Текст книги "Воспоминание о настоящем"

– Хорошо. Сил участвовать в прениях у меня сегодня нет, – опустившись на кровать, чуть слышно сообщаю я.

Сил действительно нет. Вновь опускаю голову на подушку. Сегодняшний день мне разрешено провести в комнате, с радостью воспользуюсь предоставленной возможностью. Кажется, на секунду закрываю глаза, но, открыв их, вижу на столике тарелку с куриным бульоном или кружку теплого чая с мёдом. Значит, Инна периодически заходит в комнату, что-то приносит, ставит на столик, но я её не слышу. Чем больше обо мне заботятся, тем больше чувствую себя совершенно больной и измождённой. Оказывается, иногда так приятно просто поболеть. Часов в пять вечера раздаётся стук в дверь. Дождавшись разрешения, в комнату входит Макс. Выглядит он плохо, будто не спал всю ночь.

– Привет, лучше? Вчера ты всех нас здорово напугала…

– Глядя на тебя, кажется, что мои дела не так уж плохи, – сочувственно говорю, обратив внимание на его усталый вид.

– Плохо спал…

– Ночевал в особняке? – почему-то задаю вопрос, словно меня это может интересовать.

– Как самочувствие? – игнорируя вопрос, будто торопясь что-то рассказать, спрашивает он.

Сомневаюсь в необходимости честного ответа на данный вопрос. Нарастает чувство тревоги. Если Макс решит, что не могу больше тренироваться, то я лишусь гарантий безопасности. Нельзя этого допустить… Всё ещё робко вынашиваю план побега, нужно только набраться терпения и получить карту с деньгами. Мне бы только сил на эту игру. Вспомнив о треморе, медленно прячу руки под одеяло.

– Всё хорошо…

Не дав мне закончить фразу, тяжело вздохнув, Макс пытается что-то сказать. Что именно он хочет сообщить, не понимаю, поскольку его нерешительную попытку сформулировать мысль прерывает решительный стук в дверь. С извинениями и горячим имбирным чаем в комнату входит Инна. Она снова приветливо мне улыбается, даже заботливо поправляет подушку. Хорошо, что Инна больше на меня не злится.

Не обращая внимания на стоящего возле кровати Макса, я принимаюсь вдыхать потрясающий аромат волшебного напитка. Жаль, что из-за трясущихся рук не могу в присутствии шефа взять кружку. Боковым зрением замечаю, что Макс неотрывно смотрит на меня… Видимо, планирует продолжить начатый разговор.

– Когда сможешь приступить к работе? – небрежно бросает он, словно пришёл сюда не исключительно за ответом на данный вопрос.

– Завтра, – без раздумий отвечаю.

– У тебя когда-нибудь было нечто подобное?

– Регулярно.

– Ты что-то видела?

– Да, – и, сделав глубокий вдох, добавляю, – меня душили.

– Лица ты, конечно, снова не разглядела?

– Разглядела. На этот раз я чётко видела лицо убийцы.

– Ты его знаешь? – изумлённо поднимает он бровь.

– Даже больше, чем мне бы этого хотелось, – произношу едва слышно. – Это был ты.

Поднимаю глаза, сосредоточенно наблюдаю за его реакцией. Макс бледнеет и чуть пятится назад. Жду, что он скажет в оправдание…

– Необычно оправдываться за то, чего ещё не совершил, – словно читая мои мысли, произносит он. – Нет, у меня, конечно, иногда такое желание возникает…

Недоумённо смотрю на Макса. Неестественная улыбка появляется на его лице.

– Ты уверена? – недоверчиво переспрашивает он.

– Да, – киваю я головой, – я отчётливо видела твои руки на своей шее.

Макс устало трёт глаза.

– Тогда тебе нужно быть усерднее и старательнее при прохождении лабиринта.

От этих слов становится холодно. Кутаюсь сильнее в одеяло. Если сейчас напрямую спрошу про деньги, он заподозрит неладное. Нужно менять тактику. Начинаю усиленно изображать озноб.

– У меня ещё парочка идей по освоению лабиринта, – замечаю я.

– Думаю, у тебя получится, – улыбается он.

