Текст книги "Королевство Бараглаф"

Глава семнадцатая
ВОЙНА ГИЛЬДИЙ

Все оказалось гораздо хуже, чем ожидала Норка. То тут, то там вспыхивали ожесточенные драки, шныряли банды молодых головорезов, жаждущих прирезать любого, кто не успел укрыться.

Девушка углубилась в Трущобы, направляясь к «Улыбке Троллопа». Когда она свернула в темный переулок, зловонный ветер принес ощущение опасности. Она обернулась и заметила какое-то движение в тени. Норка помчалась со всех ног, будто убегая от смерти, пока двое мужчин выскакивали из своего укрытия.

Они бежали очень быстро. Воровка сомневалась, что сможет убежать от них. Но ее острый слух уловил звуки борьбы где-то поблизости. Она свернула в боковую улочку и вскарабкалась по истрескавшейся стене заброшенного дома. Ее преследователи не полезли за ней.

Не успела она перевести дух, как поняла, что не одна. Трое мужчин с явной угрозой двигались в ее сторону. Норка быстро соображала. Они думали, что загнали ее в угол; так как были между ней и стеной дома, ближе всего стоявшего к соседним зданиям. Нужно было перепрыгнуть огромное расстояние, чтобы попасть на другой дом, искореженный пожаром и всеми брошенный. Один из мужчин достал нож; они смеялись, и не ожидали, что она решится на прыжок.

Норка рванула от них. У нее не было времени на раздумья, оставалось только молиться, чтобы она допрыгнула и чтобы черепица на крыше ее выдержала. Девушка перелетела на спасительную крышу, но жалобный скрип стропил погнал ее дальше. Она легко понеслась по ржавой лестнице, затем перепрыгнула на соседнее, более устойчивое здание, скользнула по водосточной трубе вниз и остановилась отдышаться и отдохнуть, притаившись за грудой мусора у темневшего дверного проема.

Из своего укрытия Норка наблюдала, как ее первые преследователи гнались за новой жертвой. Он не так быстро бегал, зато был гораздо крупнее: крепкий белокурый иностранец, который казался не столько напуганным, сколько оскорбленным. Он остановился, ругаясь, и выхватил нож. Двое воров обступили его, наглые и смертельно опасные.

Норка узнала воров, а вот иностранец ей незнаком. Воры были из числа подручных Ибханы; у Хижана имелись претензии к ним обоим. Они отлично дрались в паре. Иностранец не прислонился спиной к стене, и, хотя он, несомненно, умел обращаться с ножом, один из нападавших заходил с тыла.

Норка почувствовала внезапный прилив ярости. Дело было не только в том, что драка велась нечестно, но и в том, что когда они убьют этого иностранца, они слишком близко подберутся к ее убежищу. У нее под ногой оказался булыжник. Девушка подняла его и подкинула в руке, прикидывая вес. Она выждала момент и швырнула камень в нападавших воров. Один пошатнулся и застыл от удивления. В это время иностранец убил вора. Потом расправился и с первым.

Норка услышала топот бегущих ног.

– Т-с-с, давай сюда, – прошептала она. Иностранец запыхался, и у него шла кровь. – Быстрее.

Он нырнул в тень за секунду до того, как из-за угла выбежала свора охотников. Норка и чужестранец затаились, не смея даже дышать, пока те не ушли прочь.

– Я обязан тебе жизнью, – шепнул он. – Спасибо.

Но прежде чем Норка успела ответить, они услышали крики: их заметили с крыши и призывали охотников на земле присоединиться к погоне.

– О, боги и дохлая рыба! – чертыхнулась она. – Надо уносить ноги. – И, не дожидаясь, пока мужчина последует ее совету, припустила что было сил.

К счастью, до «Троллопа» было недалеко. Норка промчалась по заваленным мусором улицам к задней двери таверны. Она нырнула внутрь, захлопнула дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней спиной.

– Норка! – воскликнул Акулья Наживка. Он подошел к ней и обнял за плечи.

– Осторожно, – предупредила Норка, отодвигая свою перебинтованную руку. – Я тоже рада видеть тебя. – Она обвела взглядом всю кухню: Акулья Наживка стоял рядом с ней; Осел терпеливо нарезал хлеб и невольно улыбался. – А где Киса, Хорек и Мышка?

