Текст книги "Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии"

Новомученики

Каждый год в воскресенье, ближайшее к 25 января (ст. ст.), Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Российских. Почти за тысячу лет своей истории Русская церковь, за исключением единичных случаев, не знала мучеников за веру.

Гонения начались вскоре после Октябрьского переворота 1917 года. Первомучеником русского духовенства 8 ноября 1917 года стал царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров.

29 января 1918 года матросы расстреляли в Киеве митрополита Владимира – это был первый мученик из числа архиереев. Вслед за святыми мучениками Иоанном и Владимиром последовали другие.

В 1918 году епископа Соликамского Феофана (Ильинского) на глазах у народа вывели на замерзшую реку Каму, раздели донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли в воздух и начали медленно опускать в прорубь и поднимать, пока он, еще живой, не покрылся коркой льда, толщиной в два пальца.

Не менее зверским способом предали смерти епископа Исидора Михайловского (Колоколова). В 1918 году в Самаре его посадили на кол.

Страшной была кончина других архиеерев: епископа Пермского Андроника закопали живым в землю; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) сбросили со стены; архиепископа Нижегородского Иоакима (Левицкого) повесили вниз головой в севастопольском соборе; епископа Серапульского Амвросия (Гудко) привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь…

Смерть простых священников была не менее страшной. Священника отца Котурова поливали на морозе водой, пока он не превратился в ледяную статую. Семидесятидвухлетнего священника Павла Калиновского забили плетьми.

Заштатного священника отца Золотовского, которому шел уже девятый десяток, нарядили в женское платье и вывели на площадь. Красноармейцы требовали, чтобы он танцевал перед народом; когда же он отказался, его повесили.

Священника Иоакима Фролова сожгли заживо за селом на стогу сена.

В 1919 году в Воронеже, в монастыре Святителя Митрофана, семь инокинь заживо сварили в котлах с кипящей смолой. Годом раньше трех иереев в Херсоне распяли на крестах.

Казни часто были массовыми. С декабря 1918 по июнь 1919 года в Харькове было убито семьдесят иереев. В Перми после занятия города белой армией обнаружены тела сорока двух священнослужителей. Весной, когда снег стаял, их нашли закопанными в семинарском саду, многие со следами пыток. В Воронеже в 1919 году одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви монастыря Святителя Митрофана Воронежского.

Массовые убийства происходили повсеместно: сведения о казнях в Харькове, Перми и Воронеже дошли до нас только потому, что эти города на короткий срок занимала белая армия. И стариков, и совсем юных убивали за одну принадлежность к духовному сословию.

В 1918 году в России было 150 тысяч священнослужителей. К 1941 году из них расстреляно 130 тысяч.

В народе почитание новомучеников возникало сразу же после их смерти. В 1918 году в Перми были убиты святители Андроник и Феофан Московский. Собор послал комиссию во главе с архиепископом Черниговским Василием для расследования обстоятельств смерти пермских епископов. Когда комиссия возвращалась в Москву, между Пермью и Вяткой в вагон ворвались красноармейцы. Епископ Василий и его спутники были убиты, а тела их сбросили с поезда. Крестьяне с честью похоронили убитых, к могиле стали идти паломники. Тогда большевики выкопали тела мучеников и сожгли их. Так же тщательно были уничтожены тела святых царственных мучеников.

Большевики прекрасно понимали, к чему может привести их нерасторопность. Не случайно чекисты категорически отказывались выдавать родным и близким тела казненных за религиозные убеждения. Так же выбирались такие средства казни, при которых тела мучеников не сохранялись (потопление, сожжение).

Епископа Тобольского Гермогена 16 июня 1918 года утопили в реке Туре, привязав к скрученным рукам двухпудовый камень. Тело расстрелянного Серпуховского архиепископа Арсения засыпали хлоруглеродной известью. Тела петроградских мучеников митрополита Вениамина, архимандрита Сергия, Юрия и Иоанна были уничтожены (или спрятаны в неизвестном месте). Тело Тверского архиепископа Фаддея, великого праведника и аскета, еще при жизни почитавшегося святым, расстрелянного в 1937 году, тайно закопали на общем кладбище. Тело белгородского епископа Никодима было брошено в общую расстрельную яму. (Впрочем, христиане узнали об этом и ежедневно служили на том месте панихиды). Иногда православным удавалось выкупить мощи. В станице Усть-Лабинской 22 февраля 1922 года был убит священник Михаил Лисицын. Три дня его водили по селу с накинутой на шею петлей, издевались и били его до тех пор, пока он не перестал дышать. Тело мученика было выкуплено у палачей за 610 рублей.

