Текст книги "Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии"

Возношение за богослужением Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным».

14 декабря 1925 года владыка Сергий сообщил из Нижнего Новгорода викарию Московской епархии епископу Клинскому Гавриилу (Красновскому) о своем вступлении в исполнение обязанностей Патриаршего местоблюстителя и просил известить об этом всех архиереев в Москве.

Владыка поддержал архиепископа Илариона (Троицкого), находившегося на Соловках, выступившего с инициативой избрания патриарха путем сбора подписей архиереев, ввиду невозможности созвать Собор. Кандидатом на патриарший престол архиепископ Иларион предложил митрополита Кирилла (Смирнова), срок ссылки которого истекал в ближайшее время. Практическим осуществлением выборов руководил архиепископ Рыльский Павлин (Крошечкин) со своими помощниками – иеромонахом Таврионом (Батозским) и мирянами отцом и сыном Кувшиновыми. За короткое время они объездили места ссылок архиереев, собрав 72 подписи.

В ноябре 1926 года митрополит Сергий был вновь арестован по обвинению в связях с эмиграцией и в подготовке проведения нелегальных выборов патриарха. Арест использовался ОГПУ как средство оказания давления на митрополита Сергия, дабы понудить его к публикации обращения к Церкви в нужной для властей редакции. Обязанности заместителя Местоблюстителя должны были перейти к митрополиту Иосифу (Петровых), но ввиду невозможности сего, согласно завещанию митрополита Иосифа, были восприняты архиепископом Угличским Серафимом (Самойловичем).

27 марта 1927 года свт. Сергий снова вступил в управление Патриаршей церковью на правах Заместителя Патриаршего местоблюстителя. Результатом ареста и дальнейшего давления на него и на Патриаршую церковь, которая в то время с точки зрения «советского права» находилась «на нелегальном положении», было издание документа, известного как Декларация митрополита Сергия, опубликованная 16/29 июля 1927 года, в которой отмечался факт ожесточенной вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов», в связи с чем особо важно «теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством».

Послание оказалось ценой, которую заплатил митрополит Сергий за официальную регистрацию его в качестве заместителя Патриаршего местоблюстителя и Временного при нем Патриашего Священного синода, полученную двумя месяцами ранее: «:.. в мае текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался временный при заместителе патриарший Священный синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют преосвященный Новгородский Митрополит Арсений, еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. <…> Выразим всенародно нашу благодарность к Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во зло оказанного нам доверия».

Первоначальная реакция на Послание в среде Церкви (в СССР) не была резко критической: так, авторы Послания Соловецких епископов от 14 (27) сентября 1927 года, не находя возможность «принять и одобрить послания в его целом», по существу, выдвигают те же принципы взаимоотношения Церкви с государством.

Профессор Иван Андреевский (Андреев) (РПЦЗ) о первых одиннадцати месяцах (до его ареста в ноябре 1926 г.) управления митрополита Сергия Патриаршей Церковью писал, что строй церковного управления по своему существу продолжал быть вполне каноническим, ибо преемство власти делалось законным по согласию всех епископов и законность действий первого из них зиждилась на том, что он «ничего не творил без разсуждения всех» и говорил о том контрасте, которым явился modus operandi митрополита Сергия по выходе из заключения, который Андреев однозначно, вслед за протоиереем Михаилом Польским, квалифицировал как «диктатуру первого епископа».

Протест духовенства становится более резким в конце 1927 года, после того как Временный Патриарший синод под давлением власти начал увольнять на покой сосланных архиереев, и начались перестановки на кафедрах. Это вызвало резкое недовольство у части духовенства. Именно эти действия подтолкнули некоторых представителей епископата и клира разорвать общение с митрополитом Сергием, сохраняя поминовение митрополита Петра. Так перевод митрополитом Сергием, по требованию властей, митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых) в Одессу был истолкован как его позволение властям вмешиваться в кадровую политику, что вызвало резкое неприятие. В конце осени 1927 года центром сопротивления курсу митрополита Сергия стал Ленинград во главе с митрополитом Иосифом, находившимся тогда в Ростове. Последний писал митрополиту Сергию: «Я считаю Вас узурпатором церковной власти, дерзновенно утверждающим себя Первым Епископом страны; может быть, и по искреннему заблуждению и во всяком случае с молчаливого попустительства части собратий епископов, повинных теперь вместе с Вами в разрушении канонического благополучия Православной Русской Церкви»… Отделились также временный управляющий Воронежской епархией епископ Козловский Алексий (Буй) и управляющий Воткинской епархией епископ Глазовский Виктор (Островидов) и др.

