Текст книги "Шпионка, пришедшая с севера"

– Стоять, русская! – услышала она голос Каролины. – Я еще не закончила разговор с тобой.

– Ты и не начинала, – ответила Таня.

Пар, заполнивший прачечную, надежно скрывал ее от преследователей. На обратном пути Таня выбрала другую дорогу, более длинную, но менее опасную. В тот день Каролина больше не приставала к ней, но Таня знала, что мулатка со шрамом так просто ее не оставит. Придется бороться с ней. Бороться за выживание.

Таня отметила первую неделю пребывания в Бертране. Она уже привыкла к тюрьме и с некоторым ужасом стала осознавать, что вскоре сможет именовать Святую Берту своим домом. Роджер Ли просил встречи с ней, но она, подумав, отказала адвокату. Ей не хотелось снова видеть его. Он ее предал, предал с самого начала. Адвокат прислал письмо, в котором в официальных выражениях констатировал, что он не в силах что-то сделать и, таким образом, его миссия исчерпана. Таня и не сомневалась, что он вскоре бросит ее. Кто она теперь – обыкновенная заключенная, приговоренная к тридцати годам. Общественность потеряла к ней интерес.

Полесская работала в прачечной, когда к ней подошла надзирательница и сказала:

– Иди за мной, тебя ждет Доминика.

Пиа с сочувствием взглянула на Таню. Девушка знала, что вице-директор проявляет нездоровое любопытство к Тане.

– Ни пуха тебе, ни пера, – пожелала девушка. – И помни, Доминика очень опасна, как кобра, может, еще хуже.

Пока Таня шла по длинным коридорам тюрьмы, она думала о своей ситуации. Ее обвинили в шпионаже и бросили на тридцать лет в тюрьму. Доминика хочет с ней переспать, она теперь точно знала, чего же добивается одетая в плохо сшитый костюм всевластная лесбиянка. Каролина жаждет, как отомстить за публичное унижение. Вокруг нее одни враги. Несмотря на это, Таня чувствовала себя превосходно. Сон у нее наладился, а тревожные мысли, которые раньше раздирали душу, исчезли.

Она точно знала, что выберется из Святой Берты. Причем раньше, чем через тридцать лет. Она не собирается гнить в тюрьме до старости. И она отомстит тем, кто упрятал ее сюда. Всем. Месть – это блюдо, которое подают к столу холодным. У нее будет много времени, очень много времени, чтобы обдумать месть. Она не пощадит никого.

Еще несколько месяцев назад она бы ужаснулась таким мыслям. Кем она была – беззаботной девчонкой, студенткой элитного вуза, у которой не было проблем и которая одной ногой оставалась в детстве. Теперь Таня ощущала себя взрослой женщиной. Сколько бессонных ночей она провела, размышляя над тем, почему эта история случилась именно с ней. В конце концов она поняла – это судьба. Она не будет противиться ее жребию. Судьба решила, что ей нужно оказаться в Святой Берте, значит, она на какое-то время останется здесь. На недели, месяцы, годы…

У нее есть силы, чтобы идти дальше. Она все выдержит. Предаться унынию и отчаянию – самое легкое. Прежняя Таня Полесская исчезла, ее место заняла совсем другая женщина. Таня с некоторым беспокойством ощутила, что становится безжалостной. Будь у нее возможность, она бы уничтожила сластолюбивую Доминику и мулатку Каролину. Неужели для нее убийство – теперь самый подходящий выход? Нет, она не хочет становиться безумной. Но и испытывать вечный страх перед тем, что ее ожидает, ей тоже надоело. Будь что будет, она выкарабкается, краснокирпичная тюрьма на черной скале отпустит ее. Она будет первой, кто отсюда убежит… Не сейчас, и даже не в обозримом будущем, но этот момент настанет. Она приложит все силы, а их у нее, как поняла Таня, очень много. Месть – вот что ей требуется. Это такое сладкое и ужасное слово. Месть…

Поэтому она не боялась того, что ожидало ее у Доминики.

– Здравствуй, моя дорогая, – услышала она прокуренный голос, когда оказалась в апартаментах Доминики. Вице-директор и жила, и работала в Святой Берте, покидая тюрьму только в исключительных случаях. Казалось, тюрьма стала для нее всем, заменив семью.

