Текст книги "Участник поисков"

– Вот об этом поподробнее, пожалуйста... – попросил Ким. – Ведь к тому времени Бирим был уже объявлен опасным беглецом?

– Да. Именно так. Рыжая Борода – Стук – сделал все возможное, чтобы скомпрометировать свою жертву. В этом и состоит ваша задача, Агент, – доказать, что Стук подкупил полицейских чинов, для того чтобы они – безо всяких на то оснований – начали прямо-таки охоту на несчастного...

– Так зачем же, мисс, этот несчастный надумал именно в такой неподходящий момент вернуться на планету?

– От безысходности. Да-да, Агент, – от безысходности!

Видя, что Ким никак не может уяснить себе суть дела, мисс Фокс приступила к более подробным и, видно, не очень приятным для нее объяснениям:

– Как вы понимаете, Агент, все поэтические натуры – существа крайне увлекающиеся. Способные неожиданно воспылать любовью, ревностью, ненавистью или обожанием к любому, самому неожиданному предмету. И в самое обычно неподходящее время! Бирим, к сожалению, – не исключение. И, представляете, – предметом своих воздыханий он выбрал эту белую моль – Александру Дин!

– Не имел удовольствия знать эту особу... – напомнил ей Ким, отметив про себя, что, судя по интонации, с которой мисс Фокс произнесла ее имя, попадись ей госпожа Дин в темном переулке, результат этой встречи нетрудно было бы предсказать. Если упомянутая Дин не была, конечно, чемпионом мира по контактному карате. Имя и фамилию ее он нацарапал где-то в середине листка записной книжки.

– Именно не знать эту особу – удовольствие! – просветила его полная гнева Алиса. – А знать – сущее мучение! И ведь всего-то – секретаришка при сестре-настоятельнице! А такую власть забрала надо всем в этом паршивом монастыре! Сестра-настоятельница только знай себе клювом щелкает. Рада стараться. А все дела идут через сестру-секретаршу. Сестра Александра – то, сестра Александра – это... А уж когда сестра Александра въехала в то обстоятельство, что Бирим не сводит глаз с ее подсиненных кудряшек, она не нашла ничего лучше, как взять над ним шефство!

– В каком э-э... смысле – шефство? – не понял Ким. – Мне представлялось, что ваш друг – вполне взрослый э-э... Вполне взрослая особь.

– Она, видите ли, решила научить его слагать стихи! У нее, видите ли, – фелологическое образование!

«Наверное, все-таки – филологическое», – подумал Ким, но поправлять темпераментную собеседницу не решился.

– У нее, университетский, видите ли, диплом! И на этом основании она целыми днями талдычила ему про ямб, хорей, ритмику и всю такую хрень. Вы подумайте только: это – человеку, то есть, тьфу! – андроиду, который ни в чем этом сроду не нуждается, потому что он и так – поэт милостью божьей!

«Почитать эти его вирши, что ли? – меланхолично подумал Ким. – Хотя это будет, скорее всего, пустой тратой времени. Мисс явно слишком восторженно воспринимает творчество своего друга». И записал в книжке напротив имени сестры Александры: «Училка».

– А этот лопух, представляете, – продолжала мисс Фокс, – сперва слушал ее, раззявив варежку и чуть ли не конспектировал поучения этой дуры! Но когда она взялась еще и хорошим манерам его обучать... Вот тогда ему стало просто некуда деваться! На то, чтобы на Трассу пробраться, стихами не заработаешь. А на Приюте от сестры Александры деваться некуда. К тому же он ее – идиотку – все обидеть боялся.

– Тяжелый случай... – признал Ким.

– А тут еще с планеты прибыла очередная партия беженцев. В основном андроиды. А среди них – парочка провокаторов. Или просто восторженных дураков. И они раззвонили по всему монастырю, что в Подземных Театрах произошли волнения. Из-за его бегства Бирима. И последующих обвинений. Что-то типа забастовки. И что в результате этой фигни Рыжая Борода отступился, простил Бирима и отозвал свои заявления из полиции, прокуратуры и других контор, куда он их разослал. И этот дурачок клюнул на такие вот сплетни! В ту же ночь прибежал ко мне – мы как раз готовились убыть сюда – на планету. Плакался в жилетку, уговорил взять его с собой...

