Текст книги "Лавровый венок для смертника"

12

Прежде чем покинуть кармашек, Эллин порылась в сумочке и извлекла оттуда текст договора, который намеревалась заключить с Валерией Удайт.

– Может быть, стоит – так, для верности – еще раз пройтись по тексту?

– Не забывайте, что предлагаете это юристу с сорокалетним стажем, очаровашка вы моя.

– Иначе обратилась бы не к вам. Но все же, «вспашем» его еще раз, для самоуспокоения.

– Там все составлено настолько… профессионально, чтобы не сказать мастерски, что, зачитывая эту бумагу в суде, прокурор прослезится.

– Главное, чтобы прослезился именно прокурор, а не я, – поиграла Эллин голубоватой папкой, в которой покоился тот единственный документ, ради которого они собирались атаковать сейчас леди Удайт.

– Что касается вас, то вы в очередной раз расхохочетесь. Сразу же, как только услышите вердикт суда.

– Только бы не хохотала Удайт.

– Что невозможно, по той простой причине, что к тому времени ее уже не будет… на острове, – уточнила Лилиан, после эмоционально очерченной паузы. – А может, и в живых. Поди, знай…

– Вы так считаете? – встретились они прищуренно-циничными взглядами.

– Если я скажу, что убийственное большинство преступлений совершается не только с помощью нотариусов, но и по их подсказке, вас это, как юриста, очевидно, страшно удивит.

– Но я не собираюсь расправляться с Валерией Удайт.

– В таком случае, зачем бы вам понадобилась эта более чем странная бумаженция, именуемая «договором», очаровашка вы моя?

– Для компаньонской уверенности.

– Я ведь нотариус, а не адвокат, – напомнила Эндрюэс. – Со мной можете быть откровенной.

– И тем не менее… К чему крайности?

Грей не забыла, что одним из условий ее встречи с Удайт стало ею же, Эллин, выдвинутое требование: «При заключении сделки присутствует только нотариус. И никаких адвокатов, никаких посторонних лиц». Валерия, конечно, согласилась на эти условия неохотно. Вот только поставлена она была в такие рамки, что не согласиться уже не могла.

– Обратили внимание, что, когда вы попросили составить эту бумагу, я ни чуточку не удивилась?

Грей вспомнила, что нотариус и в самом деле встретила ее предложение с мумиеподобным выражением лица и, что самое примечательное, не задала ни одного лишнего вопроса.

– Что верно, то верно; молча извлекли из сейфа бумаги, касающиеся недвижимости Удайт, словно собрали их в нетерпеливом ожидании моего прихода, и принялись составлять сей договор.

– Больше напоминающий завещание миссис Удайт, которое, будь эта бумага завещанием, вызвало бы очень сильное подозрение. Ибо ничто не вызывает такого подозрения, как безупречно составленное завещание. Особенно если оно написано в возрасте Валерии.

С минуту Грей молча вчитывалась в основные пункты договора. В нем речь шла о том, что, учреждая «Издательский дом „Рейдер“» и «Международный литературный центр», Валерия Удайт признает свою компаньонку совладелицей всего недвижимого имущества. В свою очередь, Эллин Грей признает ее совладелицей всех своих созданных – и тех, что еще только будут созданы – произведений. На этом, втором, пункте настояла сама нотариус. Хотя никакими планами своими Эллин с ней не делилась, тем не менее Лилиан как-то сразу, почти мгновенно, уловила суть ее замысла, а потому предложила преподнести что-либо Удайт «в качестве ответного жеста».

– …Который очень поможет затем вашим адвокатам в споре с вечно сомневающимися в праведности их клиентов прокурорами, – объяснила она, и Эллин пришлось признать, что в этом есть нечто от юридически-библейской истины.

– Если Удайт решится подписать этот документ, вы, госпожа нотариус, получите тысячу долларов наличными. Кроме той суммы, что будет внесена на ваш счет официально, согласно прейскуранту.

– Вы ведь обратили внимание, что до сих пор я ни одним словом не обмолвилась о сумме гонорара, очаровашка вы моя.