На этот раз Доминика встречала Таню не в кабинете, а в своей квартирке, расположенной в угловой башне Святой Берты, там, где раньше огромный колокол оповещал Бертран о том, что всем христианам пора на молитву или к мессе.

Таня шагнула и оказалась в достаточно большом помещении, декорированном человеком с полным отсутствием вкуса. Комната была обита серебристыми и розовыми шелковыми обоями, пол вымощен зеленоватым мрамором. Мебель была ужасно дорогая и абсолютно не подходящая к интерьеру – тяжелые золоченые кресла, обитые серым бархатом, на стенах – картины фривольного содержания и мясистые, похожие на крупных поросят, ангелочки, сделанные из блестящего металла.

– Как я рада, что ты согласилась принять мое предложение, Таня, – сказала хозяйка тюремной роскоши, выходя ей навстречу.

Таня подумала, что иного выхода у нее и не было. Доминика облачилась в длинный до пят красно-черный шелковый балахон с разрезом, который демонстрировал ее кривые ноги и дряблый живот. Вице-директор распустила волосы и наложила макияж – слишком много и аляповато. Карминно-красные, как у вампира, губы, черные ресницы, оранжевые накладные ногти. Видимо, она считала, что это делает ее красивее. В руке она держала янтарный мундштук с тлеющей сигаретой, который то и дело подносила ко рту и выпускала из носа тонкую струю дыма. Таня содрогнулась: более смешно и одновременно жалко Доминика вряд ли бы могла выглядеть.

– Я вижу, тебе здесь нравится, – сказала Доминика, беря Таню за руку. – Я сама декорировала мое гнездышко, мне предлагал один женоподобный придурок, наверняка педик, выложить пятьдесят тысяч за то, что он определит, какую кровать мне ставить и какие обои клеить, но я решила, что я и сама справлюсь с этой задачей. Получилось и в самом деле прелестно, не так ли?

Таня отдернула руку и произнесла:

– Мило, Доминика, очень мило.

– О, ты чувствуешь тонкую игру красок, – Доминика засуетилась. – Присаживайся, – она указала на кресло. – Я приготовила нам кое-что выпить.

Она исчезла в смежной комнате. Таня осмотрелась. Это было жилище убогой и одинокой женщины, которая мечтает о настоящей любви и, не находя ее, предается разврату и жестокости. Таня ощутила некоторое беспокойство. Она не собиралась ложиться в постель с Доминикой. Но если она откажется, то это будет иметь непоправимые последствия. Такие, как Доминика, не прощают оскорблений.

– Вот и я, моя девочка.

Доминика прикатила блестящий, инкрустированный золотом и перламутром столик на колесиках. Бутылка шампанского, в серебряной чаше – черная икра, восточные сладости и два тонких, на высокой ножке бокала.

– Мы должны отметить наше знакомство, Таня, – продолжала Доминика. Зазвучала приглушенная музыка, что-то из Вивальди. – Ты оказалась в Святой Берте, это перст судьбы. Я так давно ждала именно тебя.

Таня вжалась в кресло. Теперь Доминика начнет приставать к ней. Она не ошиблась. Вице-директор, прихватив бокал с пенящимся шампанским, подсела к Тане. Полесская ощутила крепкий запах табака и пота, перемешанный с тонким ароматом французской парфюмерии. Ей стало не по себе. Глаза Доминики горели алчным вожделением, а морщинистая рука, блестевшая несколькими перстнями с ненатурально большими камнями, как змея, ползла по ее груди.

– Возьми бокал, – прошептала Доминика. – Мы выпьем за тебя, Таня. Ты останешься в Святой Берте на долгий срок. Ты не представляешь, как я этому рада. Очень рада.

Таня взяла бокал. Доминика забеспокоилась:

– Ну пей же, ты должна выпить.

– Принеси мне, пожалуйста, воды, мне очень хочется пить, – сказала Таня.

Доминика резво подскочила и отправилась на кухню. Таня осторожно, кончиком языка, попробовала шампанское. Судя по вкусу, Доминика добавила в алкоголь какой-то легкий наркотик. Таня поставила свой бокал на место бокала Доминики.

