будет. С папой-мамой. А где, кстати, мама? – продолжала наступать тетя Валя.

– Отец мертв, а мама в больнице. Она еще не знает, что папы нет в живых… – холодно и отстраненно вымолвила Лиза и посмотрела в глаза тете Вале. Та побледнела и застыла.

Лиза встала из-за стола и направилась в ванную комнату. Она больше не могла сдержать слез.

– Прости, Лиза. Прости, я же не знала! Почему ты сразу мне не сказала?! – закричала тетя Валя, подходя к двери ванной и стараясь перекричать шум воды.

Постояв еще немного, она сказала:

– Ну, я тогда пойду! А то меня ждут.

У Лизы не было сил даже выйти ее проводить. После лекарства, которым усыпил ее Виктор, она чувствовала упадок сил, а тут еще этот визит тети, развод… и нужно поскорее ехать к маме, чтобы она не волновалась хотя бы насчет ее, Лизы.

Лиза вышла из ванной лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. Она думала, что это ушла тетя, однако, выйдя в коридор, увидела, что тетя Валя бледная и потерянная стоит у стены, а в прихожей, тихие, скорбные, застыли мама, которую поддерживает генерал Потапчук, и вся семья Лепкиных.

– Лиза, слава богу, ты дома! – всплеснула руками Валентина Генриховна.

– Лиза, помоги маме пройти в комнату, – попросил Потапчук.

Мама села, потом прилегла на кровать и уснула.

Когда Лиза вышла в прихожую, чтобы выключить свет, тети Вали там уже не было.

– Она уже знает? – спросила Лиза, кивнув в сторону маминой спальни.

Потапчук только кивнул.

– А где ты пропала? Мы чуть с ума не сошли, когда поняли, что тебя нет, – сказала Валентина Генриховна.

– Это отдельная история, – покачала головой Лиза.

– Это Виктор? – спросил Потапчук.

– Да, – подтвердила Лиза и тут же поспешила сказать: – Отца он не убивал, у отца почку вырезали, и он умер. А Виктор боялся, что на него подумают, поэтому закопал его тело…

– Суд разберется, – строго сказал Потапчук и спросил: – Где он теперь?

– В деревне Корешки, в Подмосковье, – ответила Лиза.

– Странно… – покачал головой Потапчук. – Там дом его матери. Я посылал туда своих людей, они с соседями говорили, но никто его не видел…

– Он в доме у соседки, Михайловны. Я вколола ему снотворное. Он спит, – проговорила Лиза.

Потапчук тут же вышел в прихожую и, позвонив кому-то, назвал адрес:

– Деревня Корешки, вы там уже были. Он у соседки его матери, Михайловны. Ему введено снотворное, но он в любую минуту может проснуться. Вооружен. Опасен. Брать живым. Михайловну эту тоже везите.

Лиза между тем собралась с силами, заварила кому чай, кому кофе.

Потапчук, вернувшись, не стал садиться за стол, подошел к окну и сказал:

– Как же ты нас всех напугала, Лиза! А если бы все закончилось иначе?

– Да, я прошу прощения. Я виновата. Очень виновата, – потупилась Лиза и спросила: – А где Глеб?

– Глеб далеко, – сказал Потапчук, – но именно он догадался, что ты можешь отправиться на свидание к Виктору, который сбежал из больницы.

– А как же без него… вы тело отца… – начала Лиза.

– Все уже сделано. Завтра похороны, – сказал Потапчук. – Главное сейчас поддержать мать. Ты на сколько сможешь остаться в Москве?

– Навсегда, – спокойно сказала Лиза. – Я больше не поеду в Швецию. Для меня тоже сейчас главное – это мама.

– Да, это хорошая новость, – кивнул Потапчук. – Я у тебя не спрашиваю почему. Об этом поговорим потом. А сейчас ты остаешься с матерью. Скоро подъедут врач и медсестра. Сделай все, чтобы мать переключилась на твои проблемы, убеди ее в том, что она тебе нужна. А я поеду заниматься похоронами.

