Текст книги "Обочина"

Глава 17. Как разбиваются благие намерения

В понедельник вечером Денис попросил Аллу не отвлекать его до пятницы: он будет готовиться к очередному экзамену.

– Наконец-то, Алёна, – мечтательно произнёс он, – я сквитаюсь с «Общей теорией статистики», и вся ночь будет наша. Но имей в виду, в пятницу я приду поздно.

Перед выходными Валентина Васильевна предупредила молодых, что уезжает в деревню с Наумом. «Это мой ухажёр, – пояснила она. – Вернусь в воскресенье».

На работу в этот день Алла пришла в обтягивающем полосатом платьице из сатина и в белых туфельках на шпильке.

Самсон уже неделю как находился в командировке. Впрочем, Алла не думала о нём, а думала о том, чего бы ей приготовить на ужин, чтобы приятно удивить Дениса.

Купив в столовой хорошего мяса, она решила сделать отбивные котлеты и ростбиф по рецепту матери.

Уже с утра Алла настраивала себя на особенный вечер с мужем. «Матери не будет, в квартире одни. Ох, и потешимся мы сегодня, ох и покажу я Денису то, чего он ещё не видел, не чувствовал».

До конца рабочего дня оставалось каких-то пять минут, когда в приёмной как снег на голову появился Самсон. Закрыв за собой дверь, он широко улыбнулся Алле. А та оторопела от неожиданности. И как стояла у холодильника, собираясь взять из него мясо, так и осталась стоять. «Нет, с этим „котом“ я не останусь сегодня. И пусть он не мечтает, что я расстелюсь перед ним».

– Алёна, ты на меня смотришь так, как будто я с Луны свалился. Не ожидала увидеть?

– Добрый день, Самсон Юлианович, – с иронией ответила она. – Да, я вас не ожидала увидеть.

– Директор у себя? – согнав улыбку, спросил главный инженер.

– Нет, уехал на совещание.

– Зайди ко мне, – открывая ключом кабинет, бросил он.

– Самсон Юлианович, через пять минут автобус отправится от проходной, я уже уходить собралась, – затараторила секретарша. – Да и какие сейчас могут быть дела? Нет, я пойду, а в понедельник передам вам документы, которые пришли в ваш адрес.

– Я тебе что сказал? – открыв дверь, гаркнул главный. – Или забыла про данные мне обещания?

Недовольно поморщившись, Алла вошла в кабинет. Заперев двойные двери, Самсон мрачно спросил:

– Алёна, не ты ли мне обещала быть во всём покорной? Тебя ведь никто за язык не тянул. Верно?

– Мне просто мужика тогда захотелось, вот я и пообещала вам. А сейчас я свои слова беру обратно, потому что мне и со своим мужем хорошо. Между прочим, Денис даже сильнее вас как мужчина. А я дура была, собственного мужа стеснялась.

Алла продолжала говорить, а Самсон с жадностью разглядывал её фигуру в обтягивающем платьице, открытую грудь в глубоком вырезе, округлые бёдра… Решив проигнорировать дерзкие слова, дабы не рассориться окончательно, он дружелюбно сказал:

– Алёна, давай не будем ругаться. Ругаться всегда легче, чем жить в мире и согласии. Зачем усложнять свою жизнь, давай смотреть на вещи проще. – Он вплотную подошёл к строптивой любовнице и прижал её к себе.

Дёрнувшись, она грубо попросила:

– Самсон, отпусти!

– Алёна, ты только что на «вы» ко мне обращалась и по имени-отчеству, а сейчас по имени и на «ты». Что с тобой происходит?

– Меня муж дома ждёт, – снова дёрнувшись, с вызовом ответила она.

– Если будешь вести себя так, у тебя в семье появятся неприятности, – тошнотворно слащавым голосом произнёс Самсон. – Ты понимаешь, что я имею в виду? И не зли меня, пожалуйста. У меня и так за время командировки накопилось много дряни на душе, которую надо сбрасывать.

– Тогда сбрасывай быстрее, – с раздражением бросила Алла, понимая, что хочешь, не хочешь, а придётся подчиниться. «И долго я буду рабыней? – с тоской подумала она. – Скорее всего, пока не уволюсь с этой работы. А куда идти без образования? Нет, лучше для него подходящую женщину подыскать. Но где её найти?»

