Текст книги "Случайности не случайны, или Духовность для скептиков"

IX
Мистический опыт

Мы – не люди, порой переживающие духовный опыт, но духовные существа, переживающие опыт человеческого бытия.

Пьер Тейяр де Шарден

В одном сухом и бесплодном месте в одиночестве жила соляная кукла. Она не знала, кто она и что она там делала. Ее жизнь была лишена цели и смысла. Однажды у нее возник внезапный порыв отправиться в путешествие, чтобы получить ответ на свои экзистенциальные вопросы. Через много дней пути она вышла на пустынный пляж. Она увидела огромную, синюю, жидкую и подвижную массу – море.

Тот пейзаж показался ей самым прекрасным из всех, что она когда-либо видела. Когда она ступила на берег, ее охватил озноб. Шум волн и их удары о песок почему-то казались ей знакомыми. Кроме того, из-за этого солоноватого запаха она чувствовала себя как дома. Внезапно ее тоска и беспокойство почти мгновенно испарились.

В какой-то момент она с огромным любопытством спросила у океана: «Кто ты?» На что тот ответил: «Войди и проверь сама». Удивившись ответу, соляная кукла набралась мужества и опустила в море одну ступню. Сделав это, она почувствовала, что какая-то ее часть будто растаяла. Испугавшись, она достала ногу из воды и с ужасом обнаружила, что ее конечность исчезла.

Несмотря на испытываемый ужас, соляная кукла решила следовать интуиции и бросилась в океан. И по мере того как она погружалась, ее тело постепенно исчезало, пока от нее ничего не осталось. И за мгновение до полного растворения в море она воскликнула: «Теперь я знаю, кто я!» И чудесное ощущение умиротворения и счастья разлилось по ней[60]60
  Из книги «Зачем поет птица» Энтони де Мелло.


[Закрыть].

В нашей западной культуре слова «мистицизм» и «просветление» имеют пейоративную, уничижительную, коннотацию. О них знают настолько мало, что часто используют для шуток или выражения презрения. И это не просто так. Невозможно узнать, что они значат, через простое интеллектуальное познание. Для их подлинного осознания мы должны поставить под сомнение наши предрассудки и пережить их самостоятельно, на личном опыте.

Итак, что же такое мистицизм? Это любая доктрина, учение, путь или духовная практика, которые дают нам возможность навсегда или временно превзойти эго, освободиться от ложного концепта идентичности и растождествиться с иллюзорным я. И, как следствие, воссоединиться с главной сущностью, перестать чувствовать себя отделенным от реальности я и стать единым целым с жизнью.

В этом отношении мистик – это человек, продвинувшийся в самопознании, напрямую испытывающий слияние и единение с божественным, живущим в самой глубине каждого из нас. Речь идет о любом человеке, который благодаря самообследованию пробудился, осознав иллюзорность мира, чьими сотворцами мы являемся благодаря мыслям. Это тот, кто воссоединился с духовным измерением, которое может быть не связано ни с какой верой или религиозными убеждениями.

На протяжении истории человечества мистики демонизировались, преследовались и отлучались различными религиозными институтами. И не случайно: все они заявляли, что мы не нуждаемся в каком-либо посреднике между нами и богом, поскольку эта невидимая сила находится у нас внутри. Поэтому главным врагом религии является не атеизм, а мистицизм.

Вместе с тем мистиков также клеймили как сумасшедших и шарлатанов эрудиты эпохи Просвещения и фанатичные последователи сциентизма, для которых мистика – это нечто абсурдное, не имеющее никакой концептуальной, логической или рациональной основы. А в некоторых случаях даже полагалось, что этот трансцендентальный опыт, слияние и воссоединение с сакральным являются патологиями, характерными для психических заболеваний.

Когнитивная двойственность

Будучи отождествленными с эго, разумом и мыслями, мы сегодня погружены в то, что мистики называют эгоистичным или двойственным сознанием, создающим когнитивную двойственность, исходя из которой мы, как правило, видим и интерпретируем мир. Таким образом, мы убеждены в том, что являемся отдельным я (наблюдателем), взаимодействующим с внешней реальностью (наблюдаемым). Поэтому мы постоянно проводим различие между тем, что внутри, и тем, что снаружи.

