Текст книги "Наследник. Поход по зову крови"

В пять корабельных шлюпок сели практически все члены экипажа двух судов. На борту остались только вахтенные. Справедливо опасаясь подводных рифов и отмелей, капитан Бреннан не стал подводить эскадру к берегу вплотную.

Кесаврийцы действовали в соответствии с четко выработанным планом. У самого побережья шлюпки разделились: три направились к головной оконечности острова, над которой господствовали два утеса, а две пошли к узкой горловине пролива, в котором стоял бриг «Летучий».

Кто-то выразил сомнение в том, что такое дробление сил уместно. Сэр Каспиус Бреннан пресек прения энергичным жестом…

В первой группе находились все студенты Школы Пятого окна во главе с Ариоланом Бэйлом, повар Жи-Ру и Ржига. С ним был и один из глухонемых близнецов-гигантов, чей брат остался в тоннелях зачарованного айсберга. В общей сложности численность группы достигала полусотни человек. Им была поставлена задача высадиться на сушу с другой стороны острова и, перевалив через скалистую гряду – позвоночник острова-чудовища, в буквальном смысле свалиться на головы токопильцев и на палубу их корабля.

Командование группой было вручено единственному человеку, который, помимо капитана Бреннана, уже бывал здесь, – повару Жи-Ру.

Хмурый Себастьян, трясущийся словно в ознобе Аюп Бородач, а также сам капитан Каспиус Бреннан находились во второй группе, проследовавшей в пролив напрямую. С ними было около трех десятков моряков.

Им противостояли в каменной клетке Стопы Бога Магр Чужак и двое безмолвных бородатых кемметери. Где-то там, в глубине скалистого фьорда, своих спасителей ждала Аннабель.

Капитан Бреннан не торопился входить в пролив. Ночное море было спокойно и тихо, и две шлюпки стояли невдалеке от отвесной, будто топором обрубленной скалы, нависшей над горловиной фьорда.

Наконец он увидел, как где-то впереди, на горбатой скальной гряде вспыхнул огонек. Мигнул раз и другой.

– Пора, – сказал сэр Каспиус, и его негромкий голос был тотчас же заглушен скрипом уключин и плеском белой воды под лопастями весел.

Залив был извилистый и узкий: два корабля класса и размеров «Громобоя» могли разойтись здесь далеко не везде. Пару раз весла задевали почти отвесные стены. Впрочем, узкая горловина вскоре кончилась, и шлюпки оказались в достаточно просторной бухте, защищенной со всех сторон высокими скалами. Более безопасное место для стоянки небольшого корабля сложно было и придумать.

Издали слышался шум водопада.

И виднелись носовой и кормовой огни «Летучего». Невнятно белели знакомые паруса…

– Да, это он!.. – бросил капитан Бреннан, отвечая на немой вопрос резко подавшегося к нему Себастьяна. – На расстоянии протянутой руки… Странно, что нас еще не потревожили.

Пучина не замедлила с ответом на слова сэра Каспиуса.

Еще недавно безжизненная гладь воды, тусклая, как свинцовый лист, заиграла новыми оттенками. В глубине темных вод появилось неясное фосфоресцирующее свечение. Оно было замечено не сразу, но к тому времени, как кто-то из людей капитана Бреннана догадался глянуть на светлеющую воду, область этого свечения захватила все пространство под шлюпками и стала приобретать более четкие очертания.

Нечто походило на сеть с крупными неровными ячеями, которая поднималась из глубины. Центр сети – медленнее, края заметно быстрее. Как только капитан Бреннан углядел, что находится под ними, он оттолкнул головного гребца и сам сел за весла:

– Быстрее! Живо гребите, если хотите уцелеть!

– Что это такое?

Сеть поднялась настолько, что стали видны ядовито-желтые узлы на ячеях, испускающие пучки лимонного света. От узлов отходили свободно болтающиеся нити, от которых распространялось нечто похожее на желтоватый дымок. Сеть колыхалась и трепетала, словно живая.

– Если это бредень, то его вязал не человек, – выдохнул Себастьян, выросший в рыбацком городке.

– Гребите! – прозвучал голос сэра Каспиуса. – Гребите скорее, пока нас не зацепило крылом этой светящейся… Э-э-эх!