– Он мог бы, наверное...

– Не мог! А мы могли обеспечить ему перелет на э-э... льготных основаниях. Понимаете, всегда можно договориться с экипажем каботажной посудины... Здесь издавна процветал бизнес, основанный на оказании такого рода услуг...

«В общем, прилетели зайцами. За четверть цены. А то и меньше, – расшифровал нехитрые иносказания Ким. – Чего и следовало ожидать на основании всего ранее сказанного». Слово «зайцем» он обвел в своей книжке двойной рамкой.

– Последний раз я видела Бирима на шоссе Нью-Чепель – Космотерминал, – продолжила мисс Фокс. – Там, на сто пятом километре, мы расстались с ним. На следующее утро, после первого же выпуска новостей, я поняла, что он обманут! И сразу направилась к вам.

– Кстати, мисс, почему вы остановили свой выбор именно на моем агентстве? – безразличным тоном поинтересовался Ким. И означил в книжке цифру «105».

– Вы открылись недавно. И имя у вас не типичное для здешних мест. Значит, вы – человек со стороны. Без предрассудков. Мне именно такой человек и нужен. В качестве Агента, разумеется.

– Скажите, – все таким же нейтральным тоном спросил Ким, – куда он направился? И были ли у него спутники?

– К Сонному озеру, – уверенно ответила мисс Фокс. – Безусловно, он был один...

– А вас, очевидно, сопровождал ваш импресарио?

– Именно так.

– До города вы добрались на попутке?

– Мы переночевали в кемпинге. Потом наняли кар. Пока я не могу сказать вам точно, где мы остановимся на сколько-нибудь постоянное время. Да, вот еще...

Мисс потерла виски:

– Мой импресарио... Если вам вдруг придется столкнуться с ним... Его зовут Фелипе Казарес. Так вот, ему вовсе не обязательно знать о том, что я обращалась к вам. И о том, по какому поводу обращалась... Даже если он будет говорить с вами от моего имени...

– Пункт о конфиденциальности наших отношений содержится в Контракте, мисс, – напомнил Алисе Ким. И подчеркнул в книжке слово «импресарио».

– В таком случае, если у вас нет больше вопросов ко мне...

– Пока нет, – вежливо поклонился Ким, закрывая свою записную книжку. – Но они непременно возникнут в ближайшее время...

– Сколько времени, вы думаете, займет ваша работа? – спросила мисс, заглядывая в глаза Агенту.

Ким улыбнулся:

– Вы, конечно, знаете, как говорят здесь, когда затрудняются определить сроки... «Раньше Полнолуния Больной Луны»... Это вроде большая редкость на здешнем небосводе...

Никогда раньше он не видел, чтобы лицо милой девушки менялось так мгновенно и так разительно. И никогда не видел такой пронзительной ярости в глазах человека – будь то мужчина или женщина.

– Вы неудачно пошутили...

Голос мисс Фокс прервался. Она швырнула недокуренную сигарету в стакан для карандашей, сглотнула слюну и закончила, быстро становясь самой собой:

– Полнолуние Больной Луны, действительно, редкая штука. Но как раз сейчас оно состоится скоро. Очень скоро...

Ким понял, что наступил мисс на больную мозоль, а потому распрощался с новоприобретенным Заказчиком самым любезным образом – даже предложил чашечку кофе, но мисс решительно отказалась от угощения и стремительно убыла, унося свой экземпляр Контракта и оставив взамен в сумраке кабинета запах дешевого табака и дорогих духов.

* * *

Убедившись, что остался наконец один, Ким стремительно принялся за дело. Вывел на экран сделанную автоматическим регистратором видеозапись состоявшегося разговора, покрутил ее взад-вперед, подобрал кадры, изображавшие его недавнюю посетительницу анфас, в профиль и еще в двух-трех ракурсах, и сбросил их в отдельную директорию. Туда же добавил файл спектрального анализа голоса мисс Алисы и отправил все это хозяйство в систему опознания личности здешней полиции – благо такую услугу она оказывала лицензированным детективам за вполне умеренное вознаграждение. На дисплее тут же возник вопросник – полицейская сеть была не против того, чтобы получить еще какую-нибудь дополнительную информацию относительно представленной к опознанию личности.