– Если бы у тебя были сомнения по этому поводу, то не стоял бы сейчас здесь. Кстати, можешь присесть, – миролюбиво добавляю, указав жестом на стоящий возле кровати стул.

– В тебе проснулось гостеприимство? Спасибо, но я ненадолго, скоро надо ехать.

– Куда всё время ездишь?

– В основном по делам.

– Чем занимаешься, помимо обучения меня экстрасенсорным навыкам?

– Безусловно, ты – мой самый серьёзный проект, имеющий первостепенное значение, – иронично замечает Макс. – Всё остальное по сравнению с этим мелочи.

Ответ кажется мне довольно сдержанным, поэтому решаю не пытать его дальнейшими расспросами.

– Макс, мне необходимо приобрести лекарство, – взволнованно говорю я.

– Да, конечно, – он достаёт из кармана карточку и протягивает мне. – Сейчас же кого-нибудь отправлю.

– Ты не понял. Мне самой нужно купить.

– Почему? – искренне удивляется он.

– Я не могу сказать название.

– Скажи Инне, она женщина. Купит всё, что нужно.

– Мне необходимо купить самой.

– В аптеке, я надеюсь? – с недоверием смотрит он на меня.

Пусть не доверяет, главное, чтобы карта с деньгами оказалась в моих руках.

– Да.

– Почему у меня такое ощущение, что ты обманываешь?

– У меня из головы тоже не выходит твоё лицо и руки, плотно сжимающие мою шею, – медленно и разборчиво произнося каждое слово, внимательно смотрю на Макса.

Он теряется. На убийство этот человек явно не способен.

– Сегодня? – немного подумав, уточняет он.

– Как можно скорее, – закатив глаза вверх и прикоснувшись рукой ко лбу, жалобно лепечу я..

– Выбери сейчас, – протягивая мне гаджет, предлагает он, – доставим через несколько часов.

Кажется, я начинаю ненавидеть наш век информационных технологий.

– Нет, мне нужно самой, – мямлю единственное, что приходит в голову.

Он молчит. О чём-то думает.

– У тебя интересное имя, – неожиданно меняет он тему разговора.

– Спасибо.

Неужели сейчас придётся рассказывать о том, почему меня так назвали? Макс молчит. По какой-то причине он не спрашивает о происхождении имени.

– В той папке не было написано, почему родители дали мне это имя? – спрашиваю с ехидцей.

– Нет, – улыбается он.

– Дочь Зевса и Фемиды Эйрена (согласно некоторым источникам Ирена) считалась богиней мира и покоя. Один из мифов гласит, что вместе со своими сестрами богиней законности Эвномией и богиней справедливости Дике Ирена составляла троицу Ор, охранительниц порядка в природе и в обществе. Мой папа увлекался древнегреческой мифологией, собственно, он и выбрал для меня имя Ирэн, в переводе с греческого означающее «мирная», «спокойная». Видимо, папа предполагал, что тяжёлый, вздорный характер необходимо уравновесить хорошим добрым именем.

– И не ошибся, – многозначительно произносит Макс, затем загадочно добавляет. – Эйрена с младенцем Плутосом.

Внезапно прервав общение, он твёрдым шагом направляется к двери. Смотрю вслед. Не понимаю, что он решил по поводу моей поездки в аптеку. Пытаюсь подобрать нужные слова, чтобы аккуратно напомнить о необходимости покупки лекарства. Уже в дверях Макс на секунду останавливается.

– Мы слишком далеко зашли, я не могу тебя отпустить, – пряча взгляд, негромко говорит он. – Завтра в девять.

Пожалуй, оставлю эту ситуацию без комментариев. Нужно придумать более убедительную историю. Попробовать бежать без денег? Но что я тогда буду делать? Домой возвращаться нет смысла: похитители знают, где я живу. Боюсь, до моего дома они доберутся раньше меня. Голова ничего не соображает…