Шлюпка полетела по поверхности воды. Летели клочья пены. В кильватерной струе шла вторая, которой управлял желтолицый Эск. Он стоял на носу и смотрел, как чудовищная огненная сеть с неровными ячеями, заполненными беспокойным свечением, поднимается к днищу лодки. В этот момент суденышко содрогнулось всем корпусом – так, словно на полном ходу налетело на подводный камень или отмель. Желтолицый Эск взмахнул руками и, не удержав равновесия, кулем рухнул в воду.

Прямо на ячеи сети.

Мерцающие живым огнем нити почти поднялись к поверхности. Эск упал на них, как кусок сливочного масла на раскаленную решетку. Его мгновенно разрезало на несколько частей: отделились обе ноги, грудную клетку рассекло наискосок, а переносица пришла в соприкосновение с одним из узлов, и череп развалился на четыре куска. Останки Эска проскользнули сквозь сплетение хищных пульсирующих волокон и стали медленно опускаться вниз, на дно бухты.

Не тут-то было. С ячей потекли струи желтой пыли, не растворяющейся в воде. У тех, кто сидел в шлюпках, не было времени рассмотреть, что каждая такая пылинка представляла из себя крошечное извивающееся существо, источающее жгучую слизь. Они усадили части тела Эска, и располосованная человеческая плоть начала таять, как истонченная чахоточная льдина по весне.

Даже стая самых хищных рыб не успела бы превратить человека в ничто за более короткий срок.

– Греби-и-и!

Шлюпка, на которой находились капитан Бреннан и Себастьян, успела выскочить за предел досягаемости сети в самый последний момент. Смертоносные волокна лишь слегка зацепили корму, на которой недвижно сидел Аюп Бородач. Фрагмент корпуса, словно снесенный невидимой косой, упал в воду и мгновенно исчез, поглощенный ненасытной желтой пылью.

Второй шлюпке и тем, кто в ней сидел, повезло куда меньше. Она мгновенно развалилась на множество частей. Люди попадали в воду, забранную смертоносной сетью, крупно пульсирующей и сокращающейся в предвкушении богатой добычи. Кто-то попытался закричать, испустить отчаянный звериный вопль – но довольно затруднительно издавать звуки с разрезанным горлом.

Звуковая картина этих страшных событий была ограничена шипением, плеском и слабыми хрипами…

Первая шлюпка уже прошла половину пути от горловины фьорда до «Летучего». Себастьян выпустил из губ короткий вопрос:

– Что это было?

– Одна из милых ловушек Магра Чужака. У них тут так принято. Вот Жи-Ру, который находится там, наверху, на гряде, не даст соврать, – ответил капитан Бреннан.

– То есть он знает о нашем появлении?

– Не думаю… Они совсем тихо умерли. Впрочем, совсем скоро мы узнаем ответ на этот вопрос из уст самого Предрассветного брата.

Шлюпка бесшумно пришвартовалась к темной корме «Летучего», освещаемой тщедушным фонарем. Здесь, под черной сенью отвесной скалы, это был единственный источник света. Капитан Каспиус Бреннан собственноручно перекинул через гакаборт железный крюк, прикрепленный к надежному веревочному трапу.

Один за другим кесаврийцы стали подниматься на борт судна. Они делали это совершенно бесшумно, но с лица капитана Бреннана все равно не сходила тревожная недовольная гримаса. Себастьян поднимался предпоследним, а замыкал высадку сам сэр Каспиус.

– Он здесь… – пробормотал Себастьян. – Он ждет нас.

Воспитанник покойного барона Армина не ошибся.

Магр Чужак неподвижно стоял у грот-мачты. В обеих руках он держал по легкому абордажному фальгару. Он поднял левую руку, и тотчас же вверх взлетел массивный разноцветный фонарь с витиеватым переплетом, привязанный к концу фала. Оказавшись на уровне грота-рея, он вспыхнул и залил шканцы ярким белым и ядовито-оранжевым светом.

