Текст книги "Обочина"

Увидев, как дочь понимающе кивнула головой, Валентина Васильевна выразила ей признательность:

– Спасибо, Алёнка, сняла ты с моей души груз. С Викторией-то я не буду стесняться, сама ей всё расскажу.

– Мам, я давно всё хочу спросить, почему у вас с Викой разница в возрасте маленькая? Ты же, когда её родила, была, можно сказать, совсем девчонкой.

Валентина Васильевна стушевалась, сильно покраснела, но быстро пришла в себя.

– Алёна, в Индии, к примеру, и в одиннадцать лет рожают. Причём худенькие девочки, тростиночки. А я когда забеременела, была спелой девушкой: и грудь, и всё остальное. А уж в шестнадцать-семнадцать…

– Всё поняла, мам, больше вопросов нет, извини. Пойду, поищу какую-нибудь книжку про индиáнок.

Заговорщически подмигнув матери, Алла вышла из кухни.

Глава 15. Не мытьём, так катаньем. Юля отступает в сторону

Юля не помнила, как и на чём добиралась до дома. Перед дверью квартиры она замялась, не зная, что делать с ключами. Наконец открыв дверь, всё в том же оцепенении вошла в свою спальню. И, постояв на ковровой дорожке, медленно опустилась на колени.

– Господи, – слабым голосом произнесла она, – за что ты меня наказываешь, что я плохого сделала? – Всхлипнув, она распласталась на полу, задрожав от истерического плача. И долго ещё лежала, продолжая всхлипывать. В конце концов тяжело поднялась и чуть не по стенке направилась в ванную. Умывшись холодной водой, позвонила на работу и сказала, что заболела.

Взвесив всё, что произошло, она твёрдо решила никогда больше не думать о замужестве, а посвятить дальнейшую жизнь воспитанию будущего ребёнка. «Не судьба мне быть замужем, – в глубокой печали думала она. – Видно, так уж Бог распорядился моей судьбинушкой». На душе было так тяжело, как будто её помимо воли опустили в глубокий и тёмный колодец.

У Дениса в этот вечер, наоборот, пела душа, а лицо светилось счастьем. «С понедельника я буду жить с Юлюшкой, – ликовал он. – В понедельник я покину эту постылую квартиру и её хозяев: твердолобую Алёну и её грубиянку мать. Осталось всего три дня».

Завалившись спать раньше обычного – около десяти вечера, Денис, пока не заснул, мысленно витал в облаках. И когда Алла прижалась к нему, он представил себе, что это Юлюшка. Алла старалась быть ласковой.

«Хорошо иметь любовника, от которого ревёшь в экстазе, мечтаешь о встрече и уже заранее дрожишь в сладком предвкушении, – думала она. – Но иметь ещё и мужа, пусть и не опытного, надо. Хотя неплохо бы, конечно, и с мужем получать полное удовлетворение, а не только любоваться им. Да, подучить бы Дениску, пообтесать, он, глядишь, не уступит Самсону: сил-то ему не занимать».

Поцеловав мужа в плечо, Алла скрылась под одеялом. Денис, почувствовав прикосновение к телу женских губ, опять представил в полусне, что его ласкает Юля – нежно, с любовью. Этот дурман продолжался не меньше минуты.

«А всё равно приятно, – очнувшись от полусна, подумал он. – И о-очень хочется-таки узнать, как же Алка будет вести себя во время оргазма. Может, устроить ей праздник перед своим уходом? А то ведь так и не увижу маленького чуда, эдакого „фокуса“, когда холодная женщина превращается в огонь. Не-е-т, я не буду изменять своей Юлюшке». Будто только что проснулся, Денис отодвинулся от жены и недовольно буркнул:

– Ты чего там делаешь? Я устал, понимаешь это? – Повернувшись лицом к стене, он сделал вид, что снова засыпает.

