Текст книги "Случайности не случайны, или Духовность для скептиков"

Никто не ставит под сомнение то, что научный метод является благословением для человечества. Благодаря любознательности, исследованиям и анализу ученых мы невероятно продвинулись вперед, добившись значительного улучшения качества жизни. Тем не менее так же, как религию обычно путают с духовностью, очень важно проводить различия между наукой и сциентизмом.

Этимологически испанское слово ciencia («наука») происходит от латинского scientia, что означает «знание» или «осведомленность». Речь идет о системе, наблюдающей и изучающей природные явления, являющиеся частью реальности, включая условия человеческого существования. По сути, это способ мышления, созерцания вещей и миропонимания. Роль этой системы заключается в формулировке новых идей и решений, помогающих нам дать ответ на экзистенциальные вызовы, которые нам бросает каждое мгновение нашей эволюции.

В то же время сциентизм – это фанатичное и радикальное интеллектуальное движение, чьи приверженцы категорично утверждают, что наука является единственным источником истинных, достойных доверия знаний и что любое знание, которое не может быть доказано или подтверждено с помощью научного метода, является ложным и не имеет никакой интеллектуальной значимости. Иными словами, сциентизм – это религиозная версия науки.

В этом смысле наука фокусируется на изучении физических, осязаемых материальных явлений. Она делает это смиренно, со скептицизмом, сомневаясь во всем, даже в самой себе. Ей прекрасно известны свои пределы и ограничения. И это можно понять: наука осознает, что существуют области и измерения, непостижимые для интеллекта и разума. Ей известно, где проходит граница проведения исследований на основе тех методов, которыми она располагает. Поэтому она сохраняет нейтральность в отношении тех новых идей, для которых у нее пока нет достаточных научных подтверждений, доказывающих их истинность или ложность.

Более того, наукой утверждается, что «нечто является истиной настолько, насколько о нем известно на данный момент». В основном потому, что наукой доказано непостоянство, которое руководит жизнью: ничто не вечно и все подвергается изменениям. Нет никаких доказательств, подтверждающих, что любая вещь, которую мы сегодня считаем определенной, будет оставаться неизменной завтра. Поэтому настоящие ученые занимают скромную и гибкую позицию, открывая свой разум для новой, неизвестной информации. У них имеется способность сомневаться в самих себе, ставя под вопрос те убеждения, которые долгое время считаются правдивыми. Кроме того, любознательность приводит ученых к изменению, обновлению и усовершенствованию методов, подходов и инструментов, используемых ими при проведении исследований.

Высокомерие сциентизма

Сциентизм является высокомерным, застывшим и догматичным. Он исходит из предпосылки владения абсолютной истиной. И вследствие гиперрационализма он отрицает существование всего того, что нельзя увидеть или потрогать. Также им напрямую отрицается все то, что нельзя измерить путем проведения математических расчетов или подтверждения в лабораторных пробирках. Сциентисты с презрением расценивают как «псевдонауку» любую идею или решение, которые нельзя доказать с помощью научного метода. А из-за их пренебрежительного отношения к неосязаемому измерению нашего человеческого существования они систематически высмеивают и очерняют религию, метафизику и духовность, сваливая их в одну кучу.

По иронии судьбы сциентизм противоречит сам себе, утверждая, что наука – это единственный путь к получению объективно истинных, достоверных знаний. Прежде всего потому, что данное утверждение нельзя проверить с помощью научного метода. Тем не менее для сциентистов их убеждения и аргументы являются справедливыми просто из-за того факта, что они придерживаются науки, невзирая на отсутствие научных обоснований.

Сциентисты являются фанатиками науки, мысля и действуя в точности так же, как фанатики религиозные. Вплоть до того, что они заявляют, будто наука является атеистической. Так же как и атеизм, сциентизм зародился в Европе для борьбы с суевериями и иррациональностью. Со временем он мимикрировал под то, против чего боролся, превратившись в новую религию XXI века. От «вне религии нет спасения» мы переходим ко «вне науки нет истинных знаний».

Но стоит отметить, что вне подобного научного фанатизма наука не является ни атеистической, ни теистической. И если на данный момент она не смогла подтвердить с помощью своих методов подлинность духовного измерения, вероятно, что рано или поздно ей это удастся. Поскольку не представляется возможным, чтобы религия и сциентизм пришли к соглашению, наука и духовность обречены на взаимное согласие. Это произойдет тогда, когда ученые подтвердят эмпирически через собственный субъективный метод то, о чем мистики всех времен заявляют уже тысячи лет.

