Текст книги "Сводный ад"

Глава 25

Я, естественно, обрадовалась такому подарку.

Кофе был горячим и невероятно вкусным, а прекрасный цветок радовал глаз.

Как Михаил узнал, что я люблю орхидеи? И здесь реально не хватает живых растений. Благодаря цветку кухня оживилась.

На следующий день я встретила Мишу в подъезде, наградив его улыбкой и тёплыми словами.

– Миш, привет! Ты не перестаёшь меня баловать! Очень приятно, спасибо.

– Что, извини? – недоумённо глянул.

– За кофе и за орхидею. Цветок потрясающий!

Молчит.

Опять скромничает.

И делает такой невинный вид, будто вообще не понимает о чём речь.

Подхожу ближе, с ноткой грусти в голосе добавляю:

– Но я пока не готова к серьёзным отношениям, если что… Можно как друзья. Ладно?

Не хочу его обидеть.

Но пока не могу никого в душу пустить…

Там ещё болит.

Конечно, мне приятно, что Миша наводит в доме порядок, балует по утрам, пирожными. Причём, знает, какие мои любимые… Да я за них душу продать готова! Умеет угадывать! Но мне тревожно, что он всё же без спроса шастает по моей личной территории.

Ник, перестань!

Он не такой.

Не все мужики ублюдки!

Если бы хотел воспользоваться – уже бы давно это сделал, раз есть ключи, сила мужская и он знает, что я живу одна.

Проходит ещё несколько дней, в дверь звонят. Бегу открывать.

Смотрю в глазок – вижу Михаила.

Открываю дверь, впускаю незваного гостя.

– Слушай, я тут на рынок бабуле сгонял, картошки купил! Когда на неё смотрел, о тебе вдруг подумал. Так что и тебе связочку взял, куда поставить?

Ого, целый мешок приволок!

Для меня многовато.

Но отказываться невежливо, на второй этаж всё-таки тащил.

– Спасибо, отнести на балкон, пожалуйста.

Михаил разулся.

– Чаем угостишь?

– А как же!

Чай у нас – уже как традиция.

Пока вода закипает и я насыпаю заварку в заварник, вдруг слышу мелодию входящего звонка. Иду за телефоном. На экране вижу вызов от Вилены, по видеосвязи.

Давно мы не общались…

Отвечаю.

На экране появляется картинка.

Вилена практически не изменилась. Разве что макияж у неё новый, и лицо освежается радостью. Выглядит хорошо! Счастливой, что ли? Будто из райского отдыха вернулась.

Хотя, чего ей грустить?

У неё всё есть, кроме проблем.

Идеальные отношения с родителями, друзей много, любимое хобби – личный блог.

– Ви, привет!

– Никаааа! Рада тебя видеть! Рассказывай, как ты? Где ты? Там же живёшь?

– Да, на съёмной… Насчёт денег, я уже откладываю…

– Блин! Ну перестань! Я же сказала, что ничего не надо! Ну для меня это копейки, – отмахивается она.

– Не могу так, извини, – со вздохом. – Что у тебя нового?

Мы переписываемся ещё парой фраз, болтая о наших буднях, как вдруг позади раздаётся голос Михаила.

– Ник, я картошку всё же в кладовку оттащил, там место хорошее – темно и прохладно, а то позеленеет!

– Опа! Кто это, Ник?!

Вилена широко улыбается, поигрывая бровями.

– Это, ааа, внук хозяйки квартиры.

– Вы встречаетесь, что ли?

Она улыбнулась ещё шире, её глаза прям загорелись.

– Мы дружим, – твердо сказала я.

– Ник, ты с кем там говоришь? – Миша подходит ближе и видит на экране Вилену. – Здравствуйте.

Дальше случается то, что я никак не могла ожидать.

Миша меня приобнимает и чмокает в щеку.

Это лишнее…

Я отстраняюсь.

Зачем он так?

– Конечно, мы друзья. Вот, чай собираемся пить с печеньем.

– Супер! Ну я вижу, какие вы друзья, – хихикает она.

Так радуется за меня…

Столько эмоций в голосе и на лице.

Приятно, конечно, но это лишнее.

Между нами только картошка и чай! Всё.

