Текст книги "Обочина"

Глава 31. Паутина

Последнее время Денис сам себе удивлялся: почему после обильных застолий его память работает выборочно. Как говорится, тут помню, там не помню. Ресторан, пьянку у тёщи, измену Розы он помнил. Как на нём лежала Валентина, тоже помнил. А вот что было потом – не помнил. Удивительно: молодой, здоровый, а с памятью что-то не так. Может, всё же к врачу сходить? Или спиртного в рот не брать?

Денис лежал, размышлял и смотрел в потолок. Спать уже не хотелось; будильник на тумбочке показывал восемь утра. А где же Валюша? Обычно она, если ночевала дома, раньше девяти по субботам не поднималась.

Пройдя в гостиную, бросил взгляд на диван: покрывало на нём было чистое. Столик стоял на прежнем месте – без вчерашней посуды и прочего. Подумав, с какой, наверное, брезгливостью отмывала Валюша чужую «грязь», Денис вошёл в кухню.

– Доброе утро, – поздоровался он с тёщей. Та стояла у газовой плиты в его бежевой рубашке, которая не полностью прикрывала зад.

– Привет, Дениска. Ты нормально спал?

– Нормально. А почему я должен плохо спать?

– Ну, может, обида уснуть не давала, как-никак татарочка изменила тебе на глазах. Как я предсказала, так и случилось.

– Да, татарочка, как оказалось, дама без комплексов. И визжать горазда, и поласкать готова где угодно и кого угодно. – Денис опустил глаза на то место, где кончался край его рубашки и начиналось собственно то, что так нравилось ему у Валюши, – её тело. Оно не только красивое, но и пахнет деревенским летом. Это исключительное явление, которое с одной стороны надо видеть, а с другой – чувствовать.

Заметив вспыхнувший огонёк в глазах женщины, Денис шагнул к ней и провёл рукой по её бедру.

– Дениска, потом, а то мясо на плите подгорит.

– По поводу мяса я слышал арабскую поговорку, что в жизни есть три удовольствия: есть мясо, ездить на мясе и втыкать…

– Ну, Дениска, ты и плут стал, – смутилась Валюша, вспомнив, что слышала то же самое от Важи. – Кстати, про нас, женщин, ты ничего подобного не слышал?

– Про вас слышал, что вас надо любить. И чем больше, тем лучше от этого и вам, и нам.

– Хм, правильно говоришь. Действительно, я себе места не нахожу, когда у меня даже неделю мужчины нет. Ну, Дениска, теперь всё, не отвлекай меня. Сейчас я дожарю мясо и… – Валентина Васильевна сделала паузу, многозначительно посмотрев на зятя.

Минут через десять они сели завтракать. Денис – в плавках, Валюша – в мужской рубашке. Позавтракав, женщина сказала:

– Дениска, я чувствую себя виноватой. Почему? Потому что снова сблизилась с Наумом, вроде как изменила тебе.

Денис дёрнулся было что-то сказать, но промолчал.

– Обстоятельства так сложились… По правде сказать, я не люблю его и замуж за него выходить не собираюсь. Сначала вроде бы нравился, а потом поняла, что это не так.

– Валюша, ты мне не раз говорила, что с Наумом встречаешься, но то, что не любишь его, этого не говорила. Тогда, естественно, и встречаться с ним не надо, а уж тем более замуж выходить. Да, но зачем ты встречалась с ним, если не любила? Чего-то ты не договариваешь.

Женщина грустно улыбнулась:

– Дениска, я после твоих поцелуев разлюбила Наума. Хоть не хотела тебе в этом признаваться, но ты меня вынудил. Вот втрескалась в тебя словно девчонка и всё тут. Даже сама удивляюсь. Но это, оказывается, такое прекрасное чувство! Правда, совесть меня мучает, боюсь чего-то каждый день.

– Валюша, мы же с тобой говорили на эту тему. Зачем к ней возвращаться?