В рамках этого двойственного представления, созданного с помощью языка и интеллекта, существует два различных способа соотнесения с реальностью. С одной стороны, это образ мыслей, управляющий самыми несознательными людьми, продолжающими верить в то, что они являются жертвами обстоятельств. Поэтому-то они наделяют таким могуществом внешнее, обвиняя других в своих невзгодах. Вместе с тем они хотят изменить людей и мир. Фактически они в уме рассказывают сами себе истории вроде «я – жертва произошедшего со мной», «ты заставил меня страдать» или «остальные должны измениться».

С другой стороны, это позиция, занимаемая людьми, обладающими сознанием в чуть большей степени: они считают, что являются ответственными за происходящее. Таким образом, они допускают, что сила сосредоточена внутри. Да, во многих случаях они обвиняют самих себя всякий раз, когда делают глоток цианистого калия. По сути, они хотят изменить самих себя, используя личностное развитие как средство улучшения и совершенствования. В данном случае в их мозгу звучат такие вещи, как «я ответственен за произошедшее со мной», «я вынудил страдать самого себя» или «я должен измениться».

Очевидно, что существует заметная разница между жизнью на основе виктимности и жизнью на основе ответственности. Изменяется не только преобладающий тип переживаемых эмоций, но и пожинаемые в течение жизни плоды бытия. Тем не менее оба уровня сознания связаны с двойственностью, воспринимаемой нами, если мы живем во сне, будучи отождествленными с фиктивным я. Сколько бы ни изменялись рассказываемые самим себе истории, в обоих случаях мы продолжаем оставаться узниками нашей ментальной темницы. Иными словами, мы увязаем в иллюзорном и субъективном когнитивном искажении, вынуждающем нас думать, что нереальное реально.

Подлинной поворотной точкой является переживание мистического опыта. Речь идет о моменте глубинного пробуждения, не имеющего прецедентов в наших экзистенциальных хождениях. До и после, полностью изменяющие наш способ восприятия реальности и бытия. Гигантская эврика, навсегда преобразующая наше отношение к самим себе и ко всему, что случается в нашей жизни. Хотя псевдоскептики и считают, что мистический опыт является субъективным, все пережившие его люди испытали в точности одно и то же. Субъективным является форма, в которой каждый из них сообщает о нем.

Мистический опыт – это событие, переживаемое в плоскости, выходящей за рамки интеллекта и языка. Не будем забывать, что это они создают иллюзорную двойственность, в которой мы живем, когда наше сознание находится в обычном состоянии. Поэтому это место, в котором видоизменяется представление о времени и пространстве, мистики называют недвойственностью. Основным результатом этого духовного пробуждения является просветление, измененное состояние подъема сознания, в котором исчезает разум, рассеиваются мысли и случается «смерть эго». Поэтому оно превращается в опыт без испытателя. Прежде всего потому, что в этом состоянии нет никакого я, которое переживало бы его.

Как бы мы ни пытались, описать словами как мистический опыт, так и состояние просветления невозможно. Поскольку при этом мы вновь входим в когнитивную двойственность, направляемую через эго, разум и язык. Именно по этой причине сразу же вновь возникает термин я, хотя в рамках данного опыта не было никакого я, которое его переживало.

Пробуждение сознания-свидетеля

С прекращением отождествления с эго непроизвольно возникает так называемое сознание-свидетель. Речь идет о нейтральном и безличном наблюдении, при котором воспринимаются присущие реальности единство и нейтральность. Поэтому его также называют «нейтральное сознание», «сущностное сознание» или «атман», что на санскрите означает «самость». Мы вдруг видим себя со стороны, четко осознавая, что не являемся тем эго, с которым обычно себя отождествляем. Именно тогда преодолевается двойственность с осознанием того, что в реальности нет деления на внутри и снаружи, различия между внутренним и внешним, так как наблюдатель и наблюдаемое являют собой единое целое.

