Текст книги "Злючка"

Арабелла, последовав его совету, положила засыпающую девочку на зеленую травку под яблоней и села рядом. Маргарет мгновенно заснула, а мать не отрывала от нее глаз, запоминая каждую черточку милого пухлого личика. У ребенка были темные волосы, совсем как у отца, влажные кудряшки липли к вискам, мягкие ресницы веером легли на розовые щеки. Глаза Маргарет были голубыми, того же цвета, что у леди Ровены. Девочка выглядела миленькой и изящной, с ручками и ножками в ямочках. При мысли о том, что нужно оставить это маленькое существо, сердце матери сжалось от тоски, но Арабелла знала, что король прав – ребенка нельзя увозить из Англии. Присутствие Маргарет делало ее уязвимой, а ведь Арабелле предстоит опасная игра, которую придется вести во имя блага Англии. Разум говорил ей: Маргарет будет в безопасности, о ней позаботятся. Но сердце матери не хотело слушаться доводов рассудка. Арабелла задремала, крепко обняв дочь, и проснулась только от крика Лоны:

– Миледи! Миледи!

Глаза Арабеллы открылись.

– Я нашла платьица для леди Маргарет и уже успела все сложить. Посланцы от королевы здесь и ожидают вас.

Арабелла с трудом поднялась, стараясь не разбудить спящую дочь.

– Дай мне поговорить с леди несколько минут, – велела она Лоне, – а потом приведи Маргарет.

Она почти пробежала через сад в странноприимный дом, где в приемной ждала закутанная в плащ женщина. Когда дама откинула капюшон, Арабелла охнула и низко присела.

– Ваша милость? – удивленно прошептала она.

Королева тихо рассмеялась:

– Король объяснил мне, что вы вызвались ехать во Францию и помочь нашему другу лорду Вардену за то, что его величество выказал вам такую доброту. Думаю, вы удивительно храбрая женщина, леди Грей! У меня не хватило бы мужества на такой подвиг. Когда король сказал, что вы боитесь оставить свою дочь, и попросил меня приглядеть за ней, я поняла – вы добрая, заботливая мать. Он велел послать за девочкой одну из фрейлин, но я решила пойти сама. Леди Грей, ведь вам будет легче, если мы поговорим по душам, как две матери! Даю слово, что за леди Маргарет Стюарт будут ухаживать, как за моим сыном Артуром и малышом, который родится к концу года. Я самая старшая в семье и, как моя мать когда-то, каждый день навещаю детскую и смогу видеть Маргарет. Обещаю любить и баловать девочку, как собственную дочь, и не дам ей забыть ее храбрую маму. Клянусь…

– Мадам… – едва смогла вымолвить Арабелла и разразилась слезами.

– О Господи! – встрепенулась королева. – Я не думала расстроить вас, леди Грей, только хотела помочь!

Арабелла тут же постаралась взять себя в руки, не желая обижать Елизавету Йорк.

– Мадам, я потрясена вашей добротой, и если плачу, то только потому, что так тяжело расставаться с малышкой.

– О, я понимаю, – серьезно ответила королева. Ее прекрасные голубые глаза наполнились слезами сочувствия. – Я тоже не выношу, когда мы летом переезжаем из одного двора в другой и не берем с собой сына.

– Миледи! – окликнула Лона, вошедшая в комнату с Маргарет на руках. Девочка выспалась и теперь весело улыбалась, глазки ярко блестели.

– Какая красивая девочка! – воскликнула королева, и руки ее сами потянулись к животу. – Знаю, что должна дать Англии больше сыновей, но надеюсь, что на этот раз родится дочь.

Лона, узнав королеву, широко раскрыла глаза, но предусмотрительно промолчала.

– Маргарет, – сказала Арабелла, взяв девочку у служанки, – я должна уехать ненадолго, а ты останешься с этой доброй леди. У нее есть маленький мальчик твоих лет, и скоро появится еще малыш.

Маргарет взглянула на королеву и улыбнулась:

– Красивая леди! Я возьму котенка?

– Ну конечно, возьми, – согласилась королева, тоже улыбнувшись.

– Мы идем сейчас! – объявила Маргарет. – Лона, принеси Миттенс!