– И, как вы успели заметить, ваше многострадальное молчание очень даже не скупо оценено. Однако позвольте вопрос: почему вы так… внимательно, – едва сумела подыскать подходящее слово Эллин, – отнеслись к моей просьбе? Ведь никаких дел до сих пор мы с вами не вели. Покровитель мой, майор Коллин, тоже имел дело не с вами, а с вашим коллегой мистером Моррисоном.

– Зато отныне вы будете иметь дело только со мной. Разве не так? А значит, у меня появится состоятельный клиент. И потом, в результате этой сделки я получу нечто значительно важнее и значимее, нежели выплаченный вами гонорар.

– О чем это вы?

– О высшей моральной удовлетворенности: все-таки помогу вам выжить из Рейдера эту мерзавку Валерию Удайт.

– Соперницу вашу.

– Не только, очаровашка вы моя. Валерия имела наглость уже трижды проигнорировать подсказки моих тайных агентов относительно того, с кем из трех нотариусов Рейдера она должна иметь дело. К тому же существует еще один аспект, по поводу которого мне не хотелось бы распространяться. Пока что, – интонационно подчеркнула Лилиан.

– Ваши признания все отчетливее проясняют ситуацию, – молвила Эллин. – Как ясно и то, что отныне Валерия будет пытаться завладеть моими рукописями, записями, всяческими бумагами из моего домашнего архива, в частности, моей перепиской с Шеффилдом…

– Попытается, можете в этом не сомневаться. Между вами, предвижу, начнется такая гонка на опережение… что конфликты между кланами мафии покажутся местным полицейским компьютерными забавами. Но ведь, уверена, вы такой поворот событий давно предусмотрели, очаровашка вы моя.

– Естественно.

– Тогда почему мы теряем время, простаивая в этом автомобильном «кармашке» и перечитывая отшлифованный, как морская галька, текст контракта?

Еще несколько мгновений Грей смотрела на виллу Удайт, представляя себя в качестве ее владелицы, затем молча кивнула в знак согласия с Лилиан и включила зажигание.

– Как только вернетесь к себе в офис, постарайтесь выяснить, где сейчас пребывает миллионер Сарди. Только сделайте это деликатно. На правах нотариуса, что ли, – молвила Эллин, уже подъезжая к вилле.

– Вы-то хотели сказать: «На правах любовницы».

– Что было бы вполне справедливо, – мило улыбнулась Грей. – В конце концов, вы все еще… Могу и приревновать. Кстати, не забудьте столь же деликатно выяснить, что этот Сарди представляет собой в роли бизнесмена уже теперь, в наши дни. Вдруг все кувырком? А не хотелось бы попадаться на блеф.

– Еще бы. Хотя вы слишком уж разоткровенничались. Чего не следует делать, даже видя перед собой меня, Лилиан Эндрюэс.

– Это потому, что обычно в мужчинах меня интересуют только… мужчины. Как видите, иногда любопытство подводит. Вы не должны предполагать ничего предосудительного. Вдруг мне взбредится заключить с мистером Сарди небольшой контракт. Ну, скажем, используя его в качестве инвестора.

Лилиан выбросила окурок, закурила новую сигарету, после двух глубоких затяжек отпила немного коньяку, и только тогда, иронично хмыкнув, покачала головой.

– Подбрасывая подобные подсказки, вы оскорбляете меня, прежде всего, как юрист юриста, то есть сугубо профессионально.

– И всего лишь подбрасываю признания, которые могли бы помочь вам справиться с собственными угрызениями совести. Насколько мне известно, заполучить подобные факты из признаний своих клиентов стремятся все адвокаты. Ведь трудно же защищать своего подопечного, доказывая, что он не убил, когда знаешь, что он – отпетый негодяй и неоспоримый убийца.

– Понятно, решили психологически поддержать меня.

