Текст книги "Поправка Джексона"

– Послушай, – обратилась она к Валере, – давай вместе отведем Мишульку в садик. Потом мне надо будет зайти за своей подружкой, а ты меня проводишь. За это я тебя с ней познакомлю. Она красавица. У тебя таких еще не было.

– Ладно. Пойдем проверим твою красавицу. Делать все равно не фиг.

Как сказала Жека, подружка работает переводчиком с английского на ВДНХ. Валера заметил, вернее понял, вернее понадеялся, что это и есть подружка, еще издали. Стройненькая, довольно высокая девушка с мальчишеской стрижкой и с такими огромными глазами, что Валера еще издали увидел, как они улыбаются. И волосы, и веселые глаза были такого густого черного цвета, что вороны, летающие в московских парках, наверняка принимали ее за свою. Жека их познакомила. Подругу звали Лера.

– Если бы мы с вами дружили в школе, нас бы звали «Лерка-Валерка», – засмеялась Лера.

– Ну уж если мы пропустили нашу дружбу в школе, может, сейчас наверстаем? Проверим вашу теорию, – предложил Валера.

– А почему бы и нет? – продолжая улыбаться, ответила Лера.

– Вы сейчас свободны? – спросил Валера.

– Нет! – коротко ответила за Леру Жека. – У нас женские дела.

Жека взяла Леру за руку и потащила за собой.

– Встречайте меня завтра здесь же, – обернувшись к Валере, сказала Лера.

– В это же время?

– Да, – ответила Лера, и они с Жекой скрылись в толпе.

Назавтра они встретились. Накрапывал дождь. Они, не обращая внимания, пошли по улице.

– Чем ты занимаешься? – было первое, что спросила Лера.

– Чтобы ты поняла, мне придется долго рассказывать.

– А ты торопишься?

– Нет. Но тебе будет скучно.

– Будет скучно, я тебя остановлю, – ответила Лера.

И Валера начал рассказывать. Дождик шел все сильнее. Лера раскрыла зонтик и, взяв Валеру под руку, попыталась его поместить с ней. Тот рассмеялся, забрал у нее зонтик и, держа его над головой Леры, продолжил свой рассказ: как три раза поступал в Горьковский университет, наконец поступил, а потом преподавал там и в университете в Индии. Пока он говорил, дождь превратился в ливень, и они, хохоча, заскочили в первое попавшееся кафе. Валера потребовал у Леры передышку от своих жизнеописаний.

– Я устал говорить о себе. Мы перенесем это на следующий раз. А сейчас будем говорить о тебе. До нашей встречи мне Жека сказала, что ты красавица. Я ей не поверил. Но сейчас… – Валера слегка замялся. – Может быть, ты и не красавица, но я видел портрет Жанны д’Арк, и ты очень на нее похожа.

– Спасибо. Может быть, я и похожа, но на костер я точно бы не пошла.

– Ты не можешь знать, как повела бы себя в такой ситуации.

– Ты меня переоцениваешь.

– Нет. Теперь расскажи мне о себе, – предложил Валера.

– Все? – спросила Лера.

– А ты торопишься? – повторил Валера ее слова.

Лера рассмеялась и тоже повторила его слова:

– Но тебе будет скучно.

Теперь настала Валерина очередь рассмеяться.

– Рассказывай, – попросил он.

Сразу предупредив, что ее жизнь блекнет по сравнению с его, Лера начала свой рассказ.

