Текст книги "Гибрис"

***

После второй чашки кофе Марина, с чувством выполненного долга и спокойной душой, вырвав детей из очередной свободной от гендерных стереотипов игры, отправилась с ними домой.

У сестёр же остаток дня был посвящён энергичной работе по дому, включавшую в себя, в том числе, приготовление ужина. Правда, всё это осуществлялось без участия Алисы, поскольку Ника железной рукой отстранила её от любых действий, предполагающих вертикальное положение тела. Поэтому она провела свой день, лёжа то в ванне, то на диване, проматывая в голове все произошедшие с ней ночью события под оглушающий аккомпанемент периодически летающей по кухне посуды, приглушённой ругани и подозрительных запахов, возникавших в процессе неугомонной хозяйственной деятельности сестры. К вечеру её голова окончательно распухла от прочтения бесчисленных статей по изучению сна в интернете и бесплодных попыток разобраться в потаённом смысле своих видений. Абсолютно ясно стало лишь то, что ситуация совсем нешуточная. В психологическом или метафизическом смысле – не столь важно. А также, что узнать больше, судя по всему, удастся исключительно опытным путём, причём неизбежно и довольно скоро, как показала практика. Чтобы хоть ненадолго отвлечься от пугающей неизвестности, Алиса несколько раз пыталась вмешаться и спасти разрушающееся под чутким руководством сестры их общее жилище, но каждый раз натыкалась на непробиваемую стену, возведённую Никой из природного упрямства со сцепкой из «синдрома спасителя», сильно обострившегося прошлой ночью.

По итогу своих страданий к восьми часам вечера Ника торжественно внесла в комнату поднос для завтрака, на котором красовалась курица, тушённая в вине с чесноком и розмарином, а также печёный картофель и бутылка охлаждённого вина.

– Мы же вчера так и не отведали итальянской кухни, – произнесла она. – Ну, точнее, какое-то наше подмножество. Я-то ночью умяла огромную тарелку пасты. Рецепт нашла в интернете, так что не суди меня строго – я до этого только салаты и бутерброды готовила.

– Уверена, всё очень вкусно.

Они запустили на телевизоре недавно вышедший нашумевший фильм и с аппетитом съели немного суховатую курицу и чуть пересоленную картошку. А когда досмотрели оказавшееся абсолютно посредственным, но прекрасно выполнившее фоновую функцию кино, включили какую-то незамысловатую комедию, под которую незаметно уснули прямо на диване и проспали так до самого утра. Без сновидений.

***

Утром Ника проснулась от звука посуды, загружаемой в посудомойку, и незамедлительно двинулась навстречу источнику шума. На кухне, как она и боялась, вчерашний погром был уже полностью ликвидирован, а довольная собой Алиса стояла посреди небольшого пространства, отдохнувшая, посвежевшая и без повязки на голове.

– Доброе утро, – плохо скрывая недовольство из-за потерянного контроля над домом и ситуацией, пробурчала Ника.

– Доброе. Будешь завтракать?

– Я бы сама убрала…

– Не переживай, кто знает, возможно, завтра опять настанет твоя очередь, – подмигнула ей сестра, – я уже сама не знаю, чего от себя ожидать. Поездка в метро для меня теперь вообще сродни прыжку в пропасть.

– Будет на ком оттачивать свои кулинарные навыки. Страдания – это верный путь к духовному росту и просвещению.

– Так может казаться, только если тебе нет ещё и двадцати. А с возрастом тяга к страданиям, сомнительным приключениями и романтизации всего этого сильно приуменьшается пропорционально количеству стёртых в кровь неудобными, но красивыми туфлями ног; бессмысленных встреч и пересоленной еды, – глумливо закончила Алиса, сразу же – справедливо – получив по лицу мокрым полотенцем, кинутым с удивительной точностью.

После завтрака Алиса приступила к сборам на первое за долгое время свидание. Началось всё с разбора гардероба в поисках чего-то не слишком торжественного – всё-таки поход в кино. Но и не совсем кежуального – всё-таки встреча предполагалась не дружеская.

– Ты не рано начала собираться? – спросила Ника с лёгкой насмешкой, придя на шум падающих на пол вешалок от одежды. – У тебя ещё три часа до выхода из дома.