Ким не смог добавить к своему запросу ничего, кроме того, что упомянутая личность представилась Алисой Фокс, артисткой, и предположительно при других обстоятельствах называет себя именем Элен.

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Предъявленное к опознанию лицо, – гласил он, – с вероятностью 90,03% идентифицировано как Элен Каманера. Образование – первая ступень общеобразовательного лицея, затем – неоконченное цирковое училище. Лицо без определенных занятий, судимая по статьям...»

Статей этих набиралась чуть ли не дюжина. Но дело было довольно давно, и в ту пору суд принял во внимание чистосердечное раскаяние и юный возраст правонарушительницы. Повлиял и ее сиротский статус: мать (Симона Каманера – год рождения) убыла на постоянное место жительства на Квесту, отец неизвестен. Элен отделалась условным сроком и взятием под опеку комиссии по делам молодежной преступности. Из-под каковой опеки скрылась в неизвестном направлении. И так в неизвестности и пребывала, пока не была полтора года назад задержана органами государственной безопасности Империи Харур за черт-те сколько световых лет от Бэ-Ка. Смысл предъявленных юной особе обвинений и решение, принятое тамошним трибуналом в ее отношении, до консульства Колонии на Харуре не довели. А консульство на ответе на свои запросы и не настаивало. Ему и так хватало головной боли там – во владениях Одноглазого Императора. Во мраке ледяных пустынь, охваченных злым пламенем неутихающей междоусобицы. Так что судьба лихой Элен до сегодняшнего утра вычислению не поддавалась. Во всяком случае, розыску и судебному преследованию она не подлежала. И вообще, решительно никого на Планете Чуева не интересовала.

Что касается Алисы Фокс, то лиц женского пола с таким именем в Колонии насчитывалось сто девятнадцать. Ни одна из перечисленных дам особого сходства с лицом, предъявленным к опознанию, не имела.

Ким призадумался.

То, что на него вышла, безусловно, посетительница хижины у Сонного озера, у него сомнения не вызывало. Так же, как и то, что она и ее спутник подряжены для розыска Орри Нолана. Ход, который «мисс Фокс» изобрела для этой цели, был по-своему безупречен: если Орри скрывается где-то, находясь под покровительством Бирима – чего, по ее разумению, нанятый ею агент знать не может, – то она не вызовет у этого агента ни малейших подозрений. И вместе с тем, отыскав этого чертова стихоплета, господин Яснов, как на тарелочке, преподнесет ей и самого Орри.

«А вот еще интересная мысль... – Ким задумчиво повертел в руках записную книжку и вновь раскрыл ее. – Охота на Бирима началась той же ночью. Буквально сразу после возвращения его на планету. Как и всякий заяц-каботажник, никакой таможенной регистрации он, разумеется, не проходил и проходить не мог. Тогда откуда, спрашивается, полиция получила сигнал о том, что он находится на планете, и не где-нибудь, а именно в Лесу звеннов?»

Агент усмехнулся и покачал головой. Снова раскрыл записную книжку и в конце страницы, где оставалось еще свободное место после сделанных по разговору с «мисс Фокс» заметок, размашисто вывел: «КТО СВОЛОЧЬ?» Закрыл книжку и спрятал в карман.

Догадаться, на кого работает парочка Элен-Бэзил, было в общем-то не трудно. Если они уже умудрились продать его содержателю Подземных Театров, то не будет ничего удивительного, если этот господин и отправил обоих проходимцев на отлов сбежавшего товара. Ему, без сомнения, и предназначалась взятая с Кима «расписочка». Он готов был поклясться, что разбитная Каманера снисходительно приняла документ именно в «свободной форме» не иначе как для того, чтобы добавить к означенной в нем скромной сумме нолик-другой – перед тем как подшить бумажку к отчету, предназначенному для господина нанимателя.

