Текст книги "Глубина моря"

Глава 8

В воскресенье утром, перед отъездом в Гётеборг, Штеффи попросила тетю Марту позвонить в комитет помощи и узнать, возьмут ли они на себя ее содержание еще на три года, пока Штеффи не закончит учебу в гимназии. Тетя Марта обещала позвонить.

Возвращаясь домой, Штеффи снова стояла на палубе, в этот раз она в основном смотрела в воду. Поверхность сверкала и была спокойной. Где-то там глубоко лежал «Волк», пропавшая подводная лодка.

Ночью Штеффи приснилось, что она заперта с другими людьми в тесной комнате. Воздух вотвот кончится. Она проснулась, чувствуя, что задыхается.

Хедвиг Бьёрк сидела за кафедрой, держа перед собой пачку письменных работ. Тридцать четыре пары глаз смотрели на нее – испуганно, с мольбой или самоуверенно. Одна Май уставилась невидящим взглядом в крышку парты.

– Результаты письменного экзамена, – начала Хедвиг Бьёрк, – вряд ли можно назвать блестящими. В этот раз никто не набрал максимального числа баллов. С другой стороны, никто не провалил экзамен, хотя кое-кто был к этому близок. Я больше не буду мучить вас ожиданием. Улла, раздай работы.

Староста класса вышла вперед и забрала листки. Одна за другой девочки получали свои работы. Некоторые принимались усердно листать, другие пытались выглядеть невозмутимо. Штеффи лишь пробежала взглядом по своей работе. Она уже знала, что набрала двадцать восемь баллов из тридцати двух возможных. Этого хватало на пять с минусом. Если бы она набрала все баллы, получила бы твердую пятерку. Но тогда бы она предала Май.

Штеффи посмотрела на подругу, та все еще сосредоточенно сверлила взглядом крышку парты.

– Май, – сказала Хедвиг Бьёрк. – Ты ничего не сдала. Я полагаю, на экзамене ты была больна?

Май подняла взгляд. Ее губы беззвучно шевелились.

– Не правда ли? – сказала Хедвиг Бьёрк. – Во всяком случае, мне кажется, у тебя был больной вид. Поэтому я решила не засчитывать тебе эту работу. Но чтобы поставить оценку, я должна посмотреть, как ты поработала над пройденным материалом. Я выбрала несколько заданий и хочу, чтобы ты сделала их дома в ближайшие две недели. Можешь подойти ко мне в учительскую на перемене, мы просмотрим их вместе.

Губы Май беззвучно шевелились, как в немом кино. Но Штеффи увидела, что она сказала:

– Спасибо, фрекен Бьёрк.

После разговора с Хедвиг Бьёрк на перемене весь завтрак Май сияла от счастья. Фрекен Бьёрк пообещала, что поставит ей хорошую оценку по математике, если Май тщательно выполнит свое дополнительное домашнее задание.

– Она сказала, с одним условием, – рассказывала Май.

– С каким?

– С условием, что я выберу классическую гимназию и оставлю в покое математику. Можно подумать, я хотела чего-то другого!

– Тогда мы больше не будем одноклассницами, – сказала Штеффи, – на следующий год.

– Да, к сожалению, не будем.

Май положила руку на плечо Штеффи.

– Но мы навсегда останемся лучшими подругами, – сказала она. – Что бы ни случилось.

Возвращаясь из школы, они расстались у «Консума». Май пошла за Нинни и Эриком. Штеффи нужно было позвонить из магазина тете Марте и купить продуктов к ужину.

В трубке долго слышались гудки, наконец тетя Марта ответила.

– Янсон.

– Это я, – сказала Штеффи. – Тетя Марта, вы звонили в комитет помощи?

На мгновение в трубке стало тихо. Затем голос тети Марты сказал:

– Да, звонила.

– Что они сказали?

Снова пауза.

– Неужели тебе так нужна эта гимназия? – услышала Штеффи.