– Да-да, конечно. А как наша Алёна? – Женщина блеснула белыми зубками. Но вспомнив, что её дочь напропалую ставит «рога» Денису, даже забеременела не от него, усмехнувшись, добавила: – Хотя у неё вся жизнь впереди. К тому же никакого вреда мы ей не сделаем. Ладно, не будем на эту тему. Давай-ка я лучше поцелую тебя, чтобы на благие дела вдохновиться.

Минут через тридцать Валентина Васильевна оставила Дениса в квартире, а сама, как и наметила ранее, поехала к Важе. Ох и боялась она предстоящей встречи с непредсказуемым абхазом. «Он ведь элементарно может избить или изнасиловать в грубой форме».

У неё, кстати, были причины его бояться. Хотя и льстила ему при каждой встрече, хвалила, но он всё равно давал ей порой тяжёлые оплеухи. И всего лишь за то, что она якобы плохо поцеловала, вовремя не погладила или сказала не то. А её ведь никто раньше не бил!

Открыв входную дверь, Важа удивлённо посмотрел на нежданную гостью.

– Привет! – громко поздоровалась она.

– Ти-и-ше, – прошептал тот, высовывая голову из-за двери.

– Может, пропустишь? – понизила она голос.

– Тебе чито надо?

– Вопрос надо решить.

– Проходи, только тихо.

Валентина Васильевна поняла, что Важа не один. Из прихожей она заглянула в комнату и увидела на диване спящую Розу. Та лежала в чёрном ажурном платье, лицом вверх, раскинув в стороны руки. Рядом с диваном стоял столик, на нём фрукты, пустая бутылка из-под водки и неполная бутылка шампанского.

– Говори, чито у тебя за вопрос? – спросил Важа. Он был в майке и спортивных штанах.

– Ты меня в прихожей будешь держать? – Валентина Васильевна вызывающе обратилась к Важе, что часто делала, как бы подчёркивая своё превосходство над ним. Правда, длилось это до первой пощёчины.

– Ти-и-ше, кому сказал? – сделав страшное лицо, прошипел абхаз. – Говори, чито надо?

– Важа, я пришла за тем, чтобы договориться о нашем с тобой разрыве. Ты согласен? И Алёну, естественно, чтобы забыл.

– Согласен, – не раздумывая, ответил тот.

Удивившись столь быстрой уступке, женщина спросила:

– А тебе можно верить?

– Ты чито, канэчно.

– Тогда я пойду?

– Канэчно, иди, – равнодушно ответил он.

Взявшись за ручку входной двери, Валентина Васильевна всё-таки не удержалась, чтобы не спросить:

– Важа, а чем тебя Роза покорила?

Пожав плечами, он сказал:

– Пока не понял. Но есть в ней что-то… И характерами мы с ней схожи – оба гордые.

В этот вечер воодушевлённая женщина повела Дениса в ресторан, где они пили вино, танцевали. От появившегося светлого чувства ей хотелось напиться вдрызг, что она и сделала. Правда, и Денис нетвёрдо стоял на ногах. Он уже забыл пожелание самому себе: не брать в рот спиртного. Приехали они к дому Валентины Васильевны на такси. Потом были шутливые, пьяные кривляния в полураздетом виде, поцелуи и провальный сон.

За последние четыре дня Денис ни разу не вспомнил о младшей блондинке. А она, вернувшись с «семинара», не находила места себе. По прокисшему супу, оставленному почему-то на кухонном полу, Алла поняла, что муж не ночевал дома. Вечером она позвонила матери, спросила, не был ли у неё Денис. Мать спокойно ответила: нет. Затем, обругав дочь, сказала, что знает, на какой семинар та ездила. «И Денис наверняка какую-нибудь бабу нашёл, – грубо заявила она. – И я приветствую его за это».

