Текст книги "Немезида"

Глава 92

Это напоминало беззвучную вспышку света, которая в мгновение ока стерла весь мир. Казалось, во всей Вселенной нет ничего, кроме этого света.

Генарр не сознавал, кто он такой и существует ли он вообще. Был только сверкающий туман, полосы которого, переплетаясь самым невероятным образом, расходились и превращались в тонкие нити, а те снова переплетались, создавая еще более сложную картину. Нити перекручивались, исчезали и появлялись снова, сходились и расходились. Казалось, что им нет числа, что они существовали и будут существовать вечно.

Потом бесконечный поток нитей устремился во внезапно образовавшееся отверстие, которое приближалось, расширялось по мере его приближения, но в то же время диаметр отверстия почему-то не изменялся. Какое-то время картина оставалась без изменений, хотя все ее элементы находились в постоянном движении, а небольшие порывы складывались в такие же сложные новые элементы. Без конца и без начала. Без звука. Без ощущений. Даже без зрительных образов, потому что сознание каким-то образом улавливало, что картина не является светом, хотя и обладает некоторыми его свойствами. Это было сознание, осознающее самое себя. Потом картина с болью – как будто во Вселенное существует такое понятие, как боль, – и с всхлипом – как будто во Вселенной существует такое понятие, как звук, – начала тускнеть, полосы и нити вращались все быстрей и быстрей, пока не превратились в яркую точку, которая вспыхнула и исчезла.

Глава 93

Вселенная упрямо стала на прежнее место. Ву потянулся и спросил:

– Вы тоже испытали что-то необычное?

Фишер только кивнул, Леверетт сказал:

– Что ж, считайте меня обращенным в новую веру. Если это психоз, то мы все сошли с ума.

Генарр все еще не отпускал Марлену. Она дышала с трудом; он наклонился и пожал:

– Марлена! Марлена!

Фишер медленно встал в прежде всего спросил:

– С ней все в порядке?

– Не знаю, – пробормотал Генарр. – Она жива, но ведь этого мало.

Марлена открыла глаза отсутствующем взглядом посмотрела на Генарра.

– Марлена! – в отчаянии прошептал Зивер.

– Дядя Зивер, – шепотом отозвалась Марлена. Генарр вздохнул чуть свободнее. По крайней мере она узнала его.

– Не двигайся, – сказал он. – Подожди, пока все не кончится.

– Уже кончилось. Я так рада.

– Как ты себя чувствуешь?

Марлена подумала, потом ответила:

– Хорошо. Эритро говорит, что у меня все в порядке.

– Вы нашли то, что было спрятано в вашем сознании? – спросил Ву.

– Да, доктор Ву, нашла. – Марлена стерла рукой пот со лба. – Оказывается, решение находится в вашем сознания.

– В моем? – воскликнул Ву. – И что же это за решение?

– Я его не понимаю, – ответила Марлена. – Может быть, вы поймете, если я попробую рассказать своими словами.

– Что рассказать?

– Это какая-то сила вроде гравитации, только она не притягивает предметы друг к другу, а отталкивает их.

– Да, такая сила есть, – сказал Ву. – Это гравитационное отталкивание. Оно проявляется при сверхсветовых скоростях, – он глубоко вздохнул и выпрямился. – Гравитационное отталкивание открыл я.

– Ну вот, – сказала Марлена, – если вы пролетите возле Немезиды быстрее света, то появится гравитационное отталкивание. Чем быстрее вы букете лететь, тем сильнее будет отталкивание.

– Да, мой корабль оттолкнется от звезды.

– А Немезида разве не отклонится в другую сторону?

– Отклонится, но изменение ее траектории будет неизмеримо малым; оно ведь обратно пропорционально массе.

– А если таких полетов будет много-много, если сотни лет летать возле Немезиды?

– Траектория Немезиды изменится, но совсем немного.

– И все-таки она изменится. А через два световых года отклонение траектории станет таким большим, что, может быть, Немезида пройдет от Земли очень далеко не причинит ей вреда.

– Надо подумать, – сказал Ву.

– Можно ли реализовать что-нибудь в этом роде? – поинтересовался Леверетт.