Алла вылезла из-под одеяла. «Всё топорщишься, Дениска. А Самсон однажды признался, что терпеливо ждал, когда я сама ему отдамся. Я теперь тоже буду терпеливой, если мне это сулит выгоду. Не соблазнился на мои ласки сегодня, подожду другого раза. Победа будет вдвойне слаще, когда ты сам приползёшь к мне. Не завтра, так послезавтра…»

С первого июня у Дениса началась летняя сессия в институте. Уехав в девять утра и возвратившись в шестом часу вечера, он поужинал, затем стал готовиться к завтрашнему экзамену по бухучёту. Спать лёг пораньше, чтобы с утра позаниматься – экзамен был назначен на полдень.

Алла улеглась ещё раньше, чтобы занять место у стены. И едва Денис оказался рядом, она принялась ласкать его, снова с головой скрывшись под одеялом. «Ох, и упрямая же, – беззлобно подумал он. – Хоть кол ей на голове теши. Хотя и у меня уже в „кол“ превращается»…

Денис отстранил жену. «Надо прекращать эту пытку, а то могу и не выдержать».

Стараясь не обидеть нежный порыв жены, он мягко сказал:

– Алёна, у меня завтра экзамен, дай спокойно поспать.

– Дениска, ты спи, а я у тебя в ногах полежу. И больше не буду мешать, обещаю.

Она и в самом деле притихла, лишь изредка целуя Дениса в бедро. А вскоре уснула. Спустя минут десять уснул и Денис, подумав: «Любит, оказывается, меня Алка».

На следующий день он на отлично сдал экзамен и из автомата позвонил Юле. Она выслушала его, поздравила с успешным началом и, помолчав, сказала:

– Денис, пожалуйста, больше мне не звони.

– А что случилось? – опешил он.

– Извини, но с сегодняшнего дня я сошлась со своим бывшим мужем.

Денис дар речи потерял. Шутит? Хочет разыграть?

– Ты прости меня, но так получилось, – продолжала Юля. – Видно, не судьба нам быть вместе.

– Но как же так, – растерянно пробормотал Денис. – Ты говорила, что любишь меня, ребёнок у нас будет…

– Я на самом деле тебя люблю и больше никого не смогу полюбить. А про ребёнка забудь. Я решила сделать аборт и никогда не иметь детей.

– Но что же мне теперь делать? – беспомощно спросил Денис. – Как я буду жить без тебя?

– Возьми себя в руки и не раскисай, – твёрдым голосом посоветовала Юля. – Ты же сильный. – Помолчав, она уже совершенно другим, подавленным голосом добавила: – Денис, возможно, когда-нибудь я расскажу тебе правду.

– Какую правду? – чуть не плача воскликнул он. – Скажи сейчас.

– Нет, сейчас я не в состоянии входить в подробности. – В трубке раздался вздох. – Мои знакомые и родственники убедили меня, чтобы я сошлась со своим мужем. А он мне клялся вчера, что бросил пить. И если, говорит, я не соглашусь с ним жить, он повесится. Ну что мне было делать, подскажи! – в отчаянии выкрикнула она. – Несмываемый грех взять на душу? Денис, прости, я больше не могу разговаривать, муж может услышать. И больше не звони мне, хорошо?

– Не хорошо, а очень плохо, – отрешённо ответил Денис. – Юля, я всё равно буду надеяться. И когда-нибудь мы с тобой…

– Я больше не могу говорить, – сказала она, – муж идёт.

Услышав длинные гудки, Денис повесил трубку. И тут же, присев на корточки, сжал ладонями голову. Солнечный день начала лета показался мрачной ночью. «Лучше бы не просыпаться мне сегодня. Ну почему, Юлюшка? Почему ты сошлась со своим бывшим? Повесится?! Ну и чёрт с ним, пусть бы вешался – на одного пьяницу стало бы меньше. Ах, какая ты добрая, любовь моя. Какое у тебя незащищённое, открытое сердце».