Арабелла кивнула, и Лона пошла за котенком, подаренным Маргарет матерью настоятельницей.

– Поставь меня! – сказала девочка, нетерпеливо вырываясь.

– Можно обнять и поцеловать тебя на прощание? – засмеялась Арабелла, стискивая девочку и целуя розовую щечку.

– Вниз! – потребовала Маргарет.

– Совсем как мама, – хмыкнула королева.

– И отец тоже, – призналась Арабелла. – По-моему, она скорее шотландка, чем англичанка, – вздохнула она, нехотя поставив дочь на пол.

Возвратившаяся Лона принесла девочке серого котенка с белыми передними лапками.

Маргарет доверчиво протянула ручонку королеве и, взглянув на нее, велела:

– Мы сейчас уедем!

– Попрощайтесь получше с мамой, леди Маргарет Стюарт, – ответила королева доброжелательно, но твердо.

Маргарет, полуобернувшись, небрежно присела.

– До свидания, мама! – весело объявила она. – Я иду с красивой леди.

Арабелла встала на колени перед дочерью:

– Ты должна называть красивую леди «ваша милость», Маргарет!

– Ваша милость! – послушно повторила малышка.

– Очень хорошо, – кивнула Арабелла и, взяв в руки личико девочки, прошептала: – Я люблю тебя, дитя мое. Не забывай этого и не забудь меня. Я вернусь за тобой, и мы скоро поедем домой, в Грейфер. Господь да защитит тебя, моя Маргарет, и сохранит до моего возвращения.

Арабелла в последний раз поцеловала дочь, Маргарет улыбнулась и, вновь попрощавшись с матерью, не оглядываясь, засеменила за королевой.

Арабелла осталась стоять на коленях, чувствуя, как жизнь по капле уходит из нее, но Лона рассудительно сказала:

– Так всегда бывает с малышами, знающими, что их любят. Они никогда не боятся идти с незнакомыми людьми. Мэгги будет хорошо там, Белла. Вообрази только, сама королева пришла за нашей малышкой. Настоящая леди наша молодая королева!

Глава 17

Франция. Береговая линия уже отчетливо виднелась через жемчужно-прозрачный предрассветный туман. Арабелла глядела вдаль, не веря происходящему.

Только вчера она отплыла из Англии, но попутный ветер, хорошая погода и быстрое течение меньше чем за сутки перенесли ее из Дувра в Кале. Кале, конечно, был в руках англичан со времен знаменитого сражения при Креси в 1346 году. Он был захвачен королем Ричардом III после осады, длившейся почти год. Отсюда Арабелла отправится в Париж, и, хотя они привезли своих коней, Арабелла намеревалась купить маленькую карету и упряжку. Пусть она вынуждена играть роль бедной изгнанницы, но будет делать это с элегантностью, которую французы оценят по достоинству. Несмотря на то что Арабелла и Фитцуолтер знали французский, торговаться было ниже ее достоинства. Лучше купить все в Кале, где можно договориться с англичанами.

По счастливому совпадению, у капитана судна был зять, который, как он сказал, может помочь им.

Сойдя на берег, Арабелла и ее свита направились, как им было указано, в гостиницу «Шесть бюргеров», владельцем которой был вышеупомянутый достойный джентльмен. Фитцуолтер надел металлический шлем. Его люди производили впечатление настоящего войска, несмотря на скромные кожаные нагрудники. Процессию тут же признали за свиту благородной дамы, и несколько конюхов немедленно поспешили принять поводья.

– Где твой хозяин? – строго спросил Фитцуолтер у слуги. – Немедленно зови!

Когда тот помчался выполнять приказ, капитан заговорщически подмигнул Арабелле.

Хозяин гостиницы, высокий грузный мужчина, сильно хромая, подошел, чтобы приветствовать гостей:

– Миледи, добро пожаловать! Чем могу служить?

– Я хотела бы приобрести карету и лошадей, – пояснила Арабелла. – Мистер Деннис, капитан «Морской девы», сказал, что вы продаете экипажи.

– Да, миледи, чистая правда, – вежливо ответил хозяин. – Не новые, конечно, но вполне крепкие.

Расхваливая товар, он мысленно прикидывал, сколько можно запросить с молодой дворянки. Богатая дама путешествовала бы в собственном экипаже, бедная даже не обратилась бы с подобной просьбой.