Когда наука начнет изучать нефизические явления, она достигнет большего прогресса за одно десятилетие, чем за все предыдущие столетия своего существования.

Никола Тесла

С незапамятных времен люди пытаются разгадать загадку, связанную с созданием и происхождением Вселенной. Но правда в том, что у нас по-прежнему нет уверенности в этом вопросе. Это словно если бы одна из микроскопических клеток нашего тела пыталась понять, как мы родились. Итак, что же такое Вселенная? Латинское universum означает «всеобщность». Иными словами, все сущее. Абсолютно все, включая космос, время, энергию и материю. Считается, что 95 % Вселенной состоит из темной энергии и материи, продолжающих оставаться загадкой для научного сообщества. Остальные 5 % – это галактики, звезды, планеты, астероиды и метеориты.

Соответственно, существуют различные теории и гипотезы, пытающиеся объяснить существование Вселенной. В сфере религии, во главе которой стоит теизм, теологическая дискуссия вращается вокруг творения. В этом плане существует разделяемое верование в то, что «Вселенную создал бог»[37]37
  Так разъясняется в первых главах Книги Бытия как иудейской Торы, так и христианского Ветхого Завета, а также в 38-м аяте 50-й суры мусульманского Корана.


[Закрыть]. Так, подавляющее большинство верующих полагают, что бог – это сущность, отдельная от всего, что существует, включая нас самих. Это обусловлено тем, что они соотносят себя с эго – иллюзорным я, углубляющим раны отделения, и, исходя из этого, формулируют различные теории относительно того, как бог мог сотворить Вселенную. Атеисты же постоянно отвергают этот аргумент, заявляя, что если бог является творцом всего сущего, то кто создал бога? А так как на этот вопрос нет ответа, они придерживаются веры, чтобы избежать необходимости ответа на него.

В научной сфере исследования и дебаты сосредоточены на происхождении Вселенной. Полагается, что она зародилась около 13 миллиардов лет назад из «первобытного атома» – чрезвычайно малой, плотной и раскаленной точки, из которой произошел Большой взрыв[38]38
  Теория, выдвинутая Жоржем Леметром, который впервые заявил о Большом взрыве в 1927 г.


[Закрыть]. Впоследствии начала образовываться вся энергия и материя, приведшие к появлению космоса и времени, какими они теперь нам известны. С той поры Вселенная расширяется и охлаждается во всех направлениях.

Зарождение Вселенной связывается с неизвестно из чего возникшей частицей, которую называют бозоном Хиггса[39]39
  В честь физика Питера Хиггса, открывшего его в 1964 г.


[Закрыть] или частицей бога. Согласно теории, в этой частице сконцентрировалось ядерное скопление, трансформировавшееся в массу энергии и материи, которая в конце концов взорвалась. Собственно говоря, научная версия исходит из той предпосылки, что Вселенная возникла из ничего.

Так же как и в случае с религиозной точкой зрения, нельзя не задаться вопросом: как возникло это ничего, существовавшее до появления частицы бога, приведшей к Большому взрыву? И как может быть, что до Вселенной существовало нечто, если не было энергии, материи, космоса и времени? На данный момент невозможно ответить на эти вопросы, а уж тем более доказать эту теорию и проверить эмпирическим путем. И как могли бы быть доказаны подобные открытия?

Наконец, существует третья ведущая гипотеза – теория «стационарного состояния»[40]40
  Теория, выдвинутая Германом Бонди, Фредом Хойлом и Томасом Голдом.


[Закрыть], основанная на том метафизическом принципе, что «ничего возникает из ничего»[41]41
  Афоризм Парменида.


[Закрыть]. В данном случае полагается, что у Вселенной нет творца и не было никакого происхождения. Иными словами, у нее нет ни начала, ни конца: она существовала и будет существовать всегда, т. е. она буквально бесконечна. Следовательно, отсутствует какой-либо смысл в размышлении о конечной причине, стоящей за этой неразрешимой загадкой.

Есть лишь два способа прожить жизнь: или так, будто чудес не бывает, или так, будто вся жизнь – чудо.

Альберт Эйнштейн

В нашем XXI веке религия по-прежнему остается в достаточно хорошей форме. Около восьми из десяти жителей планеты все так же напрямую или косвенно связывают себя с той или иной верой. Почти все придерживаются теизма и верят в существование бога, каким бы он ни был. Да, подавляющее большинство из них не являются практикующими верующими и никогда не ходят в свою церковь, синагогу или мечеть. Прежде всего потому, что свои верования они не выбирали свободно и добровольно: те были им навязаны в процессе социальной адаптации, став частью их культуры и традиции.

