Текст книги "Дурни вавилонские"

Хорошо, что Элиав понимал – прежде всего людей нужно накормить. Когда удалось раздобыть дрова и развести костры, пришли Реш и Лиш с котлом. И тут оказалось, что это единственный котел на сотню человек. Они тут же стали варить кашу и объяснили носильщикам, где вода, и нашли несколько кувшинов, так что стряпня продолжалась весь день, и люди ели по очереди, а еще понадобилось немало воды, чтобы нам вымыться после возни в канаве и вымыть Гамида.

Он лежал на великолепном ложе и улыбался.

– Как ты чувствуешь себя? – спросил я. – Спина не болит?

– Я обманул Таш, – ответил Гамид. – Она думала, что провела меня, а я провел ее. Я хитрее. Мы ушли, а ее Авенир Бакти прикажет посадить в яму с гнилой водой.

– За что, Гамид?

– Она не донесла ему, когда мы уходим. Вагад, я сперва всё испортил, потом всё исправил. Теперь можно сказать правду.

– И что это за правда?

Я примерно догадывался, что услышу. Так и было – Таш, хитрая тварь, встречалась по вечерам с Гамидом и ловко выпытывала у него про приключения и планы господина Осейфа. Гамид догадался, что его обдурили, когда я рассказал про ночной приход Авенира к хозяину. Ведь Авенир знал именно то, что знали мы, то, что Таш вытягивала у Гамида.

Но он поумнел! Когда она накануне нашего бегства ласкалась к нему, он не выдал замысла! Он сказал, что господин Осейф сильно расстроен, болен, хочет звать лекарей из Вавилона и не двинется с места, пока не выздоровеет. И поэтому нам удалось уйти, а стражники отправились в погоню с большим опозданием.

– Ты настоящий лев пустыни, Гамид, – сказал я.

– Если бы я догадался раньше…

Да, если бы Гамид догадался раньше, мой хозяин успел бы со многими сговориться, и не вышло бы так, что на двадцать парней – шесть лопат, и с нами пришли резчики по дереву, но не пришел ни один мастер по печам и обжигу, и на сотню человек один котел, и есть пекарь с помощницей, но некому построить пекарню.

– Ничего, всё наладится. Станет понятно, чего нам не хватает, и хозяин пошлет людей в Вавилон, и всё привезут, – пообещал я.

– Ты веришь, что можно построить Новую Башню на земле, принадлежащей храму Тиамат? – спросил Гамид.

– Господин Осейф – опытный строитель.

– Ты не ответил.

– Верю! Если бы ты видел, какую башню он нарисовал!

– А Тиамат не испортит его замысел?

– Знаешь, Гамид, я вообще не понимаю, откуда взялась эта Тиамат. Ведь Мардук убил ее еще до того, как были сотворены люди.

– Может, она сидела в подземном царстве и набиралась сил?

Так мы и не выяснили, почему убитая Тиамат вновь появилась и сделала так, что люди стали ей служить. Но само ее имя многим не внушало доверия, а кое-кто перепугался насмерть и сбежал. Мы лишились двух носильщиков и троих каменщиков – это те, о ком я точно знаю. А ушли еще люди, чье ремесло мне было неизвестно, и для чего их позвал с собой мой хозяин – я тоже не понял.

Бубук оказался умным мальчишкой и записал всё, чего нам недоставало, чтобы начать строить Новую Башню. Хозяин в сопровождении нескольких человек поехал в Вавилон, в храм Тиамат, приказав нам не разбегаться и чем-нибудь полезным заниматься.

Хорошо, что остался Элиав.

– Очень умным человеком нужно быть, чтобы поставить башню так далеко от воды, – ворчал он. – Божественно умным человеком! Человеком, у которого в голове покопалась чешуйчатыми щупальцами Тиамат! Парни, я не знаю, где он вздумал ставить башню, но вон там – подходящее место для пруда. Без пруда нам не обойтись. За работу! Вы копаете, вы в тачках отвозите землю вон туда, делаете кучу. Потом меняетесь. Ты! Будешь старшим у землекопов! Ты! Будешь старшим по тачкам.

Каким-то чудом он угадал, что старшим у нас Тахмад. А Тахмад приосанился, даже задрал нос. И мы радостно пошли трудиться.