– Я себя знаю: если заранее не выберу наряд – закопаюсь и в итоге опоздаю на час. И потом, это очень здоровая привычка заранее готовиться к встрече и продумывать каждую деталь. Так будешь чувствовать себя гораздо увереннее, а значит, меньше накосячишь, – поделилась в ответ житейской мудростью Алиса.

– Ну-да, ну-да, – всё больше подзуживала её сестра, – думаешь, твой кавалер тоже уже весь в сборах и хлопотах или же, что вероятнее, растянулся на диване и, задрав ноги, полдня спокойно смотрит спортивный канал, чтобы, когда придёт время, собраться за двадцать минут и быть намного увереннее в себе, чем ты когда бы то ни было, даже после четырёх часов сборов?

– При чём тут он? Мы говорим о моём эмоциональном комфорте! – нервозность всё больше распространялась.

– Но ты всё равно спроси у него при встрече. Мне жутко интересно.

Повисла тишина, каждый остался при своём мнении.

– На какой фильм-то хоть идёте? – сменила тему, но не настроение Ника.

– Без понятия. А это имеет какое-то значение? – ответила Алиса, готовая к новой схватке.

– То есть я правильно понимаю, что он не посчитал нужным обсудить с тобой выбор фильма?

– Послушай, ты мне этим совсем не помогаешь… Я даже не знаю, что сейчас идёт, и разве это не ты сама вчера не дала мне никакого права голоса при выборе кино? Я, конечно, очень ценю твоё беспокойство об ущемлении моих прав, но это только первое свидание. Вряд ли на нём будут распределяться гендерные роли на всю оставшуюся жизнь и решаться глобальные вопросы устройства мира. И вообще, Марина сказала, что по выбору фильма можно многое понять о человеке – вот и узнаем, – подмигнула сестре Алиса, желая побыстрее закончить перепалку.

– Ну-ну, так всё и начинается. Ладно, как хочешь. Вот, надень это, – Ника выдернула из шкафа юбку-колокол длиной чуть ниже колена и протянула её сестре, – тебе идёт зелёный.

Спустя ещё три часа, потраченных неизвестно на что, Алиса, опаздывая на свои стандартные пятнадцать минут – на этот раз благополучно – покидала вестибюль станции метрополитена и на всех парах неслась к назначенному месту встречи. Солнце стремительно клонилось к закату, окрашивая многоквартирные здания в золотисто-пунцовый свет; в посвежевшем воздухе чувствовался пряный, но в тоже время свежий аромат яблок, орехов и мёда, доносящийся, по-видимому, из большого парка, раскинувшегося на противоположной стороне шоссе.

Алиса подняла голову и почти сразу же увидела его.

Глава 8
Подтекст

Он стоял на краю небольшой площади слегка в отдалении от потоков снующих туда-сюда людей, напряжённо прислонившись к последнему уцелевшему в ходе очередной городской реновации взрослому дереву, со скрещёнными на груди руками; в позе, говорящей скорее не об утомительном ожидании, а о глубоком мыслительном процессе, совершенно не связанном с происходящим вокруг; тёмные поляризационные очки надежно скрывали внутренний мир своего носителя от любого проникновения извне. Дополняли головоломку стоявшая неподалёку внушительных размеров плетёная корзина и под завязку набитый объёмный рюкзак, выглядывающий из-за левого плеча. Ловко лавируя между телами прохожих, Алиса внимательно разглядывала зажатую фигуру, приближающуюся с каждым её шагом. Она вспомнила перепалку с сестрой и, придирчиво оценив наряд Димы, состоявший из идеально сидящих светлых слаксов; кофейного цвета лоферов; небесно-голубой рубашки, свободно облегающей широкие плечи и плоский вытянутый торс, сохранила в своей голове на будущее несколько аргументов в защиту противоположного пола в целом и конкретного его представителя в частности.

– Здравствуйте. Извините, что опоздала. Я что-то перепутала? Разве мы идём не в кино? – с ходу выпалила она.

Он резко поднял голову, снял очки и быстро сфокусировался на, казалось, неожиданно возникшей перед ним нервно улыбающейся девушке.

– Ничего страшного, я и не заметил, – это было похоже на правду. – Нет, всё правильно: мы будем смотреть кино, а также ужинать, и… очень хорошо, что вы не стали надевать высокие каблуки. Я хотел предупредить, но побоялся, что это покажется странным, да и сюрприз тогда бы не получился, – добавил Дима, сделав кивок головой в направлении её открытых сабо на низком ходу.