– Мы тоже поедем, – сказали Лепкины, поднимаясь с места. – Если что, обязательно звони.

Лиза кивнула и тихо спросила:

– А где тело отца? Вы его привезли?

– Тело отца в морге, – сказал Потапчук и добавил: – А привезли мы не одно, а два тела. Там еще мужчина один погиб, из сталкеров. Его рядом недавно закопали. Сейчас разыскиваем родственников. Хотя те, кто уходит в Зону, как правило, никому не нужны. Или, во всяком случае, они так думают, что они никому не нужны ни при жизни, ни после смерти.

Заперев входную дверь, Лиза заглянула к маме в комнату, потом вернулась на кухню и начала убирать. Она не включала ни телевизор, ни радио, посуду помыла очень быстро и снова заглянула к матери. Она очень боялась, что не услышит, как мама проснется и будет ее звать.

Убравшись, Лиза присела за стол и только теперь почувствовала, как сильно устала. За сегодняшний день она столько пережила, что можно считать, родилась заново. Завтра похороны отца и начало ее новой жизни. Теперь она будет жить здесь, в Москве, значит, нужно искать работу и просить кого-то присматривать за мамой, пока она будет ходить на службу. Впрочем, после развода с Карлом согласно брачному контракту ей причитается достаточная сумма денег, чтобы вообще не работать. Если разумно распорядиться этими деньгами, купить недвижимость, положить эти деньги в надежный банк или вложить в какое-то дело…

Лиза покачала головой. Она подумала о том, что, пожив в Швеции, она тоже, очевидно, стала меркантильной настолько, что перед похоронами отца думает не о нем, а о деньгах, которые ей причитаются после развода.

Лиза встала и, убедившись в том, что мать спокойно спит, направилась в кабинет отца, села за его стол и машинально взяла в руки небольшой деревянный бочонок-карандашницу, который, сколько она себя помнила, всегда стоял у отца на столе. Ей захотелось вынуть карандаши, перевернуть бочонок и посмотреть на дно. Так она, приходя к отцу, всегда делала в детстве. Каково же было Лизино удивление, когда она заметила, что на приклеенной магазинной бирочке, где было обозначено место и дата выпуска, фантастическая по нашим временам цена в каком-то одном рубле и пятидесяти копейках, которые почему-то были обведены карандашом, между строк осталась сделанная отцом запись.

Лиза протерла тряпочкой лежащее на бумагах увеличительное стекло и прочитала: «Карта ВО – у Пушкина в деревне на пленке. 12 гривен».

Это было послание отца, адресованное ей, Лизе. Ведь только она любила вот так переворачивать у него на столе этот бочонок. Слезы покатились у нее из глаз. Теперь она точно знала, что и где нужно было искать. Подумав, Лиза решила, что не будет втягивать в эту историю генерала Потапчука, дождется Глеба. И как только он вернется в Москву, поделится с ним своим открытием. И они еще раз съездят в Зону и найдут, наконец, то, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.

– Лиза! – тихо позвала из своей комнаты мама.

А когда та вошла к ней, попросила:

– Лиза, у нас где-то был диск, где отец читает стихи… поставь его. Я хочу посмотреть и послушать.

Лиза молча кивнула и, повернув ноутбук так, чтобы маме было хороню видно, поставила диск и включила запись.

Теперь отец с томиком Пушкина смотрелся особенно трогательно.

– Мой отец, твой дед, – проговорила мама, – он был археологом… Так вот, он тоже любил Пушкина. И все хотел откопать могилу вещего Олега. Он все время повторял, что это его Троя. Как Шлиман откопал Трою, так он откопает могилу вещего Олега…

Лиза видела, что у мамы снова слипаются глаза, и ничего не сказала. Но про себя подумала, что обязательно завершит дело деда и отца. И ей очень хотелось, чтобы ей в этом помог Глеб, самый надежный из всех, кто теперь был с нею рядом.

