Текст книги "Три цвета крови"

Глава 32

Они не успели выйти из здания, когда приехал спикер парламента. Пройдя в директорский кабинет, он вызвал руководителей силовых министерств, разрешив в виде исключения присутствовать и Дронго.

– Ваши предложения? – спрашивал спикер у каждого из руководителей.

– Взять штурмом самолет и лишить террористов возможности побега, – предложил министр внутренних дел.

– Постараться каким-то образом закрыть зал от публики и, потушив свет, убрать эти вазы, – предложил начальник охраны.

– Мы приготовили специальные бронированные щиты и жилеты из кевлара, – сообщил министр национальной безопасности, – можно попытаться закрыться ими от всех трех ваз. Или сбросить их в один угол.

– Они очень тяжелые, – напомнил Дронго, – в любом случае риск довольно большой.

Пришел министр финансов.

– Что с деньгами? – спросил спикер.

– Они в банке, – пожал плечами министр финансов, – но их нельзя брать. Это наш стратегический резерв.

– Хочешь, чтобы они взорвали бомбу? – возразил спикер. – Немедленно готовьте деньги к отправке.

– Хорошо, – министр пожал плечами, – мне нужно согласие президента.

– Если ты сейчас не отдашь деньги, здесь произойдет взрыв, и от здания ничего не останется.

Министр побледнел.

– Хорошо, – сказал он. – Сейчас поеду в банк и отправлю деньги в аэропорт.

– Они могут взорвать вазы? – спросил спикер у Дронго.

Тот кивнул.

– Но их можно как-то остановить? – уточнил спикер.

– Попытаюсь, – пообещал Дронго, выходя из кабинета.

В холле его ждал Эльдар Касумов.

Они вышли из здания. Дронго взглянул на часы. До назначенного срока оставалось более полутора часов. Он показал Касумову в сторону автомобилей и попросил:

– Поговори с водителями, с теми, кого знаешь. Они наверняка обратили внимание на новенького, которого они до сих пор не видели.

– Понял, – сказал Эльдар, – я все сделаю, удачи вам.

– И тебе. – Дронго пошел к поднимающейся серпантином дороге, где выстроились машины. Дойдя до поворота, свернул в кусты. Целая вереница машин стояла, прижавшись к бордюру. Дронго осторожно осмотрелся. В некоторых автомобилях горел свет, водители что-то читали. В других дремали. Повсюду были солдаты и офицеры полиции и службы охраны президента.

Дронго вышел из кустов и медленно пошел, заглядывая в каждую машину. Он был убежден, что водитель, которого он ищет, не станет покидать автомобиля. Одна машина, вторая, третья, четвертая. Некоторые водители удивленно смотрели на него, не понимая, что нужно этому незнакомцу. Другие, привыкшие к постоянному интересу службы охраны, просто отворачивались.

Дронго продолжал обход. В одной из машин кто-то лежал на заднем сиденье лицом вниз. Он постучал в стекло. Никто не ответил. Тогда Дронго постучал сильнее. Водитель по-прежнему не шевелился. Дронго обратил внимание на то, что дверь со стороны водителя приоткрыта. Он обошел машину, открыл дверь, тронул лежащего за плечо. Тот сразу вскочил, бормоча что-то свое. Это был совсем молодой парень.

– Что случилось? – спросил он испуганно. – Уже все закончили?

– Нет, нет, – засмеялся Дронго, – спи, все в порядке.

Он отправился дальше. В одной из машин двое водителей громко смеялись, что-то рассказывали друг другу. Скользнув взглядом по их лицам, Дронго пошел дальше. Пятнадцатая машина... двадцатая. Пока ничего подозрительного. Его нагнал запыхавшийся Касумов.

– Я спрашивал у наших водителей, – сказал он, – у шоферов президентского аппарата. Новых водителей сегодня они не видели.

– Не может быть, – убежденно сказал Дронго, – этого не может быть. Обязательно должен быть посторонний водитель.

Он вдруг вспомнил лица двоих смеющихся шоферов в одном из автомобилей и, резко повернувшись, поспешил вниз. Ничего не понимавший Касумов пошел следом. У нужного ему автомобиля Дронго шепотом сказал:

– Встаньте с другой стороны, будьте осторожны.