2 февраля 1930 года Папа Пий XI обратился с призывом молиться за «гонимую Русскую Церковь»; в Великобритании архиепископ Кентерберийский Космо Ланг организовал международное и межконфессиональное (с участием русских эмигрантских клириков, в частности митрополита Евлогия (Геогиевского)) «моление о страждущей Русской Церкви», прошедшее 16 марта 1930 года. Ввиду того, что подобные акции на Западе наносили удар по престижу руководства СССР, власти организовали контрмероприятия. В частности постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 14 февраля 1930 года было определено: «Поручить тт. Ярославскому, Сталину и Молотову решить вопрос об интервью», а 16 февраля 1930 года в газетах «Правда» и «Известия» опубликовали интервью митрополита Сергия (Старогородского) и членов Синода. Текстологический анализ документов из Архива президента РФ показал, что интервью являлось полной фальсификацией, совершенной уполномоченными к этому постановлением Политбюро Сталиным, Ярославским и Молотовым. Никто из иерархов Церкви, включая митрополита Сергия, не участвовал ни в его написании, ни в редактировании. Не существовало и «представителей советской печати», которые якобы брали это «интервью». Основной вариант был написан Емельяном Ярославским. Он был тщательно отредактирован и дописан Сталиным. Молотов оставил менее значительную правку. 16 февраля 1930 года, через три дня последовало аналогичное интервью уже только Сергия зарубежным корреспондента.

К концу 1930 года насчитывалось до 37 архиереев Патриаршей Церкви, отказавшихся от административного подчинения митрополиту Сергию. Особое недовольство среди духовенства и мирян вызывалось запретом поминовения на богослужении (ектениях и иных публичных молитвах) ссыльных архиереев и требованием поминовения властей.

19 февраля 1930 года Заместитель Местоблюстителя обратился к Советскому правительству с посланием, в котором ходатайствовал о возобновлении церковно-издательской деятельности и о восстановлении духовных школ. Патриархия получила разрешение на издание официального органа – Журнала Московской патриархии; в 1931–1935 годы выпущено 24 номера. Помимо официальных документов в нем помещались богословские статьи, в основном самого митрополита Сергия, который был главным редактором издания.

12 апреля 1932 года постановлением Синода за № 60/б л. Сергий награжден предношением креста при богослужении.

27 апреля 1934 года Патриарший синод, при участии прочих архиереев (всего 21 человек) усвоил ему титул «Блаженнейший митрополит Московский и Коломенский» с правом ношения двух панагий, т. е. с разрешения властей возвел его с титулом митрополита на патриаршую (Московскую) кафедру.

18 мая 1935 года состоялось последнее заседание Временного Патриаршего Священного синода, на котором он под давлением властей был упразднен. Управление делами Синода реорганизовано в Управление делами Московской патриархии.

Осенью 1936 года в Московскую патриархию поступило сообщение (как окажется много позднее, ложное) о кончине Местоблюстителя митрополита Петра в заключении 11 сентября 1936 года. 27 декабря того же года Патриархией был издан «Акт о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего престола Православной Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя, Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию (Страгородскому)»; также был издан указ Московской патриархии о соответствующей форме поминовения с 1 января 1937 года за богослужением Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия.

После «большого террора» 1937–1938 годов, летом 1939 года, от епископата Патриаршей церкви осталось всего 4 штатных (сохранивших регистрацию в качестве «служителя культа») архиерея, включая Патриаршего Местоблюстителя: также, митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич), архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский); еще 10 уцелевших архиереев Патриархии находились на покое или совершали богослужения как настоятели храмов. С расширением территории СССР осенью 1939 – летом 1940 года митрополиту Сергию была предоставлена возможность «воссоединить» с Московской патриархией оказавшихся в границах СССР архиереев Константинопольской, Румынской и Польской юрисдикций. Впервые с 1936 года были совершены архиерейские хиротонии.

