Текст книги "Дурни вавилонские"

– Сегодня же поеду.

– Вели забрать таблички в хранилище.

Бешеный Пес повернулся и ушел.

– Теперь их придется кормить, – растерянно сказал Элиав. – Кормить только за то, что они носят эти страшные шапки!

– Я догадываюсь, почему их посадили нам на шею, – проворчал Алам. – Они, видно, повадились слоняться по городу в таком виде и выкрикивать славословия Тиамат. Вот главный жрец и решил их убрать от греха подальше, пока царский двор не возмутился…

– А нельзя ли заставить их копать землю? – спросил хозяин. – Эти руки были бы очень кстати!

– Я попытаюсь, – ответил Элиав. – Но, мне кажется, они и на это неспособны.

– Почему, Элиав? – удивился хозяин, а Алам насторожился.

– Вот почему. Если человек умеет работать, то он работает и даже получает от этого удовольствие – вроде тебя, наставник. Его голова занята, и ему вполне хватает тех богов, в которых верит весь Вавилон. А если он не умеет работать и не хочет учиться, то у него в голове появляются мысли о несовершенстве мира. И тогда он начинает искать виноватых. Одни считают, что виноваты царь, главный жрец или хотя бы подрядчик, который не позволил бездельничать и прогнал из лесорубов или из землекопов. Они начинают искать правду и ничем больше не занимаются.

Тут я вспомнил мерзавца, который ночевал под лестницей.

– А другие приходят к мысли поменять бога – при другом боге их безделье будет вознаграждаться… – продолжал Элиав.

– Ты что такое говоришь? – перебил его Алам.

– Перестань, – поморщился Элиав. – Ты же пришел в храм Тиамат на службу. Это твой способ зарабатывать деньги. И ты не бегаешь с тряпичными щупальцами на голове. Вот Вагад – он умеет работать, верит в Мардука и Асторет, и ему этого вполне довольно. Так, Вагад?

– Так, господин, – согласился я.

– А теперь ему придется думать о Тиамат, и это ему совсем не нравится. Ему нужна простая и спокойная жизнь, уютный дом, красивая жена, здоровые дети, и не надо обременять его голову всякой ерундой.

– Я никому не скажу, что ты назвал веру в Тиамат ерундой. Но берегись, как бы тебя не услышали эти безумцы. Могут и в клочья разорвать, – предупредил Алам.

– Ты бы привел к ним нашего жреца, пусть объяснит, что они тоже должны работать. Хоть во имя Тиамат, хоть во имя чумного бога Эрры.

Говорили они сердито. Но вдруг улыбнулись и похлопали друг друга по плечам.

– Идем, Вагад. Я должен присмотреть за тем, как обтесывают бревна для свай, – сказал хозяин. – И убедиться, что большие камни для Трубы доставлены. Ты не представляешь, как много всего требуется для Новой Башни! Она будет лучшей башней, она будет как невеста среди старух, она будет как столб света в ночи! Что ты хмуришься, осленочек?

– Мне не нравится, что Новая Башня принадлежит храму Тиамат, господин, – честно сказал я.

– Да не всё ли равно, кому она принадлежит! Она будет прекрасна, стройна и соразмерна, это главное. И прав был, кажется, этот хитрец Авенир: не всё ли равно, что знали Дишон, Ришарид и Питир, а чего они не знали! Ведь башни-то стоят! И счетное устройство с каждым годом совершенствуется! Может, там, откуда их принесли демоны, и башен настоящих нет, а они всё это выдумали, чтобы их слушали и кормили за удивительные истории. Но мы-то построили башни! И в них из денег делают деньги, а из тех – еще деньги… да… моя голова… держи меня, осленочек…

Потом я пошел к Лиш и Реш объяснять им, что для такого человека, как мой хозяин, еда должна быть получше. Они обещали поговорить с Нуш-Нуш о пирожках.

А вечером мы с Абдадом отправились к плотникам и помогали им делать носилки.

Несколько дней прошли в суете. Здание для счетного устройства подводили под крышу, и Элиав согнал туда всех, способных трудиться. Это было не очень красивое здание, но хозяин сказал, что оно временное. Настоящее помещение он задумал устроить во втором ярусе Новой Башни, и оно займет весь ярус. Но устройство перенесут туда не раньше, чем будет возведен десятый ярус: тогда можно будет какое-то время обходиться без него.

