Текст книги "Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972"

Владислав Эллис

 
Те же самые приметы,
Не встречали, но узнали.
Он герой из оперетты,
Гондольер на Гранд Канале.
 
 
Видит, прыть скрывает дева;
Пригласил: «Поедем, что ли?»
Жестом страстного Ромэо.
А в игрушечной гондоле,
 
 
Лакированно и чисто,
Яркий коврик для приманки.
Жестом первого артиста
Сесть помог американке.
 
 
Под мостом ушедших вздохов
Слово дадено гитарам,
Млеет томная дуреха,
Гондольер поет не даром.
 
 
В тайну промысла проникши.
Потому, что верил вздоху,
Пережил эпоху рикши
И извозчичью эпоху.
 
 
Он как дож при лунном свете,
В рамках признанных приличий.
У него жена и дети
Ждут удачливой добычи.
 

Анна Элькан

 
Медлит ночь, и звезд еще не видно,
По каналам, горбясь, мчится тень.
В этот час тревожно и обидно;
Влажный вечер провожает день,
Запевают голоса ночные,
Плеск воды на сонный вздох похож,
И хранят в веках дворцы слепые
Волшебством овеянную ложь.
 

Владимир Эльснер

 
Весь город – как музей, доныне полный
Старинных статуй, редкостей, картин.
И, ластясь, льнут к замшелым стенам волны,
Скользя беззвучно из морских глубин.
 
 
Прозрачной влагой море полнит вены
Каналов, искрясь в пестрых изразцах,
Качая двойники дворцов надменных
В зеленоватых зыбких зеркалах.
 
 
И облик дней счастливых, беззаботных
Искусной кистью для потомства дан
На фресках Веронеза и в полотнах,
Которые оставил Тициан.
 
 
На Пьяцце у кофеен толпы люда.
Здесь равноправны знатный и плебей,
И как нахлебники толкутся всюду,
Перелетая, стаи голубей.
 
 
Я видел много за свои скитанья
Прекрасных статуй, но для всех пример
Сурового Вероккио созданье —
В броне и шлеме конный кондотьер.
 
 
И мнится, он командует отрядом,
Сжимая жезл могучею рукой,
Следит за битвой властным, острым взглядом
И видит – выигран жестокий бой.
 
 
В стене дворца – отверстье львиной пасти,
Откуда судьям в ларь скользил донос,
Чтоб, отвращая козни и напасти,
Вел трибунал мучительный допрос.
 
 
Венеция. Ты стольких искусила…
Здесь Казанова изнывал в тюрьме.
К тебе влекла неведомая сила
Шекспира, Байрона и Мериме.
 
 
Стремились к ней купцы и пилигримы,
Ее покинув, кто не тосковал?
И длился продолжительней, чем в Риме,
Венецианский шумный карнавал.
 
 
А если в переулок заглянуть,
Быть может, встретится и тень Шейлока —
Упрямого скупца с душой жестокой,
Избравшей к Мосту вздохов скорбный путь.
 
 
Как черный лебедь, движется гондола,
Послушная неслышному веслу,
И лодочник беспечный с грудью голой
Свой город славит, розы и весну.
 
 
Вдали маячат у прибрежья горы,
Чуть зыблет влажный ветер гладь лагун.
И голубем воркуют переборы
Гитарных где-то зазвучавших струн.
 
 
Скользят под парусом рыбачьи лодки
С добычею, что выловила сеть.
Босые, голорукие красотки
Везут на рынок и цветы, и снедь.
 
 
А с верфей облачных плывут в просторе
Златые корабли… Вот этот схож
С галерой праздничной, с которой дож
Бросал свой перстень, обручаясь с морем.
 
 
Венеция для мореходов – школа.
На пристань веет дальних странствий хмель.
И путь отсюда начал Марко Поло,
Что побывал за тридевять земель.
 
 
О, если б время обернулось вспять,
Минувшее зажглось зарницей яркой
И мне в Венецию попасть опять,
Хотя б на крыльях льва святого Марка!
 

 
О Тициане мы поведать можем,
Что выше живописца в мире нет.
На родине делил он славу с дожем
И прожил триумфатором сто лет.
 
 
Сокровища великого столетья
Он в творческом горниле претворил,
Затмив своих соперников наследье, —
Ведь солнце ярче остальных светил.
 
 
Его не слишком изощренный ум
Не поднимался вовсе на высоты,
Не ведал тягостных и скорбных дум,
Но мудро вел житейские расчеты.
 