– Молодой человек, вам плохо? – услышал он встревоженный женский голос. Поднял голову. Сквозь стекло телефонной будки на него смотрели встревоженные глаза миловидной девушки.

– Извините, – сказал Денис и, выйдя из будки, направился в ближайший ресторан.

Пришёл он домой в одиннадцатом часу вечера. Жена и тёща смотрели телевизор.

– Ну, хвались, как сдал экзамен, – попросила жена.

– На пятёрку, – буркнул он.

– Молодец! – захлопала в ладоши жена и направилась вслед за ним в спальню.

Чтобы скрыть свою нетрезвость, Денис сел на кровать и стал расстёгивать на себе брючный ремень.

– Что, первый экзамен сполоснул? – подковырнула его Алла. – Уж больно качает тебя.

– Ничего меня не качает, – заплетающимся языком ответил Денис, – от… куда ты взяла?

– Дениска, я вовсе тебя не осуждаю; выпил и выпил. Давай-ка я лучше помогу тебе. – Алла сняла с него рубашку, майку. Затем сбросила с себя сатиновый, в горошек халат и, опустившись на колени, взялась стаскивать с мужа носки.

Он с пьяным вожделением смотрел на её белые груди с розовыми сосочками. Снимая с Дениса брюки, Алла узрела, как муж буквально на её глазах возбудился дальше некуда. «Хороший ты мой, – замирая от сладостных предвкушений, подумала она, – сейчас, вижу, ты не будешь упрямиться. И сейчас я покажу тебе класс»…

Денису в эту минуту было всё равно. Душевная мука от разрыва с Юлей сделала его податливым. «Утешь меня, утешь, заглуши моё горе, изгони из меня боль». И Алла, будто прочитав эти мысли, без слов уложила мужа в постель, чтобы доставить ему полное удовлетворение. «Давай, Алёнушка, давай. Ты так нужна мне сейчас, Алёна, так нужна, как никогда прежде». И вскоре почувствовал, как врачуются его сердечные раны, а надломленная, плачущая душа, потихоньку успокаивается.

Денис ни разу ещё не видел жену такой загадочно-изысканной, утончённой. Он был ей пóлон душевной благодарности, досыта накормившей его плодами страстной любви.

Они целиком были поглощены друг другом и не знали, что Валентина Васильевна выключила телевизор и давно стоит у их двери, дивясь тому, что вытворяет её дочь. Сама она тоже побыла сегодня с мужчиной, получила то, чего ожидала, и, быть может, поэтому не осталась у него на ночь. Постояв у спальни молодых, она ушла на кухню и налила себе рюмочку коньяка.

А молодые, сгорая от страсти, продолжали любовный турнир.

Денис проснулся около девяти утра и, не обнаружив рядом жены, надел на голое тело халат и пошёл в душ. Подходя к ванной, услышал из кухни бодрый женский голос:

– Дениска, ты тоже встал?

Повернул голову: Алла стояла возле стола в одних чёрных трусиках, отделанных кружевами. Денис, невольно задержав взгляд на её ладной фигуре, подумал: «А красивая у меня жена». И тут же, смутившись от своих мыслей, нерешительно произнёс:

– Алён, я пойду, душ приму.

– Сходи, сходи. Я уже приняла. Сполоснёшься, будем завтракать. Матери сегодня до вечера не будет дома, поэтому можешь не одеваться.

Приняв душ, Денис всё-таки накинул на плечи халат. Правда, застёгивать его не стал.

– А куда тёща на весь день ушла?

Алла лукаво улыбнулась:

– Мне, кажется, мать слышала, что мы с тобой вчера вытворяли. Уж больно подозрительно утром она глядела на меня. А минут двадцать назад заявила, что до вечера к любовнику уходит.

– К любовнику?!

– Чему ты удивляешься? Женщины в её возрасте самый смак, вторая молодость. – Алла подошла к мужу. – Радуйся, Дениска: у материного любовника-вдовца хорошая квартира. Так что, дай Бог, чтобы они быстрее сошлись и жили вместе. А мы с тобой в этой квартире останемся. Хорош вариант?