– В кино обычно бывает не очень удобно на шпильках, но, думаю, ещё менее комфортно будет с полным туристическим снаряжением на коленках, – ответный кивок был направлен в сторону увесистого рюкзака.

Он загадочно улыбнулся, отчего на его бледных щеках показались продолговатые ямочки.

– Не переживайте. По моим расчётам, должно быть вполне терпимо. Ну так что, идём? – произнёс он, нагибаясь за своей поклажей. – И давайте уже перейдем на «ты», чтобы хоть немного понизить градус официоза.

– Да, конечно! Согласна, это выглядит очень странно, – с надрывным энтузиазмом провозгласила Алиса. И сразу же, заметив лёгкое удивление столь бурной реакцией на лице собеседника, не делая паузы, попыталась внести ясность: – Думаю, это возрастное. Ещё каких-то пять лет назад я переходила к неформальному общению намного естественнее и органичнее.

«Зачем я про возраст заговорила? – мучительно сожалела о сказанном она, пока они около минуты молча переходили на другую сторону дороги. – Надо успокоиться и взять себя в руки».

– Наш кинотеатр, – произнёс Дима, простирая руку в сторону входа в кажущийся довольно пустынным парк.

«Вот тебе и „много людей вокруг“, „не надо разговаривать“ и прочее. Ну хоть с жанром определились: нам предстоит арт-хаус со смесью реалити-шоу в натурных декорациях под естественное звуковое сопровождение. Как-то это всё… – в её голове за секунду пронеслась вереница мыслей, сомнений и догадок. – О, а может, там есть летний кинотеатр под открытым небом? Вроде об открытии чего-то подобного в этом районе я недавно слышала».

– Не бойся, слишком много людей осведомлено, что ты сегодня встречаешься со мной, так что, в случае чего, на меня очень быстро выйдут, – с комичной серьёзностью сообщил Дима в ответ на невысказанные опасения, явственно проступившие на её лице, – а я не такой дурак, чтобы так глупо попасться. И потом, там постоянно снуют полицейские в поисках наживы в лице пьющих школьников.

– Фуф, ну раз полицейские! Прямо гора с плеч, – поддержала шутку Алиса, приложив руку к голове в театральном жесте, про себя решив, что доводы тем не менее вполне весомы. Тем более ей совсем не хотелось казаться зашуганной тёткой. Она уже открыла рот, чтобы отбросить очередную реплику из серии «ещё совсем недавно я ничего не боялась и смело ввязывалась в любую авантюру», но вовремя себя остановила и смело сделала первый шаг в царство зелени и прохлады.

Они двинулись по тропинке в глубь парка мимо старых величественных лиственниц и новых культивированных посадок, вдыхая ароматный воздух позднего лета, рассуждая о важности сохранения зелени в больших городах и благоустройства зон отдыха на их территории. Алиса так увлеклась беседой, что не заметила, как, ведомая собеседником, свернула с дорожки и оказалась в центре небольшой поляны, окружённой высокими деревьями.

– Вот мы и на месте, – возвестил её спутник.

– Кинотеатра, как я понимаю, всё же не будет?

– Прошу тебя: ещё чуть-чуть терпения. Постой вот здесь несколько минут, пожалуйста, – не давал пропасть интриге Дима, начиная распаковывать снаряжение.

Сперва из рюкзака появилось покрывало, прорезиненное с одной стороны для защиты от влажности, затем несколько надувных подушек, покрытых ворсистым материалом, а за ними шерстяной плед. Плетёная корзинка была установлена рядом на манеру стола. Дима расстегнул кожаные ремешки, открыл верхнюю крышку и начал выуживать оттуда поочередно: винные бокалы, тарелки, столовые приборы, контейнеры с едой, напитки и белоснежные хлопчатобумажные салфетки. Алиса стояла в стороне и заворожённо наблюдала за сервировкой «стола». Сначала он аккуратно переложил на тарелки салат «капрезе», ассорти из сыров, паштет, прошуто, брускетты с лесными грибами и нарезанную дольками спелую дыню. Затем, когда корзина, казавшаяся бездонной, наконец опустела, Дима достал из рюкзака остаток груза, состоявшего из маленького электронного прибора и складного экрана к нему, который он ловко расположил между стоящими впереди деревьями; после чего достал из кармана флешку, что-то понажимал, и маленькую поляну озарил луч проектора.