– Прошу, – Доминика вернулась со стаканом воды.

– Я передумала, – сказала Таня. – Давай с тобой выпьем.

– Какая ты молодец, – прошептала Доминика. – Таня, я никогда не дам тебя в обиду. Я знаю, что Каролина ведет себя неподобающе, она хамка, возомнила, что нужна мне. На самом деле мне требуешься ты. Ты ведь такая нежная и тонкая.

Тане еще никто не говорил подобных слов, единственное, что ее смущало – эти слова произносила полупьяная дама неопределенного возраста, разукрашенная, как шлюха, которая только и мечтает, как бы затащить ее в свою постель.

– Ты не представляешь, как я одинока, – выпив залпом шампанское с наркотиком, продолжала Доминика. – Все считают, что я садистка, а ведь никто и не старался понять меня. Во всем виноват мой папаша, он лупил меня и оставил долгов на полтора миллиона. Нам пришлось после его смерти в пруду продать замок, всю обстановку и переехать в жалкую лачугу. А ведь я маркиза, во мне течет кровь Фридриха Барбароссы и Марии-Терезии.

Доминика пила один бокал за другим, Таня ни к чему не прикоснулась. Похоже, вице-директору в первую очередь требовался тот, кто ее выслушает. Однако Доминика не оставляла своих посягательств, ее приставания к Тане становились все более страстными.

– Пошли, я покажу тебе свою постель, – произнесла она, и Таня заметила, что Доминика покачивается. Наркотик, приправленный изрядным количеством алкоголя, оказывал действие. Таня и думать не хотела, что произошло бы с ней, если бы она пригубила шампанского. Доминика, похоже, соблазняла всех симпатичных заключенных. Таня станет исключением.

Они прошествовали в небольшую спальню. Кровать занимала практически все пространство – гигантская, овальная, с балдахином в виде морской раковины. Белье было черно-белого цвета.

– Это шкура зебры, – пояснила Доминика, едва не упав. – Черт, поддержи меня.

Таня схватила Доминику за локоть, но это не помогло. Вице-директор кувыркнулась и упала на постель. Таня склонилась над ней. Послышалось сопение. Доминика погрузилась в алкоголический сон.

Выждав несколько минут, Таня приступила к обыску. У нее была прекрасная возможность осмотреться. Она подошла к двери и выглянула в коридор. Увы, о том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Всюду охрана и видеокамеры. Да и выберись она из Святой Берты – что дальше? Плыть в конце ноября через бухту два километра? Температура воды вряд ли больше десяти градусов.

Таня попыталась открыть окно. Закрыто наглухо. Она увидела прочные решетки. Убежать не получится, апартаменты Доминики находились на самом верхнем ярусе, вниз, до скал, около восьмидесяти метров. Вдали в сгущающихся сумерках виднелось побережье княжества. До него так близко, и оно так недоступно.

То, к чему стремишься, всегда недоступно. И все же это не помеха. Она выберется на свободу любой ценой – даже ценой собственной жизни. Она не хочет становиться любовницей Доминики или «шестеркой» Каролины. Не терять голову и действовать – вот ее девиз. И так всегда.

Доминика перевернулась на спину и захрапела. Таня проверила – женщина крепко спала. Она вышла из спальни и направилась в другую комнату. Три шкафа. Она распахнула раздвижную дверцу одного из них. Боже мой!

Нутро шкафа было забито разноцветными бюстгальтерами, откровенными прозрачными пеньюарами, париками, вечерними платьями. В другом отделении располагались принадлежности для любовных утех садистки – кожаные ремни, металлические ошейники с шипами. Таня, покраснев, увидела огромные резиновые фаллосы, которые выстроились в ряд на одной из полок.

Второй шкаф поразил еще больше. В нем на вешалках висело никак не меньше трех десятков одинаковых черных платьев. Таня прыснула: заключенные даже спорили, одно ли у Доминики платье, которое она стирает раз в год, или несколько. Она узнала страшную тайну могущественной вице-директорши: их у нее, Таня посчитала, тридцать шесть. Все абсолютно идентичные, заказывались и шились, как гласили этикетки, у мсье Дюфраже в Бертране на улице Фош, 117. Таня закрыла шкаф и с сожалением посмотрела на храпящую Доминику. У каждого есть свой скелет, покрытый паутиной и запрятанный глубоко в шкаф. Доминика – несчастная и больная, к тому же абсолютно одинокая женщина.