Пока она размышляла, Самсон успел полураздеть её. Решив временно сдаться, она заискивающе спросила:

– Самсон, а ты меня до дома отвезёшь?

– Отвезу, конечно, отвезу, – торопливо ответил он. И, взяв Аллу за руку, подвёл к дивану. – Алёна, я не могу больше ждать, быстрее раздень меня, потом сама до конца разденешься. Боже, на кого я похож! – в недоумении воскликнул он.

Не прошло и двух минут, как обоих охватила дикая, пылкая страсть. Алла, весь день готовившая себя к «любви» с мужем, неистовствовала особенно. А под конец почти рыдала, произнося в полубезумии:

– Самсон, милый, прости, что я наговорила тебе глупостей. Самсончик, не верь мне: ты в сто раз лучше мужа. Ты сильней, ты горячей, ты…

Сграбастав любовницу в охапку, Самсон хрипел, мычал от возбуждения. Алла в исступлении кусалась, царапалась, выкрикивая разные слова. Вдруг её глаза помертвели, тело покрылось испариной, казалось, ещё пару секунд, и она потеряет сознание.

– Самсончик, подожди, остановись, – взмолилась она.

Наконец Самсон встал, налил в стакан вина, выпил.

Смочив вином полотенце, обтёр себя и Аллу.

– Бр-р, холодно, – поёжилась она, вставая с дивана. И, покорно глядя на любовника, ещё раз попросила: – Самсон, прости, что я несправедливо тебя обидела. Прощаешь?

Он прижал её к себе:

– Конечно, прощаю. Но ты старайся не обижать меня впредь.

– Постараюсь, – прошептала она. И, заискивающе улыбнувшись, обняла его. – Самсон, у меня губы болят, ты опять, наверное, на них синяки оставил.

– Да нет, Алёнушка, они у тебя такие же пухленькие, как и были. Правда, чуть-чуть больше стали, но я их подправлю, время ещё есть.

– Самсон, ты пользуешься тем, что я дозволяю тебе все твои выходки. Тем более, когда отключаюсь в какие-то моменты. Ладно в других местах не видно, но губы-то, над губами-то моими не зверствуй. Хорошо?

– Не-е-т, лисичка-сестричка, – плутовато улыбнулся он, – вот в этом я ничего тебе не могу обещать, потому что ты настоящая гурия. И чем больше ты меня услаждаешь, тем больше я хочу тебя. – Он окинул её взглядом и вдруг воскликнул: – Лисичка, а я действительно опять хочу тебя. А ты?

– Самсончик, кому-кому, а тебе я никогда не откажу, даже если никаких сил не будет. Только давай в кресле…

Вскоре кресло заскрипело, задвигалось по кабинету. Доламывать его не стали, перешли на диван. Потом было вино – вино в стакане, вино на полотенце. Выпив полстакана того же вина, Самсон вновь обрёл силу. Алла также рискнула испить несколько глоточков и быстро почувствовала прилив бодрости.

– Самсон, что это за волшебное вино? – удивилась она.

– О, это вино особенное. Я же говорил тебе однажды, что такого вина в магазинах не купишь. Такое вино производится только для уважаемых людей. Всё дело тут в добавках… – Он стал говорить о технологии винопроизводства, о своей поездке в Москву. Затем спросил, как у неё дела с мужем.

Алла на мгновение замешкалась с ответом и в свою очередь спросила:

– Самсон, я слышала от одной женщины, что именно по твоей просьбе Денис попал в стационар. Скажи честно, это на самом деле так?

Самсон усмехнулся:

– Да, именно так. А ты разве не довольна тем, как мы провели это время? Если был бы дома Денис, ты до сих пор оставалась бы девочкой, пусть и замужней.

– Хм, наверное, ты прав. И я всегда буду помнить, что именно ты повернул меня лицом к жизни.

– То-то же! – поднял палец Самсон. – А сейчас я бы хотел повернуть тебя… – Неожиданно зазвонил телефон, и Алла по секретарской привычке поспешила взять трубку.

– Слушаю вас.

– Алёна? – послышался в трубке удивлённый голос Дениса. – Ты почему в кабинете главного инженера? Я сначала в приёмную звонил, а там тишина. На всякий случай позвонил вашему главному…

Алла растерялась, однако нашла в себе достаточно сил, чтобы ответить, слегка изменив голос:

– Вы ошиблись номером. – И тотчас положила трубку.