– Хм, неплохо бы, – кивнул Денис. – Жить вдвоём в отдельной квартире, это моя мечта.

– Давай водочки дерябнем, чтобы мечта скорей исполнилась.

– Давай.

Алла вдруг стала целовать Денису шею, грудь, почувствовав, как он тут же загорелся, прижал её к себе.

– Алёна, я тебя не узнаю, – после любовного приступа сказал он. – Ты как ненасытная…

– Это ты, похоже, ненасытный, – прервала она его, покачав головой. – Сколько же в тебе сил, и где они до этого скрывались?

Денис усмехнулся:

– Ответ, Алёна, в тебе. В тебя вселилась какая-то колдунья, которой раньше не было. И я рад этому. Кстати, давай я буду звать тебя колдуньей, а?

Алла сияющими глазами посмотрела на мужа:

– Согласна, зови меня колдуньей. Я очень рада, что наконец-то околдовала тебя. Но скажи честно: я на самом деле околдовала тебя своей любовью или ты шутишь?

– Я не шучу, Алёна. Да, ты околдовала меня. И произошло это если не вчера вечером, то сегодня уж точно.

– А я могу надеяться, что ты меня не разлюбишь?

– Это только от тебя зависит. Если я буду чувствовать, что ты искренна со мной, не обманываешь… Ведь ложь всё равно когда-то раскроется и приведёт к таким отношениям, когда супруги станут чужими. А это уже не семья.

«Денис как будто чувствует, что я его обманываю, – подумала Алла. – Или он имеет в виду только то, чтобы я не дерзила, не молчала по неделе и больше? Но это невозможно – постоянно угождать. Ну и Дени-и-с, опять загадку мне задал. Нет, с ним надо быть осторожной и хитрой, иначе быстро влипнешь. Умный стал».

Решив уйти от скользкой темы, Алла кокетливо произнесла:

– Дениска, ты меня «укачал» своими речами, я даже спать захотела. Пойдём, полежим немножко, а потом будем завтракать.

– Полежать я готов…

Глава 16. Перевоплощение тёщи. Заманчивое предложение

Супруги только что вернулись на кухню.

Алла без промедления налила Денису водки, но сама пить отказалась.

– Нельзя травить ребёнка, – объяснила она, погладив себя по животу, – а то будет алкоголиком.

Позавтракав, Денис снова удалился в спальню. Однако после выпивки высшая математика в голове не укладывалась, и он лёг на кровать. «Наверное, правильно сказала Юля, что не судьба нам быть вместе, – вспомнил он свою любовь, Юлюшку и представил её улыбку, голос, будто наяву почувствовал аромат её тела. Мысленно поднял руку, чтобы коснуться её, и невольно скрипнул зубами от досады. – Да, наша любовь нечаянно нагрянула, нечаянно и… Нет, не исчезла, она на всю жизнь. Только Юлюшка и будет жить в моём сердце, самая дорогая, самая любимая. И я счастлив тем, что любил её и люблю. Любовь даст мне сил дождаться, когда она снова разойдётся со своим мужем. Или тот сдохнет от водки, алконавт».

– Дениска, ты чего разлёгся? – неожиданно вторгся в его мысли голос Аллы. – Я-то была уверена, что он занимается, думаю, не буду ему мешать. – Она подошла, легла на него. – Ты меня ждал?

Денис, словно не узнавая, посмотрел в Аллины светящиеся глаза, машинально обнял её.

– Что-то лень напала, – негромко произнёс он. – Давай поспим часок.

– Дениска, ты поспи, а я пока в магазин схожу, надо хлеба купить, молока, картошки. – Чмокнув мужа в нос, Алла ушла.

Денис попытался уснуть, но сон не шёл. Наконец он встал и, надев халат, сел за письменный стол.