Но, как ни странно, Кима не покидало ощущение, что где-то – может, в чем-то самом для нее важном – Каманера была с ним откровенна. Пусть всего несколько мгновений – но была.

Он бросил взгляд на своего психоморфа и снова усмехнулся: вместо злобного оскала кабаньей морды на него смотрела острая мордочка лисы – хитрая и настороженная.

* * *

Роскошный «ройал-флайт» мастера Стука развернулся и остановился перед стоящим на отшибе, на границе Леса и города, огромным особняком. Одним из многих принадлежащих ему домов, раскиданных по всей Бэ-Ка. Собственно, это трехэтажное красного кирпича здание можно было бы смело назвать дворцом, если бы не его неуловимое, но совершенно отчетливое сходство с тюрьмой. Часть леса вокруг здания была огорожена чугунной оградой и играла роль парка.

Мастер не без труда выломился из далеко не узкой для человека обычных габаритов двери своей супертачки и, буркнув шоферу: «Не отлучайся», широкими шагами устремился к дому.

Его ждали – почтительно изогнувшийся в ожидании ценных указаний секретарь и слуга-андроид, принявший от босса небрежно сброшенное пальто и трость.

– Звонки? Посетители? – осведомился Мастер, поднимаясь по винтовой лестнице в каминную залу – место, облюбованное им для того, чтобы коротать вечно дождливые.и холодные вечера.

– Все рядовые встречи – на вашем органайзере, Мастер... Особая просьба – от муниципального советника Дерюгина. Советник просит о встрече без свидетелей. В его охотничьем домике... Я взял на себя смелость...

– Послать советника подальше? – лениво осведомился Мастер, помещая себя в огромных размеров дубовое кресло. – Шучу, шучу, Дании... С паршивой овцы хоть шерсти клок... Когда, стало быть?

– Следующий четверг. Нас ждут к двадцати ноль-ноль.

– Что еще?

Дании мялся.

– Дело в том, что... Господин Фрогмор очень, очень настаивал на том, чтобы...

– Вот как? Господин Фрогмор настаивал?

Голос Мастера был полон мрачной иронии. Дании предварил свой ответ тяжелым вздохом.

– Мастер Фрогмор настоятельно просил вас встретиться с ним сегодня, в полночь. В «Доме Торна».

Мастер поперхнулся, покраснел, как рак, и с такой силой поставил чашу с грогом на широкий подлокотник кресла, что чуть не окатил разогретым вином верного андроида.

– Это просто бедлам какой-то! – воскликнул он в сердцах, утираясь бородой. – Старина Хью просто спятил. Вшивый аптекаришка, приторговывающий дохлыми пиявками и позавчерашними сплетнями, набирается наглости диктовать мне – мне! – когда и куда являться на встречу с ним!

– Поразительная наглость! – согласился с ним Дании. – И еще... Поблизости весь вечер толклись два типа от Волыны. Вели себя по-хамски. Трои со своими людьми ими занялись, и типы отвалили.

Никакой реакции на это в общем-то банальное сообщение не последовало. После минуты-другой молчания Мастер поднялся из кресла, прошелся взад-вперед по зале, фыркнул пару раз себе в бороду и снова водрузил себя в кресло.

– Запомни вот этих двоих...

Он достал из внутреннего кармана и протянул секретарю листок бумаги.

– Вчера я их нанял. По пустяковому делу. Но ситуация изменилась. Может быть, я поторопился... Мне нужна вся их подноготная. И для обоих надо соорудить приличные бумаги на чужие имена. Если будут выходить на связь, немедленно дай мне знать.

Секретарь не лишенным изящества движением поместил листок в кожаную папку у себя под мышкой и застыл в ожидании текущих распоряжений.

Мастер задумался, приняв почти роденовскую позу, допивая мелкими глотками грог и занюхивая выпитое кончиком бороды.

– Черт с ним! – наконец произнес он. – Вызови Троя с его ребятами. Я двину-таки в «Дом Торна»!