– Денис звонил, – произнесла она упавшим голосом.

– Денис? – вздрогнул Самсон. – А как он мой номер узнал?

– В телефонный справочник, наверное, заглянул. Но откуда он мог звонить? Он же меня ещё в понедельник предупреждал, что придёт сегодня не раньше девяти вечера. Может, домой позвонить? А если он дома? Вот это положеньице.

Вдруг снова зазвонил телефон. На этот раз Самсон взял трубку.

– Самсон, зачем снял трубку! – испуганно прошептала Алла. Но тот лишь недовольно махнул рукой.

– Главный инженер на проводе, – уверенно произнёс он. – Кого? Кириллову? Её здесь нет… Денис, это ты? Я приехал из командировки и только что вошёл. Не знаю, дорогой, может, она к подруге зашла или по магазинам ходит… Алёна снимала трубку? Да ты что, Денис, ты просто не сюда, наверное, попал. Знаешь, как у нас связь работает… Ну, успехов тебе.

Самсон положил трубку и подмигнул Алле:

– Всё о’кей!

– Думаешь?

– Нет сомнения. Наверняка он поверил. Так что можешь не переживать.

Алла вздохнула облегчённо:

– Самсон, всё же через полчасика отвези меня домой. Обещаешь?

– Алёнушка, за полчаса мы с тобой два круга сделаем. Хотя я могу и одним кругом обойтись, но ты обязательно успеешь дважды. Ты же у меня огонь, молния, страсть!

Минут через тридцать она недвижно, как мёртвая, лежала на диване.

– Алёна, – легонько коснулся её Самсон, начиная одеваться. – Пора ехать.

– Не хочу-у.

– Алёна, надо.

– О-о-х, да пропади он прóпадом, этот дом, – тяжело поднимаясь, пробормотала она. – И Денис тоже… Самсон, одень меня, пожалуйста, а то у меня сил нет.

Уже одетая, Алла посмотрела на телефон.

– Позвонить, что ли, домой. – Она набрала номер, с минуту послушала. – Ура! Дениса дома нет, значит, он в институте. – И, повернувшись к Самсону, состроила скорбную рожицу. – Самсон, было бы чýдненько, если бы ты меня до своей машины донёс, а?

– С великой радостью, моя прелесть. Но вдруг уборщица увидит или ещё кто?

– Да, Самсон, ты опять прав. Тогда пошли…

Глава 18. Мужская подозрительность. Женское лукавство

У Дениса в этот день запланированный поход в ресторан с однокурсниками не состоялся. Решили сходить после сдачи всех экзаменов. Поэтому домой он пришёл в начале шестого вечера. Сел на диван, поджидая Аллу, которая должна была явиться с минуты на минуту.

Поглядывая на часы, Денис вдруг ощутил тревогу. Причин вроде не было, но… Впрочем, подобную тревогу он с некоторых пор ощущал довольно часто. И приходила она, как правило, вот в такие предвечерние часы. Накатывала, правда, и в другое время суток, но реже. Он не мог понять, в чём дело. И сны какие-то странные снятся. В одну из ночей ещё там, в больнице, приснилось, как голая Алла моется в маленькой ванной на улице, млея от удовольствия. В другом сне она, тоже голая, стоит посредине широкой речки, а воды ей всего лишь по колено. Денис смотрит на жену с крутого берега и молчит. Смотрит на неё и спрятавшаяся за деревом красивая женщина. Ему стыдно, Алле хоть бы что. Что эти сны предвещают? Вряд ли что-то хорошее. Скорее, они уличают жену в чём-то постыдном. Поговорить бы с отцом, рассказать ему эти сны, уж он бы точно их расшифровал.

Денис ещё раз посмотрел на часы: без четверти шесть. Почему-то вспомнились губы жены после её возвращения от подруги… Неожиданная беременность…

Подойдя к телефону, он набрал номер приёмной винзавода. «Может, Алёна опять после работы печатает? – успокаивал он себя. – Такое не раз случалось».

– Ти-ши-на, – вслух, по слогам, произнёс он.

«Надо позвонить главному инженеру, вдруг тот ещё не ушёл. Спрошу, может, знает, где находится секретарша». Полистав телефонный справочник, набрал нужный номер.

