Текст книги "Обочина"

Глава 24. «Белая роза»

Денис возвратился с озера после обеда. Сбросив рубашку в прихожей, прошёл прямо на кухню.

Валентина Васильевна жарила бифштексы.

– Добрый день, Валентина Васильевна, – почтительно поздоровался он с тёщей.

– Привет, Дениска, – улыбнулась она в ответ. – А загорел-то как, боже, сам будто красно солнышко светишь. Ох, наверное, и покрутишься ты ночью после такого облучения, – сочувственно качнула она головой.

– Ничего не будет, – выпив из-под крана стакан воды, беспечно бросил Денис, – у меня кожа привычная к солнцу.

– А может, тебя сметаной обмазать? – пошутила тёща.

– Ну что-о ты, Валентина Васильевна, сметаной лучше внутри смазать, – отшутился Денис. – М-м, а пахнет как вкусно, у меня слюнки текут.

– Погоди пять секунд, Дениска, – вновь повернувшись к плите, мягко проговорила Валентина Васильевна. – Бульон с фрикадельками уже готов, сейчас и бифштексы поджарятся. А хорошего вина не желаешь для аппетита?

– Только вместе с тобой.

– Естественно…

Вскоре улыбающаяся тёща с довольным зятем сидели за кухонным столом. Выпили вина перед первым блюдом, затем перед вторым.

Пообедав, Валентина Васильевна снова наполнила бокалы и, чокнувшись, произнесла:

– А теперь, Дениска, промоем наши желудки, чтобы в организме новая жизнь началась и быстрее скапливалась новая энергия. – Она засмеялась от собственного каламбура. – Или в тебе и без допинга энергия кипит?

Сделав глоток вина, Денис смотрел на порозовевшую от вина женщину. Взгляд задержался на её открытых плечах и самой сексуальной части тела – груди, выглядывающей из глубокого выреза сарафана.

– Кипит, Валентина Васильевна, ох, кипит. Правда, и обида вчера кипела, когда Алёна с озера уехала. А из-за чего? Не из-за чего. Её же знакомая из столовой винзавода неожиданно обняла меня и поцеловала, а Алёна увидела это. Я даже в себя не успел прийти, как она к катеру убежала. Теперь думаю: Алёна всё ещё злится на меня или прошла в ней злость? – Денис доверчиво посмотрел на тёщу. А она, загадочно улыбнувшись, сказала:

– Дениска, я посоветую тебе дня три не разговаривать с ней, чтобы осознала свою провинность и первой подошла к тебе. А ты разве не догадался, почему Алёна не выходит к нам? Это она на меня обиделась, что я ей устроила нагоняй за то, что неправильно поступила, уехав с озера. Хотя Алёна и беременна, но ты всё равно будь построже с ней, когда требуют обстоятельства. Таким, как Алёна, я уверена, кроме пряника, и кнут иногда нужен. – Неожиданно хохотнув, женщина продолжила: – Дениска, хочу дать дружеский совет: будь мужчиной не только в постели, но и в быту. Ты понял смысл моего совета?

– А чего не понять? Конечно, понял.

Следующий вопрос, заданный тёщей, заставил Дениса внутренне поёжиться и сделать вывод, что та уже выудила у Аллы все подробности отдыха на озере.

– Дениска, а Роза-татарочка тебе понравилась?

Денис сделал наивное лицо:

– Во всяком случае, татарочку я бы не взял в жёны.

– Это почему же?

– А какая из неё жена, если она на ночь с первым попавшимся кавказцем едет? – слукавил Денис. – Ясно какая. Пусть она и не замужем, но это никак её не оправдывает. И лично я осуждаю её за такое поведение. – Допив вино, он решил высказаться и о молдаванке.

– А Софию, например, я ещё больше осуждаю, – с нажимом на «больше», произнёс он: – муж в больнице, а она с кавказцами любовь крутит. Это разве дело? Нет, мне их компания не понравилась. У них, чувствуется, только одно на уме.

– Да ну их, этих распутных баб, давай-ка лучше нальём ещё по бокальчику.