В третьем шкафу оказались документы и небольшой металлический сейф, вмонтированный в стену. Таня живо набросилась на бумаги. Доминика была педантичной, она собирала своеобразную картотеку на всех, кто когда-нибудь побывал в Святой Берте. Таня удивилась – за последние двадцать пять лет в стенах бывшего монастыря отбывали заключение свыше десяти тысяч человек. И это в крошечном княжестве! Похоже, каждый подданный великого князя так или иначе успел отсидеть в мрачной тюрьме.

На Таню смотрели лица мужчин и женщин, под каждой из фотографий была напечатана краткая предыстория и аккуратным почерком Доминики сделаны особые записи. Таня полюбопытствовала – она нашла свою карточку.

Так и есть, Татьяна Полесская, Советский Союз. Прибыла в Святую Берту в октябре 1983 года. Тридцать лет тюремного заключения за шпионаж. Фотография была черно-белая, та самая, которую сделали в тюрьме. На обратной стороне Доминика подписала: «Взять в оборот».

Вот как, оказывается, это называется у нее – взять в оборот. Доминика оглушительно храпела, перевернувшись на живот. Тане стало вдруг интересно, она отыскала Каролину. Мулатка со шрамом презрительно смотрела с фотографии. Обвинения – распространение наркотиков, проституция. Оказывается, Каролина происходила из обеспеченной семьи, более того, она училась в Сорбонне и получила звание доктора правоведения. Наверное, подавала надежды, жила на широкую ногу где-нибудь в Париже. А потом… Потом произошла катастрофа, и Каролина покатилась вниз.

Затем Таня наткнулась на карточку сумасшедшей старухи, которая обещала подарить ей миллионы. Она находилась в Святой Берте с апреля 1964 года. Таким образом, уже почти двадцать лет. Какой ужас, она провела здесь двадцать лет, а Тане предстоит на треть больше.

Старуху, как она помнила, звали Луиза Монтичелли. Она и в самом деле отравила мышьяком нескольких человек – мужа, его брата и двух их подручных. Супруг Луизы был мафиозным боссом. К карточке прилагались пожелтевшие вырезки из газет. Луиза, тогда еще привлекательная женщина лет сорока с небольшим, одетая в шикарную шубу, с бриллиантовым колье на шее, под руку со своим мужем, которого она позднее отправила на тот свет. Фотография за год до трагедии, на церемонии вручения «Оскара».

Почему она это сделала? Луиза на самом деле была жутко богата, однако когда ее арестовали, у нее не было ничего. Видимо, мафия позаботилась о том, чтобы Луиза Монтичелли осталась без средств к существованию.

Таня закрыла картотеку. Целая галерея человеческих судеб. Доминика перестала храпеть и начала тихонько посвистывать. Таня перерыла документы. Ничего, что могло бы способствовать ее освобождению.

Она перешла в кабинет. В письменном столе, в первом же ящике, она обнаружила записную книжку, где был указан шифр от сейфа. Она набрала десять цифр и попробовала открыть дверцу. Получилось!

В сейфе находились деньги – приличная сумма, около ста тысяч франков, восемь тысяч долларов, несколько паспортов, причем все с одной и той же фотографией – лицом Доминики, но на разные имена. Зачем это ей? Драгоценности – несколько перстней, колье.

В черной папке, которая находилась на самом дне сейфа, Таня обнаружила схему коммуникаций Святой Берты. Она затаила дыхание. Именно это ей и требовалось. Она не может взять их с собой, сделать копии негде, поэтому она попыталась запомнить. Нет, это невозможно. Столько ярусов, уровней, она в этом совершенно не разбирается. Однако Таня запомнила шифр сейфа. Она еще наведается к Доминике и в следующий раз сможет воспользоваться схемой тюрьмы.