– Алёна? – воскликнул он, услышав в трубке голос своей жены. Голос, правда, показался ему то ли уставшим, то ли взволнованным. Денис хотел было спросить: «Ты печатаешь в кабинете главного инженера?» Но услышал: «Вы ошиблись номером». И короткие гудки. Денис постоял, в недоумении пожал плечами. «Неужели я мог спутать голос Аллы с другим? Нет, с моим отменным музыкальным слухом это исключено».

Денис повторно набрал тот же номер. И когда на другом конце провода сняли трубку, он услышал испуганный шёпот Аллы: «Самсон, зачем снял трубку!» Но после короткого разговора с главным инженером засомневался: действительно ли слышал голос своей жены? Ведь невозможно, чтобы молодая секретарша, обращалась к совсем немолодому начальнику по имени. Однако успокоиться, как ни старался, не мог.

С бьющимся сердцем походив по прихожей, надумал съездить на винзавод и там, на месте, добиться ясности.

Он подходил к винзаводу, как увидел: от заводоуправления отъезжает красный «Москвич». За рулём сидел Самсон, которого Денис достаточно хорошо знал в лицо, а рядом с ним – женщина, очень похожая на Аллу. Проводив взглядом легковушку, Денис подумал: «Мерещится, что ли? Сначала голос жены в трубке послышался, а теперь вот сама она. Нет, надо кончать с ревностью, иначе… Иначе уже не в инфекционное отделение, а в психушку попадёшь».

Алла пришла домой в семь часов вечера. Усталая, разбитая, но довольная. Хотела принять душ, но решила сначала полежать с полчасика. В спальне она сняла с себя всё. Постояв в раздумье, легла на кровать, прямо на покрывало. Прикрыв глаза и улыбаясь, почувствовала, как успокаиваются перекипевшие душа и тело. Что сказать мужу, она ещё в машине придумала: «Ходила по магазинам, летнее платье искала». Всё просто и убедительно.

«А Самсона я не брошу, – твёрдо решила она. – С ним я трепещу от восторга и готова подчиняться ему во всём. Именно такой мужчина мне и нужен. Когда я в его объятиях, мира для меня не существует. И усталость на грани полуобморока проходит быстро. Треплет меня Самсоша, конечно, как тряпку, мнёт, как глину, но я не в обиде на него. Наоборот! Чем сильнее терзает, тем мне слаще. Ему я никогда не откажу».

Вскоре Алла уснула. На её припухших от поцелуев губах застыла лёгкая улыбка, ладони лежали на грудях. Ей снилось, что Самсон целует её сосочки, поглаживает спину, ягодицы. Причём «шпоры» у него были и на пальцах, и на языке. И от этого ей было до чёртиков приятно.

Она, естественно не слышала, как в спальне появился Денис. А тот, подойдя к кровати, разглядывал обнажённую жену. Он обратил внимание на её лёгкую, словно приклеенную к губам улыбку, но не заметил припухлости губ.

От тела жены исходил незнакомый дразнящий аромат. И Денис забыл о своих ревнивых подозрениях, он видел перед собой только соблазнительную женщину. Раздевшись, он встал на колени. С волнением наклонился, чтобы поцеловать её голый живот, дотронулся губами до кожи, как вдруг почувствовал запах, напоминающий нечто винно-бражное. «Что такое? Чудится? Или на винзаводе пропиталась вином? Да нет, это какие-то духи».

– Самс… – томно произнесла Алла. И в это же мгновение вдруг проснулась, увидев мужа. – Это ты?

– Я, – тихо ответил Денис. – А почему ты сказала «Самс?» Ты хотела сказать «Самсон?»

– Что ты? Я хотела сказать: дескать, это ты сам?

– А-а, – облегчённо протянул Денис. И, не входя ни в какие другие расспросы и выяснения, нетерпеливо навалился на жену.

Она замычала, поморщилась, не испытывая ничего, кроме неприятных ощущений. Вместе с тем хорошо понимала: отказывать мужу тоже нельзя.

Денис с первых же секунд заподозрил неладное. «Всеми потрохами чую, что мою жену кто-то „обкатывал“. Причём о-очень долго». Он ей высказал свою догадку.

– Денис, ты абсолютно безграмотный в женской физиологии. С молодыми женщинами бывает такое. Особенно когда они часами сидят на работе… помыться негде. А во-вторых, я с утра настраивала себя для встречи с тобой.