Так, за бокалом вина, Валентина Васильевна неожиданно призналась Денису, что увидела в нём замечательного собеседника. И то, что он стал вызывать в ней искреннюю симпатию, с ним она стала чувствовать себя на удивление хорошо. Даже притяжение к нему стала чувствовать – вот ведь какой любопытный и в то же время приятный факт. А совсем недавно – вот тоже парадокс! – ощущала неприязнь. «Почему я к тебе была так несправедлива?» Неожиданно она перешла на другую тему:

– Вот говорят, женщине дают столько лет, на сколько она выглядит. Ты, например, сколько мне дашь? – Она вспорхнула с табурета, крутясь перед озадаченным мужчиной.

Денис стал разглядывать Валентину Васильевну так, как будто впервые увидел. Он оценивающе посмотрел на её красивые ноги под коротким сарафаном, полюбовался роскошными бёдрами и, конечно же, полуобнажённой грудью, возвышающейся высокой горкой. Ну и, естественно, обратил внимание на её свежее лицо с выразительными глазами.

– Валентина Васильевна, у нас на участке работает много женщин: подсобницы, штукатуры, большинству из которых около тридцати, но они старше тебя выглядят. Это я без всякого подхалимажа говорю. А вот сколько тебе лет, не могу определить.

– А всё-таки, сколько дашь?

– Ну-у… – замялся Денис. И внимательно посмотрев на женщину, уверенно произнёс: – Конкретно сказать не могу, но ты очень молодо выглядишь. Не женщина, а цветущая белая роза.

– О, белая роза! – засияв, воскликнула Валентина Васильевна. И в ту же секунду подняла с табурета Дениса. И только он встал во весь рост, прижалась к нему. Он не успел даже опомниться, как женщина уже целовала его. Не отдавая отчёта в своих действиях, он запустил ей руку под сарафан…

– Дениска, – легонько оттолкнув его, взволнованно произнесла она, – это я за комплимент тебя поцеловала. – И посмотрев на него блуждающим взглядом, добавила: – Извини, пожалуйста.

– Меня тоже извини, – пробормотал Денис и сел на табурет, опустив голову.

– Дениска, выпьем ещё?

– Можно…

Потягивая вино, разволновавшаяся женщина украдкой наблюдала за молодым мужчиной. И он на неё бросал тайные взгляды. Помолчав, она спросила о том, что не давало покоя:

– Скажи честно: ты занимался любовью с татарочкой?

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто женское любопытство. Хотя я и так почему-то уверена, что занимался. Думаю, это и София может подтвердить. Ну, так как, занимался?

– Было один раз.

– Ну, вот и молодец, что честно признался. Я просто проверяла: ты честный человек или нет? Оказался честным, и это меня радует. И я клянусь тебе, что Алка никогда об этом не узнает.

– Но зачем тебе всё это?

– Дениска, я же сказала – это извечное женское любопытство. А теперь слегка поцелуй меня авансом за сохранение тайны.

Денис покорно поднялся из-за стола. Она тоже встала. И когда он нерешительно прикоснулся губами к её губам, обняла его.

– Денисушка, – после поцелуя сказала она, – ты, я вижу, удивлён моим поведением? Извини меня, конечно, но тем самым я от депрессии избавляюсь. Ты знаешь, иногда волком выть хочется. И очень хочется мужской ласки. Даже обычный поцелуй и тот рассасывает скопившийся осадок, снимает неприятные ощущения. Ты понимаешь меня, женщину не русских кровей?

– Вообще-то, понимаю, – помедлив, ответил Денис. – У меня бывает подобное состояние, когда хочется, чтобы кто-то приласкал, погладил, душу обогрел.

– Хм, надо же. – Женщина удивлённо посмотрела на Дениса. – Не думала, что и у тебя такое бывает. И излагаешь-то, как будто мои собственные мысли. Выходит, ты тоже не избалован лаской и прощаешь меня?