Самое главное теперь – не продешевить.

– Проводите госпожу и горничную в отдельную комнату, где они могут привести себя в порядок без посторонних глаз! – строго приказал Фитцуолтер, словно прочитав мысли хозяина. – А потом договоримся о цене!

– Конечно, капитан, – ответил хозяин, слегка поклонившись. – Мари! – крикнул он служанке. – Сейчас же отведи миледи в розовую комнату!

Миловидная служанка поспешила навстречу и с поклонами пригласила Арабеллу и Лону следовать за ней. Англичанок отвели в маленькую парадную комнату, и Арабелла вначале не могла понять, почему ее называют розовой, но, выглянув из окна, увидела сад, полный цветущих роз. Мари принесла им тазик с надушенной водой, холщовые полотенца и убежала, чтобы через несколько минут вновь вернуться с подносом, на котором находились блюдо жаркого из крольчатины, каравай только что испеченного хлеба, брусок сливочного масла, большой кусок сыра, чашка свежих вишен и кувшин сладкого белого вина.

– Поешьте, миледи, – предложила она. – Вы, должно быть, очень проголодались. Морской воздух в ком угодно пробудит аппетит!

– Садись, Лона, – велела горничной Арабелла. – Сейчас не до церемоний. Мари, мы сами себя обслужим. Пожалуйста, проследи, чтобы моим людям дали поесть, а лошадей накормили.

Служанка присела в реверансе и поспешила из комнаты.

Женщины и вправду проголодались, но все-таки ели медленно, наслаждаясь вкусным обедом. В жарком было много мяса; маленькие луковки и морковь плавали в густой, сдобренной специями подливе, корочка мягкого, пышного хлеба хрустела на зубах. Когда на столе почти ничего не осталось, вошел Фитцуолтер.

– Я договорился с хозяином, мастером Бартоломью, – объявил он. – Эта маленькая подержанная карета не привлечет внимания ни грабителей, ни проезжающих. Именно такой экипаж подобает иметь бедной, но благородной даме. Хозяин был рад отделаться от него – слишком уж мал, да и стоит в каретном сарае довольно давно. Обивка, правда, роскошная, хотя и не новая.

– Сколько лошадей ты купил? – спросила Арабелла.

– Три. Жеребец Лоны – четвертый. Поскольку она не поедет верхом, не стоит зря тратить деньги. Кобылку вашу можно привязать сзади.

– Вы ужинали?

Капитан кивнул.

– Тогда дайте нам несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и выезжаем, – решила Арабелла.

– Я нашел молодого человека, чтобы довез нас до Парижа, – сообщил Фитцуолтер.

– Стоило ли беспокоиться?

– Мастер Бартоломью сказал, что дороги во Франции безопасны, – сухо ответил Фитцуолтер, – а это означает, что при удаче можно попасть в Париж живыми и невредимыми. Пусть лучше наши люди думают только о том, как защитить нас! Парень, которого я нанял, знает дорогу, да к тому же направляется в Париж, чтобы навестить замужнюю сестру, она недавно родила. Хозяин заверил меня, что он хороший кучер, да и честен к тому же. Если же соврал, я пообещал мастеру Бартоломью, что специально вернусь в Кале и задам ему трепку.

– Хорошо бы он принял это всерьез, – пошутила Арабелла, весело засмеявшись.

Фитцуолтер поднялся.

– У вас пять минут, леди, – предупредил он.

Только через неделю они добрались до Парижа. И то приходилось подниматься рано, путешествовать весь день, останавливаясь лишь затем, чтобы покормить лошадей.

Стояли очень долгие июньские дни, так что можно было без помех трястись до заката по пыльным ухабистым дорогам. Гостиницы, в которых они ночевали, были убогими, грязными лачугами, совсем не приспособленными для высокородной леди, и Арабелле приходилось спать на сеновале, поскольку капитан не позволял хозяйке общаться с остальными проезжающими.

Оказавшись наконец в Париже, они остановились в гостинице «Две королевы», рекомендованной мастером Бартоломью. Хозяин, месье Рено, почтительно приветствовал прибывших. Узнав, что английской даме необходим дом, месье Рено обрадованно объявил, что, по счастливому совпадению, имеет недалеко от города очаровательный маленький каменный дом на Сене, который, несомненно, понравится мадам.