Денис же, будучи уверен, что с женой состоится неприятный разговор, позвонил в понедельник в отдел кадров винзавода, где ему сказали, что Кириллову не отправляли ни на какой семинар, но административный отпуск она оформила. Денис задумался. Он вспомнил вопрос, заданный ему как-то Юлей: «Ты не думал, что твоя жена с любовником может встречаться?» Вспомнил гороскоп Аллы: «Привязать её к себе бесполезно, она свободный человек. Любит новизну. Склонна вступать в сексуальную связь с несколькими мужчинами. Может притворяться, чтобы скрыть истину».

Проанализировав поведение жены, начиная с того дня, как он лёг в больницу, Денис пришёл к твёрдому убеждению, что она изменяет ему и более того – забеременела не от него. «Но от кого? – задумался он. – Неужели от Важи?! И когда на озеро поехали, может, она с ним уже знакома была?..»

Вечером Алла чуть ли не с кулаками накинулась на мужа.

– Ты где ночевал, кот деревенский, пока меня дома не было?

– Я ночевал у любовницы, – с вызовом ответил Денис, – а вот ты где и с кем спала? Опять якобы у Татьяны?

Обмякнув, Алла неуверенно спросила:

– Ты у Софии был?

– Нет, у меня другая любовница, – язвительно улыбнулся Денис, – а кто именно, тебе, естественно, не скажу. Но, может, ты скажешь, кто твой любовник? И от кого ты забеременела?

– Что ты опять мелешь. Опять у тебя в башке заклинило? Или от вопроса хочешь уйти? Деревенщина.

У Дениса появилось огромное желание ударить жену за её постоянные оскорбления, за ложь, но он сумел взять себя в руки; лишь недобро сощурился:

– Я звонил сегодня в ваш отдел кадров, где мне чётко объяснили, что никакого семинара у тебя не было. Хотя административный отпуск ты для чего-то взяла. Ну, с кем же ты отдыхала?

Покраснев, Алла подошла к окну. «Прищучил всё-таки, олух деревенский, – в растерянности думала она. – Что же ему сказать?» Вдруг у неё появился убедительный довод в своё оправдание. Она подошла к нему, виновато склонив голову.

– Денис, я знала, что ты не отпустишь меня в пансионат, а мне хотелось, поэтому и обманула тебя. А путёвки у нас на заводе были. Денис, прости, но мне гинеколог посоветовала: «Если будет возможность отдохнуть на природе несколько дней, съезди, тебе это надо».

Денис покачал головой: «Опять вывернулась, сучье вымя. Ведь точно врёт, а как доказать обратное?»

Он напустил на себя равнодушие:

– Алёна, ты спала с Важей?

– Нет! – твёрдо ответила она.

– Тогда поклянись своим будущим ребёнком, что не лжёшь.

– Денис, как тебе не стыдно говорить такое, – с укором заговорила жена. – Неужели я под какого-то чурку лягу? Нет, Денис, видно, ты из одной ревности состряпан. Я думала, в деревне добрые люди вырастают, а ты вон какой зловредный.

– И всё-таки, если ты не виновата, поклянись будущим ребёнком, что не изменяла мне.

– Ну… если ты хочешь, то клянусь.

– Не «ну», а скажи: «Я клянусь своим будущим ребёнком, что не изменяла».

Вздохнув, Алла слово в слово повторила клятву.

– Доволен? – хмуро бросила она. – А теперь сам честно скажи: ты действительно спал с женщиной, пока меня дома не было?

– Да, я спал в объятиях прекрасной женщины, – заулыбался Денис.

Алла взвизгнула:

– С Софией?!

– Не с Софией, но женщина красивая, – продолжал улыбаться Денис. – Я хоть честно признался, что изменил тебе, а ты солгала. Поэтому, Алёна, срочно замаливай грех, а то поздно будет. Вдруг умрёшь при родах? Клятва – вещь серьёзная.

– Тьфу на тебя! После этого я и разговаривать с тобой не буду.

«И все же она изменяла мне, – задумался Денис. – Когда клялась, то глаза у неё бегали. Эх, Юля, Юля, не сойдись ты со своим бывшим мужем, как бы мы зажили. А с Алёной я больше ни-ни».

