Текст книги "Очевидная метаморфоза. Путь воина"
Автор книги: Чингиз Абдуллаев
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
– Нет, – улыбнулся Фудзиока, – в день приема я не был в Осаке. Я был там за день до приема.
– Верно, – согласился Дронго, – вы прилетели из Осаки утром в день приема вместе с Кавамурой Сато.
– Да, – сказал Фудзиока, – я был там. И мы вместе прилетели. Я должен был посмотреть работу нашего филиала. В этот день меня ждал Тацуо Симура, ждал моего доклада о работе нашего филиала в Осаке.
– Вы рассказали ему о своих выводах?
– Конечно. Сато блестяще справлялся с работой. За два года его работы наш филиал в Осаке невозможно узнать. Он прекрасный руководитель, и я постарался рассказать об этом нашему президенту.
– Когда вы с ним встречались?
– Сразу после моего приезда из Осаки. Примерно в одиннадцать часов утра. Я рассказал господину Симуре о моих наблюдениях.
– А где был в это время Кавамура Сато?
– Не знаю точно, где. Но он приехал со мной в банк. Его потом принял Симура. Уже гораздо позже.
– Находясь в аэропорту, вы слышали, как Сато с кем-нибудь разговаривал?
– Слышал, – кивнул Фудзиока, – он говорил со своими сотрудниками. Кажется, кто-то из его сотрудников позвонил и попросил доступ на наши закрытые сайты. Эти сайты придумал Вадати, он был помешан на технике…
Слуга принес заказанные напитки. Соки подавались в высоких стаканах, вино в бокале, виски со льдом в пузатом стакане, специально предназначенном для подобных напитков.
– Сато разрешил своему сотруднику посмотреть нужную информацию, – продолжал Фудзиока. Фумико села рядом с Цубои, пересказывала ему вопросы и ответы говоривших. Иногда ее голова оказывалась слишком близко с головой Цубои, и Дронго чувствовал легкое беспокойство. Он почему-то вспомнил лошадиные зубы Мицуо Мори.
– Вы это слышали? – уточнил Дронго.
– Да, – кивнул Фудзиока. – Дело в том, что код к закрытой информации есть только у руководителей наших филиалов. Так хотел Вадати. Но мы приняли решение позволить руководителям отделов наших филиалов также получить персональные коды. Согласитесь, это странно, когда код есть только у руководителя банка и его нет у начальника отдела, отвечающего за связь с Интернетом.
– Но некоторые еще не успели получить этот код?
– Да. Как раз Акахито и не успел его получить.
– Вы помните фамилию начальника отдела в Осаке? – изумился Дронго.
Фудзиока улыбнулся. Ему было приятно демонстрировать свою натренированную память.
– Конечно, помню, – сказал он. – Меня иногда подводят руки, которые начали в последнее время немного дрожать. Об этом все в банке знают, но стараются мне не говорить. А память у меня осталась прежняя. Я двадцать семь лет работаю в банке. Мы начинали с Тацуо Симурой еще в те времена, когда разразился самый сильный энергетический кризис в мире. Я пришел в банк после семьдесят третьего года.
– Значит, Сато разрешил доступ. И вы это слышали?
– Конечно, слышал. Мы сидели вместе с ним в салоне для пассажиров первого класса.
– Прошу меня простить, господин Фудзиока, но я убедился, что у вас феноменальная память. Не могли бы вы вспомнить, с кем вы говорили, находясь в аэропорту. Может, вы кому-нибудь звонили?
– Конечно, звонил. Было уже восемь тридцать утра. Мне нужно было поговорить с некоторыми руководителями нашего банка. Я ведь знал, что в этот день будет прием.
– И с кем именно вы разговаривали?
– С Такахаси и Мориямой. А почему вы спрашиваете?
– Вы можете вспомнить, о чем именно вы говорили?
– Конечно, могу. Прошло только два дня. Я говорил о нашем филиале в Осаке. Разумеется, я говорил о нашем банке в Осаке, о чем еще я мог говорить с нашими сотрудниками.
– О чем именно вы говорили? – настаивал Дронго.
– О нашем банке, – снова ответил Фудзиока. – Вы хотите, чтобы я вспомнил все свои разговоры? Слово в слово?
– Желательно. Кстати, а почему вы полетели инспектировать ваш филиал в Осаке? Вы ведь вице-президент по финансовым вопросам, а Морияма был вице-президентом по вашим филиалам. Логичнее было бы, чтобы он полетел в Осаку.
