Текст книги "Доказательство виновности"

Глава 12

После того как сержанта Филдинга наконец нашли, Ратлидж нетерпеливо спросил:

– Есть новости?

– Пока нет, – ответил сержант. – Но в интересующую нас ночь на поезде из Лондона действительно перевозили велосипед – я имею в виду, ночью после того, как вы нашли тот труп в Челси. Мы продолжаем опрашивать свидетелей. Служащий багажного вагона не помнит, мужчина оставил велосипед или женщина; он запомнил, что заднее колесо велосипеда ударилось о его термос с чаем, когда он его грузил, и чай выплеснулся. Он так и не стал пить чай, потому что испугался, что разбилась колба. Злится на тот велосипед до сих пор. Но уверяет, что велосипед был женский.

– Он совершенно уверен в этом?

– Да, сэр. Сейчас я выясняю, кто из пассажиров сошел в Дедхэме или на ближайших к нему станциях… Но ведь пассажир мог назваться и вымышленным именем.

Ратлидж не хотел ничего говорить; слова слетели с его губ словно сами собой:

– Может быть, он просто погрузил велосипед в вагон, не собираясь потом его забирать?

– А ведь верно, сэр! Постараюсь выяснить.

Ратлидж поблагодарил Филдинга и повесил трубку.

От беспокойства он не мог усидеть на месте, поэтому вернулся в Сент-Хилари и пошел разыскивать викария.

Уильямс значительно преуспел в покраске фасада. Сбоку от дома Ратлидж заметил влажные следы. Викария он нашел на заднем крыльце; тот красил перила, насвистывая за работой. Он прервался, чтобы взглянуть, кто пришел.

– Инспектор! Вы к нам зачастили. Похоже, придется дать вам передник и кисть.

Ратлидж усмехнулся:

– Вы и сами неплохо справляетесь.

– Да… что ж, вот вам новое определение лица духовного звания. Мастер на все руки. Я не могу просить церковного сторожа покрасить дом священника, ведь у него и в церкви много работы. К тому же я молодой и здоровый…

– Наверное, собираетесь жениться?

Уильямс покраснел:

– Хм… значит, и об этом уже поползли слухи?

– Я никаких слухов не слышал. А вы?

Викарий поспешил сменить тему:

– Что привело вас сюда сегодня?

– Сам не знаю, – признался Ратлидж. – Не идет у меня из головы пропавший мистер Френч… Кстати, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Афонсо Диас?

– Откуда он родом?

– С Мадейры.

– В таком случае его могут знать Френчи. Ведь у них там отделение фирмы.

– Спасибо. Луис Френч не дает мне покоя. Он слишком долго отсутствует и ни с кем из знакомых не связывался… Кто-то должен знать ответ на мой вопрос. У него фирма в Лондоне, и дела требуют его внимания. К нему в любой момент мог приехать кузен. У него есть невеста, которая, должно быть, скучает по нему.

– Мне кажется, он мертв, – мрачно сказал Уильямс, осторожно слезая со стремянки. – Но мы возвращаемся к другому вопросу: кто желал бы его смерти?

– Может быть, его сестра? Много лет ею пренебрегали. Она сидела дома, а братья готовились взять бразды правления в свои руки.

– Да, все понятно. Но, если Луис умер, ей придется ехать в Лондон и заниматься бухгалтерскими книгами. Наконец-то настал ее час.

Ратлидж считал, что такое вполне возможно. И все же он решил выступить в роли «адвоката дьявола»:

– Если она настолько умна, что убила брата и вышла сухой из воды, наверное, ей хватит ума не слишком быстро раскрывать свои карты.

Викарий поморщился:

– Мне очень не хочется думать, что кто-то из моих прихожан – убийца. – Вытирая руки о грязную тряпку, с которой капала краска, он предложил: – Хотите чаю?

– Да, спасибо.

– Я и сам собирался ненадолго прерваться. Почему бы и не сейчас?

– Кто-то недавно сказал мне, что Дедхэм – слишком славный городок для убийства. Может быть, из Дедхэма Сент-Хилари кажется таким же зачарованным местом?

– Не знаю, насколько зачарованы Сент-Хилари и Дедхэм, хотя и понимаю, о чем вы говорите. Красота часто скрывает грехи… И все же мне кажется, что убийцу следует искать не у нас, а в Лондоне.