Когда мы находимся в этом состоянии сознания, нас посещает непреодолимое ощущение присутствия, соединяющее, привязывающее нас к моменту здесь и сейчас. Вместе с тем мы ощущаем неимоверное счастье просто оттого, что мы живем. И речь не идет о том, что мы чувствуем себя счастливыми, любящими или умиротворенными, – нисходит волшебное чувство счастья, любви и мира, наводняющее все вокруг.

После преодоления когнитивной двойственности нет смысла говорить о жертвах или ответственных. На этом уровне сознания мы не обвиняем других и не обвиняем самих себя. Потому что нет никакого я. И, как следствие, никакого ты. Нам уже не хочется менять людей и мир. Нам не хочется менять и самих себя. Напротив, мы начинаем принимать себя такими, какие мы есть, принимая других людей и обстоятельства такими, какие они есть. Позабыв обо всех ложных историях о том, что происходит вокруг, мы начинаем соотносить себя с реальной реальностью. Иными словами, с тем, что действительно происходит в каждый данный момент, с тем, что мистики называют «то, что есть».

Благодаря просветлению мы эмпирически убеждаемся в том, что в нашем привычном состоянии сознания – состоянии бодрствования – мы живем, будучи заточенными в темнице разума. Мы также начинаем отдавать себе отчет в том, что у этой тюрьмы нет решеток. Но при этом подобное освобождение не является чем-то, чего мы должны достичь, добиться: речь идет о нашей подлинной природе. Это проявление главной сущности, основополагающая черта божественной искры, с которой мы родились. Да, мы можем создать условия: сознательно поддерживать тишину, медитировать, созерцать, дышать или расслабляться, но это событие просто происходит.

Просветление – это состояние не-разума, в котором угасает мышление. И, следовательно, в состоянии просветления страдание абсолютно невозможно. Да, как правило, это временно. Есть люди, которые переживали его в течение нескольких секунд. Другие переживали его днями, месяцами и годами. Во многих случаях отблеск просветления превращается в постоянный свет, оставляя след в сознании, сохраняющийся на всю нашу оставшуюся жизнь.

Если ты считаешь, что достиг просветления, просветления не произошло.

Рамеш Балсекар

Основным следствием пробуждения сознания является рассеивание иллюзорной пелены, не дающей нам осознать, кем мы являемся на самом деле. Благодаря опыту просветления мы открываем для себя, что наша подлинная сущность является имманентной и трансцендентной. Иными словами, она неотъемлемо присуща семени, с которым мы рождаемся, но по мере своего роста она покидает нас. Вместе с тем мы осознаем, что она является неизменной и вневременной: это нечто, что всегда существует здесь и никогда не изменяется. Это то, что остается, когда мы растождествляемся со всем тем, чем мы не являемся.

В этом смысле мы не являемся нашим университетским дипломом. Это лишь кусок бумаги с печатями и подписями. Мы можем порвать его – и останемся такими же. Мы – не наша работа или занимаемая должность. Мы можем в любой момент заняться чем-то другим. Мы – не деньги на нашем текущем счету, не наши материальные богатства. Не сегодня так завтра мы можем все потерять. Мы – не тот образ, который сложился о нас у других. Их восприятие субъективно, он имеет отношение только к ним. Мы – не наше имя. По сути, мы можем сменить его в любое время, мы вправе даже изменить личные данные, приведенные в нашем паспорте.

Мы – не наше тело, не наш внешний вид. Это транспортное средство, используемое нами для перемещения по жизни, для того, чтобы прожить ее. Мы продолжаем существовать и оставаться собой даже в случае ампутации какой-либо конечности или полного паралича. Мы – не наш разум. Речь идет о невероятном орудии, которое при правильном использовании помогает нам быть сотворцами фантастической жизни. Суть в том, что, когда мы сильно расслабляемся, соединяемся и присутствуем, он исчезает. Мы – не наши убеждения. Мы можем ставить их под сомнение и в любой момент изменять. Мы – не наши мысли. Они возникают спонтанно. Истории, которые мы рассказываем сами себе, являются лишь историями. Чистая фикция. Мы – не наши эмоции, наши чувства или наше настроение. Все они – преходящи. Они как приходят, так и уходят.