– Я слишком поздно почувствовал вас, – проговорил Магр Чужак на отличном кесаврийском. – Но ничего… Я понимаю, что соотношение сил не в мою пользу. Что вот этот молодой человек жаждет поквитаться и вырвать мне горло. – Он кивнул в сторону сжавшегося, словно готовящегося к прыжку Себастьяна. – Ведь не для того же он проделал такой путь, чтобы ограничиться одной беседой. Ну а вы, сэр Каспиус… – повернулся он к капитану Бреннану. – Вы меня удивляете. Полезли в пролив, нарвались на элементарную ловушку. А я до последнего момента думал, настораживать ли мне сеть Эса-Гилль: мне почему-то казалось, что такую простую уловку вы разгадаете в два счета. А тут… – Боевой терциарий ордена Рамоникейя широко, крестом, раскинул руки, и белые клинки блеснули в ярком свете мачтового фонаря. – А тут такой шикарный улов!

– Вы знакомы? – не глядя на капитана Бреннана, скривил угол рта Себастьян. – Наверно, познакомились лет этак двадцать назад?

– Примерно. Было дело… – пробормотал сэр Каспиус и, не произнося более ни слова, бросился на врага.

Клинки замелькали, как вспышки. Кто-то из экипажа «Кубка бурь» попытался вмешаться в эту схватку двух превосходных бойцов, но Магр Чужак, не меняя темпа, не делая дополнительных движений, а просто уходя от очередного выпада капитана Бреннана, снес ему наискосок полчерепа.

После этого вокруг кесаврийского капитана и кемметери образовалась полоса отчуждения, в которую никто не рисковал соваться. Матросы с «Кубка бурь» увидели на палубе двух бородатых подручных Магра Чужака и бросились на них.

Себастьян не спешил. Он тяжело, глубоко дышал, стараясь привести себя в чувство. Он смотрел на мечущихся по шканцам Магра Чужака и капитана Бреннана, и с каждым их шагом, с каждым отточенным выпадом в нем крепла уверенность: здесь ничего не случится. В другое время он корил бы себя за такие мысли, посчитав их отговоркой, трусостью. Лживым объяснением того, почему он не спешит и не рискует вмешаться в смертельную схватку.

Но не сейчас.

Себастьян бросился в капитанскую каюту.

Он увидел ту, что искал, сразу же. Аннабель без движения лежала на полу. Рядом с ней тускло отсвечивали осколки разбитого зеркала. Того самого… Себастьян опустился на колени и приложил кончики пальцев к шее девушки, ловя биение жизни.

– Вставай… вставай, это я, Басти, – непослушными губами выговорил он. – Нам нужно уходить. Аннабель… очнись!

Дверь вылетела под чудовищным ударом, и на пороге возник один из подручных Магра Чужака. Лицо окровавлено, обожжено, от бороды остался какой-то спутавшийся паленый клок. Одна его рука безжизненно висела, как плеть, в боку торчал заботливо воткнутый кем-то стилет.

Зато во второй руке был факел. Он горел жадно, чадил обильно, а в глазах кемметери стояла жаркая ненависть.

Он ударил факелом по резному комоду, ломившемуся от дорогих напитков, настоек, вин. Давным-давно, бездну времени тому назад, все эти напитки приготовил на «Летучем» Ариолан Бэйл для путешествия с невестой и друзьями вдоль побережья Кесаврии. Удар был такой силы, что стекло разлетелось брызгами, а на пол одна за другой стали падать и частью разбиваться сосуды – керамические, стеклянные, из тонкого резного дерева и серебра.

Вторым ударом воин Магра Чужака попытался снести голову Себастьяну. Тот уклонился, и тогда кемметери бросил факел на горючие напитки, залившие паркетный пол каюты.

И захохотал, скаля черные зубы.

Синеватое пламя вспыхнуло в рост, а потом, низко припав к полу, начало расползаться во все стороны. В два мгновения оно захватило большую часть каюту, перекинулось на мебель, на занавеси большой кровати, на легкие соломенные кресла, с готовностью затрещавшие под натиском огня.

Себастьян вскинул девушку на руки. Кемметери, небезосновательно полагая, что кесавриец не сумеет оказать ему должного сопротивления, широко шагнул к нему, но тотчас же получил сильнейший удар ногой под коленную чашечку. Он содрогнулся всем телом от дикой боли, заваливаясь вперед.