Глава 16

Когда Кипнис, очевидно окрыленный выгодной продажей старенького домика с заросшим крапивой приусадебным участком, поехал оформлять документы, Слепой, понимая, что сейчас дорога каждая минута, решил идти ва-банк.

Попросив прощения у Хелен, которая любовалась открывающимся с этого места видом, Слепой отозвал Ганса в сторону и сказал:

– Давайте не будем дурачить друг друга, я понял, что вы приехали сюда, чтобы найти клад, который покоится в захоронении легендарного вещего Олега. И у вас должна быть карта, которая может помочь найти эту могилу. Вы специалисты и, я уверен, поняли, что то, что показывал вам господин Кипнис, – жалкая подделка. Он просто хотел таким образом поднять цену на дом и землю. И он этого добился. Мы можем и дальше играть с вами в кошки-мышки, но вы сами понимаете, что без моей помощи вам не обойтись. Ни спрятать, ни вывезти сокровища без меня вы не сможете.

– Какой процент тебя устроит? – спросил Ларсон, пристально глядя на Слепого.

– Двадцать, – сказал Слепой, отлично понимая, что ему сейчас выгодней показаться жадным, чем открыть свою настоящую миссию.

– Десять, – твердо проговорил Ганс Ларсон.

– Пятнадцать, – предложил Слепой.

Ганс нехотя кивнул.

– Сейчас может начаться гроза, так что давайте вашу карту. Попросим здесь у кого-нибудь лопату – и за работу, – решительно сказал Слепой.

– Наверное, ты прав, – вздохнул Ларсон, – нет времени на то, чтобы раздумывать и, как говорите вы, русские, раскачиваться. Но карту мы будем смотреть вместе.

Слепой кивнул. Он, по правде, не ожидал, что Ганс будет таким сговорчивым. Было очевидно, что он сам опасается того, во что ввязался.

– Что же, – пожал плечами Слепой, разглядывая хорошо знакомую ему карту, которую, оглядываясь по сторонам, показал ему Ганс, – самое время обратиться к нашим научным консультантам.

– К кому? – напрягся Ганс.

– Не волнуйтесь. Они много не возьмут, – улыбнулся Слепой и подозвал мальчишек, с которыми играл в догонялки.

– Чего еще? – стараясь выглядеть серьезным, спросил тот, что постарше.

– Дело есть, – сказал Слепой.

– На сколько? – деловито спросил старший из мальчишек.

– Иностранцам помочь надо. Они долларами расплатятся, – пообещал Слепой.

– Ну, вообще-то зелень весной нужна. Витамины, – решил пошутить старший и спросил: – Что делать?

– Покажите, как к курганам пройти, где обычно могилу вещего Олега показывают… – попросил Слепой.

– Что, черные копатели, что ли? – со знанием дела спросил старший.

– Ну что-то вроде того, – не стал сопротивляться Слепой.

– Ладно, пошли, – кивнул старший мальчишка.

– Только нам лопата нужна, – попросил Слепой.

– Ну что вы за копатели без лопаты! – покачал головой мальчишка и, сбегав в сарай, принес две лопаты.

– Это за отдельную плату! – предупредил он.

– Несомненно, – кивнул Слепой.

Тучи все сгущались. Хелен взяла Ганса за руку и принялась что-то оживленно с ним обсуждать.

– Вчера такая гроза была страшная! – наконец подал голос младший мальчишка. – Просто конец света.

– Да, вчера страшно у нас было, – подтвердил старший и, понизив голос, добавил: – Там, говорят, земля обвалилась. А из-под земли там, где эта самая могила вещего Олега, люди в белых одеждах выходили. Все босые, простоволосые и в белых длинных одеждах. Их дева вела… Страшно…

– Это тебе привиделось! – покачал головой Слепой.

– Да нет, и малой видел! – сказал старший и, обращаясь к брату, спросил: – Видел ты вчера людей в белых одеждах и деву среди них?

– Зуб даю, видел, – закивал тот.

– Ну если зуб даешь, то верю, – кивнул Слепой. – И куда они пошли?