– Прошу: ужин и кино, – гордо произнёс он, поочерёдно указывая на угощение и белый экран, – в слегка видоизменённом формате.

– Я бы даже сказала, в серьёзно усовершенствованном и доработанном. Выглядит превосходно, – произнесла Алиса сквозь широкую улыбку и незамедлительно приняла приглашение к столу, усевшись на покрывало, изящно подвернув под себя ноги, надёжно скрытые краями юбки удачно выбранного фасона.

– Вина?

– Да, пожалуйста. Как ты узнал, какое я люблю?

– Я проявил любопытство на дне рождения у Никиты, когда неосознанно и исключительно из лучших побуждений умыкнул пакет с вином, который ты принесла с собой, а потом мучительно пытался установить его владельца. Зато впоследствии, когда пропажа обнаружилась, этим проступком я привлёк к своей персоне твоё внимание, – припомнил он, наполняя бокалы рубиновой жидкостью с синеватыми отливами.

– Скорее тем, как ты феерично противостоял нападкам наших родственников.

– Надеюсь, что никого не обидел. Я выработал, как мне кажется, действенную стратегию, но, возможно, не самую учтивую.

– Для меня это недостижимый уровень. Единственное, чему я научилась за долгие годы, – это посещать семейные сборища, по пути непременно заезжая за вином.

– Всё не так плохо. Я сталкивался со взглядами, намного более дремучими, и с охранителями, намного более глупыми. У вас случай не самый запущенный. Тем более «патриотическая группировка» всё же была разбавлена некоторым количеством здравомыслящих людей. А остальным просто надо чётко давать понять, что с тобой эти фокусы не прокатят, и всё будет хорошо, – закончил наставления Дима.

– Ты так решил, потому что провёл с ними слишком мало времени. Их таланты не успели до конца раскрыться. Маринина мама и по совместительству моя тётя, к примеру, не далее как вчера сетовала, что ей помешали дать полную характеристику твоей личности на основании расположения звёзд в день рождения, крещёного имени, национальности бабушки, солнечного календаря древних славян и чего-то ещё.

В ответ на это Дима неожиданно громко рассмеялся, чем сильно удивил Алису. Она уже привыкла к его образу спокойствия, размеренности и невозмутимости. Ей вдруг стало стыдно за свои слова, полностью отражающие действительность и сказанные без задней мысли, – они были крайне неуместны в беседе с малознакомым человеком, особенно произнесённые в столь глумливой манере.

– Это всего лишь свидетельствует о её потерянности и страхе перед будущим, а не о внутренней злобе, – ответил Дима. Он уже в который раз безошибочно понял причину её смущения. – Люди, которые верят во всё на свете, просто не могут жить самостоятельно. Им надо, чтобы некие высшие силы их направляли и брали ответственность за то, что с ними происходит и кем они стали. А это скорее вызывает жалость, чем негодование или обиду.

– Последнее время я обычно не особо радостно приветствую «посетителей» в нашем дурдоме, – сказала Алиса после небольшой паузы, – но ты – совсем другое дело. Это было понятно с первых минут.

– Что ты имеешь в виду?

– Как бы объяснить… Раньше я ходила на вечеринки – даже сомнительного содержания, чтобы повеселиться, познакомиться с кем-то новым, в надежде на очередной захватывающий опыт. Сейчас же я присутствую на дружеских или семейных встречах, чтобы, так сказать, спокойно поплескаться в родном болоте, поностальгировать о том, какими мы были раньше, как весело проводили время, как каждый день был наполнен событиями и интригой. Любое вторжение в застойную экосистему всегда баламутит воду и пугает её маленьких обитателей, – Алиса очень правдоподобно изобразила разбегающихся в ужасе зверьков.

– Пожалуй, приму это за комплимент, – вокруг синих глаз прорезались мелкие лучистые морщинки.

«Интересная тема для разговора на первом свидании, ничего не скажешь, – подумала Алиса. – И, боже мой, прекрати уже говорить про возраст. Хорошо хоть ему хватает такта упорно это не замечать».

– Ну что, так как насчёт кино? – прервал её размышления Дима.