Видение, иллюзия, сон… то есть то, что я увидела вчера, перед тем как потеряла сознание, не даёт покоя. Отчетливо помню лицо Макса. Впервые столь явственно вижу лицо постороннего человека. Ничего подобного раньше не происходило. Если это было видение, то качественно новое. Может, упражнения для развития экстрасенсорных способностей приносят результат? Удивительное ощущение. И кулон на браслете. Распахнув тумбочку, нахожу в хранилище дневник, открываю чистую страницу. Беру в руки карандаш и начинаю рисовать. Художник из меня весьма посредственный, но, словно независимо от меня, на бумаге вырисовывается браслет с кулоном. На этом не останавливаюсь. Цифра восемь, повторяясь бесконечное количество раз, заполняет всё свободное пространство листа. Дикая боль пронзает виски. Минуточку. Цифра восемь… В каждом видении, каким-либо образом связанном с Максом, я вижу цифру восемь. Сначала ярко-жёлтая вывеска со странным названием «Восемь сезонов», затем браслет. Что это? Совпадение? Почему? Какая связь?

Ничего не понимаю… Когда ничего не понимаю, я боюсь. Удручающее состояние. Ладно, деньги – далеко не самое главное. Вследствие последних событий придётся ускориться, а значит, обойтись без кредитной карты работодателя. Наверное, обойдусь. Знаю, что смогу найти выход, главное – успокоиться и не поддаваться панике. Бежать, бежать не оглядываясь. Семён Викторович явно не помощник в побеге, но попробовать поговорить с Мариной можно. Наверное, можно. Но о чём? Где расположены видеокамеры? Как незамеченной выйти из особняка? Как добраться до города? Только делать это нужно очень аккуратно. Хотя Марина слишком наивна. Простота хуже воровства – всем известный факт. Лучше даже не пытаться общаться с ней на эту тему, а то уже через десять минут Макс будет обо всём знать. Да и без Семёна Викторовича разговора быть просто не может.

Как заставить Инну мне помочь? Как её мотивировать? Денег предложить? Замечательно, только денег у меня нет и предложить нечего. Но тогда зачем Инне мне помогать? Если принять во внимание влюбленность Инны в Макса и обострение чувства ревности, то избавление от мнимой соперницы вполне может её заинтересовать. Нехорошее слово «избавление»… Холодок по спине бежит. Нужно успокоиться, досчитать до десяти. Так, до десяти досчитала. Не помогает. Если Инна сделает вид, что готова посодействовать побегу, а затем расскажет Максу о моих намерениях? Опасно… доверять ей точно нельзя. Я и не доверяю, но риск – дело благородное. Жаль, конечно, что не всегда оправданное. А с рукой что делать? Отгрызть? Начинаю чесать запястье правой руки, раздираю шрам из трех точек. Вид крови приводит в оцепенение. Понимаю, что пора остановиться и перестать морально и физически истязать себя.

Едва опустив голову на подушку, вновь теряю сознание.

День восьмой.

Несколько раз умываю лицо холодной водой. В надежде обрести спокойствие долго смотрю в зеркало. Пытаюсь убедить себя, что всё идёт по плану, повода для страха или беспокойства нет, а я бодра, весела и свежа. Главное, самовнушение. Но мною движет лишь отчаяние… и страх. Только страх и отчаяние… Нужен рассудок, холодный рассудок. Где только его взять? Жаль, в магазине не продаётся триста граммов охлаждённого рассудка. Необходимо добиться изоляции аффекта.

Безжалостно вырываю один листок в конце дневника. Пишу разборчиво: «Я тебе не враг. Помоги бежать!» Аккуратно складываю записку. Надеваю часы на левую руку, для прохождения лабиринта сегодня мне нужен постоянный контроль над временем.

За завтраком улучив момент, передаю записку Инне. Точнее, оставляю записку на столе под тарелкой. Стараюсь не смотреть Инне в глаза, чтобы бдительный Семён Викторович ничего не заподозрил.

Перед тем как отправиться на покорение лабиринта, на несколько минут забегаю на кухню к Марине. Соблюдая правила приличия, благодарю её за приготовленное позавчера печенье и проявленную вчера заботу, а также справляюсь о состоянии здоровья и положении дел. После короткой беседы обращаюсь с необычной просьбой… Прошу выделить из закромов пачку муки, две ложки, кусок мыла, полотенце и лапку курицы.

– Варёную? – с недоумением во взгляде уточняет Марина.

– Что? – словно не расслышав вопроса, громко переспрашиваю я.

Наблюдаю боковым зрением за секьюрити. Пока ничего не происходит.

– Я говорю, варёную курицу надо?

