Текст книги "Благословение"

– Ну, для моего понимания это слишком сложно, – сказал Энди, а сам с тоской подумал, какое будущее ожидает их и особенно его. Может быть, когда очередь дойдет до него, его анализы будут хуже некуда? Он все еще придерживался мнения, что то, что они затеяли, было совсем необязательным, если не сказать – абсолютно ненужным. Но ради того, чтобы Диана успокоилась, он решил, что должен пройти через это.

– Между прочим, – сказал он после того, как Диана описала ему свое сегодняшнее посещение клиники и доктора Джонстона, – у меня потрясающая новость. Ты не поверишь.

– Тебя повысили в должности, – сказала она с надеждой, ведь последнее время он работал как вол в своей радиокомпании.

– Пока нет, но, возможно, это скоро случится, я это знаю из надежных источников, приближенных к руководству. Но моя новость все равно не теряет своей прелести. Ну-ка, попробуй еще раз.

– Глава радиокомпании донес на самого себя и был арестован прямо в кафе, – сказала она вдохновенно, закрыв глаза.

– Хм-м, оригинально… в этом что-то есть… Но нет. Ладно, я тебе скажу, потому что ты сама ни за что не догадаешься, а мне через две минуты надо бежать на важную встречу. Билл Беннингтон женится на своей молоденькой подружке-адвокате. Свадьба состоится в День труда[4]4
  День труда – первый понедельник сентября.


[Закрыть] в летнем домике ее родителей на озере Тахо. Представляешь? Я был в шоке, когда услышал эту новость. Мы с ним завтракали внизу, и я чуть не подавился сандвичем с ветчиной, когда он мне это сказал. Я сначала думал, он шутит, но потом, когда на него взглянул… Ты можешь поверить?

– Между прочим, представь себе, могу. Как ни странно, но мне кажется, что Биллу уже пора жениться.

– Надеюсь, что это так. До свадьбы осталось всего семь недель. Во время медового месяца они собираются порыбачить на Аляске.

– Неужели? Может, тебе стоит отговорить его?

– Мне стоит бежать со всех ног на эту чертову встречу. Ладно, дорогая, до вечера. Я постараюсь быть дома в семь.

Как всегда, Энди пришел вовремя. Дома его ждал потрясающий обед. Диана использовала один из французских рецептов Элайзы, правда, слегка его изменив. Она приготовила баранью ногу в некрепком чесночном соусе, вареные бобы и тушеные грибы. На десерт она сделала абрикосовое суфле, которое всегда ей удавалось.

– Ого! Чем же я все это заслужил? – спросил Энди с блаженным видом, когда они доели десерт и жена налила ему чашку кофе. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо, и он это заметил.

– Я просто решила, что было бы замечательно приготовить хороший обед, раз уж я сегодня выходная.

– Может, тебе следует почаще сидеть дома? – Ей нравилось сидеть дома, но и работать тоже нравилось. В отличие от сестер с этим выбором у нее были трудности, и она знала, что они еще будут, даже если у них появится ребенок. Но пока этого не случилось, она должна, следуя совету доктора, «расслабиться и успокоиться». Диана сказала об этом Энди, и ему так понравилась идея, что он тут же предложил поехать в Санта-Барбару на уик-энд.

– Мне это по душе. – Энди договорился с Билли Беннингтоном и его будущей невестой провести этот уик-энд вместе. Диана ощутила вдруг прилив счастья. Доктор Джонстон обязательно найдет способ помочь им с малышом.

Они прекрасно провели время, а от невесты Билла – Денизы Смит – они оба были просто в восторге. Она оказалась действительно такой, как Билл о ней рассказывал, даже еще лучше. Дениза пригласила их к себе на обед на следующей неделе, но каково же было удивление Энди, когда Диана отказалась от приглашения, пробормотав невразумительные извинения. Но через некоторое время она объяснила ему, что на следующей неделе у нее как раз наступят благоприятные дни для зачатия и они должны будут использовать их, строго придерживаясь графика, составленного доктором Джонстоном. Она не хотела, чтобы, кроме всего прочего, они были напряжены из-за присутствия посторонних.