– Вижу, – заметил он, – что мадам не привыкла к столичной жизни, и, откровенно говоря, воздух в Париже не очень здоровый. Нужно родиться и вырасти здесь, чтобы выжить и не заболеть. Этот домик придется мадам по вкусу, заверяю вас. Он хорошо обставлен, и арендная плата небольшая.

– Мы это обсудим, – проворчал Фитцуолтер, но месье Рено, казалось, вовсе не испугался грозного англичанина.

Мужчины спорили чуть ли не целый час и наконец ударили по рукам. Арабелла должна была завтра же переехать в дом. Фитцуолтер отказался внести плату за год, пока не увидит дом.

– Я пошлю служанок все прибрать и проветрить, – приветливо промурлыкал Рено. – Мадам будет счастлива в Мэзон-Ривьер[7]7
  Мэзон-Ривьер – речной домик (фр.).


[Закрыть], даю слово.

На следующее утро путешественники отправились в Мэзон-Ривьер и, к своему удивлению, обнаружили, что месье Рено не преувеличивал его достоинств. Маленький каменный двухэтажный дом с мансардой и подвалом оказался сухим, несмотря на близость к реке. Взойдя на крыльцо, Арабелла распахнула дверь и очутилась в маленькой прихожей. На первом этаже было четыре комнаты. В подвале с высокими потолками размещались кухня, кладовая, буфетная и винный погребок. На втором этаже оказались спальни, и на чердаке было решено поселить мужчин.

Дом был проветрен и чисто прибран. Мебель из полированного дуба, хоть и не новая, оказалась крепкой и красивой. Ее было немного и как раз достаточно, чтобы Арабелла производила впечатление бедной, но благородной дворянки. При доме был маленький неухоженный сад, выходивший на берег реки, и кто-то даже взял на себя труд поставить на стол букет цветов в глиняном кувшине с отбитым носиком. Тощий белый кот с черными пятнами сидел на пороге кухни.

– Покормите его, – велела Арабелла, – будет кому мышей гонять.

– Значит, мадам довольна? – поспешно осведомился месье Рено.

– Сойдет, – коротко ответила она.

– Мадам нужны слуги? – предложил хозяин.

– Мадам нечем им платить, месье, – едва улыбнувшись, ответила Арабелла, но и этого было достаточно, чтобы сердце француза тревожно забилось.

– Кухарка и две посудомойки из соседней деревни. Дадите им несколько медяков, место, где спать, и пропитание – они будут счастливы. Полагаю, леди такого ранга, должно быть, отправится ко двору, найдет там новых друзей. Ей захочется принимать их у себя, – лукаво добавил француз.

– Он прав, – тихо согласился Фитцуолтер.

– Знаю, – ответила Арабелла по-английски. – Но сначала я должна посчитать, хватит ли у нас средств.

– Велите хозяину сегодня же нанять кухарку, миледи. Без нее не обойтись.

– Пришлите днем несколько женщин, из которых я могла бы выбрать, месье Рено, – приказала Арабелла.

Хозяин, низко поклонившись, удалился. Фитцуолтер распределил обязанности среди солдат. Двое будут охранять дом и спать на чердаке, двое поселятся в летнем домике на задах сада. Фитцуолтер и Фергюс Макмайкл займут крохотную спальню на втором этаже, остальные двое будут ночевать в маленькой конюшне. Лона ляжет на тюфяке в комнате хозяйки. Месье Рено оставил гостям корзину с едой на случай, если проголодаются до того, как будет выбрана кухарка. Вскоре после полудня, однако, у входа появилась высокая тощая женщина и объявила:

– Я – Барб, мадам, а это мои дочери – Эвис и Ланетт. Месье Рено прислал нас служить вам. Будем довольны любой платой, потому что я вдова и кормить нас некому. Месье Рено говорит, что вы дама справедливая.

