Текст книги "Доказательство виновности"

Викарий повернулся к мисс Уитмен и спросил:

– Как вы?

– После того как дедушку обвинили в убийстве, ничего хорошего я уже не жду.

– Хотите верьте, хотите нет, но я не думаю, что он… то есть я не очень хорошо его знаю, и все-таки нет… – Викарий смущенно смолк.

– Спасибо за вашу доброту, – с трудом ответила Валери Уитмен.

Викарий проводил их до машины и с озабоченным выражением следил, как Ратлидж помогает Валери Уитмен сесть. Потом услужливо завел мотор рукояткой.

– Я чем-нибудь могу вам помочь? Пожалуйста, скажите.

Но женщина отвернулась и не ответила.

А потом Ратлидж покатил по дорожке в сторону главной дороги. Лицо его было мрачным и сосредоточенным. Выдержка впервые за все время изменила Валери Уитмен, и она расплакалась, отвернувшись к окошку, чтобы инспектор не видел глубины ее отчаяния.

Глава 23

Доехав до поворота на Флэтфорд-Милл, Ратлидж, как в прошлый раз, остановился на вершине холма над рекой.

Валери Уитмен встревоженно спросила:

– Зачем мы здесь? Я думала, вы отвезете меня в Лондон.

– Я и везу вас в Лондон. Но мы можем себе позволить несколько минут отдохнуть. На вашем месте я бы не беспокоился. Давайте немного пройдемся.

Ему пришлось долго убеждать ее пойти с ним. Они дошли до фермы, когда он услышал, как за его машиной остановилась другая. Машина – или, может быть, мотоцикл.

Кто-то следил за ним на расстоянии с тех пор, как он выехал из Дедхэма, и Ратлиджу стало тревожно. Он чувствовал постороннее присутствие, видел, как бликует солнце на металле, хотя пока никто не обгонял его, когда он замедлял ход или прибавлял газу. Он не ожидал, что Диас так быстро начнет действовать. Особенно когда рядом с ним в машине находится свидетельница.

Он повел ее на мост. Они перешли на другой берег, где оказались чуть больше защищены. Путь, которым они только что прошли, находился на открытом пространстве. В воде идеально отражалась кирпичная мельница и дом мельника, как на фотографии. На поверхности воды не было ряби, и, несмотря на древний возраст строений и довольно запущенное их состояние, Констебл и сейчас без труда узнал бы свои любимые места. Правда, мисс Уитмен не обращала никакого внимания на живописный вид.

Когда они дошли до опушки рощи, она остановилась и наотрез отказалась идти дальше.

– Я не сделаю больше ни шага, если вы мне не объясните, в чем дело.

– Деревья совсем рядом, – грубо ответил он, хватая ее под руку и толкая перед собой.

Она повернулась к нему с явным намерением вырваться, когда он что-то заметил – на вершине холма показалась фигура. Хорошо, что они успели спрятаться за деревьями. Теперь они больше не служат легкой мишенью – разве что у стрелка с собой винтовка.

– За нами следят. Кто – не знаю. Но в ходе следствия я нажил себе врагов. И не хочу, чтобы из-за меня пострадали и вы.

Она некоторое время молча смотрела на него, затем, обернувшись, бросила взгляд на склон, с которого они спустились. Извилистую тропу проложили быки, телеги и подводы. Но сейчас на ней никого не было.

– Вы уверены? – Обернувшись к нему, Валери пытливо посмотрела ему в глаза. – Я никого не вижу. Может быть, он караулит у машины?

– Может быть. – Сообразив, что по-прежнему держит ее под руку, Ратлидж выпустил ее и сделал шаг назад.

– Как вы нажили врагов? – спросила она. – Из-за дедушки? Или из-за меня?