Вилла была окружена невысокой живой оградой. Обнаружив в ней просвет, Грей завела машину в упирающийся одним краем в крутой обрыв, а другим – в обрубленную строителями скалу, дворик, и заглушила мотор прямо у двери, словно собиралась заблокировать ее.

– Вы готовы, мисс Эндрюэс?

– Теперь, после ваших откровений, – на которые я вас, видит Бог, не провоцировала, – мне лучше было бы отсидеться в машине. Но ведь ясно, что вам выгоднее вести переговоры с Удайт в присутствии нотариуса, юриста, просто свидетеля. Ведь, насколько я поняла, предварительная договоренность с мисс Удайт уже достигнута.

– Ошибаетесь, нотариус с сорокалетним стажем, – ответила Эллин, выходя из машины. – Только теперь я хочу открыть вам глаза на то, что владелица этого бунгало даже не догадывается, о чем, собственно, с ней собираются договариваться.

Лилиан застыла с недонесенной до рта флягой и впервые посмотрела на Эллин со страхом и уважением.

13

В роли охранника мисс Удайт оказался невысокий, кряжистый метис, которого Эллин никогда раньше на Рейдере не видела. Сумочки проверять он не стал, зато взгляд его профессионально прощупал фигуры женщин, раздевая их, – хотя и не с той умиленностью, с каковой обычно «раздевают» истосковавшиеся по ласкам мужчины.

– Как чувствует себя мисс Удайт? – задержалась возле него Лилиан, тем самым задерживая и Грей.

– Хорошо чувствует себя мисс Удайт, – набычился охранник, очевидно, решив, что эта его поза вполне сойдет за вежливое склонение головы. – Она ждет вас.

– А как вам служится у нее, мистер Таннеси?

– Хорошо служится… мне… у нее.

– Вы помните, что я – нотариус? И что зовут меня Лилиан Эндрюэс, очаровашка вы моя?

– Я помню, что вы нотариус и что зовут вас Эндрюэс.

Не выдержав, Эллин про себя, мысленно, расхохоталась. Этот облаченный в почти прозрачную майку-борцовку и плотно облегающие, спортивного покроя брюки верзила напоминал кибера, которого создатели научили воспроизводить любую обращенную к нему фразу, не меняя при этом ни интонации, ни выражения лица, ни откровенно наполеоновской позы.

– Очень милый молодой джентльмен, не правда ли, леди Грей? – обронила Лилиан. Демонстративно отпив из фляги, она прошлась по Таннеси точно таким же, обыскивающе-раздевающим взглядом, каким только что проходился по ней сам черноволосый, курчавый охранник, и лишь после этого направилась к двери.

– Скажите, босс, – слегка приглушила голос Эллин, пока Эндрюэс сообщала об их приходе по переговорному устройству. – Имя такое – Крестный Отец Гор, вам ни о чем не говорит?

На сей раз сохранить девственную нетронутость своей маски Таннеси не удалось. Выдали глаза, в которых искры нескрываемого интереса угасали на углях страха.

– Имя такое, Крестный Отец Гор, мне говорит… Почему вы спросили о нем? – явно прогрессировал в своем интеллектуальном развитии этот столь же широкоскулый, сколь и широкозадый охранник, которого лично она, Эллин, не стала бы терпеть у себя хотя бы из-за «неряшливости» его строения.

– А еще его зовут «дон Мачете». – Эллин вновь многозначительно просверлила взглядом глаза мексиканца и, поняв, что теперь он готов и к более задушевному разговору, продолжила: – Так вот, поливая жертвенное мясо жертвенной кровью, которыми мне выпала честь приобщаться к некоему таинству в его «Горном мираже», дон Мачете просил осведомиться о вашем, мистер Таннеси, здоровье.

– Он просил осведомиться о моем здоровье, – возможно, охраннику хотелось произнести эту фразу в виде вопроса, но оказалось, что такие сложные филологические упражнения киберу-охраннику пока явно не под силу. – Почему он просил осведомиться?

– Дон привык заботиться о своих людях, мистер Таннеси. Куда бы и по какому поводу ни забрасывала их судьба – так и оставила его в полной заинтригованности Грей, направляясь вслед за Лилиан к хозяйке виллы.

