Текст книги "Шестое чувство"

Глава 20

Эмма

Мы стоим в коридоре в ожидании Поля. Адам переписывается с кем-то, я пытаюсь заглянуть в экран и прочитать хоть что-то, но у меня не получается. Ничего не могу с собой поделать, ощущаю удушающую ревность. Так и хочется спросить, переписывается ли он со своей «итальянкой»? Глазами пытаюсь найти Лили, но ее нигде нет.

– Ты видела Лили? – спрашиваю я Полин.

Подруга кивает:

– Она одной из первых вышла из класса. Кажется, спешила куда-то. Я не стала спрашивать.

– Странно.

Полин пожимает плечами:

– Она не должна перед нами отчитываться.

Я пытаюсь до нее дозвониться, но безуспешно. Она не берет трубку. Я думала, совместные обеды уже вошли в традицию.

– Надеюсь, ей не стало плохо, – бормочу я.

– Она выглядела нормально, мне кажется, у нее просто дела, Эмма, – успокаивает меня Полин и добавляет: – Не парься, если ей стало плохо, она большая девочка и может попросить о помощи. Ты ей не нянька.

Я машинально киваю головой и бросаю очередной взгляд на Адама. Он хмурится и продолжает быстро стучать по экрану телефона.

– С кем переписываешься? – резко спрашиваю я и сразу же прикусываю губу.

Адам удивлен тоном моего вопроса.

– С мамой, – спокойно отвечает он. – Ты со мной говорила? Я что-то пропустил?

– Нет, просто ты так сосредоточен, вот и поинтересовалась.

Полин смотрит на меня так, будто знает, о чем я сейчас думаю. Знает о ревности и об остром желании быть центром вселенной Адама.

– Она хочет вместе пообедать, – сообщает Адам и прячет телефон в карман.

– Хорошо, мы можем посидеть в брассери на углу.

Секунду он молчит:

– Она хочет пообедать со мной наедине, – неловко говорит он, – хочет обсудить мою неконтролируемую агрессию и злость, – последнее предложение он произносит с усмешкой, стараясь разрядить обстановку. Но я недоверчиво кошусь в его сторону.

– Ты точно встречаешься с мамой?

Адам выдерживает мой взгляд и твердо отвечает:

– Точно, Эмма.

Наконец под недовольное бурчание Полин выходит Поль.

– Ты хочешь стать адвокатом, но со всеми всегда споришь, настраиваешь людей против себя и демонстрируешь ноль дипломатии. Что с тобой не так?

Подруга всеми силами старается сделать вид, что не слушает наш с Адамом разговор и отчитывает брата.

– Давай ты будешь следить за своей жизнью, – отвечает ей Поль, – я голодный как волк, где будем обедать?

– Я пошел, – коротко прощается Адам.

– Стой! – зову я. Мы отходим в конец коридора, и я смущенно улыбаюсь: – Прости, пожалуйста. Я немного ревную тебя и ничего не могу с этим поделать. – Я решаю быть честной. В конце концов это то, на чем строилась наша с ним дружба. Он смотрит на меня, и я вижу растерянность в его лице. Он не знает, что мне ответить. Я стараюсь убить неловкость и скованность между нами, крепко обнимаю его и шепчу: – Приятного аппетита и привет маме, – дружелюбно заканчиваю я.

– Обязательно передам, – с едва уловимой улыбкой отвечает он и уходит. Я смотрю, как он исчезает за углом, и чувствую, что именно так он покидает мою жизнь. Уходит из нее. Скрывается за поворотом и даже не оборачивается. Мне хочется остановить его и никуда не отпускать. Но часть меня начинает осознавать, что это невозможно. Хотя в сердце все еще тлеет надежда.

– Не знаю, как вы, но я точно хочу купить сэндвич и полежать в парке на траве. Солнце так и манит выйти на улицу! – громко говорит Поль, привлекая мое внимание. Я оборачиваюсь и соглашаюсь:

– Да, погода крутая.

Мы направляемся в буланжери. Перед ней толпится очередь из школьников, к концу которой мы примыкаем.

– Знаете, Валентин пропал на неделю, а вчера написал мне как ни в чем не бывало! – возмущается Полин. Валентин – очередной парень, с которым она весело проводит время.

– Ты дала ему от ворот поворот? – поддерживает разговор Поль.