– Может, это, наоборот, поможет нам расслабиться, – сказал раздраженно Энди, но Диана все равно не хотела идти, и они продолжали обсуждать планы на следующие выходные без нее, что ужасно разозлило Энди.

Она продолжала фанатично каждое утро перед тем как встать с постели, мерить температуру и начала применять пробирки, чтобы выявить ЛГ, как велел ей доктор, и, когда анализ посинел (именно в тот момент, в который предсказывал доктор), она отнесла его к нему в офис, чтобы он мог проверить, как ведет себя слизь, взятая с шейки матки. Он сказал, что, на его взгляд, она вполне нормальна.

– С этой стороны, по-моему, у вас никаких проблем нет, – сказал он, отодвигая пробирку, а Диана нервно хихикнула. Доктор Джонстон сказал, что им с Энди предстоит заняться любовью на следующее утро, и Диана должна сразу же прийти к нему, чтобы они могли взять специальный анализ, который покажет, как ведет себя сперма Энди.

Выйдя из клиники, она отправилась на работу. Было уже за полдень, и они выпили кофе с Элайзой, а вечером она ввела Энди в курс происшедших событий и сказала, что утром им надо будет заняться любовью.

– Подумаешь, испытание, – пожал он плечами, но наутро выяснилось, что все обстоит сложнее, чем он думал. Накануне у него было расстройство желудка, и когда он проснулся, то чувствовал себя неважно. Энди решил, что подцепил где-то грипп, и был не уверен, что, как он выразился, «эта штука будет сегодня в боевой готовности».

– Но ты должен, Энди, – настаивала Диана, когда они лежали в постели и она пыталась помочь ему. – У меня сегодня благоприятный день, и на сегодня назначен анализ. Я измерила температуру – она пониженная, а это значит, что я сегодня могу забеременеть… ну, Энди… ты должен это сделать. – Она виновато посмотрела на него, и ему захотелось послать ее к черту, но он сдержался.

– Великолепно. Только по настоятельной просьбе заказчика…

Он отвернулся от жены и некоторое время мастурбировал, пока его плоть не начала подавать признаки жизни, что дало ему возможность выполнить свой супружеский долг, не испытав при этом никаких чувств. Потом Энди поднялся с постели и, не говоря жене ни слова, отправился в ванную принять душ. Он чувствовал себя отвратительно от сознания того, что должен заниматься любовью в определенный день и в определенный час, независимо от того, хочется ему или нет. Во время завтрака они оба молчали, чувствуя неловкость друг перед другом.

– Прости меня, – тихо произнесла Диана.

– Ничего, – ответил он, уткнувшись в газету. – Просто я сегодня был не в форме. Забудь об этом.

Энди ненавидел заниматься с ней любовью вот так, как будто по чьей-то команде. Еще он нервничал, думая о том, как они собираются обследовать его и что они могут найти в результате этих обследований.

Но сделанный в то утро анализ показал, что его сперма, как и следовало ожидать, оказалась совершенно нормальной. Сперматозоиды были достаточно активны, и их численность слегка даже превышала норму.

Доктор Джонстон решил провести тщательное ультразвуковое обследование, чтобы выявить возможные отклонения ее репродуктивных органов. Ему необходимо было знать толщину эндометрия, размер фолликула и то, как реагирует ее организм на производимые им самим гормоны. Он заверил Диану, что сканирование не вызовет неприятных ощущений, и это было действительно так. И она вздохнула с облегчением, когда после изучения сканограммы доктор заявил, что с этим у нее все в порядке.

Когда через два дня Диана наведалась к нему, доктор заверил ее, что результаты вполне обнадеживающие, значит, с этим тоже все было в порядке, и они перешли к следующему этапу обследования.