– Я наводил справки о прошлом Хауарда Френча. Возможно, у него имелся внебрачный ребенок; мне показалось, что здесь стоит покопаться. Но след завел меня в тупик. Поэтому я начал искать других родственников. И услышал совершенно неожиданную историю. Однажды вечером, много лет назад, к Френчам явился незнакомец и стал угрожать Френчу и его сыну. Дело быстро замяли, того человека заперли в частной клинике. Я узнал о происшествии от Макфарланда. Потом выяснилось, что тот человек не только жив, но и отпущен из психиатрической лечебницы, где его содержали. У меня не было никаких доказательств, кроме чутья. Ну и некоторых черт характера того человека и его отношения к Френчам…

– Я ничего подобного не слыхала. Ни от Френчей, ни от дедушки… ни от кого, – призналась Валери Уитмен. – Почему вы не арестовали и не допросили того человека?

Не отрывая взгляда от дороги, Ратлидж постарался все растолковать как можно короче, добавив:

– Трудность в том, что я по-прежнему ничего не могу доказать. А в Скотленд-Ярде требуются не предположения, а доказательства. Улики. Чтобы можно было начинать работу. По мнению органов правопорядка, тот человек пока не совершил ничего плохого. Более того, у нас нет доказательств и того, что он на самом деле кому-то угрожал. В конце концов, с тех пор прошло двадцать лет!

– Так что вы… если найдете доказательства… освободите дедушку… и меня?

– Вполне возможно. Да, я так считаю.

Солнечный свет, проникший сквозь листья, блеснул медовым золотом в ее волосах. Ратлидж невольно подумал: ее бы так нарисовать!

Выгнав из головы все посторонние мысли, кроме голоса Хэмиша, он велел:

– Ждите меня здесь. Я вернусь к машине. Если там никого нет, если никто не копался в моторе, я вернусь за вами.

– Нет. Не хочу оставаться здесь одна!

– Он наверняка боится попадаться людям на глаза. А сейчас ему придется пройти по совершенно открытому участку при свете дня.

– Знаю. Но если вы можете обойти его – кем бы он ни был, – он тоже может обойти вас. Мне спокойнее куда-то двигаться, чем стоять на месте.

– Хорошо, при одном условии. Вы будете меня слушаться. Исполните любой мой приказ. Обещаете?

– Да. Обещаю!

– Тогда идите за мной.

– Должно быть, он знает, что я с вами.

– Да, скорее всего. Но выстрел, предназначенный мне, может попасть в вас.

– Он вооружен? – Валери Уитмен явно испугалась и все же сказала: – Я останусь с вами.

Ратлидж быстро зашагал назад, к запруде у мельницы. На мосту они оказались совершенно беззащитными. У Ратлиджа сводило лопатки; он в любую секунду ждал выстрела, но выстрела почему-то не последовало. А потом они подошли к подножию холма и принялись взбираться к вершине, где он оставил свой автомобиль.

Никто в них не стрелял; злоумышленник не объявлялся. Его не оказалось и на вершине. Машина Ратлиджа стояла на холме как ни в чем не бывало. Ратлидж внимательно осмотрел автомобиль, потрогал шины, заглянул под капот и даже под раму. Он не обнаружил никаких повреждений.

Валери Уитмен, наблюдавшая за ним, спросила:

– Все из-за меня? Может быть, поэтому тот, кто следил за вами, уехал? В конце концов, если бы он убил меня, полицейские задумались бы, а виновен ли дедушка!

Ратлидж отряхнул колени, расправил складки на пиджаке и пошел заводить мотор.

– По-моему, он приезжал, чтобы кое-что проверить. Надеюсь, он поверил, что Макфарланд больше не сможет давать показания о прошлом. Кроме того, он видел, что я увез вас с собой.

И все-таки, выруливая на шоссе и почти весь обратный путь, Ратлидж был крайне осторожен.

Последние двадцать миль Валери Уитмен сидела тихо; лицо ее было бледным, напряженным.

– Я боюсь, – вдруг призналась она, когда вокруг стало больше машин и лондонские улицы все ближе подводили ее к месту заточения.

– Мне очень жаль, – немного невпопад ответил Ратлидж, желая Маркему всего самого плохого.