И не успела хозяйка запротестовать, как все три устремились на кухню. Через несколько минут огонь в очаге уже горел, а Барб приказала обоим солдатам, оставленным в доме, принести еще дров и воды из колодца. Поскольку кухарка не говорила по-английски, а мужчины не знали французского, способы их общения были довольно забавными. Барб указывала на какой-нибудь предмет, называла его и требовала, чтобы солдаты повторили. Их примеру последовала и Лона, так что все поняли, как произносится по-французски «вода», «дрова», «очаг». Наконец кухарка, ткнув в себя пальцем, объявила:

– Барб! – и вопросительно поглядела на остальных.

– Лона! – ответила горничная, коснувшись своей груди, и поочередно представила каждого из мужчин: – Уилл, Джон.

– Вил… Жан… – широко улыбнулась Барб.

– Очевидно, у меня нет иного выбора, – смеясь, сказала Арабелла. – Надеюсь только, она готовит так же хорошо, как обучает французскому.

– Вероятно, – согласился Фитцуолтер. – Наш хитрец хозяин пока что ни разу не попытался нас обмануть.

– Сколько же ей платить? – размышляла вслух Арабелла.

– Я обо всем позабочусь, – пообещал капитан. – Спрошу, собираются ли они жить здесь, и если да, отведу им комнату рядом с кухней. Смежная стена – как раз та, где есть очаг, так что зимой им будет тепло.

Арабелла кивнула и, положившись на Фитцуолтера, подумала о том, как ей повезло иметь на службе такого человека – без него она бы просто пропала.

Через день-два нужно будет найти способ попасть ко двору. Французскому королю Карлу VIII было всего девятнадцать лет; он вступил на престол после смерти отца, шесть лет назад. Короля считали недоумком и не совсем нормальным, поэтому отец выбрал ему в регенты умную, талантливую старшую сестру, Анну Божо, бывшую замужем за Пьером де Бурбоном. Кузен Карла VIII и его предполагаемый наследник Луи, герцог Орлеанский, пришел в бешенство, поскольку был женат на другой сестре Карла – Жанне де Валуа и боялся, что Бурбоны захватят его должность главнокомандующего королевскими войсками. Кроме того, Луи был влюблен в свою золовку Анну, что было известно всем и каждому во Франции.

Луи поспешно попытался развестись с Жанной де Валуа на основании того, что, обладая физическими недостатками, она не способна к деторождению. Жанна, умная, очаровательная женщина, к несчастью, была хромоногой и горбатой. Но Луи совершил глупость, открыто объявив о любви к Анне Божо, и эта дама, для которой долг и честь стояли превыше страсти, приказала арестовать дерзкого родственника. К счастью, того успели вовремя предупредить. Луи сбежал в Бретань, совершив серьезное преступление в глазах французов, ибо герцог Бретонский был давним неприятелем французского короля. Правда, многие дворяне объявили себя союзниками герцога Орлеанского, но отношение к нему Анны Божо ничуть не изменилось. Ее двадцатитысячная армия под командованием Луи де Тремуйля разбила мятежников в июле 1488 года. Герцог был взят в плен и заключен в Лузиньянский замок. Сначала его держали только на хлебе и воде, невзирая на титулы и звания. Правда, его жена, милосердная Жанна, просила за мужа. Узника стали кормить получше, но на свободу все же не выпустили. Анна продолжала править Францией от имени брата, поскольку он, как было объявлено, еще не был готов к самостоятельному правлению.

В этот момент резиденция Карла VIII находилась в Париже, в здании ратуши. Поскольку стояло лето, король скоро должен был отправиться в свой любимый дворец в Амбуазе. Не искушенная в тонкостях светской жизни, Арабелла молча проклинала Генриха Тюдора. Как, во имя всего святого, она сможет попасть ко двору?! Если срочно не придумать какой-нибудь хитроумной уловки, можно потерять доверие английского короля заодно с Грейфером. Но все затруднения были разрешены прибывшим на ее имя письмом.

Удивленная тем, что кто-то в Париже может писать ей, Арабелла сломала печать и развернула пергамент. Пробежав глазами послание, она облегченно вздохнула.

«Мадам! Я узнал, что еще одной жертве ненасытной алчности Генриха Тюдора удалось отыскать дорогу в Париж. Прошу оказать честь быть моей гостьей на скромном празднестве, которое устраивает король в здании ратуши в Иванов день[8]8
  24 июня.


[Закрыть]. Мой экипаж заедет за вами к четырем.

Энтони Варден».