– Нет Ви, правда…

Немного рассказываю про наше знакомство с Михаилом, а потом прощаюсь, потому что Вилена всячески пытается намекнуть мне, что он – классный вариант. Она его одобряет.

В общем, с намёками начинает нас чуть ли не сватать друг с другом. Без умолку тараторит, как сорока, нахваливая меня перед Михаилом. Ну точно свахой заделалась. Голова уже болит… Пора заканчивать веселье.

– Ладно, Ви, созвонимся! У меня ещё дела.

– Ага, ага! Понимаю, какие у ВАС там дела.

Закатываю глаза.

– Пока, – прощаюсь, сбрасывая вызов.

Что-то Миша расстроил меня. Что это ещё был за поцелуй?

Он торопит события и мне это не нравится. Я вообще к нему ничего, кроме дружбы не чувствую.

Поворачиваюсь к парню. Больше не улыбаюсь.

– Извини, Миш, думаю тебе пора. Я вспомнила, что мне нужно завтра пораньше на работу прийти, поэтому спать хочу раньше лечь. Давай как-нибудь в другой раз чай?

– Ну ладно… Слушай, ты из-за поцелуя что ли обиделась? Да ладно тебе, я же в шутку! Точнее, ты мне очень нравишься… Не смог сдержаться. Это был спонтанный всплеск, который я не смог контролировать. Сожалею, поторопился. Обещаю, больше так не буду.

– Миш, мы договорились держать дистанцию. Я не хочу других отношений. Пожалуйста, больше не приходи ко мне ночью, ладно? Хватит вот эти все приколы с кофе исполнять…

Буквально выталкиваю парня в подъезд. Хлопаю дверью.

* * *

Через полчаса меня накрывает…

Лежу на кровати и думаю, что я погорячилась.

Ну поцеловал в щеку, и поцеловал!

Сделал это для того, чтобы Вилена видела, что у меня всё хорошо и не переживала.

Этот парень мне только добра желает и хочет обо мне заботиться. Потому что понимает, догадался, что я бегу от проблем. Он не задалбливает меня вопросами о прошлой жизни, понимая, что мне эти разговоры причиняют страдания. Миша – это сейчас всё, что у меня есть. Он и Персик. Так бы я была совершенно одна. Встретив его, так хоть как-то отвлекаюсь, получая живое общение.

Беру телефон, пишу Мише сообщение.

“Прости. Я погорячилась.”

Ответ приходит незамедлительно.

“Понимаю. Сам глупость учудил. И ты меня прости. Больше так не буду.”

Набираю ответ на клавиатуре.

“У меня завтра выходной. Может сходим вместе в кино?”

Друзья тоже в кино ходят…

Главное правило не нарушено.

“Отличная идея, буду у тебя в шесть, норм?”

“Да”.

Кладу телефон на тумбочку, вздыхая. Смотрю в потолок, рассматривая мелкие трещинки на пожелтевшей побелке, ещё долго не могу уснуть. На сердце давит ледяная глыба.

Просыпаюсь почти в десять утра от мелодии телефона. На экране мигает номер Юрия…

– Алло.

– Ника, это я. Не отвлекаю?

– Нет, я только проснулась, у меня выходной сегодня.

– У тебя всё хорошо? – голос Юрия наполнен тревогой.

– Да. А как у вас дела?

– Да так… Адам пропал.

Услышав это имя, я окончательно проснулась.

Так надеялась, что избегу с родителями разговоров о нём…

Поэтому я и не хочу приезжать к маме даже на денёк – рискую столкнуться с темноглазым чудовищем, разрушившим мою жизнь.

– Он всегда где-то шляется, разве нет? – выплёскиваю побольше злобы. – Неделями может не появляться, сами говорили. Законченный эгоист.

– Ника… Не надо…

– Людей наймите, пусть ищут, как раньше.

– Я просто подумал, может быть вы вместе?

– С чего бы это? – прыскаю.

– Он за тебя переживал очень сильно. Искал. Пытал меня. Был будто не в себе! Я сдался и рассказал, где ты находишься, потому что не видел его ещё никогда таким взвинченным.

– За это вам “спасибо”!

– Так всё же, он у тебя?

– Нет, – холодно.

– Ясно. Вы поссорились? Из-за чего?

– Из-за его невыносимого характера!