Фумико, переводившая вопрос Дронго для инспектора, заметила, как насторожился Цубои, ожидая ответа на этот вопрос.
– Однако как вы это запомнили, – удивился Фудзиока. – Вообще-то это не принципиально, кто именно едет проверять работу нашего филиала. Но в данном случае было принято решение, что поехать должен я. Существовали этические моменты, о которых я бы не хотел говорить.
Фумико перевела его ответ, и Цубои встал со своего кресла.
– Извините, господин Фудзиока, – сказал инспектор, – но в данном случае вы не правы. На этот вопрос, заданный господином Дронго, вы должны ответить. Почему полетели именно вы, а не Морияма, курирующий ваши филиалы? Простите мое любопытство, но после трагедии, случившейся в вашем банке, мы вправе просить вас ответить на этот вопрос.
Дронго понял, что Цубои просит ответить на его вопрос. Фудзиока поставил стакан на столик рядом с собой, взглянул на Дронго и Цубои. И потом тихо ответил по-японски.
– Что он сказал? – спросил Дронго у Фумико.
– Я сказал, – продолжал по-английски Фудзиока, – что существуют некие этические моменты, по которым Морияма не мог полететь в Осаку. Мне неприятно об этом говорить, но господин Морияма испытывает определенные симпатии к руководителю нашего нью-йоркского филиала Аяко Намэкаве. Руководству банка было известно об этом. И поэтому мы решили, что инспектировать наш филиал в Осаке должен я, чтобы избежать ненужной тенденциозности. Такое решение было принято на совместном совещании, в котором принимал участие и господин Морияма.
«Типично японский подход, – подумал Дронго. – Этому Морияме нравится руководитель их филиала в Нью-Йорке, и он хотел ее выдвинуть на свое место. Но поехать в Осаку он не мог, чтобы не оказаться пристрастным. И поэтому он согласился, чтобы полетел Фудзиока. Эти японцы начинают меня пугать. Они не живые люди, а манекены, следующие определенным схемам. Хотя Фумико вряд ли назовешь манекеном. И инспектор Цубои тоже похож на живого человека».
– Давайте вернемся к вашим разговорам в тот день, – предложил Дронго. – Вы можете вспомнить, о чем вы говорили с Такахаси и Мориямой?
– Конечно, могу. Морияме я сказал, что у меня сложилось прекрасное впечатление о работе Кавамуры Сато. Ему, разумеется, не понравились мои слова, но он выслушал их молча. Морияма – человек из известной семьи. Он всегда пытается сдерживать свои эмоции, хотя иногда бывает излишне горяч.
«Лучше бы сказал, что Морияма пытается стать „настоящим самураем“, – подумал Дронго. – Хотя он, наверно, это и подразумевает».
Цубои снова сел рядом с Фумико.
– О чем вы говорили с Такахаси? – спросил Дронго.
– Я сказал, что закончил работу в Осаке, и просил ускорить решение о выдаче индивидуальных кодов для руководителей отделов информационной безопасности в наших филиалах. Они все имеют доступ в нашу закрытую сеть, а должны пользоваться кодом руководителей банков. Это нелогично.
– Почему вы сказали об этом Такахаси? Разве это не компетенция президента банка?
– Как много вы знаете о нашей работе! – Фудзиока взял свой стакан и обнаружил, что он пуст. Он не стал вызывать слугу и поставил стакан обратно на столик. Крикнуть слугу означало начать суетиться, потерять свое лицо, а этого он не мог допустить.
«Сорок лет назад он был против присутствия американцев в стране, – подумал Дронго. – Может, тогда он искренне считал, что все беды страны от иностранцев. Наверно, это тоже последствия трехсотлетней политики изоляции. А с другой стороны, как может меняться человек, как трансформируются его взгляды. Сейчас он апостол консерватизма, выдержанный, серьезный, строгий. Как это сказано? Кто не революционер в двадцать, у того нет сердца, кто не консерватор в сорок, у того нет головы. Как часто мы любим повторять это глупое изречение. На самом деле все совсем не так. Человек может быть революционером и в пятьдесят. А консерватором в двадцать. Или родиться старым человеком. Или остаться молодым на всю жизнь. А слова про молодых революционеров и старых консерваторов – это слова о нашей жизни, о том, как мы костенеем и превращаемся в ворчливых стариков. Хотя исключения возможны. Моим родителям под восемьдесят, а они абсолютно молодые люди».