Глава 32. Валентина даёт отступного

В среду, восьмого августа, Валентине Васильевне позвонил Важа.

– Вальюша, – слащаво произнёс он, – я жду тебя сегодня в гости.

Побледнев, она удивлённо выкрикнула в трубку:

– Да ты что! Ты же мне слово дал, что отстанешь от меня и Алёны. Не-е-т, Важа, ты меня больше не получишь.

– Если ты не придёшь, я Алёне позвоню, она придёт.

– Важа, но у тебя Роза есть.

– Роза ушла от меня и ушла навсегда. А со мной она в тот раз назло вашему Денису осталась. Так что, Вальюша, давай продолжим наши встречи. Согласна?

– Нет, не согласна, – резко бросила она. – И больше не звони, а то я Денису скажу.

– А я Алёне скажу, что ты сексом с Денисом занималась, хочешь? – с угрозой предупредил абхаз. – И ты не сможешь доказать дочери обратное. Не заводи меня, Вальюша, иначе твоя дочь ко мне уйдёт. Ты ведь, как я знаю, не хочешь этого? Поэтому жду тебя сегодня. Или тебе дать время подумать?

Валентина Васильевна поняла, что доказать обратное насчёт Дениса не сможет: их видели вместе, она целовала его, лежала на нём. И она сдалась.

– Да, я подумаю.

Она действительно глубоко задумалась: либо ей снова встречаться с Важей, либо дочерью прикрыться. Всплакнув, рассудила так: «Если моя распутная дочь продолжает изменять Денису, что ж, пусть, не убивать же её. И пусть даже встречается с Важей. В конце концов, думаю, образумится когда-нибудь. А меня она уже не послушает: выскользнула из-под опеки. Одним словом, пусть думает, свои мысли в её голову не затолкаешь».

Важа позвонил спустя час.

– Ну как, придёшь ко мне сегодня?

– Ты ошибся, абрек, – желчным тоном ответила Валентина Васильевна, – мне всё равно, с кем будет Алка, с тобой или с другим. Это её выбор, она не малое дитя. А Денис всё равно бы узнал, что Алка ему изменяет. И пусть через год, другой, но развод бы у них состоялся. Так пусть это произойдёт раньше, может, после этого она поумнеет.

Выговорившись, Валентина Васильевна замолчала. Молчал и Важа, никак не ожидавший, что родная мать без боя отдаст свою дочь.

– Что молчишь, абрек? Надеюсь, ты понял, что теперь я не буду твоей?

– Вальюша, ты не права, – наконец последовал ответ, – и я поражён твоей безответственностью. Разве так матери поступают, ты же сама разводишь с Денисом свою дочь.

– А ты прав? Ты прав, что шантажируешь меня моей дочерью? И больше не звони мне. Усёк?

Женщина бросила трубку, не желая больше разговаривать с подлым человеком.

Хотя она и распрощалась, как считала, с Важей, но беспокойство не покидало её. Какая бы не была дочь, но она оставалась родной кровиночкой. Весь день Валентина Васильевна пыталась дозвониться до неё. Та ответила лишь в десятом часу вечера, причём голос был тихим, угасшим. «Значит, у Важи была, бесстыдница, – бросила трубку мать. – А если… Надо как-то опередить события».

Решив поговорить с младшей дочерью и попытаться выяснить, не узнала ли она «грязные» новости при встречи с Важей, чему тот был свидетелем в прошлую пятницу, Валентина Васильевна на следующий день позвонила ей на работу.

– Алёна, – строгим голосом произнесла она, – ты опять стала с Важей встречаться?

– Мамаша, ты лучше на себя посмотри. Мне он всё рассказал, какая ты, оказывается, горячая с Денисом в постели. После этого я видеть тебя не хочу. Ненавижу! А с сегодняшнего дня я с Важей буду жить, а ты якшайся со своим зятьком.

– Ты что, абреку веришь? Он же негодяй. В общем, нам надо с тобой сегодня же встретиться.