Обставленный статуэтками «римский дворик» виллы был накрыт голубоватым пластиком, сливавшимся с крышей всего строения, поэтому о существовании его оттуда, с серпантина горной дороги, даже трудно было догадываться. Когда Лилиан и Эллин вошли в него, Валерия нервно металась по ту сторону бассейна. В эти минуты она была похожа на патрицианку, ожидающую, что вот-вот в дом к ней ворвутся рассвирепевшие, восставшие рабыни.

– Чего вы добиваетесь от меня, мисс Грей? – молвила Удайт, как только женщины оказались в нескольких шагах от нее.

– Полной гармонии деловых отношений, – очаровательно улыбнулась Эллин. – По дороге сюда мы с мисс Эндрюэс обсуждали наши перспективы и пришли к выводу, что на Рейдере наступило наше с вами время. Так ведь, мисс Эндрюэс?

– Знали бы вы, как я вам завидую, очаровашки вы мои, – старой голубицей проворковала Лилиан. – Если только вы разумно выстроите свои деловые связи и не поссоритесь, то вскоре остров окажется настолько признательным вам, что это будет вызывать зависть даже у бывшего местного магната Роберта Сарди.

Услышав его имя, Валерия обеими руками ухватилась за украшавшее ее грудь массивное янтарное колье, словно одним рывком собиралась избавиться от него.

– Почему это вы вдруг вспомнили о Сарди? Никаких претензий этот джентльмен мне не предъявлял.

«Э, да нервы у нее совсем ни к черту! – сочувственно признала Грей. – Такие компаньонки мне не нужны».

– Посудите сами: с кем мне еще сравнивать ваш взлет на Рейдере, кроме как со взлетом мистера Сарди? – Вряд ли Эндрюэс могла заранее предопределить нюансы беседы с Валерией, но все же оказалось, что у нее припасены ответы на все возможные сомнения своего клиента.

С минуту три женщины молча стояли вокруг треугольного журнального столика, затем, не проронив ни слова, все трое молча уселись в ажурные кресла-качалки.

– Где эта ваша бумаженция? – пренебрежительно спросила Удайт, потянувшись почему-то не к Грей, а к нотариусу.

Эллин мгновенно, словно факир из рукава, извлекла из сумочки бумаги и положила их на стол напротив хозяйки виллы.

– Вы, лично вы, это читали? – спросила Удайт, потрясая полускомканным договором перед носом Лилиан.

– Можно даже сказать более определенно, очаровашка вы моя: не только читала, но и составляла, – хрипло призналась Эндрюэс, заедая очередные глотки коньяка одним из трех яблок, выставленных Удайт на старинной бронзовой фруктовнице.

– И вас здесь ничего не смущает?

– Как вряд ли смутит и вас.

Грей трудно было понять, что двигало в эти минуты Валерией, но даже она, твердо рассчитывавшая на успех этого авантюрного предприятия, была приятно поражена тем, с каким отчаянным пренебрежением и к документу, и к собственной судьбе подписала Удайт всученные ей бумаги. Не удосужившись при этом хотя бы дочитать до конца их – то есть ее, Грей, и Лилиан Эндрюэс, – чистописание. Вновь полускомкав договор, она размахнулась им, как проигравший картежник – теперь уже бесполезными картами, и швырнула его на стол.

– Если у вас больше нет ко мне спешных дел, то я не стану задерживать вас, досточтимые леди. Сегодня у меня еще множество всяческих замыслов.

– не сомневаетесь ли вы в том, что достаточно хорошо ознакомились с подписанными вами бумагами, – спросила Лилиан. – Уверены ли, что у вас не возникло никаких вопросов ни к мисс Грей, ни к вашему нотариусу?

– Полагаюсь исключительно на ваш богатый опыт в подобных сделках – процедила Валерия.