– Они так и сказали?

– Они сказали, что большинство детейбеженцев в твоем возрасте уже сами зарабатывают себе на жизнь, – сказала тетя Марта. – Комитету нелегко собирать деньги. Людям своих проблем хватает. Они предложили тебе провести еще один год в школе. Потом ты сдашь экзамены и получишь хорошее место в конторе. Или, может быть, выучишься на медсестру. На время обучения их обеспечивают питанием и жильем.

Штеффи стиснула в руке трубку. Она испытывала потребность держаться за что-то.

– И что вы сказали?

– Что, возможно, в этом есть смысл. Все равно девушки выходят замуж. Конечно, учеба – это хорошо, но в любом случае гимназия не даст профессионального образования, кусок хлеба не заработаешь.

– Но я хочу стать врачом, – тихо сказала Штеффи. – Тетя Марта, вы ведь знаете.

– Милая моя, – сказала тетя Марта, – выкинь эти причуды из головы. Таковы времена.

Штеффи чувствовала, что вотвот заплачет. Ей показалось, что девушка за прилавком с любопытством уставилась на нее. Штеффи закончила разговор, заплатила и ушла.

Она села во дворе на скамейку у песочницы. Такого она не ожидала. Когда ей позволили учиться в Гётеборге, она думала, что, само собой разумеется, ей позволят продолжить учебу.

Выпускной экзамен. Контора. Курсы медсестер. Не такое будущее она себе представляла. Не о таком будущем для нее мечтали мама с папой.

Вернулась старая горечь. Если бы АннаЛиза, родная дочь тети Марты и дяди Эверта, не умерла в двенадцать лет, если бы она выбрала учебу – несомненно, все было бы так, как она хотела! Они бы гордились своей одаренной дочерью. Другое дело – приемный ребенок.

Штеффи просидела на лавочке двадцать минут, как вдруг вспомнила, что Май ждет продукты к ужину. Она забыла купить продукты к ужину!

Штеффи вернулась в «Консум» и постаралась не обращать внимания на сочувственные взгляды продавщицы. Даже когда девушка вежливо спросила, все ли в порядке, она лишь коротко ответила:

– Да, конечно.

Штеффи ни о чем не рассказала Май, пока они готовили и ели. Она была не в состоянии прямо сейчас при всех обсуждать случившееся. После ужина она собралась уходить. Нужно было увидеться с Верой в кондитерской. Изза всего, что случилось, Штеффи не радовалась встрече. Она бы охотнее погуляла с Май и обсудила с ней, как быть с учебой.

Когда Штеффи пришла, Вера уже ждала ее. Она была немного бледна, но губы вызывающе накрашены красной помадой. Они заказали кофе и по пирожному.

Штеффи больше не могла держать все в себе. Рассказ о комитете помощи, тете Марте и гимназии хлынул из нее неудержимым потоком слов.

– И она сказала, что девушки все равно выходят замуж! – с возмущением закончила Штеффи.

– А ты что, не выйдешь замуж?

– Наверное, выйду, но сначала я хочу стать врачом, – сказала Штеффи.

– Янсоны поскупились, – сказала Вера. – Наверняка они могут позволить себе платить за твое обучение. Ведь это так важно для тебя. У них же хороший доход.

Штеффи молчала. Сейчас она думала так же, но ей не хотелось критиковать тетю Марту и дядю Эверта в присутствии Веры.

Вместо этого Штеффи сказала:

– Как все прошло в четверг? У фотографа?

Вера болтала ложкой в чашке с кофе и рассматривала вихри в коричневой жидкости.

– Хорошо.

Так односложно Вера никогда раньше не отвечала.

– Хорошо?

– Да, он истратил три пленки. Обещал, что пошлет фотографии в журнал уже на этой неделе.

– Тебе разрешат посмотреть на снимки?

Вера пожала плечами.

– Не знаю, вряд ли мне они интересны.

Штеффи ничего не понимала.