Глава 8
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ, «ОРГАНЫ» И ЗАЛОЖНИК

Чиновник Ратуши, к которому Тамагочи адресовал Кима, довольно снисходительно отнесся к его просьбе и решил вопрос парой звонков куда-то «в департамент» и в саму каталажку. После чего пояснил:

– Там для вас будет выписан пропуск, на проходной. Представитесь и объясните, что вы от советника Рутмайера – от меня, то есть – к мастеру Дерини. Он заместитель директора Второй городской.

– Я весьма обязан вам... – начал Ким. Советник Рутмайер только отмахнулся от слов благодарности.

– Постарайтесь не отнять у Дерини слишком много времени, – доброжелательно бросил он.

Помолчал, побарабанил пальцами по столу и добавил:

– И постарайтесь не узнать ничего лишнего. Это бывает опасно. Поверьте мне.

* * *

Вторая городская тюрьма Нью-Чепеля – столицы Конфедерации Свободных Земель (более известной в Мирах как Большая Колония, что на Планете Чуева) – когда-то располагалась на глухой окраине. Но города, тем более столицы, имеют неприятное обыкновение расти. И расти самым причудливым образом. В результате древний как мастодонт, замшелый многоэтажный корпус исправительно-трудового заведения возвышался прямо на новенькой, франтоватой Мардук-плаза аккурат напротив сверкающего золоченым стеклом елочного украшения – нового здания Фондовой биржи, служа деловому люду мрачным напоминанием народной мудрости о суме и тюрьме.

Приняли Кима в этом невеселом месте куда как менее гостеприимно, чем в сумасшедшем доме. Помариновали на пропускной, заставили минут сорок дожидаться, пока сыщется означенный в рекомендательном письме заместитель директора заведения, а сам господин заместитель соизволил отдать распоряжение проводить господина Яснова к нему в кабинет только час спустя.

Господин Дерини – типичный тюремный чиновник – обликом своим гармонировал с духом вверенного его заботам заведения. Он был хмур, костюм его напоминал одеяние сельского пастора, и доброжелательности он не проявил. Письмо из мэрии он покрутил перед носом без особого к этой бумажке доверия, потом нехотя поднял трубку селектора и поинтересовался у кого-то где, собственно говоря, сейчас находится и чем занят «этот ваш Тенги»?

Из чего Агент заключил, что Тенгиз Довлатов – лицо, тюремной администрации так хорошо известное, что его не только не вызывают по номеру, но даже поминают уменьшительным именем. Тюремный чиновник, морщась, выслушал какие-то объяснения, почесал за ухом, буркнул что-то на одним только вертухаям понятном жаргоне, положил трубку на место и обратил на Кима мутный, недовольный взгляд.

– Вам придется подождать, мастер. Заключенный Довлатов сейчас занят на общественных работах.

Он надавил кнопку на панели сбоку от стола и уставился на дверь кабинета, словно намереваясь открыть ее взглядом. За дверью послышалось нарастающее шебуршение, ее ручка дернулась туда-сюда, и наконец на пороге возник рослый охранник, так и не успевший проглотить до конца что-то, что пережевывал в тот момент, когда шефу приспичило вызвать его. Завершив акт глотания, служитель закона известил господина заместителя о том, что сержант Левски по вызову явился.

Тюремный чиновник кивнул на Кима:

– Проводишь мастера в вычислительный центр. Пусть подождет там – в комнате отдыха. И скажи этому... кто там у них... Мануильскому, чтобы он на кофе-брейк отпустил Тенги поговорить с мастером... А вы, мастер, – он повернулся к Киму, – как говорится, не злоупотребляйте... Тенги у нас тут на вес золота. После разговора отметьте ваш пропуск у моего секретаря...

Ким так и не сподобился пережить то, к чему мысленно готовился, – долгий проход через вереницу решетчатых дверей, мимо забранных стальными прутьями окон и бронированных дверей камер по унылым тюремным коридорам. Ему не пришлось покидать той вполне цивильной части древнего архитектурного монстра, где располагалась администрация тюрьмы.

