Текст книги "Одна среди людей"

Глава 3

– Даниил неадекватен. Вначале ерзал на стуле, как маленький ребенок, когда сильно хочет писать, а потом пулей вылетел из зала, не дождавшись пяти минут до кофе-брейка, – это было самое милое, что удалось о себе услышать во время обеда.

Доклады прошли мимо меня. Даже не помню, кто выступал, кроме Софьи и директора. Помню только аплодисменты, бесконечные графики и глотки минеральной воды, что помогали не заснуть между перерывами. После официальной части, обеда и часа свободного времени, тянувшегося неимоверно долго, началось то, что я всегда ненавидел больше всего в корпоративной культуре. Мне редко когда хотелось сближаться с людьми, которых я едва знаю. Конечно, создатели развлечений для менеджеров среднего звена подразумевают сплочение и возможность узнать друг друга лучше, однако тот факт, что это было обязательно, портил все впечатление от дружеских братаний с коллегами. Словно я был рабом, а дружба навязывалась хозяином. Насильно мил не будешь. Но всегда находились люди, в том числе и бывшая подруга Марина, которые были в восторге от посиделок в ресторане и другого совместного досуга. Еще до появления дара я старался избегать шумных сборищ, теперь же находиться в гуще событий стало почти невыносимо.

Нас разделили на семь равных команд. Первое задание – выбрать капитана, придумать название команды и девиз. Второе – быстрее всех найти спрятанные по всей территории лесопарковой зоны артефакты. Побеждала команда, отыскавшая больше всего закладок. Путь к ним лежал через подсказки, которые тоже необходимо было найти. Призы победителям обещали «не детские». В моей группе оказались люди, о существовании которых я даже не подозревал. Кто они и что делали в компании, оставалось для меня загадкой. Смотреть в глаза им не было настроения. Все мысли заняты одним: «Что подумает обо мне Софья?» Она успешная, красивая, зачем ей нужен тот, кто даже побоялся посмотреть ей в глаза? Учитывая все то, что говорили обо мне коллеги, со стороны я выглядел тогда слишком странно.

Капитана, название команды и девиз выбрали без меня. Мы получили первую подсказку и направились в лес. Руки в карманы, капюшон на голову… Я рассекал заросли подлеска… Активная часть группы повела остальных куда-то в чащу. Среди криков членов других команд я различил голос Софьи. Кажется, она была капитаном…

Когда мы вышли из леса, то оказались предпоследними и, как результат, с маленьким количеством артефактов. Первой пришла команда Софьи, они же собрали больше всех статуэток. Удивительно, учитывая, что никто не знал их общее количество. Я чувствовал себя ничтожеством по сравнению с ней. Награждение победителей прошло необычайно весело. Софья так радовалась, будто выиграла миллион в твердой валюте. Мне это непонятно. Еще одна Марина? Секс с Дмитрием Михайловичем?

Я пришел в номер, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Павел был уже там. Разложив на своей кровати какие-то безделушки, он, улыбаясь, с интересом их разглядывал.

– Что это у тебя такое? – спросил я.

– Призы! Мы же победители.

– Ты был в команде с Софьей?

– Да, завидуешь?

– Чему?

– Ты так на нее пялился, что точно завидуешь. Даже не заметил меня среди победителей.

– Я не пялился.

– Перестань, я тебя понимаю. Софьей невозможно не восхищаться. Она как манекен в витрине дорогого магазина, на который смотришь с улицы, облизываешься и идешь дальше. Жить с такими женщинами невозможно, если она вообще женщина.

– Что ты имеешь в виду?

– Она невероятно красива, очень умна, обладает качествами прирожденного лидера, причем мудрого лидера. Я бы сказал, что ее уровень интеллекта гораздо выше среднестатистического. Эти ребусы и загадки, которые вели к артефактам, она решала так, словно разгадывала их сотый раз в жизни. Но делалось это так деликатно, что многие принимали ее успех за командное достижение. То есть Софья не выпячивает себя, а работает на команду. В итоге у нас в команде все остались довольны, особенно девочки из бухгалтерии. Она им внушила, что они тоже сумели разгадать загадки. Меня сложно провести этими приемами, но я искренне восхищен. Знаешь, я задался вопросом, а можно ли жить с такой дамой?.. Она дама, не женщина, не девушка, а именно дама. Так вот, нельзя с ней жить. Либо ее партнер должен быть очень глупым и тупо ее боготворить, либо он не вынесет натиска интеллекта и психологических уловок, потому что как далеко неглупый человек не привык играть роль безмолвной тени. Одним словом, даме Софье вроде и крупно повезло с внешностью и умом, а вроде и нет. Она одинока как перст, чувствую это… А я неплохо разбираюсь в людях.