– В общем зале, – сказал Осел. – Киса и Хорек подают клиентам – я опять в немилости, – а Мышка со своими родителями. Норка, что произошло? И как тебе удалось бежать?

Она рассказала им все, опустив только то, что она узнала о родстве Акульей Наживки с Королем, и то, как она пробиралась в трактир. Когда она закончила, заговорил Акулья Наживка:

– Осел, не рассказывай этого остальным.

– Почему? – резко спросила Норка.

– Гитивы разыскивают тебя, Кису, зная вас и по имени, и в лицо, Мышку, зная ее имя. Если вдруг они найдут кого-либо из вас – да сохранят нас от этого боги, – то достаточно будет одного неосторожного слова, чтобы погубить Филина. Храм Ветровеи, Венихар, Арра и я – мы все помогаем вам. Ты как-то спросила меня, Норка, не использую ли я вас. Я сказал – нет, и это правда. Но ни один дворянин из Домов Советников не поверит мне (или тебе), узнав, как много у тебя союзников.

– Но… – начала Норка. Ее перебил Осел:

– Нет, Норка, Акулья Наживка прав. Может быть, расскажем им, когда утихнет война Гильдии, и мы укроемся у этого твоего Жреца Ветровеи. А пока нет. Тебе удалось не проговориться у Ажера, но неужели ты серьезно полагаешь, что Киса не проболтается? Или Хорек?

– Или Мышка? – вставил Акулья Наживка.

Осел взглянул на него, и на мгновение сквозь его маску проглянула проницательность:

– Мышка не проболтается. Она умная и упрямая.

– И смелая, – добавила Норка. – Ладно. Мне это не нравится, но, может быть, так лучше и вправду. Придумайте что-нибудь о том, как я убежала. А я пойду искать Хижана.

– Подожди, – сказал Акулья Наживка. – Я пойду с тобой; мне лучше перебраться в портовый район.

– Но ты же ранен, – запротестовал Осел.

– Мне уже лучше. Кроме того, если я останусь, то буду притягивать опасности к вам и к Филину. – Он подошел к Норке. Она заметила, что двигался он почти нормально. – Ты готова? – Она кивнула, и они вышли на улицу.

На то чтобы разыскать Мастера, у Норки ушло несколько часов. Когда же, наконец, она нашла его, он, конечно, обрадовался, увидев ее на свободе и почти невредимой, но остановить войну Гильдии не обещал.

– Я хочу уничтожить организацию Ибханы, – сказал он злобно. – Она зарвалась и, судя по твоему рассказу, уже давно работает на Ажера. В Гильдии этого не будет, мы не потерпим предательства. Но Ибхана знает это и борется за свою жизнь. Мы будем биться, пока один из нас не сдохнет.

– Пусть тогда это будет она, и как можно скорее, – ответила Норка. – Война Гильдии тяжело сказывается на всех.

– Да уж. – Хижан вдруг взглянул на нее. – Норка, может, тебе нужно место, чтобы залечь на дно?

– Спасибо, Мастер, но нет. У меня есть свои укромные места.

– Ладно, позаботься о своей шкуре, Подмастерье.

Она покинула временный штаб Мастера и снова направилась в «Троллоп». Но в том районе шныряло много головорезов, так что благоразумие погнало ее прочь из Трущоб. Акулья Наживка говорил ей об одном местечке – складе в порту. Она подошла к двери как раз в тот момент, когда луна осветила горизонт.

Один из грузчиков Акульей Наживки впустил ее и провел в помещение, забитое тюками шерсти. Норка устроила себе из них гнездышко и заснула. Чуть позже ее разбудили шаги. Она вскочила и увидела Акулью Наживку, который медленно подходил к ней, держа в руке лампу.

Он остановился, молча разглядывая ее. Норка тоже смотрела на него. Молчание затягивалось и девушка забеспокоилась.

– Акулья Наживка? – прошептала она; когда он не отозвался, она позвала. – Антрин…

– Значит, они рассказали тебе, – произнес он, наконец. – И не спрашивай меня: «О чем?»

– Я больше никому не говорила, – сказала она. – Даже Ослу. Так что это все еще секрет.

– Ты понимаешь, почему это так важно? Подумай о Цитанеке.

– Ты не хочешь, чтобы тебя использовали, – просто сказала Норка. – Я могу это понять.