– Тенгиз у нас на положении расконвоированного, – пояснил Киму добродушно настроенный сержант Левски, топая перед ним по направлению к лифту. – Его только разве в город не выпускают. Не потому, чтобы не сбежал. Сопрут его у нас... Без него мы бы разорились. На услуги от провайдеров... Чуть глюк какой или вирус... Или просто завис... Так сразу за Тенги посылают. Но это – даже не полдела. Он всему начальству новейший софт отлаживает и – главное – игры наикрутейшие ставит... Через то – на особом режиме. Ти-Ви в камере, бассейн – в любой день, солярий – когда угодно. Жрачку, коль приспичит, – из ресторана приносят. Временами он тут с друзьями такие пиры закатывает... Ей-богу, я с ним поменялся бы... Да вот не дал бог такой башки.

Они вошли в лифт и стали тихонько проваливаться сквозь толщу залитых ярким светом пустынных, на первый взгляд, этажей административного блока Второй городской.

– Скажите, – поинтересовался Ким, – а кого у вас в заведении больше – служащих или заключенных?

– Ну, ты спросишь, мастер! – широко улыбнулся сержант.

Тут лифт прибыл по назначению, и столь многообещающе начавшийся разговор тут же и оборвался. Сержант Левски подтянулся, посуровел лицом и, преодолев на пару с Агентом десяток-другой метров по лабиринту сумеречных коридоров, вежливым жестом направил того в комнатушку, примыкающую к обширному кабинету, где дюжина – не меньше – клерков млела перед волшебно мерцающими окнами дисплеев. Туда, в этот мирок озабоченных «синих воротничков», сержант и канул, усадив Кима в кресло близ автомата, предназначенного торговать гамбургерами и кофе. Ким привычно извлек на свет божий свою записную книжку и карандаш. На чистой странице он изобразил сначала знак инь-янь, потом несколько разных смайликов, потом принялся рисовать цветы и травы. Протекли еще четверть часа безмолвного ожидания, когда сержант снова возник из светло мерцающего небытия.

– Минут через двадцать, мастер, Тенги будет к вашим услугам, – буркнул он. – Я, с вашего позволения, сторожить вас не буду. Закончите разговор – отметитесь в канцелярии и, как говорится, счастливого полета!

Обещанные двадцать минут Ким провел, созерцая довольно хмурого вида рыбок в аквариуме, составлявшем, видимо, табельную принадлежность комнаты отдыха вычислительного центра. Он уже начал было различать их по характерам, когда его внимание привлекло деликатное покашливание. Покашливание издавал тип, вошедший в комнату отдыха из зала и ничем тюремного заключенного не напоминавший, если не считать нашивки с номером над нагрудным карманом синей рубашки.

Тенгиз Довлатов ничем не отличался от обычного «синего воротничка». На вид ему было лет сорок с небольшим, и, точно так же как и сам Ким, он среди европейцев смотрелся бы европейцем, а среди азиатов – азиатом. Только веки его были немного тяжеловаты, а скулы чуть высоки для типичного англосаксонского протестанта.

– Вы хотели поговорить со мной, мастер? – спросил вошедший.

– Вы Тенгиз? – осведомился Ким, привстав и протягивая руку.

– У вас проблемы, мастер?

– Не без того, – пожал плечами Агент. – У меня к вам, собственно, только один вопрос.

– Ну, вот давайте кофейку себе налейте и задавайте этот свой вопрос, – совсем уж по-хозяйски распорядился Тенги.

Ким позаботился о том, чтобы кофеек достался не только ему, но и его собеседнику. Почесав затылок, потерев нос и откашлявшись, он наконец осмелился спросить:

– Меня интересует последнее Предсказание Хакеров. Его смысл и содержание.

Лицо собеседника застыло.

– Вы знаете, мастер, – Тенгиз отхлебнул из пластикового стаканчика, – меня оно тоже интересует. И думаете, почему? Я ведь здесь отсечен от Сети. В тюряге – сеть своя, изолированная И тут я вам не помощник...

