Текст книги "Медитация сатипаттхана"

Постепенное развитие

Другим аспектом медитации сатипаттханы является постепенное развитие, которое предполагает два аспекта. Один из них связан с развитием медитации, которое следует из применения положений рефренов в Сатипаттхана-сутте, тогда как другой предполагает последовательность семи созерцаний.

В соответствии с указаниями из первой части рефрена, вместе с любым из семи созерцаний мы сначала исследуем аспекты каждой из четырех сатипаттхан. Двойное упоминание о теле, ощущениях, уме и дхармах соответственно является характерным аспектом для первой части рефрена и каждого описания отдельных созерцаний. И соответственно этим указаниям мы созерцаем различные части тела, элементы или стадии разложения в случае с телом. В связи с ощущениями и состояниями ума мы различаем разные их виды, а также с созерцанием препятствий и пробуждающих факторов мы следуем от их индивидуального узнавания к исследованию их обусловленности.

Переходя от такой внутренней практики во время сидячей медитации к хождению или иной активности, соответственно происходящему и обстоятельствам, мы завершаем свое исследование каждой из четырех сатипаттхан обращением к их соответствующим внешним аспектам. В случае первой сатипаттханы внутренние и внешние аспекты тела, в частности, доступны при помощи элементов, хотя то же самое может, конечно же, становиться очевидным и с частями тела, и с памятованием о смерти. Благодаря ощущениям и состояниям ума ознакомление с их внутренними манифестациями естественным образом приводит к узнаванию их внешних эквивалентов, когда взаимодействуют с другими. И то же самое касается присутствия или отсутствия препятствий и пробуждающих факторов.

Это исследование индивидуальных аспектов в их внутренних и внешних манифестациях ведет к всеохватывающему медитативному видению непостоянной природы тела, ощущений, ментальных состояний и дхарм в соответствии со второй частью рефрена. В случае первой сатипаттханы это особенно ощутимо при созерцании изменчивой природы дыхания, как воплощающей непостоянную природу тела. Это также было уже заметным при обращении к элементу ветра, и становится полностью очевидным, когда следует памятование о смерти. Та же самая тема непостоянства продолжается при обращении к ощущениям и уму, а также к препятствиям и пробуждающим факторам. Далее, фиксация на созерцании больше не ограничивается чем-то отдельным, будь то определенная часть тела, специфическое ощущение или определенное состояние ума. Напротив, с определенного момента мы переходим к общему пониманию непостоянной природы любой манифестации созерцаемых явлений.

Медитативное развитие, начинающееся от индивидуального созерцания в его внутренних и внешних манифестациях, за которым следует различение природы непостоянства, приводит к способу практики простого открытого осознавания. И во время такого открытого осознавания на передний план выходит третий аспект рефрена. От выполнения различных созерцаний мы переходим к состоянию внимательности.

Внимательное осознавание всего тела служит ясному знанию того, что «есть тело», которое формирует основание для любого из трех созерцаний, относящихся к первой сатипаттхане. Когда со второй сатипаттханой мы начинаем отмечать ощущаемое присутствие тела, это может способствовать осознаванию того, что «есть ощущение» в связи с тем самым переживанием внимательного наблюдения за телом. То же самое может продолжаться и с третьей сатипаттханой, когда мы способны осознавать аспект узнавания того же самого осознавания всего тела относительно того, что «есть ум». Переходя к четвертой сатипаттхане, наше непрерывное осознавание всего тела может служить точкой сближения для приведения в равновесие пробуждающих факторов, когда знают, что «есть дхармы». Таким образом, осознавание всего тела может быть стартовым пунктом для внимательности относительно того, что «есть тело», «есть ощущение», «есть ум» и есть «дхармы». И все это делается лишь для обретения внимательности и знания.

Прохождение через четыре сатипаттханы, как это описывается здесь, не только выявляет эти различные аспекты этой базовой практики осознавания всего тела, но в то же самое время предоставляет дополнительные инструменты для поддержания этой базовой практики. Осознавание всего тела получает дополнительную опору благодаря внимательному наблюдению за дыханием, как легко различаемым аспектом тела (которое развивается, не приводя к исключительной фиксации на дыхании, когда игнорируется остальное тело). Другим инструментом является приятное ощущение пребывания в текущем моменте, которое значительно усиливает нашу способность оставаться закрепленным здесь и сейчас. Тогда как другое содействие происходит из ознакомления с тканью (текстурой) своего ума, когда он пребывает во внимательности. Это ознакомление помогает отмечать самое начало отвлечения благодаря результирующему изменению в ткани ума, что, в свою очередь, позволяет быстро восстановиться (вернуться к исходному состоянию) до того, как полностью захватываются отвлечением. Опираясь на эти инструменты, которые получают благодаря прохождению первых трех сатипаттхан, как было здесь описано, развитие пробуждающих факторов ведет к превосходному равновесию ума. Это превосходное равновесие далее укрепляет нашу способность применять на практике третью часть рефрена посредством сохранения внимательности лишь для поддержания внимательности и узнавания. Опираясь на эти инструменты, мы работаем с открытым осознаванием или же с одним из семи созерцаний всегда, когда цель состоит в том, чтобы оставаться независимо пребывающими без какого-либо цепляния.