В голосе Аллы слышалась обида, и Денис извинился. А потом весь вечер исполнял её поручения: мыл посуду, чистил раковину, ванну. Убирался в квартире… Ночью, чтобы окончательно убить в нём подозрения, Алла устроила ему в постели жаркую «баню». Она мысленно усмехалась: «В следующий раз будешь знать, как подозревать меня в измене. Ты выдерживаешь меня лишь тогда, когда не меньше стакана водки выпиваешь. А без спиртного ты вошь на гребешке: хочу – придавлю, хочу – пожалею».

В воскресенье, когда Денис уже не один час занимался английским языком, который мечтал сдать хотя бы на тройку, Алла стала подтрунивать над ним:

– Дениска, может, лучше любовью займёмся? Что тебе даст этот английский? Ничего. А я тебя языку любви научу. Ну, рискнёшь? Дава-а-й, Дениска, что ты упрямишься?

Распахнув халат, она ложилась на мужа, когда тот отдыхал, или наоборот, тащила к кровати, когда он сидел за столом.

– Дениска, – не унималась она, – ты и следующую неделю до пятницы заставишь меня терпеть? Нет, если уж ты разбудил во мне женщину, то не давай ей заснуть хотя бы два-три разочка в неделю. Не один раз в течение недели, а две-три ночи по два-три раза. Ты понял меня?

Денис пытался отшучиваться, но около десяти вечера, когда английские слова стали мешаться со словами жены, он разозлился и потащил её в постель. Но Алла отказалась, объяснив, что хочет спать. На том и порешили.

В среду, когда Денис стал донимать её перед сном любовными притязаниями, а ей не хотелось, она сказала, что неудачно пошутила насчёт двух-трёх разочков в неделю по два-три раза…

– Дениска, если потребуется, я могу месяц и больше без секса обойтись, – ласково заверила она. – Когда-то декабристки и прочие жёны революционеров годами терпели и не умирали без этого. Ведь правда? Так что, прости меня, болтушку наивную за мою воскресную болтовню. Я ведь без задних мыслей дурила, просто блажь в голову въехала.

Таким образом, Алла дурила Дениса вплоть до пятницы, когда ночью приласкавшись к нему, пригласила от имени Софьи съездить в субботу на Круглое озеро с ночевой. И Денис принял приглашение, так как к Софье с уважением относился, хотя и виделся с ней всего лишь два раза.

Глава 19. Озеро «Круглое». Расстановка сил

В половине одиннадцатого утра Денис с Аллой подошли к одной из пристаней на берегу Волги, где их ждала Софья со своей подчинённой – двадцатитрёхлетней Розой и двумя молодыми мужчинами, судя по обличью, кавказской национальности.

Женщины были в ярко-пурпурных бикини и выглядели не только эффектно, но и эротично. Верхняя одежда, видимо, находилась в спортивной сумке, стоящей у ног.

После взаимных приветствий Софья улыбнулась Денису, затем со скрытой гордостью представила ему Розу:

– Денис, познакомься с моей подругой Розой, самой красивой татарочкой на свете. Подобной ей даже среди татарочек Казани, я уверена, ты никогда не встретишь.

Сверкнув в улыбке мелкими, белыми зубками, девушка подала руку лодочкой.

– Денис, – скованно поклонился он.

– А это, – указала Софья на мужчин, – мои хорошие знакомые Анзор и Важа.

Мужчины обменялись с Денисом и Аллой рукопожатиями.

– А теперь вперёд, на пристань, – скомандовала Софья.

Компания загрузилась на катер и помчалась вниз по Волге. Алла с первой же секунды стала с любопытством посматривать на кавказцев. Может, потому, что бывать с ними в одной компании так близко, ей ещё не доводилось. «Интересно, какие они?»

Софья неоднократно говорила ей про того и другого. Особенно расхваливала абхаза Важу, предназначенного для неё, Аллы. Но Алле с первого взгляда понравился Анзор – у него был высокий лоб, большие чёрные глаза с весёлым блеском, тонкий нос с небольшой горбинкой и улыбчивые губы. Абхаз был сумрачен и, возможно, поэтому его тёмные глаза казались маленькими и невыразительными. Имел он и ещё недостатки: узкий лоб и большой нос, свисающий над верхней губой. Правда, эти изъяны компенсировались немалыми плюсами: Важа был атлетически сложен, его руки, ноги, грудь и живот поросли густым чёрным вóлосом. Подобная волосатость у мужчин всегда действовала на Аллу почти магнетически – она обмирала от одного вида таких лиц.

