Текст книги "Из моего окна"

25
Вечеринка

Поцелуй Йоши застает меня врасплох.

Не только потому, что я этого не ожидала, но и потому, что в момент, когда его губы коснулись моих, мое тело наполнили новые приятные ощущения. Он целует нежно и медленно, я чувствую каждое прикосновение так ярко, что прижимаю руки к бокам. Он на вкус как водка и что-то сладкое, не могу понять что, но мне нравится. Он посасывает мою нижнюю губу, а затем снова целует меня и немного ускоряется.

Рассудок покидает меня, и гормоны берут управление на себя. Я позволяю себе насладиться этим поцелуем, я одинокая девушка, которую целует милый парень, в этом нет ничего плохого. Йоши берет меня за талию и крепче прижимает к себе, я обвиваю руками его шею. Не думала, что Йоши так хорошо целуется. Мы дышим чаще, его язык ласкает уголки моих губ, и я дрожу.

Кто-то кашляет.

И тогда я вспоминаю, что мы стоим перед домом, на виду у всех. Я отстраняюсь от Йоши, не убирая рук с его шеи, и поворачиваю голову, чтобы посмотреть.

Марко.

Мое сердце останавливается, потому что он не один.

За ним, в нескольких шагах, стоит Арес, засунув руки в карманы, и смотрит на меня.

О черт.

Его лицо не выражает никаких эмоций. Он злится? Разочарован? Удивлен? Или ему все равно? Я никогда не узнаю, его выражение лица ничего не говорит.

Я убираю руки с шеи Йоши. О судьба и ее жестокие игры… С какой вероятностью Арес должен был выйти из дома именно в этот момент? Марко весело улыбается мне и говорит с насмешкой:

– Ты не перестаешь удивлять.

Арес смотрит в другую сторону и идет к нам.

– Пойдем, у нас мало времени. – Его голос холоден, как в наш первый разговор.

Арес направляется в нашу сторону и проходит мимо меня как ни в чем не бывало. Ему все равно. Почему от этого так больно? Почему я хочу, чтобы он переживал? Марко улыбается мне и следует за ним. Они идут к машине Ареса, припаркованной на улице, чтобы вытащить несколько ящиков чего-то, похожего на пиво.

Йоши хватает меня за руку.

– Ракель, я Земля, ответь.

Отворачиваюсь от глупого греческого бога и смотрю на своего лучшего друга, парня, которого только что поцеловала. Дерьмо. Ну что за ночь!

– Извини, просто… Ничего.

Йоши гладит меня по щеке.

– Если кто и должен извиниться, так это я. Прости, я знаю, что ты чувствуешь к нему, я не жду, что ты разлюбишь его вот так сразу. – Он поправляет очки, и я не могу удержаться от улыбки. Йоши такой нежный и так хорошо целуется.

– Пойдем. – Не хочу снова сталкиваться с Аресом, когда он пойдет обратно с этими ящиками.

Йоши кивает и касается моей руки.

– Да, но сначала я хочу, чтобы ты знала, что для меня ты не однодневка. Я действительно переживаю за тебя и хочу, чтобы мы попробовали.

– Ты мне тоже небезразличен, но я не хочу сделать тебе больно.

– Я знаю, – говорит он мне с улыбкой. – Давай просто попробуем, и если не получится, будем друзьями, но будем знать, что мы пытались.

– Я…

– Просто подумай об этом, хорошо? Я не требую ответа прямо сейчас.

Я киваю и хватаю его, чтобы он шел за мной.

– Ладно, теперь пойдем, Казанова.

Йоши смеется, и мы снова идем в дом.

* * *

Я почему-то недооцениваю способность алкоголя опьянять людей за короткое время. Мы все, так сказать, уже очень веселы, но Карлос прошел точку невозврата. Он лежит без сознания на одном из диванов, пуская слюни на подушку в цветочек. Аполлон по своей доброте и заботливой наивности время от времени проверяет, дышит ли Карлос.

Я прекрасно провожу время, и иногда мне удается полностью забыть об Аресе. Но чем больше я пью, тем больше думаю о нем. Не знаю, влияет ли так алкоголь, но не могу от этого избавиться, и это беспокоит. Не хочу думать о нем, не хочу постоянно оглядываться, чтобы увидеть его, не хочу спрашивать себя, что он делает и с кем.