 
И, может быть, придумал мастер сам,
А не какой-нибудь болтун соврал нам
Про кисть, упавшую к его ногам
И поднятую вставшим с кресла Карлом.
 
 
Его Христос задумчив, но не строг.
Он молвит: «Сердцем возревнуй о боге,
А власти на земле плати налоги».
Ответить так и фарисей бы мог.
 
 
Завзятым знатокам не отличить
Земной любви от спутницы небесной…
Решить, какая из богинь прелестней
И пальму первенства кому вручить.
 
 
А саркофаг в бассейн им превращен,
В источник жизни, и в гробу цветущей.
И венчик розы, по воде плывущей,
Колышет, наклонившись, Купидон.
 
 
Будь в силах Ватикан, его Венер
Наверно бы подвергнул казни лютой,
Соблазнов меньше сеял изувер,
Какой-то там строптивый немец Лютер.
 
 
И Гейне утверждал, что больший страх
Внушала церкви нагота такая,
Чем спор о вере, что смутьян-монах
Затеял, вольнодумству потакая.
 
 
Весь мир для Тициана лишь цветник
Непревзойденного великолепья,
Не затемняемый страданьем лик,
А эхо жизни слышно даже в склепе.
 
 
И он шутил в час роковой развязки,
Что рая не купить в монастыре,
И слезы близких высохнут быстрей,
Чем на неконченной картине краски.
 

 
Из мастеров Венеции нарядной,
Еще не пережившей злых тревог,
Ты самый яркий, пышный и парадный,
Кого и Тициан затмить не мог.
 
 
В твоих твореньях слиты всем на диво
Лазурь, сквозные тени и лучи,
Сверканье шелка, перьев переливы,
Блеск самоцветов, перлов и парчи.
 
 
Как будто Крез тягаться стал с Мидасом —
Чей ослепительней бесценный клад.
И веришь – в этих залах час за часом
Скользила жизнь без горя и утрат.
 
 
Ковры пестреют у перил террасы,
На светлый мрамор розы льют багрец.
Сверкают алебарды и кирасы,
Гнет шею мощный рыжий жеребец.
 
 
Ты выбирал из мифов и преданий
То, что забвенья жребий не унес:
Вот пир евангельский на свадьбе в Кане,
Где Вакха вздумал заменить Христос.
 
 
Европа в роли ветреной пастушки
Прельщается Юпитером быком,
Которому украсили подружки
Широкий лоб, как жениху, венком.
 
 
Над струями хрустального фонтана
Сквозит смарагдом лиственный покров,
И луч, прильнув к нагой груди Сусанны,
Воспламеняет пылких стариков.
 
 
Ты ладил с церковью, ценя покой
И угождая пастырям, в картину
«Христос у Симона» ввел Магдалину
Взамен рычавшей на Христа борзой.
 
 
Художник был далек от откровений,
Лишь в зеркале палитры видел мир
И, опуская кисть в поток мгновений,
Живописал земной, живой кумир.
 

 
Глядят и хмурятся с портретов дожи,
Соседят флотоводцы и купцы.
На потемневших фонах лица строже.
В столетней дреме древние дворцы.
 
 
Таится днем под маской запустенье.
А вечером густеет в залах мрак.
Кого утешит здесь благоговенье
Педантов и восторженных зевак?
 
 
Тускнеет нелюдимый Тинторетто.
Чернеют тени, как рубцы от ран.
И не хватает музыки и света,
Чтоб спорил с Веронезе Тициан.
 
 
Кому развеять эти силы злые?
А времени нещаден произвол…
И, чтоб вернуть хозяев в дни былые,
Плывут к порогу призраки гондол.
 

Энбе

 
Спишь – и видишь во сне голубые здесь сны
И проснешься – под звук серенады…
Тихий шопот гондол, плеск лазурной волны,
Песни, смех и цветы и бравады!
 
 
И из комнаты душной скорей гонит прочь
Тишина этих улиц-каналов;
Эта страстная лень, юга знойного дочь
В кружевах и парче карнавалов.
 
 
Площадь Марка полна разноцветной толпой;
Хохот, шутки, веселье, свобода;
В расцвеченных гондолах оркестр духовой,
Музыкальные песни народа…
 
 
И на Лидо веселых цветов карнавал,
Там – где плещет лазурное море,
Где за валом вздымается ласковый вал
И, сверкая, поет на просторе.
 
 
На столах за обедом и всюду – цветы,
У мужчин и у женщин букеты;
В разноцветных гирляндах балконы, мосты,
Точно в сказке волшебной одеты.
 