Себастьян перекинул тело Аннабель через плечо и, высвободив правую руку с фальгаром, разрубил бородатому шею. Тот повалился изуродованной мордой в огонь и, несколько раз дернувшись, затих.

Уже через минуту стало ясно, что с корабля надо бежать. Разгоряченные схваткой стороны не сразу заметили, что огонь распространился с ошеломляющей быстротой. Проник на нижнюю палубу. Пополз по снастям, добираясь до парусов. Кому-то пришла в голову мысль, что само по себе пламя не способно так живо, так жадно пожирать палубы, мачты и такелаж.

Наверное, все-таки были тут злая воля и умысел Магра Чужака, продолжавшего сражаться с капитаном Бреннаном.

Но развить эту мысль уже не было ни времени, ни смысла.

К тому моменту как мачты начали трещать и корчиться в огне, поединок складывался не в пользу капитана. Даже несмотря на то, что еще трое матросов все-таки попытались прийти на выручку… Не преуспели. Их трупы с ужасающими рублеными ранами лежали теперь на шканцах в той самой полосе отчуждения, и Магр, ведя поединок, переступал через них, как через досадную помеху. Сам сэр Каспиус получил две легкие раны – в ключицу и в бедро, но он начинал выдыхаться и был далеко не так быстр и свеж, как в начале боя.

Можно сказать, что разгоравшийся пожар в некоторой степени помог ему. Магр Чужак огляделся по сторонам, отшвырнул оба фальгара и бросился за борт. На то место, где он недавно стоял, рухнули обломки рея.

– Стой! – заревел капитан Бреннан, перегибаясь через фальшборт и шаря взглядом по ровно мерцающей бархатной поверхности бухты. – Ничего… – пробормотал он. – На берегу тебя встретят…

Люди стали прыгать в воду. Из полутора десятков поднявшихся на борт «Летучего» матросов в живых осталось от силы шесть-семь. Горящее судно начало крениться на левый борт.

Именно на этом борту и находились Себастьян с Аннабель. Он растер ей лицо ароматной настойкой, влил в рот несколько глотков вайскеббо. Только после этого девушка пришла в себя. Но в ее глазах стояла тьма, когда она взглянула на своего спасителя и искривила губы:

– Басти… Ты опять в зеркале? Чужой взгляд, бледная кожа… Морок, морок! – вдруг крикнула она и, резко вскинувшись с палубного настила, с неженской силой ударила Себастьяна по лицу.

Не к чести ученика капитана Бреннана следует заметить, что он попросту не успел собраться и среагировать. Он отпрянул, а Аннабель, одним слитным движением через голову сорвав с себя длинное платье, перемахнула через борт. Себастьян оглушенно смотрел по сторонам. Над его головой гудело в снастях кренящейся мачты тугое пламя.

Воспитанник барона Армина бросился в темные воды залива. И, как выяснилось, сделал это очень вовремя: сквозь толщу воды до него дотянулся приглушенный свет вспышки и тяжелый, натужный грохот, словно кто-то ворочал бочки, набитые булыжниками. «Летучий» взорвался. Верхнюю палубу снесло, словно легкий соломенный настил, мачты сложились. В левом боку образовалась огромная пробоина. Бриг горел, из клубов пламени вылетали обломки реев и других горючих материалов. На черной воде плясало веселое и пестрое, как пьяная деревенская свадьба, зарево.

В то же самое время вторая группа кесаврийцев спускалась на берег залива по отвесной стене. Ею руководил не столько мастер Ариолан Бэйл, сколько повар Жи-Ру, который уже бывал здесь. Именно он безошибочно выбрал дорогу и указал, где сбросить с кручи страховочные тросы.

И когда Магр Чужак выходил на берег бухты, его уже ожидали дула «серпантинов», тусклые клинки и неподвижный взгляд Ариолана Бэйла.

Глава 7
Парад печальных истин

Кемметери остановился по колено в воде и молчал. До него донесся громкий насмешливый голос мастера Бэйла:

– Эй, ты, татуированный! Выходи, выходи на сухое место. А то мне не хотелось бы, чтоб кто-нибудь из наших получил в горло острым обломком розового льда!