– Еще бы! Во-первых, я не ответила на его сообщения, даже не прочитала их до сих пор. Парни, которые пропадают на неделю, точно не моя стихия. На таких я время тратить не собираюсь.

– Ну а вдруг у него что-то случилось? – подаю я голос. Полин ухмыляется и бросает на меня насмешливый взгляд.

– Помнишь моего красавчика-соседа? Вот кто был суперзанятой! Учился и день и ночь. Однажды я позвала его в пятницу вечером погулять. Он написал, как занят, и как ему жаль, и как он ненавидит учебу. В итоге я встретила его в клубе с другой девушкой.

Поль начинает весело хохотать.

– Чувак говорил тебе правду! Он был занят!

– О да, – подхватывает она. – Занят так, что даже не заметил меня! Что мне было на руку. После я была занятой для него, и он не мог понять, в чем дело и почему на мое место пришла снежная королева! До сих пор пишет и пытается вернуть мое расположение. но не тут-то было.

Поль качает головой и насмешливо говорит:

– Какая ты строгая!

Мы входим в буланжери, и я вдыхаю запах свежего хлеба.

– Что будешь, Эмма? – спрашивает Поль.

– Сэндвич с курицей.

– Это все?

Мой взгляд пробегает по многочисленным пирожным и сладким булочкам.

– Пожалуй, еще мильфей, – тихо говорю я.

– Больше ничего не хочешь? – вновь интересуется Поль, следя за мной. Я смотрю на мармелад в упаковке и говорю себе, что одного пирожного достаточно.

– Крокодильчиков или мишек? – шепотом спрашивает он.

– Я и без них жирная, думаю, я пас.

Поль хмурится и говорит мадам на кассе:

– Два сэндвича с курицей, один салат «Цезарь», два мильфея и две упаковки мармелада: крокодильчики и мишки. А, да! И три бутылки воды.

Я растерянно смотрю на него, он просто пожимает плечами:

– Ешь что хочешь, как хочешь, когда хочешь – мое золотое правило!

Полин за нашими спинами неожиданно начинает хохотать.

– Я открыла сообщения от Валентина и там фотографии, которые должны во мне разбудить страсть. Но, черт возьми, даже трехлетка круче нарисует кубики в фотошопе, чем этот парень.

Она показывает нам снимки, и смешок слетает с моих губ.

– Неужели он этого не видит?

Поль закатывает глаза и забирает пакет с нашей едой.

– Он думает, что Полин – полная дура, – говорит он, и Полин закатывается смехом.

– Не он первый. Но его, как и многих других, будет ждать разочарование в виде моих мозгов под красивой черепушкой.

Я усмехаюсь, обожаю Полин за ее характер. Мы направляемся в парк, я натягиваю солнцезащитные очки. Погода такая замечательная: ласковое солнышко согревает кожу, ветер шелестит молодой листвой.

– А ты позовешь Лили на второе свидание? – спрашиваю я Поля, пока он придерживает для нас железную калитку.

– Дамы, прошу! – как всегда кривляется он.

Как только мы проходим в парк и садимся на траву, он отвечает:

– Нет, приглашать Лили не входит в мои дальнейшие планы. Мне хватило одной панической атаки!

Я стукаю его по плечу.

– Как тебе не стыдно шутить над таким?

Поль достает из пакета сэндвич и сразу же его откусывает.

– А что такого? Черный юмор – тоже юмор, – с полным ртом невнятно говорит он и подает мне мой сэндвич.

– Зачем ты вообще позвал ее на свидание?

– От скуки, – подает голос Полин, – и потому, что Лили невосприимчива к его чарам и тем самым задевает нежное и хрупкое мужское эго.

Поль качает головой:

– Вообще нет. Лили классная, интересная, с прикольным чувством юмора. Но, очевидно, в ее жизни сейчас не тот период, чтобы искать парня и думать о романтике. А мне она нравится не настолько, чтобы ждать, когда этот период настанет.

Полин, сверкнув глазами, говорит:

– Иными словами, он не произвел на нее впечатления, но она ему не столь интересна, чтобы он старался!

– Я просто не понимаю, зачем изначально было звать ее гулять?

– Это же несерьезно. Просто погуляли. Даже не погуляли. Ты точно помнишь, чем все закончилось? – весело говорит Поль, и мне вновь хочется его стукнуть.

– У него все несерьезно, Эмма. Не бери в голову, – добавляет Полин и открывает свой салат.