Касумов приблизился к машине со стороны водительского места. Дронго подошел к красному «Эсперо» и наклонился к дверям.

– Ребята, – сказал он, – там наша машина внизу не заводится. Подтолкнуть нужно, помочь сумеете?

Сидевший рядом с водителем молодой азербайджанец весело кивнул. И в этот момент водитель увидел подходившего с другой стороны Касумова. Он мгновенно оценил обстановку. Резким ударом открываемой двери он отбросил Касумова в кусты, выхватив пистолет.

Дронго упал, и пуля прошла у него над головой.

– Что случилось? – спросил ничего не подозревающий парень и получил в живот следующую пулю. Никита Корсунов, сидевший за рулем «Эсперо», вытолкнул его на поднимающегося Дронго. Заведя машину, резко рванул с места. Дронго схватился за дверцу. Машина, набирая скорость, пошла наверх.

– Стой! – закричал Касумов. – Стой, говорю!

Наверху стояли автоматчики. Один из сотрудников охраны поднял свой автомат.

– Не стрелять! – закричал Касумов.

Дронго, висевший на открытой дверце с поджатыми ногами, чувствовал, как силы покидают его.

– Не стрелять! – снова закричал Касумов.

Но сотрудник службы охраны уже не услышал его. Он дал длинную очередь по автомобилю. Дронго почувствовал, как машина летит в пропасть, и, отпустив дверцу, рухнул на землю. В следующую секунду автомобиль сорвался с серпантинной дороги вниз и, на лету переворачиваясь, уже объятый пламенем, рухнул в пропасть.

Дронго поднялся, тяжело дыша.

Касумов подбежал к нему.

– Вы живы? – тревожно спросил он.

– Что со мной будет? – с досадой ответил Дронго. – Ты лучше посмотри туда. Внизу горел автомобиль, в котором погиб Никита Корсунов. Дронго печально покачал головой.

– Старею, – сказал он, обращаясь к Касумову. – Как все это глупо. Нужно было предусмотреть его реакцию. Ведь он профессиональный ликвидатор, и в отличие от нас у него было настоящее звериное чутье.

– Но вы все равно его вычислили, – возразил Эльдар Касумов, – теперь у террористов не осталось шансов.

– Не думаю, – мрачно заметил Дронго. – Было бы гораздо лучше, если бы мы захватили его живым и узнали бы, на какой частоте можно подать команду и как обезвредить установленные заряды. А теперь придется все начинать сначала.

Касумов посмотрел на него и тихо спросил:

– Вы все-таки думаете, что Груодис там не один?

– Я уверен в этом. – Дронго вскрикнул. – Кажется, я еще и ногу вывихнул. Помоги мне спуститься опять в этот дворец радости.

Глава 33

В аэропорту окруженный со всех сторон «Боинг» стоял рядом со зданием нового аэропорта, вызывая пристальный интерес находившихся поблизости людей. Такого в городе еще не случалось. Был, правда, однажды случай, когда один чокнутый хотел захватить самолет, но его быстро обезвредили. А целая группа террористов, да еще и прибывшая из Германии! Это было нечто новое, до сих пор не виданное.

Трое террористов, запершихся внутри «Боинга» вместе с экипажем из семи человек, потребовали еды и воды. Они не выдвигали никаких условий, они просто ждали, когда им привезут деньги. Сначала никто не мог понять, о каком банке идет речь. И о каких деньгах. И лишь когда в аэропорт позвонили из дворца, стало понятно, речь идет о долларах.

Заместитель министра приказал окружить самолет еще одним кольцом. Он понимал: в таких случаях лучше не принимать самостоятельных решений. Подставиться в такой ситуации легче всего. И обиднее всего.

Никто не обращал внимания на слонявшегося по зданию нового аэропорта Мирослава Купчу. Как и десятки других пассажиров, столпившихся здесь в ожидании своих рейсов, он поднялся на верхнюю площадку второго этажа и оттуда следил за захваченным самолетом. Его тревожило отсутствие Энвера Халила, который давно должен был появиться. Но самолет стоял рядом, и это как-то обнадеживало. Хитроумный Груодис продумал весь план до мелочей, обеспечив соответствующие системы страховки на всех этапах операции.