 
Это царство цветов здесь как в явь чудеса;
Не лагуны же розы взрастили?
Но, увы: отнимите у нас небеса —
Небеса бы мы больше любили!
 
 
У синьор городских нынче праздник цветов —
Через дамбы, долины, тунели <sic>
Привезли поезда из окрестных садов
Море роз, гиацинтов, камелий…
 
 
Гондольер! подавай – и к Риальто скорей!
У Риальто сцепились гондолы:
Сколько ярких огней! Сколько черных очей!
Как волнует их говор веселый!
 
 
У синьор городских нынче праздник цветов!
И под аркой воздушной их залы
Блещет целое море изящных голов:
Жемчуга, бирюза и кораллы…
 
 
Тсс… Signori! Silenza! В гондоле певец
Встал с улыбкой, гитару взял в руки.
Арфа вторит ему… вот аккорд… наконец
Полились вдохновенные звуки.
 
 
И качает гондолу волной золотой,
Огоньки в ней резвятся и скачут…
Как поет он, артист! Эти звуки мольбой,
Торжеством и отчаяньем плачут.
 
 
И внимает певцу итальянская ночь,
Эта знойная ночь голубая!
И не может блаженства душа превозмочь,
Беспредметным желаньем сгорая…
 
 
И при кликах толпы песню кончил Орфей
И цветами его забросали.
Песнь опять полилась… горячей и сильней
Эти звуки опять задрожали.
 
 
О, не пой эту песнь! О, певец, замолчи —
Сердцу больно так сладостно биться!
И без песни твоей в этой пьяной ночи
Голова, как хмельная, кружится…
 

Георгий Эристов

 
Так много сказано цветистых слов
О городе и льве Святого Марка…
И вот – я здесь… торжественно и ярко
Сверкает бронза тяжких куполов.
 
 
Венеция, ты – солнечный улов!
Скользишь в веках, таинственная барка…
И вот Риальто вздыбленная арка,
В канале отблеск ломанных <sic> углов.
 
 
Нетленные румяна Тициана
Хранят, красавица, твое лицо,
И тянется из звездного тумана
 
 
Рука, несущая тебе кольцо.
Усталая, ты дремлешь безмятежно
В объятьях вод, баюкающих нежно.
 

 
Когда я в храм вошел, уже темнело…
Но образ пламенный в глуби возник,
И на меня взглянул Пречистой лик,
Летело ввысь божественное тело.
 
 
И синева, и пурпур – все горело…
И раскрывался вечности родник…
Душа таила предрассветный крик,
Склонившись на колени, сердце пело.
 
 
И музыка неведомых миров
Симфонией сладчайшей прозвучала,
И нет конца, и не было начала…
 
 
Но даже тот, кто в мастерстве суров,
Не может не прославить Тициана.
Его творенье – вечная осанна!
 

Зинаида Яцута-Цыбульская

 
Был вечер. Шла я наудачу
Средь темных улиц и церквей.
Как вдруг, синьор, я вижу, Баччи,
Выходит слева из дверей.
 
 
Воспряла я от сей удачи,
Зову гондолу поскорей.
И вот в волнах гондола скачет,
Забрать счастливых двух людей.
 
 
Гондольщик с ловкостью кошачьей
Стремит гондолы быстрый ход;
Скрипит весло в момент отдачи,
И волны шлет нам пароход.
 
 
Плывем мы. Холод был собачий!
Конца нет баркам и мостам…
И не поймет синьор мой Баччи,
Что я тянусь к его устам.
 
 
Во власти я своей задачи,
Не поняла еще тогда,
Что та холодность только значит, —
Оставь надежду навсегда.
 
 
И кончен день был неудачей:
Остался Баччи сух и сер!
И поцелуй любви горячей,
Увы, мне дал лишь гондольер!!
 

 
Ш. Среди вони затхлого канала
Ц. Плывет старинная гондола.
Ш. В гондоле тщетно я искала
Ц. Любви ответного укола.
 
 
Ш. Напрасно пела мне виола
О Казанове и о дожах,
О тайнах папского престола,
О венецейцах и о ложах.
 
 
Ш. И вместо острого укола,
Объятий жарких и слияний
Я слушала рассказ про поло
И результатах <sic> состязаний.
 
 
 Увы, мой спутник был без пола!
 К чему Италии красоты?!
 Воняла рыбою гондола
 И я страдала от зевоты!
 

