Текст книги "Обочина"

Глава 41. Теоретический практикум

Выскочив из квартиры Ротмановой, Самсон затаил обиду и на хозяйку, которая выгнала его, и на Дениса, появившегося в самый неподходящий момент. Но в любом случае, Виктория продолжала волновать его сердце, и уже в понедельник он встретил её с цветами у проходной завода, где она работала. Виктория удивилась и в то же время смутилась, увидев Самсона, но цветы, пусть с неуверенностью, всё же взяла.

Самсон стал извиняться за своё неправильное поведение в субботу, но в чём была его провинность, если он полюбил.

Продолжая говорить о любви, он подвёл женщину к своему «Москвичу», предложив отвести её до дома. «До твоего дома?» – «Нет, что ты, до твоего».

Она села в машину, и пока ехали, ловелас шёлком расстилался перед ней. Упомянул он и о Денисе: мол, тот хоть молод и неглуп, но она напрасно на него ставит.

Виктория с вызовом спросила:

– Почему ты решил, что я на Дениса ставлю?

Самсон выразительно улыбнулся в ответ:

– Я это чувствую, но советов по этому поводу давать не буду, лучше сама хорошенько подумай.

Далее Самсон заговорил о своём заводе, о его перспективах. Попенял и на то, что у него начальник планового отдела не соответствует занимаемой должности, и тут же предложил Виктории это место, шутливо заметив:

– Ты будешь иметь не только зарплату с премиями, но и в вине можешь купаться хоть каждый день.

Виктория ответила, что пока не думает менять работу, а в дальнейшем время покажет.

Выходя из машины, она поблагодарила Самсона за цветы, и больше ничего. Не сказала также, чтобы Самсон за ней больше не приезжал, что прибавило «психологу» женских душ уверенности; и на следующий день он снова встретил Викторию у проходной, и снова с букетом цветов.

Виктория уже не удивилась, а улыбнулась и без лишних слов села в машину настойчивого ухажёра.

Тронувшись с места, Самсон сразу же, не откладывая, пригласил Викторию к себе, мол, посидим, поужинаем, музыку послушаем.

– К сожалению, у меня сегодня срочные дела.

Самсон шутливо сказал:

– А я-то размечтался, как после твоего ухода буду наслаждаться оставленным тобой ароматом в моём холостяцком жилище. Ведь нам так хорошо было в субботу, правда? Жаль, что помешали… Вика, поверь, я могу доставить тебе такое наслаждение, какого ты никогда и ни с кем не получала.

Тут он сел на своего конька – любовную тему. В одной из глав своей будущей книги он представит женщину как существо вполне предсказуемое. Тем самым он, Самсон, великий «котяра» и ловелас, разрушит общепринятую теорию загадочности женской души.

Женщина, которая хоть раз побывала с ним в близости, но по какой-либо причине отказала ему во втором свидании, уже не женщина, а «объект» его дальнейшей разработки. «Не вдаваясь в подробное описание структурного анализа мозговой деятельности мужчины и женщины, можно с уверенностью сказать, что у женщины гораздо сильнее развит не только любовный слух, но и богаче воображение». Эротические образы, рисуемые Самсоном, мысленно развёртывались «объектом» в эротические картины. Да что картины! В целые батальные сцены, оживающие в дальнейшем на практике. Самсон это чувствовал, видел. Его метод срабатывал много раз. Так, например, случилось и с Аллой, которая всё же осталась с ним, несмотря на своё нежелание. Но слушала его, представляла и… Опля! Птичка попалась в расставленные силки.

На Викторию, похоже, тоже воздействовали эротические образы, рисуемые Самсоном: она взволнованно задышала, щёки её порозовели. И на вопрос: «Я понравился тебе в постели?», несвязно ответила: «В общем-то, да, не знаю, плохо помню…»

Прощаясь с ней, Самсон многозначительно улыбнулся. А на третий день, посадив её в «Москвич», сразу спросил:

– Вика, у тебя сегодня опять срочные дела?

– Вообще-то, сегодня никаких срочных дел у меня нет.