– Не хочу я с тобой встречаться! – Сказав, будто плюнув матери в лицо, Алла бросила трубку.

Этот короткий диалог состоялся в час дня. После чего Валентина Васильевна созвонилась с Денисом и сказала ему, чтобы он после работы срочно ехал к ней домой. Затем, узнав номер телефона заводской столовой винзавода, позвонила Софье и договорилась о встрече.

– София, – сидя на скамейке возле проходной, обратилась к ней Валентина Васильевна, – давайте поговорим откровенно. Вы, может, не знаете, но моя дочь занималась любовью с Важей. Помните, когда она с озера с ним уехала? Так вот, придя в то утро домой, я встретила кавказца…

Валентина Васильевна рассказала Софье почти всё, вплоть до пьяной гулянки у неё на квартире. Она выплеснула свои переживания за дальнейшую судьбу дочери и за свою репутацию, как тёщи.

– Важа большой негодяй! Он не хотел выпускать меня из своих лап. А в прошлую пятницу силой увёл в ресторан, где я и увидела Дениса с Розой. Она ведь, как мне известно, у вас работает?

– Работала, – ответила Софья, оценивающе посмотрев на собеседницу в бледно-синем костюме, – но в понедельник уволилась. Сказала, что уезжает туда, где её корни, якобы инстинкт позвал. Хотя подозреваю: здесь другая причина.

– Уволилась? – Валентина Васильевна покачала головой. – А у меня в тот день, когда увидела за столиком Дениса с Розой, появилась мысль: а не попробовать ли свести Важу с Розой? Интересная бы получилась пара, тем более оба свободные. Короче говоря, я сказала Розе, что Денис с недавних пор мой любовник. А если хочешь удостовериться, зайди немного погодя в мою спальню. Денису же в спальне говорю, мол, Розе я сказала, что ты, Денис, мой любовник, на что, дескать, она сказала: чёрт с вами, всё равно я с Важей хотела любовью заняться, так как Дениса не люблю. Пьяный зятёк мой растерялся, а я его в это время быстренько раздела и давлю на психику: «Денис, неужели у тебя самолюбия нет? Роза на твоих глазах хочет с абхазом любовью заниматься, покажи ей, что и ты мужчина и не прощаешь измен».

Пока он соображал, я разделась, толкнула его на кровать… – Тут Валентина Васильевна недовольно покривилась, после чего продолжила свою речь: – Я, конечно, охаю на нём, а он даже не шевельнулся: то ли растерялся, то ли испугался. Наконец открывается дверь, и вижу Розу. Она наверняка подумала, что у нас с Денисом настоящий секс. А я ещё громче стала вскрикивать, задом крутить. Роза тут же захлопнула дверь, а вскоре её крики из зала послышались. Потом я несколько раз мимо них в ванную ходила, якобы помыться. Вернусь в спальню, снова кричу. Денис смотрел-смотрел на меня, как на полоумную, затем повернулся ко мне спиной. Но Роза-то что выделывала!.. Это было в пятницу, а в субботу мне Важа сказал, что на меня больше не претендует – у них с Розой любовь. Я обрадовалась: всё, конец моим мукам. Но вчера по телефону он мне командует, чтобы я снова стала ездить к нему, в противном случае, мол, Алёну заберёт. Оказалось, Роза отдалась Важе назло Денису. Кстати, может, она и уволилась назло Денису? Хотя зачем…

– Любовь не спрашивает у человека разрешения, когда в его душу входит, – тоном учителя сказала Софья. – А к Розе как раз любовь пришла – она в Дениса влюбилась. Но вы жестоко, бесчеловечно, убили эту любовь. Понимаете?