– Если бы все было так просто! – Ратлидж напомнил себе о клерке Гудинге. Может быть, старик напал на Луиса Френча, желая отомстить за внучку? Если да, пройдет много времени, прежде чем Френч объявится.

Если, разумеется, он еще жив. Правда, Гудинг совсем не молод. Хватило бы у него сил погрузить мертвеца в машину, ехать всю ночь в Лондон, подбросить труп в Челси, перегнать машину в Суррей, а потом вернуться в Лондон на велосипеде? Ему безусловно понадобится сообщник.

Ратлидж снова услышал гневные слова мисс Френч: «Вы… будете выдумывать разные предлоги, искать огрехи в доказательствах. Вы не поспешите арестовать ее».

Сообразив, что Уильямс уже вошел в дом и придерживает для него дверь, Ратлидж велел себе встряхнуться и последовал за викарием в опрятную кухню.

Видимо, когда-то здесь потрудились женские руки. Выцветшие, но еще красивые кремовые занавески были вышиты центифолиями. Занавески сочетались с кремовыми стенами и придавали простой в целом комнатке неожиданную теплоту. Ратлидж сел на предложенный викарием стул и стал наблюдать, как тот ловко готовит чай. Ратлидж решил, что викарий довольно давно живет холостяком и ценит свои удобства.

– Луис Френч когда-нибудь обращался к вам – особенно после своего решения не жениться на Валери Уитмен?

Викарий, поглощенный тем, что отсчитывал ложки заварки, которую он насыпал в фарфоровый заварочный чайник, покачал головой. Закончив, он сказал:

– Возможно, он беседовал с моим предшественником, если тот еще был здесь. Он был старше; возможно, с ним Френчу удобнее было говорить о своих чувствах.

– А мисс Уитмен не делилась с вами? Не рассказала вам о том, что ей дали отставку?

Викарий снова покраснел:

– Нет… Вот какое у меня сложилось впечатление о ней. У нее необычайно сильный характер. Это видно сразу. Она пришла на воскресную службу в тот день, когда согласилась дать своему жениху свободу. Она догадывалась, что уже поползли слухи, что о ней сплетничают, шепчутся за ее спиной. Потом, когда Френч объявил о своей помолвке с мисс Таунсенд, она с достоинством выносила жалость соседей. В тот день, встретив ее на улице, я спросил, почему она не осталась дома. Она ответила: «Если меня все будут видеть, слухи и пересуды скоро закончатся. Если я спрячусь, всем станет любопытно, все начнут совать нос в мои дела».

Ратлидж понял, что Уильямс немного – если не по уши – влюблен в Валери Уитмен.

– А мисс Френч? Что говорила она?

– Вы ведь ее видели. Она… никогда ничего не скрывает. – Викарий налил кипяток в заварочный чайник и отвернулся от Ратлиджа. – Как-то я слышал, как она говорила кому-то: братья никогда не спрашивали ее мнения ни по какому вопросу и меньше всего советовались с ней о своих любовных делах.

Грубовато и вполне в стиле мисс Френч.

Поставив чашку перед Ратлиджем и придвинув к нему сахарницу и молочник, Уильямс сказал:

– Боюсь, мы отклонились от темы. Что вы хотели у меня спросить?

– Вообще-то я уже спросил. О Диасе.

– Ах да… Жаль, что я не смог вам помочь.

– Вы сказали: вам кажется, что Френч мертв. Почему вы так думаете? Если не считать того, что он пока не подавал о себе вестей.

– Я думал о нем позавчера, после разговора с мисс Френч. Она покупала небольшой камень. Он выглядел необычайно похожим на грубо срубленную надгробную плиту. Я спросил, для чего он, и она ответила, что он будет хорошо выглядеть в ее розарии. Сейчас розарию недостает перспективы. Ее поступок показался мне немного странным; потом я еще гадал, не хочет ли она тем самым косвенно показать, что ее брат уже не вернется домой.

– Зачем нужна надгробная плита в саду, если рано или поздно ее поставят на кладбище?

– Спросите саму мисс Френч. Возможно, мне это только показалось.

Когда Ратлидж в последний раз заезжал к Френчам, он не заметил никакого камня. Может быть, после разговора с викарием мисс Френч все-таки передумала? Или камень еще ждет, когда его поставят на место?