Никто не мог предположить, что именно потребуют террористы ровно через час после захвата самолета. А через час они, кроме денег, потребовали предоставить в их распоряжение восемь парашютов, полностью укомплектованных и готовых к использованию. Это распоряжение террористов выполнить было легче всего. Парашюты были в распоряжении военных, и уже через полчаса их доставили на борт самолета.

Купча по-прежнему ждал турка, нетерпеливо поглядывая на часы. Он уже понял, что случилось непредвиденное, но надеялся, что Энвер Халил все-таки появится.

В то же время в здании УВД продолжался допрос Фарида Максудова и его товарища, нашедших злосчастный «дипломат». Сотрудники службы безопасности и офицеры полиции довольно быстро выяснили, что Максудов приходится близким родственником одному из бывших президентов. Несмотря на все заверения несчастного, что «дипломат» был действительно случайно найден им после падения, допрос не прекращали. Всем казалось невероятным, чтобы близкий родственник бывшего президента принес чемоданчик, разоблачающий террористов.

Специалисты из МНБ просмотрели все найденное в чемоданчике. Подробные планы-схемы «Гюлистана», прилегающей территории и расположение столов на банкете уже мало кого волновали, так как сами по себе уже не могли изменить хода событий в самом дворце. Но личность врача, которого подозревали в причастности к более тяжким преступлениям, сотрудников МНБ и МВД очень занимала. Особенно волновали сотрудников найденные в чемоданчике драгоценности. Поверить в то, что нормальный человек может принести такую сумму и добровольно сдать в органы полиции, было просто невозможно. И это было самым главным аргументом против задержанного.

Во дворце тем временем обстановка продолжала ухудшаться. У собравшихся в директорском кабинете людей начали сдавать нервы. Кто-то предложил задействовать снайпера. К счастью, взрыв автомобиля не был слышен во дворце, где громко играла музыка и выступали артисты. Пока Дронго, с трудом передвигаясь, добирался до дворца, было принято решение рискнуть и попытаться убрать вазу, стоявшую напротив президентов.

На этом настояли министры безопасности и внутренних дел, не собирающиеся в случае удачи отдавать лавры победителей Дронго! Спикер долго отказывался разрешить этот авантюрный план, но, когда узнал, что Дронго ранен, так ему, во всяком случае, доложили, он разрешил действовать.

Нужно отдать должное «силовикам». План был разработан в деталях. Несколько официантов одновременно подошли к президентам, предлагая им национальные блюда. Еще несколько артистов в это время развернули перед столом большой ковер, закрывая часть стола от гостей. В это время один из сотрудников МНБ, переодетый официантом, схватил стоявшую перед президентами вазу с цветами и быстро поменял ее на другую, сунув туда цветы. Затем ковер свернули и под его прикрытием изъятую со стола вазу бережно унесли.

Ликованию министров не было пределов. И в этот момент в кабинете, сильно хромая, появился Дронго.

– Что случилось? – спросил он, видя возбужденные лица собравшихся.

– Мы сняли одну вазу, – быстро сказал один из министров.

Дронго закрыл глаза. Взглянул на часы и возмутился:

– Что вы наделали? Быстро верните ее на место.

– Как это «на место»? – закричали сразу несколько человек. – Совсем с ума сошел?!

Спикер жестом остановил крикунов. В отличие от остальных, много проработав на заводе, он знал: руководителей нужно слушать.

– Зачем возвращать вазу? – спросил он спокойно.

– Взрывчатку в таких случаях обычно устанавливают на импульсный сигнал, – устало объяснил Дронго, – если вынуть один элемент, через некоторое время срабатывают все остальные. У нас в запасе не больше пяти минут.

И, словно в подтверждение его слов, зазвонил городской телефон. Спикер поднял трубку. Потом удивленно огляделся.

– Просят вас, – сказал он, передавая трубку Дронго.

Тот взял, уже зная, что именно услышит.

– Дорогой мой, – послышался голос Груодиса, – это просто непорядочно. И глупо. Я считал вас гораздо умнее. Получается, что я ошибся. У вас осталось всего несколько минут, чтобы вернуть вазу. Вы ведь понимаете, что система построена на импульсном сигнале, и в случае отсутствия одного элемента она срабатывает через несколько минут.