– Не совсем… Так к чему я начала этот разговор? А вот к чему. Поскольку я отказала абхазу, он позвонил Алке, и она приехала к нему. Или он её к себе привёз, суть не в этом. Главное, она уже сегодня по телефону мне заявила, что я будто бы любовница Дениса. Представляете? Это абрек ей напел, будто я с Денисом любовью занималась. Много чего я могла предположить, но то, что дочь поверит в откровенную чушь – не могла. Зная, что она встретится с абреком, я пригласила к себе Дениса, чтобы он не увидел, в каком виде его жена поздним вечером придёт. Алка же теперь думает, что Денис опять спал со мной. Я прошу вас, София, выручите меня, подтвердите в случае чего, что вчера Денис якобы у вас был. А я сегодня поговорю с Алкой, и, если она не вникнет в мои доводы, пусть живёт как знает. Ну, как, поможете?

Софья в недоумении пожала плечами:

– Алёне, мне, кажется, всё равно, с кем был Денис, если она решила уйти к Важе. Но если она сделает такой шаг, это будет её большой ошибкой.

– Да, в самом начале жизненного пути Алёна начинает с ошибок, – с грустью заговорила Валентина Васильевна. – Как только я не пыталась её убедить, нет, без толку. Но меня сейчас тревожит то, что она думает, будто я любовница Дениса. София, если она придёт к вам, подтвердите: мол, Денис – ваш любовник. Даже лучше, наверное, сказать, что вы уже на озере понравились друг другу. Кстати, после этого Алёна, может, и задумается, почему это на её мужа красивые женщины заглядываются. Правда, если Денис узнает, что его жена с абхазом встречается, он обязательно на развод подаст. И будет тысячу раз прав. Но в любом случае у меня душа будет разрываться, зная, что дочь продолжает думать, будто я с её мужем была в интимной близости. Вы представляете, какой это груз?

Участливо посмотрев на собеседницу, Софья сказала:

– Представляю, поэтому сделаю так, как вы просите. Но пусть Денис позвонит мне, мы с ним уточним кое-какие детали. Да, – лукаво улыбнулась она, – вы не обидитесь, если ваш зять на самом деле как-нибудь со мной останется?

Валентина Васильевна замешкалась, но быстро нашлась:

– Конечно, воспользуйтесь ситуацией. Тем более, если Алка к Важе уйдёт. Да пусть даже не уйдёт, а просто будет с ним встречаться, Денис всё равно её раскусит. Мне кажется, они разойдутся. А виноватой я считаю свою дочь.

После разговора с Софьей Валентина Васильевна без промедления направилась в приёмную винзавода. Увидев мать, Алла встала из-за стола, начиная перекладывать папки с места на место.

– Алёна, мы можем с тобой здесь поговорить?

– Я не хочу с тобой разговаривать, – не поднимая головы, буркнула Алла.

– Мало ли что ты не хочешь, – невозмутимо бросила мать и заглянула в кабинет директора. – Та-а-к, директор у себя. Может, главный инженер отсутствует? – Открыв дверь в его кабинет, она воскликнула:

– Ба-а, кого я вижу, Самсон! Уж не ты ли на этом заводе в главных инженерах ходишь?

– Угадали, Валентина Васильевна, – улыбнулся он и, встав из-за стола, пошёл ей навстречу. Поцеловав её руку, сказал: – А вы такой же красавицей остались.

– Спасибо, Самсон, – заулыбалась Валентина Васильевна. – Но скажи-ка: ты ведь в винагропроме замом работал. А здесь давно?

– Почти четыре года. Валентина Васильевна, а что вас к нам привело, если не секрет, конечно?

– Да нет, не секрет: просто ехала мимо, дай, думаю, посмотрю, как тут моя дочь работает.

– Дочь? Она у нас работает?

– Самсон, неужели ты никакого сходства не нашёл между мною и вашей секретаршей?

– Алёна ваша дочь? – Повернув голову в сторону открытой двери, ведущей в приёмную, Самсон попросил: – Алёна, зайди, пожалуйста, ко мне.

Алла, оказавшись свидетельницей разговора, была немало удивлена знакомству своего любовника с матерью.

– Слушаю вас, Самсон Юлианович. – Алла встала у двери, поправляя ворот платья.

– Алёна, ты почему ни разу не обмолвилась о своей маме? – всё ещё удивляясь, спросил он. – Хотя, конечно, я сам виноват, что не удосужился поинтересоваться.