– Мой сын тебя чем-то обидел? Рассказывай! Это из-за него ты на самом деле уехала?

Сглатываю.

– Вы сами знаете почему я уехала. Прошу, давайте не будем больше это вспоминать.

– Просто я переживаю… Мы нормально общались, он позвонил, сказал, что будет скоро, но так и не приехал.

– У него в голове психиатрический центр, не обижайтесь. Адам – непредсказуем и опасен для общества. Не думали его в каком-нибудь специализированном учреждении подержать? Хотя бы пару месяцев.

– Я понял. Значит обидел тебя чем-то очень сильно… И молчит как рыба.

– Простите, мне пора. Звонок на второй линии!

Сбрасываю вызов.

Не могу отдышаться.

Пальцы дрожат…

Пульс зашкаливает.

Вот так всегда. Всегда теперь так происходит, когда слышу любое упоминании о нём.

“Он искал тебя…”

“Был будто не в себе…”

“Никогда не видел его таким…”

Встряхиваю головой.

Надо отвлечься, срочно!

Не хватало ещё выходной испортить.

* * *

Чтобы расслабиться и сделать для себя что-нибудь приятное, набираю ванну и бросаю туда солевую бомбочку. Около часа нежусь в тёплой воде, разгружая мозг.

Это здорово помогает. Особенно, под релакс музыку, особенно, когда рядом стоит кружка дымящегося капучино и коробка шоколадных конфет.

Намотав на голову полотенце, на тело набросив мягкий махровый халат розового цвета, я пошла в гостиную, чтобы взять фен и красиво уложить волосы для вечерней прогулки. Как вдруг услышала истошное мяуканье и забыла, как дышать! Побежала на звуки в сторону окна. Мне стало ещё хуже, когда я выглянула на улицу, подняв голову вверх, и увидела Персика, сидящего на старом, поржавевшем кондиционере.

– Мамочки! Как ты туда забрался! Только не двигайся! Пожалуйста, Персик. пожалуйста!

Что же делать!

Вверху увидела пару голубей…

Всё ясно, решил поохотиться.

Сбросив тапочки, босая забираюсь с ногами на подоконник, полностью высовываясь наружу. Котик, увидев меня, дернулся навстречу, заскользив лапами, как на льду, и мне показалось, что вот-вот – он сорвётся.

Действуя на эмоциях, я рванула вперёд, неуклюже поскользнулась на влажной, холодной поверхности, и… сорвалась вниз.

Падение.

Удар, который я не ощутила, благодаря мощному выбросу адреналина.

– НИКА!

Мне казалось, я умерла и попала в другой мир.

Но этот голос…

Я его хорошо знала.

Это голос Адама.

Он тоже, что ли умер?

Поэтому Юрий не мог его найти?

– Ты спятила, да?! Спятила!!! Вообще ненормальная!

Меня встряхивают за плечи и истошно орут мне в лицо.

Открываю глаза и понимаю, что меня держат на руках.

Боли в теле не ощущаю… Только трясусь вся и всхлипываю от страха.

Через несколько секунд приходит осознание того, что я выпала из окна, но меня чудом успели поймать.

Это сделал Адам.

Глава 26

Не могу и слова из себя выдавить, смотрю на него не моргая, задержав дыхание. Это правда он…

Я чувствую жар его тела, когда он жадно прижимает меня к своей мощной груди и держит с такой лёгкостью, будто я вешу не больше облачка. Тем временем, его тёмные, бездонные глаза смотрят на меня строго, с укором и одновременно с дымкой переживания.

– Пусти, – тихо шепчу, постепенно оживая от ступора.

Он лишь сильнее пальцами плечо и талию мою стискивает, вместе с тем сжимая челюсти.

– Отпусти, Адам! – настойчивей.

Молча разворачивается и идёт в сторону подъезда, неся меня на руках. Изо всех сил дергаюсь, только тогда он вынужденно ставит меня на ноги, но перехватывает за локоть, крепко удерживая.

– И это вся твоя благодарность за спасение? Если бы не я, ты…

– Если бы не ты, меня бы здесь не было! А значит, я бы не выпала из окна, – дёргаю руку снова – намертво держит, тисками железными.

Адам шипит.