Не будем забывать, что мы не выбирали место рождения, родителей и полученное воспитание. Поэтому мы также не являемся личностью, неосознанно созданной нами для адаптации к обществу. Ведь наша личность – это сочетание генетики и программы, заложенной в нас нашим социальным и семейным окружением. Если бы мы родились в другом уголке планеты, то на поверхностном уровне мы бы думали и вели себя совершенно иначе. Поэтому мы также не являемся нашей национальностью, нашей религией, нашей политической партией или нашей футбольной командой. Все они также были бы другими.

И даже если всю свою жизнь мы будем верить в это, мы не являемся ложным концептом идентичности. Это просто экзистенциальный камуфляж, закрывающий нас, если мы не знаем, кто мы и для чего мы здесь. Мы не являемся и иллюзорным я, с которым, как правило, мы отождествляемся, если живем в темнице нашего эгоистического и двойственного сознания. Потому что эго – это фикция. Я – это сплетенный из мыслей ментальный конструкт. И именно он является той последней завесой, которая спадает в результате просветления.

Кто мы?

Тогда кто же мы? Несомненно, это фундаментальный вопрос, который ставит перед нами духовное развитие. Для ответа на него мы должны снять всю луковичную шелуху, проникнув в сердцевину – главную сущность нашей подлинной идентичности. Невероятно, но, достигнув самой глубины самих себя, мы осознаем, что там никого нет. Именно по этой причине это место воспринимается как наполненный тишиной и покоем вакуум. Так мы открываем для себя, что, по сути, мы являемся никем и одновременно всем.

Только тогда мы эмпирически убеждаемся в том, что являемся сознанием-свидетелем, естественным образом возникающим, когда мы высвобождаемся из психологической тюрьмы, называемой я. В этом состоянии через посредство нас самих ведется нейтральное наблюдение, безличное созерцание происходящего с нами в текущий момент. И, как следствие, мы открываем для себя, что не являемся делателем, стоящим за нашими отношениями, решениями и действиями. Мы, скорее, осознаем, что они просто происходят, даже вопреки нам. И ввиду нашего отсутствия ничто не способно нас побеспокоить. Потому что нет никого, кто мог бы обеспокоиться.

После воссоединения с этой божественной искрой, запрятанной в самой глубине каждого из нас, мы вдруг ощущаем связь, соединение с жизнью. По сути, мы чувствуем, что, несмотря на поверхностные кажимости, все мы – одно. Иначе говоря, что в сущности мы являемся единым целым, составляя часть единого сознания, проявляемого и выражаемого многими способами. Поэтому говорят, что «форма есть пустота, пустота есть форма»[61]61
  Буддистская поговорка.


[Закрыть]. Или «волна является морем»[62]62
  Название одной из книг Виллигиса Йегера.


[Закрыть]. Это недвойственное, безличное и нейтральное сознание также называют богом. Но не в религиозном, а в духовном смысле.

Таким образом, бог – это концепция, применяемая мистиками для описания состояния глубокого единения, переживаемого нами, когда мы ощущаем единение с нашей сущностной природой и, как следствие, с реальностью, жизнью и Вселенной. Из-за присущих религиозным институтам невежества и бессознательности это слово замарано, обесчещено и извращено. Потому-то религиозные фанатики возмущаются, когда слышат от кого-то, что бог у нас внутри. Или даже хуже: бог – это мы. А ведь речь идет о конечной цели нашего бытия – связать дух и объединить душу с божественностью.