– На одну ночь сгодится, как думаешь? – мой вопрос стал неожиданным для самого себя.

– Да, именно на одну ночь. Многие в компании не прочь с ней переспать, только удастся это тому, кто понравится ей, а таких, подозреваю, здесь нет, – Павел усмехнулся.

– В этой комнате или вообще?

– Подумай сам, – Павел быстро сложил безделушки в пакет и пошел завязывать галстук.

Мы чуть не опоздали к началу ужина. Свободных мест осталось аккурат ровно два с краю самого дальнего стола от противоположного конца зала, где как раз сидели директора и другие топ-менеджеры. Столов было тоже семь, как и команд, только сейчас все расселись по своим «компашкам». Принудительно никого не заставляли присоединяться к совершенно незнакомым людям, но мне «повезло» и в этот раз. Мы с Павлом (не знаю его отношение к данным коллегам) оказались за одним столом с сисадмином, его помощником, офис-менеджером, представителями отдела кадров в лице двух девушек и помощниц директора. Все они прекрасно общались друг с другом, частенько заседали на кухне, перешептывались, а за глаза эту милую кампанию называли «змеиным гнездом». Именно они были в фарватере обсуждений сексуальной жизни Софьи и распространения всяческих сплетен. Мы с Павлом появились явно некстати, кто-то из девушек смерил нас презрительным взглядом и поморщился, совершенно не стесняясь.

Официанты засуетились вокруг столов, наполняя бокалы, салаты и легкая закуска уже были на столе. Я отказался от вина, предпочтя налить стакан воды. Павел пил сок, а все остальные – вино. Оживленный разговор, который нарушило наше появление, никак не возобновлялся. Едва возникая, он сразу умолкал. Все уткнулись в тарелки, изредка что-то бормоча соседу. Я не мог найти Софью взглядом, что делало ужин еще более невыносимым. Дмитрий Михайлович произнес пустой, никчемный тост, все встали, чокнулись и продолжили поглощать казенные закуски. После выпитого бокала вина «змеиное гнездо» оживилось.

Я всматривался в лица напротив и видел сплошную гниль, которая едва могла удержаться в сосуде их душ, не выплеснувшись наружу. Еще немного, и все вокруг заполнится едкими высказываниями, суждениями и просто грязными инсинуациями. В одних глазах я прочел ненависть к родному брату, в других таились махинации на прошлом месте работы, в третьих – измена, гордыня, алчность. Стоило ли продолжать? Я отвел глаза, переключив внимание на вполне недурной салат, рулетики из баклажанов и нарезку из слабосоленой семги. После закусок подали горячее, причем можно было выбирать между морепродуктами и говядиной в грибном соусе. Я давился мясом, запивал водой, поглощал рис, тщательно пережевывая каждую порцию. Увлекшись едой настолько, что происходящее вокруг превратилось в параллельную реальность, не слишком соприкасающуюся со мной, я погрузился в мир своих мыслей. В те мгновения мне вспомнилось детство. Счастливая пора, как я думал большую часть жизни. Мой первый поход. Я шел вместе с другом и его родителями по узкой извилистой тропинке, а за спиной чувствовалась тяжесть рюкзака. В руке удочка, которую отец подарил на день рождения. Родители не любили походы, отец не любил рыбалку, а мама не любила готовить. Меня они тоже не любили. Глаза увлажнились при воспоминаниях, и, чтобы не заплакать при всех, связь с реальностью не была полностью порвана, я вышел из зала.

Зал располагался на первом этаже отдельно стоящего коттеджа. Видимо, он был специально построен для проведения торжественных мероприятий. Я вышел на длинную открытую террасу. Фонарь над головой освещал только вход, углы террасы оставались темными, и в одном из них я решил укрыться от остальных. Стрекот кузнечиков наполнил теплый вечер, легкий ветерок тревожил рубашку – идиллия природы смотрела с укором на происходящее в мире людей. Я не смог сдержать слез. Прекрасный вечер, чтобы умереть. Ах, отчего все так, как оно есть? Почему люди не могут быть ангелами на земле? Неужели алчность делает кого-то счастливым? И есть ли место для меня среди таких счастливых и алчных?