– От кого это? – спросил Фитцуолтер.

– От лорда Вардена, – ответила Арабелла.

Других объяснений не потребовалось – капитану было известно, кто такой Энтони Варден.

– Он посылает за мной карету в Иванов день. Поедем на бал, который дает король.

Фитцуолтер кивнул и снова принялся точить меч, но тут заволновалась Лона:

– Осталось только три дня, миледи! Как я за это время успею переделать одно из тех платьев, которые принесла королева?!

– Лона! – осторожно предупредила Арабелла.

Лона взглянула на Эвис, подметавшую гостиную, и пожала плечами:

– Она не поняла, что я сказала, миледи, – совсем не говорит по-английски! Да мой французский и то лучше! Эвис и шести слов не сможет выговорить и не знает слова «нет». Эта шлюшка уже переспала с четырьмя мужчинами и строит глазки Фергюсу Макмайклу! Но если попытается завлечь его – выцарапаю ее бесстыжие глаза!

Арабелла засмеялась, но Фитцуолтер остерег:

– Никогда не полагайся на случай, девочка. А кроме того, что, если кто-то знающий английский подслушивает у двери? Сразу возникнут вопросы: почему королева ни с того ни с сего проявила такую доброту к миледи? На будущее запомни, дочка, – лишняя осторожность не помешает.

– Королева была щедра, потому что чувствовала свою вину, – резко ответила Лона, – но ты прав, отец, впредь буду осторожнее.

К вечеру Иванова дня, когда появился экипаж лорда Вардена, Арабелла была готова. Королева, возможно, дала ей не самые лучшие наряды, но выбрала те, что больше всего шли Арабелле. Леди Грей подозревала, что это собственные наряды Елизаветы, потому что она тоже блондинка, с чуть более темными волосами, чем у Арабеллы. Королева была выше ростом, так что пришлось укоротить платья. Но Арабелле платья были узки в груди. Однако Лоне удалось расширить корсажи, используя материю, срезанную с подолов юбок.

Арабелла надела платье из небесно-голубого шелка, открывающее плечи, с низким вырезом и узкими рукавами до запястий. Верхнее платье было из парчи, затканной золотыми нитями, цветом почти как волосы Арабеллы. Пояс из позолоченной кожи лежал на бедрах, в разрезе платья виднелась еще одна юбка из парчи цвета слоновой кости, вышитая золотом и речным жемчугом. Длинный шлейф, подбитый кремовым атласом, придавал платью элегантность. Туфли были в тон костюму, а из драгоценностей Арабелла надела только простую позолоченную цепь, с которой свисала грушевидная жемчужина, и перстень-печатку.

Лона подала ей и кремовые лайковые перчатки, вышитые речным жемчугом, и мешочек из голубого шелка с ароматическим шариком. В этот момент в холле появился элегантно одетый джентльмен:

– Леди Грей, я Энтони Варден. Добро пожаловать в Париж!

Он вежливо поклонился, но улыбка поистине ослепила Арабеллу.

Она была потрясена, хотя ухитрилась скрыть удивление. Сама мысль о том, что этот человек – друг Генриха Тюдора, была невероятной. Король, по всей очевидности, – человек скромных привычек, а Энтони Варден явно относился к тем, кто наслаждается всеми радостями жизни, что тоже изумляло Арабеллу, если учесть внешность лорда Вардена.

Ангельское лицо, но роста небольшого, чуть выше Арабеллы, и одно плечо немного выше другого.

Вспомнив об этикете, она присела:

– Спасибо, милорд! Очень благодарна за вашу заботу.

Лорд Варден предложил ей руку:

– Тогда, мадам, пора идти; праздник скоро начнется – до вечера недалеко. Весь Париж будет веселиться, и экипаж не сможет проехать по улицам.

Энтони усадил Арабеллу в карету и велел кучеру трогать. Смерив ее откровенным взглядом, он произнес:

– Черт возьми, вижу, почему Генрих послал именно вас! Вы просто сногсшибательны, мадам, и, конечно, сможете завлечь в свои сети крупную рыбу!

Будь это другой человек, иное время или место, Арабелла, возможно, оскорбилась бы, но тут она только слабо засмеялась:

– Думаю, король просто безумец, что сделал это. Большую часть жизни я провела вдали от городов и придворной жизни… и поверьте, во мне нет склонности к кокетству! Я не распутница, милорд!