Настал вечер. Лиш и Реш уже еле держались на ногах, мы сами доставали кашу из котла и поливали ее жиром.

– Где вы будете спать? – спросила Лиш.

– Завернемся в одеяла и ляжем вон в тех кустах, – сказал я. – А ты с Реш?

– Не знаем. Можно, мы рядом с вами? Мало ли кто явится ночью?

– Мы уложим вас посередине, – решил я. – А вообще надо бы нам пожениться. Пусть все знают, что ты – моя. Тут мало женщин, и как бы к тебе не начали приставать.

– Начнут, конечно! – обнадежила она. – Но кто совершит обряд?

– Тут, говорят, уже есть жрец.

– Но нет храма. И, знаешь… я не хочу, чтобы нас соединили в храме Тиамат… я так мечтала, что ты приведешь меня в храм Асторет…

– Да я и сам не хочу. Давай при первой возможности съездим в город? Я вижу, нам многое придется оттуда привезти.

– Да как, если, кроме нас с Реш, больше некому варить кашу?

– Как-нибудь устроится…

Мы положили девушек в середину, и всю ночь мы с Лиш держались за руки. А утром, на рассвете, она поднялась первой и разбудила Реш. Им нужно было идти за водой и варить первый котел каши.

Элиав велел углублять пруд. Он надеялся, что мы прокопаемся к подземным водам, и действительно – на дне показалась какая-то сырость.

– Придется отводить канаву от канала, – сказал он. – И еще неизвестно, на чьей земле канал. Наш мудрый господин Осейф Гумариэль умчался и не показал границ, за которые выходить нельзя.

К нему подошел пекарь, дядя Нуш-Нуш.

– Я бы и сам сложил хоть какую печку, только дайте мне камней и глины, – попросил он.

Подошел незнакомый человек:

– Мои ослы помирают от жажды. Куда их гнать на водопой?

Подошла женщина:

– Господин, со мной дети, и они заболели!

Подошел старик:

– Господин, я начальник резчиков! Когда нам дадут работу?

Элиав схватился за голову.

Он был толковый начальник, этот Элиав, но нас оказалось слишком много. И мой хозяин, уезжая, не оставил ему денег, чтобы платить людям.

Хозяин появился на четвертый день. В храме Тиамат ему дали человека, чтобы помогал, дали строителей, дали две повозки лопат, мотыг, всяких неизвестных мне орудий, и еще там были молоты на длинных ручках – большие, большие, деревянные!

– Что это? – спросили мы возчиков.

– Кувалды. Ими сваи заколачивают, – ответили возчики. – Под башней в земле должны быть сваи, разве вы не знали?

Потом была большая ругань между хозяином и Элиавом.

– Кто велел тебе копать здесь пруд? – кричал хозяин. – Несчастный, отчего ты не спросил меня?

– Это лучшее место для пруда, – отвечал Элиав. – Нам негде поить скот, негде брать воду, чтобы умыться! Если ты такой умный, отчего ты, выбирая эту землю, не позаботился о воде?

– Это лучшая земля для возведения башни! Башня на ней будет стоять прямо и твердо! Я умею выбирать место для башни, и мне наплевать на воду! Эй, ослятки мои! Глядите, как это делается!

Он пошел, топая ногой и ударяя посохом. Он ходил кругами, останавливался, думал, возводил глаза к небу, дважды велел Гугуду выкопать небольшие ямки. Все смотрели на него с почтением. Наконец он потребовал два колышка и длинную веревку.

Он долго искал место для одного колышка, вогнал его, вытащил, переместил на локоть, потом еще на пол-локтя. Затем он привязал к первому колышку веревку, отмерил три двойных локтя и сделал петельку, а в нее вдел второй колышек.

– Ослятки мои, что же вы стоите? Немедленно соберите тачку камней величиной с мой кулак! Нет, с ваши кулаки.

Он мог бы сказать это и раньше. Все побежали и тут же нанесли две тачки камней.

– Иди сюда, Вагад, – сказал он мне. – Гордись! С тебя начинается строительство Новой Башни! Ты детям и внукам расскажешь про этот час! А они – своим детям и внукам!

Счастье мое было неописуемо. Лиш видела мое торжество!