– Дело в том, что Симура в последние месяцы серьезно болел, – объяснил Фудзиока, – и мы все знали, что реальное руководство находится в руках господина Такахаси, который должен возглавить наш банк. Я не сказал вам главного. Когда я докладывал господину Симуре, он сначала выслушал меня, а потом позвал и господина Такахаси. Они еще раз вместе выслушали мой доклад.
– Зачем? – спросил Дронго. – Ведь вы уже говорили с Такахаси. И доложили обо всем Симуре. В чем был смысл вашего повторного доклада?
– Президент хотел, чтобы я повторил свой доклад в присутствии Такахаси, – сказал Фудзиока. – Вы видите в этом что-то необычное?
– Два раза повторять один и тот же доклад? Зная, как ценится время в ваших банках, мне в это трудно поверить. Может, вы немного изменили свой доклад?
– Нет, – ответил Фудзиока, – сначала мы обсуждали две кандидатуры. Аяко Намэкавы и Кавамуры Сато. А потом пришел Такахаси, и мы стали говорить про работу филиала.
– И вы больше никому не звонили? – уточнил Дронго.
– Больше никому. Господина Симуру я не стал беспокоить.
– Почему?
– Вы же были на совещании в розовом зале, – сказал Фудзиока недовольным голосом. – Сейчас, когда господин Симура при смерти, мне неудобно об этом говорить.
– Мы пришли к вам, чтобы найти того, кто в него стрелял. Поэтому я прошу вас ответить.
– Он написал письмо совету директоров, – объяснил Фудзиока, – передал его мне вместе со своими последними распоряжениями. Он хотел уйти на совете директоров в отставку.
– Ясно. Может, вы позвонили еще кому-то?
– Нет-нет, я больше никому не звонил. Мы сразу вылетели вместе с господином Сато… Хотя нет, подождите. Я сделал еще звонок господину Удзаве. Да-да, я позвонил именно ему. Когда я рассказал Такахаси об этом начальнике отдела из Осаки, он сказал, что это проблема Удзавы. Мы думали, что Удзава станет новым вице-президентом банка, но в последний момент Симура начал возражать, считая, что нельзя подчинять одному человеку оба управления безопасности и сосредоточить в его руках и охрану наших банков, и нашу информационную безопасность. Симура полагал, что мы не сможем заменить такого человека, как Вадати.
– И вы позвонили Удзаве?
– Да. Я позвонил и сказал, что нужно ускорить выдачу новых кодов.
– Подождите. Разве информационная безопасность подчиняется Удзаве? Это ведь управление Мори.
– Верно. Но сначала всех руководителей отделов мы проверяем. Этим и занимается ведомство Удзавы. Никто не отменял обычной проверки без этих компьютерных игрушек.
– Могу я задать вам один личный вопрос? – спросил Дронго. – Заранее прошу извинить, если мой вопрос покажется вам неуместным. Я слышал, как господин Симура предлагал новые должности Такахаси, Морияме, Сато. Но почему он ничего не предложил вам? Ведь вы работали с ним двадцать семь лет. И именно вам он давал самые деликатные поручения. Неужели вам было не обидно?
Фудзиока еще раз посмотрел на свой стакан. И медленно поднялся с места.
– Я ответил на все ваши вопросы, – сухо сказал он. – Разрешите мне не отвечать на этот личный вопрос. Он касается только меня и моих чувств.
Дронго посмотрел на Фумико, переводившую разговор инспектору. Дождался, пока она закончит. И поднялся со своего места.
– Извините нас, господин Фудзиока, – сказал Дронго, поклонившись хозяину дома. – Я благодарю вас за нашу беседу.
Фудзиока поклонился ему в ответ. Затем повернулся к инспектору и Фумико и поклонился им.
«Путь воина, – подумал Дронго. – Кажется, это его предки служили еще при великих князьях Минамото. Так говорила Фумико. Если я не ошибаюсь, династия Минамото была в Японии в двенадцатом-четырнадцатом веках. Наверно, в его роду было много самураев. Хотя нет, самураи были всего-навсего наемными воинами, находившимися в услужении у богатых феодалов. Но кодекс поведения формировался именно тогда. Вот как воспитывается стоицизм. Из поколения в поколение. Восемьсот лет. Или уже девятьсот. Он никому и никогда не расскажет о своих чувствах».
