Текст книги "Афганистан триста лет спустя. Автостопом и пешком в 2005 году"

* * *

Афганский хотель вовсе не всегда выглядит, как европейский отель. Там может не быть кроватей и комнат, нередко это дом без электричества и удобств, с одной большой (или маленькой) комнатой, застеленной старым ковром-половиком. Даже одеял и подушек может не быть: это просто обеденный зал, куда приносят (из соседнего дома) приготовленную на заказ простейшую пищу; там же можно и совершать молитву, и ночевать всем мужикам вместе, вповалку (женщин тут не видно).

В цивилизации!

Рынок! Благоденствуем!

Чай

Хотель, куда нас привели, оказался простейшего типа. Мы остались даже не внутри, а на веранде, защищённой от ветра с трёх сторон и лицом обращённой к дороге. Но, о чудо, мы оказались не единственными постояльцами. Поздно вечером, уже в полной тьме, к хотелю подъехали с шумом и светом несколько кузовных легковушек, гружённых вещами и людьми: заброска грузов и пассажиров в Сарысанг, а может быть даже в Скази. Все машины, к сожалению, шли только вверх, а попутных не было. Мы с Олегом поужинали в компании крутых машинных афганцев; не знаю, что им там говорил о нас нелюбимый мною солдат, но мне всё это не нравилось. Солдат не совершал молитву; когда более сознательные граждане организовали намаз, тот всё продолжал сидеть в углу, не снимая кроссовок и автомата.

На ночь мы расстелились прямо на этой веранде; машины, пыля и урча, уехали вверх по ущелью; солдат где-то растворился во тьме, думаю в одном из соседних домов, там, где жили держатели «хотеля», приготовлявшие всем пищу и чай. Сзади, за хотелем, всю ночь шумела холодная река. Других машин и гостей за ночь не было.

7 сентября, среда. Прибытие в Джарм и в Барак

Утром рано, не успели мы собраться – солдат тут как тут. Мы пошли дальше. Река потихоньку расширялась, всё больше было воды в ней, всё шире ступенчатые поля вокруг деревень, всё больше арыков, а вершины гор уже не были снежными. В некоторых сёлах были магазины, только машин и маршруток вниз пока не было. Крестьяне на поле, разложив скатерти на земле, ели завтрак; солдат быстро сориентировался и зазвал нас. Мы присоединились к солдату и полезли на поле; поле было ступенчатым, пришлось лезть сперва вниз, потом вверх. Крестьяне были довольны нашим визитом, как и все работники полей в других странах мира. Пошли дальше; уже появились следы машин, они даже порой проезжали навстречу, но пользы для нас не было.

Долго ли, коротко ли, пришли в крупное село, часть домов была в развалинах, как и в Сарысанге. Большое здание за забором и с флагом являло собою учреждение военных. В центре села, взобравшись на глиняно-кирпичный пупырь, стоял человечек, как нам объяснили позднее – кандидат в депутаты. Вокруг стояли человек 150 мужиков с бородами и в шапках-масудовках, а ещё дальше – несколько кузовных джипов: свита кандидата и охрана. Сей человек совершал предвыборную агитационную поездку по ущелью, агитируя за себя.

– Когда вы меня выберете в парламент, мы все поднимем Афганистан из руин! Все эти развалины будут починены, здесь соорудятся новые дома, небоскрёбы в 2—3 этажа, базары, торговые центры, проведём электричество, разровняем все горы и превратим их в поля, засеем садами и огородами! – так, вероятно, вещал он. – Всех оденем, обуем, денег дадим много, повысим зарплату тем, у кого она есть, и дадим даже тем, у кого ничего нет! Наше ущелье станет красивейшим уголком Афганистана, сюда потянутся толпы иностранных туристов и заплатят всем по сто долларов… А вот, собственно, и они!

Сто пятьдесят масудовских шапок перевернулись к нам лицом, и вместо уже всем надоевшего пупыря с депутатом стали разглядывать нас, двух странного вида людей с рюкзаками, в сопровождении автоматчика спускающихся вниз к посёлку. Мы сразу стали эпицентром внимания сперва простых людей, а потом и военных и начальников, что обитали в неуютной казарме с флагом. Туда нас и зазвали.