– Когда я был ребенком, мой отец внушал мне, что я должен помнить, кто я такой. «Антрин, – говорил он мне. – Ты должен доказать, что достоин той крови, что течет в твоих жилах». Но голубая кровь приносит мне только беды. Из-за нее интриганы видят во мне либо орудие в своих руках, либо угрозу, а подхалимы называют меня хозяином. И всегда – всегда! – моим друзьям грозит несчастье. Прошлой ночью – о, боги! Прошлая ночь была ужасна. Я думал, Норка, что тебя уже нет, что Ажер убил тебя. Я начал эту войну Гильдии. Киса видела, как тебя похитили, но Хижану об этом сказал я. И все это время я думал, что мне надо бежать, спрятаться – ты расскажешь Ридеву про Акулью Наживку, и он вспомнит Антрина, и тогда все мои попытки разделаться с прошлым будут напрасны. Но я не мог этого сделать; не мог сбежать. – Свет лампы прыгал, потому что он не мог совладать с дрожью. – Я думал, ничто не имеет для меня такого значения, как свобода – жизнь по своим собственным законам. Я думал, что избавился от всех опасных сантиментов. Но я остался таким же беспомощным, как и раньше. – Он вдруг поднял голову и повернулся, прислушиваясь. На его шрам упала тень, и он стал вдруг невероятно молодым и очень уязвимым.

– Что причинило тебе боль? – выдохнула она. – Кого ты потерял?

Он посмотрел на нее, но в его глазах ничего нельзя было прочесть.

– Как ты это угадываешь? – спросил он в отчаянии. – Неужели я настолько прозрачный? Он был не очень важной фигурой, мой кузен Ихав. Но кто-то воткнул ему стилет между ребер только потому, что он кому-то не понравился. После его смерти я поклялся, что меня не будут использовать, что я сделаю что угодно, чтобы сохранить свою независимость и скрыть свое имя.

– Это я могу понять, Акулья Наживка, если только ты не поклялся больше никогда ни о ком другом не заботиться.

– Привязанность, – сказал он горько, – только ослабляет человека.

– Нет, Акулья Наживка, ты ошибаешься. Привязанность делает сильнее.

Акулья Наживка молчал так долго, что Норка засомневалась, заговорит ли он вообще когда-нибудь. Потом он спросил очень тихо:

– А к чему ты так привязана, моя милая воришка, что делает тебя сильнее?

Норка засмеялась.

– Мои друзья. А ты о чем подумал?

Акулья Наживка отвернулся:

– Я не знаю. Поэтому и спросил.

* * *

Филин прервал чтение, держа указательный палец на следующем слове, и взглянул на Цитанека.

– Боги проводят слишком много времени в спорах.

Цитанек усмехнулся:

– Совсем как Дома Советников.

– Но это же пустая трата времени, да и рассказ замедляется. Я видел Песнь Песней о Сотворении Мира в постановке бродячего кукольного театра, было гораздо забавнее.

– Разве тебе скучно? И это после того, как я поздравил тебя и нашел что-то поинтереснее «Трактата о травах и их свойствах»?

– Это гораздо лучше, – признал Филин, – но мне хотелось бы поинтересней. Ничего, не обращай внимания. Многие говорили, что мне трудно угодить.

– А я слишком снисходителен к тебе, – отозвался, Цитанек. – Надо было принести с собой кнут и щелкать им.

Но не успели они вернуться к занятию, как вошла Миледи Исива в сопровождении Элхара. По тонким чертам ее лица нельзя было понять, что у нее на уме, а вот Элхар явно был разгневан. Филин сидел очень близко к Цитанеку и услышал, как тот встревоженно вздохнул.

Исива посмотрела на этих двоих сверху вниз. Ее ярость проявлялась лишь в судорожных движениях левой ладони.

– Где воровка, Цитанек? – спросила она, наконец, чуть более выразительнее, чем если бы спрашивала о погоде.

– Воровка? – повторил он непонимающе.

– От Ажера, – подгоняла она его.

– А, эта девушка. Я ее отпустил.

Элхар что-то прорычал нечленораздельно, но Миледи усмирила его, пригрозив пальцем. Ее чуть приподнятая бровь заставила Цитанека продолжить:

– Это же было совершенно ясно: Ридев хотел, чтобы вы проделали за него грязную работу. И она не могла знать ничего полезного, иначе он бы с ней ни за что не расстался.

– Ридев известен своей щепетильностью, – холодно сказала Миледи.