– Правильно, надо и отдых себе дать, – тут же повеселел Самсон. – Тогда будь сегодня моей самой дорогой гостьей. И умоляю, не отказывай, скрась моё одиночество хотя бы на час-полтора. А потом я тебя домой отвезу, обещаю.

Увидев на лице Виктории замешательство, он торопливо добавил:

– Вика, не будь так безжалостна, пожалей несчастного, влюблённого человека. Вика, умоляю, я уже приготовил для нашей встречи чёрную икру, крабы, хороший коньяк, шампанское. Вика…

Ещё минуты две словесной игры и Виктория согласилась, кокетливо погрозив ему пальчиком:

– Если бы ты не сказал про чёрную икру, я бы не поехала. Но не больше, как на полтора-два часа, а потом домой отвезёшь.

Он пообещал, что всё сделает так, как она захочет. Затем мысленно поаплодировал себе: «Ай, да я! Думаю, ты не из-за чёрной икры ко мне едешь. Или, действительно, икорки захотелось? Хотя, наверное, того и другого хочется».

Как Самсон и говорил, на столе в гостиной маслянисто поблескивала икра в вазочке, розовело мясо краба, охлаждалось в ведёрке со льдом шампанское, манила двухэтажная ваза с фруктами.

Заулыбавшись, Виктория взяла в руки бутылку коньяка.

– «Наполеон»? У нас этого «Наполеона» днём с огнём не найдёшь, и потом он очень дорого стоит.

Начали с шампанского, закусывая конфетами, затем перешли на коньяк с чёрной икрой. Самсон положил перед гостьей пачку сигарет «Camel», хотя сам не курил.

– Самсон, как ты догадался, что я иногда балуюсь сигаретами? – удивилась она.

Улыбаясь, он развёл руками, мол, извини, но догадался.

После того, как Виктория с видимым наслаждением выкурила сигаретку, Самсон для разнообразия налил в бокалы спецвина. Женщина, как и в субботу, удивилась его крепости. Снова закусив, хозяин включил магнитофон и пригласил гостью на танец. Поднявшись из-за стола, она засмеялась, сказала, что её покачивает.

– Это нормальное явление, – спокойно заметил Самсон, – пили-то не воду, а вино.

Самсон ещё в субботу подметил, что вскружившую ему голову блондинку, которая сейчас была в его объятиях, возбуждают нежные поцелуи в шею и поглаживания по спине, бёдрам. Она даже рот тогда приоткрыла от удовольствия.

И он пошёл по субботнему варианту, при этом разнообразив его. Действительно, минуты через две, Виктория чувственно застонала. Чтобы окончательно расслабить её, Самсон между поцелуями начал шептать ей слова любви, и делал это по-юношески искренне, страстно. «Самсо-о-н…» Торжествуя, он улыбнулся.

И вот они уже в спальне. И там, на широкой кровати холостяка, белокурая дива устроила показ эротических поз. Волнение Самсона достигло апогея, когда Виктория изогнулась дугой. Видимо, знала она, чем покорить мужчину.

«И умер бедный раб у ног непобедимого владыки»…

Прошло несколько минут. «Дочери у Валюши как будто на одну колодку сделаны, – подумал Самсон. – Но я хочу, чтобы Вика стала моей женой, хочу! От Алёны я бы отказался, а от Вики не откажусь. Заодно и Валюше отомщу. А потом сделаю её своей любовницей; в постели ей цены нет».

– Вика, – отрывисто бросил он, – ты только что объяснялась мне в любви. Ты на самом деле меня полюбила?

– Да, Самсон. – Ложь далась ей легко.

– А может, это не так?

– Нет, я полюбила тебя, – вновь солгала она.

– Тогда давай поднимайся, потом опять ляжем. Сейчас ты мне напишешь такое письмо, какое я тебе продиктую. То есть я хочу удостовериться, действительно ли ты меня любишь. Поднимайся, это ненадолго.

– Самсо-о-н, я лучше потом тебе что угодно напишу.

– Нет, давай сейчас.

Он встал с кровати, подошёл к письменному столу и дал Виктории лист бумаги и ручку.

– Пиши то, что я буду тебе диктовать. Готова?

– Да.

