Текст книги "Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней"

Мятеж полковника Лагоса

В ноябре 1852 года в городе Лухане поднял мятеж полковник Иларио Лагос – старый вояка, отличившийся во время росасовской экспедиции в пустыню. Полковник Лагос был сторонником образования федеративного государства, а еще под его командованием была целая дивизия, с которой он надеялся восстановить законный порядок в мятежной провинции (и, надо признать, имел серьезные шансы на это). Но при этом, будучи потомственным портеньос, Лагос выступал за сохранение привилегий Буэнос-Айреса. Такая позиция выглядела утопической, потому что в рамках единого федеративного государства наделение столицы какими-то особыми привилегиями, ущемляющими интересы провинций, выглядело несообразно.

Позиция Лагоса нашла поддержку у мелкой буржуазии, которой хотелось унести честь и выгоду в одном мешке[102]102
  Выражение, идентичное русскому: «и невинность соблюсти, и капитал приобрести».


[Закрыть]: сохранить привилегии при возможности свободной торговли с внутренними провинциями.

6 декабря Лагос осадил Буэнос-Айрес. Заодно он организовал в провинции выборы депутатов альтернативной Палаты представителей, которая, собравшись в городе Сан-Хосе-де-Флорес, избрала его губернатором.

Буэнос-Айрес стойко сопротивлялся. В апреле 1853 года осада города была усилена блокадой с моря, которую осуществляли корабли, находившиеся в подчинении Уркисы. Дело могло закончиться падением мятежного города, но Валентин Альсина сумел договориться с командующим эскадрой, который за двадцать шесть тысяч унций золота (это чуть меньше семисот пятидесяти килограммов) снял осаду и передал свои корабли портеньос. После снятия морской блокады шансы Лагоса на взятие Буэнос-Айреса свелись к нулю – он не обладал достаточными силами для штурма города и не мог взять его измором.

Затянувшаяся осада серьезно подорвала моральный дух солдат генерала Лагоса, и они начали массово дезертировать. В июле 1853 года он был вынужден отступить от Буэнос-Айреса. Отступление превратилось в бегство, в результате которого Лагос нашел прибежище в Росарио[103]103
  Город в провинции Санта-Фе, третий по величине город современной Аргентины после Буэнос-Айреса и Кордовы, известный всему миру как родина знаменитого революционера Эрнесто Че Гевары и великого футболиста Лионеля Месси.


[Закрыть]. В начале 1854 года он предпринял еще одну попытку покорить Буэнос-Айрес, которая оказалась неудачной из-за малочисленности сил. Также дважды подобные попытки предпринимал соратник Лагоса полковник Херонимо Коста, но и они не имели успеха.

Глава восьмая
Конституция 1853 года

Хуан Баутиста Альберди – «отец» аргентинской конституции

В подготовке новой конституции Аргентины участвовало много людей, которые использовали различные документы, начиная с конституции США и заканчивая соглашением Сан-Николас. Но все базовые принципы были взяты из труда «Основы и отправные точки политической организации Аргентинской республики», написанного Хуаном Баутистой Альберди, который считался одним из образованнейших людей своего времени.

Хуан Баутиста Альберди

Хуан Баутиста Альберди родился в городе Сан-Мигель-де-Тукуман в 1810 году. Судьба мальчика складывалась трагично: его мать умерла при родах, а отец, богатый торговец, скончался, когда Хуану было двенадцать лет. К счастью, у Хуана было два старших брата, которые взяли над ним опеку.

Вырос он в Буэнос-Айресе, куда Альберди переехали, когда он был маленьким. Хуан увлекся гуманитарными науками, которые изучал в Школе Моральных наук (такое название в то время носила Большая коллегия Сан-Карлоса, основанная в 1661 году иезуитами и ныне известная как Национальная коллегия Буэнос-Айреса). Учиться ему нравилось, он не просто получал, а жадно впитывал знания, а вот жесткий школьный режим был совсем не по душе, поэтому в 1824 году он оставил школу и посвятил себя музыке, которую изучал дома, самостоятельно. Результатом этих занятий стала книга «Дух музыки», опубликованная в 1832 году. Помимо музыки Хуан Альберди продолжал изучение предметов школьного курса и в 1831 году поступил в Университет Кордовы, а в 1834 году вернулся в Буэнос-Айрес, где вместе с Хуаном Марией Гутьерресом,[104]104
  Хуан Мария Гутьеррес (1809–1878) – выдающийся представитель аргентинского либерализма, ученый-энциклопедист, чьи научные интересы простирались от истории и филологии до математики. Был министром иностранных дел Аргентинской конфедерации и ректором Университета Буэнос-Айреса.