– Он применял силу: я видел следы ожогов, – спокойно ответил Цитанек. – Миледи, очень вероятно, что Ридев хотел использовать девчонку, чтобы вас смутить. Скажите мне: как вы узнали о ее существовании? Он спросил вас о ней при людях?

Она молчала, обдумывая все это.

– На Совете, – ответила она. – Он спросил, удалось ли мне узнать что-нибудь полезное у Норки.

Филин с трудом сдержал волнение. Норка? И Ридев? И ожоги?

– Может быть, – добавила она с сомнением, – ты и вправду действовал в моих интересах.

– Она была нужна мне! – взорвался Элхар. – Она была единственной нашей ниточкой к убийце Цифы. Ты не имел права отпускать ее!

– Из сыра не выжмешь крови, Элхар, – сказал Цитанек рассудительно, еще больше выводя Элхара из себя. – Она ничего не знала. Ты бы без причины разорвал ее на куски, а как бы потом Миледи отвечала на вопросы Короля?

– Она что-то знала, ты, мерзкий предатель. Я бы вытянул это из нее.

– Или убил бы девочку, пытаясь это сделать, не сомневаюсь.

– Убил? – фыркнул Элхар. – Она всего лишь трущобная крыса.

– Думаешь, такой аргумент убедит Ученого Короля? – спросил Цитанек.

Телохранитель схватил Филина за плечи и рывком поставил на ноги.

– Что ты знаешь о Норке? – спросил он. Его едва сдерживаемая ярость пугала Филина. – И о Кисе с Мышкой? – Он встряхнул ребенка. – Отвечай мне!

Филин боялся ответить, что Норка, Мышка, Киса и остальные были просто его друзьями, членами детской секретной организации, которые помогали друг другу. Элхар дал ему пощечину.

– Мне нужен ответ, – сказал Элхар с ледяным спокойствием. И когда Филин снова не ответил, опять ударил его по лицу.

– Оставь его в покое! – Цитанек вскочил на ноги и кинулся на телохранителя. Элхар отшвырнул Филина в сторону с такой силой, что тот кубарем полетел на пол, а сам встал в боевую стойку.

Голос Исивы охладил их всех:

– Прекратите. Элхар! Цитанек! – Она повернулась к Филину. – Итак, мальчик, ты ведь ответишь на мои вопросы, правда? – Она пронзила его ястребиным взором. – Филин, мы знаем, что Киса знает тебя: она сказала Элхару, что скучает по тебе. Поэтому расскажи нам, что ты знаешь о Норке, Мышке и Кисе.

– Норка, Мышка, Киса, Осел, Хорек и Филин – эти прозвища дала нам Норка. Мы просто друзья. Мы живем в Трущобах. И мы помогаем друг другу.

– Кто главный? – продолжала выспрашивать Миледи Исива.

– Это была идея Норки, но на самом деле, нам не нужен главный. Мы выручаем друг друга, если кто-то в беде. Вы же понимаете, что значит друзья? – Филин уловил мелькнувшее на лице Цитанека выражение тоски.

– На кого вы работаете?

– Мы ни на кого не работаем. Киса и я просим милостыню, точнее, Киса просит, а я уже нет; Хорек бегает и передает сообщения. Осел помогает в таверне своему дяде. Родители Мышки – торговцы цветами, и она помогает им. Норка ворует. Мы всего лишь друзья – трущобные дети.

– Осел, – сказал Элхар. – Это тот, что в «Улыбке Троллопа»? А настоящее имя Хорька – Эфрин?

Сердце у Филина застыло, но он слабо кивнул.

Исива повернулась к Цитанеку:

– Сколько лет этой Норке?

Он уклончиво пожал плечами. Филин говорил, что ей шестнадцать, но на вид она была совсем девчонкой. Он мог легко ошибиться, а меньший возраст, возможно, рассеет некоторые из опасений Исивы.

– Тринадцать, может быть, четырнадцать.

Внимание Филина привлекло какое-то движение за дверью библиотеки. Там, молча, стояла Минцера. Когда их взгляды встретились, Филину показалось, что в ее глазах промелькнула улыбка. Исива повернулась к Элхару:

– Ну?

– Звучит правдоподобно, – ответил он, – но Цифа-то мертва.

– У Цифы были враги, – вставил Цитанек. – Вполне возможно, что Норка не имеет никакого отношения к ее убийству.