Важа стоял за рулём, Анзор примостился рядом; остальные сидели сзади. Алла сняла с себя сарафанчик, босоножки, оставшись в бело-голубом бикини. А для того, чтобы без стеснения разглядывать новых знакомых, надела тёмные очки. Вид кавказцев волновал её, рождал самые смелые фантазии. Денис же с самого берега как уставился на Софью в её неотразимом наряде, так и не спускал с неё глаз. Он никак не ожидал, что молдаванка окажется столь завлекательной. Её кожа была чиста и гладка, почти обнажённая грудь ослепляла своим великолепием. И вся она излучала что-то таинственное, от чего замирало сердце. Особенно сейчас, когда она сидела так близко, на расстоянии руки, загадочно улыбаясь, а её волосы развевались на речном ветру.

Но когда он перевёл глаза на татарочку, его сердце остановилось, поскольку Роза была вне сравнений: нежное овальное личико, зубки, словно белый жемчуг, выразительные глаза – большие, кофейного цвета; красивая короткая стрижка, алые губки, стройная фигурка с развитыми формами. И пленял тот же, более чем откровенный наряд, что и у Софьи. «Чёрная розочка», – с ходу окрестил он её.

Он не знал, сколько девушке лет, на вид – не более восемнадцати. Нежнейшая кожа на её спине и плечах была позлащена загаром. Но смуглой назвать её было нельзя. А ведь Денис считал, что все татары должны быть непременно смуглыми. Кстати, и глаза у неё были лишены татарской раскосости, хотя что-то восточное в них всё же просматривалось.

Глухо стучал мотор, плескалась за бортами вода. Софья каждые пять минут поднималась во весь рост, подставляя солнцу разные части тела. Глядя на неё, стали подниматься и Денис с татарочкой, улыбаясь друг другу. Алла, наблюдая за ними, мысленно потирала руки: план, задуманный Софьей, кажется, ладился с первых минут. Все молчали; из транзисторного магнитофона, лежавшего на коленях у Анзора, звучала громкая музыка.

Минут через пятьдесят катер ткнулся носом в левый берег Волги. Первыми ступили на землю Важа и Анзор. Софья спрыгнула на руки грузина. Роза обошлась без посторонней помощи. Алла с радостью воспользовалась услугами абхаза.

Повесив на плечо громоздкую спортивную сумку, Софья пропела мелодичным голосом:

– Маль-чи-ки, мы пошли на озеро. Девочки, за мной.

Пройдя прибрежную песчаную полосу, женщины поднялись на небольшую возвышенность, где начинались кусты шиповника, чёрной смородины, черёмуховые деревья. Миновав их, Софья привела «девочек» к густому хвойному лесочку, за которым и находилось озеро Круглое. На его берегу тоже кое-где росли кустики, а у самой воды протянулся неширокий песчаный пляж.

– Ну-с, девочки, кто нырнёт первой? – повернулась к подругам молдаванка.

Ни та, ни другая, однако, не спешили кинуться в воду.

– Роза, ты когда-нибудь купалась в этом озере? – спросила Алла.

– Нет, ни разу.

– Вот видишь, Софочка, – сказала Алла, – мы с Розой даже не знаем, какая здесь глубина, а ты понукаешь нас нырять.

– Вообще-то здесь глубоковато, – сообщила Софья, – но это метрах в шести от берега. Поэтому покупаемся сначала на мели, а потом в догонялки поиграем.

Смело войдя в воду, она присела по грудь и тут же встала.

– Ох, и водичка бодрящая! – воскликнула она. И по-собачьи поплыла вдоль берега. Роза и Алла последовали её примеру.

Немного поплавав, они вышли из воды и легли животами на тёплый песок. К ним присоединилась и Софья, но она легла не на песок, а на спину Розе.

– А-а-й! – чуть не задохнулась девушка. – Софи-и-я, ты меня в лепёшку раздавишь.

– Роза, – поднявшись с неё, игриво произнесла молдаванка, – неужели ты и под мужиками так испуганно визжишь?

Поохав, та ответила:

– У меня и был-то всего один парень, да и тот лёгкий. К тому же тяжёлые и толстые мне не нравятся.