* * *

Ее родители были из Житомира и жили на соседних улицах. Папа, Лазарь, родился в 1911 году и был на одиннадцать лет старше мамы. В конце тридцатых папа уехал в Москву и устроился портным в пошивочную мастерскую. Как-то в конце мая сорок первого года, приехав в Житомир навестить своих родителей, он случайно повстречался с девушкой, которая ему сразу понравилась. Выяснилось, что это Рина, которую он знал еще ребенком. Из неуклюжей девочки она превратилась в милую девушку. Лазарь не устоял и сразу разговорился с ней. Оказалось, она его узнала. Лазарю это польстило, и он предложил ей встретиться. Рина не размышляя согласилась. Они стали встречаться. Родителей Рины, особенно ее отца, совсем не радовало, что их дочери закружил голову зрелый мужчина. Но Рина их недовольство отметала. Она влюбилась, и возраст не имел для нее никакого значения. Да хоть на двадцать лет старше! Но Лазарь и не выглядел на свои годы. Интересный, с молодым лицом и крепкой фигурой. На него женщины даже оглядывались на улице, втом числе и бывшие одноклассницы Рины. И ухаживал он за ней как настоящий мужчина, а не как эти школьные сопляки.

Настало время Лазарю возвращаться на работу. Он сказал Рине, что сразу же договорится с начальством, через пару месяцев вернется, и они сыграют свадьбу. А тем временем он сошьет ей свадебной платье. Он снял с нее мерки и уехал в Москву. Но вернуться через пару месяцев ему не удалось. Началась война, и он отправился на фронт рядовым солдатом. Он прошел всю войну, был ранен, дослужился до старшины и дошел до Берлина. Вернувшись, он, как и обещал Рине, приехал в Житомир. Они расписались, сыграли большую свадьбу и уехали в Москву.

В 1947 году у них родился сын, которого назвали Осипом в честь покойного отца Лазаря. А в 1956 году родилась девочка. Дочку они назвали Лерой, в честь ее уже покойной бабушки. Жили они не то что припеваючи, но и не бедно. Папа работал закройщиком в ателье. Он очень любил свою работу и гордился ею: он делал людей красивыми. А Рина любила мужа и тоже им гордилась. Но денег работа Лазаря приносила немного. Семью же надо было кормить. Лазарь стал халтурить дома, хотя это и было запрещено законом, а потому опасно. Мама занималась домашним хозяйством. Единственная проблема была с жильем. Жили они в коммуналке в одной комнате, хотя и большой, вместе с ними жили два папиных брата – итого шесть человек.

Лера была ребенком, ничего другого не знала и воспринимала такую жизнь как норму. Школу она полюбила с первого класса. Обстановка дома подготовила ее к многолюдному классу, и она с первого дня чувствовала себя как рыба в воде. Она сразу же наметила девочку, с которой решила подружиться. И довольно быстро подружилась. Они стали неразлучными, и разъединил их только институт. Лера давно уже решила поступать в институт иностранных языков, подруга же мечтала о театральном. Лера в институт поступила, а Жека – так звали подружку – экзамены в Щукинское при театре Вахтангова провалила. На следующий год она опять упрямо пошла в театральный, на это раз она поступала в студию при МХАТе. И поступила. После этого их жизни постепенно разошлись. Студенты театральных вузов живут своей, закрытой от других жизнью. И хотя жизнь эта была заполнена, но заполнена она была довольно ограниченными интересами. Да и сами студенты, по существу, были довольно ограниченными людьми. А вот Лера – нет.

Она еще в раннем детстве полюбила читать. Не обращая внимания на шум за окном, на разговоры взрослых в комнате, она читала свои книжки. Но самым любимым временем для чтения был поздний вечер. Когда все укладывались по своим постелям и гасили свет, Лера с головой забиралась по одеяло, включала фонарик и начинала читать. Когда она подросла, любовь к чтению не пропала, а наоборот. усилилась. С фонариком она уже не читала, потому что ей, как взрослой девушке среди трех мужчин, хоть и родных, отвели свой угол, отгородив его ширмой. Около кровати Лера поставила тумбочку, а не нее маленькую настольную лампу. И она читала, читала, пока глаза ни начинали слипаться. Вот из-за этой любви к чтению Лера однажды совершила поступок, оставивший в ней на долгие годы тягостное ощущение вины. Хотя вину эту она скорее сама же и придумала. А произошло следующее.