Когда мы живем соединенными с нашей подлинной сущностью, мы чувствуем, как жизнь творит с нашей помощью. Именно это означает слово «энтузиазм». По этой причине мистики радуются своему бытию как проявлению божественного. Все они знают, что нет никакой дистанции между человеком и богом, ибо существует только великое единение, включающее и охватывающее абсолютно все. И самым неопровержимым показателем нашего возвращения домой является то, что мы чувствуем счастье, умиротворение и любовь. Речь идет о внутреннем ощущении высшего и абсолютного единения, которое нам никто не передавал и, соответственно, никто не может у нас забрать.

Бытие, Сознание и Блаженство являются тремя аспектами Атмана, они так же нераздельны, как влажность, прозрачность и жидкое состояние воды.

Шри Рамана Махарши

Жить во сне означает не знать, что мы заточены в темнице разума. Пробуждение приводит к осознанию того, что мы действительно являемся узниками этой тюрьмы. А просветление – это состояние, в котором временно или навсегда мы освобождаемся из нее. Суть проблемы в том, что мы должны быть весьма мудры, чтобы всегда оставаться пробужденными, внимательными и бдительными. Тем более в ситуации, когда система, в которой мы живем, спроектирована для того, чтобы гипнотизировать нас и держать в состоянии бессознательности.

По сути, мы живем в состоянии бодрствования, т. е. мы не совсем спим, но и не совсем пробудились. Подтверждение этому – то, что мы являемся пленниками дисфункционального разума, характеризующегося отсутствием возможности перестать думать. Так мы превращаемся в рабов навязчивого и эгоцентрического мышления. Этот столь несущественный и контрпродуктивный ментальный шум делает всех нас немного невротичными. Как прямое следствие этого, большинство из нас страдает от весьма утонченного и социально приемлемого заболевания, называемого несчастьем.

Будучи отождествленными с эго, мы целыми днями думаем о том, что сделали вчера и что сделаем завтра. Во многих случаях мы мучаемся из-за чего-то, что не должны были делать в прошлом, а также расстраиваемся из-за того, что может произойти с нами в будущем. Ведь все наши мысли крутятся вокруг страхов, желаний, забот и ожиданий иллюзорного я, с которым мы себя отождествляем. А они буквально бесконечны, так как эго постоянно хочет немного больше и никогда ничем не утоляется.

Как видно из названия, дисфункциональный разум делает из нас дисфункциональных людей. Практически ни одно размышление не приводит к действию, мы, скорее, парализованы анализом. Поэтому нам сложно принимать решения. А если мы действуем, то тотчас начинаем размышлять о возможных последствиях. Мы думаем, хорошо или плохо то, что мы делаем, можно ли это улучшить, не должно ли это быть другим, даст ли нам это то, чего мы хотим, понравится ли это другим… Поскольку мыслительная деятельность узурпирована эго, мы думаем, что являемся мыслящим я, тем самым усиливая отождествление с ложным концептом идентичности.

Так как навязчивое мышление – это болезнь, мистики тысячи лет практикуют ее лечение – медитацию. Не случайно это слово имеет ту же этимологию, что и слово «медицина». Речь идет о наилучшем из существующих естественном «медикаменте», служащем для успокоения нашего разума и его опустошения от мыслей. Да, поначалу это лечение может показаться неприятным, а иногда даже ужасным.

Медитацией не занимаются – она происходит

Что же такое медитация? С незапамятных времен ее называют «искусством из искусств и наукой из наук». И недаром – это орудие в наибольшей степени благоприятствует внутреннему умиротворению, пробуждению и просветлению. В основном она состоит из следующего: остановиться, сесть и присутствовать. Фактически медитация – это не действие: она заключается не в том, чтобы ее делать, а в том, чтобы быть. Доказательство этому – то, что в реальности это не то, чем можно заниматься, а то, что происходит. Это как спать. Мы не засыпаем по собственной воле и настоянию. Это не то, чего мы можем достичь, когда захотим. Да, мы создаем определенные условия: ложимся, выключаем свет и закрываем глаза – но засыпание происходит естественным образом, без усилия.