Я все же задумываюсь над этим. Мне становится интересно, почему некоторые люди могут так просто относиться к теме отношений. А другие, как я, относятся ко всему очень ответственно.

– Значит, ты и меня от нечего делать хотел позвать на свидание? – спрашиваю я и вижу, как плечи Поля напрягаются, и он слегка замирает.

– С тобой было иначе. Ты мне очень нравилась. С самого начала учебного года. Я даже не знал, как позвать тебя погулять, дико нервничал, – Поль заглядывает мне в глаза, – но тебе всегда нравился Адам. И мне пришлось с этим смириться. Не всегда в жизни все бывает взаимно.

От его взгляда я покрываюсь мурашками. Мне хочется ему сказать, что я знаю, каково это. Но я не могу себя заставить.

– Я очень рада, что ты мой друг, – говорю я тихо. Потому что правда рада этой дружбе. Мне нравится, что он честен со мной, нравится его чувство юмора, нравится, что он принимает меня такой, какая я есть.

– Статус друга меня вполне устраивает, – подмигивает он и продолжает есть.

Я знаю, что между нами остается недосказанность. Но в чем-то Поль прав. Мне всегда нравился Адам. Он продолжает мне нравиться и сейчас. Я люблю его всем сердцем. Вспоминаю, как в начале года делала работу по философии. Надо было написать, как именно мы понимаем фразу Сартра. Она звучала так: «У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет ее, как может». Помню, как писала о своей любви к Адаму. О том, как заполнила им всю свою душу. Я излила на бумагу все, что томилось у меня в душе. Мне даже было стыдно перечитывать эту работу. Я выкинула ее в мусор в порыве злости и отчаяния. А скоро он стал моим, и мой мир обрел столько красок. Каждый поцелуй, каждое объятие. Я так горячо люблю все, что с ним связано. Лезу в карман за телефоном и от переизбытка эмоций, накативших на меня, пишу ему: «Я люблю тебя больше всех на свете». Он не открывает мое сообщение и не читает его. Адам до сих пор ни разу не сказал, что любит меня. Любит как девушку. Той любовью, которую я так жду от него. О которой так сильно мечтаю.

– Эй, ты чего грустишь? – спрашивает Полин и гладит меня по плечу.

Я дарю ей кроткую улыбку.

– Не грущу.

– Правильно! Кстати, сегодня у Лео восемнадцатилетие! И мы будем тусить! Предлагаю прогулять школу и как следует подготовиться. У Лео есть старший брат, и он красавчик!

Мы с Полем громко фыркаем. Полин такая Полин! Поль открывает упаковку мармеладок и подсовывает мне их под нос.

– Боюсь, мне надо пойти на занятия. Но обещаю вас прикрыть. Скажу, что у Полин диарея от вечного поедания салатов!

Полин стукает брата по плечу, он начинает пищать как девчонка и громко кричать об абьюзе и домашнем насилии. Я смеюсь, наблюдая за этой картиной, ем сладкие мармеладки, и на секунду рядом с моими друзьями мне действительно хорошо и весело. Все тревоги и беспокойства уходят на второй план.

Глава 21

Лили

Я решаю не возвращаться в школу после обеда. Не могу себя заставить сидеть в одном классе с Адамом. Поэтому иду домой. Неожиданно я обнаруживаю в квартире Полин и Эмму.

– Лили! – восклицает сводная сестра. – Ты все-таки прочитала мои сообщения? Как же хорошо, что ты пришла! – Она тянет меня за руку прямо к себе в комнату.

– Куда ты пропала в обед? Мы тебя обыскались, – вставляет Полин. – Сегодня у Лео день рождения, и он зовет всех в клуб! – радостно сообщает она. – Мы пришли пораньше, чтобы выбрать наряды и накраситься!

– Вечеринка начинается в десять, народ, как всегда, соберется к одиннадцати, но Полин нужно очень много времени, чтобы быть уверенной в собственной неотразимости, – смеется Эмма.

Полин закатывает глаза:

– У Лео есть старший брат. И, между прочим, он красавчик!

– Да-да, мы поняли, для кого эти старания, – шутит Эмма и с широкой улыбкой добавляет: – О, Лили, тебе предстоит увидеть мастера в деле! Никто так не умеет клеить парней, как Полин.