Он мне не важен, он мне не важен, снова и снова повторяю я в своей голове. Дани целует Аполлона в щеку, говоря ему, что он очень милый, и он краснеет, опуская голову. Я покачиваю головой и тогда вижу это. Арес проходит через комнату в компании высокой стройной брюнетки с волнистыми волосами. Даже не оглядываясь, идет сквозь толпу к лестнице и поднимается, громко смеясь с девушкой.

Чувствую пустоту в животе, как будто из меня вышел весь воздух, и это больно. Я знаю, чем занимаются в этих комнатах, и, судя по взгляду брюнетки, она очень хочет этого. Ревность захлестывает, и тогда я понимаю, что и правда ему не нужна, когда вижу его рядом с этой девушкой, чувствую, что мое сердце вот-вот разорвется, а от мысли о том, как они целуются, у меня болит живот. Он видел, как я целуюсь с Йоши, и ему было все равно, он даже не удивился.

В этом огромная разница между нами.

Я чувствую все, а он ничего.

Влюблена только я, и так всегда было в его жизни.

Тогда зачем же я так мучаю себя? Я должна выбросить его из головы, из сердца, мне нужно забыть о нем. Больше не хочу чувствовать себя так, обиженной, разочарованной. Беру стакан Йоши и выпиваю до дна. Все удивленно смотрят на меня. От такого количества алкоголя мне на мгновение становится плохо, но когда головокружение проходит, я хватаю стакан Дани и делаю то же самое, она останавливает меня.

– Эй, успокойся, не торопись!

Я возвращаю ей стакан, пытаясь отдышаться.

– Прости, что-то накатило.

Она бросает на меня скептический взгляд.

– Ты в порядке?

Давлю из себя улыбку, в голове всплывает Арес с этой девушкой.

– В самом лучшем.

Мои уши краснеют, как и лицо. Помните свойства алкоголя? Я смелею, беру Йоши за руку и встаю, заставляя его встать со мной.

– Эй, что случилось? – удивленно говорит Йоши.

– Скоро будем, – говорю я Дани с Аполлоном и тяну Йоши за собой.

Подниматься по лестнице сложнее, чем кажется, особенно когда мир кружится. Одной рукой я крепко держусь за перила, а другой продолжаю тянуть Йоши, который смущенно хихикает.

– Куда мы идем, Рочи? – спрашивает он меня, когда мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в темном коридоре с кучей дверей по обеим сторонам.

– Повеселимся, как он, как все, – быстро говорю я, а Йоши так пьян, что не замечает.

Неизбежно представляю Ареса за одной из этих дверей, целующегося с брюнеткой, его руки касаются ее и доводят до восхитительного оргазма. Мой желудок вздрагивает, и мне хочется сблевать. Шатаюсь по коридору, и Йоши идет за мной. Толкаю первую попавшуюся дверь, потому что знаю, что судьба не будет настолько жестокой, чтобы завести меня в комнату, в которой находится Арес.

Мы заходим в небольшую комнату с односпальной кроватью, я не включаю свет. Света снаружи достаточно. Хватаю Йоши за рубашку и бросаю на кровать. Закрываю дверь, глупо смеюсь и играю с краем моей футболки.

– Йоши…

Йоши только бормочет:

– Что ты делаешь, Рочи?

– А ты как думаешь? – Я пытаюсь соблазнительно идти к кровати, но так шатаюсь, что мне приходится держаться за стену.

Йоши поднимает руку с кровати, чтобы покачать пальцем.

– Нет, Рочи, ты пьяна, так не пойдет.

– Ты тоже пьян, дурак.

Пытаюсь снять футболку через голову, но она не снимается, я запутываюсь, врезаюсь в стену и падаю. Встаю так быстро, как могу, все еще шатаясь.

– Я в порядке!

Но Йоши мне не отвечает, я слышу только громкий храп. Прожигаю его взглядом и опускаю футболку.

– Серьезно?

Ворчу от досады и щипаю его за ногу.

– Йоши? Давай, просыпайся! Йоши!

Еще один без сознания.

Сегодня здесь настоящая Бухляндия.