Во время Великой Отечественной войны, с середины октября 1941 года до конца августа 1943 года, находился в эвакуации в Ульяновске. Ко времени его возвращения в Москву штатный епископат Патриаршей церкви (без оккупированных территорий) насчитывал уже 18 архиереев.

4 сентября 1943 года, вместе с митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), был принят председателем СНК СССР Иосифом Сталиным. На встрече присутствовали также Вячеслав Молотов и полковник НКГБ Георгий Карпов, будущий председатель Совета по делам Русской Православной Церкви. Митрополиты, по приглашению Сталина, изложили свои пожелания, в числе которых было проведение Собора и избрание патриарха. Сталин заверил, что правительство СССР окажет всяческое содействие. На следующий день, 5 сентября, в газете «Известия» опубликовали следующее сообщение: «Во время беседы Митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Русской Православной Церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного синода. Глава Правительства тов. И.В. Сталин сочувственно отнесся к этим предположениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятствий».

8 сентября 1943 года в новом здании Патриархии в Чистом переулке состоялся Собор епископов, который избрал патриархом Московским и всея Руси Блаженнейшего митрополита Сергия. Собор проходил в бывшей резиденции германского посла, в особняке по адресу: Чистый переулок, дом 5, который был предоставлен в распоряжение Патриархии. 12 сентября 1943 года состоялась интронизация новоизбранного Патриарха в кафедральном Богоявленском соборе, что в Елохове. После своей интронизации патриарх Сергий сказал: «В моем положении по внешности как будто ничего не изменилось с получением Патриаршего сана. Фактически, я уже в течение 17 лет несу обязанности Патриарха. Это так кажется только по внешности, а на самом деле это далеко не так. В звании Патриаршего Местоблюстителя я чувствовал себя временным и не так сильно опасался за возможные ошибки. Будет, думал я, избран Патриарх, он и исправит допущенные ошибки. Теперь же, когда я облечен высоким званием Патриарха, уже нельзя говорить о том, что кто-то другой исправит ошибки и сделает недоделанное, а нужно самому поступать безошибочно, по Божией правде, и вести людей к вечному спасению…».

Патриарх Сергий скончался 15 мая 1944 года, в 6 ч 50 мин. утра, от «кровоизлияния в мозг на почве атеросклероза».

Погребен в подклете Никольского (северного) придела московского Богоявленского собора.

К стр. 358.

Полозов Яков Анисимович. Родился 23 октября 1879 года в деревне Раевщино Молодецкой волости, Виленской губернии. Яков рано остался сиротой, его воспитывала старшая сестра.

В конце XIX века Полозов поехал на заработки в Америку, где устроился сторожем при церкви. По одной из версий, именно тогда епископ Тихон (будущий Святейший патриарх) взял Якова к себе в келейники. С тех пор Яков Полозов (вплоть до самой своей трагической кончины) всегда находился при нем.

Оставаясь мирянином, Яков Анисимович в качестве келейника сопровождал Святейшего во всех его поездках. Он оставался с ним на Ярославской и Виленской кафедрах. Не покинул он Святейшего патриарха Тихона в годы богоборческих гонений на Русскую Православную Церковь и массовых репрессий против священнослужителей, развязанных большевиками. Яков Полозов оставался при патриархе во время его заключения в Донском монастыре. Там он отдал за него жизнь.

Патриарх Тихон относился к Якову Анисимовичу как к родному, делился с ним своими мыслями, радостями и горестями. В своих письмах патриарх называл его всегда «мой Иаков».

В 1920 году Яков Анисимович женился на княжне Наталии Васильевне Друцкой-Соколинской. А в марте 1921 года Полозов был арестован, потому что являлся ближайшим помощником патриарха Тихона. По одной из версий, ордер на его арест был подписан по личному указанию Дзержинского. Судя по всему, таким способом бандитствующие безбожники пытались запугать патриарха Тихона, арестовывая близкого ему человека.

Сразу же после ареста патриарх Тихон направил письмо к следователю с просьбой освободить Якова Анисимовича из-под ареста. Через несколько дней после ареста у Якова Анисимовича родилась первая дочь, но волнения матери тяжело отразились на ребенке и он умер на восьмой день после рождения. Жена находилась в тяжелом состоянии, перенесла операцию, но мужественно требовала освободить мужа из-под ареста.