– Да, – сказал Дронго, скрипнув зубами. Ему действительно было стыдно за эту оплошность, – я знаю. Вазу сейчас вернут. Деньги уже отправлены в аэропорт.

– Надеюсь, – сказал Груодис, – и поторопитесь с вазой. Если вам что-нибудь опять придет в голову, позвоните мне по мобильному телефону. Так будет лучше и для вас, и для меня. Очень не хочется взорваться.

Дронго положил трубку и усталым голосом попросил:

– Немедленно верните вазу и ничего больше не трогайте. Мне нужно подумать.

Он прошел в угол, сел на стул, уже не обращая внимания на присутствующих.

Спикер посмотрел на собравшихся.

– Быстрее верните вазу! – гневно крикнул он. – Все такие умные вокруг!

Когда вазу унесли, он спросил Дронго:

– Но хоть что-нибудь можно сделать?

– Конечно, можно, – устало ответил Дронго, – в любой ситуации всегда есть выход.

– Тот террорист погиб? – Спикер имел в виду Корсунова.

– К сожалению, да. И теперь мы не можем узнать, какие сигналы они использовали.

– Вы думаете, этот тип там не один? Может, он просто нас обманывает?

Дронго вздохнул:

– Нет, не думаю. Он не обманывает. Но пока не знает, что уже не может отсюда уехать и что его машина лежит внизу разбитая. Нужно, чтобы он это узнал. Разрешите, я снова поднимусь наверх?

– Идите, – кивнул спикер, и, когда Дронго выходил, он вдруг произнес: – Вы представляете, что может случиться, если вы не добьетесь успеха? Что произойдет здесь, в Баку, в Тбилиси? На Кавказе, в мире?

– Да, – тихо ответил Дронго.

Сильно хромая на правую ногу, он поднялся наверх. Ему нравилось, как держатся президенты, уже знающие о случившемся. Шеварднадзе молча глядел перед собой, словно вспоминая всю свою жизнь. Алиев, напротив, сидел как-то раскованно, словно давая понять всем посвященным, что за свою жизнь не боится. Дронго обратил внимание на пальцы азербайджанского президента. Это были длинные красивые пальцы аристократа или музыканта. У всех его близких родственников были пальцы крестьян, короткие, с квадратными ногтями. А у сидевшего за банкетным столом человека были пальцы совсем другие.

Дронго знал, как можно определить по руке человека его характер. Знал, что пальцы – «барабанные палочки» или слишком маленькие уши являются откровенными признаками дебильности. Судя по внешним признакам и по аристократическим рукам, Алиев был незаурядной личностью, даже без признания того факта, что он был руководителем. Этот человек был заряжен на успех. Он добился бы успеха в любой выбранной им области: от музыки до литературы, от науки до политики. Если есть неудачники в жизни, то есть и счастливчики. Если есть рабы, должны быть и хозяева. Если есть слабые, должны иметься и сильные. Все определяет воля человека, его стремление к цели, его характер. А характер – это основа личности, без характера в жизни невозможно ничего добиться.

Груодис по-прежнему сидел в углу, боком к столу, на котором стояли вазы. Он был спокоен, словно его ничего не волновало. Сидевший рядом человек громко смеялся, что-то рассказывая остальным.

Дронго спустился вниз и, снова сильно хромая, прошел в директорский кабинет. Там рассуждали о непонятном требовании террористов выдать им восемь парашютов. Услышав это, Дронго нахмурился. План Груодиса представлялся теперь во всем своем блеске. Он взглянул на часы. До назначенного террористами времени оставалось около часа. Но машина с деньгами уже шла по направлению к аэропорту.

– Можете уже ему рассказать про деньги, – предложил спикер.

– У меня есть план, – сказал вдруг Дронго. – Мне срочно нужно знать, кто именно сидит рядом с Груодисом.

– У вас есть список? – спросил спикер министра национальной безопасности. – Кто сидит с ним за столом?

– Конечно, есть. – После потрясения с вазой все министры потеряли всякий интерес к самостоятельности. Было слишком страшно иметь дело и с этим террористом, и с этим экспертом. Оба были одинаково непонятны и одинаково загадочны.

Спикер, пробежав глазами список, передал его Дронго.