Другое постепенное развитие следует вместе с самими семью созерцаниями. В данном случае практика начинается со сравнительно грубых частей тела. Затем переходят к немного более тонким качествам элементов в теле. Ветер, как тончайший из них, очевидно, проявляется в дыхании, которое, соответственно описываемой здесь практике, становится способом памятования о смертности. Дальнейшая прогрессия от грубого к тонкому предполагает переход от дыхания к тому, что ощущает дыхание и тело, а затем к тому, что узнает ощущение, т. е. к уму. Созерцание ментальных состояний, в свою очередь, ведет к более тонкому исследованию обусловленности в уме. Здесь внимание, которое уделяется состояниям, ответственным за сравнительно грубые препятствия, ведет к осознаванию условий для более тонких пробуждающих факторов.

Переходя таким образом от грубого к тонкому, достигают постепенного очищения ступицы колеса практики, которое я описывал в этой книге как внимательное наблюдение тела. Три сканирования тела, которые осуществляются для созерцания частей тела, формируют основание в укоренении внимательного наблюдения за телом посредством последовательного рассмотрения кожи, плоти и костей, тем самым переходя от внешних частей тела к внутренним. Такое же основополагающее укоренение внимательного наблюдения за телом еще более усиливается благодаря четырем сканированиям, которые осуществляются для созерцания элементов, которое далее очищает осознавание всего тела. Благодаря памятованию о смерти мы полностью оживляем текущий момент и постигаем важность использования драгоценной возможности практиковать прямо теперь, что существенно воодушевляет наше стремление развивать внимательность.

На основании этого созерцание ощущений позволяет непосредственно испытывать переживание изменения. И это далее усиливается вместе с созерцанием ума, что способствует ознакомлению с качеством внимательного узнавания, облегчающему наше прямое переживание непостоянства. Созерцание препятствий формирует элемент ясности ума, тогда как созерцание пробуждающих факторов способствует равновесию и пробужденному качеству ума. Таким образом, все семь спиц колеса делают свой вклад в постепенное формирование взаимосвязанных аспектов ступицы этого колеса.

Семь спиц колеса также делают свой вклад в поддержание обода колеса – независимое пребывание без цепляния к чему-либо. Три созерцания тела приводят к избавлению от одержимости телесной красотой, к ослаблению отождествления с телом и к ясному осознанию своей смертности. Вторая сатипаттхана непосредственным образом подрывает основу привязанности, которой является пристрастие, опирающееся на ощущение. Отсутствие контроля над умом, которое становится очевидным во время практики сатипаттханы, приводит к ослаблению наших моделей отождествления, а также, в рамках представленной здесь практики, ведет к полному проникновению в три характеристики. Выход из влияния препятствий позволяет нам пребывать независимо, а благодаря развитию пробуждающих факторов мы приближаемся к вершине «не цепляния ни к чему» через устремление ума к ниббане.

Прозрение

Другой важный аспект медитации сатипаттханы – это развитие различных видов прозрения. Как было сказано в первой главе, одной внимательности недостаточно. Сколько бы пастух ни наблюдал за коровами, он тем самым не достигнет приближения к освобождению, поскольку у него нет прозрения.

Последовательно продвигаясь на первых трех сатипаттханах, развивают прозрение, которое прямо противопоставляется четырем искажениям (vipallāsa). Исследование состава своего тела уничтожает обманчивые проекции прекрасного на физическое тело. При помощи элементов и наблюдения состояний ума мы противодействуем ложным представлениям о постоянной самости, которую можно найти где-то в теле или в уме. Обращаясь к своей смертности и созерцая изменчивую природу ощущений и состояний ума, разрушают ошибочное представление о каком-либо постоянстве нашего существования. Кроме того, созерцание ощущений выдвигает на передний план нашего внимания присущую неудовлетворительную природу всех чувственных переживаний, ослабляя тем самым вводящую в заблуждение склонность искать счастье там, где оно не может быть найдено.