Были случаи, когда большевики бросали тела новомучеников на поругание, не позволяя их хоронить. Те из христиан, кто все же решался на это, получали мученический венец. Священника Александра Подольского перед смертью долго водили по станице Владимирской (Кубанская область), глумились над ним и избивали, потом зарубили за селом на свалке. Один из прихожан отца Александра, пришедший похоронить священника, был тут же убит пьяными красноармейцами.

И все же богоборцам не всегда сопутствовала удача. Так, тело святителя-мученика Гермогена Тобольского, утопленного в Туре, спустя какое-то время было вынесено на берег и при огромном стечении народа торжественно погребено в пещере святого Иоанна Тобольского. Были и другие примеры чудесного обретения мощей. Летом 1992 года были обретены мощи священномученика Владимира, митрополита Киевского, и положены в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры. Осенью 1993 года на заброшенном кладбище в Твери произошло обретение святых мощей архиепископа Фаддея. В июле 1998 года в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище были обретены мощи архиепископа Илариона (Троицкого) – одного из ближайших сподвижников святого патриарха Тихона, блестящего богослова и проповедника, скончавшегося в Ленинградской пересыльной тюрьме в 1929 году.

Как и христиане первых веков, новомученики шли на пытки без колебаний, а умирали, радуясь, что страдают за Христа. Перед казнью они часто молились за своих палачей. Митрополит Киевский Владимир крестообразно благословил руками убийц и произнес: «Господь вас да простит». Не успел он опустить рук, как был сражен тремя выстрелами.

Епископ Никодим Белгородский перед расстрелом, помолившись, благословил солдат-китайцев, и те отказались стрелять. Тогда их сменили новыми, а священномученика вывели к ним переодетого в солдатскую шинель. Епископ Балахнинский Лаврентий (Князев) перед казнью призвал солдат к покаянию и, стоя под направленными на него стволами, произнес проповедь о будущем спасении России. Солдаты отказались стрелять, и священномученик был расстрелян китайцами.

Архимандрит Сергий, расстрелянный в Петрограде, умер со словами: «Прости им, Боже, ибо не ведают, что творят». Часто сами исполнители приговоров понимали, что казнят святых. В 1918 году в Вязьме расстреляли епископа Макария (Гневушева). Один из красноармейцев потом рассказывал, что когда он увидел, что этот тщедушный, седой «преступник» – лицо явно духовное, у него «захолонуло» сердце. И тут же Макарий, проходя мимо выстроившихся солдат, остановился напротив него и благословил со словами: «Сын мой, да не смущается сердце твое – твори волю пославшего тебя». Впоследствии этот красноармеец был уволен в запас по болезни. Незадолго до смерти он сказал своему врачу: «Я так понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как мог он узнать, что у меня захолонуло сердце, когда он проходил? А ведь он узнал и благословил из жалости».

Силуан Афонский писал: «Когда бывает большая благодать, то душа желает страданий. Так, у мучеников была большая благодать, и тело их радовалось вместе с душой, когда их мучили за возлюбленного Господа. Кто испытал эту благодать, тот знает об этом…». Другие замечательные слова, также проливающие свет на удивительное мужество новомучеников, оставил за несколько дней до своего расстрела священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский: «Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы они переняли то состояние, в каком находился счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигали полной меры. Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание; обречение и требование этой смерти; якобы народные аплодисменты; людскую неблагодарность, продажность; непостоянство и тому подобное; беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже за самую Церковь. Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо».