[Закрыть] Эстебаном Эчеверрией[105]105
  Эстебан Хосе Эчеверриа Эспиноса (1805–1851) – аргентинский политик и литератор, один из крупнейших представителей латиноамериканского романтизма XIX столетия. Спасаясь от преследований со стороны диктаторского режима Хуана де Росаса, Эчеверриа в 1841 году был вынужден эмигрировать в Уругвай, где умер в 1851 году от туберкулеза, не дожив совсем немного до свержения диктатуры Росаса.


[Закрыть] и Маркосом Састре[106]106
  Маркос Састре (1808–1887) – аргентинский писатель, уроженец Уругвая.


[Закрыть] основал движение либеральной молодежи, известное как «Поколение 37» (название было дано по году основания движения).

Молодые интеллектуалы, собиравшиеся в задней комнате книжного магазина Састре, не принадлежали ни к унитаристам, ни к федералистам. Можно сказать, что они были истинными либералами, критиковавшими унитаристов за продемонстрированную неспособность управлять государством, а федералистов – за их консерватизм и категоричность мышления. «Поколение 37» призывало обе группировки забыть былые раздоры и начать работать сообща на благо страны (и это был крайне разумный и своевременный призыв). Разумеется, Росасу не понравилось собрание вольнодумцев, и он заставил Маркоса Састре закрыть литературный клуб при магазине, после чего «Поколение 37» превратилось в подпольную «Майскую ассоциацию». Преследования вынудили членов ассоциации покинуть Буэнос-Айрес. Альберди переехал в Монтевидео, где параллельно с общественно-публицистической деятельностью стал изучать юриспруденцию. В 1840 году ему вместе с Хуаном Марией Гутьерресом пришлось уехать в Европу, поскольку велики были шансы на то, что власть в Уругвае может вернуть Мануэль Орибе, поддерживаемый Росасом. Прожив немногим больше двух лет в Париже, Альберди вернулся в Южную Америку и поселился в Вальпараисо[107]107
  Второй по величине город Чили и основной порт страны.


[Закрыть], где сочетал публицистику с адвокатской практикой.

После низложения Росаса Альберди опубликовал «Основы и отправные точки политической организации Аргентинской республики», которые вызвали широкий общественный резонанс и получили высокую оценку временного правителя Аргентинской конфедерации Хусто Уркисы. Взяв за основу конституцию Соединенных Штатов, Альберди дополнил ее некоторыми прогрессивными идеями (вспомним, что конституция США была принята в 1789 году) и адаптировал к аргентинским реалиям. Основополагающие принципы остались теми же – правовое равенство всех граждан, гарантия свобод и неприкосновенности частной собственности, защита национального суверенитета. При этом подчеркивалась необходимость создания прочного союза провинций и консолидации аргентинской нации.

Став президентом объединенной страны, в которой недоставало только провинции Буэнос-Айрес, Хусто Уркиса назначил Альберди послом в Чили, а затем отправил его в Европу с поручением добиться признания Декларации независимости Аргентины и ее конституции европейскими державами и не допустить признания государственного суверенитета провинции Буэнос-Айрес. В 1861 году, после воссоединения Буэнос-Айреса с Аргентинской федерацией, дипломатические полномочия Альберди были прекращены, но значительные расхождения во взглядах с первым президентом объединенной Аргентины Бартоломе Митре (главным образом – по поводу войны с Парагваем) снова вынудили вернувшегося на родину Альберди эмигрировать.

Хуан Баутиста Альберди умер 18 июня 1884 в пригороде Парижа Нёйи-сюр-Сене, но похоронили его на буэнос-айресском кладбище Ла-Реколета. Памятник великому сыну Аргентины установлен на столичной площади Конституции. В Росарио есть баррио[108]108
  Испанское название квартала или района.


[Закрыть] Альберди, некогда бывший отдельным городом, названным в честь отца аргентинской конституции.