Комментарии

Настоящая антология составлена из четырехсот стихотворений, значительно различающихся по онтологическому статусу: среди них несколько едва законченных черновых набросков, два текста песен, отъединенных от соприродных им нот (оба некогда – каждый в свое время – были шлягерами), эпиграмма, миниатюра из гимназического рукописного журнала, монолог героини неизданного водевиля etc. Эта пестрота материала понуждает к некоторой, хотя бы и ретроспективной, формализации критериев отбора и текстологических принципов издания.

В первоначальный замысел входило ограничить время действия книги XX веком (не заимствуя из рекламных проспектов его хронометаллический эквивалент), но ригористическое следование календарю было бы очевидной оплошностью: даже в библиографическом указателе Л. М. Турчинского, служившем для нас одновременно образцом жанра и повседневным рабочим инструментом, несмотря на строгие рамки (1900–1960), для иных авторов сделаны исключения, благодаря чему, например, реестры книг Бальмонта и Брюсова представлены там с должной полнотой, открываясь изданиями 1890 и 1895 годов соответственно. Логично было начать отсчет венецианских впечатлений русских модернистов со стихотворения Мережковского, напечатанного в 1892 году: это изящным образом синхронизировало бы поэтическое освоение Серениссимы в ХХ веке со становлением символизма. Но спустя некоторое время, когда работа над составлением сборника была уже в самом разгаре, нашлось стихотворение сызранского поэта В. Я. Дряхлова, напечатанное четырьмя годами раньше. Отчетливо осознавая, что для него, ни разу за последние десятилетия не упомянутого даже в перечислении имен, наша антология – последний шанс преодолеть забвение, мы отодвинули нижнюю границу до 1888 года. Верхняя же выбрана была вполне осознанно и соблюдалась по возможности строго: это год накануне публикации первых венецианских стихотворений Бродского, полностью переменивших рельеф русской стиховой veneziana.

Попутно кристаллизовались критерии отбора текстов. Помимо включаемых по умолчанию стихотворений, где титульный город назван прямо (хотя бы апофатически: «Не Венеция, я знаю…» Веры Аренс или сопоставительно: «Мы как в Венеции в своей Москве живем…» Льва Горнунга[580]580
  Впрочем, стихотворение Макара Николаевича Серякова «Нет, не Венецию люблю я всей душой…» (Чиветтандо. Стихотворения. Пг., 1904. С. 31–32) в антологию не вошло.


[Закрыть]), в антологию принимались сочинения, где видны были неповторимые приметы венецианского локуса: гондолы, пьяцца, Св. Марк, лагуна etc. При этом изначально маркирующая венецианский текст «баркарола» (даже в качестве жанровой дефиниции или заглавия) не давала основания для включения стихотворения в антологию, если оставалась единственной специфической деталью: как показали выявленные несколько десятков русских баркарол[581]581
  См., напр., «баркаролы» в книгах: Аврамов Е. П. Море и берег. Стихотворения и рассказы. СПб., 1913; Голубцов Н. В. Утренняя заря. СПб., 1895; Гурьев А. Безответное. М., <1913>; Дмитренко В. В ту пору ландыши цвели… Стихотворения в прозе. СПб., 1909; Ефременков А. Florilegium. М., 1913; Закревская М. Стихотворения. Казань, 1895; Иванов Р. В. Крымские грезы. Книжка третья. СПб., 1913; Иванов Р. В. Стихотворения и шутки. СПб., 1912; Лишин Г. А. Поэзия. <СПб.: Типография «Самокат», б. г.>; Лышковский Е. Ф. Сочинения. Киев, 1916; Нелединский В. М. Вспышки. Пернов. 1905; Окулич-Окша С. Гибель культуры. М., 1910; Семилуцкая Л. Смена волн. Стихи 1909–1912. СПб., 1912; Серафимов М. С. Стихотворения. М., 1899; Столешников П. Проблески. СПб., 1909; Т. А. Н-А. Песни любви и печали. СПб., 1913; Хвостов Н. Б. Огни и отражения. СПб., 1912; Юрьев (Дрентельн) В. Стихотворения. СПб., 1899 и мн. др.