Она порылась в письменном столе. Доминика была вовсе не так бедна, как она пыталась это представить. Она получала очень приличную зарплату, кроме того, промышляла биржевыми спекуляциями, удачно вкладывала деньги в акции и недвижимость.

Несколько часов пролетели быстро. Таня как раз копалась в бумагах, когда услышала кряхтение. Доминика приходила в себя. Таня моментально положила документы на место, постаралась запихать их в ящик в той же последовательности, в какой они там лежали. Доминика могла помнить, что и как лежало.

Доминика продирала глаза, а Таня притворилась спящей в кресле. Доминика тихо выругалась и попыталась встать на ноги. У нее это плохо получилось, и она шлепнулась на ковер. Таня сделала вид, что проснулась.

– Чертово шампанское, я выпила совсем немного, – выругалась Доминика, ползая по полу. – Помоги мне, Таня. Чего-то мне нехорошо!

– Ты, наверное, устала, потому что сразу же заснула, – произнесла Таня, подхватывая Доминику за локоть.

– Меня сейчас стошнит, – позеленев, прошептала вице-директор Святой Берты и поползла на карачках в ванную. Ванная комната была выдержана все в том же шикарно-безвкусном стиле – черный, голубой и фиолетовый мрамор, полуголые красавицы на стенах, сверкающая позолота.

Доминика засунула голову в биде, раздались кашляющие звуки. Так продолжалось около получаса. Таня в который раз поблагодарила судьбу, что не выпила то, что пыталась подсунуть ей Доминика. Скорее всего, это была убойная смесь из наркотиков, снотворного и какой-нибудь дряни.

– Как же мне плохо, боже мой, я умираю, – шептала Доминика. – Таня, душка, дай мне из шкафчика таблетки.

Через полчаса Доминика, напившаяся кофе и немного пришедшая в себя, наконец-то разрешила Татьяне отправиться обратно.

– Ты уж извини, – сказала она. – Но сегодня я не в форме. Когда ты мне понадобишься, я тебя вызову к себе.

Таня вернулась в камеру, ее ожидала Пиа. Она горела нетерпением узнать подробности. Таня скупо поведала ей о том, что произошло.

– Так ей и надо! – засмеялась девушка. – Ты говоришь, у нее тридцать шесть одинаковых платьев? Вот это прикол!

Таню не тревожили еще почти две недели. К тому времени она освоилась в Святой Берте. Теперь она уже не возила тележку с грязным бельем, ее перевели на более престижную работу – запихивать и вынимать белье из стиральных машин. Заключенные работали шесть дней в неделю, причем в субботу только до полудня. Воскресенье было днем отдыха.

В Святой Берте имелась телевизионная комната, причем за лучшие места разыгрывались настоящие баталии. Таня предпочитала вместо того, чтобы пялиться на экран, позаботиться о своей форме. Она проводила дни напролет в бассейне и спортивном зале. Бассейн был небольшим, с прохладной водой, но Таня не упускала возможности наверстать упущенное. Она хотела научиться плавать. Вряд ли администрация могла подозревать, для чего она хочет использовать эти навыки. Чтобы сбежать.

Тюрьма – это не музей, она не могла пройти в любой закоулок и выяснить, куда ведет эта дверь. И все же Таня, не привлекая внимания, старалась запомнить, что и где располагается. Она была уверена, что сбежит отсюда. Весь вопрос, когда.

Сначала она думала, что сможет сделать это через месяц, потом поняла, что только через год. Настал момент, когда пришлось признать, что понадобится несколько лет, чтобы вырваться на свободу. Ей необходимо продумать не только то, как она выберется из Святой Берты, но и что она предпримет потом. Отправится в тюремной униформе на автобус, который курсирует между Бертраном и Францией? Явится в советское посольство, чтобы ее укрыли и помогли выехать из страны?

Она еще не знала, как поступит. Ей предстояло разработать идеальный план, который затем, пункт за пунктом, претворить в жизнь.