Конституция 1853 года

«Мы, представители аргентинской нации, собравшиеся на Всеобщий Учредительный конгресс по воле и выбору входящих в него провинций, во исполнение ранее существовавших договоров, с целью создания национального союза, обеспечения справедливости, сохранения внутреннего мира, обеспечения общей обороны, содействия общему благосостоянию и обеспечения благ свободы для нас самих, для нашего потомства и для всех людей в мире, которые желают жить на аргентинской земле, взывая к покровительству Всевышнего, источника всяческого разума и справедливости, предписываем, постановляем и устанавливаем эту Конституцию для аргентинской нации…».

Так начинается Конституция 1853 года, третья по счету аргентинская конституция, которая, с рядом поправок, действует по сегодняшний день. Она устанавливает характерное для республики разделение властных полномочий на законодательную, исполнительную и судебную ветви, предоставляет провинциям значительную независимость и уравновешивает власть федерального правительства двухпалатным национальным конгрессом.

Конституция состоит из двух разделов. Первый раздел «Декларация, права и гарантии», первоначально включавший тридцать пять статей, содержит общие положения о форме правления, правах провинций и граждан, а также статьи о свободном судоходстве по внутренним рекам, о поощрении европейской иммиграции,[109]109
  Как говорил Хуан Баутиста Альберди: «Управлять означает населять». (Прим. автора.)


[Закрыть] о защите частной собственности, о поощрении торговли и др. Статья 15 провозглашала отсутствие рабства в аргентинской нации и объявляла преступным любой договор купли-продажи людей, а также даровала свободу любому рабу, ступившему на аргентинскую землю. Не менее важной была статья 16, в которой сказано, что «аргентинская нация не допускает прерогатив крови или рождения; в ней нет личных привилегий или дворянских титулов; все ее жители равны перед законом… равенство является основой налогообложения и общественных сборов». Согласно статье 19, ни один житель страны не мог быть принужден делать то, чего не предписывает закон, или лишен того, чего закон не запрещает. А статья 28 устанавливала, что «принципы, гарантии и права, признанные в предыдущих статьях, не могут быть изменены законами, регулирующими их осуществление».

Конституция не только поощряла иммиграцию, но и вообще распахивала двери перед иностранцами, которым предоставлялись равные права с гражданами без обязанности принятия гражданства или выплаты каких-то дополнительных налогов. Среди прочих прав, предоставляемых иностранцам, упоминалось и право свободного перемещения по рекам и побережьям – ах уж эти аргентинские реалии! После непрерывного двухлетнего проживания на территории страны иностранцы могли получить аргентинское гражданство, но для лиц, имевших заслуги перед государством, этот срок мог быть сокращен. Современная Аргентина продолжает оставаться страной, гражданство которой получить несложно, – действует все то же правило двухлетнего проживания, а при вступлении в брачный союз с гражданами Аргентины или наличии детей-аргентинцев, которым гражданство предоставляется по рождению, натурализация происходит сразу же, ждать двух лет не приходится. Примечательно, что, в отличие от практики, существующей в большинстве стран мира, аргентинское гражданство может быть аннулировано только в одном-единственном случае: если будет доказано, что оно приобретено с нарушением законов, например посредством подделанных документов или заключения фиктивного брака с гражданином или гражданкой Аргентины.

Образец Конституция Аргентины 1869 года

Впоследствии первый раздел Конституции дополнили восемью статьями, наиболее важными из которых являются статья 36 и статья 37. Статья 36 провозглашает, что «настоящая Конституция остается в силе, даже если ее действие прерывается актами насилия, направленными против институционального порядка и демократической системы», а статья 37 гарантирует «подлинное равенство возможностей мужчин и женщин при баллотировании на выборные и партийные должности».

Второй раздел Конституции 1853 года состоит из трех частей – «Законодательная власть», «Исполнительная власть» и «Судебная власть». Статья 109, относящаяся к третьей части, гласит, что «президент страны ни в коем случае не может осуществлять судебные функции, принимать юрисдикцию по незавершенным делам или возобновлять рассмотрение тех, по которым были приняты решения». Статья 121 гарантирует провинциям сохранение всех полномочий, не делегированных по Конституции федеральному правительству, а также тех, которые они зарезервировали за собой специальными пактами на момент их инкорпорации в Аргентинскую Республику (первоначально называвшуюся Аргентинской конфедерацией, но мы станем называть ее Аргентинской Федерацией, чтобы не путать старую Конфедерацию с новой). Согласно статье 122, «провинции создают свои собственные местные институты и управляются ими; они избирают своих губернаторов, законодателей и других должностных лиц провинций без вмешательства федерального правительства». А в статье 127 сказано, что «ни одна провинция не может объявлять или вести войну против другой провинции; их жалобы должны подаваться в Верховный суд и разрешаться им; их фактические военные действия являются актами гражданской войны, характеризуемыми как подстрекательство к мятежу, которые федеральное правительство должно подавлять и наказывать в соответствии с законом». В статье 129 сказано, что «город Буэнос-Айрес должен иметь автономную систему правления со своими собственными законодательными и юрисдикционными полномочиями и главой правительства, который избирается непосредственно жителями города; закон гарантирует интересы национального правительства, пока город Буэнос-Айрес является столицей нации».