На рынке веры по-прежнему лидирует христианство, которого придерживается приблизительно 35 % верующих. Второе место занимает ислам (28 %), а на последнем месте этого пьедестала почета находится индуизм с 18 % верующих. На последующих местах этой мировой классификации также находятся буддизм (8 %), являющийся скорее философией нежели религией; этнические верования Африки, Азии и Латинской Америки (6 %), в некоторых из них сохраняется анимизм; традиционная китайская религия (4 %), объединяющая даосизм и конфуцианство; синтоизм, сикхизм, чучхе, иудаизм, джайнизм и бахаизм.

Несмотря на то что религиозные убеждения продолжают управлять коллективным бессознательным человечества, в настоящее время мы переживаем несравненный и необратимый культурный феномен. По мере того как современные общества развиваются в интеллектуальном, экономическом и технологическом отношениях, наука медленно, но верно побеждает в своей баталии с религией. По сути, чем выше уровень образования и доходов населения, тем ниже склонность к вере в бога. Вера и суеверия уступают место логике и разуму, в результате чего становится все меньше верующих и все больше атеистов.

Считается, что двое из десяти жителей планеты не относят себя к какой-либо конфессии[42]42
  То же.


[Закрыть]. Фактически атеизм в мире с каждым годом все больше распространяется: увеличивается количество людей, которые не верят ни в какое божество. Некоторые люди предпочитают соотносить себя с агностицизмом. Полагая, что определенные доказательства в пользу существования или несуществования бога отсутствуют, они придерживаются нейтральной позиции, утверждая, что речь идет о не доступном для человеческого понимания и не постижимом человеком вопросе.

В этом контексте, отмеченном подъемом светскости и нарастающей секуляризацией общества, что можно назвать светской духовностью? Той, которая не связана ни с одним верованием или религиозным институтом, а возникает вследствие того, что мы познаем самих себя и переживаем воссоединение с главной сущностью. Если в прошлом духовное измерение было узурпировано и погашено религией, то в настоящее время оно высмеивается и очерняется сциентизмом, который ограничивается его порицанием как «нью-эйджевской псевдонауки».

Главным результатом этого чрезмерного задора рациональности является то, что сегодня мы наблюдаем триумф нигилизма[43]43
  Этот термин приписывается Фридриху Генриху Якоби, он был популяризован Иваном Тургеневым и ярчайшим представителем движения Фридрихом Ницше.


[Закрыть], который можно толковать как «доктрину ничто». Речь идет об экзистенциалистской идеологии, считающей, что мы живем в аморальной и безразличной Вселенной, где отсутствует какой-либо план или конечная цель. Для нигилистов жизнь лишена какого-нибудь трансцендентного смысла. Это направление мысли зародилось в Европе в конце XVIII века и начало набирать популярность в XX веке параллельно с подъемом атеизма. Недаром «смерть бога», о которой возвестили атеисты, для определенной части общества ознаменовала собой конец христианских ценностей и морали.

Функция нигилизма

Нигилизм возник с целью разрушения основ устаревшего и ложного религиозного мировоззрения, нанесшего столько ущерба человечеству в прошлом. А также для того, чтобы мы освободились от ментального ига религиозных институтов, под которым мы находились многие столетия. Его задачей было подвигнуть человечество на одну ступень поверх религии. Тем не менее в конце концов нигилизм превратился в цель саму по себе. Как результат, он оставил после себя гигантское ничто в сердцах многих людей, чьи жизни оказались лишенными смысла и значения. Мы внезапно почувствовали себя свободными, но для чего? Если жизнь не имеет смысла, если не существует какой-либо трансцендентной цели, что теперь нам делать со своей свободой?

Не найдя никакого убедительного ответа на эти вопросы, разделяемое все большим количеством людей новое течение мысли заключалось в том, что Вселенная управляется хаосом, слепым случаем и стихией. Следовательно, какая разница, что мы будем делать со своим существованием? Какая разница, как мы будем относиться друг к другу? Уже не существует карающего бога, наблюдающего с неба за нашими поступками. Не существует и Страшного суда, на котором нам воздастся по делам нашим, а тем более ада, в котором будет вечно гореть наша душа.