Три из четырех искажений связаны с тремя характеристиками существования: непостоянство, страдание и отсутствие самости. Эти три характеристики находятся во взаимосвязи друг с другом. Поскольку непостоянное не может приносить длительное удовлетворение, следовательно, оно является страданием. Поскольку страдание не может соответствовать представлению о полном контроле, которое присуще идеям о самости, следовательно, это пусто от самости.

Крепкое основание для такого развития закладывается благодаря обращению к своей смертности. Это является острием непостоянства. И непостоянство тогда становится прямо ощущаемым переживанием в результате созерцания ощущений, которые, в свою очередь, раскрывают глубоко присущую неудовлетворительную природу всего ощущаемого. Переход к созерцанию ума приводит к завершению прямого восприятия трех этих характеристик посредством раскрытия пустой природы ума. Таким образом, эти упражнения из первых трех сатипаттхан закладывают крепкую основу для прозрения трех этих характеристик.

То, что остается сделать в связи с четвертой сати– паттханой, – это переход к созревшим моментам прозрения, которые позволяют осуществить прорыв к пробуждению. Это предполагает тонкую настройку ума посредством избавления от препятствий и развития пробуждающих факторов. Вместе с установлением пробуждающих факторов мы переходим от основополагающей темы непостоянства к ее результату в виде бесстрастия. Развитие бесстрастия, как выражение углубления понимания истины страдания, позволяет нам, в свою очередь, полностью увидеть аспект исчезновения того, что непостоянно, а также его прекращение, которое отражает наше углубление постижения отсутствия самости. Далее мы постигаем прекращение и все лучше осваиваем отпускание, пока в итоге, реализовав высшее выражение вершины отпускания, мы не расстаемся со всеми чувствами собственности и отождествлениями по отношению к пустым явлениям тела, ощущений и ума.

Как уже было кратко отмечено во второй главе, медитативное развитие посредством четырех сатипаттхан может быть связано с Четырьмя благородными истинами. В связи с тем видом практики, который представлен в этой книге, это приводит к результату в следующих корреляциях:

Созерцание стадий разложения трупа, как манифестации нашей смертности, обращает внимание на смерть, как, вероятно, самое проблематичное из проявлений страдания. И это указывает на первую истину.

Созерцание ощущения делает возникновение пристрастия предметом прямого переживания. Это указывает на вторую истину.

Обращение внимания на временно свободное от загрязнений состояние ума позволяет нам получить общее представление об окончательной цели полного освобождения от пристрастия и цепляний. Это указывает на третью истину.

Внимательное узнавание состояний, которые ответственны за устранение препятствий и возникновение пробуждающих факторов, является важнейшей составляющей надлежащего развития на пути к пробуждению. Это реализует главный принцип, находящийся в основании четвертой благородной истины.

Если рассматривать это в целом, то четвертая благородная истина связана с благородным восьмеричным путем. Первой частью этого пути является правильное воззрение, которое в традиционных рассуждениях обычно представляется как понимание Четырех благородных истин. Это не является тавтологией, но сообщает, что начальное понимание Четырех благородных истин необходимо для того, чтобы вступить на путь практики (Anālayo 2017c: 148f; см. также Anālayo 2017a: 102ff). На самом деле в рассуждении Смьютта-никаи ясно утверждается, что правильное воззрение является предпосылкой для полного понимания Четырех благородных истин, так же как рассвет предшествует восходу солнца (SN 56.37). Рассвет и восход солнца отличаются степенью яркости и интенсивностью солнечного света. Точно так же и начальное концептуальное принятие правильного воззрения, а также постижение, достигнутое в результате полного пробуждения, отличаются степенью силы и интенсивности прозрения.

Благодаря созерцанию ощущения наше начальное понимание Четырех благородных истин может все больше становиться аспектом прямого восприятия. Переживание боли может вести к пониманию того, что вторая стрела душевных мук, проявление страдания, которое возникает из-за пристрастия, может быть отброшено благодаря внимательному созерцанию. Такое прямое переживание целесообразности этой диагностической схемы Четырех благородных истин в действительной практике может служить подтверждением точности этого руководящего принципа, закрепленного в правильном воз– зрении.