– Я и не рассчитывал получить от вас точный текст Предсказааний, – осторожно выговорил Ким, крутя в руках стаканчик с кофе. – Давайте сделаем так: скажите мне, если бы вас завтра выпустили на свободу, то что бы вы сделали, чтобы узнать хоть что-нибудь о тех Предсказаниях, которые появились на свет божий, пока вы сидели здесь?

Тенгиз рассмеялся беззвучным смехом и поставил свой стаканчик на стол.

– Вы, мастер, – сказал он наконец – точно не свой здесь. Кто ж вам даст файндеровский адрес?

– Файндеровский? – переспросил Ким.

– Ну да, адрес файндера. Такого типа, который выслушивает наши бредни и распространяет их по белу свету! За такие вещи года два-полтора полагается... А я своим друзьям не враг!

– Хорошо, – пожал плечами Ким. – Давайте сделаем еще одно предположение. Давайте предположим, что от того, знаю я или нет о самом последнем Предсказании, зависит жизнь человека. Маленького ребенка. Тогда как?

Благодушная физиономия Тенгиза вдруг исказилась гримасой непонятного отвращения.

– Нечестно играете, мастер! – жестко возразил он. – Я же вас проверить не могу. Так какого же черта!

Ким молчал, просто рассматривая собеседника так, как, бывает, рассматривают люди портреты прошлых веков.

«А в самом деле – я играю честно?» – нацарапал Ким в книжке.

– Понимаете, Тенгиз, – наконец произнес он. – Мне от вас нужны не улики. Мне от вас нужен намек. Не более того.

Тенгиз отвел взгляд. Отбарабанил по столу короткую дробь своими сильными, поросшими темной шерстью пальцами, поморщился и наконец бросил:

– Ну ладно, мастер, считайте, что ничего я вам не говорил. Суньтесь в казино «Белфаст», а там Гарри Винчестером поинтересуйтесь. Все. Я вам ничего не говорил, а вы ничего не слышали. И вообще, это к делу никакого отношения не имеет. Что еще?

– Да в общем-то ничего, – пожал плечами Ким, занося в книжку еще две содержательные строчки. – Разве что вот, примите привет от Аркадия.

– От Думштейна, что ли?

– Да, – подтвердил Ким, поднимаясь на ноги. – Жив-здо-ров... Так что...

– Так вы говорили с ним?

Тенгиз и не думал вставать, а наоборот – вцепился в кресло:

– Вот что, мастер, если вы с ним говорили или говорить собираетесь, в уме держите вот что: Думштейн – псих! Законченный псих. Он на андроидах поведенный! И ни в коем случае всего, что он вам наболтает, вы в ум не берите. Ни за что и никогда. Псих, говорю. Законченный псих!

– Хорошо, – ответил Ким.

И для большей убедительности записал: «ПСИХ. ЗАКОНЧЕННЫЙ».

– Я буду об этом помнить, – заверил он Тенгиза. Тот направил на Агента указующий перст:

– Тогда помните еще и вот о чем... Вы влезаете в дело весьма и весьма двусмысленное. Все, что связано с проблемами андроидов, может обернуться по-разному. Я не верю в то, что они – существа злокозненные. Просто... Просто, если все эти игры приведут к тому, что андроидов уравняют в правах с людьми, то может получиться нехорошая ситуация. Ведь мы просто молчим про то, что андроиды не просто не хуже людей, а лучше них по очень многим показателям. И ничего не будет удивительного, если уже после нескольких лет такого равноправия на всех командных постах в Колонии окажутся именно андроиды. Неудивительно будет, если они даже вообразят себя высшей расой – у них для этого полно оснований... Так что... Может, пусть лучше уж остаются тем, что они есть сейчас, – Куклами Судьбы?

– Вы думаете, дело обстоит настолько серьезно? – пожал плечами Ким.

– Во всяком случае, я так считаю, – вздохнул Тенгиз. – И считаю необходимым доводить это свое мнение до сведения тех, кто соприкасается с подобными вещами. Но люди одержимы гордыней и не хотят верить в то, что могут проиграть в честном соревновании творениям собственных рук.