– Зачем он вам? – спросил, недоумевая. – Думаете, кто-то из них может нам помочь обезвредить террориста?

– Нет, – улыбнулся Дронго, – Груодис слишком большой профессионал, чтобы его мог ликвидировать кто-то из ваших гостей. Мне просто нужно просмотреть список. Здесь указаны их должности?

– Да.

– Министр местной промышленности, министр легкой промышленности, – читал Дронго. За длинными столами обычно сидели восемь человек, по четыре с каждой стороны, – военком республики, а это кто?

– Директор промышленного объединения, – пояснил спикер. – А почему вы спрашиваете?

– Нужно, чтобы к одному из министров подошел сотрудник охраны и громко сообщил, что его машина пострадала в результате аварии.

– Какой аварии?

– Министр тоже спросит какой. Вот тогда и нужно сказать, что автомобиль «Эсперо» сильно ударился об эту машину, когда она выезжала, и водитель доставлен в больницу. Вы уже знаете, кому принадлежала эта машина?

– Председателю парламентского комитета Гамиду Убатлы, – сказал министр внутренних дел, – это была его машина.

– Убатлы? – Дронго задумался. – Подождите, здесь написано, что на месте Груодиса должна сидеть супруга этого Убатлы. А напротив он.

– Он, наверное, не приехал, – сказал кто-то.

– А машина его здесь? – спросил Дронго.

Спикер зло посмотрел на сидевших вокруг него людей, возмутился:

– Сыщики! – закричал он. – Ничего нормально сделать не можете.

– Значит, Груодис прошел в зал по документам Убатлы, – заключил Дронго.

– Это невозможно, – вмешался Касумов, – охранники проверяли все пропуска.

– И почти не смотрели в паспорта, – кивнул Дронго, – вернее, почти не смотрели на фотографии. Конечно, он прошел, загримировавшись. Но здесь вписана и супруга. Значит, он должен был приехать не один.

– Я это знаю, – сказал спикер. – Его пригласили с женой.

Дронго поднялся. Он вспомнил вытянутую женскую руку в номере отеля Бад-Хомбург. И выстрелы в Пискунова. И лицо женщины в казино. Он поморщился: нога по-прежнему болела.

– Я знаю и второго террориста, – сказал он громко, – давайте сделаем то, что я предлагал. Пусть кто-нибудь подойдет к одному из министров и скажет, что его машина пострадала при аварии с автомобилем Гамида Убатлы. Сказать это нужно не очень громко, но и не очень тихо.

– Лучше я сам пойду, – сказал Эльдар Касумов, – и говорить по-русски нужно, чтобы меня поняли?

– Ни в коем случае. Нельзя играть в поддавки. Груодис наверняка знает турецкий. Говорите только по-азербайджански, чтобы все было логично, как обычно. Все должно выглядеть очень правдоподобно, иначе он поймет, что мы играем.

– Ясно, – кивнул Касумов.

– Мне нужно войти с другой стороны, – попросил Дронго, – чтобы меня не видел Груодис. И одну из телевизионных камер направьте на него. Мы должны видеть, куда он сразу посмотрит после того, как услышит сообщение об аварии.

– Я сейчас поручу это телеоператорам, – кивнул министр национальной безопасности, – там двое наших людей работают.

– Прекрасно. Пусть камера следит за выражением его лица. А я войду с другой стороны. Мне нужно все видеть самому.

– Надо было его сразу арестовать, – зло проворчал министр внутренних дел, – а мы с ними в куклы играем. Нажмет, не нажмет. Взорвет, не взорвет. С этими подонками нельзя договариваться. Они все равно всегда обманывают.

– С этим я, пожалуй, соглашусь, – улыбнулся Дронго, – каждый из нас действительно пытается перехитрить друг друга. И все зависит от того, кто это лучше сделает.

– Думаете, это сработает? – спросил Касумов, когда они в который уже раз вышли из кабинета.

– Не знаю, – пожал плечами Дронго, – но попробовать нужно, у нас осталось около сорока пяти минут.

– Я хотел у вас спросить... – Касумов вдруг замялся, – как это называется?

– Что именно?

– Ну, вот то, что вы делаете. Интуиция, или вы просто так умеете все просчитывать?