Важность правильного намерения, в свою очередь, может выдвигаться на передний план вместе с созерцанием ума, в частности, в аспекте намерения избегать причинения вреда, как выражение нашего сострадания. Это развитие прозрения через первые три сатипаттханы, в свою очередь, делает ясным, почему способствующее внимательности этическое поведение является непременным требованием для подлинного развития. Это то, что говорит об осуществлении факторов пути правильной речи, правильного действия и правильного образа жизни. Благодаря созерцанию препятствий закладывается основа для надлежащего развертывания правильного усилия. Затем последний фактор пути правильного сосредоточения полностью проявляется вместе с возникновением пробуждающих факторов. Таким образом, в ходе нашей практики становится очевидно то, как благородный восьмеричный путь служит незаменимой основой для представленного здесь типа сатипаттханы.

Кроме актуализации Четырех благородных истин и стимулирования развития благородного восьмеричного пути, другим тесно связанным с этим аспектом прозрения, который развивается вместе с обсуждаемой ранее практикой, является зависимое возникновение (paṭicca samuppāda). С доктринальной точки зрения зависимое возникновение находится в тесной связи с Четырьмя благородными истинами. Определенно, такие аспекты зависимого происхождения, как возникновение и прекращение, связаны со второй и третьей благородными истинами.

Созерцание этапов разложения трупа в сочетании с памятованием о нашей смертности выводит на передний план нашего внимания последнее звено зависимого возникновения. Через созерцание ощущений мы обращаемся к важнейшему звену, в котором может возникать пристрастие. Благодаря созерцанию пробуждающих факторов мы становимся готовы к тому, чтобы прорваться к окончательной цели искоренения неведения, первого звена в этой серии. В каждом случае эти главные аспекты зависимого возникновения сдвигаются от сферы интеллектуального понимания к становлению предметом прямого медитативного восприятия (переживания).

Повседневная регулярная практика

Переходя от сложности этих различных аспектов прозрения к простоте, то, что остается в центре (ступице) практики, – это внимательное наблюдение за телом. Тогда как продвижение через отдельные упражнения подобно лотосу со всеми раскрывшимися лепестками, ежедневная практика требует, чтобы эти лепестки были собраны (сложены).

В какой бы ситуации мы ни находились, всегда есть возможность осознавать какую-то часть тела как отправной пункт для того, чтобы приступить к осознаванию всего тела. Ощущение своего тела открывает врата к узнаванию гедонистического тона переживаний текущего момента подобно тому, как осознавание присутствия тела дает точку доступа к тому, чтобы начать осознавать состояние своего ума. Связывание этой практики внимательности с любой формой прозрения обеспечивает наше развитие на пути к освобождению, что является сутью четвертой сатипаттханы.

Этот простой подход в сжатом виде содержит в себе вклад, вносимый практикой, охватывающей все четыре сатипаттханы. Здесь первые три сатипаттханы способствуют тому, что свет внимательности проливается на соматические, аффективные и когнитивные сферы восприятия, приводя к их общей интеграции и координации. Это, в свою очередь, способствует тому, что наша оценка любой ситуации и последующая реакция на нее принимает во внимание каждую из этих трех сфер. На основе этой интеграции четвертая сфера завершает общую картину через связывание всей ситуации с обусловленностью и освобождающим прозрением.

Если мы хотим привнести немного больше сложности в этот основополагающий способ практики осознавания тела, то делающийся больший упор на скелет внутри нашего тела может использоваться для вмещения всей сути трех телесных созерцаний. Кроме того, что это служит напоминанием о смертности, когда последовательное разложение тела достигает стадии скелета, также все сексуально привлекательные части тела и маркеры идентичности исчезают. Поэтому обращение внимания на скелет внутри нашего тела может использоваться как напоминание обо всех трех аспектах созерцания тела.

Если обобщить, то все четыре сатипаттханы могут объединяться в единый способ практики, который в принципе может использоваться в обычной повседневной жизни. Такая практика находит свою поддержку в более частных способах созерцания, которые практикуются во время формальной медитации, когда лепестки лотоса раскрываются. Их раскрытие представляет расцвет всех четырех сатипаттхан в непрерывном способе практики.

Настройка практики

Этот непрерывный способ практики может быть настроен в соответствии с индивидуальными нуждами и требованиями. Если главной проблемой является чувственность, то мы можем сравнительно детально созерцать части тела и менее детально – элементы. Обращение к своей смертности также может занимать важное место в понимании эфемерной природы чувственных удовольствий. Во время созерцания ощущений мы можем, в частности, высматривать непостоянную природу приятного ощущения, а также, в связи с состояниями ума, мы можем, в частности, отслеживать присутствие или отсутствие в уме похоти. Первое из пяти препятствий, а также ведущие к его возникновению и исчезновению условия, будут естественно узнанными, и развитие пробуждающих факторов может происходить благодаря особому упору на бесстрастие.