11 августа 1921 года Яков Анисимович Полозов был приговорен безбожниками к ссылке на Соловки. Но приговор не был приведен в исполнение. Якова Анисимовича освободили.

22 марта 1922 года Полозова вновь арестовывают. Как говорилось в агентурном донесении, «обвинительных материалов нет, необходимо временное задержание в целях воздействия на Тихона».

Патриарх Тихон говорил: «…у меня всех арестовали, взяли моего Якова Анисимовича, чего им нужно, пусть меня берут, а не его, это мне все сюрпризы преподносят». Как и при первом аресте, Яков Анисимович был допрошен только один раз, обвинение ему долго не предъявлялось. Наконец-таки Полозову предъявили обвинение в том, что он «всячески способствовал и облегчал приход к главе церкви всех контрреволюционных элементов». Он отказался его подписывать.

В тюрьме Яков Анисимович тяжело заболел. В августе 1922 года его помещают в тюремную больницу. В это время его жена делала все возможное для освобождения мужа. Ее письма с требованием освободить мужа составляют большую часть следственного дела. К октябрю 1922 года она добилась разрешения освободить мужа под подписку о невыезде. Когда она пришла его забрать домой, то он был в таком состоянии, что не узнавал ее и всю дорогу до дома он останавливался и плакал. Через две недели после освобождения Якова Анисимовича из-под ареста у его жены Наталии Васильевны родился сын Алексей, крестным отцом которого стал Святейший патриарх Тихон.

В октябре этого же года вынесли заключение по его делу, в котором говорилось, что: «Никаких конкретных данных, уличающих его в предъявленном обвинении, в деле не имеется, а также принимая во внимание его болезненное состояние, требующего усиленного продолжительного лечения и постоянной опеки со стороны родных, освободить его из-под стражи под подписку о невыезде, дело следствием продолжить, приобщив к общему делу Тихона».

В мае 1922 года Патриарх Тихон (в миру Василий Иванович Беллавин) был перевезен в Донской монастырь и заключен под домашний арест. Его заточили в небольшой келье под монастырскими вратами, где раньше проживали архиереи, находившиеся на покое. В ней он пребывал в полной изоляции от внешнего мира. Только один раз в сутки, в 12 часов, заключенному патриарху позволяли выйти на балкон. Каждый раз при этом он видел вдали группы людей, склонявших головы при его появлении. Он издали благословлял их.

Государственный прокурор Крыленко заявил: «Разные Беллавины, представители эксплуататорского класса, 300 лет давили народ. Теперь они в наших руках, и мы не пощадим их».

Когда Святейшего арестовали и поместили в тюрьму, то именно семья Полозовых обратилась в Красный крест с просьбой разрешить передавать передачи патриарху Тихону в тюрьму. Сразу же после освобождения патриарха именно Яков Анисимович встретил его и продолжал служить ему до своей смерти.

9 декабря 1924 года в дверь покоев патриарха Тихона постучали. Открывать пошел его келейник Яков Полозов. В прихожую ворвались двое «неизвестных», но Полозов преградил им дорогу. Несколькими выстрелами в упор они убили Якова Анисимовича. Убийцы сорвали с вешалки шубу, с целью инсценировать ограбление, а потом выскочили из покоев на улицу и скрылись. Когда патриарх услышал выстрелы, то он спустился и увидел, что Яков Анисимович убит. «Вернитесь! Вернитесь! Вы человека убили!» – закричал им вслед патриарх.

На место злодейского убийства приехали сотрудники милиции и чекисты, во главе с функционером ГПУ Тучковым, который цинично заявил, что убийцы были якобы «белогвардейцами». Дело об убийстве велось крайне небрежно. Даже время смерти Якова Полозова в документах указано разное. Причем следователей почему-то больше всего интересовала пропажа шубы патриарха, чем убийство человека, которое через месяц было закрыто.

Существует две версии этого убийства.

Первая – покушение на жизнь патриарха Тихона, но по ошибке убили его верного келейника Якова Полозова.