Он не отходил от нее во время магистратского суда, после которого ее отправили в женскую тюрьму Холлоуэй. Последнее, что он увидел, – ее огромные глаза, когда ее уводили. Потом Валери Уитмен заслонила от него мощная фигура надзирательницы.

* * *

Ратлидж провел беспокойную ночь. Он спорил с Хэмишем, сжимая в руке стакан виски, к которому, правда, не притронулся.

Кто следил за ними во Флэтфорд-Милл? Для Диаса еще рано. Он не мог так быстро устроить покушение. Наверное, он решил пока просто понаблюдать за ним. Может быть, именно Ратлидж, сам того не желая, навел Диаса на Макфарланда? Или загадочный бывший солдат, проходивший мимо полгода назад, заранее выяснил, где живет старый учитель?

В дедхэмской гостинице есть телефон. Если кто-то ждал дальнейших указаний, связаться с ним совсем нетрудно. Ратлиджу захотелось поручить дедхэмской полиции все выяснить, но на это уйдет много времени, потребуется слишком много объяснений – и даже если удастся найти нужного человека, уверенности в успехе нет. По крайней мере, в тюрьме Холлоуэй мисс Уитмен в безопасности. Теперь ему остается ждать следующего шага тигра, которого он раздразнил.

Перед тем как Ратлидж погрузился в беспокойный сон, Хэмиш напомнил: «Ты сказал, что ты ему достойный противник…»

На следующее утро Ратлидж явился на работу и доложил Маркему, что его приказание выполнено. Маркем с воодушевлением кивнул:

– Молодец! Пишите рапорт и постарайтесь, чтобы к концу дня он оказался у меня на столе. Есть проблемы?

– Кто-то следил за нами, когда мы выехали из Дедхэма. Мне не удалось его разглядеть. Он ехал за нами до Флэтфорд-Милл, где я нарочно сделал остановку. А потом уехал.

– Есть ли у мисс Уитмен друзья, которые могли не соглашаться с тем, что вы ее арестовали и надеялись вмешаться?

Ратлидж вспомнил о викарии, но у того имелся только велосипед.

– Нет, я о таких не знаю.

– И после Флэтфорд-Милл за вами не следили?

– Нет, я специально проверял. Пришлось ехать дольше, но я решил, что разумная предосторожность не помешает.

– По-моему, это было просто совпадение. Или чье-то любопытство.

Но Ратлидж четыре года провел на фронте. Там, на мельнице, он нюхом чуял опасность. Он помнил, что тот человек уже начал спускаться с холма, но затем передумал и повернул назад.

Совпадение? Как бы не так!

Дописав рапорт, он сдвинул его на край стола. Дежурный сержант передаст его Маркему.

Не в силах успокоиться, он посмотрел в окно. На небе собирались тучи; ветер усиливался. Вначале на ветру лишь слегка шелестели листья, но вскоре деревья закачались всерьез.

На задворках его сознания заворочался Хэмиш. Он пытался вернуть какое-то ускользающее воспоминание, казавшееся почти придуманным.

Ратлидж старался не обращать на Хэмиша внимания, но шотландец не сдавался. Вскоре Ратлидж принялся вспоминать каждый свой шаг по приезде в Дедхэм – от приемной врача до дома Агнес Френч. Затем он перенесся мыслями к домику, из которого забрал Валери Уитмен. Но воспоминание по-прежнему ускользало.

В дверь постучали; от неожиданности Ратлидж вздрогнул. Вошел Гибсон.

– Уже темно; можно и свет включить, – проворчал сержант. Ратлидж осознал, что не заметил, как стемнело. Пока он тянулся к лампе, Гибсон продолжал: – Только что позвонили из Мейдстоуна. С Аллингтонского шлюза на реке Медуэй. В рыбоход попал труп с ножом в груди. Маркем просит вас съездить туда. Возможно, труп окажется тем человеком, которого мы искали в верховьях, у Эйлсфорда.