– Нет, сырую, – важно вздёргивая голову, будто поправляя несуществующие очки на носу, отвечаю я. – Для работы нужна сырая, термически не обработанная курица. Лучше было бы, конечно, чтоб она была ещё жива…

От сказанного начинается приступ тошноты. Даже думать не могу о таких ужасах. Но держусь стоически, поскольку от этого может зависеть моя жизнь.

– Живой нет… Лапку? Одну? – переспрашивает Марина с недоверием.

Лишь киваю головой. Оторопь уже берёт Семёна Викторовича. Отлично.

– Муки сколько? – указывая на огромный пакет, уточняет Марина.

– А ещё есть?

Отрицательно качает головой.

– Тогда возьму всё, – решительно заявляю.

Создаю замешательство, ради этого всё и затевалось… Получив все перечисленное, пересыпаю муку из пакета в большую прямоугольную банку и спешно удаляюсь. Собственно, для лабиринта понадобится только мука. Остальное необходимо для того, чтобы попытаться усыпить бдительность секьюрити, заставить всех поверить в безграничную преданность и готовность положить все силы и способности на алтарь общего дела. Кроме того, может, Инна даст положительный ответ, тогда для побега мне понадобятся какие-то «запрещённые» предметы. Думаю, после куриной лапки секьюрити ничем не удивишь, и я смогу беспрепятственно получить всё: от альпинистского снаряжения до тесака. Отвлекаю внимание. Идём к ангару.

Новый план по освоению лабиринта гениален в своей простоте. Берём Тесея и нить Ариадны, при этом исключаем волшебство. Вот, собственно, и всё. Храбрый Тесей идёт по лабиринту с клубком в руках, в каждом тупике оставляет за собой отметку в виде нити. Наткнувшись на ход, по которому нить уже протянута, он, не пересекая её, возвращается по известному пути, просто сдваивая нить. В итоге находится один не охваченный вниманием ход, который неминуемо приводит к выходу. Идеально. Долго и скучно, зато эффективно. Главное, чтоб запутавшегося в пряже Тесея за это время не съело огромное чудовище.

Решаю действовать методом Тесея и, двигаясь по лабиринту, сорить мукой. Теоретически вполне выполнимо, на практике проблематично из-за ограничения по времени. И начать сначала не получится, поскольку после трансформации стен все мои отметки не будут значить ровным счётом ничего.

Чужих заслуг себе не присваиваю. Универсальный алгоритм прохождения любых лабиринтов получил название алгоритм Люка – Тремо. Кстати, это даже не один человек. Такое название указанный способ получил, поскольку был описан французским математиком Люка ещё в XIX веке. При описании алгоритма Люка указал на первенство разработки метода другим французским математиком – Тремо. Как и о методе «одной руки», испробованном мною в прошлый раз, но так и не принёсшем желаемых результатов, об алгоритме Люка – Тремо я прочла в книге.

Помня о видеокамерах, решаю разыграть настоящий спектакль. Театр одного актёра в лучших традициях жанра. Перед входом в лабиринт, заматываю в полотенце ложку и куриную ножку. Семён Викторович внимательно следит за моими манипуляциями. Озираюсь по сторонам. По левую сторону от ангара выбираю небольшую полянку, второй ложкой копаю маленькую ямку. Кладу в ямку полотенце, невнятно бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. С банкой муки и ложкой возвращаюсь к двери, начинаю входить в состояние транса… Откровенно говоря, об этом состоянии знаю ровно столько же, сколько знает обо мне английская королева, то есть ровным счётом ничего. Рассчитываю на то, что и многоуважаемый Семён Викторович с этим состоянием не знаком.

Приходится импровизировать. Эмоционально жестикулирую, поднимаю голову и руки вверх (видимо, к небу или солнцу), что-то произношу на неизвестном мне самой наречии, затем, будто получив информацию из космоса, закатываю глаза и начинаю разбрасывать вокруг себя муку, вырисовывая круги. Только продукт питания распределяю экономно, не транжирю богатство, чтобы и на лабиринт хватило. При этом успеваю периодически выкрикивать околесицу. Вакханалия длится минут пятнадцать, далее, чувствуя, что увлеклась прелюдией, я с энтузиазмом принимаюсь за испытание. На секьюрити не смотрю, чтобы не рассмеяться от обескураженного выражения его лица.