– Они не пошли, они по воздуху полетели… прямо к Харитону… – опять понизив голос, сказал старший из мальчишек.

– А кто такой Харитон? – поинтересовался Слепой.

– Ну, одни говорят, юродивый, другие верят в него, как в Бога. Он будто бы корабль для душ спасительный строит, учит, как выжить, когда конец света будет. Вы ж знаете, что скоро конец света?

– Ну да, конечно, – кивнул Слепой, стараясь получить от мальчишек как можно больше информации.

– Вон его дом стоит, – показал старший мальчишка в сторону стоящего на горочке кирпичного дома. На фоне сгустившихся свинцовых туч в лучах заходящего солнца дом выглядел кровавым пятном.

– Ну все, – вдруг встал как вкопанный старший. – Дальше мы не пойдем. Платите.

– Ганс, мальчишки просят заплатить за то, что привели нас на место.

– О да! – кивнул Ганс и дал каждому по десять долларов.

– Данке шен! – почему-то по-немецки поблагодарил старший и махнул рукой:

– Вы вон в ту нору спускайтесь. И прямо идите. Раньше там стена была, а сегодня я лазил, так видел, что кто-то эту стену раздолбал. Но дальше сам я идти боялся. Я теперь вообще боюсь туда лазить. После того как люди оттуда в грозу выплывали… – подал голос младший.

– Так а сегодня же лазил, – напомнил Слепой.

– Ну так это потому что мяч закатился, – пожал плечами мальчишка. – А у нас он последний. Если бы не достал, совсем бы без мяча остались.

– Ну вот теперь за эти деньги купите себе по мячу, – сказал Слепой.

– Посмотрим, – серьезно заявил старший и предупредил: – Вы только не забудьте лопаты отдать.

– Обязательно, – кивнул Слепой.

– Если нас не будет, вы калитку откройте и возле сарая оставьте, – попросил младший.

– Понял. Будет сделано, – кивнул Слепой.

Сверившись с картой, Слепой, а за ним Ганс и Хелен спустились в подземный ход. Слепой зажег фонарик. И тут же послышался оглушительный удар грома и хлынул дождь.

Хелен вздрогнула и попросила:

– Давайте пойдем скорее. Найдем этот клад и вернемся поскорее домой, в отель.

– Я предупреждал тебя, – проворчал Ганс, – что не стоит тебе идти с нами.

– Тише, – попросил Слепой, прислушиваясь.

Ему показалось, что где-то в глубине тоннеля слышатся голоса. Хотя, возможно, это было лишь эхо. Лаз в стене, о котором говорили мальчишки, был не очень далеко возле входа. Вспомнив карту, Слепой понял, что шведам подсунули перевертыш. То есть на ней левое везде было показано как правое и наоборот. Когда они пролезли в лаз и еще немного прошли, им пришлось спуститься на уровень ниже, еще в один лабиринт ходов.

– Знаете, – вдруг подала голос Хелен, – когда мы найдем могилу князя Олега, там будут его останки. И я буду настаивать на том, чтобы провели экспертизу ДНК, чтобы научно доказали, что Олег был из варягов.

– А если докажут, что он из славян. Русский? – спросил Слепой.

– Нет, этого не может быть, – уверенно заявила Хелен.

Наконец они дошли до развилки, где нужно было поворачивать или налево, или направо.

Ганс, который до этого шел за Слепым, доверяя его памяти, здесь догнал его.

– Дай фонарик! – попросил он. – Мы пойдем направо, а ты осмотри левый ход и присоединяйся к нам.

– Без фонаря?

– Подсвети мобильником, света хватит.

Когда Слепой повернул налево и прошел вперед, он понял, что откуда-то поступает свет и воздух, при этом ясно услышал шум дождя, а под ногами начало хлюпать. Было очевидно, что мальчишки не врали: в прошлую ночь где-то обрушился свод.

Неожиданно коридор превратился в довольно просторную залу, посреди которой стоял каменный постамент, что-то похожее на жертвенник. А чуть в стороне, в воде, лежал молодой крепкий мужчина. Посветив, Слепой разглядел, что рядом валяется лопата.