Магр Чужак выпрямился. Сдержанно и с достоинством он произнес:

– Не волнуйтесь. До этого не дойдет.

– Не везет тебе на островах! – произнесла Танита, выступая из-за спины Ариолана Бэйла. – Второй раз попадаешь нам в руки на островной гряде! Только теперь в гости пожаловали мы.

– Не везет? А ты помнишь, милая, чем кончилось мое невезение на островах Аспиликуэта близ вашего побережья? Так что не торопись распускать язык, – ответил Магр Чужак, выходя на неровный, слоистый берег.

– Связать его! – отрывисто приказал Бэйл. – Смотри, без фокусов! Держите его на прицеле!

Все то время, пока матросы из экипажа «Громобоя» вязали ему руки за спиной и вешали на ногу тяжелую цепь, оканчивающуюся грузилом, Магр Чужак лишь жмурился и рассеянно смотрел на роскошный водопад в какой-то полусотне шагов от них. Белые струи воды рассекали тьму и низвергались в небольшое озерцо, обложенное массивными валунами.

В это время на берег стали выходить матросы, высаживавшиеся на «Летучем». Пятеро матросов, шестой, седьмой… Все. Мастер Ариолан Бэйл еще пытался понять, куда же делись остальные и увидит ли он их когда-либо еще, когда из воды показалась Аннабель.

Это было великолепное видение. На фоне горящего корабля, обреченно прилипшего к черному зеркалу бухты, – почти обнаженная прекрасная девушка с мокрыми волосами, в одной легкой длинной рубашке, не скрывающей почти ничего и лишь подчеркивающей контуры точеного тела. Это было слишком красиво, чтобы мастер Ариолан Бэйл сразу поверил своим глазам.

Он остолбенел. Он сумел стряхнуть оцепенение только после того, как Аннабель скрутила волосы, выжимая из них воду, и вдруг замерла, остановилась.

Она увидела Ариолана Бэйла.

Наконец Бэйл бросился на нее, как голодный пес на кусок сочного мяса. Он взял ее голову в обе ладони, он смотрел в ее глаза, он шевелил тяжелыми губами, не в силах выговорить и слова.

Она не вырывалась, не кричала «морок!», не била по лицу. Вода залива привела Аннабель в чувство, и, когда Ариолан Бэйл наконец прижал ее к себе, выговорила:

– Вы все-таки пришли?

– Да, да.

– Я знала, что вы придете. Догоните. Освободите.

– Да, да!

– Я увидела Себастьяна, – промолвила Аннабель. – Он переменился. Я думала, это видение, напущенное на меня токопильским магом… Я ударила его, я ударила Себастьяна. Но теперь я вижу тебя, Ариолан, и понимаю, что тогда это был живой Басти.

– Да, он отправился на «Летучий» с другой партией… Надеюсь, он вернется оттуда живым, – искренне выговорил Ариолан Бэйл.

Тот, о ком шла речь, вышел из воды в двух десятках шагов от обнявшейся пары. Шум водопада и вода, попавшая в уши при погружении, мешали ему расслышать, о чем говорят Ариолан и Аннабель. Собственно, что тут было гадать? Что такого уж неожиданного могли сказать друг другу жених и невеста, которых разлучили так внезапно и так жестоко?

В этот момент Себастьян менее всего был склонен вспоминать о том письме с невнятной мольбой о помощи, которое было вложено в маленький кораблик и отдано на волю волн: «…тогда на Языке Оборотня ты сказал что все равно узнаешь даже если ради этого придется заглянуть туда где рождаются прародители зла» и далее: «Ни один любящий человек не решал такой задачи как та, что у тебя Басти. Нет ничего невозможного, пройди по следу и забери меня…»

Он здесь, в месте, где рождаются прародители зла. Чего же еще нужно воспаленному многолетними ожиданиями разуму?

Он услышал, как появившийся на берегу капитан Бреннан отдает указания о том, как и когда возвращаться на корабли, стоявшие на внешнем рейде. Он услышал, как кто-то из матросов альгамского происхождения, опустившись на красный вулканический песок и черные камни, возносит истовую молитву своим богам. И даже не вспоминает пророка Мелькуинна.