В один из понедельников Татьяна снова столкнулась с бандой Каролины, причем на этот раз ей пришлось стать по-настоящему жертвой. Она, как обычно, работала, тайно думая о том, когда же Доминика снова позовет ее к себе в апартаменты и представится случай взглянуть на чертежи Святой Берты. Она так погрузилась в мечты, что не заметила, как несколько наглого вида женщин отрезали ей пути к отступлению. Она находилась в небольшой комнатушке, где стояли тележки. Таня оглянулась. Рядом никого не было, где-то вдалеке мелькали силуэты заключенных. Ухмыляющиеся особы стояли, как истуканы, около выхода.

– Ну что, на этот раз тебе не уйти, – услышала она голос мулатки. Каролина появилась внезапно. Она подошла к Тане и с размаху ударила ее по щеке. Та не успела отвернуться. Удар был ощутимым. Щека загорелась резкой, пронзительной болью.

Одна из заключенных сунулась было в комнатушку, чтобы взять новую тележку, но, увидев банду Каролины, мгновенно ретировалась. Каролину боялись. Таня приготовилась к настоящему бою. Она знала, что мулатка может и убить.

– Ты поперла против меня, – прошипела Каролина. – Что ты о себе возомнила, дешевка? Главная здесь – я. Запомни это, Полесская.

Она попыталась нанести еще один удар, но Таня оказалась проворнее. На этот раз удар пришелся в воздух. Каролина взвыла и бросилась на Татьяну. Мулатка была мускулистая и в хорошей спортивной форме, она проводила все воскресенья за тренажерами.

– Вот тебе! – Она лягнула Таню в живот.

Полесская отскочила. Дамочки, составлявшие команду Каролины, образовали полукруг, вырваться из которого было невозможно. Они с жадностью наблюдали за тем, как их предводительница избивает эту русскую. В их глазах горела жажда крови и мести.

– Ты знаешь, что я здесь всем заправляю, и не подчиняешься мне. – Каролина пригнулась и продолжала охоту. – Ты – моя жертва. Ты водишь шуры-муры с Доминикой. Что, думаешь, тебе все позволено, Полесская? Да кто ты такая, шваль! Чертова шпионка, вот и все!

Еще один удар, достаточно ощутимый, пришелся в предплечье. Таню отбросило прямо на одну из «шестерок» Каролины. Та, гогоча, швырнула Таню, как будто та была баскетбольным мячом, в середину круга.

– Ты никуда не уйдешь. – Каролина подлетела к ней и впилась в волосы. Таня ударила ее несколько раз в лицо. Мулатка завизжала и попыталась укусить Татьяну. Полесская отступила.

– Что я тебе сделала? – произнесла Татьяна. – Каролина, будь разумной.

Но логические доводы не оказывали воздействия на мулатку. От удара, который Таня нанесла ей по щеке, шрам налился кровью и стал багровым. Каролина запрокинула голову и издала боевой клич. Затем она бросилась на Татьяну, как танк. Таня успела подставить подножку, и мулатка со всего размаху шлепнулась на бетонный пол. Каролина мгновенно поднялась и снова ринулась к Полесской.

Они сцепились в драке. Таня чувствовала горячее дыхание Каролины, ее безумную ярость, в выпученных глазах сверкало сумасшествие. Она посягнула на ее власть, Каролина такого не прощала.

– Я тебя убью, – прохрипела она, и ее скрюченные пальцы потянулись к горлу Полесской. Грязные ногти впились в кожу, Татьяна запрокинула голову. Каролина стала ее душить.

– Убей эту тварь, Каро! – раздались подбадривающие голоса «шестерок».

Тане не хватало воздуха, в глазах зарябило. Каролина железной хваткой впилась в горло. Еще немного, и она пережмет сонную артерию. Таня слабела с каждым мгновением, Каролина, хохоча, наносила ей удары в живот. Неужели ей придется погибнуть, она умрет здесь, в затянутом туманом и паром помещении прачечной. И все призрачные надежды на спасение рухнут.

Нет, она не позволит какой-то сумасшедшей убить себя! Таня из последних сил вывернулась, пальцы Каролины скользнули по шее и схватили воздух. Кашляя, Таня отлетела в сторону. Каролина снова бросилась к ней. На этот раз Таня ударила ее ногой по лодыжке, мулатка повалилась на мокрый бетонный пол. Таня наступила ей ногой на ладонь. Каролина завизжала, Таня склонилась над ней.