– Диктую: «Самсон, я полюбила тебя и хочу с тобой встречаться. Прости, но если бы не моя мать, я бы ушла с тобой в прошлую субботу. А сейчас я вынуждена писать тебе письмо, к счастью, ты сказал мне свой адрес. Я могла бы тебе позвонить, но мне немного стыдно, легче написать. Самсон, я прошу, умоляю: встреть меня у проходной завода. Я хочу тебя! Целую, Вика». Написала? Теперь ниже поставь вчерашнее число – 22 января. И распишись.

Повернувшись лицом к Самсону и убрав волосы, упавшие ей на лоб, Виктория взволнованно произнесла:

– Самсон, я на самом деле очень тебя хочу, неужели ты не видишь?

– Вижу, поэтому сейчас получишь то, чего ждёшь.

Спустя минут десять или чуть более, Виктория после душа сидела в кресле с сигаретой в руке и пускала колечки дыма в потолок, чего никогда бы не решилась делать при Денисе. Самсон, сидя в другом кресле, любовался ею.

Но вот она потушила сигарету и, подойдя к Самсону, присела перед ним на корточки.

– Самсон, а ты отменный любовник.

– Я могу только поверить тебе на слово, – улыбнулся он. – Но мне интересно, кто тебе такие синяки на груди оставил? И на губах тоже.

Поднявшись, Виктория подошла к зеркалу. Увидев «художественную роспись» на своей груди и заметно припухшие губы, укоризненно посмотрела на Самсона:

– Самсо-о-н, когда это ты успел так исцеловать меня? Я что-то не помню. До синяков-то зачем?

– На всякий случай. Вдруг тебя к Денису потянет. Кстати, почему в субботу ты не пошла со мной? Я думаю, не только из-за того, что мать возражала, а потому, что Денис там остался. Хочешь сказать, я не прав?

– Конечно, не прав. Мне просто хотелось перед Денисом оправдаться, чтобы он не думал обо мне плохо.

– Вика, – хитро прищурясь, произнёс Самсон, – а ты не скажешь, почему Денис беззастенчиво вошёл в спальню твоей матери? Она потом вышла к нам, а он в спальне остался.

– Ну и что особенного? Денис же не знал, что его тёща зацелована тобой и лежит себе, балдеет. Но я уверена, что мать в халате лежала, когда Денис к ней вошёл. А если и голая была, то лежала под одеялом. А перед тем как выйти к нам, попросила Дениса отвернуться, чтобы надеть халат. – Виктория вдруг догадливо улыбнулась: – Уж не думаешь ли ты, что Денис со своей тёщей любовь крутит? Ну-у, ты, значит, очень подозрительный. Это ж надо до такого додуматься, как бы моя мать в таком случае сказала.

– Ты права, Вика, – согласно кивнул Самсон, – а я не прав. Хотя скажу откровенно: мелькала такая мысль, что Денис в любовниках у твоей матери ходит.

Помолчав и окинув взглядом Викторию, он спросил:

– Вика, а ты знаешь, почему я на тебе знаки любви оставил?

– Даже не догадываюсь.

– Потому что влюбился в тебя. А уверенный в том, что ты встречаешься с Денисом, я решил вас поссорить. То есть теперь ты минимум неделю не будешь с ним встречаться, если даже встречалась до этого. В общем, я прошу тебя быть моей женой, тем более ты говорила, что муж тебе надоел, а мне одному мотаться надоело. Поэтому и в гости ни к кому не хожу, ко мне никто не ходит. Кроме женщин, конечно.

– И много у тебя женщин? – с напускной ревностью поинтересовалась Виктория.

– Женщин много, любимой нет ни одной.

– А я тебе кто? – Виктория вдруг гордо встала перед Самсоном, скрестила руки под грудями, как бы поддерживая и показывая их знáчимость и красоту.

Откровенно полюбовавшись ею, Самсон сказал:

– Ты моя любовь, а это больше чем любимая. Но от тебя я не буду просить, чтобы ты любила меня как первую любовь, а попрошу лишь понимания и ласки. Скажи, это выполнимая просьба?

– Выполнимая, Самсончик.

– Ну и отлично! Я не тороплю тебя с ответом. Будем пока встречаться, а появится желание – поженимся. Ну, а не захочешь жить в браке… останемся любовниками. Согласна?