Они вместе вышли из дома. Почти сразу перед ними затормозил автомобиль, в котором они приехали. Телохранитель кивнул Фумико, открывая перед ней дверцу.
Машина плавно тронулась. Дронго обернулся и посмотрел на лужайку, где стоял Фудзиока. Высоко подняв голову, тот глядел вслед автомобилю.
Глава 21
Когда они отъехали от дома, Фумико испытующе посмотрела на Дронго.
– Куда теперь? – спросила она. Цубои, сидевший на заднем сиденье, что-то пробормотал. Дронго обернулся к нему.
– К Морияме, – сказал он, – нужно поговорить с ним еще раз.
– Сначала скажи мне, с кем вообще ты хочешь говорить, – предложила Фумико. – К Морияме мы можем поехать и ночью. Все знают, что он поздно ложится спать. С кем еще ты хочешь увидеться?
– Со всеми, кто был в розовом зале, – ответил Дронго. – Сегодня ночь истины, и мы должны наконец разобраться с этим делом.
– Значит, нам нужно поговорить с Аяко Намэкавой, Мориямой и Удзавой.
– А Кавамура Сато?
– Он вернулся в Осаку, – сказал Цубои, поняв, о ком речь, – приедет в Токио утром на совет директоров банка.
Фумико перевела его слова.
– Тогда поедем сначала к руководителю нью-йоркского филиала, – предложил Дронго, – а уже затем определимся, кто нас примет – Удзава или Морияма. Я думаю, они оба захотят с нами встретиться. Они предлагали мне любую помощь в расследовании этого преступления.
– Получается, один из них врал, – сказала Фумико. – Как ты думаешь?
– Пока не знаю. Если кто-то из них организатор всех этих преступлений, тогда да. А если нет, то я не знаю. Скажи Цубои, что мы сначала должны найти Аяко Намэкаву.
– Он согласен, – ответила Фумико, когда Цубои опять проворчал несколько слов в ответ на ее перевод. – Но он говорит, что уже беседовал с каждым из находившихся в розовом зале.
– Не сомневаюсь в его компетенции, – кивнул Дронго. – Но он не знал некоторых деталей, которые нам сейчас известны. Поэтому нам придется поговорить со всеми еще раз. Ты знаешь, где живет Аяко Намэкава?
– У меня нет ее телефона, – ответила Фумико. – Но, если нужно, я могу узнать. – Она остановила автомобиль и достала мобильный телефон.
Фумико довольно долго выясняла, как позвонить прилетевшей из Америки Аяко Намэкаве. Выяснилось, что мобильный телефон госпожи Намэкавы был куплен в США и зарегистрирован там. Наконец Фумико, нахмурившись, быстро набрала чей-то номер и начала разговаривать официальным тоном. Дронго взглянул на нее, удивленный тем, как изменился ее голос. Она закончила разговор и стала набирать новый номер.
– В чем дело? – спросил Дронго. – С кем ты говорила?
– Я узнала номер Аяко, – несколько раздраженно ответила Фумико.
Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она резко дернулась.
– Извини, – сказала она, – сейчас я найду госпожу Намэкаву.
Он обернулся и посмотрел на Цубои. Тот достал сигарету и ухмыльнулся. Когда Фумико заговорила, он по слогам произнес фамилию того, с кем она говорила до этого.
– Мо-ри-я-ма.
«Странно, – подумал Дронго, – она разговаривала с ним весьма напряженно. Что происходит? Почему она так разнервничалась, когда вынуждена была позвонить Морияме?»
– Она находится в отеле «Фоор сизон», – сообщила Фумико. – Это недалеко отсюда. Через две минуты мы там будем. Американское посольство проводит презентацию какого-то совместного проекта, и ее пригласили туда. Я забыла, у меня тоже было приглашение на сегодняшнее мероприятие.
Она развернулась, поехала против движения и свернула в сторону. Цубои удовлетворенно хмыкнул и достал новую сигарету. Кажется, ему доставляло удовольствие ее лихачество.
– Фумико, – тихо спросил Дронго, – что происходит?
– Что? Ничего не происходит, – она смотрела перед собой. Он понял, что лучше ничего не спрашивать. Отвернулся.
– Ты прав, – сказала она через некоторое время, – я не люблю разговаривать с этим типом. С Мориямой. Думала, ты поймешь, почему.