– Вы смогли убедиться в этом, очаровашка вы моя, когда речь шла о переоформлении на ваше имя этой виллы, катера и прочей движимости и недвижимости господина Сарди, – со мстительной вежливостью напомнила ей Лилиан.

Воспоминание об этой услуге нотариуса Валерия тоже восприняла, как плевок в лицо. Но что-то происходило с ее психикой. Она казалась надломленной, обезоруженной, обреченной.

Не обращая на нее внимания, Лилиан убедилась в наличии подписей на обоих экземплярах, тотчас же заверила их печатью и штампом и один экземпляр – вместе с визиткой, на которой был указан счет в банке, вручила Удайт, второй Эллин.

– Обычно такие сделки принято забрызгивать шампанским, – поднялась она, давая понять, что процедура оформления бумаг завершена. – Но, насколько я улавливаю ситуацию, в этом доме традицию решили нарушить.

– Из вежливости к вам и ценя ваше время, – не стремилась «сохранить лицо» Валерия, вновь давая понять, что задерживать незваных гостей не намерена.

Когда Грей и Эндрюэс выходили, Валерия смотрела им вслед, воинственно подбоченясь, и не нужно было слыть психологом, чтобы догадаться, что в эти минуты она обдумывает план мести, которая должна быть сокрушительной. Отлично понимая это, Эллин остановилась у двери и, высоко подняв руку, словно бедуин, увидевший бредущего далеко в пустыне путника, поприветствовала ее.

– Когда перейдете на службу ко мне, босс, – обратилась затем к охраннику, – мне придется снизить вам жалованье как минимум на десять долларов, поскольку терпеть не могу охранников, не способных мило улыбаться даже в тех случаях, когда в гостей приходится разряжать свой «кольт».

14

Вернувшись в особняк Коллина, Грей упала на диван и, водрузив неразутые ножки на его спинку, с полчаса лежала так, грациозно раскинув руки, в позе блаженствующей аристократки.

Анализируя недавний «наезд» на Удайт, она то и дело взрывалась коротким грустноватым смехом. Операция прошла настолько удачно и предвиденно, что это становилось скучным. Правда, она запомнила слова Лилиан Эндрюэс, молвленные той на прощание:

– Столь беззащитно прощаться со своим состоянием способен только человек, твердо уверенный в том, что все это он еще сумеет защитить. Поэтому не стоит слишком уж обольщаться покорностью леди Удайт. Как обольстился ею в свое время мистер Сарди.

– Этот ваш совет окажется не самым высокооплачиваемым, – посочувствовала ей Эллин. Хотя понимала, что Лилиан права.

Однако размышлять в эти минуты о мести Удайт новоявленной островной миллионерше не хотелось. Куда приятнее было осознавать, что вскоре она действительно окажется самой богатой и самой влиятельной женщиной не только Рейдера, но и всей страны. Эллин верила в успех, она проникалась им.

Предчувствие взлета подогревало ее самоуверенность и амбиции, заставляло действовать активнее и решительнее.

– Срочно соедините меня с доном Мачете, – проговорила она в трубку телефона, решив, что с воспоминаниями и свежими впечатлениями от поездки на виллу покончено.

– Вы уверены, что дон Мачете пожелает выслушивать вас? – вкрадчиво поинтересовался ее собеседник.

– Как только вы скажете, что звонят из Рейдера.

– Видите ли, – вновь попытался что-то возразить один из помощников Крестного Отца Гор, однако Эллин вежливо прервала его:

– Послушай, ты… Тебя пристрелить прямо сейчас, по телефону? Или дождешься, пока дон Мачете превратит тебя в «жертвенное мясо»?

Прошло несколько минут, прежде чем она услышала негромкий и совершенно не впечатляющий голос Крестного Отца Гор.

– Что вас тревожит, Эллин?

– Мне бы хотелось, чтобы здесь, на острове, я могла принимать вас, как подобает.

– А кому бы этого не хотелось? Кто этому препятствует?

– Ну что вы! У меня здесь нет врагов. Это всего лишь звонок вежливости. В ответ на добрые пожелания, которые были переданы мне недавно одним из ваших людей. И в то же время извинение… что я и в самом деле, в силу разных обстоятельств, пока не готова достойно встретить вас на Рейдере.