– Что будем смотреть? – с энтузиазмом поддержала она смену темы.

– На твой выбор. У нас есть фильмы на любой вкус, – с этими словами он открыл электронное меню, и перед ними предстали папки, педантично разбитые по категориям: «Классика Голливуда», «Новинки», «Комедии» и так далее.

– Включи то, что запланировал. Мне пока очень нравится, как всё придумано, не хочу разрушать гармонию.

Он посмотрел на неё с притворным недоумением.

– Да брось! Я абсолютно уверена, что в дополнение ко всему этому, – она медленно провела рукой вокруг себя, – у тебя была заранее подобрана идеально подходящая картина.

– Как ты относишься к старому кино?

– Обожаю его, – театрально ответила Алиса тонким голоском, приложив руку к груди и подняв глаза к небу.

Они рассмеялись, отпили вина и приступили к ужину.

На экране появилась начальная заставка. Следом перед глазами возникла картина железной дороги в глуши, тишину которой внезапно сотряс промчавшийся мимо скоростной поезд, из которого на полном ходу вывалился человек. Алисе стало немного не по себе, но она решила не придавать этому значения и продолжить наслаждаться вечером, который с каждой минутой нравился ей всё больше. По мере сменяемости кадров перед глазами где-то глубоко внутри эта тревожность постепенно нарастала, оставаясь при этом лишь слегка уловимой и успешно игнорируемой. Тем более неоспоримым преимуществом уединённого просмотра хорошего фильма являлась возможность вставлять ремарки и обмениваться мнениями сразу, не дожидаясь финала, что, естественно, очень мешало углублению в самоанализ и свободному хождению мыслей.

– Шекспир когда-то сказал: «Незнакомцы, однажды встретившиеся в далёких странах, будут стремиться встреться вновь.

– Шекспир никогда этого не говорил.

– Откуда вы знаете?

– Это нелепость.

– Ты на первом или втором разе догадалась, что нас пытаются свести? – на четверти фильма спросил Дима, врезаясь в реплики с экрана.

– Я очень люблю Марину и Костика, но тайные заговоры и интриги не их конёк.

– Второй раз получился уж совсем нетривиальным, такого даже я не ожидал. Никаких неприятных последствий, надеюсь, не осталось?

– Такое никто не смог бы ни предвидеть, ни спланировать. Но, отвечая на твой вопрос: спасибо, сейчас всё в полном порядке, – Алиса, бесспорно, кривила душой, но, поскольку высказанное утверждение вполне соответствовало её ожиданиям, прозвучало оно вполне убедительно. – Очень вкусно. Ты сам это всё приготовил? – быстро перевела она тему.

– Я большую часть взрослой жизни живу один, но при этом люблю вкусно поесть, вот и приобрел несколько полезных навыков.

– Твой сын живёт не с тобой? – старательно изображая праздный интерес, спросила Алиса.

– Нет, я забираю его только на время школьных каникул, иногда по выходным и ещё когда его мать ездит в отпуск.

– Ясно… Вы долго были женаты?

– Чуть больше двух лет.

– …

– Тебе ведь хочется спросить, почему мы развелись?

– Это будет неуместно.

– Совсем наоборот. Всё довольно очевидно и прозаично. Я в то время много работал, а она человек очень общительный, наделённый детской непосредственностью, умеющий очаровывать, – он увидел непонимание в её глазах. – Попробую сказать яснее. Детям необходимо прельщать, очаровывать всех вокруг и привлекать к себе максимальное внимание своим поведением. Для них это вопрос выживания, поскольку сами они первые годы жизни абсолютно беспомощны. Но бывает, что эти привычки остаются на всю жизнь, и тогда эти – уже взрослые – люди, где бы ни очутились, инстинктивно продолжают искать «взрослых», которые смогут быть им когда-нибудь чем-нибудь полезны. Они со всеми флиртуют, чуть ли не каждый день заводят новых друзей. Не по причине симпатии, а просто ради возможной выгоды сейчас или в ближайшем будущем. Да и потом, красивые живут в совершенно ином мире – для них он всегда полон улыбок. Ты должна хорошо это понимать.

«Я бы так не сказала…»

– И что в итоге?