– Евер собрал самые лучшие, самые ценные таблички, и в голове его – такие правила работы устройства, что Агенору и не снились! – сказал хозяин. – Теперь главное – всё это соединить вместе, и таблички из Нашей Башни, и таблички из Другой Башни, и таблички из Серебряной Башни. Они должны подружиться, чтобы работать вместе, понимаешь, осленочек?

– Да, господин, – сказал я, хотя ничего не понял.

Евер с помощниками работали днями и ночами. Мы таскали хозяина то к прудам – убедиться, что канавы, проведенные от них, тянутся именно туда, куда ему нужно, то к плотникам, то к кирпичникам. Всё было заготовлено – кирпичи, сложенные вместе, были как дома без окон и дверей, белые камни для Трубы стояли рядами, куча глины в высоту достигала четырех двойных локтей, а в поперечнике была не меньше двадцати.

И даже то, что Алам приехал из Вавилона с плохой новостью, не слишком повредило общему восторгу. Главным жрецом Тиамат оставался тот, что был поставлен раньше, но храм отказался забирать войско Тиамат и велел подыскать для каждого хорошее и неутомительное ремесло, лишь бы эти люди больше не появлялись в Вавилоне.

Нам дали несколько дней отдыха и приказали кормить сытно – предстояла настоящая работа.

Я видел во сне Новую Башню, светлую и величественную, в которой все мы шестеро станем большими людьми. И Лиш видела ее во сне.

– Мы могли бы жить на третьем или на четвертом ярусе, – говорила она, – чтобы выводить детей к прудам. Я не хочу, чтобы наши дети росли, не выходя из башни. Они будут бегать по траве и купаться в прудах… Но сперва – обряд!

– Я отпрошусь у хозяина, чтобы нам съездить в Вавилон, – пообещал я, – и нужно забрать те деньги, что я заработал, иначе нас и на порог храма не пустят.

– Поговори с ним сегодня, милый.

– Поговорю.

И мы с Абдадом ждали хозяина у дверей дома для счетного устройства, и оба предавались мечтам: Абдад знал от меня, что в харчевню привезли козлятину, и хотел купить на ужин мясную похлебку, а я хотел договориться о свободном дне.

Хозяин вышел из дверей в полночь. Его вели под руки Евер с помощником. Вид у хозяина был такой, будто он перебрал крепкого изюмного вина. У Евера – будто он шесть дней назад помер, и его извлекли из гробницы.

– Что я говорил! – выкрикивал хозяин. – Что я говорил! Всё получилось! Бубук! Где ты запропал? Вот, вот! И не нужно ничего лишнего! Простая рамка с отделениями! И ременный жгут! И никаких зубчатых колес!

– Это сделано на скорую руку, – похоронным голосом отвечал Евер. – На скорую руку, наставник! И возможности невелики…

– Вот, вот! И пусть Ровоам проглотит собственный болтливый язык!

– А если делать по-настоящему, нужно сто сорок четыре ячейки…

– И Амалек пусть подавится своей дурацкой печатней!

– …и к ним больше двух сотен…

Так они говорили наперебой и вряд ли слышали друг друга.

– Ослятки мои, праздник, праздник! – воскликнул хозяин. – Бубук, где таблица?

– Бурче унес ее обжигать, – сказал, выйдя из дома, Бубук и зевнул не хуже крокодила. – Она будет рано утром.

– Евер, пусть там сделают еще шесть или семь таблиц, это ведь быстро. И пусть отнесут к печи, чтобы Бурче мог их с утра принести, и я бы разметил их мелом.

– Да, наставник, – ответил Евер и помог хозяину сесть в носилки.

– Вперед, ослятки мои, вперед! Сегодня одержана царская победа! Победа, равносильная победе Мардука над Тиамат!

– Тише, господин, тише, – зашептал Абдад. – Мы на земле храма Тиамат…

– А мне наплевать! У меня победа!

Мы бегом понеслись к его шатру, пока на эти вопли не сбежались все бешеные псы, люди-рыбы, люди-скорпионы и прочее воинство Тиамат.

А утром начался изумительный день. Мы все собрались у Трубы, которая была пока что в человеческий рост высотой. Бубук украсил носилки хозяина цветными лентами.