– Я не люблю совпадений, – жестко сказала Исива. – Но ты прав: это возможно. Филин!

– Да, Миледи?

– Ты ничего от нас не утаил?

– Ничего, Миледи, – солгал Филин, сохраняя внешнее спокойствие.

– Как ты думаешь, что сделали твои друзья, когда ты исчез?

– Наверняка, они волновались и задавали вопросы. Норка настойчива. Не удивлюсь, если она выяснила, что меня продали в Дом Гитивов. Они, вероятно, пытаются собрать деньги, чтобы меня выкупить.

Она, казалось, отнеслась к этому скептически, но сказала:

– Надо передать им, что ты не продаешься ни за какие деньги. Ты понимаешь?

– Да, я понимаю. – Он увидел правду в ее холодных глазах. Она никогда его не отпустит, никогда не продаст. А если он не сможет быть ей полезным, она проследит, чтобы он умер. Да, Филин понимал это.

Миледи слабо улыбнулась, будто то, что она прочла у него на лице, удовлетворило ее.

– Хорошо. Цитанек. – Ее голос снова стал жестким. – Если я узнаю, что солгал мне, ты не пострадаешь. Пострадает Филин. Я понятно изъясняюсь?

– Да, – прошептал Молодой Лорд.

– Отлично. Элхар, отправь сообщение в эту «Улыбку Троллопа». Я хочу, чтобы Норка и ее друзья знали, что я никогда не расстанусь с Филином.

– В Трущобах полыхает война Гильдии, Миледи. Стоит ли рисковать из-за этого послания?

– Нет. Я не хочу рисковать никем из моих телохранителей. – Она задумалась на минуту. – Пошли Дедемара.

Элхар поклонился, и когда она знаком отпустила его, вышел из библиотеки.

Миледи Исива разглядывала сидящих, прищурив яркие глаза. Наконец она повернулась к Минцере.

– Следи за мальчишкой. – велела она. – Цитанек, пойдем со мной.

И выплыла из комнаты в волнах дорогих шелков. Когда Миледи ушла, Минцера подошла к Филину и легонько ощупала покрасневшие рубцы на его лице.

– Тебя опять ждут синяки, Филин. Я пойду принесу льда.

Филин дернул плечом:

– Ни к чему. Я привык к побоям. Минцера, что она сделает с Цитанеком?

Управляющая пожала плечами:

– Будет угрожать, наверное.

Глаза Филина внезапно наполнились слезами, и он схватил Минцеру за руку.

– Что мне делать?

Она нежно разжала его пальцы.

– Делай то, что Миледи велит тебе, вам обоим. – Потом она встала и вышла.

Услышав, как ключ повернулся в замке, Филин закрыл лицо руками.

– Но это неправильно, – прошептал он.

Глава восемнадцатая
ОТЧАЯННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ

В трактире «Улыбка Троллопа» толпился народ, но несмотря на это, было довольно тихо. Люди ели и пили, но вполне умеренно, и не было того разгульного веселья, которым наполняется таверна, полная посетителей. Мышка и ее родители сидели за столом, потягивая эль из кружек и отщипывая кусочки хлеба и сыра. Осел, которому снова было возвращено благое расположение дяди, обслуживал посетителей за стойкой бара, пока хозяин метался между кухней и залом. Взглянув на кислое лицо Аркида, Осел понял, что тот бормочет проклятья.

Дверь вдруг распахнулась, и ввалился белокурый иностранец. Он был бледен и очень запыхался. Одна рука у него была замотана тряпкой, насквозь пропитавшейся кровью, над бровью запеклась резаная рана. Но даже несмотря на то, что он был весь в крови и без формы, Осел узнал в нем Дедемара.

Дедемар подошел к бару. Когда Осел передавал ему кружку эля, которую тот заказал, Дедемар наклонился к нему и прижал его руку к столу.

– Осел, – сказал он тихо и хотя сохранял дружелюбное выражение лица, в тоне его звучала угроза. – Я знаю, что ты не такой тупой, каким притворяешься. У меня есть сообщение для тебя и для Норки, Хорька, Кисы и Мышки. Это от Миледи Исивы и касается Филина. Если я скажу тебе, передашь остальным?

Осел молчал, и его лицо абсолютно ничего не выражало. Тогда Дедемар до боли сжал его руку, как бы предупреждая: отвечай.