Он услышал девичий смех: это Танита и Майя обнимались с вновь обретенной подругой и накидывали на ее голые плечи распашную матросскую блузу.

Но острее всего он услышал тишину.

Показалось, что даже струи водопада умерили свой рев…

Когда из-за белой пенистой стены, образованной падающей водой, один за другим начали выходить люди.

Магр Чужак расхохотался и получил страшный удар по голове от глухонемого гиганта, который вел его на поводке.

Но и падая на землю, он продолжал смеяться.

Людей, вышедших из-за водопада, было пятеро или шестеро. На них были опалесцирующие светлые доспехи – легкий панцирь из нескольких сегментов, оставляющих открытыми плечи; наколенники и налокотники, а на голове – легкие открытые шлемы. Запястья и часть предплечий были перехвачены напульсниками из мягкой серой ткани. Не только Себастьян или капитан Бреннан, но и любой из их спутников без труда мог назвать, что именно скрывает эта ткань.

Стигматы ордена Рамоникейя, выбитые на смуглой коже.

– Засада! – крикнул кто-то.

Не проронив ни звука, кемметери атаковали отряд капитана Бреннана.

Загремели выстрелы из «серпантинов». Но ни одна из пуль не нашла цель.

Это был короткий и очень кровопролитный бой. Кесаврийцам сразу стало ясно, что этот новый враг им не по зубам. Один за другим матросы падали на берег – с рассеченной головой, с разрубленными ребрами, с пробитым сердцем, так и не успевшим вырваться от страха из груди. Не было его, этого страха.

Предрассветные братья двигались неописуемо быстро и неуловимо, как тени. Их идеально сбалансированные гибкие тела и клинки тускло мелькали тут и там, словно косяк хищной рыбы на охоте – и разили, разили наповал.

Ариолан Бэйл попытался было противостоять одному из бойцов ордена Рамоникейя атаковал того вместе с Инигором Маром, но странным образом терциарий уклонился от прямого боя и, разом уйдя на другое крыло схватки, вогнал клинок в горло глухонемому гиганту, продолжавшему держать Магра Чужака. Подоспевшая Аннабель подхватила тяжелый палаш, выпавший из рук здоровяка, и отмахнулась им от токопильского бойца.

Острие прочертило царапину на мерцающем светло-сером панцире Рамоникейя, и на этом боевые успехи недавней пленницы завершились. Чья-то тяжелая ладонь упала ей на шею, и все померкло.

Через несколько минут после начала этой схватки от всех людей капитана Бреннана уцелели немногие. Зато это были все ученики Школы Пятого окна – Ариолан Бэйл, Инигор Мар, Танита и Майя. А также Ржига, Себастьян и сам сэр Каспиус.

Ах да, и Жи-Ру. Последний стоял в стороне и, кажется, вовсе не принимал участия в схватке. Он стоял за камнем и отхлебывал из кожаной фляги что-то крепкое и успокаивающее…

Оцепенело, тревожно смотрели в его сторону Себастьян и Ржига.

Один из токопильцев перерезал путы Магра Чужака. Тот потер затекшие запястья и, повернувшись к капитану Бреннану, произнес:

– Может, пора рассказать, что к чему? А, сэр Каспиус?

Только сейчас все уцелевшие кесаврийцы поняли, что их предводитель также не принял участия в схватке, ставшей роковой практически для всех членов экспедиции. Он даже не вынул саблю из ножен.

– Да, сэр Каспиус, – вытянул из-за огромного валуна свое тучное тело повар Жи-Ру. – А то ребята, я вижу, в самом деле думают, что мы сражались за правду.

Он похлопал капитана по плечу пухлой рукой.

По другому плечу капитана Бреннана похлопал Магр Чужак…

По лицу Ариолана Бэйла расплывалась свинцовая бледность. У него плясали губы, как у смертельно больного (и, наверно, сгинувшего где-то в водах черной бухты) Аюпа Бородача.

Себастьян подавленно молчал.

Аннабель, неподвижно лежавшая на берегу, и подавно не могла сказать ничего определенного.

– Значит, это вы? – наконец выговорил мастер Бэйл. – Вы? Вы, сэр Каспиус? Вместе с Жи-Ру? Так это вы тот предатель, о котором так много говорили все время нашего пути через океан? Это вы убили Олеварна?