В отличие от предыдущих аргентинских конституций, Конституция 1853 года была исчерпывающе полным и досконально продуманным законодательным актом. В ней не было ни лазеек, которыми могли бы воспользоваться недобросовестные должностные лица, ни упущений, могущих служить для ущемления прав граждан. Можно сказать, что для своего времени то была идеальная конституция, а все правки, которые впоследствии в нее вносились, вызывались изменением обстановки и взглядов общества. Даже таким прогрессивным светочам мысли, как Хуан Альберди или Хуан Гутьеррес, не могла тогда прийти в голову мысль о том, что женщины должны избираться на любые должности наравне с мужчинами, а если бы и пришла, то ее сочли бы безумной.

Согласно первой статье «Переходных положений», которыми впоследствии была дополнена Конституция, «аргентинская нация подтверждает свой законный и бессрочный суверенитет над Мальвинскими островами, Южной Георгией и Сандвичевыми островами и соответствующими морскими и островными районами, поскольку они являются неотъемлемой частью национальной территории». Также говорится, что «возвращение указанных территорий и полное осуществление суверенитета при уважении образа жизни их жителей и в соответствии с принципами международного права представляют собой постоянную и неизменную цель аргентинского народа».

Согласно Конституции, высшим законодательным органом Аргентинской Республики (Федерации) является двухпалатный Конгресс, состоящий из Палаты депутатов и Сената. В наши дни в Палату избирается по одному депутату на каждые тридцать три тысячи жителей или их часть, численность которой составляет не менее шестнадцати с половиной тысяч человек (половинный ценз действует в малонаселенных регионах). Изначально же депутаты избирались из расчета по одному на каждые двадцать тысяч жителей, а в Сенате заседало по два представителя от каждой провинции и от федеральной столицы, но в наше время число представителей увеличено до трех. Депутаты Палаты избираются на четыре года с условием, что каждые два года Палата должна обновляться наполовину (определить, кто должен уйти после первого периода, помогает жребий). Полномочия сенаторов действуют шесть лет при условии обновления Сената на треть каждые два года. Обе палаты ежегодно собираются самостоятельно на очередные сессии с 1 марта по 30 ноября, а президент страны обладает правом продления срока сессий и созыва внеочередных.

Президент и вице-президент нации избираются непосредственно гражданами на четырехлетний срок, выборы проходят в два тура. Второй тур выборов, если таковой требуется, проводится между двумя избирательными бюллетенями, получившими наибольшее количество голосов в первом туре. Если какой-либо бюллетень набирает более сорока пяти процентов голосов в первом туре, то указанные в нем кандидаты провозглашаются президентом и вице-президентом страны без проведения второго тура. Президент является главнокомандующим всеми вооруженными силами страны, и вообще ему предоставлены весьма широкие полномочия, перечисленные в статье 99, но там же оговорено, что «исполнительная власть ни в коем случае не может издавать распоряжения законодательного характера под страхом их абсолютной и неустранимой недействительности». Аргентина – президентская республика, но при этом акты, изданные президентом, не имеют силы без подписи главы Кабинета министров.

13 февраля 1854 года, в рамках новой Конституции, генерал Хусто Хосе де Уркиса был избран президентом объединенной Аргентины.

Портеньос не собираются опускаться до уровня тринадцати хижин

«Тринадцатью хижинами» в Буэнос-Айресе называли тринадцать остальных аргентинских провинций. На предложение присоединиться к федерации портеньос ответили, что не собираются опускаться до уровня «тринадцати хижин».