Виктория ослепительно улыбнулась:

– Согласна. Давай пока встречаться, а потом, может, ты действительно притянешь меня к себе так, что я уже не смогу без тебя. Хотя и сейчас чувствую, что меня к тебе тянет. Скорее всего, я соглашусь на твоё предложение руки и сердца.

Сделав паузу, Виктория возобновила разговор.

– Вот, к примеру, что я понимаю под словом «любовь?» Это положительные эмоции от общения с мужчиной, нежные или пылкие чувства и много другого хорошего. Но подобное можно и без любви получать, например, с любовником. При условии, конечно, что он тебе нравится не только своим мужским началом, но и вниманием, лаской. Я давно мечтала именно о таком. И если всё это будет у меня, то можно горы свернуть ради любимого, не говоря о каких-то мелких уступках, из чего и складывается семейная жизнь. Может, это и есть та самая любовь?

Самсон с нежностью в глазах смотрел на Викторию. Улыбнувшись ему, она продолжала:

– Но может и такое быть: женщина увлеклась мужчиной, встречается с ним, целуется, а дошла до постели – полное разочарование. Оказывается, он не только хилый, но и грубый. После чего этот мужчина для неё – абсолютный ноль. А ведь до этого считала, что любила его. В общем, Самсон, я согласна с тобой встречаться. И если не разочаруюсь в тебе, то поженимся.

Посмотрев, как Виктория затягивается уже четвёртой за вечер сигаретой, Самсон кивнул головой:

– Верно, Вика, дальше видно будет. Но поверь, тебя совсем скоро так потянет ко мне, что ты с собой ничего не сможешь поделать. Потому что ты не такая женщина, как многие. И не часто получала удовлетворение от близости с мужчинами. Сегодня, надеюсь, ты останешься со мной?

– Останусь, ты меня заинтриговал. Потом, у тебя такой вкусный стол, что нет никакого желания уходить. Давай выпьем по рюмочке? – Загасив в пепельнице сигарету, спросила: – Самсон, скажи, зачем ты меня письмо заставил написать?

– А это гарантия, Вика. Если тебе вздумается снова с Денисом встречаться, тогда я покажу ему это письмо. Не хочу тебя отпускать, любовь моя.

– Поня-я-тно. Самсон, не могу тебя не спросить, давно на языке вертится: ты зачем Алёну совратил? Она же почти девчонка. И действительно ли она от тебя забеременела?

Прежде чем ответить, Самсон наполнил рюмки коньяком.

– Ты говоришь, я Алёну совратил? Да она сама кого угодно совратит. И не я бегал за ней, а она за мной. Всё жаловалась, что Денис её не удовлетворяет. Правда, потом стала говорить, что и с Денисом всё наладилось. А когда она ушла к абхазу, я её бросил. И не каюсь, потому что она неуправляема. Что касается её беременности, то да, это моя работа, Денис в это время в больнице лежал. Именно с этого дня у нас с Алёной и начались отношения.

– Самсон, давай замнём этот разговор, мне неприятно.

– Мне тоже. Выпьем?

Глава 42. Замуж без любви

Виктория находилась в раздвоенном состоянии. С одной стороны предложение Самсона её устраивало – директор завода, зарплата приличная, и в постели хорош. Ну, старше, ну ростом не вышел, так это всё вторичное, главное деньги, квартира, престиж. Так уговаривала себя Виктория. С другой стороны и Дениса не хотелось упускать. Молод, красив, высок, есть перспектива продвижения по работе, уже сейчас должность имеет. Правда, квартирка небольшая. Но квартира не рост, можно и увеличить со временем. Вот и думай, Викуля, что выгоднее: Самсон или Денис? Денис, конечно, предпочтительнее. Но как его уговорить, окрутить? Нет, пожалуй, ни тому, ни другому пока ни в чём нельзя отказывать.

В субботу Виктория из телефона-автомата позвонила Денису и сказала, что идёт к подруге на день рождения (на самом деле она торопилась к Самсону). На вопрос, почему вчера не пришла, как договаривались, она ответила, что четверг и пятницу грипповала.