Когда Слепой включил мобильник, парень застонал и что-то пробормотал. Слепой приблизился к тому месту, где он лежал, и увидел довольно большую, недавно выкопанную яму, которую заливала вытекающая из коридора вода.

– Кто ты? – простонал парень.

– А ты кто? – в ответ спросил Слепой.

– Я Василий, – пробормотал парень, пытаясь подняться.

– Глеб, – кивнул Слепой, подавая парню руку.

– Откуда ты взялся? – спросил парень.

– С неба, – покачал головой Глеб. – Я пришел сюда так же, как и ты. Но, очевидно, мы оба опоздали.

– Как «опоздали»?! – разволновался Василий. – Я пришел первым. Я вспомнил. Я отыскал могилу вещего Олега, и моя лопата ударилась о что-то твердое.

– Но теперь здесь просто яма, яма, залитая водой, – заметил Слепой.

– Точно! – разозлился Василий. – Вот блин! Кто же это сделал!

Он помолчал, а потом со злостью сказал:

– Я знаю, знаю, кто это сделал. Пойдешь со мной?

– Пойду, – кивнул Слепой. – Только нам нужно забрать еще двоих шведов.

– Шведов? – удивился Василий. – А эти чего к нашим русским героям, к нашим князьям поперлись?

– Они считают Олега своим, – пожал плечам Слепой.

– Интересно, что там был за клад… Поможешь мне его у Харитона забрать – я с тобой поделюсь! – проговорил Василий и, взглянув на дату на дисплее мобильника, вдруг испуганно ахнул: – Я же проспал… Мне сегодня в двенадцать нужно было карту отдать… у меня мать и брата забрали… Где теперь этих подонков искать…

– Если им действительно нужна карта, они от тебя, поверь, не отстанут. И с родными твоими ничего не сделают.

– Наверное, ты прав. Но, так или иначе, пошли скорее спасать твоих шведов.

Они подошли уже почти к самой развилке, когда послышалось нечто вроде взрыва и сверху, Слепой и Василий едва успели отскочить, обвалилась изрядная груда земли. Ход в коридор, куда ушли шведы, оказался перекрытым наглухо.

– Вот это да… – испуганно проговорил Василий.

– Придется вызывать спасателей, – озабоченно сказал Слепой.

И как только они выбрались наверх, Глеб набрал номер службы спасения и дал точные координаты, где нужно искать шведов.

Гроза кончилась. На улице было свежо, и Василия, который ночь пролежал в луже, на холодной земле, колотил озноб.

Слепой, переложив пистолет и другие важные вещи в карманы джинсов, накинул ему на плечи свою куртку.

– А кто такой этот Харитон? – поинтересовался он.

– Говорят, бывший учитель русской литературы, но вот нашел же, гад, как облапошивать людей и зарабатывать деньги. Представляете, в Питере, таком умном городе, ловит на крючок тех, кто готов ему поверить. Говорит, чтобы избежать конца света, нужно принести вещему Олегу дары… И эти лопухи, одурманенные наркотиками и его речами, квартиры ему свои отписывают. А он потом здесь, под землей, я сам видел, он тут спектакли ставит, Пушкина читает, живых людей режет, органы вырезает…

– Что прямо сам вырезает? – скептически усмехнулся Слепой.

– Нет, у него есть врачи-помощники… Но я сам видел, как он девушку в жертву хотел принести… Я могилу этого Олега нашел. По карте. А потом… вот я вспомнил… стал копать, лопата обо что-то твердое ударилась… И все. Отрубился. А потом ты пришел…

Хотя было еще светло, во всех окнах кирпичного дома, где проживал Харитон, горел свет. Дом был обнесен высоченным забором, но, когда они подошли поближе, оказалось, что калитка не заперта. И во дворе было подозрительно тихо.

Слепой взглянул туда, где держали собак, и увидел, что все они лежат замертво. Не то их усыпили, не то убили.