– Не думаю, что приглашена, – аккуратно пытаюсь отказаться я.

Я бы пошла, но идти на вечеринку, где будет Адам, мне совсем не хочется, если учесть, что Лео – наш одноклассник, уверена, Адам тоже в числе приглашенных.

– Конечно, приглашена! – уверенно возражает Полин. – Дружба со мной имеет свои плюсы, – беззастенчиво заканчивает она.

Эмма вновь как-то очень громко смеется:

– Ее приглашают на все тусовки, и, разумеется, никто никогда не бывает против ее подруг, тем более Лео пригласил почти весь класс. Уверена, он будет только рад видеть тебя, – говорит она, и я твердо решаю не идти. Не хочу встречаться с Адамом. Нам лучше максимально избегать друг друга.

– Кажется, мы ее не убедили, – сузив глаза, бросает Полин.

– Лили, будет весело! Поверь, мы умеем круто тусить! – тут же говорит Эмма.

– Мне кажется, нам всем не помешает развеяться, – добавляет ее подруга.

– Да! Это точно! – тут же соглашается с ней моя сводная сестра. Она ведет себя немного странно. Слишком веселая, громкая, ее чересчур много.

Я заглядываю ей в глаза:

– С тобой все хорошо?

– Конечно! – мгновенно отвечает она. – Все просто супер!

– Ладно.

– Так ты пойдешь с нами? – вновь спрашивает она. – Пожалуйста, Лили! Давай с нами! Адам уже нас кинул, не следуй его примеру! – Она наигранно надувает губы.

– А почему он не идет?

Эмма небрежно пожимает плечами.

– Не знаю, настроения нет.

Я чувствую облегчение от того, что его не будет, и соглашаюсь:

– Ладно-ладно, пойду, – в конце концов я давно не развлекалась, и мне не помешает развеяться.

– Ура! Чур, я вас крашу! Я давно не загружала новые видео на канал, давайте сделаем тьюториал с вами.

– Я только за, обожаю потом читать комментарии, – с иронией в голосе говорит Полин и, бросив на меня взгляд, объясняет: – Однажды мне написали, что у меня жутко непропорциональное лицо и никакая косметика не скроет мои ноздри.

– Что, правда? Пропорции и ноздри? – с усмешкой переспрашиваю я и разглядываю Полин, которая выглядит так, будто кто-то там наверху решил нарисовать идеального человека.

Эмма начинает хохотать:

– Да, помню этот случай. Но давай честно, Полин, комплиментов было гораздо больше!

– Еще бы, я, черт возьми, красавица! – заявляет она и вызывает новую волну смеха.

Эмма достает из-под кровати штатив для камеры и кольцевую лампу.

– Мы сегодня фантазируем или делаем классику?

– Мы сегодня побесим твою маму и пофантазируем, – откликается Полин с хитрой улыбочкой.

– Как скажешь. У тебя есть идеи?

– Я видела кое-что на Pinterest!

Полин начинает показывать ей фотографии понравившегося макияжа.

– Эти фиолетовые смоки айс точно тебе пойдут, – сосредоточенно листая, говорит Эмма. – Я еще сделаю двойную стрелку, и будет очень красиво.

– Да пребудет с тобой сила, – шутит Полин и подает мне свой телефон. – Лили, будешь выбирать?

Я пожимаю плечами, так как ничего не понимаю в макияже:

– Я доверюсь Эмме.

Услышав мои слова, она светится.

– Я такое тебе сделаю! – обещает она, и глаза ее сверкают.

Девочки все подготавливают и начинают записывать видео. Эмма говорит громко, объясняет на камеру, как накладывать тени, как приподнять веко, сделать глаз визуально больше. Эмма выглядит сосредоточенно и уверенно. Видно, что ей правда нравится. Когда они заканчивают с Полин, она делает несколько снимков получившегося макияжа.

– Какую поставить на обложку видео, когда буду монтировать? – спрашивает она подругу.

– Последнюю, я там горячее всех бомб в мире.

– Тебе надо перестать сидеть в тиндере, – со смехом говорит Эмма, – из тебя так и лезут пикап-фразочки твоих воздыхателей.

Полин громко смеется, и я тоже улыбаюсь.

– Садись, Лили, сделаем из тебя супертелочку.

– Когда ты начала краситься? – спрашиваю я.