12 апреля 1854 год провинция Буэнос-Айрес приняла свою конституцию, узаконившую существование двух аргентинских государств. Отстояв свою независимость и оформив ее законодательно, портеньос захотели мира, который был подписан 8 января 1855 года в Буэнос-Айресе. Этот договор, формально подтверждавший самостоятельный статус провинции Буэнос-Айрес, в то же время создавал предпосылки для будущего объединения – такие, например, как создание единой армии в случае нападения извне, свобода речного судоходства, использование единого морского флага, отсутствие дополнительных пошлин на импортные товары, перевозимых из Буэнос-Айреса в Федерацию…

С этих-то дополнительных пошлин и начался новый виток раздора. Порт Буэнос-Айреса был наиболее удобным и популярным аргентинским портом, а Федерации хотелось как можно интенсивнее использовать собственные порты, чтобы получать как можно больше дохода от пошлин и обеспечить население портовых городов работой. Уже в июне 1856 года был принят закон о дополнительном (повторном) обложении таможенными сборами импорта, ввозимого из Буэнос-Айреса. Сразу же до новой войны дело не дошло, но противоборство в таможенной сфере разгорелось нешуточное, и наносило оно вред обеим сторонам. Понимая, что одними лишь экономическими рычагами проблему не решить, Валентино Альсина, занявший пост губернатора Буэнос-Айреса в мае 1857 года, стал готовиться к войне, начавшейся 20 мая 1859 года.

Альсина был из тех, кто всегда старался настоять на своем, невзирая на обстоятельства, которые на сей раз сложились не в его пользу. Провинция Буэнос-Айрес обладала крупной армией и финансовыми возможностями, позволявшими вести военные действия на протяжении длительного времени, но федеративное государство оказалось сильнее. 23 октября 1859 года в провинции Санта-Фе, близ города Сепеда, генерал Уркиса разгромил армию Буэнос-Айреса, которой командовал генерал Бартоломе Митре. Поражение при Сепеде стало одним из основных факторов, подтолкнувших Буэнос-Айрес к объединению с другими провинциями. Прочие факторы носили экономический характер, и суть их можно выразить двумя фразами. Первая – «быть вместе выгоднее, чем порознь». Вторая – «лучше сотрудничать, чем разорять друг друга».

11 ноября 1859 года Буэнос-Айрес и Аргентинская федерация подписали Союзный пакт, по которому провинция Буэнос-Айрес объявлялась составной частью федерации и обязывалась принять конституцию 1853 года вместо своей, а также должна был прекратить прямые дипломатические отношения Буэнос-Айреса с иностранными государствами. Разумеется, в Пакте оговаривалась и национализация буэнос-айресской таможни, правда, эта горькая пилюля была отчасти подслащена правом в течение пяти лет сохранять объем бюджета 1859 года, иначе говоря – оставлять себе львиную долю таможенных сборов. На практике кабильдо Буэнос-Айреса продолжало, как и прежде, оставлять в своем распоряжении не часть сборов, а всё собранное. Однако 3 ноября 1860 года президент Федерации Сантьяго Дерки, избранный девятью месяцами ранее вместо Хусто Уркисы, издал декрет о немедленном изъятии у Буэнос-Айреса всех доходов от таможни сверх бюджета. В Буэнос-Айресе тоже сидел новый правитель – Бартоломе Митре, сменивший на губернаторском посту Валентино Альсину в мае 1860 года. Дерки, как и положено новому правителю, хотел показать, что он заботится о благе государства лучше своего предшественника, и к тому же самому стремился Митре, в резкой форме отказавшийся удовлетворить «несправедливое» требование президента Дерки, которое на деле было абсолютно справедливым, поскольку договоренности нужно уважать, но принцип «кабальеро скорее позволит себе умереть, нежели нарушит данное слово» давно уже канул в Лету.

На сей раз удача сопутствовала Буэнос-Айресу – Дерки оказался гораздо более слабым президентом, чем Уркиса, а в военном деле он совершенно не разбирался, поскольку был юристом. 17 сентября 1861 года в сражении у ручья Павон в провинции Санта-Фе портеньос нанесли поражение войскам Федерации, которое имело серьезные последствия: двумя месяцами позже Кордова объявила о выходе из Федерации и предложила губернатору Буэнос-Айреса Митре созвать новый Национальный учредительный конгресс. Предложение было поддержано остальными провинциями, иначе говоря, Федерация распалась, а оставшийся не у дел президент Дерки объявил о своей отставке и бежал в Монтевидео.