Хочет рыкнуть что-то в ответ, но губы поджимает, когда его глаза невольно находят вырез моего халата, тогда хватка ослабевает. Он проводит языком по нижней губе. Я смотрю на это и сердце с силой врезается в рёбра. Что-то ёкает внизу живота…

Улавливаю этот голодный, дикий взгляд, какой испытывала на себе раньше, взгляд знакомый мне прекрасно, принадлежащий опасному хищнику, второй рукой с опаской прикрываюсь. Будто мне это поможет…

Мой персональный кошмар!

Исчадье ада.

Он опять ворвался в мою жизнь, рассыпав её на крупинки, когда у меня всё более-менее начало налаживаться.

Адам не изменился.

Всё такой же крепкий, большой, опасный.

Мы будто только вчера разругались… и расстались.

Совсем не изменился.

Хотя…

Если во внешней оболочке – совершенно. Даже стиль в одежде тот же самый. Тут что-то другое изменилось, но я пока не могу понять, что. Это изнутри исходит. И глаза его… теплоты в ней стало слишком много.

В любом случае плевать.

Он должен исчезнуть.

Мы должны навсегда забыть друг друга…

– Зачем ты здесь? Я уже всё тебе сказала. Я поставила между нами точку! Тебе знакомо значение слова “никогда”?

– Хочу поговорить, – твёрдо.

Уверенный тон говорит сам за себя, что он не отступит ни за что. Пусть хоть война вторая мировая начнётся!

Думала, после супа и звонкой пощёчины по лицу, я достаточно дала ему понять, что мы навсегда останемся врагами. Однако, он здесь. Нашёл меня. Какой настойчивый подонок! Ещё и следил, что ли?

– Чего ты хочешь, Адам? Мало тебе было моих страданий? Явился, чтобы добить до конца?

– Ника, я…

Вдруг вспоминаю про Персика, вырываюсь и бегу вверх по лестнице. Адам бежит за мной.

– Стой, ты босая! Ноги поранишь!

– Котёнок! Он ещё там!

– Ты как ребенок, Ника! Едва не угробила себя из-за кота! – бранится он, догоняя. – Коты на лапы приземляются, для них два этажа – это не высота, а для тебя может быть смертельно-опасным исходом.

– Он маленький, неповоротливый. Во дворе много ворон, для которых он может стать лёгкой добычей!

Ну Адам, как всегда, в своём репертуаре. Для него любая жизнь ничего не значит. Всё-таки он не изменился внутри… Я и так знала, что этого не будет.

Влетаю в комнату, не обращая внимания на боль в теле и конечностях, снова бросаюсь к окну, запрыгивая на подоконник.

– Ты куда опять лезешь, дурная! Мало тебе?!

Сильные руки хватают меня за талию, оттаскивая назад, не обращая внимания на отчаянные колотушки.

– Стой и не двигайся! Проблема… Какой была проблемой, такой и осталась! Я сам! Сам туда полезу и достану твоего зверя.

– А ты…

Хотела тоже ругнуться в ответ, мол каким был придурком бездушным, таким и остался! Но, к удивлению, рот захлопнула, когда Адам ловко запрыгнул на подоконник и уже высунулся полностью наружу.

И вот в этот момент я испытала что-то такое страшное и тревожное… Когда увидела его на самом краю обрыва.

Я поняла, что все мы, люди, смертные, и ты никогда не знаешь, что может быть завтра…

А вдруг ты завтра не увидишь дорого тебе человека никогда?

Он исчезнет.

Навсегда.

Вы больше никогда не посмотрите друг на друга, ты никогда не услышишь его слов… не почувствуешь тепло рук, никогда не увидишь его солнечной улыбки.

Жизнь так опасна и непредсказуема, что не успеешь оглянуться – темнота.

Не скажешь ему важных слов сейчас, можешь потом сильно пожалеть.

Если Адама сейчас сорвется и умрёт?

Действительно ли я этого хочу?

Чтобы я… больше не увидела его никогда.

Бах!

Раздался жуткий скрежет.

– Адам! – неожиданно вскрикнула, дёрнувшись к нему с протянутой рукой и слезами, заскользившими по щеке.

Моё сердце, как кусок льда, сжалось в груди, перестав стучать.