На втором курсе института Лера влюбилась. Влюблялась она и раньше, в десятом классе школы. Но тогда любовь была несерьезная. Она словно готовила ее к любви настоящей, взрослой, которая, как ей казалось, и произошла сейчас. Самое странное, что на первом курсе они друг друга даже не замечали, а когда вернулись после летних каникул, то словно увидели друг друга впервые. Он в первый же день после занятий подошел к ней и предложил проводить ее домой. Лера с удовольствием согласилась. Почему она это сделала, да еще с радостью, она сразу не поняла. Аркаша был типичный еврейский мальчик: худенький, среднего роста, с горбатым носом и курчавыми волосами. Но когда они вышли из института и пошли по направлению к ее дому, Лера сразу поняла, чем он так ее заинтересовал. Как только он заговорил, она почувствовала, что интуиция ее не подвела. Аркаша любил литературу и, главное, разбирался в ней.

Они стали встречаться. Через несколько недель он впервые поцеловал ее и признался в любви. Признание было такое нервное, мальчишеское, что Лера чуть не рассмеялась. Но все равно она почувствовала себя счастливой как никогда в жизни. А потом произошло несчастье. Один из папиных братьев, дядя Сева, непримиримый антисоветчик, принес домой самиздатовскую книгу – «1984» Джорджа Оруэлла. Сама Лера к политике была равнодушна, но книгу прочитала. Прочитав, она рассказала о ней Аркаше, и тот попросил дать почитать ему. Лера принесла. Ей даже не могло прийти в голову, что Аркаша покажет книгу кому-нибудь еще. А этот идиот, не сказав ей, дал книгу своему институтскому другу. Аркашу вызвали в деканат, где у него долго и безрезультатно требовали сказать, откуда у него книга. Лере Аркаша о вызове в деканат не сказал. Когда на следующий день устроили показательное собрание, Аркаша твердо заявил Лере, что, если она на нем покажется, между ними все кончено. После собрания его сразу с треском выгнали из института.

Вернувшись после собрания домой, Аркаша рассказал обо всем родителям. Те, понимая, что одним исключением из института дело не закончится, собрали сына и в тот же вечер посадили на поезд, который увез его к тетке в Горький. Обо этом Лера узнала лишь на следующий день, когда пришла в институт. Она сразу поняла, что что-то произошло. Однокурсники, разбившись на маленькие группы, что-то оживленно обсуждали. В аудитории стоял гул, который сразу прекратился, когда она вошла. Все повернулись к ней и уставились на нее. Кто с любопытством, кто с сочувствием, а некоторые с неприкрытым злорадством. Наконец к ней подошла Катюня, ее подруга, отвела в сторону и рассказала о собрании и об Аркашином отчислении. Когда Катюня закончила, Лера еще какое-то время стояла молча, не отрывая от подруги уже наполненных слезами глаз. Ее словно парализовало. Затем, очнувшись, она бросилась вниз по лестнице и выбежала из института.

Аркаша жил совсем недалеко, но она все равно вскочила в стоявшее на стоянке такси. Дверь открыла Аркашина мама. Увидев Леру, она прижала ее к себе и, не сдерживаясь, заплакала. Лера до этой минуты желания плакать не испытывала, но сейчас разрыдалась вместе с ней. Уже в квартире Лера узнала, что Аркаша уехал. Надолго, а может быть, и навсегда. Куда Аркашина мама говорить не стала на случай, если Леру вызовут в органы и начнут допрашивать. Лера, слушая, согласно кивала, хотя и не понимала смысла сказанного. Она сейчас осознавала только одно: ее Аркаша уехал. Вероятно, навсегда. Но что было самое страшное – его могли посадить. Из-за нее! Лера распрощалась и вышла.