Легкий стук каблуков сзади отвлек от грустных дум. Я оглянулся и смог различить темный женский силуэт, протягивающий мне бокал.

– Привет, Даниил, – мягкий голос Софьи звучал неподдельно дружелюбно. В темноте сложно поймать взгляд, здесь будто каждый стоит в своей маске, закрыв полностью лицо и даже тело. Все эмоции только в голосе и движении. Был ли я рад? Ведь это так логично – радоваться тому, о чем долго мечтал. Только я испытал страх, дрожь и почувствовал себя ребенком, к которому подошла красивая девочка из старших классов, чтобы погладить по голове, потому что меня только что побили. Я представлял нашу встречу совсем иначе – более официальной, где-нибудь на кухне в офисе, но не в почти интимной атмосфере затемненной террасы. – Возьмите вина, оно хорошо расслабляет, – Софья подошла еще ближе. Я машинально взял бокал, сам не понимая, что делаю. Язык одеревенел, мысли спутались, остался только взгляд в глубину призрачного образа, где ничего не было видно.

– Я хочу поговорить с тобой, ты не против? – продолжала Софья так легко и непринужденно, что мне казалось происходящее сном.

– Конечно нет, – отвечал я машинально, будто ничего другого не было записано в моей речевой программе. Собеседница сделала глоток вина, и я последовал ее примеру, жадно проглотив сразу полбокала.

– Это хорошо. Если честно, я думала, ты будешь против. Можно начистоту? – Мы стояли у перил террасы, и я заметил, что теперь Софья смотрит в гущу темного леса. Не дождавшись моего ответа, она продолжила: – Ты наблюдаешь за мной, и я знаю почему.

Сердце учащенно забилось. Я закрыл глаза и почувствовал, как улетаю в открытый космос прямо с террасы, оставляя навсегда грешную землю, в надежде слиться со светом звезд. «Она все знает, что же теперь делать?» – мысли хаотично пробивались сквозь корку страха, что нарастала на коже, защищая от всего, что я так хотел получить. «О, Софья, не убивай меня словами, только не сейчас», – я почти плакал «зависнув» среди звезд, представляя идущее от меня чистое ангельское сияние.

– С тобой все в порядке? – ее вопрос заставил вернуться на террасу. Я кивнул, не сообразив, что она может и не различить моего кивка в темноте.

– Если тебе нужна помощь, любая… в общении с коллегами, другие рабочие моменты, и даже не рабочие, я открыта для честного разговора и всегда готова помочь хорошему человеку. Я никому ни о чем не расскажу, будь уверен. Вот мой номер телефона. Если надумаешь, звони, – она пододвинула бумажку к моей руке, лежащей на деревянном ограждении террасы. Я почувствовал легкое прикосновение бумаги и услышал удаляющийся стук каблуков. Схватив бумажку, я быстро положил ее в нагрудный карман рубашки.

«Что она знает? И было ли это предложение заняться сексом?»

Липкий ужас охватил меня… С кем я разговаривал?..

Дьявол во плоти предстал передо мной во всей красе. Стало страшно. Я допил вино и, медленно повернувшись на каблуках, тихо вернулся.

Внутри коттеджа уже началась дискотека. Девушки и несколько парней тряслись под ностальгические песни «Ласкового мая». На столах стояли тарелки с кусками торта, чай и кофе можно было сделать себе самостоятельно. За столами остались немногие, а за моим никто не сидел. Воспользовавшись случаем, я налил себе еще вина. А потом еще и еще. Софья права – вино расслабляет. Люди на дискотеке продолжали визжать и топать, чьи-то постные лица изредка появлялись передо мной, а мне было так хорошо, как давно еще не было. Я заметил, что пил коньяк из горла, когда кто-то отобрал бутылку и попытался меня поднять, подхватив под руки. Я отпихнул незваного гостя, гость оказался упертым малым и, поняв, что не одолеет меня в одиночку, позвал кого-то еще. Две тяжелые накачанные руки схватили меня и выволокли на улицу.