* * *

За окном слышались кошачьи оры, шипение, скрежет когтей…

А потом я радостно вскрикнула, когда увидела Персика с ошалевшими, огромными глазами и с вздыбленной шерсткой, вырывающегося из рук Адама.

Адам спрыгнул на пол с подоконника, благополучно вернувшись в комнату, и передал мне котёнка с невозмутимым выражением лица. Я тут же принялась браниться на маленького засранца и одновременно тискать его в объятиях.

– Напугал, засранец! Как же ты меня напугал…

Малыш быстро успокоился, начал тыкаться мне в нос, как бы извиняясь, и мурчать.

Я выдохнула.

Меня отпустило…

– Я вам не мешаю? – низкий, с сексуальными нотками голос, тактично о себе напомнил, и волнение опять толком хлынуло по нервам.

Не верится, но Адам стоит в шаге от меня прямо здесь и сейчас. Я прекрасно чувствую его животную энергетику, так хорошо мне знакомую, от которой у меня кружится голова, частит пульс и сбивается дыхание.

Поворачиваю на него голову.

Былая грусть в моих глазах вновь возвращается.

– Я спас твоего кота, – ухмыляется, разводя руками в стороны, – заслужил хотя бы то, чтобы ты меня выслушала?

Закусываю губу.

Что ж, пожалуй, он прав.

Сейчас он заслужил немного моего времени.

– У тебя пять минут.

Жестом показываю следовать за мной, не выпуская из рук питомца. Пока мы идём на кухню, чувствую на себе бешеный магнетический взгляд. Адам жжет мой затылок, рассматривая жадно и везде.

На нервах я даже неловко спотыкаюсь о краешек ковра. Он дёргается вперёд, подхватывая меня за локоть.

– Лётчица, блин, залётчица! Даже на ровном месте свалиться умудряешься.

Тело бросает в жар от прикосновения… Такого бережного, заботливо, что я удивляюсь, а точно ли передо мной демон Боярский?

– Я в н-норме… – смущённо молвлю и опять на безопасное расстояние отхожу. – Присаживайся.

Садится на стул, не переставая буравить меня тёмно-карими глазами.

Сколько же в этих глазах девчонок утонуло и пропало без вести?

– Я здесь, чтобы извиниться… И рассказать правду.

– Приступай, время идёт.

– Я не хотел… Не хотел тебе делать больно, Ника, – сильные руки сжались в кулаки на столе. Я заметила, что они… все в крови. В глубоких, свежих царапинах, с которых сочится кровь, но Адам словно этого не замечает. Потому что он смотрит только на меня.

Шумно втянула ноздрями воздух, и будто сама почувствовала на себе его боль.

Персик…

Бешеный ты зверюга!

Так испугался, что все руки своему спасителю разодрал…

– Между нами произошло недопонимание, я тебе это много раз пытался сказать, но ты не слушаешь. А нужно всего лишь было спрыгнуть из окна, чтобы ты меня заметила, – усмехнулся.

Не знаю почему, но на долю секунду на моём раненном сердце потеплело от его улыбки. Я её так любила… И эти бесподобные, мягкие губы, которые могли до смерти свести с ума.

Тряхнула головой.

Воспоминания начали утягивать меня в омут прошлого…

Когда между нами не было ещё такой огромной пропасти и мы ещё не совсем понимали, что дуреем друг от друга, а не ненавидим на самом деле. Или, может быть так думала только я?

А Адам развлекался, играя роли.

– Это был спор…

Напрягаюсь.

– Между тремя друзьями. Я был вынужден принять в нём участие… Снять на видео, как доказательство…

Голову резко отвожу.

Будто по лицу только что хлёстко ударили.

Адам резко поднимается из-за стола, стукнув кулаком:

– Но я этого не сделал Ника! НЕ СДЕЛАЛ! Передумал, не хотел, ошибся! Понял, что влюбился!!! По-настоящему, понимаешь? Я сам не понимал, что это такое, по началу. Что такое любовь вообще! И что за херню я начал испытывать, когда ты в моей жизни появилась! Да, признаюсь, что я был тем ещё сукин сыном неуравновешенным, а с тобой и в помине… В голове абсолютный раздрай. Пытался тебя оттолкнуть, унизить, запугать, чтобы от самого же себя обезопасить – не вышло.