Прохожу внутрь ангара. Идя по коридору лабиринта, оставляю за собой белый след. Увлекаюсь процессом с неимоверным азартом, но на часы периодически смотрю. Дохожу до первого тупика, возвращаюсь назад, делаю отметку о том, что этот путь пройден дважды – туда и назад. Действую точно и решительно, без паники и сомнений. Далее двигаюсь в направлении, не пройденном ни разу, либо пройденном единожды. Испытываю необъяснимое чувство, пребываю в полной уверенности, что следую точно к выходу. Бросаю взгляд на часы – прошло десять минут. Отлично. Успею. На пути возникнет первый перекрёсток, иду по произвольно избранному направлению. Отмечаю каждый перекресток на входе и на выходе. На перекрестке, где уже имеется одна отметка, иду новым путем. Мои действия последовательны и конкретны. Следующий перекрёсток отмечаю дважды. Гениально, жаль, что не сама придумала.

Осознание того, что никто и ничто не в силах меня остановить, будоражит сознание. Успех близок, победа в нескольких метрах от меня. Действую чётко и систематизированно, словно проделываю это не в первый раз. Методично прохожу каждый путь. С таким ответственным подходом к делу и результат не заставляет себя долго ждать. На часах двадцать восемь минут. Мгновение, и я оказываюсь на другом конце ангара. Пройдя лабиринт вдоль и поперёк, мне удаётся найти единственно верный выход из него. Уверенным движением руки прикасаюсь к двери. Сканирование ладони, дверь открывается. Поток солнечного света и теплого морского воздуха заполняют ангар.

Передо мной Макс и Семён Викторович. Гордо вскидываю голову. Макс начинает аплодировать. Это успех. Вкус победы сладок.

– Вижу, алгоритм Люка – Тремо уже освоила, – прерывает радостное ликование Макс. – Поздравляю! Всё же лучше, чем ничего…

– Ерунда, меня привело к выходу астральное тело, – с обидой парирую я.

– Астральное тело, вырвавшееся из физического, благодаря разбросанным по ангару двум килограммам муки? – никак не унимается он, продолжая упражняться в остроумии.

Можно обвинить меня в жульничестве, ведь пройти лабиринт помогли отнюдь не экстрасенсорные способности и состояние транса (на них я надеялась, блуждая в первый раз по запутанным коридорам, однако надежды потерпели сокрушительное фиаско), а научный метод. Но я собой восхищаюсь, и никто не сможет омрачить радость или убедить в том, что победа незаслуженная.

– Чего ты хочешь? – злобно спрашиваю Макса.

– Я говорю тебе об этом, будто попугай Кеша, с первого дня нашего знакомства, – серьёзно глядя мне в глаза, жёстко отвечает он. – Во-первых, навсегда забудь о побеге. Уйдёшь, когда отпущу. Во-вторых, развивай свои способности, а не пользуйся чужими достижениями. Свои способности… свои экстрасенсорные способности.

Инна точно показала ему записку. Я пропала.

– Инна не так меня поняла, – заикаясь от волнения, едва удаётся вымолвить мне.

– Какая Инна? При чём здесь Инна? Ты меня вообще слышишь?

– Не смей так грубо со мной говорить, – сжав руки в кулаки, кричу я.

– Иначе что?

– Думаешь, рядом с этим, – небрежно киваю в сторону Семёна Викторовича, – тебе бояться нечего?

Макс лишь усмехается в ответ, вызывая во мне новый виток негодования. Тишина. Решив застигнуть неприятеля врасплох, замахиваюсь и делаю резкое движение рукой. Банка с остатками муки летит точно в Макса, но ему удаётся увернуться. Мрачные взгляды присутствующих устремляются на меня. Собственно говоря, нечто похожее называют немой сценой. Считаю до трёх. Не помогает. Желание покарать обидчика не отступает. Семён Викторович, предчувствуя опасность, взгляда не отводит от объекта, эту опасность излучающего… то есть от меня. Он несколько раз дёргает шефа за рукав, пытаясь тем самым привлечь его внимание. Макс для меня словно красная тряпка для разъярённого быка. Стиснув зубы, кидаюсь (в прямом смысле этого слова) на него. Удаётся даже сбить его с ног. Видимо, обида, отчаяние и чувство собственной беспомощности придают мне силы. Несмотря на то что физическое превосходство мужчины очевидно, у меня получается один раз ударить его по лицу. Возня продолжается несколько секунд, затем Макс одерживает победу, цепко схватив меня за руки. Достойное противостояние становится невыполнимой задачей.