Вернувшись из магазина, Алла то и дело заглядывала в спальню, приносила Денису то бутерброд с маслом, то чаю, то орешков. Целовала его в шею, в макушку, шутливо покусывала за плечо. От таких нежностей Денис снова оттаял, а мысли о Юле спрятались вглубь. «Нет, Алёна женщина хоть куда. Не зря я назвал её колдуньей. Захочет, может околдовать своей нежностью, и я уже начинаю чувствовать себя с ней довольно комфортно. Хм, чудеса какие-то».

В седьмом часу вечера вернулась домой Валентина Васильевна. Глаза сияли, на щеках – румянец. Денис не узнавал тёщу. Вечно хмурая, недовольная, сегодня она прямо-таки цвела, как юная красавица. Поглядев на молодых, сидящих перед телевизором, сказала:

– На улице погода расчудесная, а они сидят. – И вдруг подошла к зятю: – Дениска, не хочешь по бокалу вина со мной выпить?

Он растерянно посмотрел на жену, пожал плечами. А тёща, стрельнув глазами, подошла к бару. Выставила на журнальный столик бутылку сухого вина, два фужера и коробку конфет. Подала зятю штопор.

– Открывай.

Алла молча улыбалась, догадываясь о причинах хорошего настроения матери.

Вскоре тёща с зятем чокались фужерами, Алла лакомилась шоколадными конфетами. В этот вечер впервые состоялся тёплый семейный разговор. Валентина Васильевна расспрашивала Дениса о работе, об учёбе в институте. Напомнила ему о беременности жены, о том, что ей теперь надо хорошо питаться, не нервничать. Уже допивая бутылку, она ещё раз удивила Дениса, попросив не называть её мамой, а обращаться по имени-отчеству.

– Было время, когда я обижалась, что ты не называешь меня «мама», – говорила она. – Но, подумав, пришла к выводу: называть мамой чужую, к тому же далеко не старую женщину, как-то несовременно. Когда-то, при деревенском укладе жизни, это, наверное, было естественно. А сейчас…

Положив ногу на ногу, Валентина Васильевна отпила глоток вина и, глядя на Дениса, сказала:

– Я знаю одну семью, где сын четыре раза женился-разводился, и каждая новая жена называла его мать мамой. А последняя жена оказалась моложе его матери всего лишь на восемь лет. И всё равно: «мама, мама». Зачем?

Перед тем как уйти в свою спальню, Валентина Васильевна игривым голосом обратилась к зятю:

– Ну, Дениска, будешь меня называть по имени-отчеству или опять будешь молчать?

– Валентина Васильевна, с удовольствием буду называть вас по имени-отчеству, – радостно выпалил он. – Что, кстати, уже и сделал.

– К тебе ещё одна просьба: обращайся ко мне, пожалуйста, на «ты». Обещаешь?

– Обещаю, – приложив руки к груди и склонив голову, ответил Денис.

– Умничка! – Валентина Васильевна подошла к нему и крепко поцеловала в губы. Потом поцеловала дочь и величавой походкой удалилась в спальню.

Денис, окончательно опешив, долго смотрел ей вслед. «Вот это тёща, – с восхищением подумал он. – Так впилась в губы, что я даже забылся, и готов был её зацеловать. Кстати, фигурой она Юлю напоминает. Правда, у той талия потоньше».

В понедельник Алла решила навестить Софью. Открывая дверь в её кабинет, она была уверена, что заведующая столовой встретит её обычной шуткой: «Ага, встречаешься-таки с Самсоном? А мне что говорила?» Но услышала совсем другое:

– Ба, идёт наша краса, на груди белая коса. – Софья встала ей навстречу. – Значит, опять надумала косу заплетать? Правильно. А я тебе звонила пять минут назад. Ну что, выпьем коньячку по рюмочке? А то давненько мы с тобой не выпивали.

Сев на стул, Алла с лёгким вздохом погладила свой живот.