Когда они допили чай, Ратлидж задал последний вопрос:

– Как вы отнеслись к разрыву Френча с мисс Уитмен?

– Откровенно говоря, обрадовался. По-моему, они совершенно не подходят друг другу.

– Возможно ли, что он все-таки передумал и решил жениться на ней? Мы нашли в его машине ее платок. Возможно, Валери Уитмен простила Френча и согласилась поехать с ним кататься… Как по-вашему, хочет ли она по-прежнему выйти за него замуж?

Уильямс покачал головой:

– Вряд ли. Нет, я так не думаю. Видите ли, она девушка гордая. Она не простила бы его.

А если у Френча в дороге случился припадок и он кого-то сбил, помогла бы ему мисс Уитмен скрыть преступление? Ратлиджу хотелось и об этом спросить викария, но в конце концов он решил, что викарий не способен смотреть на мисс Уитмен объективно. Поэтому он сказал:

– Спасибо за чай. И за беседу.

– Пожалуйста. Хотя, если бы вы все-таки взяли в руки кисть, вы помогли бы мне быстрее справиться с работой.

Викарий говорил беззаботно, но Ратлидж заметил в его глазах беспокойство.

– Поищите в Лондоне, инспектор. У нас в Сент-Хилари убийц нет.

* * *

Лондон оставил для него сообщение. Клерк за стойкой «Солнца» окликнул его, как только он вошел:

– Мистер Ратлидж! Вас просили как можно скорее перезвонить в Скотленд-Ярд.

Он поблагодарил портье и направился в телефонную будку.

На сей раз подошел Гибсон:

– Филдинг сейчас допрашивает какого-то свидетеля на станции… Ему срочно нужна фотография мисс Уитмен. Вы не знаете, где ее можно быстро получить? Кажется, дело срочное.

Разумеется, Ратлидж сразу же вспомнил о Гудинге. Но он предпочел бы вначале поговорить с ним. Кроме того, фото Валери Уитмен наверняка имелись у Агнес Френч. Правда, мисс Френч здесь, в Эссексе, а не в Лондоне. Он задумался.

– У экономки в лондонском особняке Френча. Возможно, у нее есть фотография счастливой пары в день помолвки. Или она знает, где взять такую фотографию.

– Спасибо, сэр. Я сейчас же пошлю туда кого-нибудь, – ответил Гибсон и отключился.

Фотография. И понадобилась срочно. Не очень хороший знак для мисс Уитмен.

Ратлидж вышел на улицу и побрел куда глаза глядят, лишь бы идти. Он остановился на площади, где шло строительство, понял, что здесь сооружают монумент дедхэмцам, погибшим на войне, и быстро зашагал дальше.

У него осталось всего несколько часов. Как лучше всего их потратить? Где ему найти новые сведения, способные нивелировать то, что наверняка скажет служащий багажного отделения или кассир на станции…

К кому обратился бы Афонсо Диас, чтобы найти наемного убийцу? К Бобу Ролингсу? Помощнику садовника с воинственным видом? Или к другому помощнику миссис Беннет? У них наверняка есть знакомства в нужных кругах; они без труда могут разыскать человека, которому уже доводилось убивать и который согласится убить за разумную плату… Кстати, откуда у Диаса могли взяться деньги, чтобы заплатить наемному убийце?

Тупик. Спрашивать об Афонсо Диасе больше некого, каким бы многообещающим ни показался ему след в самом начале. Ратлидж спросил себя: почему же он так уверен, что эту версию стоит разрабатывать дальше? Сказалось его чутье или он принимает желаемое за действительное?

Кто-то заговорил с ним. Опомнившись, он увидел перед собой улыбающуюся невесту Френча.

– Мисс Таунсенд! – Ратлидж поспешно снял шляпу.

– Мистер Ратлидж! Вы нашли Луиса? Вы поэтому вернулись в Дедхэм?

– К сожалению, нет, я его еще не нашел, – ответил Ратлидж. – Я надеялся, что он рано или поздно приедет в Лондон или вернется в Эссекс. Но он не подает о себе вестей.