Расстроенная, выхожу из комнаты и опираюсь на дверь. Вижу свет в конце туннеля, и нет, я не мертва. Но все равно следую за светом. Слышу много всего разного, когда иду по коридору. Оказываюсь перед дверью с белой рамой с квадратными стеклами и открываю ее, потому что оттуда исходит свет.

Это балкон, и он пуст.

Или я так думаю, пока не закрываю за собой дверь и не вижу, как кто-то лежит на перилах балкона справа от меня, над ним поднимается сигарный дым. Я вижу только его спину, но понимаю, что это он, и мое сердце тоже это понимает и начинает судорожно колотиться.

Арес.

Я замираю, во рту сухо, язык потяжелел, но думаю, это из-за алкоголя. Он смотрит на меня через плечо и, кажется, не удивлен, увидев меня, его лицо все такое же безэмоциональное, как и несколько часов назад. Прижимая руки к себе, сталкиваюсь с глупым греческим богом, который всю ночь мучил мои мысли.

Мой первый инстинкт – бежать.

Не знаю почему, после того как всю ночь думала о нем, искала его взглядом в толпе, теперь, когда он в нескольких шагах от меня, мне хочется бежать.

Кто меня поймет?

Арес даже не поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и даже так я начинаю дышать чаще, а сердце бьется быстрее. Одно его присутствие оказывает такое влияние, и на балконе становится слишком напряженно для меня. Трусливо поворачиваюсь к двери, но, прежде чем успеваю коснуться ее ручки, он быстро проходит мимо меня и перекрывает мне дорогу.

Я постоянно забываю, какой он высокий, как прекрасны и совершенны черты его лица и какие глубокие его глаза. Опускаю взгляд и отхожу, но Арес наступает на меня, и в конце концов моя спина врезается в перила балкона.

– Убегаешь? – Его голос холоден и заставляет меня вздрогнуть.

– Нет. – Я качаю головой, и она кружится.

Не спускаю глаз с его груди, храбрости, которую дает мне алкоголь, недостаточно, чтобы противостоять ему. Запах его одеколона бьет мне в нос, изо всех сил стараюсь не закрывать глаза и не наслаждаться им.

Я скучала по его запаху, его близости и способности заставлять меня чувствовать все, даже не касаясь.

– Посмотри на меня, – приказывает он, но я не соглашаюсь. – Посмотри на меня, Ракель.

Я неохотно подчиняюсь. Бесконечный океан его глаз выглядит великолепно в лунном свете. Невольно мой взгляд опускается на его влажные губы, и я замечаю, что пирсинга нет.

Я откашливаюсь.

– Я… Я пойду. – Я стараюсь обойти его, но он кладет обе руки на перила, отрезая мне путь.

– Что ты здесь делаешь? – Он давит на меня. – Ты меня искала?

– Конечно нет, мир не вращается вокруг тебя.

Я вижу его глупую самодовольную улыбку, которую люблю и ненавижу.

– Мир – нет. Но ты – да.

Его высокомерие раздражает, и я толкаю его, но он не двигается.

– Отойди! – Я толкаю его снова, но безуспешно.

– Почему? Я тебя раздражаю?

Я отвожу взгляд, делая вид, что мне все равно.

– Конечно нет.

– Тогда почему дрожишь?

Я не знаю, что сказать, поэтому просто отворачиваюсь.

– Ты дрожишь, а я даже не тронул тебя, и не волнуйся, делать я этого не стану.

Почему? Я почти задаю этот вопрос, но сдерживаюсь. Я вычеркнула его из своей жизни и на этот раз должна сдержать свое слово.

На балконе царит тишина, я осмеливаюсь поднять взгляд и вижу его обычное бесстрастное выражение лица. Как ему удается ничего не чувствовать? Как он может быть так близко и не показывать никаких эмоций? Пока я дрожу, изо всех сил пытаясь держать свои чувства под контролем, он такой спокойный. Тогда почему он меня не отпускает, если я ему безразлична? Почему не дает мне уйти?

И меня захлестывают эмоции. Арес сильно ранил меня, но, похоже, не хочет уходить из моей жизни, он хочет и дальше играть со мной, либо что-то еще, я не знаю. Но я уже устала думать об этом, ждать от него того, чего он мне никогда не даст. Он не хочет быть со мной, он никогда не боролся за то, чтобы вернуться в мою жизнь.