– Следует попробовать. Предположим, это будет астероид, летящий с обычной скоростью. Мы можем на триллионную долю секунды переместить его в гиперпространство, а потом через несколько миллионов километров снова в обычное пространство. Значит, астероиды должны переходить в гиперпространство всегда на одной стороне Немезиды. – Ву задумался, а потом, как бы оправдываясь, воскликнул:

– Я бы обязательно додумался до этого сам, мне просто не хватило времени!

– Вся честь открытия может принадлежать вам, ведь Марлена заимствовала принцип из вашего сознания, – сказал Генарр; он оглядел своих собеседников и продолжил:

– Итак, джентльмены, давайте забудем об Эритро как о пересадочной станции. Эритро в любом случае не позволит нам сделать это. Не надо готовиться и к эвакуации жителей Земли, конечно, если мы сумеем использовать гравитационное отталкивание. Думаю, ситуация стала намного ясней только благодаря тому, что мы пригласили сюда Марлену.

– Дядя Зивер, – тихо сказала Марлена.

– Что, дорогая?

– Мне так хочется спать…

Глава 94

Тесса Вендель серьезно смотрела на Крайла Фишера.

– Я не перестаю удивляться – ты вернулся. Когда стало ясно, что ты встретился с роторианами, почему-то я перестала надеяться на твое возвращение.

– Марлена была первым, самым первым человеком, которого я встретил в этой звездной системе.

Крайл смотрел на Тессу отсутствующем взглядом; он целиком ушел в свои мысли. Тесса не возражала. Ему следует обдумать многое, а потом еще больше им нужно будет обсудить вдвоем.

Итак, решено: с ними на Землю полетит нейрофизик Рэне д'Обиссон. Двадцать лет назад она работала а одной из клиник на Земле; там должны остаться те, кто вспомнит и узнает ее, там должны сохраниться документы, которые помогут удостоверить ее личность. Д'Обиссон будет живым доказательством всего того, что сделал экипаж «Суперлайта». С Ву произошли резкие перемены. Он с головой ушел в разработку плана использования гравитационного отталкивания для изменения траектории Ближней звезды. (Теперь Ву называл ее Немезидой, но, если его планы успешно реализуются, эта звезда уже не будет возмездием для землян.) Кроме того, он почти утратил свое честолюбие. Его уже не волновало, будет ли признан его приоритет в этом открытии, что для Вендель казалось совершенно невероятным. Он говорил, что план был рожден не только его усилиями и что больше ему добавить нечего. Но и это не все. Он однозначно решил вернуться в систему Немезиды, вернуться не только для того, чтобы воплотить в жизнь свой проект. Он хотел здесь жить. «Если уж жить, то только здесь», – говорил он. Тесса почувствовала на себе взгляд Крайла.

– Дорогая, почему ты считаешь, что я не хочу возвращаться на Землю? – спросил он. Тесса решила говорить откровенно.

– Начнем с того, что твоя жена моложе меня. У вас есть дочь; я уверена, Юджиния Инсигна воспользуется этим, чтобы удержать тебя. К тому же тебе так хотелось найти свою дочь… Вот я и подумала…

– Что для меня единственный выход – остаться с Юджинией?

– Примерно так.

Крайл отрицательно покачал головой.

– Из этого ничего не получится. Сначала, увидев Марлену, я подумал, что это моя младшая сестра Розанна. У нее были точно такие же глаза; вообще они очень похожи. Но Марлена – не Розанна. Тесса, поверь мне, в ней есть что-то нечеловеческое. Я объясню тебе позже. Я… – Крайл помолчал. – Но все же я видел ее. Она жива. Она здорова. В конце концов большего мне и не надо. После нашей встречи Марлена стала просто Марленой. Остаток моей жизни, Тесса, я бы хотел провести только с тобой.

– Значит, если нет ничего лучше, используй наилучшим образом то, что имеешь. Так, Крайл?

– Самым наилучшим образом, Тесса. Я оформлю развод. Мы официально станем мужем и женой. Пусть Ву занимается Ротором и Немезидой, а мы с тобой останемся на Земле или на любом понравившемся тебе поселении. Недостатка в средствах у вас не будет, а Галактикой и ее проблемами пусть занимаются другие. Мы свое дело сделали. Так и будет, если, конечно, ты этого захочешь.

– Я только об этом и мечтаю, Час спустя Тесса и Крайл все еще обнимали друг друга.

Глава 95

– Я так рада что меня там не было, – сказала Юджиния Инсигна. – Я все время думаю об этом. Бедная Марлена! Должно быть, она очень напугалась.