Он молчал, ожидая, что она скажет.
– Когда я пришла работать в банк, он решил, что может мне понравиться, – пояснила Фумико. – Такой гордый американский ковбой и японский самурай в одном лице. Все наши женщины от него без ума. В том числе и Аяко. Но со мной этот номер не прошел, и он сильно нервничал. Теперь ты понимаешь?
– Он знал о ваших отношениях с Мицуо Мори? Извини, что я спрашиваю, но мне это нужно знать.
– Наверно, знал. Я обычно не скрываю своих отношений. И конечно, ему это очень не нравилось. Но мы расстались с Мицуо несколько месяцев назад. И больше с ним не встречались.
Она замолчала.
– Ты обиделся? – спросила она через некоторое время.
– Нет. Я должен был догадаться, с кем ты говоришь. И понять, что произошло. Он холостой, ты не замужем. Две такие фамилии. Вы были бы идеальной парой.
– Нет, – жестко ответила она, – с ним никогда. Неприятно, когда выясняется, что твоим женихом может быть только Морияма.
– Почему он тебе не нравится?
– Он человек без фантазии. Все подчинено прагматизму. Рациональный банкир, которого интересуют только деньги. И собственная карьера. Даже женитьбу он будет рассматривать как выгодное помещение капитала.
Машина подъехала к отелю «Фоор сизон». Отель был известен как место, где обычно собирались представители правящей элиты, мастера искусств.
Припарковавшись на стоянке перед отелем, Фумико вышла из машины. Цубои выбросил сигарету и поправил очки. Дронго подумал, что ему следовало бы переодеться, прежде чем появиться в этом отеле. Но Фумико уже уверенно направлялась к входу. В роскошном холле на низком столе стоял огромный букет живых цветов. Фумико подошла к портье и что-то ему сказала. Тот кивнул головой и несколько недоуменно оглядел спутников Фумико, тем не менее вышел из-за стойки, приглашая их следовать за ним. Они прошли к кабине лифта, и портье терпеливо подождал, пока все трое окажутся рядом с ним. Затем он нажал кнопку, и кабина заскользила наверх. Дронго молчал, ничего не спрашивал. Даже Цубои, смущенный великолепием отеля, не решался достать сигарету.
Кабина лифта замерла, и створки открылись. Портье прошел дальше и вставил свою карточку в дверь.
– Ваши апартаменты, госпожа Одзаки, – сказал он, поклонившись. – Прикажете что-нибудь принести?
– Кофе, чай, фрукты, – распорядилась она. – И найдите госпожу Намэкаву. Скажите, что мы уже приехали.
Портье поклонился еще раз и ушел.
– Что это такое? – спросил Дронго. – Чей это номер?
– В этом отеле забронированы апартаменты для моего отца, – объяснила Фумико. – Его корпорация платит за весь год.
Это была обычная практика крупных компаний. В некоторых местах даже государственные организации имели подобные апартаменты, снятые на весь год. Дронго знал, что в нью-йоркском отеле «Уолдорф Астория», где он любил останавливаться, находятся апартаменты, зарезервированные для постоянного представителя США в ООН. Причем отель предоставлял эти апартаменты бесплатно, исходя из престижности самого факта проживания такого важного лица.
Цубои достал наконец сигарету и спросил у Фумико, можно ли здесь курить. Она кивнула. Он отошел к окну и закурил. Ждать пришлось недолго. Через несколько минут принесли кофе, чай и фрукты. А еще через минуту в дверь позвонила Аяко Намэкава.
Она вошла в комнату, приветливо поздоровалась со всеми. От Дронго не ускользнуло, как напряглась Фумико. Вошедшая женщина была по-своему привлекательной. У нее были хорошо уложены волосы. Идеальный макияж подчеркивал красоту ее лица. Она была в темно-фиолетовом платье с черным воротом. На ногах изящные туфли с высокими каблуками. Дронго посмотрел на обувь. Наверно, американская фирма, подумал он, хотя похоже на обувь от Стюарта Вейцмана. А вот сумочку он узнал сразу. Это была темная сумочка с большими золотыми буквами логотипа фирмы Донны Каран.
Аяко сказала несколько слов по-японски, Фумико ей ответила. Цубои тоже что-то сказал и поклонился. Аяко повернулась к Дронго.