Мэри Эллен Таунсенд смотрела на него с надеждой. Выслышав его последние слова, она встревожилась:

– Но что же с ним? Люди не исчезают просто так. Он наверняка заехал к кому-то в гости… у него много друзей. Не могу представить, чтобы…

Ратлидж понимал, что мисс Таунсенд как раз может себе представить такую ситуацию, как сейчас. Видя, что инспектор молчит, она продолжила:

– Он… Вы считаете, что он передумал жениться? Может быть, беспокоится из-за моего отца? Да, папа, конечно, строгий и, наверное, слишком опекает меня…

С уверенностью, которой у Ратлиджа на самом деле не было, он ответил:

– Мисс Таунсенд, не думаю, что исчезновение вашего жениха связано с вами. Скорее всего, оно имеет какое-то отношение к его делам.

– В самом деле? Спасибо, что вы так считаете. Спасибо, мистер Ратлидж! И если вы его найдете, пожалуйста, попросите, чтобы он как можно скорее написал мне! Пока я не получу от него известий, я буду волноваться.

– Обещаю, – сказал Ратлидж, и она поспешила прочь. Походка ее стала легче, как будто она поверила ему.

Он посмотрел ей вслед и, приняв решение, быстро вернулся в гостиницу. Расплатившись за номер, он поехал прямо в дом Френчей.

Дверь ему открыла горничная Нэн.

– Мисс Френч сегодня не принимает, – сурово объявила она.

– Мне не нужно беседовать с ней. Я хотел бы позаимствовать фотографию мисс Уитмен. Если у вас есть – недавняя. Пожалуйста, спросите у мисс Френч, можно ли взять ее?

Из коридора послышался голос Агнес Френч:

– Нэн, возьмите ту, что лежит в правом ящике стола мистера Луиса.

Горничная повернулась на голос, но Ратлидж увидел, что дверь, из-за которой раздался голос мисс Френч, плотно закрыта.

– Пожалуйста, подождите, – сказала Нэн, закрывая наружную дверь.

Через три минуты она вернулась; в ее руках была серебряная рамка. Она протянула ее Ратлиджу.

– Мисс Френч будет очень признательна, если вы вернете ее, когда она больше не будет вам нужна.

Ратлидж обещал, что вернет. Он взглянул на снимок только за калиткой.

Черно-белая фотография оказалась неудачной. Не видна была вся прелесть чудесных волос и глаз, которые постоянно меняли цвет. Валери Уитмен казалась совершенно заурядной девушкой – молоденькой, хорошенькой, но не особенно привлекательной.

Он положил фотографию изображением вниз на сиденье рядом с собой.

Хэмиш спросил: «А ты ожидал, что все будет по-другому?»

Ратлидж ответил:

– По-моему, я вообще ничего не ожидал.

«Ну да, а свиньи летают».

Глава 13

Ратлидж добрался до Лондона за рекордный срок и подъехал к зданию фирмы «Френч, Френч и Трейнор» в тот момент, когда Гудинг запирал дверь на ночь.

– Вас подвезти? – окликнул его Ратлидж.

Старший клерк замялся, но потом сказал:

– Спасибо, вы очень добры. – Он сел в машину и глубоко вздохнул. – Так и думал, что вы приедете, но не ожидал, что примчитесь так быстро. По-моему, нам удобнее было бы беседовать у меня в кабинете.

– Да. Не сомневаюсь, так было бы лучше всего. Почему вы меня ждали?

– Разве вам не сказали в Скотленд-Ярде? Я звонил, потому что получил известия о мистере Трейноре. Я сразу же позвонил вам, как обещал.

Трейнор… Второй компаньон. Которого ждут из Португалии со дня на день.

– Да, ясно. Рассказывайте.

– Мы все ждали, когда он сообщит о своем приезде. Но поскольку мистера Френча до сих пор нет, я решил, что лучше всего… Несколько дней назад я взял на себя смелость связаться с нашим лиссабонским представителем. Сегодня я получил от него ответ. Мистер Трейнор в самом деле покинул Мадейру и прибыл в Лиссабон. Сейчас политическая обстановка в Португалии нестабильна; мистер Трейнор и мистер Френч договорились, что необходимо предпринять некоторые шаги для защиты интересов фирмы.

– О чем идет речь?