Хозяин отошел от торчащего из земли колышка настолько, насколько позволила веревка, нагнулся и пошел, скрючившись, ведя острием второго колышка по земле так, что получалась дуга. А я должен был быстро выкладывать эту дугу камнями из тачки, которую гнал за мной Абад, тоже безумно гордый – ведь его видела Реш!

Таким образом получилось каменное кольцо.

– Вот! – сказал хозяин, когда я положил последний камень. – Начало положено!

– Господин, господин, неужели Новая Башня будет такой узкой? – закричали люди.

– Ослы! Такой будет Труба внутри Башни! Мы начнем с Трубы и одновременно будем строить помещение для счетного устройства. Элиав! Мне нужны крепкие парни. Сваи и кувалды я привез, сейчас намечу места. За мной, ослятки!

Мы выложили еще одно каменное кольцо – на сей раз веревка была десяти двойных локтей в длину. Когда мы почтительно спросили, что это за кольцо, хозяин ответил:

– Так надо.

Потом мы набрали еще три тачки камней и выложили третье кольцо, совсем необъятное. Веревку пришлось надвязывать, и она получилась пятнадцати двойных локтей в длину. Мы поняли, что таким будет основание башни.

Потом нам дали в руки лопаты и кувалды. Мы выкопали в нужных местах узкие ямы, вставили в них большие заостренные бревна, рядом установили плоские камни и, забравшись на камни, били по бревнам кувалдами. Это была непривычная для нас работа, и мы вскоре устали.

Нас сменили, и я пошел навестить Гамида. Он, в сущности, уже отлежался, и нашлись среди нас люди, знающие, как растирать спину, но Тахмад сказал – пусть отдыхает, и это был тот редкий случай, когда Гамид не возражал Тахмаду.

– Я пройтись хочу, – сказал Гамид. – Пойдешь со мной?

– Пойду, конечно.

Тут еще не было места для прогулок – разве что у недокопанного пруда. Там мы и обнаружили двоих – нашего Элиава и того человека, которого хозяин привез из храма Тиамат. Они прохаживались и о чем-то тихо толковали. Мы думали – ссорятся, но вдруг оба разом расхохотались и обнялись, хлопая друг друга по плечам.

А потом они пошли прямо на нас, и мы услышали обрывок их беседы.

– Мне – три пятых, тебе – две пятых, и это будет справедливо, брат Элиав.

– Но тогда мне – пищевое довольствие в придачу, брат Алам. Или же пусть приведут хорошего выезженного осла. Мой уже ни на что не годен.

– Осла мы подарим тебе в знак приязни, брат Элиав. А что у вас за человек, называющий себя жрецом Тиамат?

– Есть такой человек, и он, мне кажется, не дурак. Хочешь взять его в долю?

– Придется. Иначе пришлют жреца из Вавилона, и это обойдется дороже, чем местный чудак…

Они миновали нас, мы миновали их.

– Как спина? – спросил я Гамида.

– По-моему, всё в порядке, – ответил он. – Завтра выйду вместе с вами.

Потом мы подошли к месту, где обосновались Лиш и Реш с котлом и запасами зерна.

– Ты слышал? – спросила Лиш. – Говорят, что мы должны сами строить себе жилища. И пекарню, и харчевню, и сараи – всё сами!

– Из чего? – спросили мы.

– Надо бы из высушенных на солнце кирпичей. Делать кирпичи – невелика наука, но где взять глину? – Реш вздохнула. – Мне кажется, всю глину, сколько смогут привезти, пустят на Новую Башню.

– А мы поставим шатры, – придумал Гамид. – Нужно будет пойти с тачками по окрестностям, набрать камней для очага и для печки, срубить деревья на опоры для шатров.

– А чем ты их покроешь? Одеялами? – спросили девушки.

– Маленький шатер можно покрыть одеялами. Потом раздобудем пальмовых листьев, пальмового волокна, смастерим циновки. И не будем жаловаться. Чем скорее мы построим первые ярусы Новой Башни, тем скорее станем там большими людьми.

Мы надеялись – раз хозяин приехал, то он и денег привез. Но вечером всем объявили – пока работать нужно за кашу, а сколько и кому причитается – будет записано, и потом мы получим деньги все сразу.

За этот день многое наладилось. Элиав привел к Нуш-Нуш и ее дяде-пекарю резчиков по дереву, велел им строить пекарню, а когда будет готова – делать скамейки и столы для харчевни.