Она шла по многолюдной улице против движения, глядя перед собой и никого не видя. Ее толкали, ругались вслед. Она же продолжала свой путь с той же мыслью: «Навсегда». А за ней сразу жгла другая мысль: «Его могли посадить!» И эта вторая мысль была намного ужаснее первой. Проходя мимо скверика, где они часто сидели с Аркашей, Лера наконец остановилась и села на скамейку. Она смотрела на детишек, играющих в песочнице, на их мам, оживленно разговаривающих на соседней скамейке, на голубей, важно расхаживающих по аллее в поисках еды. И вдруг вместо мысли «Навсегда» пришла мысль «Но жизнь же продолжается». И она будет продолжать свою жизнь. Пройдет время, боль начнет притупляться, затем навсегда покинет ее. И она начнет жить сначала. Ведь она еще совсем молодая. И Аркаша там, в своем далеке, тоже начнет все заново. Такова жизнь. Ну и самое главное: его, слава богу, все же не посадили.

Прошло два года с тех пор, как из ее жизни ушел Аркаша. Лера только окончила институт и устроилась переводчиком на ВДНХ. К этому времени Аркаша начал уже стираться из ее памяти. И когда она на какой-то вечеринке познакомилась с Андреем, она не почувствовала укора совести, ответив на его ухаживания. Ей они даже были приятны. Андрей был высокий, красивый, пожалуй, слишком красивый для мужчины. Что ее поразило больше всего – это его ресницы. Она никогда не видела таких длинных ресниц. Даже у женщин. Когда они прощались, он предложил встретиться на следующий день. Посидеть в кафешке, поболтать о жизни. Она с радостью согласилась.

Андрей повел ее в довольно дорогое кафе, в которое они как-то хотели зайти с Аркашей, но оно оказалось им, бедным студентам, не по карману, и они ушли, так ничего и не заказав. Цены в кафе были по-прежнему высокими, и Андрей, заметив замешательство Леры, забрал у нее меню и, глядя в него, стал предлагать блюда, не называя цен. Этот джентельменский жест еще больше расположил ее к нему. Как и то, что, проводив ее домой и договорившись о следующей встрече, он даже не попытался поцеловать ее на прощание. Единственное, что ее смущало, – говорил он в основном о своей работе. Он был физиком, работал в каком-то НИИ, где занимался каким-то очень важным, чуть ли не государственной важности проектом. Почувствовав, что Лере это совсем не интересно, он сразу прекратил и стал спрашивать о ее жизни. «Боже, какой он из себя весь положительный, – подумала Лера. – Так не бывает». Когда же он предложил зайти к нему домой и выпить чашку кофе, который он отлично готовит, Лера сразу подумала, что вот и причина всех этих, как она их назвала, выпендрежей. Словно почувствовав ее мысли, Андрей улыбнулся и сказал:

– Не нервничай. Приставать к тебе я не буду.

– А я и не нервничаю, – покраснела Лера. – С чего ты взял?

Жил он в небольшой коммунальной квартире. Когда они проходили по коридору, из двери вышла пожилая женщина и, улыбнувшись, поздоровалась:

– Здравствуй, Андрюшенька. – Потом также ласково посмотрела на Леру. – Добрый день, милая.

– Здравствуйте, – ответила Лера, а сама подумала: «Его и соседи явно любят. Может, он действительно идеальный?»

Андрей открыл свою дверь и, пропуская Леру, отступил в сторону. Комната была небольшая. Первое, что поразило Леру, – стерильная чистота. Как в казарме. По-казарменному была заправлена и кровать. Вдоль стен стояло несколько книжных шкафов, висели и книжные полки. Лера и удивилась и обрадовалась одновременно. Значит, он все-таки читающий. Но когда она подошла поближе, чтобы разглядеть книги, ее радость сменилась разочарованием. Это всё были научные книги. Среди них стояло отдельно несколько томиков художественной литературы. Но это была научная фантастика: Ефремов, Белов, Азимов. Фантастику Лера не любила и ничего у этих авторов не читала.