В этом виновата и я. Он был честен со мной с самого начала, сказал, что хочет, и я дала ему это, добровольно. Я вспоминаю то, что произошло в игровой комнате. Как он с нетерпением ждал, когда я уйду. В его руке телефон в качестве оплаты за мои услуги.

Я сжимаю руки и толкаю его.

– Отпусти меня! Уйди! – Он отстраняется, и я ухожу, шатаясь в сторону балконной двери, желудок дрожит.

Только не блюй, Ракель, не сейчас, только не сейчас.

Так кружится голова, что я хватаюсь за металлический стул рядом с дверью. И падаю на него. Холодный пот стекает по лбу.

– Мне нехорошо.

Арес тут же оказывается рядом со мной.

– А чего ты ожидала? Ты перепила.

Не знаю, как ему удается понять мой лепет.

– Откуда ты знаешь, что я переп…

И я блюю.

Да, дамы и господа, я грандиозно блюю перед парнем, в которого влюблена. Это самый отвратительный и стыдный момент в моей жизни.

Арес держит мои волосы, пока я блюю на деревянный пол. Так сильно, что из глаз льются слезы. Когда я заканчиваю, чувствую себя так, будто выпила еще одну бутылку алкоголя. Тело не подчиняется, я словно тряпичная кукла.

Видимо, после рвоты я опьянела еще больше. Всегда думала, что все наоборот. С этого момента все становится таким размытым, и где-то вдалеке – голос Ареса.

26
История

– АРЕС ИДАЛЬГО —

Сотвращением наблюдаю, как Ракель блюет. Держу ее голову, потому что она, видимо, больше не может держать свое тело ни стоя, ни сидя, ни как-либо иначе. Беру ее лицо в свои руки и дую, чтобы освежить ее. Ее глаза полузакрыты, и она одаривает меня глупой улыбкой.

– Пахнет сигаретой и мятной жвачкой, – замечает она и хихикает. – Ты такой…

Убираю с ее лица несколько прядей волос, которые прилипли от пота. Она пытается шлепнуть меня по руке, но у нее ничего не получается, руки ей не подчиняются.

– Ты не обязан мне помогать, греческий бог, я в порядке.

Я поднимаю бровь.

– Да? Вставай.

– Просто уходи и оставь меня здесь, я разберусь.

Я не могу оставить ее здесь, даже после того, как она поцеловала этого ботаника.

Не думай об этом, Арес.

Вздыхаю от усталости, помогаю ей подняться, а когда она встает, присаживаюсь и перекидываю ее на плечо, чтобы нести. Она только бормочет, когда я выхожу с балкона.

Нести ее по коридору несложно, она легкая, я привык таскать тяжести на групповых тренировках. Вхожу в единственную комнату, которая сегодня не превратилась в отель на час. Откуда я знаю? Потому что там мои друзья, пьют и играют в приставку. Первым меня видит Марко.

– Дай угадаю. – Марко будто размышляет. – Ракель?

Брюнетка, которую я недавно привел, сидит на коленках Грегори и говорит:

– Кто это?

Луис разводит руками.

– У Ареса спроси, я не понимаю, во что играют эти двое.

Окидываю всех серьезным взглядом и говорю:

– Все на выход, сейчас же.

Когда все выходят, несу Ракель в ванную, опускаю, и она садится, опершись головой о стену.

– У тебя рвота на одежде, – говорю я и начинаю снимать с нее белую футболку в цветочек через голову. Она сопротивляется, но мне удается ее раздеть. Ее обнаженная грудь выглядит так же совершенно, как в моей памяти: ни большая, ни маленькая – идеальная для ее тела.

Не сейчас, Арес.

Спускаю юбку до пяток, и мои глаза скользят по ее ногам. Черное нижнее белье выделяется на коже. Я сглатываю и сосредотачиваюсь на том, что делаю. Открываю кран, и она вскрикивает, когда холодная вода попадает ей на голову.

– Х-холод-дно, – заикается она, мокрые волосы прилипают к лицу.