– Я думал, то дело ведет Макдауэлл.

– Да, но он сейчас в Глостере, а вы в Лондоне.

Под любым предлогом убрать Ратлиджа подальше от Скотленд-Ярда до тех пор, пока не изменится его отношение к закрытому делу…

– Что еще вам сказали коллеги из Мейдстоуна? – спросил Ратлидж. – Надеюсь, мне не придется самому выуживать труп из реки и везти его сюда?

– Они сообщили, что уже послали туда констебля. Сейчас собирают еще людей и необходимое оборудование, чтобы вытащить труп. Инспектор Чемблисс решил, что представители Скотленд-Ярда захотят присутствовать, когда они вытащат тело. Вдруг вы опознаете покойника. Вы ведь видели его еще до Макдауэлла.

– За грехи мои, – вздохнул Ратлидж, взял шляпу, зонтик и следом за Гибсоном вышел из кабинета.

– Вам карта местности нужна? – спросил Гибсон.

Ратлидж неплохо знал низовья Медуэя. Перед последним шлюзом и местом впадения в Темзу река расширяется и становится судоходной.

– Нет, спасибо. Сам найду.

Едва он вышел из дверей и направился к машине, началась гроза. Она вполне соответствовала тому, что творилось у него в душе. В лицо ему ударил порыв ветра; Ратлидж понял, что раскрывать зонтик уже поздно, и бежал, придерживая шляпу. Скорее бы спастись от дождя!

Сев в машину и вздохнув с облегчением, он подумал, что сейчас ему больше всего на свете хочется убраться куда угодно – лишь бы подальше от Скотленд-Ярда, где у него начиналась клаустрофобия.

Медленно двигаясь под проливным дождем, не сводя взгляда с дороги, он переехал на другой берег Темзы и повернул на Рочестер, Кентербери и Дувр. Гроза гналась за ним по пятам; сверкали молнии, которые пару раз едва не ослепили его. Он даже подумывал, не остановиться ли, но потом решил потихоньку двигаться дальше. Тьма сгустилась над ним задолго до того, как он добрался до места назначения.

Чудом не пропустив нужный поворот, он остановился на вершине невысокого холма, а сам спустился по длинному склону к тропке, идущей вдоль берега реки Медуэй. У него за спиной, кряхтя, раскачивались деревья. Послышался громкий треск – ветер повалил одно дерево. Ратлидж круто развернулся, ожидая увидеть самое худшее. Тяжелый ствол мог смять его автомобиль. Ему повезло. Дерево со свистом рухнуло футах в двадцати от багажника, проделав вмятину в земле. Автомобиль не пострадал, зато перегороженным оказался выезд на дорогу. Он выругался. Что, если мейдстоунцы уже вытащили труп и ушли домой, решив, что он не приедет из-за грозы?

На этом участке Медуэй пользовался популярностью у любителей лодочных прогулок и шлюз был как раз подходящего размера; он позволял прогулочным катерам и даже некоторым гребным шлюпкам двигаться вверх по течению. Несколько барж, стоящих на якоре у ближнего берега, представляли собой настоящие дома на воде. Дальний, более крутой, берег оставался свободным для катеров и лодок, заходящих в шлюз или выходящих из него. Впереди, за пеленой дождя, виднелся домик смотрителя. В окошке горел свет. В такую погоду домик казался маяком.

Хэмиш сказал: «Бесполезно, река вздулась. Лучше переждать грозу».

Но Ратлидж уже промок до нитки; видя, как деревья над головой качаются и кренятся, он подумал, что уж лучше спуститься к реке, чем сидеть в машине и бояться, что следующее дерево рухнет на тебя.

– Посмотрю, там ли труп, – вслух сказал он. – Если его там нет, поеду прямо в Мейдстоун. Сэкономлю время.