– Ты не передумал идти в евнухи? – спросил я его.

– Храму Тиамат не нужны евнухи. Я лучше буду работать на счетном устройстве. Господин Евер говорит, что у меня большие способности, – похвастался он. – Я помогал налаживать устройство и уже много понимаю!

– Это хорошо.

– Жаль, что ты, Вагад, не хочешь учиться грамоте.

– С меня хватит тачки или носилок.

Наши стояли у тачек, в чистых туниках, в новых сандалиях, в одинаковых синих головных повязках. Рядом стояли землекопы, каменщики, носильщики, строители. За ними – все жители поселка, женщины с детьми, огородники, козопасы, недавно пришедшие пивовары.

На возвышение поднялись Элиав, Алам, Бешеный Пес и наш хозяин. Внизу стоял Бурче, обремененный двумя наплечными сумами, и лямки перекрещивались на его узкой груди.

– Ну, поздравляю вас, добрые люди! – громко сказал Элиав. – Расчеты господина Осейфа Гумариэля выполнены, таблички с ними у него в руках. Наша Новая Башня никогда не покосится, нора в ней будет широкая, потолки высокие, ни одна внутренняя стена не окажется слишком тонкой или слишком толстой. За сегодняшний день все получат двойную плату! А теперь господин Осейф Гумариэль, главный строитель, скажет: за работу!

– За работу! – выкрикнул, приподнявшись на носилках, хозяин.

И тут вперед выскочил Бешеный Пес.

– Нет, нет, не так! За работу во имя ужасной и прекрасной повелительницы Тиамат! – завопил он.

И его единоверцы, стоявшие с краю, подхватили этот призыв на разные лады.

Все лица помрачнели.

Мы старались не думать о Тиамат. Что бы ни говорили эти люди о том, как мы обмануты, но принять их правду было трудно – мы слишком привыкли молиться Мардуку и Асторет. Конечно, если ходить на их собрания, то можно и в красоту Тиамат поверить, и даже сам не замечаешь, как начинаешь орать об этой красоте во всю глотку. А покинешь собрание – и чувствуешь себя очень неловко. Странно получается с этой правдой – нигде она не попадается в чистом виде, вот и вера в Тиамат – то, что нас обманывают на каждом шагу, Бешеный Пес говорит правильно, но войско из бешеных псов и людей-скорпионов – это как-то неправильно…

И как же ему верить?

Получается, что и лжи нельзя верить, и правде нельзя верить, и злу нельзя верить, и добру нельзя верить…

Мы часто говорили об этом, и оказалось, что иных из нас, например Гамида и Гугуда, это беспокоит больше, а иных, как Тахмад и Левад, меньше, а Абад вообще не хочет забивать этим голову и только повторяет всё, что скажет Гамид, а я запутался окончательно.

Когда вопли о Тиамат смолкли, хозяин велел нести себя к Трубе, у которой шестами и колышками были размечены участки, объяснил каждому подрядчику, что от него требуется и в каких пределах, и пока он продвигался вокруг трубы, за его спиной уже приступали к работе.

Но он не только на словах объяснял – он раздавал большие глиняные таблицы с выдавленным рисунком, как будто их женщины истыкали иголками, и на каждой таблице мелом были нанесены линии. Не все подрядчики сразу понимали, что это значит, хозяин сердился, кричал, тыкал пальцем, и до них доходило, что это – очертания первого яруса и указания, где стоять простой стене, где – двойной, где быть пустому месту и куда свозить кирпичи и глину. Он столько раз это повторил, что и мы с Абдадом всё поняли.

Вечером нас угощали пивом и сушеной рыбой, потом те, кто хотел, пели и плясали, а остальные смотрели.

Гамид вышел гонять тачку вместе с нашими, и гонял исправно. Вот только он был сильно недоволен большими таблицами, да и подрядчик, который указывал, что и как делать, – тоже. Ведь когда вываливаешь глину из тачки и отодвигаешь ее, не очень смотришь на расстояния: она приблизительно ложится куда надо, и этого хватает. То есть хватало раньше. А теперь подрядчик таращился на таблицу и вопил не своим голосом, чтобы граница глиняного вала была в точности там, где указано, и ни на палец левее.