– Конечно, прощаю. С другой стороны, в наших действиях и нет ничего постыдного. Во-первых, мы нормальные, здоровые люди. Во-вторых, нас с тобой ничего не связывает. Я имею в виду, родственные узы не связывают. А исходя из этого… – Тут уже он загадочно улыбнулся, глядя на молодеющую прямо на глазах женщину.

– Дениска, ну продолжай же.

– А чего продолжать-то? – снова выпив вина, пожал он плечами. Если нас с тобой ничего не связывает, значит, нам с тобой иногда можно целоваться, чтобы стресс друг у друга снимать.

– Ты думаешь? – неуверенно спросила Валентина Васильевна. – Но нас вообще-то Алёна связывает.

– Алёна т-те… родня, а н-не мне. Но нас-то с тобой н-ничего не связывает, п-понимаешь? – Денис вдруг заметно опьянел. Наверное, и Валентина Васильевна опьянела, но держалась.

– А что ты имеешь в виду под словами «нас с тобой ничего не связывает?» – Женщина выжидающе смотрела на Дениса.

– Валентина… Васильевна, я же сказал: когда с тебя надо снять стресс, ты мне сразу скажешь об этом. А если мне надо будет, я тебе скажу. П-поняла?

Наступила пауза. Изучающие взгляды. Затем послышался женский, немного развязный самоуверенный голос:

– А мне, может, сейчас надо. Может, я хочу, чтобы ты немедленно меня исцеловал всю. Или боишься?

– Я-я, боюсь? Да ты что! – Денис стукнул себя кулаком в грудь. – Не-ет, ты меня плохо знаешь. – Он решительно шагнул к женщине. Она горячо задышала.

– Пошли в ванную, – сказал он. И взял её за руку.

Бог знает, что вместе с пьяной дурью ударило в голову одинокой женщине, но она была готова идти с молодым мужиком хоть куда. И ни одна предосудительная мысль её не посетила. Правда, неожиданно всё-таки мелькнула одна малоприятная мысль: вдруг негодница Алка зайдёт на кухню.

– Дениска, – взволнованно зашептала она, – прости, но я не могу здесь, я закричу на всю квартиру. А нам с тобой этого никак допускать нельзя, Алка услышит. Прости, но давай в следующий раз, когда Алки дома не будет. А сейчас я не могу, боюсь, хотя и киплю вся. Лучше выпьем. – Она высвободила свою руку из крепкой руки Дениса и, как за спасительный круг, уцепилась за нераспечатанную бутылку вина, уже третью по счёту.

– Обещаю, обещаю, – как в бреду повторяла она.

Но Дениса такой поворот дела по какой-то причине не устраивал, он жаждал продолжения.

– Нет, я хочу сейчас.

– Ты хочешь, чтобы нас Алка услыхала? Я действительно не удержусь, закричу, я не обманываю тебя. Какой ты… оказывается. Давай выпьем, приглушим желание.

Наконец третья бутылка была открыта и женщина дрожащей рукой разлила вино по бокалам. Жадно глотнув, они переглянулись.

– Валентина Васильевна, раз мы с Алёной в ссоре, можно я на твоей кровати полежу? – чуть ли не скороговоркой попросил Денис.

– Да-да, полежи иди, успокойся…

В восемь часов вечера, поужинав вдвоём с тёщей, Денис пошёл к жене. Та прошипела, что он ей противен и чтобы убирался спать в гостиную. Денис предупредил Аллу, что в таком случае уйдёт в спальню матери и будет спать там, а когда её матери надоест его соседство, та займётся воспитанием своей дочери. На что Алла со злостью сказала:

– Иди, матери ты быстро надоешь и, может, она снова возненавидит такого малахольного зятя. И, скорее не моим, а твоим воспитанием займётся. – Алла окинула мужа испепеляющим взглядом и, ухмыльнувшись, сквозь зубы процедила: – А вообще-то, лучше бы ты на озеро ехал ночевать, деревенщина.

Всерьёз оскорбившись, Денис взял матрац с двумя простынями и, прежде чем выйти из комнаты, предупредил жену:

– Пока не извинишься, я буду спать рядом с твоей матерью. Поняла?