– Вы хотите со мной поговорить? – спросила она по-английски. У нее был безупречный английский, сказывались долгие годы работы в Нью-Йорке. Дронго поклонился женщине.
– Мы можем сесть, – показал он на роскошный диван, отделанный темно-синим велюром.
Они разместились на диване. Фумико села недалеко от них. Цубои взял стул и уселся рядом с ней, готовый слушать ее перевод. Фумико взглянула на него и усмехнулась. Впервые в жизни она должна была всю ночь работать в качестве переводчика для сотрудника полиции. Но ей начинала нравиться такая деятельность. Ее захватил дух поисков.
– Госпожа Намэкава, вы прилетели в Токио несколько дней назад, – начал Дронго. – Вы должны были принять участие в приеме, организованном руководством банка в отеле «Империал». Пока все правильно?
– Да, – улыбнулась она.
У нее была широкая улыбка, сказывался американский опыт. Она внимательно его слушала, демонстрируя дружелюбие и доброжелательность. Хотя он видел, как она иногда настороженно косится на Фумико. Очевидно, она знала кое-что о пресс-секретаре и также чувствовала себя в ее присутствии не совсем удобно. Какие бы высокие должности ни занимали женщины, но, если между ними стоит тень мужчины, налет цивилизации улетучивается, уступая место инстинктам.
– Извините, если мои вопросы покажутся вам несколько бестактными, – сказал Дронго, – но вы видите, что здесь находится старший инспектор Цубои. И мои вопросы диктуются исключительно желанием найти виновного в страшной трагедии, произошедшей в вашем банке.
– Я готова ответить на любые ваши вопросы, – сказала Аяко чуть напряженным голосом.
– Вам нравится ваша нынешняя работа?
Она удивилась. Распахнула глаза на своего собеседника, потом оглянулась на Фумико, словно подозревая, что этот вопрос задан под ее влиянием.
– Безусловно, нравится, – ответила она. – Мне кажется, мы живем в свободном обществе, где каждый может выбрать работу по своему желанию.
– Разумеется. Но вам пришлось переехать из Японии в Америку. Говорят, переезд вызывает самый большой стресс в жизни.
– У меня не было стрессов, мистер Дронго, – мягко улыбнулась она, – я вообще спокойный человек. Вы не могли бы бросить курить? – обратилась она к Цубои, и тот загасил свою сигарету в пепельнице.
– Я вижу, – кивнул Дронго. Он заметил, как нахмурилась Фумико. Нужно быть осторожнее. У них десять лет разницы, и Фумико может не понравиться любой комплимент в адрес этой женщины.
– Скажите, госпожа Намэкава, вы знали о том, что господин Морияма собирается покинуть пост вице-президента банка по связям с филиалами и перейти на другую должность?
– Конечно, знала. Об этом знали все в руководстве банка. Ни для кого не было секретом, что президент нашего банка Тацуо Симура собирался уходить на пенсию. Президентом банка должен был стать господин Такахаси. Все предполагали, что на место первого вице-президента перейдет господин Фудзиока, а на его место господин Морияма. – Она говорила спокойно, уверенным голосом.
– Таким образом, место господина Мориямы должно было стать вакантным, – уточнил Дронго.
– Да, – кивнула она, – но господин Симура решил все поменять.
– Он всего лишь поменял местами Морияму и Фудзиоку, – напомнил Дронго. – Я был на этом совещании и слышал предложения господина Симуры. И его рекомендацию назначить на место господина Мориямы представителя вашего банка в Осаке господина Сато.
– Правильно, – сказала она с дежурной улыбкой, – это была рекомендация господина Симуры, и мы все готовы поддержать его решение. Господин Симура отдал этому банку всю свою жизнь. И мы готовы подчиниться любому решению нашего президента. Если он так предложил, значит, лучше знает, кому и где работать.
Она была явно довольна своими словами. И на этот раз улыбнулась достаточно дружелюбно. Пусть эта гордячка Фумико слышит, как ведут себя люди, делающие карьеру сами, а не с помощью денег своего отца.
– Не сомневаюсь, что вы так думаете, – пробормотал Дронго. – А вы знали о его решении?
– Н-нет, – не совсем уверенно сказала она. Кажется, она соврала первый раз за время разговора, понял Дронго. Но как она могла заранее узнать? Ах да, Морияма. Если он знал заранее, то мог сообщить.
– Как вы думаете, госпожа Намэкава, кто мог выстрелить в господина Симуру и господина Такахаси?