– Ах, так я толстая, по-твоему? – шутливо возмутилась молдаванка.

– Да не-е-т, София, – улыбнулась девушка, переворачиваясь на спину, – я просто своё мнение о толстых мужчинах высказала. А ты для меня – женский эталон.

Польщённая комплиментом, Софья села на песок и обратилась к Алле:

– Знаешь, Алёна, а наш «петух со шпорами» и Розу пытался взять в оборот. Роза, расскажи, как ты вела себя, когда Самсон хотел тебя поцеловать в кабинете?

– А чего тут рассказывать? Я просто въехала ему коленом в одно место, и весь разговор. А когда он съёжился, я ещё добавила, а потом предупредила: «Если ты, старый козёл, ещё хоть раз вызовешь меня к себе, то яйца тебе отрежу овечьими ножницами». С тех пор он, как увидит меня, бежит в другую сторону. Подобных наглецов так и надо учить, чтобы знали своё место. Иначе на шею сядут.

– Ну, Роза, – восхищённо произнесла Софья. – За что я больше всего люблю тебя, так это за твою храбрость. Молодец! Алёна, поняла, как мои работники свою честь защищают? Это я по глупости попала под Самсона, а теперь кукиш ему.

– София, – нахмурившись, посмотрела на неё Роза, – ты и сегодня на меня не рассчитывай в отношении своего Важи. Я только сделаю, как договорились – и на этом всё. А если Важа всё-таки полезет ко мне, я применю к нему свой коронный приём или искусаю. И ты уж извини меня, но я не люблю кавказцев.

– Ро-о-за, – с укором протянула молдаванка, – неужели я не знаю тебя? И Важу я предупредила, чтоб на тебя не пялился: у него будет свой объект. А вообще, хватит на эту тему. Пойдём-ка лучше наверх, откроем сумку с вином и закусками, выпьем.

Алла, косясь на Розу, с раздражением думала: «Посмотрела бы я на тебя, самоуверенная татарочка, как бы ты себя повела на моём месте. Если бы жила с мужем, от которого мало удовольствия в постели получала. Что бы ты чувствовала? Ни то, ни сё. А от мужчины, не связанному с тобой брачным свидетельством, почувствовала бы, что стала полноценной женщиной. Это же чýдные, ни на что не похожие ощущения! Так что, смазливая татарочка, ты не права. И пусть ты даже сверхгорячая в постели, но попробовала бы разок с Самсоном, изменила бы о нём мнение».

От Розы Алла переключилась на Важу: «Надо сделать всё, чтобы получилось с ним сегодня. Я докажу ему, что буду лучшей его любовницей. К тому же, если София посоветовала мне его, значит, он хорош. Надо сделать так, чтобы и он был от меня без ума. Тем более, как сказала София, кавказцы о-очень любят блондинок».

– Алёна, ты не уснула? – послышался голос Софьи.

– Иду-у.

Едва Софья постелила под сосной скатерть, как появились Денис и Анзор. Бросив на землю свёрнутые палатки и поставив сумки, они перемигнулись. Не исключено, что оба подумали о предстоящем застолье.

Анзор направился к своей любимой.

– Моя царица Молдавии, прежде чем садиться за стол, не желаешь со мной искупаться?

– С тобой, мой грузинский царь, хоть в огонь, хоть в воду, – весело откликнулась Софья. – Кстати, а почему Важи нет, где вы его потеряли?

– Он палатку на берегу Волги ставит, – ответил Анзор, – как поставит, сразу придёт.

– Роза, может, сбегаешь по-молодецки, поможешь одинокому мужчине палатку поставить? – с озорной улыбкой обратилась Софья к татарочке.

– Нет уж, пусть один ставит.

– Ну, как хочешь. Тогда накрывайте с Алёной скатерть. А мы с Анзорчиком на чистое озеро сбегаем, грехи наши смоем.

– А может, наоборот, новых добавим? – засмеялся грузин.

– Ещё не вечер, – бросила в ответ молдаванка и вприпрыжку побежала к озеру.

Женщины между тем не спешили накрывать «стол». Алла стояла прислонившись к сосне и наблюдала за резвящейся в воде парой. Роза посматривала на Дениса. Когда взгляды их сталкивались, она улыбалась, будто приглашая его к ответной улыбке.