– Помощь нужна? – решает вдруг поинтересоваться Семён Викторович.

– Справлюсь, – отвечает Макс, пытаясь скрутить мне руки.

– Уверен, что в одиночку справишься с хрупкой девушкой? На твоём месте я бы не стала отказываться от помощи здоровяка, – кричу я и пытаюсь укусить Макса за ухо.

– Хрупкая девушка? Ты себе явно льстишь, – продолжает обмен приятностями он.

– Как ты смеешь? – новыми силами набрасываюсь я на Макса, но его сильные руки уверенно сдерживают порыв агрессии.

Семён Викторович стоит в стороне и с интересом наблюдает за происходящим. Немного успокоившись, смотрю на шефа.

– Тебе лучше? – улыбаясь, спрашивает он.

– Да, немного.

– Отпускаю?

Молчу. Ещё злюсь.

– Отпускаю? – через несколько минут повторяет он вопрос.

– Попробуй, – соглашаюсь, ощущая, что руки начинают неметь.

Макс разжимает руки и отодвигается в сторону. Лучше, точнее, легче мне действительно становится. Словно кто-то выключает свет и звук, я закрываю глаза и перестаю слышать шум моря, голоса присутствующих. Мир на мгновение останавливается.

– Макс, обычно мне просто хочется задушить тебя голыми руками, но сейчас мой воспалённый мозг выдаёт картинки страшных мучительных средневековых казней, – говорю, сердито буравя его взглядом. – Четвертование, колесование…

– Я тебя боюсь.

– Правильная позиция, – сменив гнев на милость, изрекаю я и многозначительно замолкаю.

– Почему молчишь? – не выдерживает паузы Макс.

– Если тебе известен универсальный принцип прохождения лабиринта и ты знаешь, как применить его на практике, то зачем нужна я?

– Действительно. Как я раньше об этом не подумал, – пожимает плечами он, оставаясь сидеть на земле. – Меня крайне озадачивает, даже злит необходимость постоянного разъяснения тебе элементарных вещей. Я сказал при нашей первой встрече, что тебя выбрали по определённым критериям, ты уже находишься здесь, сбежать невозможно. Мне надоело талдычить, что, сделав свою работу, ты спокойно отправишься домой, заработав приличную сумму денег. Что ещё хочешь от меня услышать?

Он берёт горсть земли и кидает в сторону.

– Слова ничего не значат.

– А что же тогда имеет значение? Мне казалось, я достаточно лоялен к тебе, повода для претензий нет.

– Я прошла лабиринт.

– Да, но используя муку.

– Могу использовать сахар, – невозмутимо роняю я.

– Это не устраивает работодателя. Ты должна проходить лабиринт, используя свои уникальные способности.

Мы наконец поднимаемся с земли. Я пытаюсь отряхнуть с себя пыль и виновато выдавливаю из себя, словно нашкодивший школьник:

– Мне страшно…

– Если страшно, больше тренируйся, – резко парирует. – Прими как данность то, что с тобой происходит. Альтернативы нет – результат должен устраивать всех.

– Если убежать невозможно, пусть кредитная карта хранится у меня, – не надеясь на положительный ответ, после лёгкого замешательства всё же высказываюсь я.

– Хорошо. Привезу завтра, – спокойно отвечает он. – Скажи Инне, чтоб убрала в ангаре. После обеда вернёшься в лабиринт.

– Без муки?

Макс игнорирует вопрос, только обречённо машет рукой и медленно идёт по направлению к особняку. Мы с Семёном Викторовичем остаёмся стоять на месте.

Через полчаса, приняв душ, чувствую себя гораздо лучше. С Инной не вижусь, хотя не думаю, что от нашей встречи стоит ожидать чего-то хорошего. После обеда вновь отправляюсь в ангар. Совершаю уже вошедшие в привычку манипуляции… Ладонь, дверь, вновь выстроенный лабиринт, время пошло.