Тропинка привела его к небольшой плотине. В камере шлюза грохотала вода. Рыбоход находился с его стороны; должно быть, сейчас там настоящий водоворот. Если нечаянно свалиться туда, шансов выбраться никаких, и труп разобьет о камни до того, как вода его вынесет. Ратлидж от всей души надеялся, что тело уже вытащили. Пройдет совсем немного времени, и опознать покойника будет невозможно. Кроме того, ему хотелось взглянуть на нож.

Он не увидел никакого констебля, охраняющего место происшествия. Либо уже ушел, как и ожидал Ратлидж, либо спрятался в домике смотрителя, дожидаясь приезжего из Лондона. Ратлидж снова с надеждой посмотрел на маленький серый домик. Выше по течению затрещало еще одно высокое дерево; Ратлидж скорее почувствовал, чем услышал, как оно рухнуло. Вздрогнув, он подумал: хорошо, что грозу уже начало относить в сторону. Самые сильные вспышки молний немного отдалились.

Двигаясь к плотине, он шел против ветра и старался держаться подальше от воды, которая уже лизала камни, отгородившие реку от земли.

На гребне плотины Ратлидж увидел стальной мостик. Он поднялся на несколько ступенек, крепко держась за перила и вглядываясь вниз, в рыбоход, где плавали обломки и мусор. Если он сейчас ничего не увидит, перейдет на другой берег к домику смотрителя. Уж смотритель наверняка знает, что творится в его владениях.

Даже голос Хэмиша заглушался ревом воды; Ратлидж бросил взгляд поверх перил, ища глазами констебля. Потом, перегнувшись как можно дальше, он посветил фонариком в водоворот, образовавшийся на месте рыбохода. Гроза принесла туда прутья, ветки, листья и прочие обломки; они еще могли пройти наружу, на открытую воду. Но для предметов покрупнее надежды протиснуться сквозь решетку не было, и обломки снова и снова бросались на неподвижную сталь.

Там, внизу, что-то было.

Он увидел нечто похожее на рукав, но не сразу понял, есть в рукаве рука или нет, потому что темный фрагмент у него на глазах свернулся, ушел под воду. Через какое-то время он снова выплыл на поверхность. Луч фонаря с трудом пробивал густое месиво. Ратлидж нагнулся ниже, светя точно в то место, где он видел рукав в последний раз. Взвыл ветер, луч запрыгал.

Снова посмотрев на верхнюю ступеньку лестницы, Ратлидж подумал: если взойти на мостик, возможно, там будет полегче. Там не так задувает ветер. Он поднялся до конца, но наверху оказалось не легче: порывы ветра, казалось, пытаются развернуть его в обратную сторону. Он еще раз посветил фонарем в темную воду. Его усилия не остались без награды. Наконец-то ему удалось получше разглядеть рукав.

Там, внизу, пальто; сомневаться не приходилось. Промокшее, оно кружилось в водовороте, как бешеное. Еще надо было хоть мельком увидеть человека. Но само пальто подсказывало, что труп по-прежнему в воде, что гроза не дала местным коллегам вытащить его на берег.

Он выпрямился. Надо перейти на ту сторону, к смотрителю… Вдруг краем глаза он заметил что-то белое. Лицо? Или какой-то обломок в реке? Невозможно сказать.

Ратлидж снова перегнулся через перила и посветил туда, где, как ему показалось, мелькнуло белое. Оно лишь раз выплыло на поверхность. Возможно, оно запуталось в водорослях и мусоре. А он слишком далеко и вряд ли узнает лицо, но, если он в самом деле видел его, хотя бы понятно, что делать дальше.

Сосредоточившись на маленьком кружке света от фонаря, он стал ждать.

«Берегись!» Вода грохотала так сильно, что голос Хэмиша показался ему едва слышным шепотом. Но Ратлидж его расслышал. Сзади него на мосту что-то шевельнулось; он заметил движение краем глаза. Вначале он обрадовался: наверное, констебль увидел его и вышел навстречу.