– Ты не хочешь увидеть свои фотографии?

– Фу, – сказала Вера. – Давай поговорим о чем-нибудь веселом. Пойдешь со мной в субботу на танцы? Ну пожалуйста!

Штеффи внезапно поняла, как она сердита на тетю Марту. За все ее правила и предрассудки о том, как надо жить. За фразу о том, что девушки все равно выходят замуж. За то, что танцевать – это грех.

Почему ей нужно следовать правилам тети Марты? Бог против всего, что весело, зачем ей нужно обращать на него внимание? Пару часов назад она бы ответила – ради тети Марты. Но теперь плевать она на все это хотела.

– Да, – сказала она. – Пойду. Только одолжи мне что-нибудь из одежды.

Глава 9

Хедвиг Бьёрк сразу же заметила, что что-то не так. На следующее утро после урока биологии она попросила Штеффи помочь отнести наглядные пособия.

– Что случилось? – спросила она.

Ее голос был дружеским и обеспокоенным.

– Они отказались, – сказала Штеффи. – Они не хотят платить за меня в гимназии. Я могу окончить школу, но не более.

Хедвиг Бьёрк нахмурилась. Затем улыбнулась.

– Ну, ведь ты остаешься у меня еще на год! Ты, наверное, знаешь, я не могу преподавать в гимназии. Я еще слишком молода, и у меня нет степени.

Она повесила наглядные пособия с изображением внутренних органов человека на свои места.

– А если серьезно, – сказала она затем, – это окончательное решение?

– Думаю, да. Так сказали.

– Ты сама с ними разговаривала?

– Нет, тетя Марта звонила.

– И что она сказала?

– Что девушки все равно выходят замуж. Что со временем я могу стать медсестрой.

Хедвиг Бьёрк вздохнула.

– Когда я слышу такое, – сказала она, – понимаю, как мне повезло. Из всех девочек в моей начальной школе мне единственной удалось стать студенткой и учиться дальше. Это заслуга моей мамы. Она хотела учиться, но в то время были лишь курсы учителей. Мне казалось, что за двадцать лет что-то изменилось. Что предубеждения о женщинах…

Она прервала сама себя.

– Но ты ведь не хочешь слушать лекцию о правах женщин, – сказала она. – К тому же сейчас будет звонок. Дай мне время подумать. Я что-нибудь придумаю. Приходи ко мне на чашку чая в воскресенье после обеда, тогда мы спокойно поговорим. Часа в два?

– Спасибо, – сказала Штеффи. – Спасибо, милая фрекен Бьёрк.

По субботам Вера заканчивала в шесть часов. В четверть седьмого Штеффи постучала в дверь кухни, Вера с папильотками на голове открыла.

– Заходи, – сказала она и потянула Штеффи в свою комнату, примыкающую к кухне. Хозяев пригласили в гости, но они еще не ушли.

На кровати в Вериной комнате лежало только что выглаженное платье. Зеленое в белую крапинку, с застежками спереди и с подплечниками.

– Тебе нравится?

– О, – сказала Штеффи. – Но разве не ты его наденешь?

Вера показала на платье в синий цветочек на вешалке у занавески, отделявшей угол для умывания от остальной комнаты.

– Я надену это. А сейчас займемся твоей прической. Лучше сними блузку.

Вера вымыла волосы Штеффи в углу за занавеской и накрутила на папильотки. Затем подправила пинцетом брови. Было больно, но Штеффи лишь стиснула зубы.

Вера окинула критическим взглядом белую хлопчатобумажную сорочку Штеффи. Из ящика комода она достала бюстгальтер.

– Кажется, великоват, – сказала она. – Но мы сунем туда пару чулок.

Штеффи сняла сорочку. Она немного стыдилась своей маленькой груди. Вера засунула по чулку в каждую чашечку бюстгальтера и расправила его, чтобы выглядело естественно.

– Наденешь платье, и ничего не будет видно, – сказала она.