– Мы, мастера тончайшей резьбы, будем стругать доски и сколачивать их гвоздями? – возмутились резчики. Элиав с большим трудом их успокоил.

– Всё это временно, всё это временно! – кричал он.

Мы весь день возились со сваями, а вечером нас отпустили пораньше, чтобы мы могли поставить себе жилища.

Нам довелось видеть шатры, когда вербовщики вели нас из Субат-Телля в Вавилон. Мы представляли себе их устройство, но всё равно провозились довольно долго, ведь нужно было еще сшивать покрывала, делать веревочные петли и продергивать в них веревки. У нас получились два шатра и навес между ними, для начала неплохо. В маленький шатер мы поместили девушек, в большом легли сами, но Реш и Лиш ночью прибежали к нам – кто-то к ним залез.

Мы пошли и выкинули оттуда троих, чьи лица в темноте не разглядели. Мы пообещали им, что распорем их животы не милосердными ножами, а суковатыми палками, и вытащим кишки, и пустим эти кишки на строительство шатров. Абад взял палку и бил их изо всей силы, а потом ногами катил их в сторону будущей башни, а они орали и призывали на наши головы чумного бога Эрру.

Но девушки боялись возвращаться к себе и легли с нами.

– Давай скорее пойдем к жрецу, чтобы совершил обряд, – сказала мне Лиш. – Я боюсь…

– Мы попросим у хозяина свободный день и сходим в Вавилон, – ответил я.

Но свободный день нам пообещали только после того, как мы укрепим сваи и поможем каменщикам поставить основание Трубы. Когда же мы это сделали, нас попросили пойти с тачками к месту, где землекопы рыли яму для добычи глины, и привезти ее побольше, чтобы получилась куча, вроде той, что была возле Нашей Башни и Другой Башни.

Возле кучи все, кто пока не имел другого дела, занимались изготовлением кирпичей, и три четверти высохших на солнце кирпичей забирал мой хозяин для дома, в котором собирался разместить счетное устройство, а четверть шла на пекарню и на харчевню. Элиав получил эти кирпичи после большой и громкой ругани, и Алам, которого прислали из храма Тиамат, был на его стороне.

– Пойми ты, наставник, что если люди будут плохо питаться, они убегут! – кричал Алам. – Их охотно примут в Нашей Башне, не говоря уж о Толстой Башне, и в Прибрежной Башне тоже нужны работники!

– Мы должны бросить все силы сперва на возведение дома для счетного устройства, потом на возведение первых ярусов, чтобы приехали торговцы! – отвечал мой господин. – А где торговцы, там и деньги! Но перед этим мы должны установить и отладить устройство Самариаха! Я не могу ставить основание без точных расчетов!

– Я ненавижу это устройство Самариаха, – сказала мне Лиш. – Из-за него мы не можем построить себе дом.

– Устройство не виновато. Если бы ты видела, какое оно сложное, если бы знала, как много с ним возни… – начал я.

– Всё равно ненавижу, – перебила она. – И Реш тоже, и Абад. Ты хочешь, чтобы наше брачное ложе было в шатре, куда в любую минуту может забраться какой-нибудь мерзавец?

– Нет, конечно…

– Ну так и молчи!

Мы и на строительстве дома для устройства Самариаха трудились. Туда забрали наконец резчиков по дереву, чтобы они сделали колеса с зубцами, какие-то палки с наконечниками и длинные ящики с дырками. Конечно, это была более подходящая для них работа, чем изготовление столов и скамей, но они всё равно ворчали.

Первой поставили пекарню, и у нас появились лепешки, твердые «деревянные» и мягкие. Потом сделали кухню для Лиш и Реш с очагом и с хранилищем для припасов. И, к нашей огромной радости, пришли огородники и попросили отвести им землю под огороды.

– Откуда вы, братья? – спросили их.

– Мы из Нашей Башни. Там что-то случилось, и с верхних ярусов выезжают богатые люди. Они обычно бегут первыми. Мы не стали ждать, и вот мы здесь, – ответили огородники.

Мы всё еще не получали денег, но приспособились обходиться без них. Деревенским это давалось легче – ведь мы в Субат-Телле тоже не часто видели серебряный сикль. Я сговорился со старшим кирпичником, он позволил мне по вечерам лепить кирпичи и выкладывать их на просушку вместе с прочими, мне помогли Гамид и Абад, и скоро мы смогли возвести пристройку к харчевне, где могли бы жить девушки. Мы даже сделали им дверь и приладили засов, чтобы никто не залез к ним ночью.