Проверили документы, принесли чай, вреда не принесли, только дивились: от зьярат-Масуда, пешком! Ну и ну! Пообещали, что в обед, по окончании агитационных мероприятий, нас посадят в машину (вместе с солдатом) и отвезут в Джарм. Оттуда и прибыл начальник – кандидат в депутаты – и вся его свита.

Очень скоро, часа через два, мы погрузились в кузов одного из джипов (там уже человек десять было и без нас); наш охранник тоже пристроился на куче барахла, как курица на насесте. Поехали!

Пешее путешествие закончилось. Цивилизация всё приближалась. Всё шире долина, богаче сёла, вот даже появились и встречные машины – одна или две. В одном из селений остановились на обед. Это село оказалось местом жительства нашего солдата. Он сходил к себе домой, оставил там автомат, но вернулся в машину и дальше поехал с нами уже без оружия.

Наконец, ближе к вечеру, мы прибыли в город Джарм. Тут и должен был наступить момент истины: приставлен ли солдат к нам, или же едет по своим делам?

Машина остановилась в центре базара. Здесь уже тепло, продаются красные горные яблочки, есть даже кафе-мороженое, где генератор соединён с холодильной установкой.

– Вот здесь хотель, – показали нам пассажиры машины. Мы поблагодарили их и пошли в кафе-мороженое.

И вот, о наваждение! Наш солдат тоже зашёл в кафе и с довольным видом поедает (доставшееся ему бесплатно, как и всё остальное) мороженое. Мы быстро доели свою порцию и вышли.

Олег Моренков

Олег Моренков и дорожные рабочие

«Едем в Барак», – решили мы.

Дорога до посёлка Барак в настоящее время была разрушена: рухнул мост. До моста всех желающих довозили легковые машины, по 50 афгани, набиваясь пассажирами под завязку, а там все переходили пешком по временному навесному мостику и садились в уазики до Барака на другой стороне реки. Так поступили и мы. О, чудо! Солдат пропал!

Переходим по качающемуся мостику горную речку, загружаемся в уазик. О счастье! Солдата нет! Вдохнём воздух свободы!

Олегу удалось поместиться внутрь машины, на меня же места уже не хватило, и я забрался на крышу «козлика», крепко держась. Бурубахайр! Поехали! На ухабах сильно трясёт; наша машина периодически останавливается, подсаживая одних пассажиров и высаживая других. Один из едущих оказался англоговорящим.

– Do you like this fucking Russian jeep? – как вам нравится этот мерзкий русский джип? – вопрошает он.

– Yes, I like it, – нравится, – отвечаю я.

Поля, сады и каналы; широкая долина; женщины в чадрах с мешками и корзинами на голове; зелёные, а не коричневые склоны гор – вот она, «баракская» долина. Вечереет. Олег уже мечтает заполучить сегодня все блага цивилизации: гостиницу, телефон, Интернет…

– Слушай, давай когда приедем [в Барак или в соседний город Файзабад,] – в нормальную гостиницу пойдём!

– А что ты считаешь нормальной гостиницей? С электричеством, холодильником и кондиционером?

– Ну, я бы не отказался. Здесь уже могут быть недорогие цивильные гостиницы, долларов за тридцать.

Я немного удивился, но конечно интересно посмотреть, как выглядят афганские гостиницы за 30 долларов? Хотя, думаю, тут и на 5 долларов трудно будет что-нибудь найти! Итак, в предвечернее время мы приезжаем в посёлок Барак.

Это был тот самый посёлок, откуда я дней шестнадцать назад начинал своё путешествие по Афганистану. Особенность его – длинный базар и главная базарная улица, вся в рекламных предвыборных «перетяжках», в портретах депутатов и (чудо!) почти полностью забетонированная. В центре, на главном перекрёстке, сидят менты (для порядка), торчит флаг, рядом – лавка менялы и несколько гостиниц.

Англоговорящий человек, спрашивавший меня про «Fucking jeep», был превращён нами в хелпера: мы попросили его указать нам лучшую гостиницу во всём Бараке.