[Закрыть], к началу века генеалогия жанра была забыта почти полностью. Отдельную группу венецианских текстов составили попытки продолжения знаменитого пушкинского наброска – и именно к этому подвиду стиховой венецианы принадлежит единственный образец, не взятый в книгу по причинам художественного характера[582]582
  «Старый Дож вдруг вскликнул очи <sic> / И промолвил: „что поешь?“ / Догоресса: „песню ночи“ / Отвечает: „сам поймешь…“ / Тихо их скользит гондола / Из глаз скрылся Марка лев. / В лиман вышла баркарола / Несет Венеции напев: / „Давно, давно жил старый Дож / И молодая Догоресса – / Восторг Венеции, вельмож; / А имя было ей Агнесса / Какое счастье с стариком / Порой Агнесса волновалась / И вот с синьором молодцом / Тропинка к счастью отыскалась“…» etc (Стибор-Ляховский Н. Поэмы. Книга вторая. Симбирск, 1914. С. 87).


[Закрыть]; в иных случаях критерий качества текстов (как бы ни толковать это понятие) в расчет не принимался.

Для произведений, напечатанных при жизни сочинителя, за основу взят вариант, фиксирующий последнюю авторскую волю (за единственным исключением: стихотворение Пастернака печатается и в ранней, и в поздней редакции); разночтения оговариваются в комментариях. Стихотворения, разысканные лишь в рукописях, публикуются по последнему слою правки; восстановленные фрагменты, зачеркнутые автором, помещены в квадратных скобках. Правописание в основном приведено к современной норме, за исключением случаев, когда отступления от действовавших правил обусловлены сознательной авторской манерой или фиксируют устойчивую, хоть и отстоящую от общепринятой, языковую традицию.

В комментариях указывается источник текста и место первой публикации (если она существовала); при необходимости приводится краткая текстологическая справка. Не поясняются общеизвестные имена и понятия (не исключая и главных венецианских терминов и топонимов). Не регистрируются (кроме редких случаев) и интертекстуальные переклички.

Отдельного извинительного предуведомления требует некоторая хаотичность примечаний – как предписано духом венецианской топографии, комментаторы порой сворачивают в проулки, соттопортего и другие манящие проходы, которые упираются в тупики, и приходится возвращаться к тексту обогащенными только своей семантической прогулкой.

Специфика справок, составивших раздел «Dramatis personae», зависит от степени известности лиц, которым они посвящены. Так, для поэтов, бывавших объектами тщательных биографических штудий, описывается лишь история заграничных, особенно итальянских, путешествий (если они предпринимались), причем с возможно подробным хроникальным описанием вещественной стороны поездки (вплоть до ревизии гостиничных и ресторанных счетов). Напротив, для лиц, ни разу не становившихся героями словарной статьи, а порой и не упоминавшихся в истории литературы вовсе, приводится максимально возможный набор биографических сведений, способный впредь служить исходным пунктом для составления полноценного жизнеописания. Несмотря на значительные усилия, несколько псевдонимов остались нераскрытыми, а один сочинитель не опознан вовсе.

* * *

Российская традиция антологий, представляющих конгломерат стихотворных взглядов разных авторов на единый предмет, восходит к началу XIX века: вероятно, первый опыт такого рода – «Собрание стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году» (М., 1814). За два прошедших века объектом подобного рода коллективного поэтического описания оказывались разнообразные явления[583]583
  Война в русской поэзии. Стихотворения Полонского, Жуковского, Пушкина и др. Выбраны Анс. Чеботаревской; предисл. Федора Сологуба. Пг., 1915; Деревня в русской поэзии. Берлин, 1922; Времена года в русской поэзии. Под ред. Н. С. Ангарского. М., 1924; Живопись в русской поэзии: Антология. Сост. В. Н. Писаренко. Одесса, 2001 и др.


[Закрыть], темы[584]584
  Русская история в русской поэзии. Сост. П. Вейнберг. СПб., 1888; Эротика в русской поэзии. Ред. и прим. Бориса Бродского. Берлин, 1922 и др.


[Закрыть], лица[585]585
  Образ Ахматовой: Антология. Ред. и вступ. ст. Э. Ф. Голлербах. Л., 1925; Пушкин в русской поэзии. Сост.: С. Фомин. Под ред. И. Уткина. М.; Л., 1937 и др.


[Закрыть], города[586]586
  Петербург – Петроград – Ленинград в русской поэзии. Сост. К. А. Афанасьев, В. В. Захаров, Б. В. Томашевский; Предисл. Вс. Рождественского. Л., 1975; «Город чудный, город древний». Москва в русской поэзии XVIII – начала XX века. Сост. Вл. Муравьев. М., 1985; Петербург в русской поэзии: XVIII – начала XX века: Поэтическая антология. Сост., вступ. статья и коммент. М. В. Отрадина. Л., 1988; Петербург в поэзии русской эмиграции (первая и вторая волна). Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания Р. Тименчика и В. Хазана. СПб., 2006.