– Понавыдумывали… – бурчал подрядчик. Да, по правде сказать, и все бурчали, припоминая какие-то загадочные башни – Двуглавую, Светлую, Цветущую, – которые строили без всяких больших таблиц, а они простояли нужное время и доросли до очень даже высоких ярусов. На террасах Цветущей даже сады устроили, на кирпичных сводах, поверх которых каменные плиты, залитые земляной смолой и переложенные тростником, как царские в Вавилоне, и они держались! Без всяких таблиц! Только воды им недоставало – в Вавилоне ведь для высоких садов царицы трудится огромное колесо, черпающее воду из Евфрата…

Один мой хозяин носился вокруг Трубы в полном восторге.

– Как бы сделать так, чтобы больше не было этих таблиц? – спросил меня Тахмад. – Мы из-за них работаем медленно и не получим полной платы за день.

– Таблицы ему делает счетное устройство Самариаха, – ответил я. – Туда, сам понимаешь, не всех пускают. А то бы можно было как-то его повредить – унести какое-нибудь зубчатое колесо, а пока режут новое – работать спокойно.

– Что бы ты ни говорил о своем хозяине, сдается мне, что от счетного устройства больше вреда, чем пользы, – заметил Левад. А он хотя и не рвался в старшие, как Гамид, был очень благоразумен.

– Когда ты собираешься в город с Лиш? – спросил Абад. – Мы можем пойти вчетвером, я тоже хочу поскорее жениться.

– А у тебя деньги есть?

– Есть, ведь ежедневную плату записывают на табличках и потом всю отдадут нам, – беззаботно ответил он. – Будет на что купить Реш всё новое, и платье, и платок, и сандалии! Сколько там скопилось, а, Гугуд?

– По-моему, не меньше сикля и пяти «рабов», – подумав, ответил Гугуд. – Я делал зарубки на палке тачки, надо посчитать, сколько дней мы трудимся. Уже вся правая палка изрезана, пора браться за левую. Плохо, когда не выдают плату каждый день.

– Да, приходится считать дни, – согласился Тахмад.

Мне было легче – я мог обратиться прямо к хозяину и взять свои деньги. А парням следовало говорить с подрядчиком, и сверять свои зарубки с записями на табличках… и вообще им это нравилось всё меньше и меньше…

Но, когда я попросил у него денег и объяснил, для чего они нужны, хозяин пришел в отчаяние.

– Значит, вы с Абадом уйдете на целый день, а потом еще неизвестно сколько дней будете праздновать свадьбы? А Новая Башня? Вы не подумали, что ей каждая пара рук нужна?

Мне стало неловко. Я понимал – хозяин в свои преклонные годы уже забыл, для чего нужна свадьба. И его доводы понимал. Но уж очень хотелось жениться!

Деньги он обещал дать, когда будет завершен первый ярус и работа немного задержится, чтобы каменщики в соответствии с таблицами возвели следующий кусок Трубы. Я всё объяснил Лиш, Абад всё объяснил Реш и пошел к самому Элиаву просить денег. Он решил, что раз Элиав большой начальник, то прикажет – и деньги тут же появятся из воздуха.

– Я проверю по табличкам, сколько ты должен получить, – сказал Элиав. – Не беспокойся, парень. Сыграешь свадьбу!

И вот первый ярус поднялся над землей во весь рост, и мой хозяин потрясал таблицами, и твердил всем, что такого прекрасного первого яруса в его жизни еще не было, и клялся, что теперь работа пойдет куда быстрее.

– Ну так когда же настанет этот день? – спрашивала Лиш, гуляя со мной в сумерках у пруда. – Может быть, мне поискать другого жениха?

– Подожди немного, – отвечал я, – совсем немного…

И тут к нам подбежал Гамид.

– Вагад, похож ли я на того, кто надевает сандалии на голову и чешется там, где не свербит? – спросил он.

– Как житель Мурур-Телля? Иногда похож, – честно ответил я. – А что стряслось?

– Мне кажется, я только что видел Таш!

– Таш? Здесь?

– Да! Скажи мне, что я из людей племени Бену-Гурр, которые всемером ловят хромого осла! Скажи мне, что боги стукнули меня по лбу лопатой!

– Таш?

– Да! Ты знаешь, Элиав всюду разъезжает на осле из-за хромой ноги, – быстро заговорил Гамид. – И у него молодой резвый осел! А я шел к дальнему пруду с ведром, там вода чище…

– С чего ты взял? – удивилась Лиш. – В нашем самая чистая!