Алла отвратительно хихикнула:

– Иди, думаю, мать тебя долго не выдержит.

Войдя в соседнюю спальню и закрыв дверь на шпингалет, Денис объяснил ситуацию старшей блондинке. После чего, бросив в угол матрац с простынями, лёг.

– Ну, Алка, – с укором произнесла Валентина Васильевна, – ведь знает, что не права, да упрямством голова напичкана. Ничего, через день-другой перебéсится. А мы давай-ка с тобой полежим, подумаем… Дениска, я вот лежу и думаю: жаль, что мы не можем определять, какой, например, этот человек или тот. Умели бы, проблем было бы меньше. Может, продолжишь мою мысль? Обо мне, о себе. И честно говори, не стесняйся.

Глава 25. Понедельник – день тяжёлый

Весь понедельник Денису было не по себе. «Как это я мог до такого додуматься с Валентиной Васильевной? Как я даже прикоснуться к ней осмелился?» Он ломал голову и не находил ответов на эти вопросы. Иногда, правда, утешал себя тем, что Валентина Васильевна сама спровоцировала его, а он увидел в ней Юлюшку. Но тотчас опровергал себя, поскольку уже в момент первого поцелуя он забыл про Юлюшку. Молодой мужчина накручивал себя, представляя эротические картинки со своей моложавой, обольстительной тёщей. Вдруг откуда-то всплыли слова: «…Запомни, Дениска, близких отношений между нами не будет. Удивлён? Не удивляйся, позднее удивишься». Денис подумал: «Говорила это Валюша или мне приснилось? Не могу вспомнить».

К концу рабочего дня образ тёщи был вытеснен из головы Дениса «чёрной розочкой». Мысли о её прелестях навалились с такой силой, что он готов был бежать к ней не дожидаясь конца рабочего дня и, встав на колени, просить у неё прощения за «измену». Он вдруг ощутил, что ему не хватает этой девушки, с её умными глазами кофейного цвета. Не хватает её заливистого смеха, шутливых поцелуев. «Получил? – заразительно смеялась она прошедшим субботним вечером. – Больше не получишь. Вот поноси меня на руках, ещё поцелую». Воистину, для Дениса она оказалась бесценным сокровищем, состоящим из многих положительных составляющих. С ней он чувствовал себя уверенным, сильным, причём задолго до интимной близости.

Это произошло в палатке около полуночи. О, Денис не испытывал ранее подобных ощущений. Такое возможно, как думалось ему, только с юной девственницей – хрупкой, грациозной. А как она пылко вскрикивала, как… Но это было единственный раз. Повторить ещё, как не просил её Денис, она категорически отказалась. Лишь дразнила своей мерцающей наготой. К слову сказать, она и отдалась-то ему (во всяком случае, он не сомневался в этом) из-за того, что из соседней палатки неслись страстные возгласы молдаванки. Роза вслух ругала голосистую женщину: «Сколько можно? – возмущалась она. – Ведь каждые две минуты блажит дурью. Нет, от её крика с ума сойдёшь». Именно в это время Денис и почувствовал, что Роза по-другому стала вздрагивать, когда он её целовал. А когда Софья умолкла, «чёрная розочка» задрожала. «Согласна, но только один раз».

Наутро к ним в палатку заглянула Софья.

– О, да вы голые! Поздравляю с постельным обручением. А я-то думала: откуда это сексуальные переливы раздаются в ночи. Даже шальная мысль появилась: уж не соловьи ли на деревьях в разгул пустились.

В ответ Роза укорила Софью тем же, а на её приглашение сходить на озеро по холодкý, ответила отказом.

– Мы полежим ещё минут десять, потом выйдем. Так, Дениска?

– Нет, я сейчас схожу, – проявил характер Денис, натягивая плавки. – Пойдём, искупаемся, а полежим потом, – предложил он Розе.

Вздохнув, она стала надевать трусики. Софья с улыбкой наблюдала за ними.