Сщмч. Иоанн (Кочуров)
(† 1917), память 13 ноября

Иван Александрович Кочуров родился 13 июля 1871 года в селе Бигильдино (Сурки) Данковского уезда Рязанской губернии в многодетной семье сельского священника. Его отец многие годы успешно совмещал свое приходское служение с исполнением обязанностей учителя Закона Божия в Бигильдинском народном училище.

Следуя по стопам отца, юноша поступил в Данковское духовное училище, а затем в Рязанскую духовную семинарию, которую закончил в 1891 году. В этом же году он поступил в Петербургскую духовную академию. По окончании Академии, в соответствии с его давним желанием, был направлен на миссионерское служение в Алеутскую и Аляскинскую епархию. Там рукоположен в сан священника преосвященным Николаем, епископом Алеутским и Аляскинским, и назначен настоятелем церкви святого Владимира в городе Чикаго.

Уже в первые три года своего приходского служения отцом Иоанном были присоединены к Православной Церкви 86 униатов и 5 католиков, а число постоянных прихожан в храмах Чикагско-Стриторского прихода возросло до 215 человек в Чикаго и 88 человек в Стритоле. В основном это были западноукраинцы. Отец Иоанн в совершенстве овладел украинским языком и даже писал статьи на украинском. Разумеется, вне храма обиходным языком был английский. При обоих храмах работали детские церковные школы. Трудами о. Иоанна построен новый храм в Чикаго в честь Пресвятой Троицы. Возведение нового храма благословил Святитель Тихон, будущий Российский патриарх. Деньги на его постройку были собраны отцом Иоанном в 1900 году во время отпуска в Россию, значительную сумму пожертвовал Николай II.

Однако дети вырастали и о. Иоанн был озабочен тем, что они растут вне русского языка и русской культуры.

В 1907 году о. Иоанн вернулся на родину и приписан к клиру Преображенского собора города Нарвы. В этом же году он стал исполнять обязанности законоучителя Нарвских гимназий. Но Нарва – все-таки не Россия, а Кочуров рвался домой на Родину.

С ноября 1916 года о. Иоанн назначается приходским священником Екатерининского собора Царского Села. С первых месяцев о. Иоанн зарекомендовал себя не только как ревностный совершитель службы Божией, но и как красноречивый эрудированный проповедник, собиравший под своды Екатерининского собора православных христиан со всех концов Царского Села.

30 октября 1917 года во время артиллерийского обстрела Царского Села, в котором находились казачий отряд (700 казаков) атамана Краснова в Екатерининском храме о. Иоанном совершен особый молебен. Чтобы не подвергать опасности жителей, казаки вышли из города. В городе началась паника. Чтобы успокоить горожан о. Иоанн провел, несмотря на продолжающийся обстрел, крестный ход с чтением нарочитых молений о прекращении междоусобной братоубийственной брани, на котором батюшка в проповеди призывал взволнованный народ к спокойствию в виду грядущих событий.

«Не бойтесь, – говорил он. – Это идут наши братья…»

31 октября (13 ноября н. ст.) 1917 года отряды большевиков вступили в Царское Село. Священники были арестованы.

Сщмч. Иоанн (Кочуров)

В тот же день о. Иоанна вытащили из квартиры и стали избивать, потом его, полуживого, красногвардейцы долго волокли к царскосельскому аэродрому. Там на глазах сына расстреляли[35]35
  В семье хранилось пальто, которое было в тот день на о. Иоанне. В годы разрухи из него попытались сшить одежду для детей и насчитали в нем 17 дыр оставленных пулями и штыками.


[Закрыть].

Тело убитого пастыря вечером доставили в часовню Дворцового госпиталя, оттуда перенесли в Екатерининский собор, где 4 ноября 1917 года было совершено отпевание. Погребли батюшку по просьбе прихожан в усыпальнице под собором. Через три дня, не выдержав потрясений, покончил собой его сын, 17-летний юноша.

Отец Иоанн стал первым священномучеником, пострадавшим от коммунистов после революции. Святейший патриарх Тихон, лично знавший о. Иоанна, писал его вдове: «Храним в сердце твердое упование, что украшенный венцом мученичества, почивший пастырь предстоит ныне Престолу Божию в лике избранников верного стада Христова».