Билли и Дениза пригласили их с Энди на обед на следующий день, но Диана была совершенно измучена, к тому же на этой неделе она три раза посещала врача только для сдачи анализов и сканирования, так что чувствовала, что просто не в силах никуда идти, и уговорила Энди, чтобы он ехал один. Больше всего ей хотелось просто лечь в постель, расслабиться и помолиться о том, чтобы она на этот раз забеременела. Ничего не было для нее желаннее этого. Даже работа сейчас отошла на второй план. Правда, теперь она наконец-то сможет обсудить с Элайзой первые результаты обследования. Но ни семья, ни друзья не интересовали ее так, как их планы встречи с доктором. Казалось, их жизни были посвящены одной цели, и эта сопричастность укрепляла в Диане веру в лучшее.

В понедельник она опять поехала в клинику. На этот раз у нее взяли кровь, чтобы проверить прогестогенный уровень в период образования лютеина, который наступает через семь дней после овуляции. После выделения ЛГ температура у нее сразу же поднялась, это было совершенно нормально и показывало, что овуляция произошла. Все, что им теперь оставалось, – ждать появления признаков беременности.

Десять дней ожидания показались ей бесконечными, она не могла ни о чем думать, потому что ее мысли были заняты одной-единственной навязчивой идеей: в этом месяце все будет по-другому, она забеременеет. Ей не прописали никаких лекарств, доктор только собирал информацию о ее организме. Диана всей душой верила, что ее надежды оправдаются, особенно когда за два дня до предполагаемого начала менструации ее начало тошнить. Надежда затеплилась в ее душе, когда в положенный день менструация не началась.

Она позвонила с работы доктору Джонстону и сообщила ему об этом. Он велел ей подождать день-два: ее организм не машина, и небольшие задержки вполне естественны. И в эту же ночь у нее началась менструация, и, обнаружив это, она проплакала почти до утра. Очередная неудача заставила ее сникнуть.

Когда на следующий день Диана позвонила доктору, он заявил, что все ее анализы в норме и теперь он хочет осмотреть ее мужа.

– Грандиозно. Ну и что это все означает? – раздраженно спросил Энди, когда вечером Диана сказала ему, что он должен позвонить доктору Джонстону и договориться о встрече. – Значит, он считает, что это моя вина?

– Послушай, мы пока просто выясняем, все ли у нас нормально, и ни о какой вине речи вообще нет. И если уж на то пошло, мне абсолютно все равно, твоя это вина или моя. Может, это вообще ничья вина и с нами все в порядке, а все вокруг правы, когда твердят, что нам просто нужно время. Пожалуйста, отнесись к этому проще и не переживай так. – Она говорила с ним мягко, пытаясь его успокоить. Но когда Энди позвонил, чтобы договориться о приеме, и ему сказали, что в клинику он должен принести с собой баночку со свежей спермой, а до этого три дня не иметь никаких половых контактов, его это просто взбесило.

– Замечательно, – жаловался он Диане в тот вечер. – Что я должен буду делать? Заниматься онанизмом прямо в офисе, а потом бежать к доктору? Мои секретарши будут просто в восторге!

– А мне, думаешь, нравилось таскаться туда три раза в неделю для ультразвукового сканирования? Прекрати делать из мухи слона, все не так уж и плохо. – Но все-таки ничего хорошего в этом не было, и они оба это понимали.

– Хорошо, хорошо… – Он больше не заговаривал с ней на эту тему, но с этого момента отношения между супругами стали довольно натянутыми.

В то утро, когда ему надо было идти к врачу, Энди был резок с Дианой, а усевшись в кабинете перед доктором Джонстоном, он даже не пытался скрыть своей неприязни к нему. Нет, у него никогда не было гонореи, сифилиса, воспаления уретры, герпеса и других подобных заболеваний, которые доктор имеет в виду. Не переносил он серьезных инфекционных заболеваний, в жизни не имел проблем с эрекцией, потенцией, не было у него никаких опухолей и других серьезных болезней.