– В наш сегодня огородники опрокинули тачку с навозом…

– Не может быть!

– Они уговорились о навозе с хозяином ослов и решили вывезти его самой прямой дорогой, а гонять тачки не умеют. Вот и упустили свой груз прямо в пруд. Тебе придется завтра утром идти к дальнему, Лиш. Ну вот, я шел с ведром и увидел двоих на ослах. Солнце только что зашло. Они стояли как раз на берегу пруда, там, где дорога к финиковой роще. Я пошел к воде, а они расстались. Один погнал осла к башне – это был Элиав. А второй… вторая…

– Ты не ошибся? – строго спросил я. – Ты уж прости, но она тебе, наверно, всюду мерещится…

– По-моему, это была она. Это ее волосы, как красная овечья шерсть…

– Плохо. Ей тут делать нечего.

– Авенир всегда придумает для нее занятие! Сманивать честных людей, воровать корзины с табличками! Он знает, какую плату назначить за свои ласки!

– С чего ты взял? – удивился я. – Это она должна была бы назначать плату за свои ласки. Ты не забывай, что она жрица Асторет!

– Разве я не видел, как она смотрит на него? Он единственный, кто ей нужен! А всех остальных она водит за нос!

Я вспомнил, как Гамид прыгал в канал…

И как тайно встречался с Таш, как всё ей разболтал, сам того не понимая, я тоже вспомнил.

– Знаешь что, брат? Я, кажется, догадался. Этот Авенир прислал ее, чтобы она переманила людей обратно в Другую Башню. Ведь Другая Башня осталась без работников – там каменщиков было не меньше сорока человек, а пятнадцать ушли с нами.

– Если она только подойдет к нам, я разломаю ее голову о камень, так что всё содержимое упадет на землю и станет пищей для червей, – сердито сказал Гамид. – Хватит! Больше ей нас не обмануть!

– Предупредим братьев.

– Но для чего ей Элиав?

– Может быть, она давно, еще до нас, переманила его откуда-то в Другую Башню, и теперь хочет, чтобы он ей помог?

– Может быть, хватит громоздить догадки, как дети громоздят комья грязи? – спросила Лиш. – Это всё скоро откроется.

Она оказалась права.

Как-то так вышло, что мы начали строить второй ярус, сами того не заметив. Просто гоняли тачки, гоняли, а вечером выяснилось, что первый давно готов, и нам не дали после него обещанного отдыха. Не только мы – и носильщики, и землекопы на него рассчитывали.

Мы спросили хозяина, но он никак не мог понять, чего мы от него хотим. Мы спросили Алама – он нас послал к Элиаву. Мы спросили Элиава – он нас послал к хозяину. Тогда мы стали кричать.

Элиав послушал, послушал и сказал, что наши крики напрасны. И уехал на своем красивом осле.

А ночью возле Новой Башни начался шум. Мы выскочили из шатров, зажгли факелы, поспешили к воротам в будущую нору и увидели человек двадцать парней с мешками и тачками.

– Вы кто? – спросили мы их.

– Тахмад, Гамид, Абад, вы нас не узнали? Мы вместе строили Нашу Башню! – ответили они.

– Вас привела женщина? – спросил сообразительный Гамид.

– Да, нас привела женщина!

– Жрица Асторет?

– Жрица Асторет!

– И сколько обещала?

– Сперва целую «ногу» в день обещала! Потом – «ногу» и «кувшин»!

Это было меньше, чем нам платили и записывали на табличках, чуть ли не вдвое меньше!

– Не найдется ли у вас чего поесть? – спросили эти парни.

– Сперва скажите, где та женщина, что вас привела! – потребовал Гамид.

– Она уехала, но обещала вернуться. У нее дела со здешним начальником строителей, она увиделась с ним, показала ему нас и уехала. Мы сами слышали, как она обещала вскоре вернуться! – так сказали Гамиду эти парни.

Тут появился Элиав на осле.

– Новенькие, ступайте за мной. На нижнем ярусе башни уже можно жить, – сказал он. – Утром вы там устроитесь поудобнее.

Тут нам следовало что-то сказать, но мы онемели. Мы жили в шатрах, а этих он позвал жить в Новую Башню!