Страх перед новой властью среди горожан был так силен, что в 1918 году на Рождественской службе в Екатерининском соборе был всего один прихожанин. Вскоре собор закрыли, а в 1939 году взорвали. На месте взорванного собора возник холм из щебня и мусора. Но память жила, и верующие иногда останавливались и осеняли себя крестным знамением у разрушенного храма, о чем, естественно, властям поступали доносы.

В 1961 году, во времена хрущевских гонений на церковь, на этом бугре поставили памятник Ленину.

Лишь в 1995 году клириками и прихожанами Софийского и Феодоровского соборов Царского Села был установлен крест рядом с местом, где находился Екатерининский храм.

В 2005 году ночью неизвестные сдернули с помощью автомобиля памятник Ленину с пьедестала. Злоумышленники не пойманы. Вряд ли это были люди верующие.

Православные жители г. Пушкина начали восстановление Екатерининского собора. В результате архивных изысканий обнаружили авторские чертежи собора.

Чудесным образом собирались и средства на строительство. В год 300-летия Петербурга делегация Карачаево-Черкессии передала в дар городу золотой слиток. Средства от продажи стали первым взносом в бюджет восстановительных работ. Это событие имеет духовный исторический смысл. В Царском Селе находился Собственный Конвой Е. И. В. в котором служили кавказцы и, безусловно, бывали на службах в Соборе.

С 2005 года в Царском Селе начались раскопки фундамента и в раскопанных подвальных помещениях были обретены мощи о. Иоанна, ныне находящиеся в восстановленном соборе. Канонизован протоиерей Иоанн Кочуров Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 1994 году в чине священномученика.

Сщмч. Петр Скипетров
(† 1918), память 1 февраля

Петр Иванович Скипетров родился 4 июня 1863 года в селе Станки Вязниковского уезда Владимирской губернии в семье местного священника. После обучения в Шуйском духовном училище Петр Скипетров поступает во Владимирскую духовную семинарию, которую оканчивает в 1884 году по первому разряду. Последний год семинарской учебы ознаменовался для Петра важным событием: 8 февраля 1884 года он вступает в брак с дочерью иподиакона Исаакиевского кафедрального собора Заозерской Антониной Николаевной. Вероятнее всего, этот брак устроил его брат Михаил Иванович Скипетров, проживающий в то время в Петербурге и занимавший одну из высоких должностей в Департаменте военной и морской отчетностей. Впоследствии Михаил Иванович, дослужившись до звания тайного советника, стал управляющим департамента, а также членом Совета Государственного контроля.

Хорошо знакомый с чиновничьим, придворным и церковным миром Петербурга, Михаил Иванович для устройства судьбы своего брата познакомил его с семьей Заозерских. Это знакомство и предрешило дальнейший путь Петра: с этого момента его жизнь стала тесно связана с церковной жизнью столицы Российской империи.

Через десять дней после совершения таинства браковенчания, 18 февраля, Петр Скипетров был рукоположен в сан диакона и определен на должность своего тестя – на иподиаконскую вакансию в Исаакиевский собор.

Только через два года после окончания семинарии, в 1886 году, отец Петр поступает в Духовную академию. Нелегко учиться диакону кафедрального собора.

В том же году, одновременно с началом учебного года в Академии, началась для отца Петра и педагогическая деятельность. Епархиальной властью он был определен на должность законоучителя начальных городских училищ. Снисхождения никакого не оказывалось. Учебных заведений было много, а учительских кадров не хватало, поэтому клирик столицы, студент, обязан был трудиться на преподавательском поприще.

Год поступления в Академию памятен был отцу Петру и другим событием: рождением 6 сентября первого сына. Всего в семействе Скипетровых было 13 детей. Понятно, что при таких обстоятельствах о размеренной учебе в Академии не могло быть и речи. Служение в соборе, законоучительство, бесконечные семейные хлопоты и заботы, вынуждали учиться урывками.