Доктор прекрасно понимал причину его враждебности, ему не раз приходилось сталкиваться с этим в случаях с другими пациентами. Каждый, кто попадал сюда, уже чувствовал себя неловко, и врач вел себя очень тактично, чтобы не задеть мужского достоинства Энди.

Он объяснил пациенту, что кровь они возьмут у него для того, чтобы проверить его гормональный уровень, а сперму, которую он принес, они подвергнут тщательному анализу и культивации. Ему необходимо сделать анализ спермы и составить полную гормональную характеристику, поэтому не исключено, что он должен будет прийти еще раз для повторной сдачи крови, потому что мужской гормональный уровень меняется в зависимости от времени суток и самочувствия пациента в момент взятия крови.

Как и Диана, к концу обследований Энди был совершенно измотан. Каждая отдельно взятая процедура не была изнурительной в физическом плане, но требовала определенного эмоционального напряжения, которое накапливалось и действовало на него угнетающе.

Когда все анализы были сданы и исследованы врачами, Энди вздохнул с облегчением, узнав, что у него все в полном порядке.

– Что дальше? – спросил Энди, чувствуя огромное облегчение после того, как выслушал заключение доктора Джонстона. Он позвонил ему сам через три дня после их последней встречи и рассказал о результатах анализов. С одной стороны, Энди был несказанно рад услышать, что у него все в порядке, но с другой стороны, его все больше волновала Диана.

– Значит ли это, что мы оба совершенно здоровы и для зачатия ребенка нам требуется только время? – Но доктор Джонстон не был готов к тому, чтобы сделать окончательные выводы и прекратить обследование. Он привык все начатое доводить до конца.

– Вполне возможно, что это так. Но мне бы хотелось продолжить обследование Дианы. Мне все-таки не дает покоя тот факт, что она когда-то пользовалась спиралью, и в связи с этим я должен сделать ей гистеросальпингограмму в этом месяце перед овуляцией. Это даст возможность изучить ее половые пути с помощью рентгеновского излучения. – Из его уст это прозвучало совершенно бесстрастно, но Энди спросил подозрительно:

– Это очень болезненно?

– Иногда, – честно сказал врач, – но скорее это неприятно. – Больше всего Энди не любил, когда медицинские работники произносят это слово – «неприятно». Это не значит, что ты будешь корчиться на полу от боли, но близок к этому состоянию будешь, это точно. – Но мы, конечно, дадим ей обезболивающее. Ей придется принимать доксициклин в течение нескольких дней перед обследованием, это для того, чтобы быть уверенным, что в организме нет какой бы то ни было инфекции, и потом она должна будет еще какое-то время продолжать принимать лекарство. Некоторые специалисты не применяют в этом случае антибиотики, но я предпочитаю использовать их для большей уверенности. В большинстве случаев сама эта процедура очищает маточные трубы, и некоторые мои пациенты смогли забеременеть в течение шести месяцев после нее и благодаря ей.

– Судя по вашим словам, это стоит попробовать, – ответил Энди осторожно.

– Я тоже так думаю. – Доктор Джонстон был невозмутим. – Я позвоню ей.

Но когда он сказал об этом Диане, она заколебалась. Она была наслышана об этой процедуре. Женщины в офисе рассказывали о ней отвратительные вещи. Исследование было довольно болезненным, а у одной из ее коллег оказалась аллергия на тот лекарственный раствор, который вводили внутрь, и реакция была просто устрашающей.