– А вы не беспокойтесь, – велел нам Элиав. – С вами я поговорю завтра. У меня для вас кое-что будет.

– Обещанное, господин? – спросили мы.

– Пожалуй, что обещанное, – ответил он.

Мы принесли из шатров сухие лепешки и воду, угостили парней из Нашей Башни, а потом все вшестером собрались у Абада, который припас немного пива.

– Знаете, что это означает? Их привели, чтобы нам дать новый чин и поставить нас надсмотрщиками, – сказал Тахмад.

– Неужели это сбудется? – обрадовался Абад. – А ведь мы будем хорошими надсмотрщиками! Мы это ремесло отлично знаем!

– Раз Элиав обещал, то, наверно, не обманет, – выждав, пока мы перестанем бурно радоваться, сказал Левад. – Хотя вокруг этих башен столько обмана…

– Это Новая Башня! – возразил я. – Господин Осейф для того ее строит, чтобы в ней всё было прекрасно и справедиво. Если бы вы видели рисунок, вы бы всё поняли!

– А где мы достанем головные повязки надсмотрщиков? – забеспокоился Гугуд. – Торговцы приходили вчера, и теперь появятся в лучшем случае через три дня.

Потом мы вспоминали, сколько, по нашим сведениям, получал надсмотрщик в Нашей Башне и в Другой Башне. А потом заснули.

Утром мы умылись и пошли в харчевню есть кашу. В харчевне, кроме Лиш, Реш и четырех женщин, которых взяли из местных, появилась новенькая. Мы ее узнали – она была сестрой одного из тех парней.

– Если мы надсмотрщики, то можем первые выбирать себе невест, а прочие – из тех девиц, что останутся, – сказал Тахмад. – Левад, посмотри, она тебе не подходит?

– Надо еще посмотреть, как она работает, – ответил Левад. – Нам, надсмотрщикам, не так много платят, чтобы держать дома бездельницу и нанимать служанку.

– Но ведь она тебе нравится?

– Хорошенькая.

Новенькая как-то странно посмотрела на нас и ушла на кухню.

– Ишь ты, надсмотрщик ей не подходит! – возмутился Гугуд.

– Ничего, Левад, не эта, так другая, – утешили мы брата. – Их тут теперь много будет, башня-то растет.

Поев, мы пошли к сараю, где стояли тачки, а там нас уже ждал Бешеный Пес, в тунике выше колен и в головной повязке вместо шапки с крокодильими челюстями.

– Парни, я ваш новый надсмотрщик, – сказал Бешеный Пес. – По милости великой Тиамат!

– Но почему? – спросили мы. – Нам обещали, что надсмотрщиком станет один из нас.

– Это совсем просто. Я опередил вас по степени близости к великой Тиамат. Ведь я раньше, чем вы, понял, что нас окружает ложь, и уверовал в Тиамат. Не беспокойтесь, я буду добрым надсмотрщиком, – утешил он. – Я буду давать вам днем время для отдыха.

– Мы должны узнать правду! – воскликнул Гамид. И мы побежали искать Элиава.

– А что я могу сделать? – спросил Элиав. – Мне платит храм Тиамат, и оттуда принесли табличку с приказом – дать тем приверженцам Тиамат, которые пришли в башню, чины и средства к пропитанию.

– А где табличка? – спросил Гамид.

– Я отдал ее в хранилище при счетном устройстве. Она должна быть учтена и получить номер. Теперь, когда устройство работает в полную силу, там будут строгие порядки.

– Проклятое хранилище… – проворчал Абад.

– Чем оно-то провинилось? – удивился Элиав. – Ладно, парни, ступайте работать. Я охотно помог бы вам, но не я тут главный. Я только слежу за порядком. А главный – Алам, и он обо всем докладывает храму. Понимаете, если они не получат чинов и высокого положения, они вернутся в Вавилон. У храма есть богатые жертвователи, но даже они не помогут, если возмутится царский двор. А умные старые жрецы в главном храме Мардука готовы терпеть в городе храм Тиамат, пока он не поднимает слишком много шума. Вы меня поняли, парни?

– Да, господин, – сказали мы. – Но ведь нам обещали…

– Этот мир слишком сложен для вас, парни, – подумав, ответил Элиав. – Может быть, вы и станете надсмотрщиками. Но не сейчас.