Если часто появляются ненависть и раздражение, то после быстрого прохождения по частям тела мы можем решить обратиться к деталям и медленно сканировать элементы. Обращение к смертности снова вносит свой вклад благодаря воспитанию у себя прощения. В случае созерцания ощущений, изменяющаяся природа болезненных ощущений предлагает удобную точку акцентирования, так же как охваченный неприятием ум и соответствующие препятствия во время двух последующих созерцаний. Благодаря пробуждающим факторам особое внимание может быть обращено на тему отпускания.

Если ни один из описанных выше двух случаев не подходит к нашей ситуации, то есть шансы на то, что способ практики, соответствующий имеющейся у индивидуума разновидности склонности к заблуждению, сможет заполнить этот пробел. Чтобы противодействовать основному способу отвлечения, который является характерным для заблуждающихся индивидуумов, первые два созерцания тела могут помочь сформировать непрерывность телесной внимательности, за которой следует придание особой важности живой полноте текущего момента вместе с созерцанием своей нравственности. Кроме того, радость пребывания в данном моменте помогает ослабить склонность к отвлечениям. Нейтральные ощущения и заблуждающееся состояние ума могут стать важнейшими аспектами созерцания ощущений и ментальных состояний. Вместе с этими препятствиями особое внимание может быть обращено на апатию и вялость или же на тревогу и беспокойство. Развитие пробуждающих факторов может быть осуществлено вместе со специальным упором на тему прекращения.

Высказанное выше предложение работать с тремя основными видами характера не означает предложение обязательно использовать жесткую схему во всех случаях. В зависимости от того, какова наша медитативная практика в общем или даже во время конкретного занятия, мы можем решить, что есть необходимость в соответствующей настройке. Действуя в рамках семи созерцаний, иногда ум может просто, к примеру, не быть способным зарождать пробуждающие факторы. Поэтому мы просто удовлетворяемся простым установлением первого из них, внимательности, и развиваем его большую часть времени. Работать с внимательностью всегда полезно и в некоторых случаях может появляться возможность перейти к другому пробуждающему фактору.

Представление, что мы должны найти для себя один способ практики и затем стоически продолжать следовать ему всю свою жизнь, в определенной степени следует в направлении, противоположном развитию подлинной внимательности. Настоящее же развитие во многом зависит от знания того, что происходит прямо теперь и последующей правильной настройки практики, вместо того чтобы включать режим автопилота, как только садятся на свою подушку для медитации.

В Самьютта-никае приводится сравнение с двумя поварами (SN 47.8; Anālayo 2013: 239). Один не обращает никакого внимания на вкусы своего хозяина. Другой же, наоборот, внимательно относится к его предпочтениям, к тому, какую еду его хозяин больше любит и какую хвалит, исходя из чего он приспосабливается под его вкусы, когда готовит блюда. Очевидно, что это более предпочтительный способ действия.

Нерадивый повар, который не обращает внимание на то, как принимается приготовленная им пища, иллюстрирует тот вид человека, практикующего сатипаттхану, который не обращает внимание на то, ведет ли выполняемая им практика к собранности ума и уменьшению загрязнений. Очевидно, что это не тот путь, которым нужно следовать. Вместо этого противоположный пример с хорошим поваром соответствует нашей цели внимательно следить за развертывание (развитием) нашей практики сатипаттханы. Это требует обращения внимания на то, какой тип практики лучше подходит для нас в общем, а также на то, что является предпочтительным в данной ситуации.

В связи со способом практики, который я представляю в этой книге, оставляются открытыми ворота для настройки практики, когда только представляется такая возможность. И даже в повседневной жизни, если есть такая необходимость. Мое предложение заключается в поддержании общей схемы всех семи упражнений как основной точки отсчета и маркера непрерывности. Но в этих рамках каждый практикующий может делать больший или меньший упор на одном или большем количестве из этих семи или даже придавать различную степень важности определенным аспектам в пределах одного созерцания.

Например, может быть момент, когда в силу внешних обстоятельств естественным образом появляется тема смерти. И тогда особенно важно уделять большее внимание третьей спице в колесе практики, когда следует созерцать труп в сочетании с осознаванием возможности последнего дыхания, с тем, чтобы прямо посмотреть на свою смертность. Иногда вслед за этим может становиться более актуальным нечто другое, и тогда мы перенастраиваемся. Таким образом, введение в практику элементов творчества и любознательности оказывается полезным для быстрого следованию к освобождению.