Что было дальше, я помнил слабо. Меня здорово развезло – ведь я давно не пил… Голова под утро жутко раскалывалась. Когда я очнулся, в номере никого не было, часы показывали без десяти двенадцать, а до двенадцати надо освободить номер. Аккуратно застеленная кровать Павла говорила о том, что мой сосед давно ушел, даже не удосужившись меня разбудить. Теперь я еще и пьяница, гроза всех корпоративов. «Что же подумает Софья?» Я все еще был одет во вчерашний наряд для ужина. Рука нащупала заветную бумажку в кармане – остальное не имело значения…

Глава 4

Обратно я ехал в гордом одиночестве. Бумажка с номером телефона жгла сквозь тонкую ткань рубашки, словно была из раскаленного железа. Помятый клочок бумаги – одиннадцать цифр и подпись красивым, почти филигранным почерком «Софья». В то время я был уверен, что никогда не узнаю, кто она такая, если не позвоню. И не смогу ответить на свои вопросы: что она обо мне знает и… какие скелеты в ее шкафу? Осознание того, что в любом случае – позвоню или нет – я буду испытывать душевные терзания, убивало.

Общение с Софьей представляло интерес не столько из-за того, что она мне нравилась, сколько из-за ее необычности и уникальности как человека. Даже Павел восхитился ею. Многие с вожделением поглядывали на нее, но только мне она дала свой телефон. Впрочем, сей факт невозможно проверить, поэтому я мог оказаться очередным наивным мальчиком, попавшимся в сети. Но разве я сам этого не хотел? Что ж, путь открыт, и первый шаг будет очень легким.

На следующий день я набрал заветные одиннадцать цифр. Несколько гудков, и я услышал тихий далекий голос Софьи:

– Ало?

– Здравствуйте, Софья. Это Даниил, и мне нужна помощь.

Она немного помолчала, будто не веря, что разговаривает именно со мной.

– Еще раз привет. Можем встретиться сегодня в кафе, где-нибудь в центре. Я еще не очень хорошо знаю Москву, где здесь готовят хороший кофе?

Я наобум назвал первое не сетевое кафе, которое пришло в голову. Мы условились встретиться через два часа.

В голове было пусто. Неожиданно мне стало все равно, сколько у нее грехов и какие они. Даже если она маньяк-убийца, пусть лучше убьет меня и съест мое сердце. Нервозность накатывала волнами, то заливая с головой, то отпуская, будто прилив и отлив. Я приехал раньше и занял столик в глубине зала, чтобы ненужные уши официантов и посетителей находились подальше от нас. Я попросил сразу два меню и заказал эспрессо, полагая, что это поможет прочистить мозги. Не успели мне принести кофе, как в дальнем конце зала я заметил ее. Она тоже пришла раньше времени – остановилась, стала высматривать меня. Она явно нервничала. Подошла, села. Я уставился в чашку с кофе, должно быть это выглядело по-идиотски, но поднять взгляд было выше моих сил, и я сам не знал почему.

– Привет! Уже взял меню, как мило, спасибо! – я слышал неподдельное удивление в ее голосе. Потом зашелестели страницы. Краем глаза я видел, как Софья водит пальцем по строчкам меню. Она сделала заказ, а я все молчал, как истукан. Ее взгляд скользил по моему лицу. Молчание стало неловким. Я понимал, что должен что-то сказать, а мне хотелось плакать. Опять у меня возникло жуткое ощущение, что я ребенок, на этот раз на приеме у школьного психолога – чуткой и внимательной женщины, которая готова решить все мои проблемы и не скажет ничего родителям, как обещала. Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Я отпил кофе и хотел было уже идти, сыпя извинениями, но тут София заговорила.

– Если тебе тяжело говорить… Это нормально. Могу начать я. Спасибо, что позвонил. Не думала, что все случится так быстро. Предлагаю начистоту, ты согласен?

– Да, – шепотом отозвался я.

– Хорошо… Если думаешь, что мое предложение помощи – приглашение заняться сексом, ты не прав. Все, что я сейчас скажу, может показаться странным, но я рискну. Завтра тебя ожидает разговор с начальством. Не думай, что я пришла специально тебя предупредить, ведь я не знала, что ты позвонишь, но еще вчера знала, что такой разговор тебя будет ждать в понедельник. Отчасти он связан с тем, что произошло вчера, отчасти с тем, что происходит в течение последнего времени. Твое поведение изменилось, по крайней мере так говорят, ведь другого твоего поведения я не видела, так как работаю здесь недавно. Но то, что я успела заметить, навело на мысль о серьезной проблеме. Я знаю, подобные вопросы очень личные, но когда они становятся видны невооруженным глазом, проблема требует решения для всеобщего блага. Я не уверена, что начальство будет вникать в твою проблему, скорее просто попросит написать заявление. Компания изменится без тебя, а вот ты – нет. Я не настаиваю ни на чем, просто предлагаю посильную помощь, ты вправе от нее отказаться или, наоборот, поделиться проблемой. – Она умолкла.