Вот так и потонул весь конец рабочего дня в воспоминаниях. Денис вспоминал, каким доверчивым взглядом смотрела на него Роза, какие трогательные интонации звучали в её голосе, её слова: «Если хочешь встречаться со мной, давай, я согласна. Только без постели. Ты согласен, Дениска-блондинчик?» Очень нравилось ему это нежное обращение.

О своей жене Денис тоже подумал, но как-то так, вскользь – она стала ему особенно неприятна. Он понимал, что жена неспроста уехала в субботу. На трезвую голову вспомнились и её «прогулки» с Важей в неизвестных направлениях. И подолгу. «Уверен: она уже в субботу где-нибудь „обнюхивалась“ с носатым кавказцем. А с субботы на воскресенье продолжила с ним на более серьёзном уровне и, возможно, даже на нашей постели. Кстати, и Важа, когда в воскресенье вернулся на озеро, глянул на меня со странной ухмылкой: то ли это был знак презрения, то ли пренебрежения. Ну и чёрт с ней, с такой женой, всё равно рано или поздно разведусь. Лучше, конечно, раньше».

Валентина Васильевна в понедельник также была сама не своя, обвиняя во всём Важу. «Если бы я подольше с ним побыла, то и с Денисом бы не стала заигрывать. А мне захотелось вдруг мужской ласки. Да ещё Алка поспособствовала…»

Но, реально обмозговав свершившийся факт, усмехнулась: «Если не вчера, то позднее подобное обязательно бы произошло. Не могу я, когда рядом с тобой красивая вещь, а ты её не примеряешь. А каждая такая „примерка“ – это масса положительных эмоций. Да и что тут особенного? Подумаешь, немного поласкались. С другой стороны, в каком-то смысле все мы вещи – и мужчины, и женщины. Кстати, мой покойный муж говорил: „Если женщина хоть чем-то отталкивает – это уже не ходовой товар“. А товар, это та же вещь. Да, но что делать дальше? Развивать события с Денисом? Моя дочь… Она теперь стопроцентно будет изменять Денису. Раз уж начала, то обязательно продолжит свои похождения. И об этом ни я не буду знать, ни Денис. До поры до времени, конечно. Он или поймает её с поличным, или поймёт, что она стала другой в постели. Тут уж Денис не вытерпит – сам начнёт изменять, а войдя во вкус, может не остановиться. Зачем же портить молодого мужчину? В трудную минуту надо помогать ему не только советом, но и делом – хорошенько ласкать его. От этого и мне будет польза, и ему. Тем более уговор был: как только у кого-то из нас появятся первые признаки стресса из-за недополучения ласк, сразу устранять эту проблему. Или всё это шуточки? И его, и мои? Нет, надо, пожалуй, ещё теснее приблизить Дениса, внушить ему, чтобы он выбросил даже малейшие признаки стеснительности. Да и какая я ему тёща! Хм…» Вспомнила, как Денис за бокалом вина назвал её вчера «белой розой», и на губах заиграла улыбка.

Так, сидя в своём кабинете, размышляла «белая роза», главный бухгалтер городского управления торговли, можно сказать, второе лицо после начальника управления.

После обеда Валентина Васильевна созвонилась с Денисом и пригласила его в ресторан, объясняя своё приглашение тем, что, во-первых, хочет угостить его хорошим ужином, а во-вторых, посидеть с ним с глазу на глаз, поговорить. Когда он согласился, она попросила, чтобы он позвонил жене и сказал ей, что заночует у своих родителей.

– Хотя нет, я сама сообщу Алёне, скажу ей, что ты меня попросил это сделать по ряду причин.

Алле не терпелось узнать, как среагировал Важа на поведение её матери, которая выгнала его. Дождавшись, когда в приёмной не стало посетителей, она позвонила ему на работу и заискивающе спросила:

– Важа, ты не обижаешься на мою мать?

– Нэт, – спокойно ответил он, – так поступила бы любая на её месте, увидев у замужней дочери любовника.

– Важенька, давай в четверг или в пятницу встретимся? Раньше я просто не восстановлюсь. – Алла многозначительно хихикнула. – Хорошо бы в обеденный перерыв встретиться, а то мать пообещала, что если я хоть раз опоздаю с работы, то скальп с меня снимет или Денису расскажет обо всём.