Денис уже без стеснения разглядывал Розу, всё более очаровываясь её красотой. Особенно волновали её узкие трусики: они приковывали к себе, дразнили, словно красная тряпка быка. Да ещё эти чёрные завитушки волос из-под края трусиков. Денис то распалялся, то краснел от смущения.

Чтобы не молчать и снять с себя напряжение, он спросил:

– Роза, вода в озере не очень холодная?

– Водичка, что надо, – откликнулась она. – А ты что, покупаться хочешь?

– Неплохо бы, а то душно что-то.

– Так в чём же дело? Пошли, а потом нашу скатерть-самобранку накроем. Алёна, идём купаться.

– Нет, я лучше здесь побуду, – лениво ответила та. Она наблюдала за тем, как на берегу озера Софья, улегшись на Анзора, целует его. Потом взгляд Аллы переключился на другую пару: её муж шёл вдоль берега со статной брюнеткой, эффектно виляющей бёдрами. Не обратив внимания на целующихся, они вошли в воду и поплыли к середине озера. Алла удивилась, что Роза быстро обогнала Дениса, крикнув ему:

– Догоняй!

И тут Алла почувствовала неприязнь к татарочке. И плавает она хорошо, и ведёт себя уверенно, к тому же имеет высшее образование. Неприязнь к независимой Розе была так велика, что, казалось, Алла сейчас задохнётся этим сгустком. Правда, вспомнив, что гордая татарочка сегодня будет работать на неё, сменила, как говорится, гнев на милость.

«Но неужели она без зазрения совести ляжет под моего мужа, зная, что я буду за ними наблюдать? Она же говорила, у неё и был-то всего один парень. Нет, она, наверное, не допустит такого, судя по её словам. Скорее всего, только сымитирует любовную сцену и всё».

Наконец вся компания собралась вокруг скатерти, уставленной винами и снедью. Отпивая из стакана и закусывая, Анзор сыпал шутками и анекдотами.

– А совсем недавно, – улыбаясь, начал он, – со мной приключилась забавная история. Иду я за молоком на рынок и вдруг вспомнил, что деньги дома оставил. Возвращаться было лень, и надумал я разыграть эдакого нахала. Подхожу к женщинам с трёхлитровыми банками молока и говорю: «Кто честно мне скажет, у кого молоко невкусное, тому ничего не будет». Одна шустрая бабёнка, видно, подумала, что не русский мужик шутит таким образом, и руками мне машет, зовёт: «Иди ко мне, дорогой, у меня самое невкусное молоко». Я подхожу к ней, раскрываю сумку, женщина ставит в неё банку с молоком, я разворачиваюсь и ухожу. «Гражданин, – слышу растерянный голос, – гражданин, вы куда? А деньги». – «Какие деньги?» Я останавливаюсь и гляжу на неё. «Как какие? Вы же у меня банку с молоком взяли?» – «Во-первых, я у вас ничего не брал, молоко вы добровольно отдали, – спокойно говорю я. – А во-вторых, я вас, молочниц, предупреждал: у кого невкусное молоко, тому ничего не будет, то есть денег от меня не будет». С тем и пошёл домой, деревенским молочком баловаться. Как женщина ни возмущалась среди своих товарок, но за мной не побежала. А я подумал: «Не бежит за мной? Значит, молоко ворованное, с фермы спёрла». Но очень вкусным оказалось молочко. Правда, второй мой поход за деревенским молоком, оказался неудачным. – Анзор состроил на лице скорбную мину. – Только я появился перед теми же торговками, как они заголосили: «Во-о-н он, во-о-н он! Это он намедни нашу подругу ограбил. Жулик! Во-о-р, держи вора!» Стал я им объяснять, что деньги той бабёнке принёс. А тут милиционер… Чуть в отделение не отвёл. Пришлось раскошелиться. Больше за молоком не хожу. – Анзор комично склонил голову. – На молочниц сильно обиделся. Столько денег с меня слупили, что целое озеро молока можно было купить. Вроде вот этого Круглого.

Неожиданно вскочив на ноги и выкрикнув «асса!», Анзор стал отплясывать лезгинку, приглашая остальных. Но никто не поддержал его, хотя все, за исключением Розы, повернулись лицом к танцору и, улыбаясь, начали прихлопывать в ладоши. Одна Роза задумчиво смотрела на озеро, держа в руке пустой стакан.