Смерть бого-верия предполагала рождение эгоцентричного индивида, хорошо известного нам сегодня. Кто не считает себя пупом земли и центром Вселенной? Не познавая самих себя, как правило, мы по-прежнему соотносим себя с иллюзорным я и разъединены с нашей главной сущностью. И не залечив нашу рану отделения – подлинный первородный грех, большинство из нас чувствует невыносимую пустоту бытия, черную, ничем не заполняемую дыру внутри себя.

Из-за духовной пустыни, в которой мы живем, западное общество дегенерирует и переживает полный упадок. Рационализм, атеизм, нигилизм и сциентизм в наши дни являются новыми столпами zeitgeist – «духа нашей эпохи», характеризуемого «расколдовыванием мира»[44]44
  Афоризм Макса Вебера.


[Закрыть]. Речь идет об ощущении цинизма, разочарования, утраты иллюзий и общей неудовлетворенности, что приводит к тому, что все больше людей ни во что не верит, начиная с отсутствия веры в самих себя.

Нигилизм породил глубокий раскол в нашем мировоззрении, что привело к началу конца долгого этапа, в котором царила религия без духовности. И посему мы должны признать за ним достоинство, заслуженное тем, что мы чувствуем благодарность за внесенный им вклад. Тем не менее наступило время сделать шаг назад, отойдя от нынешнего чисто рационального и концептуального идеологического дискурса. Грядущие времена требуют новых методов и альтернативных воззрений. Их открытие возможно, если мы уходим от сферы верований и углубляемся в сферу опыта.

Без всякого сомнения, сегодня мы переживаем смену мировоззрения, не имеющую прецедентов во всей истории человечества. Да, смена парадигмы, в которой так нуждается наш мир, произойдет только в том случае, если каждый из нас индивидуально переживет глубоко преобразующий опыт единения и связи. Потому что только так мы сможем воссоединиться с главной сущностью и, как следствие, с нашим светским духовным измерением. Этот эволюционный переход на бытовом уровне называют пробуждением сознания.

Когда мы живем, нам всего не хватает, когда мы умираем, все оказывается лишним.

Феликс Лопе де Вега

Часть вторая
Пробуждение сознания

VII
Темная ночь души

Становления сознания без боли не бывает. Люди способны на что угодно, каким бы абсурдным это ни казалось, чтобы избежать столкновения с собственной душой. Ничто не освещается фантазиями о свете: это достигается лишь осознанием своей темноты.

Карл Густав Юнг

Жил-был осел, влачивший нищенское и рабское существование. Он был собственностью пожилого крестьянина, использовавшего его для возделывания поля. Жизнь того ишака была настолько монотонной и однообразной, что он всегда ходил грустный, понурив голову из-за отсутствия свободы. И он смирился с этим, никогда не помышляя о возможности жить иначе.

В один прекрасный день крестьянин взял осла для перевозки товаров в соседнюю деревню. Справившись с работой, крестьянин с ослом поздно ночью направлялись домой по лугу, по которому раньше никогда не ходили. Ночь была настолько темной, что они почти не видели дороги. И вдруг ишак упал в пустой заброшенный колодец, заросший бурьяном. Человек достал фонарь, посмотрел вниз и увидел, что осел еще живой. Но яма, в которую тот упал, была слишком глубокой, и достать его оттуда невозможно. А так как было очень поздно, крестьянин пошел домой, бросив бедное животное.

Осел всю ночь провел в одиночестве, мучаясь от ран. Его объял ужас. На следующий день явился старый крестьянин с тремя односельчанами. Лишь только завидев их, ишак начал кричать от радости, глядя на них с каким-то особым блеском в глазах. Однако крестьянин решил бросить осла умирать. Но чтобы никто больше не свалился в тот колодец, он предложил засыпать его землей. Работая лопатами, люди начали заполнять ту яму песком. Животное тотчас же осознало, что происходит. И чтобы избежать этого, оно начало двигаться изо всех сил, но колодец был таким узким, что осел мог только крутиться вокруг себя.

После того как на осла упало много земли, морда его была покрыта песком. Он ничего не видел и едва мог дышать. И именно в этот момент у него случилась паническая атака. На этот раз его крики выражали бессилие, панику и истерику. Они были душераздирающими. И тогда, когда он уже сдался, смирившись со своей жестокой судьбой, у него начало восстанавливаться спокойствие. Вместо того чтобы пытаться двигать своим телом, он застыл на месте, опустив голову вниз.

После этого земля перестала падать на морду осла, у него постепенно начало восстанавливаться зрение, ему стало легче дышать. Он рефлекторно начал сбрасывать с себя падавший сверху песок, наступая и трамбуя его своими копытами. Таким образом, под ишаком было все больше земли, что сокращало расстояние, отделявшее его от края колодца. Осел научился использовать себе на благо бросаемый лопатами песок, под которым его хотели похоронить.