Потом он понял, что на человеке нет ни шлема, ни даже фуражки, несмотря на дождь. Кем бы он ни был, это не полицейский. Да и смотритель шлюза вряд ли отважится выйти под проливной дождь только для того, чтобы посмотреть, чем занимается Ратлидж.

Понимая, как опасно его положение, Ратлидж начал разворачиваться, но темная тень уже бросилась на него, явно собираясь столкнуть его в воду. Нападающий схватил Ратлиджа за лодыжку и злобно дернул, отчего Ратлидж потерял равновесие.

Ему оставалось только одно. Ратлидж замахнулся фонарем и что было сил ударил неизвестного, крутанувшись на каблуке. Он не услышал удара, зато почувствовал боль в запястье. Тень пошатнулась.

Но нападавший быстро пришел в себя и с ревом, заглушаемым шумом воды у них под ногами, бросился на Ратлиджа, не давая ему отойти от предательских перил.

На мокром металлическом настиле оба то и дело оскальзывались. Дрались молча, ожесточенно. Ратлидж крепко сжимал в руке фонарь – свое единственное оружие. И все-таки противник начал его одолевать.

Все висело на волоске. Ратлидж поскользнулся и ударился спиной о перила. Не давая ему опомниться, противник схватил его, пытаясь перекинуть через перила. Ратлиджу никак не удавалось найти опору. Он понял, что проигрывает. От удара кулаком в живот у него захватило дух, и он выпустил фонарь. Противник снова схватил его за ногу и попытался оторвать ее от настила. Прижавшись к перилам, Ратлидж неумолимо кренился назад.

Хэмиш что-то кричал ему на ухо. Ратлидж со всей силы дернулся влево. Ему удалось оторвать вторую руку нападавшего от своего плеча. Он быстро нагнулся и принялся ощупью искать фонарь. Пришлось опуститься на одно колено; он больно ударился о железо. Подхватил фонарь, продолжая двигаться по инерции, и согнул ногу в колене. Нападавшего потащило сначала вперед, а затем назад, швырнуло о перила. Он выпустил Ратлиджа. Это позволило инспектору восстановить равновесие. Он снова замахнулся фонарем, метя в голову, но промахнулся: фонарь скользил в мокрых пальцах. Удар пришелся противнику по уху.

И тут яркий луч выхватил из темноты лицо нападавшего. Ратлидж сразу же узнал его, хотя его противник попятился и закрыл лицо руками.

Рванув вперед, Ратлидж ударил противника кулаком по левой стороне шеи. Тот пошатнулся, потому что одновременно в него ударил сильный порыв ветра. Ветер развернул его и толкнул к перилам. Ухватившись за них, он дождался, пока Ратлидж подойдет поближе, и замахнулся ногой. Но неверно рассчитал силы, потерял равновесие и полетел в воду.

Ратлидж схватил его за запястье, но не смог удержать: у них обоих были мокрые руки. Сила тяжести победила, и злоумышленник упал в водоворот, едва не утащив с собой и Ратлиджа.

Посветив фонарем в черную воду, Ратлидж увидел лицо Боба Ролингса. Его глаза от страха едва не вылезли из орбит, рот открылся в безмолвном крике. Он размахивал руками, пытаясь подобраться к краю, ухватиться за что-нибудь… Но вскоре его утянуло под воду.

Ратлидж ждал, но его противник так и не выплыл на поверхность. Он долго светил вниз фонарем и, наконец, увидел Ролингса. Тот больше не дергался, глаза его остекленели и не реагировали на свет.

Ратлидж еще долго стоял на месте, тяжело дыша и набираясь сил – удерживать Ролингса было тяжело. Развернувшись, он зашагал по мостику, сообразив, что его шляпа упала в водоворот. Дождь заливал ему лицо.

До дома смотрителя оказалось дальше, чем он думал: по мосту на ту сторону, через ворота шлюза, еще по одному мосту – и еще футов сорок по берегу.

Чтобы его услышали, пришлось молотить в дверь кулаками. Смотритель открыл дверь и воскликнул:

– Господи! Заходите!