Но, о горе Моренкова! Городок Барак вполне оправдывал своё название. Самый лучший хотель города (ну, не самый, но один из двух-трёх лучших в городе) содержал обычный обеденный зал (правда, с телевизором) и комнаты – ах! В комнате не было НИЧЕГО! Ни кондиционера с холодильником, ни кровати, ни даже тюфяка, ни столика, ни розетки, НИЧЕГО там не было, а просто кубик пространства 2х2х2 метра – располагайтесь, как хотите! Хозяин гостиницы, продавший нам 8 кубометров пространства, и приведший нас хелпер были очень довольны.

– Слушай, я готов заплатить хозяину гостиницы за моральный ущерб, но когда мы отвяжемся от хелпера, мы найдём гостиницу получше! – воскликнул Моренков по-русски. Хозяин гостиницы понял так, что мы очень довольны, и принёс нам замочек и ключик от номера. Дверь номера выходила на неограждённую крышу над 1-м этажом гостиницы.

И, оставив рюкзаки и помощника, мы пошли искать другие хотели – но! Все прочие хотели были ещё менее шикарными. В остальных даже не было отдельных номеров, ибо отдельные номера – это уже шик, а в остальных заведениях гости ночуют прямо в общем зале, как обычно; в одном затрапезном (в буквальном смысле!) заведении нам предложили отдельный незапирающийся закуток, очень грязный, и тоже без кондиционера и кроватей. Пришлось вернуться в «лучший» хотель.

Олег Моренков в номере «элитного отеля» (и мой рюкзак)

Олег Моренков пересчитывает свои богатства. Он мог бы купить весь отель целиком, но был вынужден спать в номере, который принёс ему одни расстройства!

Да, мы ещё сходили в баракскую баню! Стоит удовольствие 25 афгани с носа, и там есть кабинки и краны с холодной и даже горячей водой. Горячая вода, полагаю, греется дровами. А также Олег пошёл бриться в парикмахерскую – тот хозяин уже закрывал заведение, т.к. приближался вечер, брить в темноте неудобно, а света, кроме солнечного, в парикмахерской не было. Но, увидев иностранцев, всё же рискнул в последних лучах вечернего солнца побрить Олега опасной бритвой (такой, какой при талибах резали руки и головы). И почти не порезал.

Пока Олег брился, я долго и безуспешно обменивал в Бараке 50 евро (оказалось, что евро в Бараке не котируются), потом менял доллары (успешно), потом мы покупали чадру (нашли и купили после ожесточённого торга три чадры на двоих) и шапки-масудки, также Олег нашёл богатого человека со спутниковым телефоном и позвонил от него своей волнительной маме в Москву, а богатей содрал четыре доллара за это буржуинское занятие. Потом я покупал бутылку газировки, которую проспорил О. Моренкову (ведь вчерашне-сегодняшний солдат нас всё же в ментовку не сдал!), потом мы пытались ещё что-то приобрести, но все лавки уже закрывались – заход солнца! Город сразу почернел, и только в нескольких лучших отелях Барака с помощью генератора поддерживалось освещение, работали телевизоры, и крутые баракские парни проводили свой досуг в харчевнях-чайханах, смотря последние видеоновинки, разрешённые шариатом.

Мы вернулись в наш хотель уже совсем поздно. В обеденном зале крутили патриотический фильм, записанный на DVD: «Герой Афганистана Ахмад-шах Масуд и его подвиги» (название условное). Так как я не понимал большинство слов, воспроизведу вкратце картинку фильма:

Пандшерское ущелье. Здесь (грохот вертолёта, вид сверху) родился и здесь же умер герой Афганистана Ахмад-шах Масуд. Об эти кишлаки (вид сверху) разбилась нерушимая советская армия, здесь он создал свою крепость и всей своей жизнью засвидетельствовал величие Афганистана. (Рассказы о молодости Масуда). Вот наступило вторжение советских войск. (Кадры из советской кинохроники, бравые танкисты с красными знамёнами, а вот Москва, какие-то партийные заседания и Брежнев). Вот «шурави» бомбят Панджшерское ущелье (кинохроника). Раз за разом это происходит, но Ахмад-шах Масуд не сдаётся и спасает свой народ от зловещих шурави. (Шёпот в обеденном зале, на нас оглядываются.) Вот документы захваченных в боях и убитых захватчиков (показывают крупным планом военники и партбилеты советских солдат). Вот остатки военной техники, что они бросили. 1989 год – советские войска покидают Афганистан (кинохроника, с красными знамёнами шурави выезжают в СССР через Хайратонский мост). Но всё оказалось непросто. Происками империалистов США власть в Афгане захватили их наймиты – талибы. Шах Масуд не сдаётся, и вновь сидит в своём ущелье, и его не могут поймать. А также он ездит по всему миру и выступает на всех международных конференциях. (Кадры международных конференций. Президенты и вожди пожимают руки А.Ш.Масуду, а тот в своей шапке-масудовке что-то вещает.) Нам не повезло – враги убили Масуда 9 сентября 2001 г. Но память о нём живёт в сердцах людей (кинохроника), и мы будем жить по его заветам.