– Самсон, – обратилась к нему Валентина Васильевна, – ты не оставишь меня с дочерью минут на пятнадцать?

– Конечно-конечно, я как раз собирался к директору зайти. – Самсон вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

– Теперь, Алёна, слушай, что я тебе скажу…

И Валентина Васильевна стала говорить дочери почти то же самое, что и Софье. А в конце своего монолога резюмировала:

– Это ради твоего блага я спровоцировала Дениса, чтобы отбить его у Розы. Но Роза отказалась от Важи, который снова стал шантажировать меня.

В наступившей тишине Алла спросила:

– А ты голая на Денисе лежала?

– Сначала на мне сорочка была, потом я её сбросила, иначе бы Роза поняла, что я обманом занимаюсь. А уж после того, как Роза сексом с абхазом занялась, я встала с Дениса, а позднее создавала видимость: вскрикивала, охала.

Представив, как её голая мать лежит на Денисе, Алла поморщилась, до боли прикусив нижнюю губу. «Теперь я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь, – подумала она о матери. – Хотя муженёк здесь и ни при чём».

– Алёна, ты поняла, что абхаз специально тебе лгал, чтобы внести разлад в нашу семью?

– Меня это уже не волнует, – раздражённо бросила Алла, – я всё равно с Денисом не буду жить. Кстати, где он и с кем сегодняшнюю ночь провёл?

– Может, в деревню к родителям ездил. Хотя я допускаю, что и он любовницу себе завёл. Ведь он наверняка догадался, что ты не одна в пансионат ездила. А он молодой, здоровый, неужели собственную лапу будет сосать? В общем, Алёна, пока не поздно, тебе надо поговорить с ним. Если ты уйдёшь сегодня к абреку, то навсегда потеряешь своего мужа. Да и абрек, я уверена, поиграет с тобой, а потом, когда у тебя брюхо на нос полезет…

– Он Важа, а не абрек, – оборвала мать Алла, – а во-вторых, не я к нему пойду, а он ко мне переедет. А Денис пусть в свою деревню уматывает или у тебя живёт, если ты его пустишь.

Пристально посмотрев на дочь, Валентина Васильевна спросила, ежесекундно меняя интонации голоса:

– Ты что думаешь, Денис тебе квартиру оставит? Не-е-т, он в два счёта её разменяет, и получишь ты мáхонькую комнатку в каком-нибудь бараке. Кстати, если я узнаю, что ты даже на час приведёшь абрека в вашу квартиру, я в тот же день Денису скажу, что ты не от него забеременела. А если он не будет об этом знать, то алименты потом будешь получать на своего ребёнка. Ведь в любом случае неизвестно, как у тебя сложится дальнейшая жизнь, если, конечно, ты будешь жить с абреком. Но повторяю: если решишь с ним жить, то сначала проверь его. Но я в любом случае не понимаю: зачем тебе этот абрек?

Валентина Васильевна стала хулить непредсказуемого абхаза, говорить, что он грубый мужлан и к женщине беспощаден…

Алла во время увещеваний матери ехидно улыбалась и вставляла реплики: «Со мной Важа очень ласков», «Он любит меня, а я его люблю», «Всё равно я с ним останусь».

Мать сделала ещё одну попытку пристыдить дочь:

– Неужели тебе не стыдно после меня с абреком спать?

Алла съязвила:

– А тебе было не стыдно после меня?

Поняв, что дочь невозможно вернуть к Денису, Валентина Васильевна сумела её убедить в другом: во-первых, пусть абхаз официально зарегистрирует свой брак с ней, Аллой, во-вторых, должен прописать её в свою квартиру. И не только прописать, но также вписать в ордер.

Алла, согласившись с доводами матери, поставила ей условие, чтобы та ни под каким предлогом не навещала её.

Валентина Васильевна осуждающе посмотрела на дочь, вздохнула и, не попрощавшись, рассталась с ней.