Никаких приветов и пожеланий в последние дни дон Мачете ей не передавал. Однако он понимал, что нет ничего глупее, нежели изобличать во лжи женщину, на которую возлагал ТАКИЕ надежды. Может быть, даже слишком большие. «Запустив» Грей на остров в качестве своего агента, Мачете вскоре намеревался с ее помощью установить полный контроль над этим, весьма привлекательным для него уголком суши. И вообще, он считал Грей одним из самых ценных своих приобретений. Именно поэтому приказал, чтобы никто из его приближенных, хоть в какой-то степени засвеченных полицией в связях с наркобизнесом, на контакт с ней не выходил.

Сам же Крестный Отец Гор звонить не опасался. Вот уже второй год, как, с помощью влиятельных друзей в столице и солидных взяток, он полностью легализовался и даже рискнул выдвинуть свою кандидатуру на выборы в парламент, представая перед общественностью в роли респектабельного экспортера железной руды, каучука и сельскохозяйственной продукции.

– Но когда у человека нет врагов, он ко мне обычно не обращается, – напомнил ей дон Мачете.

Что-то в звонке Эллин его все же настораживало, этого мафиози. К тому же он пребывал в прескверном настроении, а потому захотелось слегка продлить телефонное свидание с женщиной, с которой в свое время в столице его познакомил сам генерал Лейс и с которой умудрился (несмотря на то что Эллин слыла любовницей генерала) провести бурную ночь в одной из своих «явочных квартир».

– Обычно – да, не обращаются.

– Что же нужно сделать, чтобы вы могли встретить меня достойно?

– Немного внимания к женщине, которую вы уже почти забыли. Кстати, за мной было оставлено право обращаться к вам не только со словами просьбы, но и со словами признательности. На правах влюбленной особи.

– Оказывается, я тоже иногда позволяю себе исключения, – добродушно посмеялся над собственным великодушием дон Мачете. То, что Эллин Грей – эта не ведающая ни жалости, ни страха Горгона[3]3
  В греческой мифологии – страшилище в женском подобии, от одного взгляда которого все живое окаменевало.


[Закрыть] – решила пофлиртовать с ним, пребывая на расстоянии в полтысячи километров, могло бы и позабавить его. Если бы, конечно, он не знал, с кем имеет дело и если бы не следил за тем, что происходит сейчас на острове.

– Кстати, здесь у нас появился один чудесный парень, некий мистер Таннеси…

Выдержав паузу, Грей позволила дону по внутреннему переговорному устройству проконсультироваться с кем-то из своих людей.

– Да, был такой, – услышала она через несколько секунд.

– Он – охранник моей лучшей, – интонационно выделила она слово «лучшей», – подруги.

– Я знаю, кого вы имеете в виду.

– Так вот, этот парень будет счастлив узнать, что вы лично передали ему свой привет и при этом ненавязчиво посоветовали – через своего человека – сменить хозяйку. Причем сделать это как можно скорее. Я сама позвоню ему и попрошу, чтобы он связался с вами или с кем-либо из ваших людей. Уверяю, он будет рад возможности присоединиться к вашей островной, рейдерской когорте.

Дону Мачете не нужно было объяснять, в каких случаях охранникам советуют сменить хозяев и что при этом происходит с их хозяевами.

– Он обрадуется так же, как радовались все, кому когда-либо посчастливилось пообщаться со мной, – сухо пообещал дон Мачете. И тотчас же добавил: – С охранником у меня состоится задушевный разговор, после которого он не сможет отказать вам в такой мизерии, как просьба приютить его.

– До чего же, на удивление, вы все верно понимаете, дон Мачете! – артистично продекламировала Эллин. – А то я никак не могла понять, почему все вокруг с таким уважением и, я бы даже сказала, трепетом относятся к вам, очаровашка вы моя, – нагло присвоила себе любимую фразу Лилиан.