Вторая – покушение именно на Якова Анисимовича. Это убийство было организовано бандитствующими безбожниками из ГПУ, с целью устрашения патриарха Тихона и устранения верного ему человека. На место убитого Якова Полозова чекисты планировали внедрить и поставить своего агента, чтобы через него контролировать и оказывать давление на Патриарха Тихона.

Функционер ГПУ Тучков запретил хоронить Якова Полозова в Донском монастыре и предложил Ваганьковское кладбище. «Он будет лежать здесь», – кратко ответил патриарх Тихон, когда узнал об этом.

Больших трудов стоило патриарху Тихону добиться от властей согласия на захоронение тела Якова Полозова на территории Донского монастыря, но сделали так, как хотел Святейший.

Погребение келейника Якова Полозова состоялось 12 декабря 1924 года на территории нового кладбища Донского монастыря, примыкающей к южной монастырской стене. Отпевал убиенного патриарх Тихон с сонмом духовенства, при небывалом стечении верующих.

Когда после похорон патриарх Тихон посетил могилу Якова Полозова на Донском кладбище, в него дважды стреляли, но промахнулись.

Все пережитое подорвало здоровье патриарха. Он попал в больницу на Остоженке. Но и там ГПУ продолжало преследовать его. В марте 1925 года был подписан ордер на его арест, но арест не состоялся. 7 апреля 1925 года Святитель Тихон скончался. По официальной версии, смерть наступила якобы «от сердечной недостаточности». Но существует и другая версия – об отравлении Святейшего Тихона агентами ГПУ. За несколько часов до смерти патриарх Тихон произнес: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная».

Патриарха Тихона захоронили 12 апреля 1925 года (в Вербное воскресенье) на монастырской территории с внутренней стороны южной стены Малого Донского собора во имя Донской иконы Божией Матери. Собрались сотни тысяч верующих. В отпевании Святейшего Тихона участвовали 56 архиереев и до 500 священников, пели хоры Чеснокова и Астафьева. С этого момента на его могилу началось паломничество как к месту захоронения мученика. По одной из версий, чтобы прекратить это массовое паломничество, безбожные власти приказали тайно перенести тело Святейшего Тихона из Донского монастыря на Введенское (немецкое) кладбище.

Вскоре после кончины патриарха Тихона новое монастырское кладбище (на котором захоронили тело его келейника) было ликвидировано. Поэтому в 1926 году по желанию Наталии Васильевны – вдовы убитого – тело Якова Полозова перезахоронили на территории Донского монастыря у южной стены Малого Собора Донской иконы Божией Матери (с внешней стороны храма).

Место упокоения Якова Полозова – верного келейника патриарха Тихона – фактически стало первым захоронением жертв массового террора на территории Донского монастыря. Через десять лет – близ монастырских стен – чекистами был тайно захоронен прах десятков тысяч жертв сталинских репрессий. В 1930-е годы с подвалов Лубянки, Лефортовской и Сухановской тюрем, а также из других мест сюда грузовиками свозили трупы казненных или замученных.

После их сожжения в Донском крематории пепел с остатками костей сразу же зарывался в безымянные рвы и могилы. Именно в те годы крест над захоронением Якова Полозова уничтожается. Его могила сравнивается с землей.

После 1945 года Малый собор Донского монастыря вновь был открыт для богослужений. По одной из многочисленных версий, в конце 1940-х годов (в связи с посещением Москвы иностранной церковной делегацией) мощи патриарха Тихона были возвращены в Малый собор, с целью доказать, что в СССР якобы нет гонений на православие. Тогда же была восстановлена могила его келейника Якова Полозова, над захоронением которого был водружен небольшой крест. Поэтому верующие, приходящие к месту упокоения Святейшего патриарха Тихона, обычно заходили и к захоронению Якова Полозова, находящемуся у южной стены Малого Донского собора.

Затем наступил 30-летний период забвения Памяти новомучеников. Это эпоха Хрущева (начавшего новые богоборческие гонения на Русскую Православную Церковь) и времена Брежневского застоя, беспамятства и бездуховности. За эти годы ушло из жизни почти все старое поколение верующих, родившихся еще в Православной Императорской России.