Она спрашивала у Элайзы, что она знает об этом обследовании, но та не могла сказать ей ничего определенного. Так что было совершенно очевидно, что, как бы гладко и безболезненно оно ни прошло, удовольствием эту процедуру назвать никак нельзя. Но зато она наверняка поможет им получить всю интересующую их информацию. Краску введут ей внутрь, и ее продвижение по маточным трубам можно будет без труда проследить на телеэкране. Врачи смогут различить малейшие изменения в ее матке, утолщения, которые не были выявлены при сканировании, или закупорку маточных труб. Все это вполне могло являться причиной бесплодия, и доктор Джонстон имел некоторые подозрения на этот счет. Он также пообещал Диане, что если гистеросальпингограмма окажется нормальной и не выявит никаких отклонений, то нужда в дальнейшем обследовании полностью отпадет. Он уверил ее, что в этом случае она вполне может забеременеть, и это будет только вопрос времени. Если же ГСГ покажет, что у нее что-то не в порядке, они чуть позже в этом же месяце проведут лапароскопию и получат окончательные ответы на все интересующие их вопросы. Он был не из тех, кто мучает своих пациентов месяцами, применяя совершенно ненужные и бесполезные методы обследований и давая неопределенные ответы. Доктор Джонстон уже убедился, что ее овуляция проходит нормально, что ее слизь и его сперма вполне совместимы, так что последнее, в чем он хотел убедиться, – что ее маточные трубы проходимы, и на этом его обследование будет закончено.

– Что вы об этом думаете? – спросил доктор Джонстон Диану по телефону. – Хотите, чтобы мы сделали ГСГ в этом месяце и покончили со всем этим раз и навсегда, или вы предпочтете подождать и попытаться забеременеть еще раз? Конечно, время терпит. – Но сам бы он не рекомендовал ждать. Он прекрасно понимал, как это тяжело для его пациентки – снова и снова стараться забеременеть и всякий раз испытывать разочарование. Так ведь можно потерять всякую надежду, даже не зная, разрешима твоя проблема или нет.

– Я должна это обдумать. Дайте мне сегодняшнюю ночь, – нервно ответила она, – завтра утром я вам перезвоню.

– Что ж, отлично.

Диане казалось, что клиника – ее лаборатории и кабинет доктора Джонстона – стала ее вторым домом. В течение последнего месяца они почти не встречались со своими друзьями, она совершенно не могла сосредоточиться на работе и не имела никакого желания видеться со своей семьей. Даже Энди перестал звонить братьям. Вместо этого они мерили температуру, составляли всякие графики, сдавали анализы и бегали по докторам. Доктор Джонстон предупреждал их с самого начала, что так оно и будет, и советовал обратиться к психоаналитику. Но на это у них тоже не было времени и сил. Они были слишком заняты работой и обследованиями, кроме того, они постоянно старались подбодрить друг друга. В конце концов от всего этого им стало казаться, что они оба находятся в состоянии бесконечного кризиса.

– Что ты об этом думаешь, родная? – осторожно спросил Энди вечером. – Ты хочешь сделать эту бингограмму, или как там они ее называют? – Она улыбнулась. Диана, конечно же, очень хотела знать причину, по которой не может забеременеть. Но, с другой стороны, эта процедура пугала ее.

– А ты пойдешь со мной? – спросила она взволнованно, и он кивнул в ответ.

– Конечно, если они разрешат.

– Доктор Джонстон сказал, что разрешит. Они назначили мне на пятницу.

– Для меня это очень удобно, – быстро сказал Энди, – у меня не будет никаких важных встреч.

– Отлично. А то бы ты отказался со мной идти, – сказала она раздраженно, а он поднялся и пошел на кухню сделать им по чашке кофе. Когда Энди вернулся, она посмотрела на него тоскливым взглядом. Она приняла решение. Это было необходимо сделать для того, чтобы знать.

– Хорошо. Я сделаю это.

– Я не сомневался, что ты смелая, Ди. – Сам он не знал, как повел бы себя на ее месте. Видит бог, те процедуры, которые выпали на его долю, были неприятными, но безболезненными.