Осел кивнул.

– Очень хорошо. Миледи поручила мне передать вам, что Филин не продается – ни за какие деньги. Вы должны оставить все надежды, которые лелеете, освободить его из Дома Гитивов. Ты понял? Отвечай.

Осел снова кивнул.

– Хорошо, – сказал он. Все еще сжимая руку Осла, свободной рукой он взял пивную кружку, осушил ее и толкнул через всю стойку, чтобы снова наполнили. Когда Осел налил еще пива, Дедемар взял кружку и сел за столик рядом с дверью в кухню. Несколько минут он сидел, погрузившись в раздумья, потом вынул из кармана несколько предметов и положил их в кожаный кошель. Осел пытался рассмотреть, что он делает, но было слишком далеко. Когда Аркид в очередной раз выскочил из кухни, Дедемар остановил его. Они разговаривали, но слишком тихо, и Осел не мог их услышать. Потом Аркид направился в кухню, Дедемар последовал за ним.

Пока Осел выслушивал сообщение от Исивы Гитив в общем зале, его дядя Аркид, ворча, метался по кухне. Хорек нашел себе полезное занятие и резал на столе хлеб и сыр, а Киса пыталась забиться в дальний угол, подальше от хозяина таверны.

– Из-за этой войны Гильдии дела идут совсем плохо, – бормотал Аркид. – Таверна забита людьми, которые просто хотят укрыться от головорезов; они не голодны; они не пьют, а я не могу их выгнать. – Он покосился на Хорька. – Режь сыр потоньше, парень. Похоже, только боги могут сказать, когда нам удастся купить еще. – И он помчался в зал.

– Может, переберемся в логово Норки, – в сотый раз предложила Киса. – Аркид злится. Он ни за что не разрешит нам провести здесь еще одну ночь.

– Киса, он только что сказал, что не может выгнать людей. Он разрешит нам остаться. К тому же, если мы переберемся к Норке, там будет нечего есть, а все рынки в Трущобах закрыты. Надеюсь, мой отец в безопасности, – добавил Хорек. – Везет Мышке; по крайней мере, ее родители здесь.

Их разговор прервало возвращение Аркида. Он вошел в дверь, говоря кому-то через плечо:

– …можете спросить их, хотя, если у них есть мозги, они откажутся.

Хозяин таверны зашел в тускло освещенную кухню, ведя за собой незнакомца.

– Этот господин ищет посыльного. Я сказал ему, что вы не так глупы, чтобы куда-то отправиться, но он пожелал сам поговорить с вами. – И словно отстраняясь от этой сделки, Аркид схватил поднос с хлебом и сыром и вернулся в зал.

Хорьку вдруг стало тесно и душно в кухне. Он с тревогой смотрел на господина, которого привел Аркид. Незнакомец был высок, у него были волосы соломенного цвета и мускулистое телосложение бойца, он заполнил собой всю кухню. Даже без формы Храмового Стражника Хорек узнал в нем Дедемара. Киса никогда его раньше не видела, поэтому ее ничего не встревожило.

– Мне нужны услуги посыльного, – объявил он.

Хорек откашлялся.

– В разгар войны Гильдии? Воры режут друг друга и заливают сточные канавы кровью. Похоже, вы с ума сошли!

– Не сошел, – возразил тот, высыпая на растрескавшийся стол звонкую струйку монет. – Просто я в отчаянном положении.

Взгляд Кисы был прикован к деньгам: в основном, золотые и полузолотые. Столько она не собрала и за целый год.

– Куда? – спросила она. – Куда вы хотите отправить сообщение? – Хорек с силой наступил ей на ногу. Когда она с упреком взглянула на него, он покачал головой. Киса раздраженно сжала губы.

– В портовую таверну, – ответил мужчина. – В «Звезду и секстант». Там должно быть три человека; у одного шрам на лице. Они будут сидеть за столиком у двери. Передай им это. – Он достал кожаный кошель из кармана.

– Это слишком опасно, – прошипел Хорек, – даже за такие деньги.

– Никто не тронет маленькую девочку, – убеждал Дедемар.

– И я очень быстрая, – сказала Киса. – А деньги… – – показала она на кучу монет, – ими я внесу плату за освоение настоящей профессии.

– Что толку от денег, если тебя убьют?

– Я буду осторожной, – беззаботно пообещала Киса. – А когда я отдам послание, за мной присмотрит Акулья Наживка.