– В основном о банковских операциях. Мистер Трейнор позаботился о том, чтобы перевести основные наши активы на лондонский счет. Нас также заботило положение с поставками в том случае, если ситуация ухудшится. Проблему с судоходными компаниями тоже решили. По словам нашего представителя, мистер Трейнор решил поехать в Лондон и отплыл три недели назад. На то, чтобы добраться в Англию из Лиссабона, трех недель не требуется.

– Продолжайте!

– Он сел на греческое судно, которое направлялось в Портсмут. Наш представитель его проводил, и тогда он видел мистера Трейнора в последний раз. Я связался с агентом судоходной компании в Портсмуте. Нет никаких сомнений в том, что мистер Трейнор был в числе пассажиров. Более того, в первый вечер он ужинал с капитаном. «Медея» пришла в Портсмут в субботу вечером, по расписанию. Багаж мистера Трейнора находился в его каюте, готовый к отправке на берег вместе с багажом других пассажиров; в конверте лежали чаевые для стюарда. Багаж выгрузили на берег. Прошло несколько часов; за багажом мистера Трейнора никто не явился, и его сдали в камеру хранения. Чемодан и два саквояжа. В каюте, в которой путешествовал мистер Трейнор, сделали уборку, потому что вскоре ее должны были занять другие пассажиры. Во время уборки стюард не заметил ничего подозрительного…

Гудинг представил ясный и сжатый отчет.

Ратлидж повернулся и посмотрел старшему клерку в лицо:

– Трейнор вез с собой из Лиссабона деньги фирмы?

– Нет, сэр, деньги, как положено, были переведены по обычным каналам, когда он еще находился в Лиссабоне. Но куда подевался сам мистер Трейнор? Сюда он не приезжал, в лондонском доме его не было – он просто исчез. Встревожившись, я сегодня позвонил в Скотленд-Ярд и попросил позвать вас. Более того, я нарочно задержался на работе, надеясь, что вы, перед тем как ехать сюда, удостоверитесь, что мои сведения точны.

Ратлидж, не трогаясь с места, попросил Гудинга повторить все до мельчайших подробностей.

Потом он спросил:

– Вы лично ездили в Портсмут?

– Нет. Решил, что лучше предоставить дело вам, Скотленд-Ярду.

– И вы совершенно уверены, что мертвец, которого вам показывали, не мистер Трейнор? – Правда, подумал Ратлидж, тогда Трейнор еще не успел бы прибыть в Англию.

– Хотя мистер Трейнор не был в Англии с войны, я все равно узнал бы его. Я ведь помню его с рождения.

– Вы говорили с мисс Френч?

– Что вы, сэр! Я не видел причин ее волновать.

– Меня весь день не было на работе. Можно мне позвонить из вашего кабинета? Звонок значительно сэкономит нам время.

Гудинг вылез из машины и отпер дверь дома. Он проводил Ратлиджа в свой кабинет. Ратлидж сел в кресло старшего клерка, взял телефонную трубку и попросил:

– Вы не могли бы на несколько минут оставить меня?

– Конечно. – Клерк вышел и с ловкостью опытного дворецкого прикрыл за собой дверь.

Первым делом Ратлидж позвонил сержанту Гибсону, который повторил то, что только что рассказал ему Гудинг.

– Вся информация на вашем столе, сэр. Вы уже уехали из Дедхэма, когда мистер Гудинг позвонил нам.

– Кто-нибудь беседовал с портовым инспектором в Портсмуте?

– Да, сэр, – сказал Гибсон. – Пропавший сошел на берег – его не было на борту, когда прибирали в его каюте. И его багаж был выгружен вместе с багажом других сошедших пассажиров. После того как за ним никто не явился, его поместили на хранение. Чемодан и два саквояжа.

– А все остальные пассажиры, перечисленные в судовой декларации, налицо?

– Да, сэр. Я особо интересовался этим. Согласно судовому журналу, в первый вечер мистер Трейнор ужинал за капитанским столом, во второй вечер он ужинал один. «Медея» подошла к Портсмуту в шесть утра; примерно тогда судовой казначей в последний раз видел мистера Трейнора. Он стоял на палубе и курил сигарету. Судовой казначей заговорил с Трейнором; тот объяснил, что любуется берегом. Он не видел родины с самой войны. Казначей не заметил, как Трейнор сходит с корабля, так как был занят исполнением своих обязанностей. Когда стюард прибирал в каюте Трейнора, он не заметил там ничего подозрительного. Пассажир готовился к высадке на берег; не было никаких признаков борьбы, перевернутой мебели и прочего. Было решено, что мистер Трейнор, как и ожидалось, сошел на берег.