Приглядевшись к женщине, Энтони понял, что она говорит правду. Ну и глупец же Хэл[9]9
  Хэл – уменьшительное от имени Генрих.


[Закрыть]! Ну что ж, придется извлечь из этого положения максимальную выгоду!

– Мне не нужна слишком опытная женщина, леди Грей, – мягко запротестовал он. – Именно ваша наивность столь привлекательна для мужчин. Что же до остального, слушайтесь моих наставлений. Ничего не бойтесь – я ваш друг и не покину вас.

– Не пойму даже, что делать и как себя вести, – нервно пролепетала Арабелла. – Я и вправду сельская простушка, милорд.

Он улыбнулся – тепло, искренне, серые глаза на миг осветились.

– Вы ведь жили некоторое время при шотландском дворе, дорогая?

– Да, милорд. Мой муж – сводный брат его величества короля Джеймса III и дядя теперешнего короля, – пояснила Арабелла, не зная, многое ли лорду Вардену известно о ней. – Бывший муж, – поспешно поправилась она. – Мы недолго жили при дворе, Тэвис любит свой дом в Данморе.

– Французский двор, – сказал лорд Варден, – славится своей утонченностью, но, несмотря на это, человеческая природа везде одинакова, насколько я обнаружил. Получше познакомьтесь с его очаровательными, опасными и развращенными представителями, в особенности с Адрианом Морло, герцогом де Ламбором. Он близок к партии Божо и молодому королю – нужно быть исключительно ловким человеком, чтобы поддерживать подобные отношения. Подозреваю, что он может послужить источником сведений, полезных для короля Генриха.

– Как я с ним познакомлюсь, милорд?

– Он сам отыщет вас рано или поздно, дорогая, ибо герцог де Ламбор – ценитель прелестных женщин. Поскольку вы при дворе лицо новое и очень красивы, мужчины будут добиваться вашего внимания. Прошу вас никого не поощрять. Остальные вскоре отстанут, но не Адриан Морло. Вызов, брошенный вашим добродетельным поведением, для него неотразим. Герцог не сможет устоять.

– Но должна ли я в конце концов отдаться ему, милорд? – тихо спросила Арабелла, готовая вот-вот заплакать.

Энтони Варден заметил, как повлажнели ее глаза, и снова проклял про себя Генриха.

– Это зависит только от вас, Арабелла Грей. Возможно, вы поведете игру и выиграете, не жертвуя собой. Но здесь не осуждают высокородных дам за то, что они имеют любовников, так что пока не стоит без нужды расстраиваться. Кроме того, такая красавица, как вы, не может жить без любви. Завлечь герцога де Ламбора в сети Купидона означает небывалый успех в обществе, дорогая, уверяю вас.

– Значит, он не любит женщин? Он женат? – с любопытством спросила Арабелла.

– О, Адриан Морло большой любитель женщин, – рассмеялся Энтони Варден, – и к тому же женат! Такая скромная серенькая мышка, однако очень крепкая – каждые два года, послушная супружескому долгу, преподносит мужу еще одного младенца. Он держит ее вдали от двора, хотя я видел как-то герцогиню несколько лет назад, когда они только поженились. Она с детьми живет в большом замке в Нормандии, куда герцог приезжает лишь ровно настолько, чтобы наградить ее очередным ребенком. Большую часть времени Адриан проводит при дворе, заводит и бросает любовниц с постыдной быстротой.

– Похоже, он просто отвратителен, – заметила Арабелла.

– Вовсе нет, – заверил лорд Варден. – Скорее уж очарователен, остроумен и удивительно добр. Просто он быстро устает от любовниц.

– И моя задача – заинтриговать герцога до такой степени, чтобы он доверил мне сокровенные мысли? Милорд, боюсь, вас ждет разочарование. Ведь если элегантные и утонченные красавицы французского двора не могут удержать герцога де Ламбора, что смогу я?!

– Моя дорогая, – возразил ее спутник, – неужели вы не сознаете, как прекрасны и можете навек заворожить мужчину своей красотой? – И, усмехнувшись, добавил: – Если вы поистине невинны и непорочны, я посоветую, что нужно делать. Все очень просто – мило, но твердо отказывайтесь принимать все непристойные предложения, пока не вынудите герцога на коленях молить о любви. Будьте сама собой и добьетесь победы, о которой не мечтали.