– Рада бы, Софочка, да не могу.

– Алё-ё-на, да ты никак беременна? Всё жаловалась, что не можешь, и нате вам. – Разглядывая молодую приятельницу, Софья вдруг лукаво прищурилась: – А ты случайно не от нашего общего знакомого «залетела?»

Алла, покраснев, отмахнулась:

– София, отстань.

– А что тут такого? – улыбнулась молдаванка. – Главный инженер у нас тот ещё племенной бык. На нашем заводе от него три молодые «тёлки» забрюхатели. Это те, кого я знаю. А скольких не знаю? Теперь вот четвёртую знаю, Алёну Кириллову. И родишь ты, Алёна, дочку, потому что у тех троих девочки. Кстати, две мадамы, как и ты, блондинки, а дочери оказались чёрненькими.

Алла почувствовала, как её лицо заполыхало жаром. Она почему-то не подумала, что Софья догадается, от кого у неё ребёнок, хотя действительно жаловалась, что от мужа никак не может забеременеть. Даже ляпнула как-то: больной, видно, муж.

– Алёна, – Софья сделала серьёзное лицо, – ты не волнуйся, я никому не скажу. Но как бы у нас другие бабёнки не догадались. Если узнают… Впрочем, если и узнают, то посудачат и забудут. А через месяц-другой опять будут гадать, какая же следующая молодка попадётся на Самсонов крючок. Кстати, не хочешь узнать, с кем ты на нашем заводе через Самсончика породнилась? Знатный отец – племенно-о-й, породистый и «шпоры», как у хорошего петуха.

– Ничего я не хочу знать, – хмуро ответила Алла. – А у тебя ведь тоже дочка, – вдруг язвительно заметила она, – и тоже чёрненькая. Что ты на это скажешь?

Софья заливисто рассмеялась:

– Ну, во-первых, я сама брюнетка в собственном соку, – оборвала она смех. – А во-вторых, у меня муж тоже черноволосый. Главный же аргумент: когда у меня родилась дочка, я ещё в институте училась и о Самсоне понятия не имела.

– Это ты сейчас так говоришь, – ухмыльнулась Алла. – А на самом-то деле, может, и знала.

– Тогда поинтересуйся у Самсона, он тебе не станет врать. Ладно, на время замнём наш разговор. Раз ты отказываешься со мной выпить, придётся одной мучаться. – Софья вытащила из стола початую бутылку коньяка и, налив в тонкий стакан, выпила. Раскрыв коробку с конфетами, предложила: – Не хочешь пить коньяк, угощайся конфетами. Правда, они тоже с коньяком, но думаю, вреда от них не будет.

Съев одну конфету, Софья с улыбкой посмотрела на жующую секретаршу.

– Алёна, а я знаю, – таинственным голосом проговорила она, – что ты ночевала у Самсона. Ну, как, показал он тебе Вальпургиеву ночь?

Алла подняла брови, не зная, что такое Вальпургиева ночь. Софья, увидев недоумение на её лице, стала пояснять, какая она Вальпургиева ночь по-самсоновски.

Догадавшись, на что намекает Софья, Алла вспыхнула.

– Алё-ё-на, – состроив невинное личико, произнесла Софья, – тебе нельзя сейчас так близко к сердцу шутки принимать. А я больше не заикнусь на эту тему. Но… – Она кокетливо улыбнулась и добавила: – Зато так до родов можно «шутить». – Красивая молдаванка с живыми, жгучими глазами залилась смехом. Просмеявшись, сказала, хотя озорные огоньки всё ещё бегали в её глазах: – Алёна, я точно больше не буду на эту тему. Я просто для справки сообщила.

– Ну-у, Софочка, – укоризненно покачала головой Алла, – твоим языком только тротуары подметать.

– Не-е-т, мой язык предназначен для более лучшего применения. – Софья встряхнула пышными локонами. – Ох, Алёна, завела ты меня, придётся ещё коньячку выпить.