С медитацией то же самое. Нужно создать надлежащие условия, после которых наступит медитативное состояние. В первую очередь настоятельно рекомендуется заняться физическими упражнениями, прежде чем сесть медитировать. Подвигаться, попотеть, попыхтеть – все это помогает расслабить тело и очистить разум от безумия, постоянно и везде нас сопровождающего. Принятие холодного (или ледяного) душа также на время пресекает навязчивые мысли, способствуя нашему единению с моментом «здесь и сейчас».

Следующий шаг – сесть. Чаще всего садятся на пол со скрещенными на подушечке ногами или просто на стул. Нет фиксированных строгих норм: главное, чтобы нам было комфортно. Независимо от того, как мы сядем, важно, чтобы наш позвоночник был выпрямлен. И чтобы принятая нами поза не вызывала никакого физического напряжения, потому что речь идет о том, чтобы нам было удобно и мы могли расслабиться. Поэтому предпочтительно медитировать в приятном, спокойном и тихом месте.

Сама медитация заключается просто в том, чтобы быть и находиться, у этого процесса нет целей и задач. Как ни странно, желание умиротворения отдаляет нас от такового. Потому что кто желает умиротворения? Эго! Поэтому крайне важно начинать медитацию без какого-либо неудовлетворенного желания или несбывшегося ожидания. Мы медитируем не для того, чтобы чего-то добиться, а чтобы отпустить все, в том числе желание не желать.

В момент, когда мы закрываем глаза и наша реальность сливается с чернотой, мы внезапно оказываемся один на один с нашим разумом. И тотчас отдаем себе отчет в том, что нас не перестают одолевать мысли. Они приходят и уходят машинально, автоматически. В этом смысле медитация никак не связана с прекращением мышления или опустошением разума. Ни в коем случае. По сути, пытаться добиться этого контрпродуктивно, так как приводит к противоположному результату – нас захлестывает еще больше мыслей!

Выполним вместе небольшое упражнение. Закроем глаза и попробуем не думать о лиловой корове. Мы не можем думать о ней. Лиловая корова ни в коем случае не может появиться в нашем мозгу. Мы даже и не думаем мыслить о ней. Никогда. И, как ни парадоксально, случается – «му-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!». Лиловая корова вдруг заполняет все наши мысли, сама превращаясь в мысль. Хотеть перестать думать, чтобы добиться большего умиротворения, – это сродни попытке перестать дышать, чтобы жить дольше. Просто ужас. Но это часть пути. Все это – и многое другое – мы будем замечать во время медитации.

Если мы ощущаем дискомфорт поначалу – это нормально

Во время медитации важно наблюдать за разумом, не принимая на веру, не цепляясь ни за одну из возникающих мыслей. Их приход и уход от нас не зависит. Они приходят без приглашения и уходят без потребности в их изгнании. Не будем забывать, что каждая из них рассказывает нам фиктивную историю, не имеющую ничего общего с подлинной реальностью, существующей во время нашей медитации: кто-то сидит и наблюдает за разумом. Все прочее – иллюзорно, даже те мысли, которые связаны с самой медитацией. Вдруг наступает момент, когда исчезает даже наблюдатель, остается лишь безличное наблюдение – сознание-свидетель.

Важно помнить, что чем больше мы разъединены с главной сущностью, тем сильнее отождествление с эго. И, как следствие, тем навязчивее и невротичнее мыслительный процесс. По этой причине является вполне нормальным то, что поначалу мы чувствуем себя очень некомфортно, ощущая скуку от бездействия и тишины. В этом контексте то, что мы сидим, поможет нам дать себе отчет в отсутствии какого-либо контроля над нашим разумом и нашими мыслями. Более того – в том, что мы не способны перестать думать. Мы также убеждаемся в том, насколько трудно вначале выйти из темницы разума. Поэтому мы делаем все возможное, чтобы только не находиться наедине с самим собой, без каких-либо отвлекающих факторов. Мы буквально бежим от медитации. И делаем это ежедневно, круглосуточно. Правда в том, что чем меньше нам это нравится, тем больше мы в этом нуждаемся.