– Если мне станет известно что-то связанное с этим, – сказал Ким, поднимаясь с сиденья, – я попробую проконсультироваться с вами. Вы не будете возражать?

– Если вы позаботитесь притащить со свободы пару дисков с последними новинками Сети, то можете рассчитывать на самое к себе хорошее отношение с моей стороны. До встречи. И будьте осторожны, мастер. Да вот, впрочем, по вашу душу уже и пришли.

В дверях комнаты отдыха и впрямь возник привычно хмурый господин Дерини. Ким шагнул ему навстречу, всем своим видом давая понять, что закончил свои дела и до крайности благодарен господину заместителю директора.

* * *

Тюремный чиновник вяло улыбнулся.

– Рад, что смог оказаться вам полезен, мастер. Но попрошу вас на минуту заглянуть в мой кабинет. Там вас ждет человек, который специально заехал сюда за вами.

В таком предложении, сделанном в стенах казенного дома, мог крыться любой подвох. Ким вздохнул с облегчением, когда за дверьми кабинета господина заместителя навстречу ему из-за стола поднялся его вчерашний знакомец – окружной комиссар Морзе.

– Здравствуйте, мастер... – хмуро произнес он. – С трудом нашел вас. Надеюсь, вы не откажетесь проехать со мной в комиссариат. Там вас ждут двое офицеров. Как говорится, из «компетентных органов». Более компетентных, чем городская полиция. У них есть к вам вопросы...

Ким только пожал плечами в знак согласия. Ссориться со здешними силовиками ему было вовсе не с руки. Он молча проследовал за комиссаром через вереницу лязгающих дверей и, выйдя наконец на свет божий, поспешил отправить «пульчинеллу» на ее привычную стоянку близ офиса агентства «Ким», а сам занял место на сиденье служебного «форда» справа от комиссара.

Всю дорогу до комиссариата они промолчали. Разве что обменялись парой вялых замечаний о погоде и злонравии местного Ти-Ви. В кабинете Морзе скромно – за боковым столиком – их ждали двое: огромных размеров тип в затемненных очках – массивных, с претензией на антикварное происхождение. Тип был облачен в мундир с погонами подполковника. Вторым жаждущим задать свои вопросы Агенту был невысокий рыжеватый штатский, ничем, ровным счетом, не отличающийся от любого из мириадов клерков, заполняющих в начале и конце рабочего дня деловые кварталы любого крупного города Федерации.

– Подполковник Баррон, – представился военный. – Планетарная контрразведка.

– Следователь Клецки, – назвал себя штатский. – Федеральное управление расследований.

– Оставляю мастера Яснова в вашем распоряжении, – угрюмо уведомил своих гостей комиссар. – У меня дела...

– Я готов ответить на ваши вопросы, господа... – сухо произнес Ким.

– Садитесь, садитесь... – с чуть излишней ласковостью в голосе распорядился подполковник, указывая крепко сбитой дланью, где именно следует занять место мастеру Агенту.

Федеральный следователь, неопределенно улыбаясь, раскладывал перед собой какие-то не слишком многочисленные распечатки. Потом, поняв по наступившей паузе, что теперь его выход, поднял взгляд на присевшего наконец в кресло Кима.

– Скажите... – начал он предельно вежливо. – Скажите, почему вы направили в информсеть региональной полиции запрос, касающийся мисс Элен Каманеры – уроженки здешних мест? С чем связан ваш интерес к этой персоне? Вас не затруднит ответить на этот вопрос?

«Вот так, – сказал себе Ким, – а ты-то уж решил, что бедная маленькая Каманера никому не интересна на этой планетке... А оказывается, ее имя внесено в список ключевых слов, которые, промелькнув в сетях коммуникаций, мгновенно ставят на уши здешнюю госбезопасность».

– Не затруднит, – пожал он плечами – Я просто пытался установить истинную личность моей клиентки. У меня возникли подозрения, что она называет себя чужим именем.

Интересоваться тем, каким образом содержание конфиденциального запроса, поступившего в информсеть, стало известно сразу двум силовым структурам Федерации, было бы в сложившейся ситуации просто дурным тоном.