– Да, Марлена была очень напугана. И все же она показала, что спасение Земли вполне реально. Теперь и Питт не сможет ничего изменить. В сущности та цель, к которой Питт стремился всю жизнь, оказалась в принципе недостижимое. Разрушено дело всей его жизни. Бессмысленным оказался его проект создания новой цивилизации втайне от остального человечества. Больше того, теперь он будет вынужден помогать в разработке проекта спасения Земли. Ему придется это сделать. Ротору уже не удается спрятаться, до него можно добраться любой момент. Если теперь мы не воссоединимся с человечеством, нас осудят все – и земляне, и жители поселений. И все это благодаря Марлене.

В этот момент Юджинию мало интересовали проблемы всего человечества.

– Когда Марлена испугалась, – сказала она, – испугалась всерьез, она обратилась за помощью к тебе, а не к Крайлу.

– Да.

– И держал ее ты, а не Крайл.

– Но, Юджиния, не старайся отыскать в этом какой-то таинственный знак. Марлена хорошо знает меня, но совершенно не знает Крайла.

– Ты всегда всему находишь логичное объяснение. В этом весь ты. Но я рада, что Марлена обратилась к тебе. Крайл этого не заслуживает.

– Согласен, он ее не заслуживает. Ну а теперь, Юджиния, нам пора идти. Крайл улетает. Он никогда не вернется. Он повидал свою дочь, сияет, что она нашла путь спасения Земли. Я его ни в чем не обвиняю. Полагаю, и тебе не стоит этого делать. Если ты не возражаешь, я хотел бы сменить тему. Ты знаешь, что вместе с ними улетает Рэне д'Обиссон?

– Да. Об этом только и разговоров. Для меня это не станет большой потерей. Я всегда подозревала, что она не очень хорошо относится к Марлене.

– Но ведь иногда то же самое можно сказать в о тебе. Для Рэне улететь выгодно во всех отношениях. После того как она поняла, что в чуме Эритро медику изучать нечего, она в сущности лишилась работы. Напротив, на Земле Рэне будет единственным специалистом по современным методам сканирования мозга, и ее ждет большой успех.

– Хорошо. Тем лучше для вес.

– Но Ву возвратится. Блестящей ученый. Именно в его памяти было найдено правильное решение проблемы спасения Земли. Знаешь, я уверен, что, когда он вернется к работе над эффектом гравитационного отталкивания, он захочет остаться на Эритро. Организм Эритро привлекает его точно так же, как и Марлену. Но еще удивительнее, что Эритро, мне кажется, привлекает и Леверетта.

– Не могу понять, Зивер, какой системы придерживается Эритро?

– Ты хочешь сказать, почему он привлекает Ву и Леверетта, а не Крайла и меня?

– Да. Видишь ли, нетрудно заметить, что Ву намного талантливее Крайла, но, Зивер, Леверетта ведь нельзя даже сравнивать с тобой! И я не хотела бы потерять тебя.

– Спасибо. Мне кажется, что организм Эритро имеет свои критерии.

Больше того, у меня даже есть предположение, что это за критерии.

– В самом деле?

– Да. Когда Эритро зондировал мое сознание, он в сущности входил в него через сознание Марлены. В эти минуты мне казалось, что я частично уловил его мысли. Конечно, я не мог сделать это намеренно, но, когда ваш, если так можно выразиться, разговор с Эритро завершился, мне показалось, что я стал знать то, о чем раньше не имел понятия. Марлена обладает удивительной способностью общаться с организмом Эритро и даже дает ему возможность использовать свое сознание как инструмент для зондирования сознания других людей, во, мне кажется, главное не в этом. Эритро выбрал Марлену по другим, еще более загадочным причинам.

– Каким же?