– Каролина, образумься, – произнесла она. – Нам не нужна война, к чему все это.

– Помогите мне, дуры! – Каролина позвала на помощь своих дамочек. – Мочите эту русскую.

С диким хохотом на Таню наступали пять или шесть подручных мулатки. Женщины, похожие на ведьм, с растрепанными волосами и горящим злобой взором. Они загнали Таню в тупик. Она уперлась спиной в железную решетку. Отступать было некуда. Спасительный выход отрезан.

– Ну что, Полесская, ты ощутила страх? – Каролина поднялась с пола, отряхнулась и подошла к Тане. В ее руке щелкнуло лезвие ножа. Она поднесла стальное лезвие к горлу Тани. Нож уперся ей в шею, Таня чувствовала, как его кончик едва не проколол ей кожу. Каролина явно наслаждалась этим зрелищем.

– Я – самая сильная в этой тюрьме, – произнесла она. – Ты посмела пойти против меня и видишь, чем это закончилось. Я тебя прирежу, как свинью. Думаешь, мне за это что-то будет? Абсолютно ничего!

Лезвие прорвало кожу, Каролина легонько полоснула Таню по шее. Тонкая струйка крови закапала на пол.

– Ты – дешевка, – процедила Татьяна. Она не испытывала страха, но ей хотелось жить. Почему ей предназначено умереть от руки этой полусумасшедшей дуры? Бороться всегда надо до самого конца. Она не позволит себя запугать.

– Тебе страшно? – Каролина облизнула окровавленное лезвие ножа. – Я же вижу, как у тебя, русская шпионка, трясутся поджилки. Ты трусиха.

Таня собрала всю волю в кулак. Она не имеет права расслабляться. Как же с теми грандиозными планами, с побегом, с местью всем тем, кто бросил ее в Святую Берту? Она не хочет умирать из-за ущербной мулатки. Она вообще не хочет умирать.

Оказавшись на пороге гибели, Таня вдруг остро ощутила все великолепие жизни. Даже тюрьма лучше, чем неизвестная чернота, пустое пространство, в котором она окажется, как только лезвие войдет ей в горло.

– Посмотрите, она не боится. – Каролина с разочарованием обернулась к товаркам. – Ты что, русская, совсем отвязная? Я же хочу тебя убить, а ты этого не понимаешь.

Таня плюнула в лицо Каролине. Та, не ожидая сопротивления, на мгновение растерялась и зажмурилась. Этого хватило, чтобы Таня вырвала у нее нож. Она повалила мулатку на пол, лезвие оказалось у горла Каролины. Все произошло так внезапно, что ее «шестерки», только что дружно смеявшиеся, теперь раскрыли рты и тупо уставились на поверженную предводительницу.

– Никому не двигаться, – произнесла Таня. – Иначе ваша Каролина умрет. Я не шучу!

Одна из «шестерок» сделала было движение в сторону Тани, но сама же Каролина, кося глазом, заорала:

– Дура, не двигаться, она же меня пришьет. Что тебе надо, Полесская? Я не собиралась тебя убивать, ты должна понять, это была просто шутка.

– У меня сложилось совсем другое мнение. – Таня крепко держала лезвие. В какое-то мгновение она ощутила желание на самом деле пустить в ход нож. Нет, она не позволит себе стать такой же, как эта мулатка. Убить легко, но она не собирается становиться на одну ступень с Каролиной.

Она ткнула ножом в правую щеку:

– Каро, у тебя есть один шрам, я могу сделать тебе еще один, хочешь? Или пусть твои бабоньки расступятся.

– Нет! – что есть силы завопила Каролина. – Эй вы, дуры, пропустите эту чертову Полесскую. Она совсем с ума сошла.

Таня, придавив коленкой брыкающуюся Каролину, поднялась. «Шестерки» расступились, открывая ей выход. Таня рывком поставила Каролину на ноги. Мулатка боялась, страх была написан на ее позеленевшем лице. Таня всегда знала, что у каждого человека, каким бы сильным и неуязвимым он ни старался казаться, был тайный страх. Каролина боялась нового шрама и потери власти. Она учтет это. Опыт пригодится ей, когда она окажется вне стен тюрьмы. И каждый, кто виновен в ее заключении, поплатится. Она оживит для них страхи.