Эмма задумывается:

– Лет с тринадцати. Мама уже с нами не жила, я тратила все свои деньги на косметику. Папа вначале был удивлен, но потом стал дарить мне наборы. Кажется, он не совсем понимал, как воспитывать дочь, поэтому, когда я выходила из ванной с двумя фиолетовыми фингалами под глазами, всегда говорил мне, что вышло красиво.

Я отчетливо представляю Жерома: недоумение у него на лице и полнейшее непонимание, как реагировать и что говорить в такой ситуации. На губах непроизвольно появляется улыбка.

– Мне хотелось быть красивой, как мама, – вдруг признается Эмма. – А еще хотелось спрятаться. Макияж – идеальная маска.

– Так, значит, нам надо поблагодарить твою маму за то, что в нашем распоряжении есть крутой визажист, – с улыбкой говорю я, и Эмма замирает.

– Ты добрая, Лили, – неожиданно произносит она, – я, если честно, еще не совсем поняла, что ты за человек, хотя искренне пытаюсь. Но одно я знаю точно – ты очень добрая.

– И не мямля, что редко встречается среди добрых людей, – вливается в разговор Полин. Она пишет что-то в телефоне и не смотрит в нашу сторону.

– Так, все, разговоры на личные темы прекращаем, я включаю камеру, – сообщает Эмма и начинает свое колдовство. Она поглядывает на меня изучающе, и мне интересно, что именно во мне она пытается понять. Что именно ей хочется разглядеть. Она работает над макияжем больше часа. В ход идут стразы, блестки, темные тени.

– Готово! Можешь смотреть.

Я оборачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя. Передо мной незнакомка. Темно-синие тени подчеркнули мои голубые глаза, они теперь кажутся огромными. Стрелки с серебристыми блестками переливаются под светом ламп. Эмма нарисовала мне две слезы, прямо под уголками глаз. В середине каждой из них переливается страза.

– Обалдеть, это сногсшибательно! – не скрывая своего восхищения хвалит ее Полин, – это, наверное, один из самых красивых макияжей, которые я когда-либо видела!

– У меня нет слов, – честно признаюсь я, – будто это не мое отражение в зеркале.

– Вот поэтому я и люблю косметику, – довольная собой, Эмма улыбается.

– Иди сюда, покривляйся, сделай томный взгляд – мне еще нужна обложка для видео, – с улыбкой говорит она.

Я стараюсь как могу, но они с Полин хохочут:

– О господи, я поняла, чему посвящу свою жизнь! Устрою мастер-класс «Селфи твоей мечты» для таких неумех, как Лили.

И она действительно встает и показывает мне парочку ракурсов: как повернуть голову, как опустить подбородок, как именно смотреть в камеру.

– Уроков понадобится больше, чем один, – говорит Полин.

– Вот эта крутая! – показывая снимок, произносит Эмма.

– Я выгляжу на ней как супермодель со стажем, – усмехаюсь я.

– О да!

Она берет и отправляет мой снимок Адаму. Я непонимающе хмурюсь.

– Ты только что отправила фотку Адаму? – нервничая, спрашиваю я.

– Ну да, я и Полин отправила. Я ему всегда показываю свои работы. Что-то не так?

– Да нет, я просто удивилась, – признаюсь я.

Полин смеется:

– Адам получает тысячу сообщений в день с полным отчетом о действиях Эммы, – издевается она над подругой, а та пихает ее в бок.

– Сейчас накрашусь сама, а вы уже знаете, что наденете?

– Мама только что передала мое малиновое платье водителю, он будет здесь минут через 30 – на дорогах пробки. Желтые жилеты опять бастуют, и половина центра перекрыта.

– Понятно, а ты, Лили? Выбрала?

– Я надену платье, которое мне подарила мама на Рождество. Это платье Armani, оно все в пайетках, – говорю я и натягиваю улыбку. Не могу поверить, что она отправила снимок Адаму.

– А ну, покажи, – с интересом в голосе просит Полин, а Эмма тем временем пялится в телефон.

– Адам передумал и решил пойти на вечеринку, – с довольной улыбкой говорит она.

– Адам-Адам-Адам. – пародирует Полин, и Эмма шикает на нее.

Я же выхожу из комнаты и думаю, что лучше бы он не передумал. Лучше бы он остался дома. Лучше бы она не отправляла ему мою фотографию. Может быть, это слишком самоуверенно с моей стороны, но я точно знаю, что он передумал из-за меня.