Капитан Бреннан не опустил глаз.

– Да, – печально ответил он.

Токопильцы рассматривали Ариолана Бэйла, Себастьяна и немногих уцелевших безо всякой враждебности. В этих взорах сквозило скорее любопытство, густо замешанное на молодом нетерпении. Они чего-то ждали. Магр Чужак повернулся к тем, кто вышел из-за струй водопада, и мгновенно решил исход противостояния, отдав короткое приказание на незнакомом, плавном и красивом языке:

– Мюиредах, анни аубаль кордав!

Один из Предрассветных братьев протянул к сгрудившимся в маленькую кучку побежденным руку, повернутую раскрытой ладонью вверх. Себастьян вдруг увидел, как изящна эта рука и тонки пальцы, принесшие им гибель. На смуглой женской коже лежала щепотка желтого порошку.

Женщина-кемметери подняла шлем и открыла лицо, взглянув прямо на Себастьяна своими большими черными, словно отлакированными глазами. И дунула.

Желтое облако взвилось во влажном ночном воздухе и вошло в ноздри незваных гостей Стопы Бога.

Бессонница этой ночи кончилась. Запрокидывая головы, кесаврийцы один за другим падали на беспощадный красный песок, на котором не видно крови.

В тесной клети пахло тем, чем и положено в темном корабельном трюме: сыростью, тухлой рыбой, испражнениями и еще чем-то, кажется, просмоленной паклей.

Кто-то зашевелился. Кто-то издал сдавленное проклятие. Кто-то пробормотал:

– Хочу доложить…

– Докладывать некому.

– Где… где капитан Каспиус Бреннан? Почему его нет с нами? Почему он не нюхает эту гниль?

– А разве непонятно? – выделился Ржига. – Он с Предрассветными братьями. Там, наверху, на палубе, пьет терпкое токопильское вино. Радуется жизни. Предательству. Подлому своему счастью. Предвкушает тот радостный момент, когда нас достанут из трюма и снова засунут – на этот раз в какой-нибудь темный пыточный подвал ордена Рамоникейя, – проговорил полубрешак и плюнул себе под ноги.

– Но ведь он сам вызвался возглавить поход! Зачем? – протянулся слабый голос Ариолана Бэйла. – К чему все это? Столько крови, столько обмана…

Себастьян сидел в углу клети на куче какой-то невообразимой рвани. На его губах играла сардоническая усмешка. Ему было что сказать, но в словесном угаре бесновались совсем другие. И Себастьян держал язык за зубами.

– Мы в плену у токопильцев, – горько констатировал Инигор Мар. – Остается утешать себя тем, что, согласно Иерархии, никакой Токопильи не существует вовсе. А значит, все это нам только снится.

Придя в себя окончательно, пленники осмотрелись и пересчитали, кто остался. В клети не было никого, помимо Себастьяна, Ржиги, Ариолана Бэйла и Инигора Мара. Ни девушек, ни Аюпа Бородача не было. Задумываться же о том, где находятся соратники по первому плаванию в Омут, Бреннан-младший и повар Жи-Ру, не было ни малейшего смысла. Ржига уже резюмировал общее мнение в этом вопросе.

– Что же с нами будет?

– А вот тут не хватит никакой фантазии, – мрачно откликнулся Себастьян.

В этот момент над головами загремело железо, откинулась крышка огромного люка, и пленники увидели, что к клети заводят грузовые тали и цепляют ее крюком. Дощатый пол под ногами покачнулся, и клеть начала подниматься.

Ударил яркий свет. Тухлые трюмные запахи смахнуло крылом налетевшего соленого ветра. Клеть возносилась все выше, пока наконец не закачалась на большой высоте в непосредственной близости от огромного древа брам-рея.

– Это не «Громобой». Судно, где мы находимся, намного больше, – сдержанно выговорил Себастьян, подвигаясь ближе к центру клети.

– И это точно не «Кубок бурь», – непонятно зачем брякнул Ржига.

– Зачем нас поднимают на мачту? – спросил Ариолан Бэйл.

– Наверно, для того, чтобы сбросить в море.

– Я не шучу.