Шаз Масуд в телевизоре

Фильм был низкокачественным, запись очень плохая. Потом включили индийскую трагедию. Олег был рад, что электричество включено: он заряжал все свои устройства, подключившись к розетке со своим тройником. Компьютер, сотовый телефон, фотоаппарат и GPS – все они любили электричество, но уже сколько дней его были лишены.

Пока смотрели фильм и ужинали, уже совсем сгустилась ночь. А, кстати, где здесь туалет? – спросили мы директора гостиницы.

А, ташнаб! Он вон где!

Оказывается, надо взять кувшин с водой, выйти из гостиницы, перейти улицу, войти в противоположный неосвещённый двор и нагадить прямо посреди двора, подмывшись кувшином! Вот тебе и люкс-хотель, без туалета!

Пока ходили в туалет, уже все афганцы улеглись спать бесплатно в обеденном зале, а мы в своей комнате-VIP вспомнили, что одеял нет, и стали их искать. Хозяин гостиницы очень извинялся, говорил: вы простите, но одеяла все разобрали!

Олег Моренков, «буржуин №1» из Швейцарии, остался на ночь без одеяла в гостинице-VIP. Его это очень смущало. Я предложил расстелить спальник на двоих, а Олег порывался вернуться в обеденный зал и снять одеяло с кого-нибудь из афганцев, но, правда, те, разогретые патриотическим фильмом, вряд ли отдали бы «шурави» одеяло. К счастью для него, проблему разрешил хозяин гостиницы, притащивший нам старое плесневелое одеяло, с которым вероятно ещё его отец воевал в русско-афганскую войну.

Так мы улеглись спать. Ночная жизнь в Бараке не существует. Ночью можно ходить только в туалет; в центре города расхаживают солдаты с автоматами – комендантский час.

Удивительно, как мы перенеслись мгновенно из древней эпохи почти в современность. Да, конечно, городок Барак оправдывает своё название, он не слишком цивилизован, на уровне годов 1920-х. Интернета тут нет, холодильников и кондиционеров тоже. Но какой резкий контраст с теми местами, где мы ходили последние несколько дней! Там мы были в настоящем средневековье, а тут резко перепрыгнули, по меньшей мере, через три столетия. В этом особенность путешествия по Афганистану и другим труднодоступным уголкам мира – автостоп не только на обычных машинах, но и на машине времени. А через несколько дней мы перенесёмся ещё почти на столетие вперёд.

8 сентября, четверг. Прибытие в Ишкашим

Наутро мы собрались, поели, совершили последнюю экскурсию по Бараку, нашли место, откуда отправляются маршрутки в Ишкашим. Нас вскоре заманили в одну из них. Мы надеялись проехать быстрее и успеть на переход, быть сегодня уже в Таджикистане и желательно в Хороге. Мечты!

Поездка в маршрутке оказалась занудной. Автостопом и пешком всё-таки веселее. Мы ехали примерно 9 часов в тесном микроавтобусе, среди других пассажиров; вещи наши ехали сверху на крыше, так что оперативно свалить, в случае чего, было непросто. Часто останавливались, то чинились, то обедали, то высаживали и всаживали других пассажиров. В одном месте застряли из-за плохой дороги и долго пытались вытолкнуть застрявшую машину, и только с помощью других машин нам это удалось. В другом месте мы застряли в широкой бурной реке, в той самой, которая размыла стометровый мост. Сама река была глубиной всего полметра, но этого нам хватило, чтобы застрять; выталкивая машину на берег, я промочил не только ботинки, но и нижнюю половину штанов. В одном месте, где мы ехали, цвело неизвестное редкое аллергическое растение, и меня начало кашлять и чихать, потекли сопли, чего уже много лет ни в Афгане, ни в других странах со мной не бывало. Я чихал и сморкался, запивал сопли водой из заросшего зелёной травой арыка и смущал всех пассажиров маршрутки (они решили, что я сильно болен), а через полчаса, к их удивлению, я выздоровел и больше не чихал.