Зачем понадобился новый Национальный учредительный конгресс? Для того, чтобы все стороны, все провинции смогли бы воссоединиться заново на условиях, которые устраивали бы всех. Как говорится, чем вносить множество исправлений, лучше взять чистый лист бумаги и написать заново. Новый Национальный конгресс, открывшийся в Буэнос-Айресе 25 мая 1862 года, переписал условия объединения четырнадцати провинций на «чистом листе». Палата представителей Буэнос-Айреса традиционно противилась провозглашению города столицей, что означало национализацию таможни, но эту «пилюлю» подсластили все тем же обещанием пятилетнего сохранения бюджета провинции на уровне объемов 1859 года. Впрочем, портеньос возражали против столичного статуса по привычке – умным людям было ясно, что объединение неизбежно, поскольку его требовала сама жизнь.

5 октября 1862 года президентом Аргентинской нации был избран Бартоломе Митре. Наконец-то было достигнуто национально-политическое единство страны! Все, кто дочитал до этого места, могут выпить каньи или мате[110]110
  «Канья» или «Канья Кемада» (в переводе – «жженный тростник») – похожий на коньяк крепкий алкогольный напиток на основе сахарного тростника с добавлением карамели, меда или мелиссы. Мате (в переводе – «тыква») – травяной чай, популярный в Аргентине, Бразилии, Парагвае и Уругвае. Мате подается в полой тыкве (отсюда и название) и пьется через соломинку. Оба напитка являются традиционными у гаучо, но если канью просто употребляют, то совместное распитие мате носит ритуально-объединяющий характер. Далеко не все аргентинцы любят канью или мате (вкусы у всех разные), но редко кто рискнет признаться в этом публично, ведь эти напитки стали символами аргентинской нации.


[Закрыть] в честь одного из самых знаменательных событий в истории Аргентины. Но сильно не обольщайтесь – на первых порах долгожданное единство было не очень-то прочным, поскольку Буэнос-Айрес никак не мог смириться с утратой своих привилегий, да и провинции, традиционно придерживавшиеся идеи равноправной федерации, тоже были недовольны исключительным положением своей «временной» столицы.

Президенту Митре противостоял генерал Уркиса, сохранивший контроль над вооруженными силами, бывшими у него в подчинении во время противоборства Федерации с Буэнос-Айресом. К счастью, президент и генерал смогли найти общий язык, и никто из них не собирался нарушить сложившееся равновесие, однако баланс, в котором одну из сторон представлял Уркиса, не устраивал аргентинскую буржуазию, видевшую в нем нового Росаса. Торговцам и промышленникам хотелось свободы торговли и прочих свобод, но совсем не хотелось попасть в подчинение к очередному тирану-каудильо. «Денежные мешки» требовали от Митре «положить конец двоевластию», то есть выслать Уркису из страны или избавиться от него каким-то иным образом, а Митре колебался, ввиду чего его начали обвинять в сговоре с Уркисой.

В марте 1863 года произошел инцидент, едва не ввергший страну в очередную гражданскую войну. Генерал Анхель Висенте Пеньялоса, в течение восемнадцати лет заправлявший всеми делами в Ла-Риохе, поднял мятеж. Пеньялоса был недоволен действиями новых губернаторов, которые развернули активную борьбу против каудильо и стали подводить провинции под руку центральной власти. «Эти превратившиеся в палачей губернаторы провинций изгоняют и убивают без суда уважаемых граждан, единственным преступлением которых является былая принадлежность к федеральной партии. Люди, которым нечего терять, предпочтут пожертвовать собой на поле битвы», – писал Пеньялоса президенту Митре. В своем обращении к народу генерал Пеньялоса призывал объединиться в борьбе против Буэнос-Айреса под командованием генерала Уркисы. Мятеж Пеньялосы не задался с самого начала, поэтому Уркиса решительно отмежевался от своей причастности к нему, но в это никто не поверил – все понимали, что заявления подобного рода не делаются без надлежащих оснований.

Неудача одного мятежа не страховала от вспыхивания следующего, благо во всех провинциях, в том числе и в провинции Буэнос-Айрес, хватало недовольных, а аргентинцы уже давно привыкли спать с оружием в руках и поднимались по первому зову. Нации остро требовался мощный консолидирующий фактор, способный, по выражению Хуана Баутисты Альберди, «установить единство и национальную общность».

Таким фактором стала война с Парагваем.