Подойдя к дому, Слепой вскарабкался на выступ в стене и заглянул внутрь. В большой комнате сидели за столом несколько человек. Остекленевшие глаза, открытые рты и ни одного движения.

– О, а этого я знаю! – сказал Василий, повиснув рядом. – Вон тот, с черной бородой, – Харитон…

– А на столе, я так понимаю, лежит тот самый могильный клад? – спросил Слепой.

– Ну да. Похоже, – кивнул Василий, разглядывая большой железный ящик. – Только я же его не видел. Я же только о него лопатой ударился и вырубился.

– И они, как ты выражаешься, тоже вырубились, – покачал головой Слепой. – Что-то здесь не так… Может…

И Слепой вспомнил историю о том, как те, кто заходил во вновь открытые египетские пирамиды, потом вскоре умирали. Может, и этот клад был обработан каким-то ядом, который сработал в момент попытки взлома ящика и тут же улетучился…

Слепой оставил Василия у двери комнаты, где лежал ящик с кладом, а сам пошел осматривать дом. На втором этаже во всех комнатах на кроватях по двое, трое спали люди. Мужчины, женщины, босые, в белых одеждах.

– Здесь девушка была. Журналистка. Я спас ее там, под землей. Но что-то ее тут не вижу. А это мои мама и брат… – проговорил Василий, который поднялся наверх вслед за Слепым. – Только откуда они здесь? И что же с ними? Что с ними делать? – в полной растерянности пробормотал Василий.

– Вызовем «скорую помощь», – сказал Слепой.

Но тут внизу послышался шум, звон битого стекла, и Василий с Глебом побежали вниз. В дом через окна и дверь залезали, забегали молодые люди, женщины с какими-то палками, железными прутьями, которыми били, крушили все подряд. Кто-то схватил парализованного Харитона за бороду и потащил на улицу. Кто-то уже рвался наверх, где на лестнице их пытался сдержать Василий.

Слепой знал, что остановить беспредел может только оружие.

Он, подняв руку, выстрелил в потолок и крикнул:

– Стой! Стреляю на поражение!

Люди замерли. И в эту же минуту в дом ворвался спецназ. Парни в масках и с автоматами за спиной скрутили и вывели по одному на улицу тех, кто крушил дом. Затем появились вызванные кем-то медики с носилками и вынесли всех, кто был погружен в глубокий сон.

Слепому тоже чуть было не досталось, спасло имевшееся на этот случай удостоверение. Как только дом был очищен, Слепой спустился вниз. Там возле ящика с кладом уже сидел Василий, который пересидел налет спецназовцев в шкафу.

– Я знал, что люди когда-то отомстят этому Харитону… – сказал Василий. – Жаль, что они раньше этого не сделали…

Слепой тем временем осмотрел странный железный ящик. На нем были выбиты какие-то цифры и знаки, ничего похожего на замочную скважину не наблюдалось, а щель между крышкой и собственно ящиком была тоньше волоска.

– Это наш клад! – услышал вдруг Слепой за спиной знакомый голос Ганса Ларсона.

Слепой еще поворачивал к нему голову, как вдруг в комнату вошел решительный молодой человек.

– Капитан ФСБ Чадов, – громко сказал он. – Предъявите ваши документы.

Следом за капитаном Чадовым в комнату вошли еще четыре молодых человека.

И пока капитан знакомился с документами, молодые люди подняли и вынесли железный ящик.

– Это мы, это я нашел клад! – закричал Василий.

– Это наш клад! – выкрикнул по-русски Ганс.

Хелен тоже что-то прокричала по-шведски.

Но капитан Чадов, смерив всех уничижающим взглядом, спокойно сказал:

– Все клады принадлежат государству.

И, крутнувшись на каблуках, вышел на улицу, сел в полицейский «уазик», куда уже погрузили ящик, и уехал.

Во дворе стоял серебристый «фольксваген», и Слепой, обнаружив на столике в одной из комнат ключи, приказал:

– Садимся и поехали.

Все молча подчинились.