– Представь себе, Юджиния, что ты – нить. Как бы ты чувствовала себя, если бы случайно и совершенно неожиданно узнала о существовании бечевки? Представь себе, что ты – круг. Что бы ты почувствовала, если бы вдруг столкнулась с совершенной сферой? До сих пор Эритро знал только один разум – свой собственный. Его мозг невообразимо огромен, но очень прозаичен, потому что построен из миллиардов миллиардов клеток, очень слабо связанных друг с другом. И вот Эритро встречает человека, – продолжал Генарр. – Наш мозг построен из сравнительно небольшого числа клеток, но все они теснейшим образом взаимосвязаны; число этих связей невероятно велико, их сеть фантастически сложна. Бечевка вместо нити. Сфера вместо круга. Должно быть, Эритро был пленен красотой этой сложнейшей картины. Должно быть, для Эритро сознание Марлены оказалось самым прекрасным, поэтому он и привлек ее. Вообрази, что тебе представилась возможность приобрести подлинник Рембрандта или Ван Гога. Разве ты отказалась бы? Поэтому Эритро так яростно защищает Марлену. А разве ты не защищала бы великое произведение искусства? И тем не менее он подверг ее риску ради спасения всего человечества. Это было суровым испытанием для Марлены, но организм Эритро и в этом случае проявил благородство. Как бы там ни было, вот таким я представляю себе организм Эритро – ценителем искусства, собирателем прекрасных образцов сознания.

– Если верить твоим рассуждениям, то у Ву и Леверетта должно быть невообразимо прекрасное сознание, – рассмеялась Юджиния.

– Вероятно, для Эритро так оно и есть. Когда с Земли сюда прилетят другие ученые, он будет выбирать и среди них. В конце концов такой отбор приведет к созданию группы людей, отличающихся от всех нас, людей Эритро. Возможно, когда-нибудь в Галактике образуются два мира – землян и настоящих пионеров космоса, которые найдут для себя, а может быть, в для других людей новое место во Вселенной. Мне было бы очень интересно посмотреть, как будут развиваться события. Одно могу сказать с уверенностью: будущее за такими, как Марлена и Ву. Почему-то при этой мысли мне становится немного грустно.

– Не думай об этом, – твердо сказала Юджиния. – С будущим – когда оно придет – пусть разбираются наши потомки. Мы же с тобой – обычные люди и оцениваем друг друга по обычным общечеловеческим меркам. Лицо Генарра осветила радостная улыбка.

– Рад это слышать, потому что мне самым прекрасным кажется твое сознание. Возможно, и ты считаешь мое сознание таким же.

– О, Зивер, я всегда так думала, всегда.

– Но ведь есть и другая красота, – улыбка сошла с лица Генарра.

– Для меня – нет. Во всяком случае с недавнего времени нет. Зивер, ты красив во всем. Мы с тобой потеряли утро, но ведь есть еще и вечер.

– В таком случае, что мне остается сказать, Юджиния? Если вечер мы можем провести вдвоем, значит, утро прошло не зря.

Генарр сжал руки Юджинии.

Эпилог

Опять Джэйнус Питт сидел один в кабинете.

Красный карлик уже не был орудием возмездия и смерти. Это была обычная небольшая звезда, которую самонадеянное человечество, набравшее новые силы, собиралось немного отодвинуть. Но Немезида все же существовала, хотя уже и не в облике звезды. Миллиарды лет жизнь на Земле развивалась в полной изоляции, претерпевала взлеты и падения, периоды расцвета я массового вымирания. Возможно, где-то были другие миры, на которых тоже в волной изоляции от всей Вселенной в течение многих миллиардов лет развивалась своя жизнь.

В конце концов все или почти все такие эксперименты природы кончаются неудачей, но один-два приводят к успеху, и это оправдывает все усилия.

Достаточно ли велика Вселенная, чтобы разделить в пространстве все эксперименты по созданию и развитию жизни? Все могло бы быть по другому, если бы Ротор, их ковчег, был так же изолирован, как Земля и Солнечная система.

Но теперь…

Джэйнус Питт в отчаянии сжал кулаки, потому что знал, что человечество будет завоевывать одну звезду за другой так же, как раньше завоевывало новые регионы в континенты на Земле. Никакой изоляции, никаких самостоятельных экспериментов не будет. А эксперимент Питта перестал быть гайкой и провалился. Теперь уже в масштабе всей Галактики будут безраздельно царствовать та же анархия, то же вырождение, то же бессмысленное недальновидное мышление, та же культурная и социальная пестрота. Что же будет? Галактические империи? Все грехи и глупости одного мира, умноженные в миллионы раз? Все беды и трудности, повторенные многократно?

Кто способен создать целесообразную Галактическую цивилизацию, если никому не удалось построить ее на одной планете? Кто сможет извлечь уроки из прошлого и разглядеть конкретные черты Галактики в будущем, когда она будет наводнена людьми?

Немезида все же пришла.