– Как он себя вел по отзывам других пассажиров и членов экипажа? Может быть, тревожился или чего-то боялся?

– Похоже, нет, сэр.

– Перезвоните им. Попросите вскрыть багаж Трейнора – все равно, заперт он или нет.

После недолгой паузы Гибсон спросил:

– Думаете, он может быть внутри?

– Случаются и более странные вещи.

– К сожалению, да, сэр.

После того как сержант повесил трубку, Ратлидж снова позвонил в Скотленд-Ярд и попросил позвать Филдинга. Но его не оказалось на месте.

Хэмиш сказал: «Пропали оба компаньона одной фирмы. Вряд ли это совпадение».

– Да, – вслух согласился Ратлидж. – Но как кто-то отсюда, из Англии, добрался до Трейнора, который плыл на корабле?

«А им вовсе и не нужно было проникать на корабль. Достаточно было подкараулить его, когда он сошел на берег».

Если Диас не покидал Суррей, его из списков подозреваемых придется вычеркнуть.

Зато Трейнор вполне мог пойти куда-то с Гудингом. Он знал старшего клерка и доверял ему.

Оставался вопрос: почему преступник не позволил Трейнору взять чемодан и саквояжи? Ведь позже их можно было без труда выкинуть в Темзу. Возможно, вместе с трупом Трейнора.

И все-таки глупо убивать обоих компаньонов сразу. Подозрение невольно падает на сотрудников фирмы… А может быть, убийца боялся, что, сойдясь вместе, компаньоны найдут какое-то расхождение в расчетах или другие нарушения.

Придется вернуться к Гудингу. Ратлидж встал, подошел к двери и позвал старшего клерка. Тот вышел из другого кабинета и спросил:

– Вы дозвонились?

– Они подтвердили ваши слова. Я одного не понимаю. Зачем кому-то понадобилось избавляться от обоих компаньонов. Допустим, один из них решил убить второго; такое случается, и довольно часто. Хотя… Френч и Трейнор совершенно не мешали друг другу. Один вел дела в Лондоне, другой – на Мадейре.

– Вы ведь не нашли их трупы – ни одного, ни второго, – заметил Гудинг.

– Пока не нашли, – согласился Ратлидж.

– Пока вы не найдете их трупы, я не отказываюсь от надежды.

– Вы можете и дальше управлять фирмой без них?

– В течение долгого срока – нет.

– А как насчет мисс Френч? Имеет ли она право действовать от лица брата и кузена?

– Не знаю, сэр. Такой вопрос никогда не возникал. Мисс Френч никогда не бывала на Мадейре. Она не разбирается ни в деятельности нашего предприятия, ни в виноделии в целом.

– Наверное, в отделении на Мадейре тоже есть управляющие. Иначе мистер Трейнор не смог бы уехать.

– Да, есть. Но мистер Френч и мистер Трейнор были телом и душой фирмы, как до них их отцы. Они играют разные роли. Именно поэтому фирма удерживалась на плаву со времени мистера Хауарда. Он, мистер Хауард, был человеком довольно необычным. Видите ли, фирму «Френч, Френч и Трейнор» можно назвать его детищем. И он все подготовил к тому, чтобы его наследники шли по его стопам.

Слушая клерка, Ратлидж пытался уловить в его голосе малейший намек на то, что Гудинг жаждет власти. Но в голосе Гудинга слышалась лишь забота о деле, которому он посвятил всю жизнь. Правда, он был бы дураком, если бы слишком рано обрадовался…

Ратлидж подумал: ему, в силу его профессии, свойственна подозрительность. Он привык взвешивать каждое выражение и каждое слово, следить за глазами собеседника, за его жестами в надежде, что тот выдаст себя. Прислушиваться к голосу, к перемене в интонации и угадывать ложь. И все же он готов был поклясться, что Гудинг говорит искренне.

Тот, кто задумал преступление, скорее всего, очень умен. Ратлидж поймал себя на мысли: для того, чтобы много лет подряд оставаться на посту старшего клерка, Гудингу нужно быть очень умным, сообразительным и способным.