Сщмч. Петр (Скипетров)

Ко времени окончания отцом Петром Духовной академии в Петербурге существовала целая сеть благотворительных обществ и заведений. А в 1892 году епархиальное начальство определяет диакона Петра на вакансию настоятеля домового храма приюта принца Ольденбургского. На протяжении шести лет, с 1892 по 1898 год, трудился отец Петр в приюте принца Ольденбургского. С этого назначения деятельность отца Петра теснейшим образом была связана с детскими приютами, с неизменным преподаванием Закона Божия до самой революции 1917 года. Отец Петр обладал редкой способностью любить детей. Да и сама исключительная многочисленность его семьи говорит о даре любви к детям, которым обладал этот требовательный и твердый по характеру, чуждый слащавого сентиментализма и излишней чувствительности – пастырь.

Еще во время учебы отца Петра в Академии Петербургской епархии произошло значительное событие, весть о котором всколыхнула не только Россию, но и вызвало живой религиозный отклик за рубежом. 23 июля 1888 года была явлена в городе на Неве чудотворная икона «Всех Скорбящих Радости».

В этот день в главку часовни, располагавшейся на территории селения бывшего Стеклянного завода, ударила молния и вызвала внутри ее пожар. Когда огонь утих, сбежавшиеся сельчане обнаружили, что одна из икон, помещенных в часовне, а именно икона «Всех Скорбящих Радости», не только уцелела, но и дивно обновилась. Образ сиял красками, как будто только что был написан. Кроме того, непонятным образом к поверхности иконы оказались прикрепленными мелкие монетки из кружки, висевшей на стене и в результате пожара оказавшейся на полу в раскрытом виде. Одиннадцать монет образовали собой овал, обрамлявший фигуру Девы Марии. Весть о чуде быстро облетела весь город. В часовню потянулись толпы богомольцев.

Необычайные исцеления, совершающиеся с иконой, привлекли к ней внимание всей России. Со всех сторон последовали просьбы о молитве под новоявленным образом, в том числе и от инославных. Вслед за этим стали поступать многочисленные пожертвования. В 1893 году святыню почтил своим вниманием и посетил государь император Александр III, пожертвовав местному приходу часть земли, прилегавшей к часовне. Все эти события послужили толчком к постройке отдельного храма на месте явления чудотворного образа и вызвали религиозный подъем в столице и всей Империи.

Отразились они и на судьбе отца Петра Скипетрова. В 1896 году завершилось строительство Скорбященской церкви, возведенной на месте явления чудотворной иконы[36]36
  Скорбященская церковь (Церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости») Санкт-Петербург, пр. Обуховской обороны, 24. Утрачена.


[Закрыть]. В том же году, 30 июля, отец Петр «согласно прошению перемещен на священническую вакансию к Скорбященской церкви. Благодаря этому назначению во вновь образованный приют, получивший всероссийскую известность после явления чудотворной иконы, богослужебная деятельность отца Петра приобрела совершенно иное содержание.

Совершать богослужения здесь надо было гораздо чаще. Молебны шли непрерывно с восьми часов утра до шести часов вечера. Храм даже в будние дни, не говоря о воскресных и праздничных, был переполнен молящимися. Штат же прихода невелик: всего четыре священника и один диакон.

Когда обращаешься к жизни духовенства XIX столетия, невольно удивляешься одной ее характерной черте – необыкновенной работоспособности столичных пастырей.

Отец Петр, например, помимо нелегкого служения в Скорбященской церкви и часовне при ней, преподавания Закона Божия в заведениях столицы, принимал участие в работе многочисленных епархиальных комиссий. В клировой ведомости Скорбященской церкви имеется длинный перечень его должностных обязанностей. В 1912 году этот перечень пополнился еще одной немаловажной записью: по распоряжению епархиальной власти отец Петр был утвержден в должности настоятеля Скорбященской церкви. При чтении этого послужного списка возникает вопрос: была ли у отца Петра личная жизнь, жил ли он хоть сколько-нибудь для самого себя?

19 января 1918 года, после обнародования Декларации об отделении Церкви от государства, большевики предприняли попытку захвата Александро-Невской лавры. В этот день, в час дня, в Лавру прибыл отряд матросов и красногвардейцев во главе с комиссаром Измайловским, который последовал в покои митрополита с требованием их освободить.