Я надеваю платье, мы вызываем Uber, девочки открыли вечером вино, во мне уже есть бокал красного. Но больше я пить не планирую.

– Лили, у твоей мамы суперский вкус, платье просто бомбическое! – делает мне комплимент Полин, она в ярко-малиновом обтягивающем очень коротком платье. Кажется, что она состоит из одних длинных стройных ног.

– Думаю, у брата Лео нет никаких шансов, – с улыбкой подмечаю я.

– Да, этот бедолага даже не знает еще, что обречен, – весело вставляет Эмма. На ней милое платье с цветочным принтом и балетки. А волосы украшает ободок с нежно-розовыми розами и белыми подснежниками.

– Ты тоже выглядишь прекрасно, – говорю ей я, и она благодарно улыбается.

– Спасибо!

Мы приходим в какой-то клуб, на улице темно, и я не понимаю, где мы. Эмма словно чувствует мое волнение и берет меня за руку:

– С тобой все хорошо или было глупо приводить тебя сюда?

– Все хорошо, – я говорю уверенно, стараясь успокоить не только ее, но и себя. – В конце концов мне надо наладить обычный ритм жизни. Не могу же я спать с ночником и избегать темноты всю оставшуюся жизнь.

Эмма внимательно смотрит мне в глаза:

– Порой наш страх бывает сильнее любых доводов рассудка, – как-то грустно отвечает она, и мне становится интересно, чего именно боится она.

– Я первый раз в клубе с тех пор, – признаюсь я, и она сильнее сжимает мою руку.

– Я буду рядом, а если вдруг тебе станет не по себе, только дай знать, и мы поедем домой.

– Спасибо, – искренне говорю я и разрешаю ей повести себя за руку внутрь.

Как только мы переступаем порог, меня ударяет волной горячего воздуха и танцевальной музыки атмосфера беззаботности. Я вспоминаю, что обожаю танцевать. Полин сразу же растворяется в воздухе, Эмма шепчет мне на ухо:

– Она вышла на охоту!

– Я думала, она шутит! – честно признаюсь я, и Эмма начинает смеяться:

– Нет! Это же Полин.

– Эмма, Лили! – зовет нас Лео с довольной улыбкой на лице и целует. – Какие вы красотки!

Эмма смущенно улыбается.

– С днем рождения, красавчик! – поздравляет она и обнимает его.

– Через часик, – отвечает он, и на его губах играет обаятельная улыбка.

– Ты уже почти взрослый, – шучу я, и он усмехается, шумный ремикс ударяет по ушам, заглушая его ответ.

– Лео, где Адам? – перекрикивая музыку, спрашивает Эмма. Лео двигается в такт музыке и пальцем указывает на барную стойку. Эмма вновь берет меня за руку, и мы пробираемся сквозь толпу к тому месту, куда он указал. Я останавливаю ее на полпути и с улыбкой начинаю двигаться в такт музыке.

– Давай, Эмма. Двигай булками!

Эмма начинает смеяться и танцевать. Она двигается неуверенно, скованно, то и дело бросает взгляды в стороны, чтобы убедиться, что никто на нее не смотрит.

– Так дело не пойдет, – кричу я, – танцуй так, словно тебя никто не видит.

– Для этого мне нужен коктейль, – со смехом заявляет она, – найдем Адама и купим выпивку. – Я нехотя киваю. Мы пробираемся к барной стойке. Адам действительно стоит там с группой парней и что-то громко им рассказывает. Толпа смеется, а я смотрю на него. На нем белая рубашка, рукава закатаны до локтя. На запястье кожаный браслет, в руке красный стаканчик. Движения расслабленные, улыбка освещает лицо, волосы, как всегда, падают на лоб, и он убирает их назад. Он выглядит таким свободным. Адам словно чувствует мой настойчивый взгляд. Резко поворачивает голову, и его глаза смотрят прямо в мои. Карие, теплые, сейчас они выглядят совсем черными. Взгляд пронзительный, глубокий. Мне хочется спросить: «Ты же помнишь? Помнишь, как мы танцевали, прижавших друг к другу? Помнишь, как я лизнула дорожку пота на твоей шее и как ты замер от моей смелости? Помнишь, как твои руки были на моем теле, а мои на твоем?» Его взгляд словно спрашивает то же самое у меня. Его челюсть напрягается, рука со стаканчиком сжимается.