– Вы идиот, мастер Ариолан Бэйл! – без околичностей объявил Ржига и нервно пошевелил ушами. – Если вы думаете, что кто-то из нас находит время для шуток, то вы сильно заблуждаетесь!

Он хотел сказать что-то еще, но Себастьян прервал его, резко дернув за руку и показывая куда-то за пределы клетки.

– Эса-Гилль! – донеслись снизу гортанные крики токопильцев. – Эйлеа зигарр Эса-Гилль!

И пленники, прильнув к прутьям клетки, серьезно накренив и рискуя опрокинуть ее набок, увидели приближающуюся столицу Черной Токопильи. Легендарный город, названный в честь любимой Илу-Марта, владыки Маннитов.

Те, кто возводил этот город, явно не искали легких путей в строительстве. Центр Эса-Гилль с моря казался похожим на расколотый плод граната: глубокую узкую бухту обводили живописнейшие отвесные скалы, к которым мелкими красными, розовыми, алыми и белыми ядрышками крепились древние здания страны Кеммет. Обе стороны ущелья соединялись красивейшими мостами. Их было много, больше двух десятков, и они сплетались в ажурную паутину, вот уже целое тысячелетие висящую над темной водой залива. Издали сложно было судить об истинном масштабе строений, но на самом деле даже самое малое из «гранатовых зернышек» было большим сооружением, даже целым комплексом зданий, незыблемо вписанным в громаду скал.

А даже самый скромный мост был длиннее Тертейского.

Над заливом господствовал колоссальных размеров замок. Построенный в незапамятные времена, он не оброс жиром позднейших пристроек, а сохранил свой темно-серый камень точеным и стройным, как талия девственницы. Он возносил к небесам два десятка башен, соединенных между собой гигантскими аркадами.

К древнему историческому центру примыкали кварталы, построенные позже, ниже и в менее экзотических условиях. Но и тут сохранялся фирменный стиль страны Кеммет: Эса-Гилль рвалась ввысь тысячами высоких башен, пилонов, держала на своей высокой груди тысячи храмов, дворцов, особняков. Как легконогие девочки, спускались по холмам груды домов, наполняющие собой сизую даль до самого горизонта, сколько хватало глаз. Себастьян не мог поверить, что вот этот прекрасный город со шпилями и башнями, с ажурной крепостной стеной на возвышенности, явно построенной не для обороны от внешних врагов, – и есть та самая вотчина зла, о которой говорили ему шепотом с раннего детства. Колыбель чудовищ. Родина мрака. Что там еще бессмысленно болтали об Эса-Гилль, городе, который не видел никто и никогда?

Кажется, сходные чувства испытывали и его спутники. Мастер Ариолан Бэйл качал головой и бормотал что-то нечленораздельное. Столица зловещей вражеской империи настолько же не походила на приземистые, основательные, крепко врытые в землю кесаврийские города, как изящная, ухоженная высокая горожанка с благородно посаженной головой и точеной шеей не походит на толстую краснолицую бабу из предместья или замшелой глубинки. У одной прекрасные белые пальцы, хрупкие плечи, нежное тело под воздушным платьем, а взгляд проникновенный и дразнящий, терпкий, как вино. У второй – красные натруженные руки, становой хребет, как у лошади, распухшие синие ноги и тяжеленные груди.

Вот только первая не раздумывая плеснет тебе нежного, сладкого яду или всадит меж ребер изящный дамский кинжал. Вторая будет ворчать, дышать кислой похлебкой и пахнуть потом, но накормит, напоит, позволит переночевать, наставит и проводит в трудную дорогу.

– Почему нас не убили сразу?

Задумавшийся Себастьян не сразу понял, что эти слова обращены именно к нему. Он вздрогнул и поднял голову – бледный Ариолан Бэйл смотрел прямо на него и протягивал ему руку.

Себастьян машинально сунул ему кисть левой руки и почувствовал, как сжались вокруг нее сильные пальцы лучшего ученика за всю историю Школы Пятого окна.

– Почему не убили? Это же очень просто: мы им нужны. И вряд ли для каких-то изощренных пыток. Чтобы разделаться с нами, вовсе не обязательно было тащить нас через океан, на другой конец света.