В пятницу утром, встретив их в больнице, доктор отвел супругов в небольшую приемную и еще раз объяснил весь процесс обследования. Затем он дал Диане две обезболивающие таблетки. Одна медсестра подготовила ее к процедуре, а другая сделала укол атропина с глюкагоном, который должен был расслабить мышцы, и в следующее мгновение они осторожно ввели окрашенную жидкость. Диана хорошо видела изображение своих внутренних органов на экране монитора, хотя эта картина мало о чем ей говорила. Все закончилось через пятнадцать минут. Колени у нее тряслись, а все тело сводило судорогой, но она чувствовала облегчение от того, что все кончилось. Энди же в очередной раз уверился в мысли, что его жена потрясающе храбрая женщина. Его по-прежнему не оставляли сомнения – стоит ли их цель таких мучений. Господи, неужели им так нужен ребенок?

– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил он жену, видя, как она вздрагивает от боли. Но Диана кивнула утвердительно. Она прошла через испытание и теперь хотела лишь одного – знать, какие доктор Джонстон может сделать выводы. Доктор и рентгенолог внимательно изучали один из снимков, потом они подозвали посоветоваться еще двоих медиков. На снимке четко виднелось пятно, на котором не было видно следов красящего раствора, и, несомненно, именно оно привлекло всеобщее внимание.

– Что там? – осторожно спросил Энди.

– Кое-что интересное. – Джонстон повернулся и посмотрел на супругов. – Сейчас рановато делать выводы… Позже я вам все объясню.

Доктор еще какое-то время обсуждал снимки со своими коллегами, в то время как Энди с медсестрой помогли Диане привести себя в порядок. Наконец все было закончено, Диана сидела напряженная, все еще немного бледная, но, когда доктор повернулся к ней, она уже полностью владела собой.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он участливо, и она передернулась от отвращения.

– У меня такое чувство, что по моим внутренностям проехался бульдозер, – сказала Диана откровенно. Энди обнял ее и не выпускал до конца разговора.

– Я думаю, что процедура проделана не зря, – спокойно начал говорить Джонстон, – кажется, мы нашли причину вашего бесплодия. Похоже, правая труба закупорена, Диана. В левой я тоже вижу какое-то темное пятно, правда, оно немного меньше. Определенно все это можно выяснить с помощью лапароскопии, которую, я полагаю, нам следует сделать на следующей неделе. Скорей всего, после нее мы получим все окончательные ответы.

– А если… если они действительно закупорены, – Диана выглядела испуганной, – вы сможете их освободить?

– Возможно. Но точно этого я знать не могу. Пока. Я думаю, что все узнаю после лапароскопии.

– Черт! – Она посмотрела на врачей долгим взглядом, а потом повернулась к Энди. Она не была готова к плохим новостям, до последней минуты в ней жила надежда на лучшее.

Они договорились, что сделают лапароскопию на следующей неделе. Это была хирургическая процедура, при которой делался маленький надрез около пупка, и туда вводился специальный телескоп, с помощью которого можно было изучить маточные трубы, саму матку, внутреннюю полость и возможные причины закупорки. На этот раз, как пообещал доктор, больно ей не будет. Это обследование делалось под общим наркозом.

– А что потом? Что дальше? – Теперь она хотела знать все до конца.

– Мы уже знаем, в чем состоит проблема, все эти обследования мы проводили не зря. Так что теперь нам только остается устранить эти дефекты. – Она уже не знала, благодарить его или ненавидеть.

Поблагодарив доктора, они через полчаса покинули больницу. И вместо того чтобы почувствовать облегчение от того, что она сравнительно легко перенесла такую болезненную и сложную процедуру, Диана теперь начала волноваться из-за обследования, предстоящего ей на следующей неделе. Она чувствовала себя совершенно обессиленной, когда, приехав наконец домой, услышала телефонный звонок и сняла трубку.

Это была Сэмми, она хотела узнать, как у нее дела. Меньше всего Диана хотела сейчас разговаривать со своей сестрой.

– Привет, Сэмми, у меня все в порядке. А ты как?