После паузы, в трубке послышался невозмутимый голос:

– Алона, я обещал твоей матери, что больше не буду с тобой встречаться. Поэтому извини и забудь мой номер телефона, я не хочу неприятностей. Ты, конечно, хорошая дэвочка, но замужем. Извини, Алона, я сейчас занят. И больше не звони.

«Чурка неумытый! – заклокотала она гневом. – Тебе бы на базаре торговать, а не плодоовощной базой командовать. Нехристь, басурман непутёвый, чтоб член у тебя отсох!» Алла минут тридцать не могла приступить к работе, ругая про себя уже бывшего, как считала, любовника. Досталось и матери, возвратившейся вчера утром так некстати. «Чего притащилась в такую рань, – с возмущением думала, – торчала бы у Наума, а это как будто унюхала, что я с мужиком».

В обеденный перерыв она зашла в кабинет к заведующей столовой и объяснила ей сложившуюся ситуацию.

– А зачем ты Важу в свою квартиру привела? – выслушав поникшую секретаршу, недовольным тоном спросила Софья. – Неужто не могла сообразить, что мать в неурочный час прийти может? А если бы она вечером дома была?

– Сама не знаю, почему так сделала, – уныло ответила Алла.

– Ня на-а-ю, – передразнила её молдаванка. – Думать надо, а то: ня на-а-ю. Я тоже не знаю, какой тебе совет дать.

– А у тебя нет ещё такого знакомого? – раздался в тишине робкий голос.

– У меня что, гарем, что ли, из мужиков? – отпарировала Софья. – У меня нет ни такого, ни полтакого. – Она насмешливо хмыкнула, глядя на секретаршу, затем прямо спросила: – Алёна, а зачем тебе вообще любовники? У меня хоть муж постоянно в командировках, а сейчас вот, например, в больнице. А тебе-то чего не хватает? Приключений на свою задницу?

Растерявшись, Алла в недоумении уставилась на Софью.

– Что глазами-то захлопала, – усмехнулась та, – закололо? В общем так, подружка: больше ни одного любовника я не буду тебе искать, это первое. И потом: если ты продолжишь встречаться с Самсоном, то я Дениса от тебя уведу. Договорились?

Изменившись в лице, Алла пробормотала:

– А зачем тебе Денис?

– Ты, видно, так и не поняла его, не определила, насколько он многообещающий, – уклончиво ответила Софья. – Ну, так что, по рукам?

Алла снова пробормотала:

– София, но так нечестно.

– А ты честно поступаешь с Денисом?

Не зная, что ответить, и подумав, что молдаванка разыгрывает её, Алла неуверенно спросила:

– Ты, наверное, шутишь?

– Нет, дорогýша, сейчас я не шучу, – как-то странно улыбнувшись, ответила Софья, – поэтому решай: или ты с Самсоном встречаешься, или Денис «уплывёт» от тебя. Ну, кого выбираешь?

Помолчав, Алла вскинула голову и, глядя Софье прямо в глаза, заговорила вызывающим тоном:

– Может, ты накáпаешь Денису, что я и беременна от Самсона? Но этого, милочка, ты никогда не докажешь, а я тебя за ложь к суду привлеку. После этого тебя не только с должности завстоловой выгонят, но даже поварихой не оставят. Что, хочешь посудомойщицей работать? Давай, говори Денису, что я…

– Да мне хоть от папуаса рожай, – перебила секретаршу Софья. – Но ты хорошá, оказывается, пташка. Смотри-ка, запела: «К суду привлеку, с должности завстоловой выгонят». Что ж, теперь буду знать, на что ты способна. В таких вот ситуациях, кстати, и проверяется человек. Спасибо, подруженька, спасибо тебе за всё. – Она встала и, поклонившись секретарше, снова села.