Вера нанесла немного румян на скулы Штеффи, припудрила и накрасила губы красной помадой.

Пока Вера красилась сама и снимала папильотки, Штеффи рассматривала в зеркало свое лицо. Красные губы внезапно сделали ее похожей на маму. «Может, Вера права, – подумала Штеффи. – Наверное, я красивая».

Она выпятила губы и попыталась взмахнуть ресницами, как кинозвезда.

Но когда Вера причесала струящиеся локоны и с улыбкой обернулась, Штеффи заметила в ее облике что-то, чего не хватало ей самой. Глаза, кожа, волосы Веры сияли особым светом. Штеффи не знала, что это за свет.

Наконец волосы Штеффи высохли, и Вера сняла папильотки и уложила мягкие локоны в прическу, обрамляющую лицо. Косую челку зачесала назад и закрепила шпильками так, что получился небольшой валик.

– Ну вот, – сказала она довольно. – Видишь, ты выглядишь старше.

Штеффи получила на время пояс для чулок и одну пару шелковых чулок Веры.

– Побереги их, – сказала Вера. – Они слишком дорогие, чтобы выкидывать на помойку.

В последнюю очередь девочки надели платья и встали в прихожей перед большим зеркалом в золоченой раме. Одна – в голубом с сияющими словно красное золото волосами, другая – в зеленом, с темными локонами.

Вера обняла Штеффи за талию.

– Видишь? – сказала она. – Видишь, какая ты красивая.

Вера открыла дверь в одну из комнат.

– Пойдем, – сказала она. – Я научу тебя танцевать.

Вера включила большую радиолу и вращала ручки, пока не поймала современную танцевальную музыку. Штеффи немного занервничала.

– Тебе можно… я хотела сказать, нам можно здесь находиться?

– Не узнаешь, пока не напорешься, – сказала Вера. – Мы не будем делать ничего плохого. Только немного потанцуем. Позвольте вас пригласить?

– Да, пожалуйста.

Вера научила ее, как держать руки. Левую кладут на плечо кавалеру, правая рука – в его руке.

– Начнем с танца тустеп, – сказала Вера.

Танец оказался простым. Нужно было лишь повторять движения Веры.

– Подними голову повыше, – сказала Вера. – Вот так. Фрекен, вы часто здесь бываете?

– Нет, – ответила Штеффи. – Сегодня в первый раз.

– Охотно верю, – сказала Вера. – Иначе я заметил бы такую красавицу.

Музыка стихла. Вера поклонилась.

– Благодарю за танец. Позвольте пригласить Вас еще на один?

Они подождали, пока по радио не заиграл быстрый свинг. Вера взяла Штеффи за руку.

– Просто следуй за ним, – сказала она. – Он должен вести в танце. Пусть он кружит тебя, а ты следуй за ним.

Она рывком притянула Штеффи к себе и обхватила ее за талию. Снова отбросила от себя, не отпуская руку. Штеффи кружилась и летала, вальсировала и танцевала. Пока вдруг не наскочила на кресло, потеряла равновесие и упала.

– Ну, как ты? – с беспокойством спросила Вера.

– Думаю, все в порядке.

– Знаешь, я не привыкла вести в танце, – сказала Вера. – Наверное, так слишком быстро. Надеюсь, у тебя ничего не болит?

Штеффи одернула платье.

– Как я выгляжу?

– Немного растрепанно, – сказала Вера. – Нам пора привести себя в порядок. Открытие в восемь, лучше не опаздывать. Если опоздаем, будет много народа. А ведь нам нужно занять хороший столик у танцплощадки.

Вера поправила прическу себе и Штеффи. Затем они надели пальто в комнате прислуги и собрались уходить. Только тогда Вера увидела туфли Штеффи на низком каблуке.

– У тебя же нет другой обуви! – воскликнула она. – Что нам делать?