Дронго засмеялся. Потом сделал шаг и поморщился: нога болела все сильнее.

– Я и сам не знаю, – честно признался он, – наверное, просто характер такой. Люблю делать свою работу хорошо. Пошли наверх. Нам еще предстоит сыграть свой последний акт в этой трагедии.

Глава 34

Разница между московским и бакинским временем в один час оставалась и после развала державы. Очевидно, существовали ценности, неизменные при любом раскладе человеческих характеров и стремлений. Сидевший в своем кабинете Жернаков читал последние сообщения из Германии.

Группа Груодиса имела довольно тесные контакты не только с местной мафией в лице Матюхина и его товарищей. По просьбе Груодиса два месяца назад трое молодых парней были переданы в его распоряжение, и никто не знал, куда они исчезли. Матюхин отбирал для него этих парней по всему московскому региону. Требование было суровое: все трое должны были отслужить в десантных войсках. Никаких других условий не было. Трех ребят отправили в Германию и, похоже, забыли про них.

Было сообщение и из Литвы. В ответ на запрос относительно судьбы бывшего офицера литовского КГБ, известного в Вильнюсе, как Йозас Груодис, пришел подробный отчет о его деятельности с указанием на то, что сам Груодис исчез несколько лет назад и в настоящее время не является литовским гражданином. Но Жернаков обратил внимание на другой факт. В последние два года в Вильнюсе Груодис работал с офицером КГБ Ингой Струмилиной, которая выехала из Вильнюса полгода назад.

Он вспомнил рассказ Дронго о женщине, которую тот видел в казино, и неизвестной, стрелявшей затем в Пискунова. Дронго не видел напавшего, но был уверен, что это была женщина. Если это действительно так, то стрелять могла бывший сотрудник КГБ СССР Инга Струмилина. Похоже, Дронго не ошибся.

В этот момент позвонил директор ФСБ. Он попросил своего молодого заместителя зайти к нему прямо сейчас. Жернаков сложил документы и отправился в кабинет директора.

Тот читал какие-то документы. Увидев вошедшего, сухо кивнул, продолжая просматривать лежавшие перед ним бумаги. Потом протянул их Жернакову.

– Можете ознакомиться.

Это было сообщение из Афин, из российского посольства. Греческая сторона была очень обеспокоена предстоящим подписанием договора между Азербайджаном и Грузией и планами дальнейшей транспортировки нефти через территорию Турции. Кроме естественных причин – давней вражды греков со своим соседом по НАТО из-за различных проблем с островами в Эгейском море и на Кипре, – греки не хотели столь явного усиления своего восточного соседа, происходившего в ущерб самой Греции.

Греческая сторона настаивала на прежнем варианте нефтепровода, через Новороссийск, а затем через Болгарию и Грецию в Европу. Обращалось внимание на то, что греков в данном вопросе готовы поддержать и американские советники. Более того, представляющий интересы транснациональных компаний некто Фрезер уже трижды вылетал в Болгарию для переговоров по вопросам строительства нефтепровода. Особую заинтересованность проявляли греческие судовладельцы, для которых подобный вариант явился бы золотым дождем.

– Все понял? – спросил директор ФСБ, когда Жернаков кончил читать.

– Все, – кивнул генерал, – греки хотят тянуть нефтепровод на себя, а турки на себя.

– Нет, не все, – взорвался директор ФСБ, – ты плохо читаешь. Греческая сторона настаивает, чтобы нефть шла из Новороссийска. Понимаешь, откуда? Из нашего российского города. А уже потом они берутся ее транспортировать в Грецию и в Европу. Понимаешь, в чем дело? А Грузия и Турция хотят свой вариант пробить.

– У каждого свои интересы, – равнодушно сказал Жернаков.

– А у тебя какие интересы? – нахмурился директор. – Мне уже и так звонили из МИДа, интересуются, почему это наши офицеры больше католики, чем сам Папа Римский? Почему им так нужно подписание договора между Баку и Тбилиси? Договора, который позволит нефти уплыть от нас в Турцию. А твой Савельев и этот, ну птица эта, как его, Дронго, помогают не нам, защищают не наши интересы, а непонятно чьи.