Поселок вокруг того места, где должна была вырасти Новая Башня, рос. Землекопы прокопали две канавы, у нас появилась вода, хотя не очень чистая. А вокруг пруда по вечерам можно было гулять и петь песни.

Однажды вечером мы потеряли Абада. Он уговорился встретиться с Реш и не пришел к пруду. Она забеспокоилась, мы пошли на поиски и обнаружили его возле дома для счетного устройства Самариаха. К дому примыкал загон, вроде того, что был возле Нашей Башни. И Абад, стоя у изгороди, смотрел туда и чесал в затылке.

– Что ты там увидел? – спросили мы его.

– Смотрите сами, – сказал он. – А я уже ничего не понимаю.

Мы заглянули и увидели новенькую крестовину с торчащим из ее середины бревном. На бревне были зубчатые и иные колеса, от которых в дом тянулись веревки и широкие ленты. Недоставало только ослов.

– Да-а… – произнес Левад. – Крестовина Мардука…

– На земле храма Тиамат, – добавил Гугуд. – И ничего с ней не делается!

– Я тоже ничего не понимаю, – признался Тахмад.

– А я попытаюсь понять, – упрямо буркнул Гамид. И мы повели Абада прочь от этой смущающей ум крестовины.

Дней десять спустя за мной пришел Абдад.

– Счетное устройство скоро будет собрано, – сказал он. – Тогда хозяину сделают все расчеты, и ему опять потребуются носилки, чтобы разъезжать вокруг Новой Башни и следить за строительством. Он велел спросить: ты хочешь быть носильщиком?

– А носилки уже есть?

– Не знаю. Это не моя забота.

Я засмеялся. Те, в которых мы таскали хозяина по Другой Башне, там и остались. А о новых господин Осейф, скорее всего, не задумывался.

– Передай ему – я посоветуюсь с братьями.

– Хорошо, передам.

Мы собрались на совет в середине дня. Реш принесла лепешек и обрадовала нас: в харчевню приходили козопасы, предлагали сыр, и нужно только условиться насчет платы с господином Элиавом. Если он будет давать деньги, то у нас появятся и сыр, мягкий и твердый, и даже козье молоко.

– Ты зовешь его господином? – удивился Тахмад.

– У кого деньги, тот и господин, – отрубила Реш. – Я же вижу, кто расплачивается. Это или господин Элиав, или господин Алам.

– Но главный-то – господин Осейф!

– Но ему не дают денег!

– Реш, нам же объяснили – когда мы уходили из Другой Башни, то взяли зерно и муку, но не взяли этих бронзовых бляшек, которые нам заменяют мелкие деньги. Их у нас слишком мало, и потому заработок каждого записывается на табличках, а таблички будут лежать в хранилище при счетном устройстве, и когда у нас появятся свои деньги…

– Я не верю, что мы получим все наши деньги по табличкам, – уперлась она. – Деньги должны быть в руках. А неизвестно, что там насчитает это счетное устройство, если ослы вдруг заупрямятся!

Обсуждая такое странное положение дел, мы сидели на траве за пекарней и ели лепешки. С нами был и пекарь Инох, он дал масла – помазать лепешки, и мы чувствовали себя богатыми жрецами, пирующими в храмовом саду.

– Смотрите! – крикнул Гугуд.

По дороге приближалась толпа, страшная, как будто демоны вырвались из подземного царства. Я не знаю, как выглядят чудовища, которых водила в бой ужасная Тиамат, и никто не знает, но эти были еще страшнее!

Они шли на двух ногах, и каждый имел две руки, и размахивал ими, и тела их были прикрыты, но вместо головы у идущих впереди были клубки змей, и щупальца торчали, извивались, поднимались и опадали.

– Кто эти страшилища? – в ужасе спросил пекарь.

– Не знаем!

– Идите, узнайте! И не подпускайте их ко мне! Что хотите делайте – только не подпускайте!

Он вбежал в пекарню и, судя по скрипу, загромождал дверь столами и лавками. А мы остались снаружи.

– Если это демоны, бить их лопатами бесполезно, – сказал Гамид. – Что мы можем?