Место упокоения Якова Полозова – келейника патриарха Тихона – пришло в запустение. О нем, казалось, забыли навсегда. Но сумел пережить эту смутную эпоху его родной сын – Алексей Яковлевич Полозов.

Вот бесценное свидетельство знаменитого актера Валерия Золотухина, лично знавшего Алексея Полозова: «Время, когда я рос, было наиболее воинствующим в этом смысле. Наши отцы, в том числе и мои, разрушали церкви, сбрасывали колокола. Но вера всегда была со мной где-то рядом. Послушайте историю. Мой крестный в актерском ремесле Алексей Полозов, мне, шестнадцатилетнему мальчишке, сказал:

„Молодой человек, вы совершите преступление, если не станете драматическим артистом". Я его нашел только через 20 с лишним лет, когда стал уже известным актером. Выяснилось, что Алексей Яковлевич – крестник патриарха Тихона. А отец его – Яков Анисимович Полозов – был келейником у Патриарха и погиб при покушении на Тихона, закрыл его своим телом. Яков Полозов был объявлен святым Новомучеником. Он похоронен в Донском монастыре, и на его могиле происходят чудесные исцеления. Понимаете, какая связь? Патриарх Тихон – новомученик Яков Полозов – его сын Алексей – мой крестный в актерстве – я – мой сын, ставший отцом Дионисием. Это не может быть случайностью. Теперь дочь Алексея Полозова – крестная мать моей внучки. А всего у меня пять внуков, и названы они именами Святых Царственных Мучеников».

К стр. 362.

Григорий (в миру Гавриил Ульянович Яцковский). Родился 13 июля 1866 года в селе Польный Мукаров Ушицкого уезда Подольской губернии в семье крестьянина.

Окончил Подольскую духовную семинарию, был псаломщиком и учителем церковно-приходских школ в селе Остапковцы Брацлавского уезда.

В мае 1888 года принят послушником в Киево-Печерскую Лавру. 4 августа 1890 года пострижен в монашество, в том же году поступил в Киевскую духовную академию и 9 сентября рукоположен во иеродиакона. В 1894 году окончил Академию со степенью кандидата богословия и 28 июня рукоположен во иеромонаха. 19 августа того же года был определен учителем Александровского Осетинского училища.

C 1895 года – преподаватель Томской духовной семинарии. C 1896 года – инспектор Иркутской духовной семинарии. С 1897 года – ректор Томской духовной семинарии в сане архимандрита. С 1901 года – ректор Рязанской духовной семинарии. 21 ноября 1908 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры хиротонисан во епископа Козловского, викария Тамбовской епархии. Чин хиротонии совершал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) в сослужении с другими архиереями.

С 13 декабря 1912 года – епископ Бакинский, викарий Грузинской епархии. С 13 ноября 1917 года – епископ Елисаветпольский, викарий Тифлисской епархии. В августе-ноябре 1917 года участвовал в работе Поместного Собора Православной Российской Церкви, в числе 15 кандидатов выдвигался на пост товарища председателя.

17 ноября 1917 года назначен епископом Екатеринбургским и Ирбитским, прибыл на кафедру в начале 1918 года. После занятия Екатеринбурга белогвардейскими войсками (конец июля 1918 г.) благословил устраивать вечера скорби в память убитых священнослужителей (на некоторых присутствовал лично), собранные пожертвования передавали их семьям. 16 февраля 1919 года встречал в кафедральном соборе приехавшего в город А.В. Колчака. В 1922 году патриархом Тихоном возведен в сан архиепископа.

12 августа 1922 года арестован по обвинению в том, что во время Гражданской войны «восстанавливал население против советской власти, используя религиозные демонстрации, церковные службы и речи». Также обвинен в поддержке участников «контрреволюционного заговора ген. А.П. Перхурова» в мае 1921 года и в сопротивлении изъятию церковных ценностей в 1922 году. Виновным себя не признал.

23 января 1923 года был осужден на 5 лет лишения свободы со строгой изоляцией. Отбывал наказание в екатеринбургской, с 12 мая 1923 года – во владимирской тюрьмах.

Постановлением Президиума ВЦИК от 21 июля 1925 года оставшийся срок лишения свободы признан условным, и архиепископ Григорий был освобожден.