Да, очень часто во время медитации мы думаем о том, делаем ли мы это правильно или является ли то, что происходит – что бы это ни было, – тем, что должно было бы происходить. Именно так эго пытается нас бойкотировать. И медитация, в первую очередь, заключается в осознании собственных психических процессов, позволяя разуму и мыслям оставаться такими, какие они есть в тот или иной момент, не пытаясь их изменить. В медитативной практике «наилучший способ куда-то прийти – это перестать пытаться куда-то дойти»[63]63
  Афоризм Джона Кабата-Зинна.


[Закрыть].

Если мы не осознаем этого, мы по-прежнему будем думать, что не способны медитировать, что является очередной мыслью. К тому же ложной. Когда мы говорим себе, что не можем медитировать, то на самом деле мы говорим, что во время медитации не происходит того, чего мы хотим. Поэтому она будет нас больше напрягать, чем расслаблять. И, как следствие, мы не посвятим ей время. Тем не менее стоит вновь сесть, позабыв о любых ожиданиях, чтобы просто иметь возможность наблюдать и принимать происходящее.

Во время медитации мы должны направить все свое внимание на дыхание, осознавая, как мы вдыхаем и выдыхаем воздух, входящий в наши легкие и выходящий из них. Мы можем сделать несколько глубоких вдохов, чтобы расслабиться, но потом следует дышать, как обычно, естественно. Тотчас же мы откроем для себя, как быстро мы вновь теряемся в одной из наших мыслей. Абсолютно нормально, если мы на какое-то время перенесемся в другое воображаемое место. Игра заключается в том, чтобы зафиксировать это и вновь направить наше внимание на дыхание. Именно это дает нам медитация – осознание.

Отпустить поводья и ситуацию

Медитация также состоит в фиксации различных возникающих ощущений, таких как давление, зуд, колебания, дрожь и т. п. Вместе с тем сидение в тишине и ничегонеделание напрямую сталкивает нас с темной стороной нашей психики. Поэтому из наших глубин обычно всплывают подавлявшиеся долгое время эмоции. Что бы ни возникло, мы просто наблюдаем, принимая это в удалении, ибо как пришло, так и уйдет. Мы не становимся ни друзьями, ни врагами всего происходящего у нас внутри. Мы обнимаем это и прощаемся с ним с любовью.

Со временем и с практикой иногда может статься так, что среди тишины в темноте у нас вдруг появляется неприятное, томительное ощущение пустоты. Кажется, что какая-то внутренняя гигантская черная дыра хочет всосать нас изнутри. На этом этапе достаточно отпустить поводья. Или, вернее сказать, оставить иллюзию того, что мы что-то контролируем. Изредка случается, что это безличное отпускание ситуации, лишенное эгоистичного желания, намерения и воли, наконец срабатывает. Именно тогда мы сливаемся с дыханием, а все остальное рассеивается.

В этом смысле безоговорочная сдача в плен и полная капитуляция являются одновременно причиной и следствием растворения разума, исчезновения мыслей и, как следствие, преодоления эго. Так умирает фиктивное я, с которым мы обычно себя отождествляем, и возникают наполняющие все присутствие, сознание и блаженство. Именно тогда возникает состояние просветления – наша подлинная сущностная природа, в которой сознание-свидетель присутствует при обретении опыта единения, бессодержательности и полноты; состояние, которое мистики называют богом.

В конечном счете медитация – это действие и состояние, которое может наступить вследствие медитирования. Сесть в тишине для наблюдения за разумом – это не средство достижения цели, а цель как таковая. И чем чаще мы садимся медитировать, тем больше хотим практиковать это. Если, будучи отождествленными с эго, это последнее, чего мы можем захотеть, после воссоединения с главной сущностью это нравится нам больше всего. По мере углубления медитировать будет с каждым разом все проще, приятнее и отраднее, медитация становится чем-то таким же естественным, как еда, сон или дыхание.

Если практикующий медитацию ожидает что-то получить от нее, медитировать бесполезно. Подлинная медитация – это когда практикующий постепенно исчезает в ней.

Рамеш Балсекар