Через несколько часов пожилой крестьянин и его односельчане с удивлением увидели, как животное освободилось из колодца. Как только осел выскочил на луг, люди застыли в изумлении. Взгляд осла был наполнен силой, зрелостью и оптимизмом. Он был благодарен за опыт, только что пережитый в том колодце, ведь осел как будто умер и возродился. И с новым блеском в глазах он в последний раз взглянул на своего бывшего хозяина и поскакал к лесу, чтобы начать новую, свободную жизнь[45]45
  Притча неизвестного авторства.


[Закрыть].

Пробуждение – это нечто, происходящее постепенно. Оно может завершиться кульминационным моментом – определенной эврикой или богоявлением, ему всегда предшествует ряд архетипических этапов, имеющих общие черты. Осознанно или нет, все мы погружены в одну из пяти фаз, через которые проходит духовное развитие, иными словами, процесс обучения, позволяющий нам превзойти эго и воссоединиться с главной сущностью.

Первый этап связан с «отсоединением от сущности». Вспомним, что в момент рождения мы выходим из океанического состояния, в котором мы находились в материнской утробе. Вместе с тем мы теряем чувство единения, которое нас сопровождало, когда мы были слиты с нашей матерью. И, как следствие, мы забываем о нашей подлинной главной идентичности, отсоединяясь от нашего духовного измерения.

Для компенсации невыносимой боли, которую нам причиняет эта травма отделения, мы начинаем бессознательно развивать эго, панцирь, с помощью которого мы пытаемся защитить себя от эмоциональной бездны, ощущаемой нами на этом этапе. С годами эта искусственная маска превращается в нашу новую идентичность. И этот иллюзорный защитный механизм, помимо прочих самообманов, приводит к отождествлению самих себя с телом и разумом, полагая, что мы являемся отдельным от реальности я.

Параллельно этому внутреннему психологическому процессу мы начинаем получать множество внешних стимулов, оказывающих на нас мощное влияние на этапе выстраивания и укрепления нашего ложного концепта идентичности. С самых малых лет мы адаптируемся, чтобы действовать определенным образом в отношении нашего социального и семейного окружения. Нас также программирует школа, нами манипулирует система так, чтобы мы мыслили определенным образом, приобретая заданное религиозное мировоззрение, состоящее из верований и вторичных ценностей.

По завершении процесса нашего отсоединения мы переходим ко второму этапу – отрицанию сущности. Ввиду полученной обработки мы переходим в подростковый возраст, а затем и взрослеем, не зная, кем мы на самом деле являемся. Именно так мы перестаем осознавать собственное невежество, не имея абсолютно никаких знаний о том, что с нами происходит внутри. Из-за отсутствия эмоционального и духовного воспитания мы влачим жалкое существование, терзаемые собственным незнанием, всегда устремляя свой взор вовне. В этом и заключается жизнь во сне: мы не осознаем то, что мы не осознаем.

Общество лунатиков

Как ночью во сне мы думаем, что наши сны являются правдой, так и когда мы спим днем, мы уверены, что наши мысли являются реальностью. Мы путаем состояние бодрствования с жизнью в пробужденном состоянии. Вставая каждое утро, средь бела дня мы, как правило, продолжаем жить как лунатики, будучи захваченными в плен разумом и одержимыми мышлением. Подтверждение этому – то, что мы не способны перестать думать ни на мгновение.

Это состояние бодрствования называют привычной бессознательностью[46]46
  Термин Экхарта Толле.


[Закрыть]. Прежде всего потому, что так ежедневно живет подавляющее большинство из нас. Из-за отрицания главной сущности рана отделения вызывает у нас беспокоящее, обременяющее ощущение того, что нам для собственной полноты чего-то не хватает. Именно по этой причине мы склонны стремиться к комфорту, загружать себя тренировками, для нас практически невозможно пребывать в спокойствии, ничего не делая. Правда в том, что очень мало людей действительно довольны собой. У остальных жизнь проходит в побеге от себя, высматривании чего-то альтернативного, устремленности в никуда. Как ни странно, подобное невротическое поведение воспринимается обществом как нечто нормальное.