Не глядя на нее, провожу мылом по ее телу, глазами упираясь в стену. Плоть слаба, а ее я всегда желал больше, чем могу в этом признаться. После того как ей удается неуклюже почистить зубы, заворачиваю ее в полотенце и несу на кровать.

– Арес…

– Что?

– Мне холодно.

Неудивительно, кондиционер включен на полную мощность, чтобы охлаждать дом с таким количеством людей внутри. Ракель, похоже, набралась сил после ванной, по крайней мере, она может сама сидеть. Помогаю ей вытереться и бросаю мокрое полотенце на пол.

Мои глаза блуждают по ее обнаженному телу, и приходится сдерживаться, чтобы не обнять ее, мне так ее не хватало.

Она пьяна, Арес, – вспоминаю я и борюсь с собой. Быстро расстегиваю рубашку, Ракель смеется.

– Что ты делаешь?

Я снимаю рубашку и надеваю на нее, застегиваю, сдерживая искушение. Моя рубашка так ей идет.

– Ложись, поспи.

– Нет, я не хочу спать. – Она складывает руки на груди, как избалованная девочка. – Расскажи мне что-нибудь.

– Просто ложись.

– Нет.

Она настроена решительно, я заставляю ее лечь и сажусь рядом с ней, откинувшись на изголовье кровати.

– Расскажи мне историю. – Она прижимается ко мне, проводит рукой по моему животу, обнимая, и я не сопротивляюсь, потому что так чертовски приятно чувствовать ее рядом после разлуки. Глажу ее волосы и думаю, о чем рассказать.

Она не вспомнит об этом завтра, я могу рассказать ей что угодно.

– Жил-был мальчик, который считал, что его родители – идеальная пара, что его дом – лучший в мире. – Я улыбаюсь про себя. – Очень наивный ребенок.

Что я говорю? Почему мне так легко с ней разговаривать?

Она сильнее прижимается ко мне, носом касаясь моих ребер.

– И что случилось с мальчиком?

– Мальчик восхищался отцом, он был его опорой, примером для подражания. Сильный, успешный человек. Все было идеально, наверное, даже слишком. Отец часто ездил в командировки, оставляя детей и жену одних. – Я закрываю глаза и глубоко дышу. – Однажды мальчик рано вернулся из школы с пятеркой, которую получил на сложном экзамене по математике. Он побежал наверх в поисках матери, хотел, чтобы она гордилась им. Когда он вошел в ее комнату…

Белые простыни, обнаженные тела.

Я гоню эти образы из головы.

– Мать мальчика была с другим мужчиной, который не был его отцом. После этого все превратилось в бессмысленные объяснения, мольбы и слезы, но мальчик слышал это все издалека, он был где-то в другом месте, перестал понимать, что такое дом, идеальная семья, что бы ни говорила его мать.

Я останавливаюсь в надежде, что Ракель уже уснула, но это не так.

– Продолжай, я хочу узнать, что дальше.

– Мальчик рассказал об этом старшему брату, и они оба ждали, когда вернется отец, чтобы рассказать ему. После долгих споров и пустых угроз отец простил ее. Дети видели, как их сломленный отец забыл о своей гордости, безутешно плача в темноте кабинета. Такой сильный человек, опора для своих детей, теперь выглядел слабым и ранимым. С тех пор отец неустанно напоминает им, что чувства делают человека слабым. Мальчик научился никому не доверять, никого не любить, не позволять никому делать его слабым, таким он вырос и, скорее всего, останется одним до конца дней. Всё.

Я смотрю на девушку рядом со мной, ее глаза закрыты, но она все еще не уснула.

– Какой печальный конец.

– Жизнь может быть печальнее, чем кажется.

– Мне не нравится этот конец, – ворчит она. – Я бы рассказала, что в конце концов он встретил кого-то, они влюбились и жили долго и счастливо.

Я смеюсь.

– Ну конечно, ведьма.

– Я хочу спать.

– Спи.

– Арес?

– Да?

– Ты думаешь, что любовь – это слабость?

Ее вопрос меня не удивляет.

– Да.

– Поэтому ты никогда не влюблялся?

– Кто сказал, что я не влюблялся.

– Ты влюбился.

Вздыхаю и смотрю на нее.