– А если мы попросим господина Осейфа дать нам письменное обещание? – додумался Гамид. – На табличке? А табличка попадет в хранилище?

– Ох, парни… Знаете, что я вам скажу? В хранилище она попадет, но когда потребуется – ее никто и никогда там не найдет.

– Но ведь в хранилище строгие порядки! – закричали мы. – Счетное устройство знает, где лежит каждая табличка!

– Представьте себе башню, – велел Элиав. – На самом нижнем ярусе – вы, парни. Выше, на втором и третьем, – счетное устройство и порядок. Еще выше, на средних ярусах, – хитрости и обманы, которым подчиняется устройство. А на самых высоких – деньги, много денег, и по приказам денег рождаются обманы. Они спускаются вниз, обрастая всякими мелкими хитростями, и доходят до вас, и вам от этого плохо. И тут ничего нельзя изменить. Работайте, получайте свои деньги, покупайте красивые туники и сандалии, женитесь, плодитесь и размножайтесь! Но не пытайтесь что-то изменить. Я вот собрался жениться, и по случаю свадьбы угощу всех пивом и жареной рыбой.

– Кто твоя невеста, господин? – спросили мы.

– Новенькая, которая только что появилась в харчевне. Я сразу подошел к ней и предложил сперва жилье во втором ярусе, потом продвижение вверх. Еще я подарил ей ожерелье, и она сразу согласилась. Ступайте работать. Я сделаю так, что вам прибавят жалованья на «кувшин».

– Я хочу забрать свое жалованье и уйти, – вдруг сказал Абад, хотя об этом мы ни разу не говорили.

– Успокойся. Не надо тебе уходить.

– Я хочу забрать свое жалованье и уйти, – повторил он. – Там уже много набралось.

– Тебе не приходило в голову, что между Другой Башней и Новой Башней есть деловые связи? – спросил Элиав.

– Мы это знаем, господин, – ответил за Абада Гамид. – Уж это мы точно знаем!

– Когда вы перебежали сюда с почтенным наставником – их еще не было. Но теперь они появились и крепнут. Храм Тиамат мог выкупить у Зубастого таблички с вашими договорами, парни. Представьте себе, что это произошло.

Мы задумались. Поединок лжи и правды мы еще могли вообразить, но поединок, в котором ложь против лжи, нас пугал. Ведь нам сказали, что таблички с договорами той ночью были вывезены из хранилища, и мы поверили. А теперь Элиав говорит, что они всё еще у Зубастого. Скорее всего, он лжет, чтобы привести нас к покорности. Но, выходит, и тогда нам лгали?

– Значит, мы должны отработать на строительстве Новой Башни девять с половиной лет? – спросил Тахмад.

– Выходит, так. Но вы с сегодняшнего дня будете получать на «кувшин» больше.

– Что можно купить на «кувшин»?! – закричали мы. – Только половину «деревянной» лепешки!

– Я что-нибудь придумаю, идите!

И мы пошли.

Бешеный Пес спокойно ждал нас.

– Ну, убедились? – спросил он. – Ладно, не расстраивайтесь. Мы поладим. Вечером, когда поставите тачки в сарай, приходите в храм Тиамат на общее моление.

– Мы не хотим молиться Тиамат, – сказал Тахмад.

– Вы не хотите признать единственную правду в мире обмана?

Мы переглянулись и взялись за тачки. Мы погнали их к глиняной куче, но неторопливо. Но у кучи уже стояли другие парни с тачками – те, из Нашей Башни, и мы остановились.

– Вот если бы поставить что-то на пути сверху вниз, от больших денег – к нам, – задумчиво сказал Тахмад. – Может, обмана было бы меньше.

– Есть и другой способ, – ответил Гамид.

– Какой?

– Я как раз думаю о нем. Придумаю – скажу.

– Что ты можешь придумать? Ведь мы умеем только гонять тачки, – горестно сказал Левад. – Мы не разбираемся в числах и мы боимся больших денег..

– Нет, нет! – закричал Гамид. – Вы сами не знаете, на что вы способны! Вы сильнее, чем им кажется! Пусть они строят башни, и торгуют, и делают из денег деньги, а мы, а мы!..

– Что – мы?