Неудобная правда заключается в том, что современное общество живет в состоянии коллективного гипноза. А система этим пользуется. Посредством пропаганды, льющейся на нас через средства массовой информации, она ежедневно подспудно направляет в наше подсознание ряд посылов. По этой причине мы, как правило, придерживаемся стандартизованного образа жизни, в основе которого – работа, потребительство и избегание того, что мы можем, пока можем. Вместе с тем каждые четыре года мы участвуем в голосовании и с религиозным благоговением платим свои налоги, чтобы иметь возможность переложить вину за наши проблемы на очередных политиков.

Таким образом, рано или поздно мы покоряемся и смиряемся с заранее заготовленным – чисто материалистическим – существованием, идя с завязанными глазами по широкому проспекту, по которому ходит большинство из нас. Общество также превратилось в огромный театр с масками, маскарадными костюмами и паяцами. Поэтому взаимодействие с другими людьми обычно сводится к банальным отношениям и ничего не значащим встречам с людьми и шумом, но без единения, искренности и близости. Все вращается вокруг интересов нашего эго, приводя к бесконечным конфликтам с теми, с кем мы конкурируем и кто, в свою очередь, соперничает с нами.

Культ эго

Ирония нашей эпохи заключается в том, что на материальном уровне мы никогда не были столь богаты, но на духовном уровне мы никогда не были столь бедны. Будучи настолько малоразвитыми в духовном отношении, мы по-прежнему болезненно одержимы ростом в отношении материальном. В противовес этой монотонности, утомленности и скуке, вызываемым бессмысленным существованием, культ эго превратился в новую религию. Поэтому на бессознательном уровне мы полагаем, что для обретения счастья мы должны удовлетворять потребности, осуществлять мечты и воплощать в жизнь наши эгоистичные желания. Создается впечатление, что мы должны стать кем-то, вместо того чтобы просто быть самими собой.

Соответственно, чем более несчастными мы являемся, тем выше наш уровень потребления материальных благ. Вместо устранения корня нашей внутренней проблемы – отождествления с эго, мы продолжаем устремлять свой взор и искать что-то вовне, создавая новые, все труднее разрешимые конфликты. Движимые пустым, тривиальным гедонизмом, мы блуждаем в лабиринте материализма, покупая вовсе не нужные вещи, чтобы облегчить боль, причиняемую жизнью в разъединении с самими собой, с окружающими и с самой жизнью.

Как следствие, мы тонем в сверхпотреблении, превращая планету в огромную помойку. Просто наша неудовлетворенность и наша экзистенциальная алчность являются соучастниками уничтожения природы, обеспечивающей выживание нас как вида. По сути, мы уже в долгу перед Матерью-Землей, и она скоро начнет выставлять нам счета. Как бы то ни было, реальность такова, что нам всегда чего-то не хватает. Мы всегда в чем-то нуждаемся, чего-то хотим и ждем. Эго ненасытно по своей природе. Не важно, что у нас есть или чего мы добились: оно всегда будет чувствовать себя неудовлетворенным.

Доказательство этому – то, что сегодня несчастье завладело нашим внутренним миром. Поэтому все мы – абсолютно все – ищем чего-то большего. Некоторые из нас ищут это что-то в религии. Другие – в деньгах. Или в успешности. Во власти. В славе. В работе. В потреблении. В еде. В сексе. В наркотиках. В футболе. В браке. В детях… Хотим мы этого или нет, мы – цивилизация искателей, не знающих, что фактически мы ищем самих себя. Потому что все то, за чем мы на самом деле гонимся, находится внутри, а не снаружи. Речь идет о воссоединении на глубинном уровне с главной сущностью, нашей подлинной идентичностью. Тем не менее устремление взгляда внутрь себя приводит нас в ужас.

Кем бы мы ни были – верующими, атеистами или агностиками, – упаси нас бог оспорить те убеждения, используя которые мы бессознательно являемся сотворцами нашего ложного концепта идентичности! Изменение нашего способа мышления – последнее, что приходит нам в голову. Прежде всего потому, что в таком случае подразумевается то, что меньше всего переносит эго: признать, что мы ошибаемся. Во избежание горечи осознания собственного невежества мы на бессознательном уровне судорожно цепляемся за нашу зону комфорта, как физическую, так и интеллектуальную. Действуя подобным образом, на поверхностном уровне нам удается потихоньку скрипеть, влача пустое, банальное, серое, основанное на самообмане существование. Тем не менее где-то в глубине мы чувствуем себя потерянными и запутавшимися. Мы не знаем, кто мы и для чего мы здесь. Но хуже всего то, что мы и не желаем знать этого.

Оставь умирать тех, кто не хочет изменяться.

Руми