Поскольку молчание затянулось, Ратлидж сказал:

– Сегодня мы все равно больше ничего не выясним… Давайте я отвезу вас домой.

Гудинг достал связку ключей и стал запирать дверь своего кабинета. Заметив, что Ратлидж наблюдает за ним, он сказал:

– Мне написала внучка.

– Вот как?

– Она рассказала о платке. Хотя много таких платков было сделано лично для нее, я не сомневаюсь, что мисс Делейни делала такую же вышивку и для других.

– Мисс Делейни уже умерла, – прямо ответил Ратлидж, – а владелица лавки считает, что для других такой узор не делался. Мисс Делейни работала для постоянных клиентов – для таких, которые регулярно заказывали ей свои любимые вышивки. Для тех, кто заходил в лавку случайно, предлагались другие образцы.

Когда они шли к выходу, Ратлидж заметил, что Гудинг покосился на портреты основателей. Заперев дверь, старик сказал:

– Она не убийца. Но, поскольку теперь и мистер Трейнор пропал, логично предположить, что вы и меня подозреваете.

– А вы развейте мои подозрения, – ответил Ратлидж чуть резче, чем собирался.

– Не знаю, как это сделать. По-моему, мистеру Френчу и мистеру Трейнору некого и нечего было бояться. Но я и сам понимаю: трудно отделаться от подозрений после того, как мистер Френч решил не жениться на Валери. Попахивает местью. По правде говоря, я даже обрадовался, когда у них все расстроилось. Они не подходят друг другу. С мистером Майклом моя внучка, возможно, и была бы счастлива. Он был хорошим человеком. Но не с мистером Луисом.

– Почему?

Гудинг сел в машину, когда Ратлидж заводил мотор. Мотор взревел, и ответ Ратлидж едва расслышал:

– Мистер Луис хотел найти жену, в чем-то похожую на его сестру: покладистую, согласную оставаться в тени, когда ей не нужно выступать в роли хозяйки дома. Боюсь, Валери более темпераментная. К тому же она – внучка клерка, хотя ее отец был морским офицером и происходил из очень хорошей семьи. Мисс Таунсенд – дочь доктора. Она всю жизнь привыкла слушаться отца и воспримет волю мистера Френча как свою. – Гудинг объяснил Ратлиджу, как проехать к его дому в Кенсингтоне, и спросил: – Если вы меня арестуете, что станет с фирмой? Простите, что задаю вам такой вопрос. Младшие клерки не справятся… Им недостает опыта, чтобы разобраться с неожиданными проблемами.

– Пока у нас, кроме вас, нет других подозреваемых. По вашим словам, «Медея» стала на якорь в субботу вечером. Вы могли встретить корабль и убить Трейнора до того, как стало известно о его возвращении в Англию. Впрочем, возможно, у вас есть свидетели, которые могут точно подтвердить, где вы были в тот вечер.

– Я живу один. – Гудинг глубоко вздохнул. – Что ж… Ничего не поделаешь! Но я не позволю вам трогать Валери. Она ничего дурного не сделала. Если придется выбирать между ней и фирмой, я колебаться не стану.

– Когда Луис Френч пропал, ваша внучка была в Сент-Хилари. А вы?

Гудинг открыл было рот, но тут же закрыл его. Ратлидж сразу понял, что кто-то видел старшего клерка, но он пока не собирался открывать имена свидетелей представителю Скотленд-Ярда.

Хэмиш сказал: «Ты загнал его в угол. Не очень-то умный ход».

Но Ратлидж заранее сообщил клерку, в чем именно его подозревают и почему. Разумеется, он поступил неблагоразумно. Когда они повернули на улицу, где жил Гудинг, Ратлидж сказал:

– Если вы сейчас наделаете глупостей, вы не сможете защитить внучку, когда на нее падет вся тяжесть обвинений. И я не смогу ее защитить, так как служу в Скотленд-Ярде.

– Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Смею надеяться, что один или оба моих работодателя скоро объявятся живыми и здоровыми.

– Остается еще покойник из Челси.

– Ах да. Но в его смерти вы меня обвинить не можете. И Валери тоже. Во всяком случае, пока не выясните, кто он.

С этими словами клерк вылез из машины, сухо поблагодарил Ратлиджа за то, что тот подвез его домой, и, не оглядываясь, вошел в темный подъезд.