– Увидите, – вдруг успокоившись, ответил он. – Идем трудиться, Субат-Телль. Пока нас еще в чем-нибудь не обманули…

Днем я рассказал хозяину, что его обещание осталось неисполненным.

– А разве я тебе что-то обещал, мой осленочек?

– Да, что мы станем в Новой Башне большими людьми.

– Ну и где Новая Башня? Пока у нас есть только полтора яруса. Подожди, она вырастет очень быстро. А пока вот тебе «нога», угости братьев пивом!

В норе, ожидая, пока хозяин кончит ругаться с каменщиками, я задержал идущего мимо Гамида.

– Ты ведь что-то придумал, – сказал я. – Что бы это ни было – я с тобой.

– Я так и думал. Слушай, мы будем караулить возле счетного устройства Самариаха. Рано или поздно там появится эта женщина.

– И мы ее убьем? И с ее смертью прекратится весь обман? Ты слишком высокого мнения о храмовой развратнице, Гамид.

– Я знаю ей цену, Вагад. Не она мне нужна.

– А кто же?

– Настоящие виновники наших бед. Она поможет до них добраться.

– Деньги, что ли?

– Похож ли я на человека, который будет воевать с деньгами? Может, ты хочешь, чтобы о безумцах говорили: он из людей Субат-Телля, которые рассердились на деньги и пошли их убивать?

Я невольно рассмеялся.

Бешеный Пес сдержал слово. Он не подгонял нас и даже поспорил из-за нас с подрядчиком каменщиков. Но он не слишком утруждал себя, а в середине дня вообще пропал.

– Вот человек, который будет получать хорошие деньги за безделье, – проворчал Тахмад.

– Безделье – хорошее ремесло, если вовремя нацепить на себя шапку с крокодильими челюстями, – заметил Левад. – И ведь всех их храм пристроит на такие места, где можно мало работать и копить силы для вечерней молитвы Тиамат.

– Какой демон занес нас на земли храма Тиамат? – спросил Гугуд. – Вагад, не знаешь ли ты? Твой бесноватый хозяин мог строить Новую Башню только под чешуйчатым покровом Тиамат, сшитым из драконьей шкуры? Другого места в мире не нашлось?

– Тебе кто про шкуру сказал? – удивились мы.

– Человек-Скорпион.

– Ты что, ходил к этому войску молиться?

– Он меня зазвал. Ничего, и даже не слишком долго. В храме Асторет вчетверо дольше стоишь. А Человек-Рыба вообще такое объяснил!.. Я ушам не поверил!

– Не надо, не надо! – закричали мы. – И без Человека-Рыбы тошно!

– Да ну вас, – ответил Гугуд. – Я понял одно – всё это слишком близко к демонам. Больше не пойду.

Вечером я встретился с Лиш. Она была печальна – за ней стал увиваться Человек-Змей. Чтобы понравиться Лиш, он пришел в своей лучшей шапке со змеиными головами, и только чудо спасло его от горящей головни, пролетевшей в одном пальце от лица. Человек-Змей обругал Лиш и сказал, что она дорого заплатит за такое обхождение.

– Давай скорее поженимся! – попросила Лиш. – Реш тоже очень хочет замуж! Договорись наконец со своим хозяином! Нам сгодится и самый скромный обряд, и подарков нам не надо, ничего не надо – лишь бы все знали, что мы замужем! Придумай что-нибудь!

– Я обязательно придумаю, – пообещал я.

Когда стемнело, мы собрались возле дома со счетным устройством.

– Будем караулить попарно, – сказал Гамид. – Вернее, так – я сам буду выходить каждый вечер, а вы по очереди.

– Что ты хочешь там увидеть? – спросил Тахмад.

– То, что принесет нам удачу. Только не задавайте вопросов. Мы же братья. Вы можете просто взять и поверить брату?

– Можем, – сказали мы, – хотя доверчивость до сих пор приносила нам только вред.

Как он сказал, так и сделал. После наступления темноты и вплоть до полуночи он наблюдал за этим проклятым домом сперва из-за харчевни, потом из-за кучи кирпича, которую поставили поближе к воротам. И чем бесполезнее казалось нам это бестолковое сидение за кучей, тем тверже он отвечал нам: осталось совсем немного!

– Не ждешь ли ты, чтобы Мардук сверху ударил в этот дом молнией? – спросили как-то мы.