[Закрыть] и страны[587]587
  На холмах Грузии. Грузия в русской поэзии. Сост. В. В. Гольцев. Тбилиси, 1953; Смирнов В. О. Итальянские мотивы в русской поэзии. Новосибирск, 2013.


[Закрыть]. Желательность подобного свода, посвященного Венеции, обсуждалась не раз: из запомнившихся напутствий приведем образец более чем четвертьвековой давности: «Видимо, это должно стать делом русских журналистов или литературоведов – вкатить в гору камень, пусть и на виду лежащий, но еще не тронутый: собрать хотя бы „избранное“ из отображений Венеции в отечественной литературе; подтвердить, что нам внятен не только острый смысл и сумрачный гений, но и дух, который живет под сводами Прокураций»[588]588
  Дедюлин С. Венеция в Париже // Русская мысль. 1985. № 3675. 21 июня. С. 3.


[Закрыть].

Исходный корпус русской стихотворной венецианы был выявлен объединенными стараниями исследователей и библиографов к концу прошлого – началу нынешнего века[589]589
  См., напр.: Venise. Textes choisis et commentés par Eveline Schlumberger, Hélène Demoriane, Roger Gouze, et illustrés par Albert Marquet, Denoël, 1970; Italien-Dichtung. Band 2: Gedichte von der Klassik bis zur Gegenwart Stuttgart, 1988; Ian Littlewood. A Literary Companion to Venice: Including Seven Walking Tours. New York, 1995; Jan Paul Hinrichs. In search of another St. Petersburg: Venice in Russian poetry (1823–1997). München, 1997; Venedig. Gedichte. Eine Anthologie. H. Luhmann Verlag. Wiesbaden. 2003; Венеция, история любви: Серениссима, увиденная писателями и поэтами сквозь века. Антология, задуманная и отредактированная Реувеном Мираном. Тель-Авив, 2014 (на иврите). Нельзя не упомянуть о небольшой, но отборной антологии стихов представителей следующей каденции в истории русского стиха: Венеция: обретенный рай. 11 современных русских поэтов в офортах Кати Марголис / Venezia: paradiso ritrovato. 11 poeti russi contemporanei nelle illustrazioni di Katia Margolis. – Russia – Italia / Россия – Италия: Associazione Vassilij Polenov, 2011.


[Закрыть]. Дополнительные разыскания, результат которых ныне предъявляется на суд читателя, велись одновременно в нескольких направлениях: был предпринят обширный просмотр периодики ХХ века (в значительной степени – по богатейшему собранию Славянской библиотеки Хельсинки), были прочитаны несколько тысяч стихотворных сборников, выпущенных между 1890 и 1970 годами (по преимуществу – в РГБ и РНБ); одновременно велись значительные разыскания по фондам московских и петербургских архивов. Необозримость упомянутых областей гарантирует, что составленный нами свод будет впредь дополнен новыми находками.