– Завтра тоже не жди: с дочерью в парк пойдём, а то совсем её забросила. Я в следующую пятницу к тебе приду.

Со следующей пятницы Виктория станет ненавязчиво говорить Денису, что хочет за него замуж, поскольку устала висеть между небом и землёй.

Пройдёт без малого полтора месяца, но Денис при каждой встрече станет отшучиваться от предложений насчёт бракосочетания. За это время Виктория развелась с мужем, а с Самсоном подали заявление в ЗАГС. Она уже не надеялась, что Денис женится на ней, однако всё равно продолжала говорить с ним на свадебную тему: мол, как им хорошо будет вместе, и как она, Виктория, будет счастлива.

Четырнадцатого марта она опять завела с Денисом разговор про их совместное будущее, на что тот добродушно сказал:

– Вика, ну что ты меня насилуешь? Я ещё от первой женитьбы никак не оклемаюсь, а ты меня снова женить хочешь. Неужели тебе не нравится сегодняшнее положение?

– Нет, не нравится, – без колебаний ответила она. – Мне хочется постоянства, быть не женщиной для постели, а женой, чувствующей уверенность в завтрашнем дне. А это разве жизнь? И настроение постоянно чемоданное, как будто на вокзале сидишь: вот сейчас подойдёт поезд, и… бегом к вагону.

В конце концов, она отчаялась и прямо заявила, что в этой ситуации ей остаётся только одно – за Самсона выходить замуж.

– А куда деваться? Я ведь от безысходности делаю этот шаг. Пусть он и старше меня на тринадцать лет, зато больше не буду мотаться из огня да в полымя. Денис, но не откажи мне в последней просьбе: хочу иметь от тебя ребёночка, чтобы таким образом ты поквитался с Самсоном.

– За что поквитался?

– За то, что Алка от него родила.

– Мне говорила твоя мать, что у Алёны девочка. Мы думали с Валентиной Васильевной, родится тёмненькая – и глазами, и волосами, а она светленькая, как пушок.

– У моей подруги котёнок родился. Сам рыжий, а глаза голубые. Через два месяца янтарными стали. Так и дети – цвет ещё поменяться может.

Разговор между Денисом и Викторией происходил в постели.

– Надо же, мама хотела Алку к себе домой из роддома привезти, но та заставила ехать в свою квартиру. И почти тут же выпроводила, сказала, что у неё соседка хорошая, которая будет помогать ей во всём. Мать даже плакала, когда рассказывала мне. Сволочь всё же у нас Алка, ох и сволочь, родную мать соседкой подменила.

Виктория долго не успокаивалась в своей ненависти к сестре, а Денис уже не в первый раз подумал, что дочь его бывшей жены, возможно, всё-таки его дочь, если родилась светленькой. Хотя могла и в саму Аллу уродиться. Ещё он подумал о том, что если Алла забеременела от Самсона, то должна бы родить не раньше пятнадцатого февраля, так как именно пятнадцатого мая его положили в больницу, а она могла Самсону отдаться в этот день. Если же от него, Дениса, то родила раньше положенного срока. Хотя, как говорят: роженицы, бывает, и перехаживают, и недохаживают.

Услышав, что Виктория шмыгнула носом, как будто всхлипнула, Денис с грустью сказал:

– Вика, зря ты торопишься за Самсона выйти замуж.

– Но ты же не обещаешь, что женишься на мне, пусть даже через какое-то время, – с надрывом в голосе сказала она. – Если бы у меня была хоть малюсенькая надежда, неужели бы я стала выходить замуж? Я сколько раз тебя просила: Денис, скажи, ждать мне тебя или нет? А ты постоянно о своей Юлюшке вздыхаешь: подожди, пока её никак не могу забыть. Может, ты её до самой смерти не забудешь.

– Вика, я на самом деле не могу забыть свою первую любовь и продолжаю в душе надеяться, что не всё потеряно. Прости, но это чувство сидит во мне, будто осколок рядом с сердцем, который никаким медицинским инструментом не удалишь, а если удалишь, могут быть самые плохие последствия. Надо только ждать, вдруг подальше от сердца отойдёт, или даже само по себе выйдет. Поэтому я и не обещаю, что в такой-то день на тебе женюсь. А всегда говорю другое, что ты мне очень нравишься. Пусть ты и наделала глупостей, за которые я готов иногда на части тебя разорвать, но чувства всё равно к тебе есть.