– Они полетели туда, чтобы предотвратить покушение, – тихо ответил Жернаков. Он уже понял, что дело не в сообщении из греческой столицы. Очевидно, директор уже знал мнение руководства страны.

– Какое покушение? – нахмурился директор. – Столько сил и средств уделили этому надуманному вопросу. Уже наш посол в Баку жалуется на Савельева. Над его активностью там все смеются. А ваш Дронго? Позор. Наша служба не имеет права использовать волонтеров и наемников. Где вы его нашли? Кто он такой? Мы даже не можем его сейчас оттуда отозвать. Захочет и останется в Баку. Захочет, поедет в Тбилиси. Безобразие! Мы совсем забыли о наших интересах.

Зазвонил телефон, тот самый вытянутый, с гербом Российского государства на диске. Директор быстро поднял трубку.

– Слушаю вас, – сказал он предупредительно, – здравствуйте. Очевидно, говоривший был очень недоволен, если его бас слышен даже Жернакову.

– Я понимаю, – виновато сказал директор, – я все понимаю.

Бас продолжал его отчитывать.

– Нет, но у нас была информация... – попытался оправдаться директор, но его уже перебил неизвестный Жернакову собеседник.

– Понимаю, – снова повторил директор, – конечно, наши интересы прежде всего. До свидания.

Он осторожно положил трубку.

– Премьер-министр звонил, – сказал он, покосившись на телефон, словно звонивший мог его услышать, – говорит, что мы не защищаем стратегические интересы страны. А вместо этого работаем на Турцию. Как ты думаешь, мне приятно это слышать?

– Пришла информация из Германии. Матюхин несколько месяцев назад отправлял для Груодиса трех молодых людей. Все бывшие десантники, – тихо доложил Жернаков. – Мы подозреваем, что их группа все-таки хочет нанести удар.

Директор отмахнулся.

– Кого это теперь интересует. Премьер позвонил, чтобы рассказать про этот договор. Сегодня в Баку подписан договор между Азербайджаном и Грузией. Теперь нефть пойдет через Турцию. Уже об этом сообщили все мировые информационные агентства. Премьер кричал, что мы не умеем защищать интересы нашей страны.

– А если в этих республиках начнется гражданская война? – спросил Жернаков. – Это отвечает интересам нашей страны?

– Это слова. А на договоре мы теряем миллиарды долларов. В общем, так, Жернаков. Завтра утром отзывай всю группу к чертовой матери. Чтобы больше никто не смел заниматься этим делом. И так много денег и сил потратили. У нас совесть чиста, все сделали. Покушение все равно не состоялось, да, может, его и не планировали. У тебя тоже перестраховщики сидят, все им кажется, что повсюду террористы. И этого Дронго как-нибудь отзови. И вообще кончай с ним, завязывай. Для чего нам нужен такой подозрительный тип? Тоже мне, герой-одиночка. Это в книжках хорошо читать, а в реальной жизни нам такого добра не нужно.

– Понял, – кивнул Жернаков, – но Груодис...

– Все, – подвел итог директор, – я больше не хочу о нем слышать.

В этот момент опять раздался звонок. Директор посмотрел на сидевшего перед ним молодого генерала.

– Если это снова по группе твоего Савельева, я передам трубку тебе. Пусть они скажут тебе все, что про тебя думают. Мне уже надоело отчитываться.

– Слушаю, – ответил директор, поднимая трубку, и кивнул Жернакову: – Кажется, опять по твою душу, – шепотом сказал он. – Примаков звонит... Что? Какой посол? Наш посол? Да, я понимаю. Я, конечно, все понимаю. Это очень серьезно.

Жернаков сидел, нахмурившись. Неужели и этот по тому же вопросу? Директор положил трубку, вздохнул, мрачно посмотрел на генерала.

– Только что в МИД звонил наш посол в Баку. В аэропорту группой неизвестных захвачен самолет авиакомпании «Люфтганза».

– А где Савельев?

– Они все еще на банкете, вместе с послом. Тот позвонил по своему телефону прямо из зала. Утверждает, что обстановка очень серьезная. Савельев считает, что в ближайшие несколько часов может что-то произойти. – Помедлив, директор покачал головой: – Иди, Жернаков, домой. Нам всем сегодня вечером лучше быть дома. А утром посмотрим, чем все это кончится.