– Меня такая манера общения сильно выводила из себя, но я старался относиться к этому философски, тем более у нас уже был Денис. Но в один прекрасный день игра зашла дальше обычного, да и улов оказался слишком крупным, чтобы просто оставить его барахтаться неподалёку в ожидании своей очереди. А я, как и сказал ранее, в то время очень много работал. Так что всё разрешилось само собой и практически без моего участия.

Повисло молчание. Дима откупорил вторую бутылку вина.

– Не знаю, насколько хорошо у меня получилось объяснить, – он с силой потёр переносицу указательным пальцем, – если что, я её ни в чём не виню. Ведь даже понимая, насколько глупо ожидать, что кто-то, кто угодно, кроме тебя самого, – его речь впервые за всё время их знакомства стала сбивчивой, из-за чего основная мысль продолжала ускользать от Алисы, – может прийти и сделать тебя счастливой, всё равно очень трудно не поддаться соблазну желать, чтобы рядом оказался человек, который хотя бы будет делать вид, что ежедневно что-то для этого предпринимает или планирует предпринять. Даже иллюзия подобного сама по себе может весомо осчастливить, особенно на фоне опостылевшего быта. Я понял это далеко не сразу. Но теперь думаю, что всё к лучшему. Раз для меня в той ситуации это не было интуитивно понятно и не являлось внутренней потребностью, значит, никакого другого финала у нас быть и не могло.

Истинный смысл потихоньку начинал выплывать на поверхность и всколыхнул в Алисе импульсы, давно погребённые под толщей болотной тины.

– А у тебя что? Твоя история должна быть менее депрессивной, – его внимание в момент переключилось на неё.

– Понятно, всё к этому и шло.

– Хотя бы назовите ваше имя на данном этапе.

– Александр.

– Просто всё как-то не сложилось, – поперхнулась вином Алиса.

– Могу я спросить почему?

– Если бы я знала ответ на этот вопрос, скорее всего, наше свидание не состоялось бы. Так что, как ты и сказал: всё к лучшему. Возможно, у меня просто врождённый порок.

– Окружение и воспитание играет намного большую роль, чем изначально заложенные качества. Именно эти факторы являются решающими в становлении личности, – Дима вновь вернулся к размеренному менторскому тону. – Вот, к примеру, – он поднял свой бокал на свет, – многие люди считают, что вино получается белым или красным из-за цвета сока ягод, но на самом деле почти все сорта винограда имеют прозрачную мякоть. Всё дело в кожуре, – риторическая пауза. – То есть теоретически белые вина можно делать из красных сортов винограда – иногда, кстати, так и поступают. Только от степени и длительности соприкосновения с кожицей зависит, какое вино получится в итоге.

– Вы опять говорите со мной, как отец.

– Ты сказал: «почти все сорта»? Значит, есть исключения?

– Есть, но очень мало, – он нахмурил лоб, и сразу стало понятно, откуда взялись те никогда полностью не исчезающие две глубокие морщины между бровей. – Так что, это твой случай?

– Алекс, кажется, я в вас влюблена.

Алиса вновь поперхнулась, как-то неловко отшутилась, а затем перевела тему на что-то нейтральное, и дальше до заключительных сцен фильма они обменивались лишь редкими замечаниями касательно перипетий сюжета да актёрской игры.

Финальная часть картины представляла собой бегство главной героини от предполагаемого врага. Из отеля. В поезде. Проход через турникеты… Старательно игнорируемый зуд в районе спинного мозга вновь дал о себе знать самым настойчивым образом. Она сразу вспомнила, что в ночь перед первой встречей с Димой ей приснился похожий сон. С этого-то всё и началось.

– Всё в порядке?

– Да, просто мне вдруг показалось, что я уже видела этот фильм. А потом вспомнила, что это был просто очень похожий на него сон. Я бы даже сказала: кошмар. Или что-то в этом роде… – Алиса растерялась и не смогла придумать ничего лучше, чем правда, хоть и частичная.

– Ни один кошмар не страшен, если осознаёшь, что спишь.

– Да, наверное… – автоматически согласилась Алиса, погружённая в свои мысли, но через секунду её словно током пронзило. – Что ты сказал?

– Что нечего бояться, если понимаешь, где находишься и что на самом деле происходит.

– Извини, я думала, что это ты убийца. Кто же мог подумать, что он еще больший лжец, чем ты?

– Это вся твоя благодарность за то, что я спас тебе жизнь?