Маршрутка в Ишкашим

Мост на пути в Ишкашим

Наша маршрутка тащилась медленно со всеми этими остановками, мы поднимались опять всё выше в горы, и наконец перевалив через точку 3080 метров над уровнем моря, начали съезжать в Ишкашимскую долину. Проехали мимо уже известного мне ишкашимского мазара, и вот перед нами Ишкашим, пограничный афганский городок на высоте 2800 м над уровнем моря. Отюсда я стартовал вглубь Афганистана всего лишь 20 дней тому назад. Двадцать дней – а сколько событий!

Когда мы прибыли в Ишкашим, переход, разумеется, уже закрылся, он работает то ли до трёх, то ли до четырёх часов дня. Ночной жизни в Ишкашиме, как и в Бараке, не существует. У нас проверили документы и записали нас в книжечку в том же самом месте, где меня проверяли три недели назад. Мы пошли в тот же хотель, в котором я останавливался три недели назад; здесь было холодно и малолюдно: «афганский базар» в этот раз не ожидался. Гостей было поменьше и с едой было поплоше. Перекусили что было, побродили по Ишкашиму в поисках менял и телефона – но ничего не нашли. Однако, потом один афганец в харчевне дал позвонить Моренкову со своего спутникового, а от денег отказался; а обмен валюты нам организовал тот самый сикх, которого я уже видел. Мы поменяли оставшиеся у нас афгани на таджикские сомони и вскоре завалились спать.

9 сентября, пятница. Назад в СССР. Хорог

Ранним утром, ещё до рассвета, мы проснулись в прохладном осеннем Ишкашиме с пением муэдзина. Было сумрачно. Сходили, умылись из ручья; неподалёку другие хмурые афганцы делали то же самое. Базар был пуст, все лавки ещё закрыты, пара солдат, завернувшись в большие платки, досиживали свою ночную вахту. После утренней молитвы я завалился спать снова, но ненадолго: в харчевне уже кипятили чай. Несколько постояльцев, и опять сикх, чай и лепёшки. Ничего особо вкусного – ни конфет, ни сахара – сегодня уже не оказалось. Пофотографировались на прощанье и стали собираться.

Вот уже утро, просыпается ишкашимский базарчик, но вяло просыпается: сегодня пятница, выходной. Вершины гор посветлели – далеко взошло утреннее солнце, а вот и оно само вылезло из-за заснеженных вершин и быстро нагревает городок. Кто-то ещё нас зазывает на чай, мы соглашаемся: там другие лавочники, цивильные, один оказался даже франкоговорящим (с ним побеседовал г-н Моренков), и чай – с сахаром, горячим хлебом и иранским вареньем.

Граница должна бы открыться в десять. Заранее, часов в девять, мы подхватили рюкзаки и пошли на выход из Ишкашима. Стало заметно теплеть.

Через три километра подошли к мосту. Перед мостом в будке таможни ещё никого не было; вылезший откуда-то солдат пытался прогнать нас, мотивируя тем, что начальник ещё не пришёл. Мы сели на рюкзаки в ожидании начальника таможенной службы; вскоре он появился.

Без особых задержек прокомпостировали наши паспорта и отпустили; ну а на таджикской стороне нами сразу заинтересовались. Переходят за день всего несколько человек, так вот какое развлечение у таможенников – мы! С нами стали сразу общаться (по-русски), расспрашивать, я подарил книги по автостопу, а Олег – даже 10 сомони (90 рублей) «за декларацию». Вернее, всё произошло так: в одной из комнат таможни у нас спросили, сколько у кого денег; мы чистосердечно признались; ко мне никакого интереса не проявили, а Олега попросили заполнить декларацию. Когда бланк был уже заполнен, он оказался платным: оказывается, этот кусочек газетной бумаги формата А5 стоит аж 10 сомони! Пришлось расплачиваться. Также, в процессе перебирания наших вещей, О. Моренков лишился своего мобильного телефона (обнаружилось это уже в Хороге). Где, у кого в кабинете или в руках остался моб. тел., осталось нам неизвестным, да и заподозрить мы никого конкретно не могли, так как все таможенники и пограничники были настроены дружески. Скорее всего, Олег сам его забыл, как штаны на перевале.