– Думаю, да.

Ее дыхание становится легче, глаза закрыты. Она наконец засыпает, и я улыбаюсь, как идиот, наблюдая за ней, это меня успокаивает.

Что ты делаешь со мной, ведьма-преследовательница?

27
Другое утро

Холод.

Я просыпаюсь от озноба, ворчу и открываю глаза. Свет бьет по глазам, я щурюсь. Почему так холодно? Я не включала кондиционер. Первое, что вижу, это полка с кучей трофеев и спортивных наград.

Странно. Такого нет в моей комнате. Когда все проясняется, я понимаю, что это не моя комната.

Что?

Резко сажусь, и боль в голове пульсирует в знак протеста.

– Ай!

Держу себя за лоб, и мой желудок беспокойно ворчит. Где я, черт возьми? На этот вопрос будто бы хочет ответить карма, и я понимаю, что рядом кто-то шевелится.

В ужасе поворачиваюсь, чтобы посмотреть, визг покидает мои губы, я резко откатываюсь назад и падаю на пол. Снова ай!

Черт, черт.

Выглядываю из-за кровати и убеждаюсь в этом.

Арес Идальго, во всей красе, лежит на спине, положив руку на лицо. Он укрыт только наполовину, его грудь и пресс обнажены, так как он без рубашки.

Инстинктивно осматриваю себя и понимаю, что она на мне.

Закрываю лицо ладонями.

– Вот дерьмо.

Что, черт возьми, произошло? Ведь я так решительно сопротивлялась в этот раз. Что со мной произошло?

Так, думай, Ракель.

Вспоминай, думай.

В голове все смешалось и стало похожим на головоломку с непонятными и потерянными деталями. Последнее, что помню, как мы сидим за столом с Дани, Аполлоном, Карлосом и Йоши. Потом мы с Йоши поднялись по лестнице. Мы пошли в туалет?

Черт!

Потом Арес… На балконе…

А потом ничего, пустота, темнота.

Как ужасно!

Удивительно, но то, что я снова повелась, расстраивает меньше, чем то, что я ничего не помню. Мы переспали? Честно говоря, не думаю, что Арес сделал бы что-нибудь со мной, если я была так пьяна. В любом случае мне нужно выбраться отсюда. Я встаю, кружится голова, поэтому делаю глубокий вдох. Арес все так же спит с рукой на лице, приоткрытым ртом и обнаженной грудью.

Мои туфли…

Моя одежда…

Они должны быть где-то. Сколько времени?

Дани, наверное, волнуется! Хорошо, что я сказала маме, что останусь у Дани, иначе мне бы влетело. Сонной головой пытаюсь сообразить, где мобильный телефон, а затем мой мозг просыпается и дает мне пощечину.

Его украли несколько недель назад, Ракель.

Я ползаю по комнате и не могу найти одежду, но что… где моя одежда? Если бы мы разделись здесь, то она была бы где-то тут. Или я разделась где-то в другом месте и потом пришла сюда? Боже. Справа от меня вижу приоткрытую дверь, которая, похоже, ведет в ванную, и я захожу в нее. Моя одежда на полу рядом с ванной.

Чувствую облегчение, потому что теперь мне не надо будет идти по улице в мужской рубашке. Закрываю дверь и поднимаю свою белую футболку в цветочек, но тут же морщусь от резкого запаха рвоты.

Рвота?

Меня стошнило? Боже мой. Что, черт возьми, произошло прошлой ночью?

Я не смогу надеть футболку. Юбка не в лучшем состоянии, но я просто смываю небольшие частицы рвоты в раковине. Я не могу уйти в одной рубашке Ареса.

Я надеваю влажную юбку. Это не спасает от холода, я дрожу, но умудряюсь почистить зубы пальцами.

Йоши, о нет, я вспоминаю о том, что пыталась использовать его прошлой ночью, я должна извиниться перед ним.

Вернувшись в комнату, позволяю себе взглянуть на Ареса. Его обнаженный белый торс выделяется на синей простыне. Кусаю нижнюю губу, борясь с желанием наброситься на него и поцеловать во все обнаженные места, ощутить его близость.

Сосредоточься, Ракель.