Первым делом Слепой отвез Василия в больницу, куда уже доставили его мать и брата, а потом с Ларсонами на борту подрулил к гостинице. Там внизу их уже ожидал господин Кипнис.

– Ой, как хорошо, что я вас дождался, – засуетился он. – А я боялся уже, что вы передумали. Я подготовил все документы, осталось только вписать кое-какие данные…

– Мы еще подумаем, – сказал Слепой.

– Но как же… Ведь у меня столько желающих. Ведь я вам по дружбе. Уж очень вы мне понравились. У меня же целая очередь… – как заведенный бормотал Кипнис, но ни Слепой, ни Ганс и Хелен Ларсоны его не слушали.

Ганс подошел к Слепому и молча протянул ему конверт с деньгами.

По дороге в Москву, хотя и ехали они в одном с Глебом купе, Хелен и Ганс принципиально общались только по-шведски. Слепой же, выйдя через мобильный в Интернет, попытался разобраться, каким образом может открываться этот железный сундучок. Он просмотрел множество ссылок, но так и не нашел аналога.

Уже в конце пути Хелен неожиданно дотронулась до рукава Слепого и сказала по-английски:

– Глеб, нам вообще-то плевать на сокровища. Но если в этом ящике найдутся останки Олега, попросите сделать ДНК-экспертизу. Мы надеемся, что Олег был из варягов, то есть нашего роду-племени, – произнесла она последние слова с жутким шведским акцентом, но все же по-русски.

Слепой кивнул и улыбнулся.

Вернувшись в Москву, Слепой первым делом набрал номер Лизы.

– Приезжайте. Приезжайте прямо сейчас, – попросила она, – после похорон отца маму вернули в больницу, и я совсем одна.

Угостив Глеба кофе, Лиза сказала:

– Представляете, отец мне послание оставил. На бочонке для карандашей.

Она принесла бочонок. Слепой внимательно изучил написанное…

– Мы поедем в Зону? – с надеждой спросила Лиза. – Теперь же мы знаем, где нужно искать.

Слепой достал из сумки книгу:

– Вот ваш Пушкин.

Лиза схватила книгу и открыла ее на пятнадцатой странице.

– Но здесь ничего нет, – разочарованно вздохнула она.

– Было. Пленка с картой, – улыбнулся Слепой.

– Вы, может, скажете, что и клад вы уже нашли?! – возмутилась Лиза.

– Нашли, но, увы, не мы… – сказал Глеб.

– А где, где теперь этот клад?! Ведь мой дед всю жизнь положил на поиски могилы вещего Олега, и отец, считай, погиб из-за этого…

– Что-то нашли. Но могилу ли вещего Олега – это пока еще трудно сказать.

– Да, вот я еще не знаю, что это за метка – двенадцать гривен? – спросила Лиза.

– Это когда Олег ходил на Царьград, – со знанием дела кивнул Глеб. – Греки тогда предложили ему мир и дань – по двенадцать гривен за каждую уключину… Но к чему они здесь, я, право дело, затрудняюсь…

– Жаль… – вздохнула Лиза. – А где теперь клад?

– Наверное, в ФСБ или уже в музее, – пожал плечами Слепой.

– Можно же позвонить Федору Филипповичу! – обрадовалась Лиза. – Давайте ему позвоним!

Глеб набрал номер Потапчука и, обменявшись приветствием, сказал:

– Я насчет клада из Старой Ладоги. Где он сейчас?

– У меня в кабинете. Приезжай, посмотришь! – ответил Потапчук.

– А можно Лизе посмотреть на то, что было в железном ящике? – спросил Глеб, заметив, как побледнела молодая женщина.

– Можно, – сказал Потапчук, – только его сначала открыть нужно.

– Я сейчас приеду, – пообещал Глеб и, глянув на Лизу, спросил: – Вы когда собираетесь к мужу в Швецию?

– Никогда, – вздохнув, сказала она.

И Слепой понял, что трагическая гибель отца стала для Лизы только началом, возможно, самого драматичного периода в ее жизни.