– Дениска, представь, что тебя находит твоя Юлюшка, а мне в этом случае куда деваться? – Наступила пауза. – Вот так, молчишь, поэтому мне не остаётся ничего другого, как за Самсона выйти замуж. Но ребёнка я всё равно от тебя рожу.

Улыбнувшись, Денис спросил:

– Но зачем выходить замуж за нелюбимого? У тебя, похоже, кроме злости к Самсону, больше и нет ничего.

– Денис, я ещё раз повторяю, что не Самсона, а тебя люблю. А злости у меня к нему нет, но и любви, естественно, тоже нет, если хочу от тебя ребёночка.

– Вика, – засмеялся Денис, – ради такого дела я хоть целыми днями готов с тобой любовью заниматься, лишь бы по-твоему было. Тем более со среды я ухожу в отпуск, времени будет тьма.

Во время поцелуев с Денисом Виктория призналась, что хочет от него ребёнка ещё и по другой причине. Если он всё-таки не дождётся свою Юлюшку, то, по крайней мере, будет знать: у него есть ребёнок, а с ребёнком она, Виктория. Денис коротко ей сказал: «Договорились».

Через две недели, то есть в среду двадцать шестого марта, Виктория получила у гинеколога бюллетень якобы в связи с женским заболеванием, и три дня подряд приходила к Денису – зачать младенца. Затем ещё дважды в течение последующей недели она встречалась со своим возлюбленным, в то же время уклонялась по причине выдуманной болезни от встреч с Самсоном. А двенадцатого апреля у неё с ним состоялся скромный вечер, посвящённый бракосочетанию.

Боясь потерять и старшую дочь, Валентина Васильевна присутствовала на её вечере.

Может потому, что Самсон стал её зятем, она не напоминала ему, не грозила пальчиком: мол, дочь-то у Аллы от тебя, плати, родной, алименты. Платил алименты Денис. Когда второй раз, в конце апреля, у него вычли из зарплаты двадцать пять процентов, он, вроде бы в шутку высказался Валентине Васильевне:

– Валюша, ты обещала, что Алёне Самсон платить будет.

– Дениска, а может, это твоя дочь? Ведь она не на Самсона, а на тебя похожа.

Нахмурившись, Денис махнул рукой:

– Ладно, какой дурак будет платить ни с того ни с сего. Не пойман – не вор. А мне, видно, на роду так написано. Дай, Бог, счастья и ребёнку, и Алёне. Зла ей не желаю. Как отец говорит: «Все мы грешники, вольно или невольно. Пожелал кому-то зла, уже грешен. А сколько таких и более тяжких деяний на своём веку сделаешь? Немало. И за каждое платить надобно».

Заметив, как Денис погрустнел, Валентина Васильевна стала его успокаивать:

– Дениска, не печалься, я тебе жигулёнка куплю, одиннадцатую модель. Ты сколько алименты платишь, рублей сорок пять? Во-о-т, а жигулёнок стоит шесть тысяч с лишним. Место под гараж я тебе пробила? Пробила. Гараж ты со своим отцом построил? Построил. А месяца через три и машина в гараже зафуркает. Будем с тобой на природу ездить.

В конце мая Виктория позвонила Денису. Она чуть не плакала, чувствовалось, что подавлена.

– Дениска, у меня выкидыш произошёл. Врач объяснила случившееся моим стрессовым состоянием. Категорически запретила с таким настроением думать о следующей беременности. Всё равно, говорит, и потом возможны выкидыши, как отголоски стресса. Какая я дура, что за Самсона вышла замуж. Мне даже разговаривать с ним противно стало, не говоря об интимных отношениях. И дочь что-то его невзлюбила. Дениска, подскажи, что мне делать?