Делает вдох, переводя дух. Таким голосом неживым шепчет, что я перестаю дышать.

– Я боролся с собой, Ника… Боролся. А когда победил самого себя, понял… что уже поздно.

На пару секунд повисла мрачная тишина.

Адам ранил меня очень сильно.

Говорят, люди не меняются.

Особенно богатые подонки, которым с рождения всё на блюдечке доставалось.

Так как я могу ему просто взять и поверить?

– Я с ума сошёл, когда понял, что ты невинной была… И это мне крышу снесло окончательно. Камеру в щепки разнёс! Вот только… В облаке видео осталось. Кто-то взял мой телефон, и…

– Я поняла, – резко его речь останавливаю, отмечая, что у меня начинают подрагивать пальцы.

Держусь как могу. Но я на грани. Никто не узнает, каких сил мне стоило, чтобы не сорваться, не броситься Адаму на шею, растворившись в горячем плену его совершенного тела, после его слов и откровенных признаний.

– Это всё?

Адам посмотрел на меня с отчаянием и надеждой, но я… пока не знаю, как реагировать на его “правду”. Вдруг он опять врёт? Ещё одного такого жестокого издевательства, как было с видео, я точно не переживу.

– Иди.

– Что?

– Время вышло, – спиной к нему поворачиваюсь.

Одинокая слеза скатывается по щеке…

Жжёт.

Но не там, где слёзы, а глубже…

Там, где сердце.

– Ника…

– Я сказала иди.

Слышу шелест одежды, затем шаги, которые отдаляются.

Вспоминаю кровавые полосы на его руках…

Неожиданно, во мне происходит спонтанный всплеск, и я выкрикиваю:

– Стой! Руки… Руки свои покажи!

Догнала Адама в прихожей. Остановила лёгким касанием к запястью, заставляя обернуться.

Опускаю котёнка на пол, а сама осторожно руки его разворачиваю ладонями вниз. Кусаю губы, когда вижу, что раны вблизи выглядят ещё хуже.

– Это из-за моего кота… так что здесь я тебе помогу.

Ставлю перед Адамом на столик небольшую коробочку-аптечку.

Делаю всё молча, но внутри испытываю переживания.

Получил раны он, а больно сейчас почему-то мне.

Адам тоже молчит, наблюдая за каждым моим движением. Я не вижу его глаза, мне кажется они у него светятся, а на умопомрачительно-гадких губах будто сияет довольная улыбка.

Осторожно вожу ватной палочкой по ранкам, тщательно обрабатывая каждую перекисью, а он и не дёрнется. Терпит. Но я точно знаю, что это ужасно больно.

– Ты себе не кота завела, а тигра, – вдруг хмыкает он.

Я вздыхаю.

– Пожалуйста, Ника, больше никогда так не делай, ладно? Ты не птица, чтобы по балконам сигать.

Стараюсь больше не прикасаться к его рукам… Но к ним тянет. Такие крепкие и сильные. У него действительно мощная форма рук. Ну да, он же спортсмен.

Помимо царапин, ещё какие-то ранки обнаруживаю. Не могу понять от чего? Как от гвоздей, что ли? Но я точно знаю, что Адам у нас лежебок, палец о палец не ударит. Сомневаюсь, что он умеет обращаться с молотком. Деньги отца прогуливать направо и налево – вот это больше по его части. Тогда что за ссадины? Неужели… следы от шприцов?

А на костяшках свежие корочки…

Опять недавно в драке участвовал.

Почувствовав новый прилив паники, я решила, что пора заканчивать.

– Готово, теперь уходи.

Поднимаюсь со стула, уношу аптечку на место. Боковым зрением вижу, как Адам почти касается дверной ручки.

Сейчас уйдёт.

Теперь, наверно, точно больше его никогда не увижу?

Срываюсь, опять спонтанно, опять теряя сдержанность!

Кричу ему вдогонку…

– Подожди! Адам, спа… спасибо за то, что спас меня и моего Персика!

На одном выдохе, лепечу, пальцами хватаясь за дверной косяк, потому что пол уходит из-под ног.

Адам оборачивается на оклик. Начинает двигаться как гепард! Толкает меня к стене, хватая за талию, и… целует в губы.