Как только Ратлидж переступил порог, смотритель захлопнул за ним дверь.

– С меня льет, – предупредил Ратлидж. У его ног тут же натекла лужа.

– Подождите здесь.

Скоро смотритель вернулся с полотенцами, и Ратлидж кое-как обтерся, прежде чем входить в гостиную.

– Садитесь, – предложил смотритель и огляделся, словно пытаясь найти подходящее место для незваного гостя.

– Я не могу остаться, – сказал Ратлидж. – Констебль здесь? Или ушел, когда началась гроза?

– Констебль? Какой констебль? Здесь никого не было с полудня, когда прошел последний катер.

Ратлидж мрачно сказал:

– В рыбоходе утопленник. Мне нужно сообщить о нем в ближайший полицейский участок.

– Погодите, пока пройдет гроза. Сейчас все равно ничего поделать нельзя. Я заварю чай.

Ратлидж позволил себя уговорить. Он не просидел в укрытии и двадцати минут, когда ветер утих, а ливень превратился в обычный дождь. На западе небо уже просветлело, зато над Ла-Маншем и Францией небо оставалось по-прежнему зловещим, черно-багровым.

Ратлидж стоял у окна в гостиной, думая о Ролингсе.

Он не мог выследить его, если только не караулил специально у Скотленд-Ярда. Но там Ратлидж наверняка заметил бы его.

Напрашивался другой вывод: кто-то сделал ложный звонок в Скотленд-Ярд. Маркем решил, что мейдстоунский коллега просит их помощи по другому делу, которое широко освещалось в местных газетах. В статьях встречались фамилии Макдауэлла, Чемблисса и даже самого Ратлиджа.

Злоумышленнику достаточно было произнести всего несколько слов… «Это Чемблисс из Мейдстоуна… Насчет того эйлсфордского дела… По-моему, тот, кого вы искали, умер. Он в рыбоходе на медуэйском шлюзе, и из него торчит нож. Пришлите кого-нибудь взглянуть. На месте вашего человека встретит констебль. Скоро привезут веревки и труп вытащат. Мне надо идти, меня ждут».

А если пришлют не Ратлиджа, ничего страшного – все можно списать на чью-то злую шутку. Мертвец в рыбоходе? Всего лишь старое пальто да чья-то богатая фантазия.

Очень может быть… И здесь угадывается рука Диаса: все просто и никаких следов.

И у них почти получилось!

Они поступили довольно рискованно, выманив его из Лондона. Но почему здесь оказался Ролингс, а не сам Диас?

Ратлидж поставил чашку, поблагодарил смотрителя и снова вышел под дождь. Его одежда еще не успела как следует просохнуть после ливня.

Вернувшись на тот берег, где стояла его машина, Ратлидж увидел, что уровень воды в реке по-прежнему высокий; наверное, в верховьях ливень.

Ратлидж не стал напрасно тратить время на поиски трупа Ролингса. Больше всего его заботило упавшее дерево, перегородившее дорогу. С большим трудом ему все же удалось его объехать. На мокрой, грязной земле колеса буксовали. Несколько раз машину занесло. Ратлиджу то и дело казалось, что он потерял управление. К счастью, в глубокую грязь попало только одно колесо – переднее правое. В конце концов он все же выбрался на дорогу, хотя его едва не занесло в канаву.

К тому времени, как он добрался до шоссе, дождь почти прекратился.

Как Ратлидж и ожидал, в Мейдстоуне понятия не имели ни о каком трупе в рыбоходе. Никто из их участка в Скотленд-Ярд не звонил.

Чемблисс пришел в ярость, узнав, что злоумышленник назвался его фамилией. Еще больше он обозлился, поняв, что теперь ему придется разбираться с последствиями чьего-то розыгрыша.