Со всей осторожностью мира берусь за дверную ручку, но когда пытаюсь повернуть ее, она не поддается. Что? Я стараюсь сильнее, но дверь не открывается. Проверяю ручку и понимаю, что у нее нет кнопки, чтобы закрыть ее, а есть отверстие для ключа.

Дверь заперта на ключ. Почему?

– Ты это ищешь?

Его голос заставляет меня вздрогнуть. Поворачиваюсь, и, к моему удивлению, он сидит на кровати, держа ключи в поднятой руке. Меня бесит, что мне так нравится его лицо. Он весело улыбается.

– Почему закрыто?

– Вчера здесь была вечеринка, помнишь? – В его голосе слышно беспокойство. – Я не хотел, чтобы кто-то пришел и потревожил нас.

Я пытаюсь сглотнуть, но у меня пересохло в горле.

– Ты… И я… Ну, то есть… Ты понимаешь.

– Переспали ли мы? – Он всегда такой прямолинейный. – Ты ничего не помнишь?

Он произносит это печально, будто бы хочет, чтобы я что-то вспомнила. Смущенно качаю головой.

– Нет.

Замечаю его разочарование.

– Ничего не было, тебя вырвало, я тебя искупал и уложил спать.

Я ему верю.

– Спасибо.

Он встает. И я снова чувствую себя маленькой перед ним.

– Открой дверь, – прошу, потому что оставаться с ним наедине в одной комнате практически без одежды невыносимо.

Он засовывает ключ в передний карман брюк.

– Нет.

Я открываю рот в знак протеста, а он идет в ванную и закрывает за собой дверь.

Но какого черта? Я разочарованно складываю руки на груди и жду, пока он выйдет. Зачем он меня запер? Шумит душ. Он купается? Серьезно?

А я отчаянно хочу выбраться отсюда.

Бесконечно тянутся минуты, и он наконец выходит из ванной, с полотенцем на талии. Капли воды скользят по животу, а влажные волосы прилипли к лицу.

Похоже, ему не холодно, и я откашливаюсь.

– Открой мне дверь, Арес.

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу.

Я саркастически смеюсь.

– Как по-взрослому. – Он садится на кровать и смотрит на меня, его глаза скользят с моей груди к моим ногам. Я сглатываю. – Мне правда пора.

– Ты уйдешь после того, как мы поговорим.

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Тебя.

Его ответ удивляет, и в животе становится тепло, но я стараюсь вести себя нормально.

– Ты и правда сумасшедший.

– Почему? Потому что говорю тебе, чего хочу? Я всегда был честен с тобой.

– Да, я бы сказала, что слишком, – говорю я, вспоминая, как он дал мне понять, что не хочет со мной ничего серьезного.

– Иди сюда.

Жар поднимается к моим щекам.

– О нет, я не буду играть в твою игру.

– Мою игру? Я думал, что играешь здесь ты.

– О чем ты?

– Тебе понравилось целоваться с другим?

Я вижу ярость в его красивых глазах и прижимаюсь спиной к двери, но все же поднимаю подбородок.

– Вообще-то, да, он очень хорошо целуется, к тому же он…

– Замолчи.

Я победоносно улыбаюсь и понимаю, что чувствую себя сильнее от того, что могу на него влиять. Он всегда был со мной холоден, но сейчас я ясно вижу эмоции на его лице, и это воодушевляет.

– Ты спросил, – говорю я, пожимая плечами.

– Я восхищаюсь твоей попыткой заменить меня, но мы оба знаем, что тебе нужен только я.

Он подходит, я чувствую запах мыла и пронзительное тепло его тела. Смотрю ему в глаза, мое сердце бьется как сумасшедшее, но я не хочу, чтобы он убедился в своей правоте.

– Это ты так думаешь, Йоши целуется так сладко, что…

– Перестань говорить о нем, не играй с огнем, Ракель.

– Ревнуешь, греческий бог?

– Да.

Его ответ застает меня врасплох, и воздух покидает мои легкие. Арес Идальго признался, что ревнует? Неужели я попала в параллельную вселенную?

Он проводит рукой по лицу.

– Не понимаю тебя, я посвящаю тебе гол, а ты идешь и целуешь другого. Во что ты играешь?

– Я ни во что не играю, это я тебя не понимаю.