Таня отбросила Каролину к ее же подручным и, взяв тележку, шагнула прочь. Нож она оставила себе. Каролина, утирая кровь и сопли, стояла, согнувшись, рядом с одной из дамочек. Таня вырвалась на свободу.

В прачечной с нетерпением ждали развития событий. Каждая из заключенных знала, что Татьяну поймала банда Каролины. С радостными криками Пиа бросилась к Тане.

– Ты жива! – закричала она. – У тебя кровь, Таня, но ты жива. Как у тебя получилось вырваться от Каролины? Она же дикая кошка, она всем говорила, что убьет тебя!

– В итоге я сама чуть не убила ее.

Таня вытерла кровь. Кто бы мог подумать полгода назад, что она, тихая отличница Таня Полесская, будет драться в тюрьме с оголтелой бандой лесбиянок. Таня ощутила легкое опьянение от победы. Она бросила нож в грязное белье. Пиа присвистнула.

– Вот это да, Таня, это же нож Каролины! Ты сумела его отнять.

По прачечной пробежал легкий гул. Таня увидела, что в глазах большинства женщин, испытывавших непреодолимый страх перед Каролиной, засветилась надежда.

– Таня, неужели ты не боялась? – спросила одна из них, полная дама, сидевшая за попытку ограбления ювелирного салона. Как сама она объясняла, ей требовались деньги, и, насмотревшись боевиков, она вообразила, что это легко. С чулком на голове и с пистолетом мужа она отправилась в магазин и потребовала положить деньги и драгоценности ей в ридикюль. Продавец нажал потайную кнопку, вызвал полицию, которая и арестовала незадачливую домохозяйку прямо у самого порога фешенебельного бутика «Картье».

– Страх испытывает каждый, – сказала Татьяна. – Но вы никогда не должны позволить ему побороть себя. Вы ведь сильнее этой Каролины. Вас – почти две сотни, а у нее в подручных не больше пятнадцати человек. Да и то часть этих женщин стали ее «шестерками» по принуждению или считая, что смогут провести срок в тюрьме без особых проблем, если примкнут к ее банде. Вы должны дать Каролине отпор, ведь у вас получится.

– Но как мы это сделаем… – раздались голоса. – Каролина, она же такая сильная…

– Какая она сильная, я видела, как Полесская ее едва не прирезала, – сообщила одна из заключенных. – Каролина визжала, как недорезанная свинья, боялась, что Таня исполосует ей вторую щечку.

– А было бы прикольно, – со смаком произнесла Пиа. – У Каро появился бы второй шрам. Таня, я – с тобой. Ты права, Каролина всех терроризирует, мы должны дать ей отпор. Кто присоединится к нам?

– Работать, живо все по местам, чего столпились? – Грозный окрик надзирательницы привел всех в чувство. – А ну, живо!

– Мы об этом поговорим позднее, – сказала Таня, вновь беря тележку с грязным бельем. Она спрятала нож в карман. Он ей еще пригодится. – Каждый должен надеяться на собственные силы. Запомни это, Пиа.

– Я это знаю, – сказала девушка. – Но как ты ловко с ней расправилась, я бы никогда не посмела так сделать. Как ты смогла?

– Просто я очень хотела жить, – Таня не лукавила. Ей не хотелось становиться жертвой сумасшедшей. У нее впереди месть.

Каролина, пораженная тем, что Татьяна посягнула на ее власть, на время отстала, зато активизировалась Доминика. Вице-директорша еще несколько раз приглашала к себе Таню, однако та, наученная предыдущим опытом, каждый раз меняла бокалы с шампанским, то и дело выдумывая новый предлог, чтобы Доминика на несколько секунд удалилась или отвернулась. И каждый раз, опьяненная вожделением, Доминика безропотно выполняла то, что требовала Татьяна. Проходило немного времени, и Доминика под воздействием алкоголя, смешанного с убойной дозой наркотика, проваливалась в глубокий сон. В распоряжении Тани было несколько часов относительной свободы, которые она использовала для того, чтобы копировать чертежи Святой Берты и просматривать бумаги.