Прямо напротив моста-перехода на трассе Ишкашим – Хорог устроен шлагбуам и пост ГАИ, где останавливаются все машины, и военные проверяют их (или просто отворяют перед ними шлагбаум). Мы устроились на посту, надеясь, что какая-нибудь местная машина, или даже маршрутка, довезёт нас сейчас до Хорога, до которого оставалось ничтожных 100 км, два часа езды по асфальтовой трассе. Но машин на Хорог не было, приехало лишь две местные забитые легковушки в соседнее село; гаишники объяснили, что сегодня национальный праздник – День независимости Республики Таджикистан, и по причине этой независимости машин и даже маршруток сегодня не будет!

Мы посидели часок-другой, съели буханку хлеба, которую нам подарили постовые, и тут стало уже совсем жарко и скучно. Надежды Олега на сегодняшний самолёт из Хорога в Душанбе и затем в Москву таяли, как мороженое на таджикском летнем солнце. Не дождавшись машин, решили пойти в таджикский Ишкашим (до селения было три километра), чтобы найти там если не транспорт, то хотя бы магазин, почту и определённость с уездом.

Не успели дойти до Ишкашима – крестьяне на поле обедали: разложили скатерть, лепёшки, яблоки, варёная картошка, шир-чай, а тут и мы идём мимо с рюкзаками: откуда будете? Из самой Москвы? Почайкуем!

Согласились, пообедали. Узнали, что сегодня и впрямь День независимости (пешеходов от рейсового транспорта), но вечером обещался пойти некий поселковый бензовоз. Олегу уже снился самолёт на Родину, поэтому он уже мечтал уехать хоть на чём, и поэтому когда на трассе появилась идущая навстречу нам легковушка – это была материализация его мечт.

Молодой парень лет 17-ти, без водительских прав и вообще без документов, вёз по горным сим дорогам в своей полунеисправной легковушке молодого буржуина-англичанина, который щедро проплатил ему всё путешествие из Хорога в район Лянгара и обратно. Наверное, легковушка была родительская, а может и его собственная; отсутствие документов мешало на постах, но парень отделывался мелкой взяткой: ведь буржуин заплатил за всё. И тут такое счастье: ещё два буржуина!

Машина притормозила; мы обратились к водителю по-русски, но тот принадлежал к юному поколению, не знал «великого и могучего». Парень вылез из машины, взял палочку и нарисовал на придорожной пыли цифру «100».

– Сто сомони?? Какой ужас! – подумал я: маршрутка должна стоить 10, да и всё равно ведь он в Хорог едет. Но мы были буржуинами, поэтому сторговались только до пятидесяти (= 450 российских рублей на двоих). Поехали!

Итак, справа горы, слева Пяндж, дорога петляет вправо-влево и вверх-вниз, едем быстро – 50—60 км/ч, здесь сохранился битый, но всё же асфальт. На другом берегу Пянджа, справа – афганская дорожка, дубликат нашей, но узкая, шириной ровно в один джип, грунтовка, мостов через речки не наблюдается, машин на ней – тоже. Вчерашняя идея О. Моренкова простопить по другой стороне Пянджа за ночь до Хорога была, конечно, трудно осуществима. На афганской стороне изредка попадаются маленькие кишлачки из нескольких домов; на нашей, советской стороне, всё более заселено, и даже на самой дороге стоят, сидят и даже лежат-отдыхают памирцы и их коровы. Водитель, громко ругаясь и гудя, чуть не сбивает некоторых из них: ведь граждане, встречая День независимости, расслабились и даже забыли, что могут быть здесь и машины. На федеральной трассе М-41!

На паре постов нас останавливают, проверяют документы у пассажиров; водитель уходит на пост и что-то там полюбовно решает. Тот, кстати, с удовольствием переговаривается с нами по-английски, ведь на Памире англоговорящие люди – редкость. Так к вечеру достигли уже Хорога. Буржуй отправился в гостиницу, а мы оставили в гостинице рюкзаки и отправились решать свои хорогские дела.