– Вот ты где! – восклицает Эмма и разрушает возникший между нами немой диалог. – Закажи и нам выпить! Два виски с колой, ты же будешь, Лили?

Я молча киваю, решаю еще немного выпить. Бармен сразу же замечает Адама и наливает нам напитки.

– Cheers! – кричит Эмма и поднимает свой стаканчик. Кто-то из группы ее поддерживает, и вскоре все смыкают стаканчики, громко крича и смеясь.

Я делаю глоток холодной жидкости и ухожу на танцпол. Есть в клубах один большой плюс. Ты отключаешь голову и полностью отдаешься ритму и музыке. Я поднимаю руки, двигаю бедрами, качаю головой. Меня несет. Желание расслабиться и отпустить все, что сжимает мне грудь, становится практически невыносимым. Я допиваю содержимое стаканчика. Ко мне подтягивается веселая Полин и с улыбкой ловит мой ритм.

– Давай, Лили! Так держать! – кричит она и обнимает меня. – У нас есть все шансы стать звездами вечера!

– Я полна сюрпризов? – с усмешкой спрашиваю я.

– Немного, но мне это нравится!

Она берет меня за руку и кружит, я смеюсь. К ней со спины подходит симпатичный парень и ловит ее за талию.

– Это тот самый брат, – успевает шепнуть она до того, как он потянул ее к себе.

Я же чувствую на себе пристальный взгляд Адама и делаю вид, что не замечаю его. Танцы продолжаются. Я попадаю в толпу незнакомых мне девчонок. Ищу глазами Эмму, она о чем-то разговаривает с Полем на диванчике. Смотрю, как яркие огоньки играют на танцполе, попадая на мое платье. Свет переливается на пайетках. Мне становится жарко, я приподнимаю волосы и перекладываю их на бок. Ощущаю его приближение. Затем чувствую его крепкую грудь, ударяюсь об нее спиной и замираю. Как я узнала, что это он. Сама не понимаю. Я просто чувствую Адама. Он проводит пальцем по моей руке. Медленно. Не спеша. Вокруг все прыгают, что-то громко выкрикивают и смеются. Мы стоим среди этой толпы и каждой клеточкой своего тела я чувствую его прикосновения. Он аккуратно проводит пальцем по открытой части моей шеи, переходя на ключицу. Я закрываю глаза, и дыхание становится тяжелым. Это неправильно, просто неправильно. С этими мыслями я срываюсь с места и быстро ухожу как можно дальше от него. Он следует за мной. Я ныряю в толпу и расталкиваю людей, чтобы пройти. Замечаю Полин, она звонко смеется и лезет на барную стойку. Эта девочка точно знает, как развлекаться. Чувствую дыхание Адама прямо над собой и возобновляю побег. Из колонок доносится «Not afraid anymore» Halsey, неизвестный мне ремикс, дерзкий голос и танцевальные ритмы разносятся по клубу, увлекая в плен всех танцующих. Я выхожу в коридор, и Адам ловит меня за руку, притягивает к себе.

– Куда спешишь? – хрипло шепчет он мне на ухо.

– Подальше от тебя, – честно отвечаю я. Он наклоняется ближе, сердце стучит в ушах. Он проводит носом вдоль моей скулы, вдыхая запах, от этого жеста, такого интимного, у меня начинает кружиться голова. Я запускаю пальцы в его волосы. Мечтала об этом с тех пор, как увидела его. Они такие мягкие, такие приятные. Он смотрит мне в глаза с сосредоточенным выражением лица. Его губы сжаты в тонкую линию. Мне так интересно, он все такой же приятный на вкус? Такой же манящий? Такой же пьянящий? Взгляд падает на его шею, вены набухли. Я кладу ладонь и провожу по ней пальцем, чувствую влажность его кожи, как сильно он напряжен. Я приподнимаю подбородок:

– Нервничаешь, Адам?

Он опускает руку, ведет вдоль моей спины и аккуратно, но с силой обхватывает бедро.