Он улыбается и качает головой.

– Похоже, мы друг друга не понимаем. – Одной рукой он берет мои запястья и поднимает их над моей головой, нежно прижимая их к двери, а другой проводит пальцем по изгибу моей шеи и груди, я вздрагиваю от удовольствия. – Но наши тела понимают все.

И я вот-вот сдамся, но вспоминаю, как холоден он был со мной после того, как лишил меня девственности, а потом как послал домработницу выгнать меня из своей комнаты, когда мы переспали во второй раз. Я так хочу его, но мое сердце не выдержит еще одного удара, знаю, что нет. Не хочу снова испытать это мерзкое чувство, которое приходит после того, как он присваивает меня, а потом выбрасывает, как вещь.

Я не могу.

Я не хочу.

Я больше не упаду.

Знаю, что он не ожидает, что я дернусь, и пользуюсь этим, чтобы оттолкнуть его своим телом и освободить запястья. Арес удивлен, у него красные губы, он взволнованно дышит. Он снова пытается подойти ко мне, но я выставляю руку.

– Нет.

Он хмурится, я впервые отвергаю его, он очевидно недоумевает.

– Почему нет?

– Не хочу, не поддамся, не в этот раз.

Он проводит рукой по волосам.

– Ты слишком много думаешь, слишком много говоришь, иди сюда.

Он протягивает ко мне руку, но я бью по ней, прежде чем он успевает прикоснуться ко мне.

– Нет, если думаешь, что я всегда буду доступна, когда ты захочешь, ты ошибаешься. Я не буду твоей игрушкой.

Его лицо вытягивается, как будто его ранят мои слова.

– Почему ты так плохо обо мне думаешь?

– Потому что это все, что ты мне показываешь. – Я разочарованно выдыхаю. – Я уже вычеркнула тебя из своей жизни, Арес. Так что оставь меня в покое.

Больно… как больно говорить ему об этом.

Он одаривает меня своей глупой самодовольной улыбкой.

– Вычеркнула? Это не проходит за несколько недель, Ракель.

– Но я пытаюсь, и у меня все получится.

– Я не позволю тебе это сделать.

Я раздосадованно ворчу.

– Вот что я в тебе ненавижу! Ты не воспринимаешь меня всерьез, но и не отпускаешь. Почему? Тебе нравится играть с моими чувствами?

– Конечно нет.

– Зачем тогда?

– Я не понимаю, почему ты во всем винишь меня, ты знала, во что ввязываешься, я был с тобой честен.

– Не уходи от темы! Да, я знала, во что ввязываюсь, но я больше не хочу этого. Я хочу, чтобы ты ушел из моей жизни, а ты не позволяешь мне двигаться дальше. – Я часто дышу. – Почему, Арес? Почему бы тебе не оставить меня в покое?

– Я не могу.

– Почему?

Наблюдаю, как он думает над тем, что сказать, кривит губы в нерешительности, и печально смеюсь.

– Ты не можешь ответить, потому что у тебя нет никаких серьезных причин, просто не хочешь упустить развлечение на месяц.

– Хватит так говорить! Я так к тебе не отношусь!

– Тогда как?

Снова молчание, на лице – сомнение.

– Ты же знаешь, что этот разговор ни к чему не приведет, открой дверь. – Он не двигается. – Открой чертову дверь, Арес!

Он не двигается, поэтому я в гневе смотрю на окно.

– Хорошо, я выпрыгну в окно.

Когда прохожу мимо него, я слышу его шепот:

– Ты мне нужна. – Я замираю, стоя к нему спиной. Этих трех слов достаточно, чтобы парализовать меня.

Арес берет меня за руку и разворачивает к себе. Он ищет мой взгляд.

– Просто выслушай меня. Я плохо разбираюсь в словах, не умею говорить… Я не могу сказать или объяснить, но могу показать тебе, что чувствую, – Он сжимает мою руку. – Позволь показать тебе, клянусь, я тебя не использую, только хочу показать. – Он кладет мою руку себе на грудь, его сердце бьется так же быстро, как и мое.

Он медленно приближается ко мне, давая достаточно времени, чтобы отказать ему, но я не делаю этого, и его теплые губы находят мои.