– Призывать всесильного Мардука! – догадался благоразумный Левад.

– Ты прав! Ну, братья, повторяйте за мной! – Гамид заголосил нараспев, подражая старому жрецу, опытному по части призывов: – О великий Мардук, глава совета богов, будь нам защитником!

– О великий Мардук, глава совета богов, будь нам защитником! – пропели мы кто во что горазд. Если бы не опасность, я непременно сравнил бы нашу мольбу с блеяньем голодных коз.

– Руку твою над нами протяни, Мардук великий! Охрани от чумного бога Эрры! – выкрикивал Гамид. – И от демона Хумут-Табала! И от демона Асага! И от чудовища Эбих, всесильный Мардук! И от северного ветра, и от урагана!

Мы повторяли, а чудовища приближались, пока не остановились.

– Туда ли мы попали? – спросило первое человеческим голосом. – Тут призывают Мардука! Мы сбились с пути!

– Нет, господин, нет! – ответили ему прочие человеческими голосами. – Вот перед тобой – башня Тиамат!

– Нет, мы сбились и забрели на земли, принадлежащие храму Мардука, – возразило главное чудовище. – Коли так – отдохнем, братья, ведь мы идем с самого утра. Сядем на траву, поедим и пойдем искать башню Тиамат.

И эти страшилища, не обращая на нас больше внимания, стали рассаживаться на траве и снимать с голов искусно сделанные шапки со змеиными головами, зелеными пупырчатыми щупальцами, рогами, торчащими вперед и вверх хвостами с зазубринами и даже с подобиями звериных и рыбьих голов.

– Да это же люди! – воскликнул Гугуд. – Люди, что вы тут делаете и для чего так вырядились?!

– Мы идем к нашей богине, парень, мы ее войско, – объяснил человек, который был главным чудищем, а поверх его головы была другая, похожая на крокодилью, только серого цвета и с большим красным языком. – Скажи, в какой стороне расположены земли храма Тиамат, мы отдохнем и пойдем туда.

– Вы на земле храма Тиамат, – хмуро сказал Тахмад.

– А что ж вы призываете Мардука?

– А кого еще призывать, когда видишь такой ужас?!

– Но мы – войско великой и непокоренной Тиамат, мы не можем выглядеть иначе.

– Погодите, – сказал, выходя вперед, Гамид. – Мы простые парни, мы тачки гоняем. И нам никто не объяснил, откуда взялась вера в Тиамат, а сами мы тоже не можем догадаться. Мы трудимся для Тиамат, но ничего не знаем о ней. Расскажите нам, как вы верите и почему вы всё это на себя надели.

– Садись, добрый человек, рядом, – предложил предводитель чудищ, откусывая от пирожка с финиками. – Меня радуют твои вопросы. Я всё тебе объясню, и твоим братьям тоже. Видишь ли, мир плох. В нем царит обман. Разве вы этого не замечали?

– Да, господин, замечали, замечали! – разом закричали мы.

– Вот и мы заметили, что нас все обманывают. Жрецы говорят – поклоняйтесь Мардуку, поклоняйтесь Асторет! А что это значит? Это значит – несите нам ваши денежки, ваши серебряные сикли, простые и двойные! А с чего начался обман?

Мы пожали плечами. Откуда знать простым парням, гоняющим тачки, с чего начался великий обман? Нам бы уберечь от него свои кошельки, и то благо.

– Он начался с того, что Мардука признали богом, хотя он не настоящий бог, а младший. Его преимущество было в огромном росте и двух головах, а еще в страстном желании убить Тиамат.

– Да, господин, – согласились мы, – он убил Тиамат. Нам об этом рассказывали.

– А вы помните, что он сделал из ее тела?

– Из ее тела он сделал весь этот мир, господин.

– Из мертвого тела?

– Да, господин.

– А вы не задумывались, как можно из мертвого тела создать живой мир?

Мы не задумывались. Раз жрецы так сказали, то наверно, так оно и есть. Поэтому мы лишь пожали плечами.

– Тиамат жива, и мы живем в ее теле! – воскликнул предводитель. – Мы, сотворенные из крови Кингу, ее соратника и супруга, живем в ее живом теле и едины с ней! Мардук был бессилен против Тиамат – знаете, почему?