После ареста митрополита Петра и вступления в управление Церковью заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) 22 декабря 1925 года в московском Донском монастыре состоялось совещание 10 архиереев, подготовленных органами ОГПУ для нового раскола. Совещание постановило образовать Временный Высший церковный совет (ВВЦС) под председательством архиепископа Григория.

Выяснив, что канонические основания для организации ВВЦС отсутствуют и что ВВЦС создан в нарушение ряда церковных правил, после обсуждения сложившейся ситуации с прибывшими в Нижний Новгород архиереями митрополит Сергий 29 января 1926 года наложил на Григория и всех архиереев, принявших участие в организации ВВЦС, запрещение в священнослужении и отстранил их от управления епархиями.

15 ноября 1926 на григорианском «предсоборном съезде» возведен в «митрополиты Свердловские и Уральские».

21 января 1927 года архиепископ Григорий в свердловской тюрьме имел беседу с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Петром, в которой последний подтвердил, что Григорий находится под запрещением, и предупредил, что производимая им и его сторонниками смута не может быть терпима в Православной Церкви. Однако Григорий уже не мог сойти с выбранного пути.

В 1928 году по состоянию здоровья передал пост председателя ВВЦС архиепископу Виссариону (Зорнину) и удалился в григорианскую Свердловскую епархию, которую возглавлял до кончины. На правах епархиального архиерея служил в кафедральном Александро-Невском соборе Свердловска, а после его закрытия – в кладбищенской Иоанно-Предтеченской церкви.

Скончался 26 апреля 1932 года в Свердловске вне общения с Церковью.

К стр. 362.

Митрополит Петр (в миру Петр Федорович Полянский). Родился 10 июля 1862 года в селе Сторожевое Коротоякского уезда Воронежской епархии в семье приходского священника.

Учился в Воронежской духовной семинарии, которую окончил в 1885 году по первому разряду. Был определен на должность псаломщика при храме села Девицы в Коротоякском уезде.

В 1887 году Петр стал вольнослушателем, а после сдачи экзаменов – студентом Московской духовной академии, которую окончил в 1892 году со степенью кандидата богословия, полученной за работу «Объяснение первого послания св. Апостола Павла к Тимофею». В студенческие годы он, по воспоминаниям его сокурсника митрополита Евлогия, отличался благодушием, покладистостью, доброжелательностью. Со времен учебы в Академии был дружен с будущим патриархом Сергием (Страгородским). Магистр богословия (1897 год, тема диссертации: «Первое послание св. Апостола Павла к Тимофею. Опыт историко-экзегетического исследования»).

С 1892 года – помощник инспектора Московской духовной академии, преподавал Закон Божий в частном женском училище Сергиева Посада, был секретарем Общества спасения на водах.

В 1895 году был церковным старостой у себя на родине, в селе Сторожевом Воронежской епархии. За особое усердие в благоукрашении приходского храма Богоявления он был удостоен архипастырской признательности.

В 1896 году в течение недолгого времени преподавал греческий язык в Звенигородском духовном училище.

В декабре 1896 года был назначен смотрителем Жировицкого духовного училища. Его появление в этой школе значительно отразилось на ее духовной атмосфере и, вместе с тем, подняло Училище на высокий уровень.

Участвовал в первой всероссийской переписи населения, исполнял обязанности члена-соревнователя Попечительства о народной трезвости, почетного мирового судьи Слонимского округа. За время службы был награжден орденами св. Станислава III и II степеней. В этот период познакомился с епископом Тихоном (Беллавиным), будущим патриархом.

С 1906 года – младший помощник правителя дел Учебного Комитета при Святейшем синоде в Санкт-Петербурге; впоследствии стал членом Учебного комитета (сверхштатным, затем постоянно присутствующим), исполняя главным образом обязанности ревизора духовных учебных заведений. За время служения в Учебном Комитете обследовал состояние духовных семинарий, епархиальных женских училищ в Курской, Новгородской, Вологодской, Костромской, Минской и в ряде других епархий, побывал в Сибири, на Урале, в Закавказье. После каждой такой поездки им собственноручно составлялся подробный, обстоятельный отчет, в котором предлагались уместные меры по улучшению состояния обследованной школы. С 1916 года – действительный статский советник. Был награжден орденом св. Владимира.