Вера носила тридцать восьмой размер, а Штеффи только тридцать шестой. Даже если бы у Веры была вторая пара туфель для танцев, они бы не подошли.

Верина нерешительность длилась лишь мгновение.

– Подожди-ка, – сказала она.

Вера исчезла и тут же вернулась с парой лодочек в руке.

– Откуда ты их взяла?

– Это туфли хозяйки.

– Ты с ума сошла! А вдруг я их испорчу!

– Сама смотри, – сказала Вера.

Она потянула Штеффи за собой в комнату с большой двуспальной кроватью и открыла гардероб. От пола до потолка он был забит обувными коробками, наставленными друг на друга.

– Думаешь, она помнит обо всех своих туфлях? Я взяла эту пару из самых нижних, она никогда их не надевает. Пойдем.

Глава 10

Без десяти восемь Штеффи с Верой были на месте. Снаружи Руты уже собралась толпа. Пришлось подождать некоторое время своей очереди, чтобы купить билеты, но наконец они оказались в фойе и сняли пальто. Из зала уже доносилась музыка.

Вера улыбнулась.

– Ты готова?

Штеффи впервые увидела Рутунду. Огромная танцплощадка была круглой. В центре журчал окруженный цветами фонтан. Над фонтаном висела огромная люстра. Вдоль стен на верхнем ярусе располагались столики. На эстраде стоял оркестр, одиннадцать человек в белых смокингах. Все блестело и сияло.

– О! – сказала она.

Вера уже направилась к свободному столику.

– Ближе всего к танцплощадке и недалеко от оркестра, – шепнула она Штеффи. – Отсюда нас лучше всего видно.

Они заняли свои места, и Вера заказала «Поммак»[1]1
  ^{«Поммак» – яблочный напиток. (Прим. переводчика)}


[Закрыть] и пирожные со сливками. Штеффи удивленно посмотрела на нее. Обычно Вера не ела сливочные пирожные. В кондитерской она всегда говорила, что должна думать о фигуре.

Вера заметила ее взгляд.

– Здесь – другое дело, – сказала она. – Если девушка ест пирожное, парни понимают, что она не боится поправиться. Кроме того, съедать его целиком вовсе не обязательно.

Веру пригласили почти сразу, молодой человек в очках. Штеффи пила мелкими глотками «Поммак», ковырялась в пирожном и следила взглядом, как кружится голубая цветастая юбка Веры. Когда же ее очередь?

Она окинула взглядом зал. То тут то там у стен в непринужденных позах стояли компании парней. Куда ни глянь, сидели девушки, симпатичные девушки, и ждали, когда их пригласят. Неужели кто-то ее заметит?

Спустя два танца молодой человек Веры проводил ее обратно к столику, задвинул за ней стул и поклонился.

– Вот зануда, – шепнула Вера, когда тот исчез. – И танцует ужасно. А между танцами не мог придумать, о чем поговорить. Даже не спросил, часто ли я сюда прихожу.

Почти сразу же Веру опять пригласили. Практически все время она была на танцплощадке. Штеффи уже почти пожалела, что пришла сюда. Неужели она просидит тут как наседка до тех пор, пока не придет время возвращаться домой?

Парень в очках вернулся. Возможно, он хотел снова пригласить Веру, но, увидев, что Штеффи одна, вежливо поклонился:

– Позвольте?

Наконец-то! Ничего, что Вера назвала его занудой. Штеффи вышла с ним на танцплощадку.

Танцор из парня был никудышный. Пару раз он наступил Штеффи на ногу. При этом дико краснел и многословно извинялся.

Они станцевали два танца, не обменявшись и парой слов. Затем он проводил ее на место.

Так вот оно. Ее субботнее развлечение.

Все больше пар выходили на танцплощадку, столики пустели. Наверное, все видели, что она здесь одна, танец за танцем.

Штеффи сунула в рот кусочек пирожного. Сливки уже стали подсыхать и твердеть, но еда – все же хоть какое-то занятие.