– Не знай, кто кого больше завёл, – миролюбиво заметила Алла, нисколько не обижаясь на эмоциональную молдаванку.

Выпив коньяка, Софья стала расспрашивать про Дениса: выписался ли он из больницы, как у него в институте дела.

От сердечного тона, от доброжелательного взгляда Софьи, Алла разоткровенничалась. Рассказала и про то, что до Самсона ни разу ничего особенного в постели не испытывала и даже не знала, что такое оргазм.

– А сейчас и с Денисом оргазм получаю, – сияя глазами, призналась она. – Вот такое, Софочка, стало со мной твориться. А когда чувствую приближение финала, дрожать начинаю вся. Соф, а у тебя бывает такое?

Софья замахала обеими руками:

– Ой, Алка, ты бы посмотрела, как я веду себя в постели. Это дикий танец с песнями: «Ой, хочу-хохочу». Но ты меня удивила насчёт оргазма. Значит, это наш «кот» в тебе женщину разбудил? Теперь понятно, почему ты за ним стала бегать.

– Да не бегаю я за ним, – нахмурилась Алла. – Я просто хотела убедиться: каждый раз теперь буду получать удовлетворение от мужчины, или это было случайно. А во-вторых, Денис лежал в больнице… – Она настороженно посмотрела на Софью, которая, усмехнувшись, сказала:

– Алёна, в таких делах можно всегда найти десятки причин для оправдания. Поэтому посмотрим на тему под другим углом. Вот скажи: ну зачем тебе этот старый кобель Самсон? Ты такая нежная, свежая девочка, тебе и любовник нужен молодой, сильный. Или боишься Самсона? Но ты ведь директору подчиняешься, а не главному инженеру.

Далее Софья стала расхваливать своего любовника-грузина, откровенно рассказывая и про интимные отношения с ним. Увидев, как у Аллы загорелись глаза, Софья намекнула, что у любовника есть дружок, тоже директор плодоовощной базы.

– Скажу по секрету, – игриво заметила она, – недавно я провела с ним вечер в ресторане. С согласия моего Анзора, разумеется, поскольку у нас с ним свободная любовь. А после ресторана… Ну, сама понимаешь. Да-а, ну и мужик, чудо какое-то. Кстати, Анзор – грузин, а его приятель, двадцативосьмилетний Важа – абхазец.

– Абхазец? – удивилась Алла. – А что это за люди?

– Алё-ё-на, – в свою очередь, удивилась Софья, – ты что, в школе не училась? Ты про Гагры, Пицунду, Гудауту слышала?

– Слышала.

– Так вот, это курортные города Абхазии.

– А Важа это что, фамилия?

– Имя. Важа – это, наверное, «важный» в переводе на русский. И действительно, Алёна, ох он и ва-а-жный… Слушай, а давай-ка на следующую субботу я поездку за Волгу организую. У Анзора есть катер, и махнём-ка мы на Круглое озеро с ночевой. Ты возьмёшь с собой Дениса, я приглашу свою незамужнюю бухгалтершу-татарочку, и все будем парами. А там придумаем что-нибудь, чтобы отвлечь Дениса… – Отпив из стакана глоток коньяка, Софья вопрошающе посмотрела на Аллу. – Слушай, у меня появилась мысль.

– Какая?

– Чтобы твой муж чувствовал себя постоянно виноватым, надо его с другой женщиной в постели застать.

Алла тут же прикинула, какую «выгоду» она сможет получить, и усмехнулась:

– Да, неплохо бы спровоцировать Дениса, чтобы получить на будущее полную свободу, чтобы в любой ситуации я могла сказать: «Ты меня что, под мужиком застал? Нет. А я вот тебя с девки стащила».

Вскоре Алла простилась с молдаванкой и ушла. Софья, оставшись в одиночестве, подумала: «Может, я её отлучу от этого грубого, пошлого Самсона? На кой он ей сдался».