– Никто из наших. – На этот раз она была серьезна. – Извините меня, мистер Дронго, но это слишком важный вопрос, чтобы ответить на него по-другому. Я не верю, что кто-то из наших руководителей мог решиться на такое преступление. В нашей стране такое невозможно. Я знаю всех этих людей много лет.
– То есть вы хотите сказать, что мог стрелять только один человек. Иностранец, который там был. Я.
– Извините меня, – еще раз сказала она, – но поверить в виновность кого-то из людей, которых я знаю много лет… Мне кажется, стреляли из коридора. Наверно, мы не заметили, как открылась дверь и начали стрелять из коридора. Никак иначе я это объяснить не могу.
– В коридоре стояли ваши охранники, – устало напомнил Дронго. – Разрешите задать вам еще один вопрос?
– Конечно. – Она уже полностью овладела собой.
– Мне удалось ознакомиться с закрытой информацией по всем руководителям банка, – сообщил Дронго. – В вашей биографии указано, что вы любили ездить на охоту со своим бывшим мужем.
– Да, – ответила она, – я действительно любила с ним ездить, но…
Она вдруг поняла, о чем именно он ее спрашивает. И нахмурилась.
– Вы думаете, это я стреляла в Симуру? – Она впервые за время разговора потеряла самообладание. – Вы думаете, я могла такое сделать?
Она оглянулась на Фумико и инспектора, разводя руками. На щеках проступили красные пятна.
– Этот Вадати, – с досадой сказала она, – он включал туда всевозможные слухи. Я всегда говорила, что этого не стоит делать…
– Вы действительно хорошо стреляете?
– Да. Я научилась стрелять из ружья. И даже любила ездить на охоту. И в Америке люблю. Иногда мы выбираемся с друзьями в лес. Но я никогда не стреляла из пистолета. И никогда не стреляла в людей, мистер Дронго, если вы это имеете в виду. И мне понятны все ваши вопросы. Думаете, если меня не утвердили на место господина Мориямы, то я должна была достать пистолет и по-ковбойски стрелять в руководителей банка? У вас извращенное сознание, мистер Дронго. Вам никто этого не говорил? Здесь не Дикий Запад и не Колумбия. Это Япония. Страна с тысячелетними традициями, которые соблюдают все граждане. Страна, где не стреляют в президента банка его сотрудники. Это невозможно у нас.
Она раскраснелась и перешла на крик. Фумико перестала переводить инспектору ее слова, с интересом глядя, как она волнуется. Госпожа Намэкава дотронулась до своего пылающего лица и с гневом взглянула на Дронго. Он все-таки вывел ее из равновесия.
– Извините, – сказал Дронго, – я не думал, что этот вопрос покажется вам таким неприятным. У меня больше нет к вам вопросов.
Женщина тяжело дышала. Но многолетняя работа в Америке научила ее «держать удар». Она медленно поднялась, усилием воли подавляя свои чувства.
– Надеюсь, вы меня правильно поняли, – произнесла она. – Благодарю вас за нашу беседу. – Она чуть поклонилась и по-японски спросила уже у инспектора Цубои: – Я могу идти? Или я должна остаться и отвечать на другие неприличные вопросы? Этот иностранец, кажется, слишком увлекся. Извините меня, госпожа Одзаки, за мою вспыльчивость.
– Извините нас за то, что мы вас побеспокоили, – церемонно поклонилась Фумико.
Аяко Намэкава повернулась и вышла из апартаментов, хлопнув дверью чуть сильнее обычного. Это было единственное, что она могла себе позволить. Дронго взглянул на Фумико и растерянно развел руками. Цубои достал очередную сигарету и усмехнулся. Затем сказал несколько слов.
– Он говорит, что тебе повезло, – перевела Фумико. – Не понимает, как ты мог позволить себе задавать ей такие вопросы.
– Скажи, что я бывший плохой полицейский. Меня выгнали с работы, и теперь я занимаюсь частной практикой.
Она перевела и, выслушав ответ, рассмеялась. Затем объяснила Дронго:
– Он говорит, что давно это подозревает. Ты только делаешь вид, что разбираешься в наших делах. А на самом деле тебе ясно, что ты ничего не можешь понять.
Дронго посмотрел на Цубои и усмехнулся.
– Он прав, – кивнул Дронго. – Поедем к Морияме. Послушаем, как он будет меня ругать.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.