Снова блуждаю по извилистым коридорам. Инна хорошо убрала, и без муки совсем ничего не получается. Хотя сейчас, при новом построении ходов, мука на полу только мешала бы. Задумавшись о жизни и даже не пытаясь «включить» сверхспособности, просто иду по лабиринту. Вперёд или назад – не знаю. Не принципиально. Времени до ужина вдоволь. Иду медленно, легко и непринуждённо, словно гуляю по саду. Может, здесь цветы посадить? Поднимаю глаза вверх, затем деловито смотрю по сторонам. Кажется, и без цветов уже не замечаю мрачности этого помещения. Стараясь отгонять от себя хмурые мысли, вновь делаю шаг за шагом. Но мысли, особенно мрачные, почему-то не хотят отступать. Жаль, у меня нет рубильника, способного выключать мысли, звуки, ощущения… Крайне полезная штука этот рубильник. Может, учёные его когда-нибудь изобретут? Остаётся только надеяться на это. Натыкаюсь на очередной тупик. Неспешно поднимаю голову, смотрю по сторонам, пытаюсь сориентироваться. Не верю собственным глазам. Слева дверь… И, кажется, это не вход. За тупиком поворот к выходу. Если положение стен не менялось, значит, я здесь не больше тридцати минут. Спешу к выходу. Касаюсь ладонью двери, оглядываюсь назад. Тишина, стены неподвижны. Я вообще не сплю? Выхожу на улицу. Семёна Викторовича рядом нет. Уже и он не верит в то, что я могу самостоятельно найти выход из лабиринта. Это даже к лучшему… Пойду в особняк, спрячусь где-нибудь и проверю, сколько времени секьюрити понадобится на поиски. Когда найдёт меня, изображу искреннее удивление, обвиню в том, что оставил одну.

Оглядевшись, быстро шагаю к особняку. Решено… Поднимусь в библиотеку, обложусь с ног до головы книгами. Время, потраченное ими на поиски, проведу в тишине и покое. Ускоряю шаг. С другой стороны, где ещё, кроме библиотеки или своей комнаты, я могу находиться? Правильно. Библиотека – первое место, куда Семён Викторович направится меня искать. Значит, нужно рассуждать от противного. Куда я ни разу не заходила? К какой комнате не проявила интереса? Точно. Буду ждать в тренажёрном зале.

Стоп. Нужно использовать это время более грамотно. Разговор с Инной? Но тогда, если я смогу убежать, то Инна будет первой в списке моих сообщников. Ещё раз зорко оглядываюсь по сторонам. А зачем мне Инна?

Возможно, это мой единственный шанс. Нужно попробовать бежать сейчас. От одной мысли об этом дыхание учащается, ощущаю мощный прилив энергии. Спокойно. На парковке помимо маленького автомобиля Марины стоит внедорожник с открытым верхом. Раньше я не видела, чтобы Макс на нём приезжал… Но какой от него прок, крыши ведь нет и всего две двери? Спрятаться в этом автомобиле не получится… В багажник. Я могу уместиться в багажнике. Счастливый случай, время действовать. Вновь ускоряю ход, практически перехожу на бег. Если это новый автомобиль Макса или какого-то гостя, значит, охрана не будет его досматривать и я смогу беспрепятственно добраться до населённого пункта. Обращусь в полицию, расскажу всё, что знаю. Думаю, найдётся достаточно оснований для привлечения этих людей к уголовной ответственности. А если мне не поверят? На секунду замедляю шаг, лишаясь былой решительности. Интернет. Необходимо осветить проблему в СМИ, привлечь к моей ситуации общественное внимание. Точно! Я умница! Отлично придумала. Идеальный вариант. Последние десять метров до автомобиля преодолеваю буквально за несколько огромных шагов. Не знаю, как мне удаётся это сделать. Теперь открыть багажник. Как? Трясущимися от страха руками трогаю багажник, ощупываю его со всех сторон. Озираюсь по сторонам, скорее, скорее… Опускаюсь на корточки, заглядываю под автомобиль. Зачем я это делаю? Слышу звук, поднимаю глаза – багажник открыт. Видимо, мне удалось найти датчик. Смело запрыгиваю, действительно запрыгиваю, потому что в обычной, не стрессовой ситуации, так резво оказаться в багажнике высокого автомобиля мне бы не удалось. Осторожно закрываюсь изнутри. Страшно, вдруг не смогу дышать… Смогу. Иного выхода не вижу, значит, смогу. Замираю. Приходится ютиться на маленькой площади, от недостатка свежего воздуха тяжело дышать, от пыли и едкого запаха чешется нос. Терплю. Главная задача – выехать в багажнике за пределы особняка.