Главным же источником к пополнению корпуса служила, по обыкновению, деятельная отзывчивость друзей и коллег. Пользуемся случаем принести благодарность Григорию Григорьевичу Амелину, Алексею Борисовичу Арсеньеву, Александру Юрьевичу Бобосову, Николаю Алексеевичу Богомолову, Дарье Игоревне Болдыревой, Сергею Васильевичу Василенко, Алексею Викторовичу Вострикову, Степану Умбертовичу Гардзонио, Сергею Иосифовичу Гиндину, Николаю Ивановичу Године, Зинаиде Георгиевне Годович, Льву Кивовичу Готгельфу, С. Грейс, Нелли Гусейновой (Аташкях), Сергею Владимировичу Дедюлину, Галине Сергеевне Дозмаровой-Харкевич, Владимиру Александровичу Дроздкову, Петру Александровичу Дружинину, Елене Эдуардовне Ильиной, Галине Леонидовне Кондратенко, Зое Леонтьевне Копельман, Олегу Анатольевичу Коростелеву, Николаю Всеволодовичу Котрелеву, Виктору Васильевичу Кудрявцеву, Александру Эдуардовичу Кулику, Ксении Андреевне Кумпан, Александру Семеновичу Кушнеру, Александру Васильевичу Лаврову, Леониду Иосифовичу Ливаку, Игорю Евгеньевичу Лощилову, Ирине Лукка, Марии Эммануиловне Маликовой, Кире Иосифовне Минковой, Елене Юрьевне Михайлик, Василию Элинарховичу Молодякову, Валентине Яковлевне Мордерер, Евгению Юрьевичу Натарову, Павлу Марковичу Нерлеру (Поляну), Владимиру Владимировичу Нехотину, Татьяне Феликсовне Нешумовой, Вячеславу Петровичу Нечаеву, Татьяне Львовне Никольской, Елене Рудольфовне Обатниной, Геннадию Владимировичу Обатнину, Маргарите Михайловне Павловой, Игорю Романовичу Петрову, Полине Ефимовне Поберезкиной, Борису Анатольевичу Равдину, Владиславу Александровичу Резвому, Даниеле Рицци, Наталье Наумовне Рубинштейн, Юлии Абдуллаевне Рыкуниной, Михаилу Анатольевичу Сазонову, Анне Александровне Соболевой, Надежде Васильевне Соболевой, Наталье Николаевне Соболевой, Льву Иосифовичу Соболеву, Монике Львовне Спивак, Габриэлю Гавриловичу Суперфину, Ксении Михайловне Тименчик, Льву Михайловичу Турчинскому, Андрею Борисовичу Устинову, Татьяне Павловне Филановской, Борису Яковлевичу Фрезинскому, Валентину Федоровичу Цветкову, Юрию Гавриловичу Цивьяну, Петру Сергеевичу Чахотину, Дмитрию Николаевичу Чекмасову, Андрею Борисовичу Шишкину, Маргарите Мироновне Шкловской, Станиславу Владимировичу Эллису.

И, наконец, выражаем глубочайшую благодарность Fondazione Giorgio Cini за неоценимую библиографическую и консультационную поддержку.

Глава «Уворованная связь и заумный сон» написана Р. Д. Тименчиком, «Венеция: исторический путеводитель» и «Dramatis personae» – А. Л. Соболевым. Остальные работы выполнены авторами совместно.

Список условных сокращений

Архивохранилища

АГИ – Hoover Institution Archives (Stanford).

Архив МХТ – Архив Московского художественного театра.

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации (М.).

ГАЯО – Государственный архив Ярославской области.

ГЛМ – Отдел рукописных фондов Государственного литературного музея (М.).

ГРМ – Сектор рукописей Государственного Русского музея (СПб.).

ГТГ – Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи (М.).

ИМЛИ – Отдел рукописей Института мировой литературы (М.).

ИРЛИ – Отдел рукописей Института русской литературы (СПб.).

РАИ – Римский архив Вячеслава Иванова.

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства (М.).

РГБ – Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (М.).

РГИА – Российский государственный исторический архив (СПб.).

РНБ – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (СПб.).

ТГУ – Käsikirjade ja haruldaste raamatute osakond Tartu Ülikooli Raamatukogu (Тарту).

ЦГА СПб. – Центральный государственный архив Санкт-Петербурга.

ЦГАЛИ СПб. – Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга.

ЦГИА СПб. – Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга.

ЦДАМЛИМУ – Центральний державний архів-музей літератури і мистецтва України (Киев).

Периодические и сериальные издания

БВ – «Биржевые ведомости» (СПб.; Пг.).

ВЕ – «Вестник Европы» (СПб.; Пг.).

ВЛ – «Вопросы литературы» (М.).

ЕРОПД – Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома (Л.; СПб.).

ЛГ – «Литературная газета» (М.).

ЛН – «Литературное наследство» (М. – Л.; М.).

ЛО – «Литературное обозрение» (М.).

НВ – «Новое время» (СПб.; Пг.).

НЖ – «Новый журнал» (Н.-Й.).

НЛО – «Новое литературное обозрение» (М.).

НМ – «Новый мир» (М.).

НРС – «Новое русское слово» (Н.-Й.).

ПКНО – «Памятники культуры. Новые открытия» (М.).

РБ – «Русское богатство» (СПб.; Пг.).

РВ – «Русский вестник» (М.).

РЛ – «Русская литература» (Л.; СПб.).

РМ-1 – «Русская мысль» (журнал; М.; М. – СПб.; М. – Пг.; София; Прага; Берлин; Париж).

РМ-2 – «Русская мысль» (газета; Париж).

СВ – «Северный вестник» (СПб.).

СМ – «Современный мир» (СПб.; Пг.).

TSQ – Toronto Slavic Quarterly (Toronto).