Наконец Вера вернулась в сопровождении двух молодых людей. Одного из них она держала за руку, другой шел рядом.

– Позвольте представить, – сказала она. – Это Бенгт и Рикард. Моя подруга Стефания.

Штеффи протянула руку. Рикард, тот, которого Вера держала за руку, был высокий, светловолосый, с приятной внешностью. Бенгт – ниже ростом, широкоплечий и не такой симпатичный. Но у него были красивые серые глаза.

Компания села за стол девочек.

– Вот как, ты опять не успела поесть, – сказал Рикард, взглянув на почти нетронутое пирожное Веры.

Похоже, они были знакомы раньше.

– Да, – сказала Вера. – Какая жалость, сливки совсем засохли!

Она отодвинула блюдце с пирожным.

Бенгт повернулся к Штеффи.

– Вера сказала, что ты приехала из Вены, – сказал он. – Не обижайся, что я спрашиваю, но как ты сюда попала?

Штеффи медлила. Ей не хотелось рассказывать всю свою историю первому встречному. Это могло бы испортить все настроение.

– Штеффи – беженка, – ответила Вера вместо нее. – Она еврейка.

Она бросила выразительный взгляд на Бенгта. Штеффи поняла, что он значил: «Больше не спрашивай!» Бенгт быстро сменил тему разговора.

– Я тебя раньше здесь не видел, – сказал он. – Ты бывала здесь?

– Нет, – ответила Штеффи. – Я здесь впервые.

– Хочешь потанцевать?

– Да, спасибо.

Бенгт оказался хорошим танцором. Он вел в танце спокойно и уверенно. Штеффи было приятно ощущать, как его рука крепко держала ее за талию, ладонь другой руки была широкая и теплая. Даже когда Бенгт отправил Штеффи в пируэт, она не сомневалась, что вернется к нему, как бумеранг.

Рядом танцевали Вера и Рикард. Рикард кружил ее и подкидывал. Юбка Веры поднялась, и стали видны ее белые трусы и пояс для чулок.

Бенгт поймал взгляд Штеффи и улыбнулся.

– Мы с тобой не будем танцевать так быстро, – сказал он. – Правда?

Мы с тобой. Словно их что-то связывало.

Штеффи не заметила, как часы пробили двенадцать, танцы закончились. Вчетвером они танцевали и болтали весь вечер. Бенгт спросил, сколько Штеффи лет, но прежде чем она успела открыть рот, Вера ответила:

– Семнадцать.

Когда разговор зашел о школе, ей пришлось соврать, что учится в гимназии, на втором курсе. Бенгт был студентом торговой гимназии и проходил практику на крупном предприятии. Рикард работал чертежником в строительной фирме и учился на инженера на вечерних курсах.

Они стояли у входа, пора попрощаться. Или не пора? Может, ребята проводят их до дома? Но разве могла она рассчитывать, что Бенгт пойдет с ней в Сандарну. Сам он жил на улице Мольндаль, это совсем в другую сторону.

Тут Рикард сказал:

– Не пойдем же мы по домам? Еще только полночь. Или вам, девочки, надо вернуться к определенному времени?

Штеффи покачала головой. Она сказала Май и ее родителям, что, скорее всего, переночует у Веры. Они не хватятся ее. А Вера сказала:

– Хозяев пригласили на ужин. Они поздно вернутся, а завтра будут отсыпаться. Они не заметят, когда я приду.

– Тогда вот что, – сказал Рикард. – У меня есть ключи от родительской дачи в Дельшён. Поехали туда?

– Что скажешь, Штеффи? – спросила Вера.

Штеффи сомневалась. Поехать куда-то посреди ночи с двумя парнями? Правда, Вера их знает. Было видно, что она хотела пойти, но, конечно же, не одна. Если Штеффи откажется, Вера расстроится, а ведь она так старалась, чтобы им было весело.

– Да, – сказала Штеффи. – Можно.