После отказа подчиниться распоряжениям новой власти епископ был тут же арестован и заключен под стражу в собственных покоях. Той же участи подвергли и членов духовного Собора. Однако народ, оказавшийся в Лавре, поднялся на защиту своих святынь. На лаврской колокольне ударил в набат. Находившиеся в лаврском дворе богомольцы, узнали о появлении здесь красногвардейцев и бросились на колокольню – бить тревогу. К Лавре стали быстро стекаться толпы народа; особенно много было женщин. Слыша крики: «Православные, спасайте церкви!» – толпа обезоружила матросов, а комиссара сбила с ног, отобрав у него револьвер. Красногвардейцы побросали оружие и разбежались.

Все это только разъярило власти. Через некоторое время к лавре подъехал грузовик с новым вооруженным отрядом и двумя пулеметами. Начался новый приступ. «По звонарям дали несколько залпов. Однако набат продолжался. Один из красногвардейцев вошел в церковь, наполненную богомольцами, и потребовал, чтобы ему указали на вход в колокольню. Взобравшись наверх, он с револьвером в руке согнал оттуда звонарей. Внизу красногвардейцы и солдаты гнали богомольцев с лаврского двора. Стреляли.

В этот самый момент и появился у ворот лавры протоиерей Петр Скипетров со своим сослуживцем, о. В. Покровским. Здесь встретил отца Петра его сын, семинарист Николай, и просил их не идти дальше. Но священники его не послушали. За день до захвата Лавры, 18 января, они были вызваны к трем часам дня на прием к митрополиту Вениамину.

«Войдя в коридор главного подъезда, протоиерей увидел нескольких красногвардейцев, которые пререкались с женщинами, угрожали им винтовками и револьверами. Протоиерей Скипетров обратился к вооруженным людям с просьбой не совершать насилия над верующими, не издеваться над народными святынями. Раздался выстрел револьвера со стороны одного из красногвардейцев в о. Скипетрова… Он упал, изо рта пошла кровь. Его перенесли в лавровскую больницу. Вызвали по телефону сына о. Петра врача Павла Скипетрова. Он нашел отца в крайне тяжелом состоянии.

Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и засела в шее. Экстренная медицинская помощь привела раненого на краткий момент в сознание, он попросил воды, а затем отрывисто сказал: «Маму… детей… благословить… умираю… владыку митрополита…» Пытался благословить подошедших детей, но это ему не удалось – не мог поднять руки. Святителя Петра перенесли в ближайший лазарет (Невский пр., 135). К нему была допущена жена, которую о. Петр узнал и попытался ей что-то сказать, но не смог. Вскоре пришел владыка Вениамин и благословил о. Петра, тот открыл глаза, но не произнес ни одного слова. В 10 часов вечера о. Петр скончался.

Похоронили о. Петра на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Спустя два месяца, 31 марта, Святейший патриарх Тихон совершил «…в храме Московской Духовной семинарии заупокойную литургию по новым священномученикам и мученикам», в числе которых значилось имя протоиерея Петра Скипетрова. «Молитвенные возношения на заупокойной литургии и панихиде произносились в такой форме: «О упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных».

В 1934 году, когда закрывали Лавру, власти решили ликвидировать и Тихвинское кладбище. Могила о. Петра, наряду с прочими, подлежала уничтожению. Антонине Николаевне, вдове почившего пастыря, было предложено перенести прах мужа на другое кладбище. Печальная задумчивость овладела ею после этого предложения. Переносить прах в другое место не хотелось: Лавра была местом пролития мученической крови о. Петра. К тому же, на Тихвинском кладбище рядом с могилой о. Петра были похоронены и пятеро его детей. Но и оставлять останки мученика нельзя было. Необходимо было обезопасить их от возможного поругания. «Матушка, ты не беспокойся, мы никуда не поедем, а останемся на старом месте», – разрешил смущения своей супруги отец Петр, явившись ей во сне в ночь после полученного ею известия. Явление покойного мужа и его повеление настолько поразило вдову, что она решила не трогать прах почившего супруга-мученика.

Сегодня на могиле отца Петра вновь установлен крест с неугасимой лампадой.