Карета замедлила ход.

– Вы не покинете меня? – в панике пролепетала Арабелла.

– Я не отойду весь вечер, дорогая, хотя, думаю, мое поведение разочарует тех, кто будет добиваться вашего внимания. Однако с самого начала дам понять, хотя и с большим сожалением, что мы не любовники. Я не более чем друг и соотечественник.

Лошади остановились, лакей спрыгнул, чтобы открыть дверцу и помочь господам сойти. Вокруг теснились экипажи, из которых появлялись элегантно одетые люди.

Двор ратуши был четырехугольным: одна сторона выходила на улицу, другая – в сад. Лорд Варден предложил Арабелле руку, и они вместе начали пробираться через толпу. Лорд то и дело кивал и раскланивался со знакомыми, глаза мужчин неотрывно следили за его прелестной дамой.

– Это регентша, герцогиня де Бурбон, – тихо прошептал он Арабелле. – Смелее, дорогая, сейчас я вас представлю.

Остановившись перед герцогиней, он низко поклонился, а Арабелла сделала реверанс.

– Добрый день, мадам герцогиня, – начал Энтони. – Могу я представить свою соотечественницу и такую же изгнанницу, леди Арабеллу Грей?

– Вы оставили Англию по собственной воле, мадам? – осведомилась Анна.

– Я уехала из-за скряги, называющего себя королем Англии! Он ограбил меня, лишил куска хлеба, госпожа герцогиня, и все потому, что я женщина. Король заявил, что защитником пограничной крепости должен быть только мужчина, поэтому украл мое наследство, – горько вздохнула Арабелла.

– И не дал вам в возмещение другую собственность такой же цены? Почему? – допытывалась Анна Божо.

– Нет, госпожа герцогиня, – ответила Арабелла, – потому что члены моей семьи, никого из которых уже не осталось в живых, были родственниками покойного короля Ричарда.

– Ах вот оно что, – понимающе кивнула герцогиня. – Таковы все монархи. Боюсь, дорогая мадам, они часто вымещают обиды на семьях своих противников, но ваш король все же не рыцарь – обездолить беспомощную женщину, оставшуюся без защитника. Желаю вам большей удачи в нашей стране.

Регентша отвернулась от них, чтобы приветствовать других гостей. Лорд Варден и Арабелла отправились в сад.

– А она не красавица, – заметила Арабелла об Анне Божо, – но очень элегантна.

– Больше похожа на мать, чем на отца, – заметил лорд Варден, – но у нее нос Валуа и толстая шея. К счастью, у герцогини унаследованное от матери чувство стиля. Шарлотта Савойская была большой любительницей роскоши и женщиной с безупречным вкусом.

– А король Карл? Какой он?

Арабелла огляделась, чтобы определить, кто из присутствовавших может быть королем.

Лорд Варден весело хмыкнул:

– Карл? Глядите туда, дорогая. Юноша с ярко-рыжими волосами. Это и есть король.

– Вон тот тщедушный, нескладный мальчик? – поразилась Арабелла.

И верно, в этом подростке не было ничего величественного – короткий торс, но длинные, почти журавлиные ноги, голова слишком большая для узких плеч, близорукие навыкате глаза, придающие ему глуповатый вид. Огромный горбатый нос, доходивший почти до верхней, чересчур толстой губы, рот огромный и растянут чуть ли не до ушей. На круглом подбородке глубокая ямочка.

– Клянусь Богом, сэр, может, вы перечислите хоть какие-нибудь достойные качества короля, потому что я в жизни не видела никого уродливее, – прошептала Арабелла.

– Увы, – вздохнул Энтони Варден, стараясь сдержать приступ смеха, вызванный откровенностью леди Грей. – Про него можно сказать очень мало. Король очень беспокойный, нервный, поспешен в поступках и крайне упрям, хотя при этом, как ни странно, очень приветливый и любезный молодой человек… но смотрите! В саду появился герцог де Ламбор. Нужно суметь подойти к королю одновременно с ним, – внезапно посерьезнев, добавил Энтони.