Вскоре в прихожей зажегся свет; затем свет появился в окне слева от двери. Наблюдая за Гудингом с улицы, Ратлидж подумал: уж не испугался ли старик темноты?

В десять утра исполняющий обязанности старшего суперинтендента Маркем, внимательно выслушав Ратлиджа, покачал головой:

– У нас не остается другого выхода. Придется арестовать и мисс Уитмен, и ее деда.

– Да, похоже на то, – согласился Ратлидж. – Но у нас еще есть неопознанный труп. Что делать с ним? Кроме того, оба компаньона пока числятся пропавшими без вести. Никто не видел их ни живыми, ни мертвыми. Какое обвинение мы предъявим мисс Уитмен или мистеру Гудингу, раз у нас еще нет уверенности в том, что было совершено преступление?

– Мы предъявим им обвинение в убийстве. Вполне возможно, они сами поспешат рассказать все, что требуется, чтобы избежать виселицы.

Ратлидж еще сопротивлялся, хотя и понимал, что ничего поделать не может.

– А как же мисс Френч? – спросил он. – Она всю жизнь, сколько себя помнит, провела в тени брата, кузена и фирмы. Она не единственная женщина, которой хочется стать хозяйкой собственной судьбы.

– У нее есть слуги. Вы сами сказали.

– Я пока не понял, кого слуги больше любят – мисс Френч или ее брата, который платит им жалованье.

– Что ж, тогда постарайтесь все выяснить. Но не мешкайте. Даю вам сорок восемь часов.

– Тем временем сержант Гибсон мог бы навести справки о других неопознанных трупах, найденных после того, как Трейнор высадился в Портсмуте, или после того, как Френч был объявлен пропавшим без вести. Такие розыски значительно облегчат нам задачу.

– Что ж, хорошо. Но учтите, у вас двое суток и не больше. Потом я собираюсь послать вас в Стаффордшир. Тамошние дела требуют присутствия инспектора из Скотленд-Ярда. Вы мне нужны!

Ратлидж поблагодарил его и ушел.

Маркем управлял Скотленд-Ярдом, как в свое время управлял полицией Йоркшира: лично принимал участие в раскрытии всех дел. Он, разумеется, не допрашивал свидетелей и подозреваемых. Он внимательно читал рапорты подчиненных и выносил суждения, полагаясь на собственное чутье.

Ратлидж подумал: вряд ли Маркем задержится в Лондоне. Впрочем, сейчас главным для него был вовсе не новый начальник. У него всего сорок восемь часов. С трудом можно успеть съездить в Эссекс и вернуться обратно. Ему стало казаться, что он попал в капкан.

Когда Ратлидж вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, Хэмиш сказал: «Знаешь, он ведь нарочно не дал тебе больше времени».

Скорее всего, так оно и было.

Ратлидж успел предупредить Гудинга. Вот и все, что ему пока удалось.

Исчезновение Трейнора сыграло на руку Диасу. Теперь любой несогласный с мнением Ратлиджа может заявить: Трейнорам Диас никогда не угрожал. У него нет причин мстить им, так как виноградники и землю у отца Диаса купил Хауард Френч. Трейноры стали компаньонами фирмы лишь в следующем поколении.

Вся надежда была на Филдинга. Он по-прежнему разыскивал владельца велосипеда. Ратлидж заезжал на работу накануне вечером, после того как подвез домой Гудинга, и оставил на столе сержанта фотографию Валери Уитмен.

Не в силах усидеть на месте, он встал и пошел искать Филдинга. Ему сказали, что сержант очень рано заезжал сюда, но скоро снова уехал.

Скорее всего, он заезжал за фотографией.

Ратлидж вернулся в кабинет и долго сидел, глядя в окно и дожидаясь сообщения сержанта.

Филдинг появился только в четвертом часу пополудни. Он запыхался, так как поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Лицо у него раскраснелось.

– Служащий багажного отделения, который дежурил в ту ночь… когда ему принесли велосипед… сегодня вернулся в Лондон. Я показал ему фотографию. Он не мог от нее оторваться. Ему кажется, что женщина, изображенная на снимке, очень похожа на ту, которая сдавала в багаж велосипед. Судя по билету, она должна была сойти в Тетфорде, но за велосипедом так никто и не явился. Он до сих пор в камере хранения.