– Толстею, – пожаловалась та. Она всегда сильно раздавалась во время беременности, а сейчас у нее было уже три с половиной месяца. – У тебя измученный голос. Что-то случилось?

– Я подцепила где-то грипп… Боюсь, мне надо пойти прилечь, – соврала Диана.

– Хорошо, родная, береги себя. Я перезвоню тебе через несколько дней.

«Нет, – шептала про себя Диана, повесив трубку, – не звони мне… никогда… не звони, не говори, какая ты стала толстая… не рассказывай мне о своей беременности… не рассказывай мне о своих детях и о том малыше, который…»

– Кто это был? – спросил Энди, входя в комнату.

– Сэмми, – ответила она бесцветным голосом.

– А-а! – Он сразу все понял. – Тебе не стоит сейчас с ней разговаривать. Вообще не подходи к телефону, я буду говорить, что тебя нет.

Но братишка Энди, Грэг, преподнес им не менее неприятный сюрприз, когда позвонил в тот же вечер и спросил, когда они собираются завести малыша.

– Когда ты достаточно вырастешь, – пытался шутить Энди, но этот вопрос больно задел даже его.

– Этого ты можешь не дождаться.

– Да, уж это точно.

Грэг хотел приехать к ним в гости на День труда, но Энди попросил перенести визит на более позднее время. Он не знал, как Диана будет чувствовать себя после лапароскопии на следующей неделе, а праздник был уже на носу. Может быть, она будет в подавленном состоянии… или ей придется делать операцию… или, может, она даже забеременеет к тому времени… Теперь уже невозможно было строить какие-либо планы и просто вести прежний образ жизни. Иногда Энди удивлялся, как другие могут перенести или просто позволить себе это. Ведь, кроме всего прочего, все эти обследования были невероятно дороги. И предстоящая лапароскопия тоже обойдется им недешево.

Энди соврал Грэгу, сказав, что очень загружен работой и будет трудиться даже в праздники, так что они не смогут принимать гостей. Брат ответил, что все понимает, но его голос при этом похолодел. Но что было делать, ведь не мог же Энди объяснять брату все их семейные проблемы.

– Да, дерьмовая же у нас пошла жизнь, ты не считаешь? – грустно сказала Диана, когда они в тот вечер обедали на кухне. Дом казался слишком большим для двоих. Многими комнатами они не пользовались и теперь, а целый этаж, где они планировали разместить будущих детей, мог навсегда остаться нежилым.

– Мы не должны допустить этого, любимая, – ободряюще настаивал Энди. – Доктор прав, к концу августа мы все узнаем и сможем принимать решения. Если действительно что-то не в порядке, они наверняка смогут уладить все очень быстро.

– А если не смогут?

– Тогда мы должны будем смириться с этим, а что нам еще останется? А вообще-то есть много разных способов завести ребенка. – Энди решил, что ему надо будет побольше почитать об искусственном оплодотворении.

– Но я не хочу, чтобы ты с этим просто смирился, – сказала Диана, и глаза у нее наполнились слезами. – Я лучше разведусь с тобой и дам тебе возможность жениться на женщине, у которой могут быть дети.

– Не говори глупостей. – Услышав ее слова, Энди понял, в каком она состоянии, и это расстроило его до глубины души. – Мы должны будем смириться, и все.

– Но почему это должен сделать ты? Тебе это совсем не обязательно. С тобой все в порядке. Это у меня проблема.

– Может быть, нет никаких проблем. Может быть, доктор Джонстон ошибся. Черт возьми, может быть, эти затемнения, которые он видел, – ничего страшного, может, ты просто что-то съела за завтраком! Успокойся, хорошо? Давай подождем, пока все выяснится! – Он почти кричал на нее, а потом затряс головой. Нет, все-таки она права. Их жизнь превратилась в кошмар. И напряжение сказывалось на обоих.

– Да, – грустно сказала она, – может быть, это изюмины.

Но на этот раз Энди не улыбнулся ее шутке. Он просто не мог.