Проходит минут двадцать. Ноги затекают, руки тоже, шея начинает болеть. Но я всё ещё терплю. Жду, минут через двадцать слышу голоса возле автомобиля. Наконец-то. Макс? По крайней мере, голос очень похож. Что он говорит? Решает, куда ехать? Кажется, я слышу ещё один голос… Семён Викторович? Не уверена. Молчу, терплю. Видимо, дом они уже обыскали и решили преследовать меня на машине? Страшно. Закрываю глаза. Что будет, когда… точнее, если меня найдут? Может, сдаться добровольно? Сказать, что это был глупый розыгрыш? Двигатель начинает работать, автомобиль трогается с места. Держусь стоически. Я уже в багажнике, свой выбор сделала, часть пути преодолеть смогла. Будь что будет. Благо введён запрет на использование автомобилей, работающих на бензине и дизельном топливе, и без выхлопных газов здесь дышать нечем.

Остаётся только ждать и надеяться на успешное завершение затеянного мною рискованного дела. Посторонние шумы заглушают голоса. Не понимаю, о чём говорит Макс, не узнаю по голосу его собеседника.

Пытаюсь успокоиться, назад пути нет. Первые десять минут едем по ухабам, меня бросает из одной стороны в другую, зацепиться, чтобы зафиксировать тело в одном положении, не получается. Тело ломит, в багажнике сильно трясёт, отчего меня начинает укачивать. Поездка явно не увеселительная. Неожиданно автомобиль совершает резкий манёвр в сторону, и я сильно ударяюсь головой.

– Ирэн, выходи!

Слуховая галлюцинация. Может, я сознание потеряла? Сильный удар по голове, тошнота… все признаки черепно-мозговой травмы.

– Ирэн, вылезай из багажника, там ехать неудобно…

Снова этот голос. Трогаю рукой лоб. Видимо, хорошо по голове получила. Лежу, свернувшись калачиком, молчу. Слышу шорох. Шаги? Неужели меня обнаружили? Выбраться отсюда сама не смогу… Поднимаю голову, наблюдаю за тем, как медленно поднимается крышка багажника. Кажется, это происходит не за несколько секунд, а за несколько часов, а, может, и суток. Страшно, боюсь того, что сейчас произойдёт. Не в силах больше ждать, закрываю глаза.

– Выходите, – чётко произносит Семён Викторович.

Воздух, свежий воздух. Делаю глубокий вдох. Как жаль, если он будет последним в моей жизни.

– Ой, – издаю я слабый писк.

– Какое совпадение. Тоже в город? – ехидничает Макс.

Смотрю на Семёна Викторовича, его рука, сжатая в кулак, готова к удару. Боюсь, тогда я точно не очнусь, а если очнусь, то уже никогда ничего не вспомню.

– Не надо Сём, – обращаясь к секьюрити, произносит Макс. – Не в машине, потом мыть…

– Не надо Семён Викторович, – вновь закрыв глаза, прошу я.

– Выходи отсюда, – обращается Макс ко мне. – И что будем делать?

Семён Викторович помогает мне вылезти, взяв за шкирку, словно котёнка.

– Пахнешь теперь неприятно, – Макс констатирует факт. – Так что делать будем?

– Не знаю…

– И я не знаю. Сём, может, оставим её здесь? – обращается к секьюрити Макс.

Семён Викторович безмолвно кивает головой.

– Веди её, мне нужно подальше отъехать, – Макс рукой указывает в сторону лесной зоны.

Озираюсь по сторонам. Семён Викторович сдавливает мою шею, ведет в сторону от дороги. Больно, очень больно. На теле выступает холодный пот.. (ну не пронизывает же пот!)