– Нервничаешь, Лили? – отвечает он вопросом на вопрос, и я откидываю голову. Так приятно в темноте касаться его. Так приятно не иметь расстояния между нами. Так приятно ощущать его прикосновения. Я встаю на носочки и целую его. В жизни бывают неконтролируемые желания. Когда разум кричит: «Ни в коем случае», а сердце в ответ: «Да пошел ты!» Я целую его. Адам сразу же отвечает на поцелуй. Он прижимает меня к стенке и приподнимает над полом. Я обнимаю его за шею и притягиваю ближе. Его рука у меня на подбородке, он целует меня с силой, очень жадно. Я глажу его по спине. Пробираюсь рукой под рубашку и пробегаю пальцами по твердым мышцам. Чувствую, как он напрягается и слегка прикусывает мою губу. Я ловлю его язык и переплетаю со своим. Он все такой же вкусный. Я целую его подбородок, щетина покалывает мою кожу, я перехожу на шею. Его руки в моих волосах, он притягивает мою голову для очередного поцелуя. Глубокого, жадного, неистового. Его руки на моем теле, его прикосновения повсюду. И, возможно, мы бы целовались так очень долго, но неожиданно толпа из пяти человек врывается с шумом в коридор, и мы замираем. Осознание содеянного накрывает меня. Ведь тут, где-то рядом, Эмма. Она могла бы нас увидеть. Адам понимает меня без слов.

– Я поговорю с ней, – тихо шепчет он мне на ухо, и я толкаю его.

– Не смей! – зло бросаю я, и меня трясет.

– Лили, так дальше продолжаться не может! – повышает он голос в ответ.

– Не может, ты прав. Нам не стоит встречаться. Не стоит находиться наедине.

Я пытаюсь уйти, но он останавливает.

– Лили, это не выход. – Он заглядывает мне в глаза и пытается достучаться до меня. Но я не могу. Не могу даже представить лицо Эммы, когда Адам расскажет ей всю правду. Не могу думать о том, что он разобьет ей сердце.

– Держись от меня подальше, – с тихой ненавистью прошу я, и он замирает. – Это было ошибкой, больше никогда не подходи ко мне.

Видимо, что-то в моем взгляде отталкивает его, он бросает на меня сердитый взгляд.

– Да катись ты к черту, Лили!..

Я выбегаю из коридора до того, как передумаю. До того, как вновь поцелую его. До того, как я решу, что разбить сердце Эмме не так уж и страшно ради моего собственного счастья. Как только я вываливаюсь из клуба, прохладный воздух бьет мне в лицо, остужая горячую кожу. У входа курят молодые люди. Это успокаивает, я здесь не одна, глубокой ночью. Свет фонарей освещает улицу. У меня трясутся руки, когда я пишу эсэмэску Эмме и сообщаю, что ушла домой. Вызываю Uber, меня мучает совесть. Как мне теперь смотреть ей в глаза, как теперь разговаривать с ней? Чувство вины заполняет меня. Машина приезжает быстро и довозит меня до нашей квартиры. До ее дома. Дома, в который она приняла меня с открытым сердцем. Тихо пробираюсь в квартиру, стараясь не разбудить родителей. В глазах стоят слезы. Мысли о случившемся не дают покоя. Интересно, любовница отца испытывала такие же муки совести, когда влюбилась в женатого человека? Я падаю на постель прямо в платье. Красная тетрадь валяется на покрывале. Мне хочется разорвать ее в клочья или запустить ею в стену. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Воспоминания о нашем поцелуе приносят мне боль и удовольствие одновременно. Его губы были такими требовательными. Его губы были такими мягкими. Тянусь к тетради, включаю свет и начинаю писать. Ведь мне так необходимо выпустить то, что кипит внутри и не дает покоя.

В тот день мы гуляли до самого вечера, как те ванильные парочки, крепко держась за руки и целуясь у всех на виду. Шагая рядом с тобой по Вечному городу, я все еще не могла поверить в то, что судьба забросила меня именно сюда. Но я была ей так благодарна, так сильно благодарна, Адам.

– Нам стоит уже выдвинуться в клуб, – неожиданно сказал ты, когда мы сидели на ступеньках какого-то здания и не могли перестать целоваться, – время близится к одиннадцати.

– Я могу переодеться в туалете хостела и забросить оставшиеся вещи в сейф.

– Мне нужно принять душ и переодеть майку, наклеить татуировки, – задумчиво пробормотал ты, – может, переоденешься и оставишь вещи у меня, поможешь мне с татушками, после клуба забежим ко мне, а потом в хостел за рюкзаком, я доведу тебя до автовокзала, если время будет поджимать, закажем такси. Что скажешь?