Алла уже винила себя за свой дерзкий язык. В то же время и у Софьи просить прощения не собиралась, поскольку виноватой не считала себя. Вот если бы Софья сказала сейчас: «Пошутили? Теперь давай мириться». Или: «Алёна, что это мы с тобой разошлись?» В этом случае Алла бы скромно улыбнулась и – мир. Она и надеялась, что Софья превратит весь разговор в шутку, но услышала её голос – желчный, пренебрежительный:

– Тебя, наверное, Самсон заждался на диванчике. Ты ещё не успела его сравнить с Важей? Надо сравнить, иначе через день-другой абхазский «клык» забудется, и сравнение покажется не таким ярким.

Это уже было чересчур – Алла окинула Софью зловещим взглядом и, резко встав со стула, направилась к выходу.

«Давай, топай, секретýтка-проститутка, – усмехнувшись, подумала Софья. – Мы с тобой, оказывается, не подходим друг другу».

Софья не думала ссориться с Аллой, хотя и разочаровалась в ней. Про Дениса же заговорила ради любопытства: хотелось посмотреть, как Алла поведёт себя. Ещё хотелось услышать ответ на свой вопрос: «Кого всё-таки выбираешь?» – «Конечно, Дениса». Но Аллу понесло. И Софья на неё обиделась. А после её ухода что-то задумалась о Денисе.

Алла была ужасно возмущена поведением Софьи. «Ну и зар-ра-а-за, – в негодовании думала она. – Нужна ты мне, такая дрянная подруга. Сама чёрная, и душа у тебя темнее мглы».

Обругав мысленно молдаванку, Алла села за свой рабочий стол. Постепенно успокаиваясь, стала размышлять: «Но что София имела в виду, когда говорила, что уведёт от меня Дениса? Куда уведёт, к себе? Неужели Денис ей нравится? Вообще-то на озере она могла „попробовать“ его и, возможно, он ей понравился. У неё ведь свободная любовь с Анзором, поэтому могла для разнообразия и Дениса под себя уложить. Да-а, она могла это сделать, сволочь. Ну хорошо, допустим, она теперь будет встречаться с Денисом, но не замуж за него выходить? Да и он не женится на ней. Зачем ему баба с ребёнком? Нет, но что же она имела в виду, говоря, что уведёт Дениса?»

Подумав, Алла решила-таки помириться с мужем, подмазаться к нему. «Тем более Важа „уплыл“, а тут хоть и деревенский, не ахти какой, но всё равно не женщина, – настроилась она на игривый лад. – Конечно, был бы Важуля, плевала бы я на белобрысого „котёнка“ с Самсоном. Но за неимением, как говорится, хорошего вина, можно попить и винных отходов».

До конца обеденного перерыва оставалось десять минут, когда в приёмной появился главный инженер.

– Алёна, зайди ко мне, – бросил он на ходу.

Улыбаясь, Алла прошла за Самсоном в кабинет.

– Полдня потратил на аварию, – недовольно проворчал он. – Хотел в обед посидеть с тобой, не получилось. – Заперев дверь, он чмокнул в щёку свою молодую любовницу.

– Самсон, ты напрасно волнуешься, – негромко заметила Алла, – я всё равно сегодня не могу: у меня в животе сильные боли.

– Почему?

– Не зна-а-ю. Надо к гинекологу сходить.

– Тогда уходи, а я чертежами займусь, – с досадой махнул он рукой.

– Самсончик, не обижайся…

– Уходи, уходи, не нервируй.

В конце рабочего дня Алле позвонила мать и сообщила, что Денис заночует у своих родителей.

– А почему, знаешь? – сухо спросила она.

– Он мне не доложил, – всё ещё обижаясь на мать, грубовато ответила Алла.

– Денис зол на тебя, поэтому задумайся над своим поведением. Кстати, меня тоже не жди.

После короткого диалога с матерью Алла засомневалась: «Наверняка Денис не у родителей сегодня будет, а у Софочки. Значит, её слова не пустой звук. Оказывается, она не зря поругалась со мной, подлая баба. Без ругани стыдно было бы в глаза смотреть, а сейчас… Да-а, и муж у неё в больнице, дочь знакомым, разумеется, отведёт. Все условия будут созданы для полноценного б… Но что можно предпринять, как помешать им?»