– В Эйлсфорде нам не повезло. Если бы мы что-то нашли, я бы обязательно сообщил в Скотленд-Ярд. Этот дурак залег на дно. Сейчас он может оказаться где угодно – хоть в Четеме, хоть в Рочестере. Или в любом другом месте. И ведь понимает, что за решеткой ему спокойнее, но так боится, что не хочет явиться к нам сам. А если мертвец – тот, за кого вы его принимаете, он не имеет никакого отношения к нашему делу.

– У нас не остается другого выхода; придется начинать следствие. А в том рыбоходе вместо Ролингса вполне мог оказаться я.

– Да, да, понимаю. Но ведь невозможно было угадать заранее, что разразится такая гроза! Мне не нравится, что кто-то выбрал мой участок ареной для личной мести. Интересно, что же за дела вы ведете, что наживаете себе таких врагов?

Ответа Чемблисс не ожидал. Он развернулся и принялся раздавать приказы, а потом спросил у Ратлиджа:

– Останетесь, пока не вытащат тело?

Лишь на следующее утро они подобрались к шлюзу. Вытащить тело Ролингса оказалось непросто, хотя уровень воды в реке заметно понизился. С трудом подцепили тело за одежду и подняли по крутому, скользкому склону на земляную насыпь.

Ратлидж заметил, что вместе с трупом из воды извлекли старую армейскую шинель. Он присел рядом с ней на корточки и стал рассматривать рукав. Если смотреть сверху, нетрудно представить, что в воду свалился человек. Может быть, Ролингс бросил в воду шинель для достоверности? Чтобы привлечь внимание Ратлиджа, когда тот приедет, и усыпить его бдительность? Ратлидж решил бы, что его вызвали не напрасно… В конце концов, как верно подметил Чемблисс, никто не ожидал, что разразится такая сильная гроза; а Ролингсу надо было что-нибудь придумать, чтобы отвлечь внимание Ратлиджа от себя. Сам же он затаился в темноте и выжидал.

Ратлидж подумал: такой продуманный замысел больше подходит Диасу, чем самому Ролингсу. Замысел поистине дьявольский!

Услышав крик одного из констеблей, Ратлидж обернулся и увидел, как наверх поднимается бледное тело, с которого течет вода. Труп взмахнул рукой, словно в приветствии, и его положили на землю.

Труп показался ему маленьким и совершенно одереневшим; кожа на лице и руках была содрана – его здорово побило о решетку рыбохода.

– Вы уверены, что знаете его? – спросил Чемблисс, подходя к Ратлиджу.

– Да. Его зовут Роберт Ролингс. Он из Суррея, в последнее время проживал в имении супругов по фамилии Беннет. Миссис Беннет берет на поруки бывших заключенных. Они ей прислуживают.

– Дурацкая затея! Ратлидж, вы мой должник. Правда, судя по вашему виду, вы уже расплатились. Ну и шишка у вас на лбу!

– Да, – ответил Ратлидж. Он не знал, что у него выскочила шишка, пока не зашел в гостиницу рядом с полицейским участком, чтобы снять номер на ночь, и портье не потребовал показать документы. Промокший насквозь, грязный, с кровью в волосах, он выглядел кем угодно, только не представителем Скотленд-Ярда. – Вы позаботитесь о трупе? Я хочу поехать прямо к Беннетам до того, как они узнают о Ролингсе.

Чемблисс смерил его задумчивым взглядом:

– Если поделитесь со мной своими соображениями. Мне ведь тоже нужно отчитываться перед начальством.

– Сделаю, – обещал Ратлидж.

Он бросил последний взгляд на тело Ролингса.

«Какую роль ты играл вчера ночью? – мысленно спросил он у мертвеца. – Выполнял задание Диаса? Не похоже… уж слишком ожесточенно ты дрался. Что я тебе сделал? Почему ты ждал меня в грозу? Ты ведь не из-за него жаждал моей крови. Но почему?»

Хэмиш ответил: «Его обманули. Как и нас».

Ратлидж поблагодарил Чемблисса и его подчиненных и не спеша направился к машине, которую оставил на шоссе.

Полчаса спустя он почти добрался до Суррея.