– Не ходи пожалуйста, – взмолился Хорек.

Но Киса не обращала на него внимания.

– «Звезда и секстант»; трое мужчин – один со шрамом на лице – за столиком у двери; и вы хотите, чтобы я отдала им ваш кошелек?

Дедемар сунул Кисе в руку кошель.

– Иди. И поторопись: очень важно, чтобы мои друзья получили это.

Киса спрятала кошелек и подвинула кучку монет своему другу.

– Присмотри за моими деньгами. Мне будет дышаться спокойнее, если они останутся в надежном месте. – И Киса выскользнула в темный переулок. Дедемар наблюдал за ней.

Несколько раз Кису спасало везение. Раза три ей пришлось довериться проржавевшим водосточным трубам, чтобы ускользнуть от кровожадных воров. Наконец, она оказалась в относительной безопасности в портовом районе и направилась в «Звезду и секстант».

Таверна была забита битком. Она внимательно осмотрела помещение, пытаясь отыскать Акулью Наживку и его друзей. Не увидев его, она в первый раз задумалась, а был ли Акулья Наживка тем самым человеком со шрамом на лице, о котором говорил чужестранец? Осмотрев еще раз комнату, она заметила мужчину со шрамом от удара кнута. С ним было еще двое, и хотя они не сидели за столом, но расположились как раз между дверью и ближайшим к ней столиком. У Кисы все похолодело внутри: у каждого была в ухе серебряная серьга, совсем как у Элхара.

У девочки сильно застучало сердце, они наверняка люди Гитивов; а если это так, то могут быть связаны с Филином или с заговором против Короля. Киса постаралась вести себя как можно естественнее, выходя на улицу. Ей необходимо было узнать, что в кошельке. Вдруг там ключ к тайне? В неярком свете, падавшем из двери, она развязала шнурок. В кошельке лежало несколько искусно вырезанных фигур хассе: Колдунья, Мечник, Предводитель Клана, Убийца, разломанный на две части, Священник, Паж и четыре круглых отполированных камешка. Один был темно-синий, два – серые, а четвертый – белый. Киса растерянно смотрела на эту коллекцию. Потом сложила фигурки обратно в кошель, завязала шнурок и вернулась в таверну. Может, если она подберется поближе к этим людям, она услышит что-нибудь, что подскажет ей разгадку?

Все трое были там же, где она их оставила. Киса обратилась к человеку со шрамом:

– У меня сообщение для вас, сэр. У вас есть друг-иностранец с волосами, как солома? – Он кивнул, и она достала кошель. – Он послал вам это.

– А, – в глазах мужчины зажегся интерес. – Посмотрим, что Дедемар хочет сказать. – Увидев, что Киса все еще стоит рядом, он бросил ей монетку. – Беги отсюда.

Киса чуть не закричала от расстройства.

Дедемар! Вот, наверное, почему Хорек не хотел пускать ее. Автоматически она поймала монетку и, поблагодарив, пошла к бару. Может, потом ей все же удастся подслушать, если сейчас она не вызовет у них подозрений. Она купила кружку отвратительного эля и, словно ища свободный столик, стала протискиваться к двери. Краем глаза Киса наблюдала, как трое мужчин высыпали из кошелька фигуры хассе на стол. Она подошла поближе, потом еще ближе.

– Ничего не понимаю, – сказал один из них. – Священник?

– И белый камень: значит, Ветровея.

– Но этого не может быть. Этот хлыщ никогда не интересовался политикой.

– Дэд послал нам ведьму. Может быть, это она втянула его во все это? Они же друзья.

– Паж, Мечник, два серых камня; на что он намекает?

– Надо было ему самому прийти, – сказал человек со шрамом. – Это сообщение можно прочесть по-разному. Зотар, найди эту девочку; я хочу послать ему ответ.

У Кисы чуть не остановилось сердце. Она была слишком близко к ним. Конечно же, они поймут, что она шпионила за ними! Чтобы скрыть свой ужас, она поднесла к лицу пивную кружку. Когда мужчина положил руку ей на плечо, она поперхнулась.

– Послушай, девочка, – сказал он, похлопав ее по спине, – мы хотим, чтобы ты отнесла ответ нашему другу.

Она широко раскрыла глаза.

– Я не собиралась сегодня возвращаться в Трущобы. Война Гильдии в самом разгаре. Там очень опасно.