Книги

Ахматова. Записные книжки – Записные книжки Анны Ахматовой (1958–1966). Сост., подгот. текста К. Н. Суворовой; вступ. статья Э. Г. Герштейн, вводные заметки к записным книжкам, указатели В. А. Черных. М.: Torino, 1996.

Блок – Блок А. Собрание сочинений в восьми томах. М.; Л., 1960–1963.

Брюсов В. Среди стихов – Брюсов В. Среди стихов. 1894–1924. Манифесты. Статьи. Рецензии. Сост. Н. А. Богомолов и Н. В. Котрелев. М., 1990.

Гильдебрандт-Арбенина – Гильдебрандт-Арбенина О. Девочка, катящая серсо… Мемуарные записи. Дневники. Сост. А. Дмитренко. М., 2007.

Если чудо – «Если чудо вообще возможно за границей…». Эпоха 1950‐х гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. Сост., предисл. и примеч. О. А. Коростелева. М., 2008.

Крусанов – Крусанов А. В. Русский авангард. 1907–1932. Исторический обзор. В трех томах. М., 2010–2003 (фактически на настоящий момент издано два тома в четырех частях).

Кузмин. Дневник 1905–1907 – Кузмин М. Дневник 1905–1907. Предисл., подгот. текста и коммент. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина. СПб., 2000.

Кузмин. Дневник 1908–1915 – Кузмин М. Дневник 1908–1915. Предисл., подгот. текста и коммент. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина. СПб., <2005>.

Купченко. 1877–1916 – Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина: Летопись жизни и творчества 1877–1916. СПб., 2002.

Купченко. 1917–1932 – Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина: Летопись жизни и творчества. 1917–1932. СПб.; Симферополь, 2007.

ЛБ – Соболев А. Л. Летейская библиотека. Т. 1–2. М., 2013.

Литературная жизнь России 1920‐х годов – Литературная жизнь России 1920‐х годов. События. Отзывы современников. Библиография. Ответственный редактор – А. Ю. Галушкин. Т. 1. Ч. 1. Москва и Петроград. 1917–1920 гг. Т. 1. Ч. 2. Москва и Петроград. 1921–1922. М., 2006 (часть экземпляров помечена 2005 годом).

Минувшее – Минувшее. Исторический альманах. Главный редактор В. Аллой. Т. 1–25.

Незабытые могилы – Незабытые могилы. Сост. В. Н. Чуваков. Т. 1–6. М., 1999–2007.

Первые литературные шаги – Первые литературные шаги. Автобиографии современных русских писателей. Собрал Ф. Ф. Фидлер. <М., 1911>.

Перцов – Перцов П. П. Литературные воспоминания. 1890–1902. Сост., подгот. текста и коммент. А. В. Лаврова. М., 2002.

Писатели современной эпохи – Писатели современной эпохи. Биобиблиографический словарь. Т. 1. Редакция Б. П. Козьмина. М., 1992. Т. 2. Подгот. Н. Богомолов. М., 1995.

Письма запрещенных людей – Письма запрещенных людей. Литература и жизнь эмиграции. 1950–1980‐е годы. По материалам архива И. В. Чиннова. Сост. О. Ф. Кузнецова. М., 2003.

Пяст – Пяст В. Встречи. Сост., вступ. ст., науч. подгот. текста, коммент. Р. Д. Тименчика. М., 1997.

Российское зарубежье во Франции – Российское зарубежье во Франции. 1919–2000. Биографический словарь. Под общей редакцией Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской. Т. 1–3. М., 2008–2010.

РП – Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. Т. 1–5. М., 1989–2007 (издание продолжается).

Содружество – Содружество. Из современной поэзии Русского зарубежья. Вашингтон, 1966.

Сто одна поэтесса – Сто одна поэтесса Серебряного века. Антология. Сост. и биогр. статьи М. Л. Гаспаров, О. Б. Кушлина, Т. Л. Никольская. СПб., 2000.

Тройственный союз – Георгий Иванов, Ирина Одоевцева, Роман Гуль. Тройственный союз (Переписка 1953–1958 годов). Публ., сост., коммент. А. Ю. Арьева и С. Гуаньелли. СПб., 2010.

Фидлер – Фидлер Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения. Издание подготовил К. Азадовский. М., 2008.

ЧВ – Тименчик Р. Что вдруг. Статьи о русской литературе прошлого века. Иерусалим; Москва, <2008>.

Чулков – Чулков Г. И. Годы странствий. Вступ. ст., сост., коммент. М. В. Михайловой. М., 1999.