– Нет, господин… – прошептали мы.

– Потому что он выполнил ее замысел! Он сделал из нее небо и землю! Вот эти камни – Тиамат! Этот пруд – Тиамат! Эта трава – Тиамат! И птицы в небе, и саранча в пустыне – всё это Тиамат!

К счастью, он уже успел съесть пирожок с финиками, иначе от восторга поперхнулся бы.

– Да, господин… – в ужасе согласились мы. Не так-то просто разом отказаться от одного бога и признать другого.

– Жрецы учили нас поклоняться Мардуку, но свершилось чудо – каждый из нас поодиночке понял, что нам лгут. Нам лгут во всем, в каждой мелочи! Нам лгут о Мардуке, нам лгут об Асторет, нам лгут о делах царей и полководцев! И эта ложь – лишь оттого, что наши владыки боятся правды!

– Да, да, господин, – согласились мы.

– Мир, созданный из плоти и крови благородной Тиамат, переполнен ложью!

– Да, да, господин! – повторяли мы, кивая и раскачиваясь.

– А она была прекрасна! Вы знаете, добрые люди, как прекрасна была Тиамат?

– Да, да, господин… – твердили мы, потому что каждое его слово было правдой.

– Тело Тиамат – тело дракона! Челюсти Тиамат – челюсти крокодила! Клыки Тиамат – львиные клыки! Крылья Тиамат – с кожаными перепонками! Лапы Тиамат – как лапы ящерицы! Когти ее – когти орла! Рога Тиамат – золотые рога вола! Мардук украл эти рога и украсил ими свой храм, но мы вернем их!

– Вернем, господин! – закричали мы.

– И храм Тиамат на вершине башни будет увенчан ее рогами!

– Да, да, господин!

– Да, да, да! – вдруг закричали сидевшие на траве люди, нахлобучили свои страшные шапки и стали плясать, высоко задирая ноги, так что подолы их платьев и туник вздымались и открывали их срам.

– Идем с нами! – сказал предводитель. – Это священная пляска Тиамат, в которой мы все соединяемся в тело ее супруга Кингу и радуем ее своей яростью!

Но мы помотали головами, так как еще не были готовы к тому, чтобы скакать таким непотребным образом.

Предводитель, человек уже немолодой, попрыгал немного и подошел к нам.

– Отведите меня, парни, к тому, кто тут главный, – сказал он спокойно. – Мне нужно разместить войско Тиамат и поставить его на довольствие.

Мы молча смотрели на него, как будто спали, и проснулись, и плохо понимаем, где мы.

– Тогда тебе к Элиаву, господин, – наконец ответил Гамид. – Он смотрит за порядком, а строительством Новой Башни занимается господин Осейф Гумариэль. Есть еще жрец Тиамат, но мы не знаем, где его искать. А как тебя звать, господин?

– У меня было имя, которое мне дали в младенчестве, но я от него отказался. Теперь я Бешеный Пес, – гордо сказал предводитель. Тогда мы поняли смысл его шапки – это была не крокодилья, а собачья голова.

– Почему? Разве ты взбесился, господин? – удивились мы. Впрочем, каждый, кто увидел бы пляску войска Тиамат, забеспокоился бы, в уме ли эти люди.

– Погодите, понемногу я расскажу вам подлинную историю Тиамат, – пообещал он. – Тиамат сперва родила, а потом объединила прекрасных детей – Рогатую Змею, Бешеного Пса, Льва-Демона, Человека-Скорпиона, Человека-Рыбу, Человека-Быка и одиннадцать драконов. Мы, уверовавшие, взяли их имена. А какое имя у жреца?

– Мы не знаем, господин. Он совсем недавно стал жрецом, а раньше был писцом в Другой Башне.

– Ладно, с самозванцем мы разберемся. Ведите меня к Элиаву.

Элиав на новом осле, статном и откормленном, объезжал наше поселение, а за ним шли два стражника. Мы подвели к нему Бешеного Пса, а сами вернулись к своим тачкам.

– Не нравятся мне эти люди, уверовавшие в Тиамат, – сказал Тахмад.

– Мне тоже, – ответил Гамид.

Не так уж часто их мнения совпадали. На сей раз мы были едины – никакого доверия войско Тиамат не внушало. И было совершенно непонятно, чем оно будет заниматься, кроме плясок и воплей.