– Мы, конечно, тебе заплатим достойно, – цинично заявил человек со шрамом. – Просто скажи ему…

– Ба, Святые небеса, – перебил его новый голос. – Да это же Киса.

Киса подскочила. Голос принадлежал Элхару. Сердце у нее ушло в пятки, но она выдавила приветливую улыбку.

– Элхар! У вас для меня сообщение от Филина?

Человек со шрамом щелкнул пальцами.

– Филин! Ну, конечно. Вот вам и паж.

– Возможно, – ответил Элхар. – Идем, посиди с нами. – Он подтолкнул ее к столу и силой усадил на скамью рядом с собой.

– Что это? – спросил он у человека со шрамом.

– Сообщение Дедемара кодом хассе; но оно неясное. Его можно понять по-разному.

Элхар рассмотрел фигурки и камни на столе. Пока он был поглощен этим занятием, Киса подвинулась к краю скамьи. Может быть, ей удастся ускользнуть, пока он занят.

– Ты прав, – сказал Элхар. – Не очень понятно. Но мне это не нравится. Если он имеет в виду Филина, то получается, что он все-таки замешан в смерти Цифы.

Киса соскользнула со скамьи, но Элхар ухватил ее за шиворот:

– Ты ведь не собиралась нас покинуть, правда?

– Мне надо домой. Если я скоро не вернусь, родители начнут волноваться.

– Твои родители? Но я точно помню, ты мне говорила, что у тебя нет ни одной родной души.

Киса рассмеялась.

– Это обычная болтовня нищих. Неужели вы во все это поверили?

– Ты бы хотела повидаться с Филином? – спросил ее Элхар.

Хотя и его слова, и выражение лица были любезные, но в глазах мелькнул жадный огонек, заставивший ее вздрогнуть.

– В другой раз, – сказала она твердо.

– Нет. Сегодня. Сейчас.

Человек по имени Зотар запротестовал.

– Мы собирались послать ее обратно к Дедемару; его сообщение непонятно.

Элхар взял Кису за руку.

– Ступай сам, – приказал он. Потом повернулся к ней. – Пойдем, малышка, нельзя заставлять Филина ждать.

– Подожди! – настаивал Зотар. – Девочка, а где был Дедемар, когда нанимал тебя передать сообщение?

– В таверне в Трущобах, – ответила она. – «Улыбка Троллопа» называется.

Потом Элхар, сопротивляться которому было так же бесполезно, как приливу, вытолкал девчонку-нищенку на ночную улицу.

– Вы не можете так поступить, – сказала Киса. – Мои родители будут волноваться.

Элхар остановился.

– У тебя есть выбор, Киса: или ты тихо и спокойно идешь рядом со мной, или я свяжу и понесу тебя. Что ты выбираешь?

– Я пойду, – слабо отозвалась она.

– Очень разумно. Сюда. – И они растворились в темноте.

Мышка грызла засохшую корку хлеба, снова оглядывая зал «Троллопа». Ее родители заснули, положив головы на руки. Мышке очень хотелось нарисовать людей, сидевших вокруг, передать, как встревожены их лица, и сосредоточившись на их страхах и переживаниях, отвлечься от своих. Но она знала, что не стоит привлекать к себе внимание в таверне, полной людей, где все напряжены до предела. Она даже не могла поболтать с Ослом, потому что Аркид недавно отправил его на кухню.

Ее ищущий взгляд остановился на Храмовом Стражнике Дедемаре. Без формы он казался каким-то скрытным и еще более чужим. Он сидел мрачный, сгорбившись над оловянной пивной кружкой, и его столик был в нескольких шагах от Мышки. Пока она наблюдала за ним, за дверью послышалась какая-то возня: топот бегущих ног, крики. Потом дверь в таверну распахнулась, и ввалился какой-то мужчина. Дверь захлопнулась. Он сделал несколько шагов и, как подрубленное дерево, рухнул на пол. Из его спины торчала рукоять ножа.

В зале повисло молчание, все были потрясены. В полной тишине звук отодвигаемого стула прозвучал, как гром. Дедемар подбежал к упавшему.

– Зотар!

– Дэд? – Человек с усилием приподнял голову. В свете лампы сверкнула серебряная серьга. Он закашлялся, и на губах показалась кровь. – Меня послал Элхар. Твое сообщение очень непонятное.