От красивой изящной Софьи я ожидал чего угодно, только не этого. Мне казалось, я подниму взгляд и увижу мать Терезу, но так и не решился. Впервые я не знал, что ответить женщине. Был ли я шокирован, смущен или озадачен? Все сразу и ничего по отдельности, только ощущение, что я вновь стал ребенком, усилилось. Теперь я представлял себя на приеме у детского психолога, которому мама поведала про мое плохое поведение в школе. Теперь строгая тетя рассказывала мне, как хорошо поделиться своей проблемой с таким профессионалом, как она. Но разве не тревожил меня вопрос, в чем заключается помощь Софьи? Вместо этого я хотел заглянуть в ее шкаф со скелетами. Повод очень кстати, да и возможность одной ночи еще не потеряна. Следующий шаг к заветной ночи был тяжелее, но совладав с собой, я наконец произнес, глядя куда-то в окно:

– Вы психолог? В чем заключается ваша помощь?

– Я не психолог, но имею определенный жизненный опыт и багаж знаний, который поможет справиться с проблемой. Помощь заключается в попытке понять тебя и показать более благоприятный жизненный путь.

– Почему вы решили мне помочь? Какая вам выгода от этого?

– Большая выгода. Если я не буду помогать людям, то потеряю смысл жизни.

– Почему я, а не кто-то другой?

– Весь мой круг общения – это работа… К тому же тебе и правда нужна помощь, разве нет?

Я усмехнулся с ноткой пренебрежения.

– Должно быть, вы много грешили, если видите смысл жизни в помощи незнакомцам.

– Все относительно, как и понятие греха. Для кого– то я могу быть святой, для кого-то грешницей, так же как и ты.

– Нет, – я резко замотал головой, – либо человек грешник, либо нет. Третьего не дано. Относительность выдумана, чтобы обезопасить свою душонку от терзаний и мук совести. Относительность – не более чем орудие в руках грешника, чтобы замести следы, и тот, кто использует ее в определении греха, – грешник вдвойне, – я вдруг услышал свой необычно металлический голос и высокомерие, с которым произносил каждое слово. Неужели это я говорю? Софья молчала. Смотреть ей в глаза или не смотреть? Волна уверенности захлестывала с головой, и я продолжил монолог: – В отличие от вас я не буду отрицать факта, что я грешник. Вся соль в масштабности падения. А масштабы сегодня таковы, что вряд ли кого-то можно считать святым, особенно если он видит смысл жизни в помощи другим. Возьмите яблоко, половина которого сгнила и стала распространять свои метастазы внутри другой половины. Но снаружи другая сторона яблока выглядит очень аппетитно. И именно эту сторону фотографируют для рекламы. Так же и с людьми. Хорошие намерения лишь прикрытие греховной сущности человека.

Моя обличительная речь закончилась. Я почувствовал, как вырос в собственных глазах. Впервые после обретения дара правда вырвалась наружу. Артерия на шее запульсировала быстрее обычного, и, заведенный осознанием единственной правды на свете, я поднял глаза. Софья смотрела в сторону и загадочно улыбалась.

– Вы слышали, что я сказал?

– Да, – она старалась не смотреть на меня, переведя взгляд сразу на принесенный кофе. – Теперь мне понятно, почему вы так осознанно отдаляете себя от людей. А вы какое яблоко?

Я был поражен. Ни тени смущения, ни тени признания своей греховности и даже допущения того, что я могу оказаться прав. Вопрос звучал, будто я и вправду находился на приеме у психолога – легко и беззаботно. Признаюсь, я растерялся. Дьявол во плоти знает все, да еще специально избегает встречи со мной взглядом.

– Вчера вы сказали, что знаете, по какой причине я за вами наблюдал. И что это за причина? – ответ вопросом на вопрос не самый лучший выход, но я рискнул.

– Мы договорились вести разговор начистоту, а ты уходишь от ответа, – с сожалением вздохнула она. – Вижу, ты не готов к откровенному разговору, поэтому нет смысла в нашем общении. Наверно, я виновата, слишком неожиданно и напористо ворвалась в твою жизнь, прости… Допью кофе и пойду, если не возражаешь.

– Не возражаю, – буркнул я. Она быстро допила кофе, положила на стол деньги и ушла, оставив шлейф утонченного аромата духов. Я долго еще сидел, размышляя над нашей встречей, и поехал домой, лишь когда стало смеркаться.