А что касается правды, то разумно высказался Гугуд:

– Вообще в этом мире с правдой что-то не так – вспомните ту правду, из-за которой мы купили этот дурацкий котел!

– Тебе, Вагад, лучше бы вернуться к хозяину. Хорошо иметь своего человека наверху – такого, который узнавал бы все новости, важные для нас, – здраво рассудил Левад. – Боюсь, что таких новостей будет очень много…

– Он прав, – сказал Гамид. – Должен быть человек, который при необходимости напомнит о нас господину Осейфу. Чтобы не забыл про места надсмотрщиков…

– Хорошо, – ответил я. – Но тогда я, наверно, не смогу много времени проводить с Лиш. Присмотрите за ней.

– Мы не дадим ее в обиду, – ответил Абад.

Я побежал искать Абдада и нашел его у плотников. Они занимались нелегким делом – Абдад объяснял, как выглядят носилки, а плотники пытались его понять. Иногда очень трудно описать словами простую вещь, и он обрадовался, что я помогу ему. Но вдвоем мы окончательно запутали плотников.

Потом он повел меня к хозяину.

– Осленочек мой! – радостно воскликнул хозяин. – Подожди совсем немного – как только счетное устройство Самариаха будет пущено в ход, мы начнем стремительно строить Новую Башню! А что это будет за устройство! То, которое осталось в Другой Башне, рядом с ним как игрушка, которую лепит из глины ребенок, рядом с большой статуей Асторет! Агенор Лути от зависти перегрызет себе горло! И знаешь что, осленочек! Евер понял, чего я желаю! Он обещал придумать ударную таблицу со многими штырьками! И их можно будет передвигать, и оттиск на глине будет как рисунок! Большой оттиск, вдвое больше простой таблички! Боги сжалились надо мной и послали мне Евера с Муртаком! А Ровоам с Амалеком пусть и дальше прозябают в своей печатне! Их устройство способно только размножать сплетни, осленочек, а мое сделает точнейшие расчеты!

Я слушал и невольно улыбался – так счастлив был мой старый добрый хозяин.

Его поселили в шатре возле дома для счетного устройства. А он привык к тем удобствам, что были в Другой Башне, но он не жаловался. За ним присматривали Бубук и Абдад, Бурче приносил еду из харчевни, и это была неподходящая еда. Но господин Осейф не замечал, что попадает ему в рот, и ни разу не вспомнил о любимых пирожках. Он ездил на осле смотреть, как наращивают основание Трубы, и ругаться с подрядчиком, проводил часы возле счетного устройства, по мере сил помогая его налаживать. Вместе с Евером он разбирал таблички, которые обеспечивали правильную работу устройства, или просто сидел на камне и чертил по песку линии, необходимые для расчетов будущей Новой Башни.

– К нам пришли какие-то странные люди, господин, – сказал я. – Они вообразили себя чудовищами из войска Тиамат. Но они говорят много правильного. Мы боимся, что они не умеют работать, и тебе придется их всех кормить.

– Мне никто об этом не доложил! – возмутился хозяин. – Приведи моего осла. Поеду искать Элиава или Алама. А ты пойдешь со мной. Я стал слаб. Когда я еду на осле, моя голова кружится. Скорее бы изготовили носилки!

Я привел осла, который был ненамного моложе хозяина, и помог господину Осейфу сесть в седло. Это был, сдается, тот, на котором раньше ездил Элиав.

Элиав стоял у своего шатра вместе с Аламом, а перед ними – Бешеный Пес. Судя по их лицам, разговор вышел неприятный.

– Но башню строят на деньги храма, – услышал я. – И храм прислал нас сюда. Так что вам придется нас принять. И еще мы принесли таблички, на которых новая история мира богини Тиамат и страшные проклятия ее врагам. Пусть ваш жрец придет и заберет их в хранилище.

– Храм поставил меня следить тут за порядком. И меня никто не предупредил о вашем приходе, в десятый раз это повторяю, – сказал Бешеному Псу Алам. – Почему вы не взяли табличку от главного жреца?

– А я в десятый раз повторяю, что на печати главного жреца нет знака великой Тиамат, он еще пользуется своей старой печатью, – ответил Бешеный Пес. – Как мы могли взять такую табличку? Поезжай в Вавилон, и тебе всё скажут.