Тяжело вздохнув, Денис сказал:

– Мой отец так говорит: «Надо бережно, с любовью подправлять свою жизнь. Резкие повороты могут её опрокинуть». Правильные слова, из жизни. Именно резкие повороты, считаю, и кувыркают тебя, опрокидывают, поскольку ты не прислушиваешься ни к своему внутреннему голосу, ни к советам других. Помнишь, я тебя спрашивал: «Неужели тебе не нравится наше сегодняшнее положение?» Нет, тебе захотелось постоянства, быть не просто женщиной для постели, а женой, чувствующей уверенность в завтрашнем дне.

Что я могу тебе посоветовать? Я не мудрец, чтобы давать советы, которые наверняка были бы верны. Жила бы со мной как любовница, а потом, может, стала бы и женой.

– Дениска, а сейчас можно жить с тобой на правах любовницы?

– Ну, ты даёшь, как будто перекати-поле туда-сюда. Ты уже столько наделала ошибок, что я просто не знаю, что тебе сказать.

В затянувшейся паузе Виктория невесело произнесла:

– Скажи честно, что брезгуешь принять меня после Самсона. И, скорее всего, ты прав. Наверное, любой на твоём месте поступил бы так же.

– Если бы я даже любил тебя, как свою первую любовь, и то, думаю, после всего, что ты наделала, любовь бы угасла. Ведь любовь, это не только красивое слово, но и поступки должны быть соответствующими. А ты, я уверен, никогда меня не любила, если моталась от одного мужика к другому. Ну, скажи: я не прав?

– Дениска, сначала я не думала, что люблю тебя, думала, ты мне просто нравишься. А когда ближе тебя узнала, когда уже жить с Самсоном начала, поняла, что люблю. И сделала для себя вывод: любовь какое-то время надо поносить в себе, чтобы окончательно понять, любишь ли ты этого человека.

– Ты хочешь сказать, что женщина, полюбившая мужчину, должна сравнить его с другими мужчинами, так сказать, удостовериться в своём чувстве? – едким тоном спросил Денис.

– Да нет, просто надо было поверить первому чувству, которое спряталось внутри, поговорить с ним, как мать, помню, раньше советовала. А я поздно стала со своим чувством разговаривать и поздно услышала совет извне, что моя душа только тебя хочет. Что ж, сама виновата. Значит, отказываешься от меня?

– Я не сказал, что отказываюсь, – деликатно ответил Денис.

Виктория невесело усмехнулась:

– Ты добрый. Но я, разговаривая сейчас с тобой, окончательно поняла, что ты не простишь мне мои ошибки, а значит, никогда на мне не женишься. Поэтому начну ставить «рога» Самсону, чтобы хоть как-то успокоить свою душу. Хотя душе, конечно, надо бы другого успокоения… Дениска, а если я приду к тебе как-то поплакаться, ты не выгонишь меня?

– Можешь приходить в любое время, хоть днём, хоть ночью; я всегда буду тебе рад. Э-э-х, и почему нам с тобой такая невезуха? Только подумаешь, что всё должно наладиться, так нет…

– Дениска, у тебя всё ещё наладится. Правда, себе я тоже пожелаю успехов. И если увидишь меня с каким-нибудь незнакомцем, не удивляйся, это я ищу себя в этой жизни.

– Смотря в какой роли ты хочешь себя найти. Если в роли женщины лёгкого поведения, это одно. А чтобы самой полюбить, и своего избранника по-настоящему в себя влюбить, для этого надо измениться, причем в положительную сторону. А в ресторанах, Вика, ты никогда не найдёшь своей любви. Правда, влюбить в себя элементарно сможешь. Но ресторанная роль, как ты сама понимаешь, это роль… Не буду говорить какая, сама знаешь.

Неожиданно засмеявшись, Виктория поинтересовалась:

– Дениска, а тебя лично я могу в себя влюбить? Не как в любовницу, а как в женщину?

Помолчав, Денис лаконично сказал:

– Всё может быть. Но сейчас говорить об этом рано.

– Спасибо, утешил… Ох, ты и психолог всё же, ни с какого боку не хочешь меня обидеть. Хоть какую-то надежду мне оставляешь, пусть пока и несбыточную.

– Почему не сбыточную? Каждая надежда может сбыться, если к ней приложить голову.

– Надежда надежде рознь, – философски заметила Виктория. – Но не будем об этом, Дениска, до встречи.