Андрей пригласил ее пойти с ним на кухню, чтобы показать, как правильно нужно варить кофе. Варил он его в маленькой медной кастрюльке с длинной ручкой, которую он назвал джезвой. Лера не то что никогда не видела такой кастрюльки, она и название-то «джезва» услышала впервые. Постепенно кухню стал наполнять умопомрачительный запах варенного кофе. Закончив, Андрей одной рукой взял джезву, другой же мягко приобнял Леру и повел в комнату. Кофе был, как и говорил Андрей, замечательный. Да и весь вечер был очень приятный. Андрей, как и пообещал, ни разу не сделал попытки ее поцеловать.

«Может, он из тех? Может, его к женщинам вообще не тянет? – подумала Лера. – А что? Таких, говорят, сейчас много. И ресницы у него – любая баба позавидует. А пусть он и такой. Мне какое дело!» – закончила она свою мысль и тут же подумала, что сама с собой играет. Он нравился ей, и ей было совсем не все равно, предпочитает он женщин или мужчин. «Всё! Вопрос закрыт! – твердо сказала она сама себе. – Он мне нравится. Мне с ним хорошо. А время покажет. На то оно и время. Да и в конце концов, не собираюсь же я за него сейчас замуж». Но оказалась, что довольно скоро именно это и произойдет. В этот же раз они пили вкуснейший кофе, который Лера когда-либо пробовала, слушали пластинки хорошей джазовой, а затем классической музыки, разговаривали. Они расстались довольно поздно. Андрей проводил её домой и, прощаясь, все же слегка прикоснулся к щеке. На следующей встрече они сходили в кино, посмотрели дурацкий фильм, а затем, как и в прошлый раз, вернулись к Андрею. Они опять варили вместе кофе, затем его пили, слушая музыку и болтая. Вдруг послышалось, как на улице начался дождь. Лера подошла к окну. По нему громко стучали крупные капли. Люди спешно открывали зонтики. Ветер зашелестел пожелтевшими листьями. Некоторые, самые состарившиеся и подгоняемые дождем, прощаясь с деревом, падали на землю. Лера почувствовала, как сзади подошел Андрей, обнял ее за плечи и легонько поцеловал в шею. Она замерла. Андрей развернул ее к себе и, взяв ее лицо в ладони, поцеловал в губы. Целовал он ее очень нежно и умело. Не сразу, но Лера все же ответила на поцелуй. Через две недели он спросил, согласна ли она выйти за него замуж. На ее вопрос, к чему такая спешка, он обезоруживающе ответил: «А зачем тянуть?» Лера согласилась не тянуть, но недельку на размышление все же себе взяла.

То, что Андрей по-настоящему влюбился в нее, она не сомневалась. А иначе зачем вся эта игра? Она не такая уж особенная. Да и не красавица. Хорошая фигурка, миленькое личико. Таких тысячи. Зато он для мужика действительно красив. Одни ресницы чего стоят! А вот любит ли она его – это уже другой вопрос. И ответ на него: «Абсолютно нет». При всех его достоинствах настоящей любви к нему она не чувствует. Ее отношение к нему не идет ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала к Аркаше. Вот тогда была настоящая любовь. Которая, наверное, никогда уже не повторится.

Через несколько дней она сказала «да», и они подали документы в ЗАГС. А через месяц поженились. Свадьбу справляли в квартире родителей Андрея. Его отец был директором большого НИИ (как потом узнала Лера, нынешнюю работу в НИИ поменьше Андрей получил по рекомендации отца), и квартира была соответствующая: четыре большие комнаты. Гостей было много, но в основном со стороны Андрея. Кроме родственников он пригласил всю свою группу и начальников остальных трех групп института. Лера пригласила родителей, Жеку и нескольких подруг с мужьями. Долго ели, пили, часто кричали «Горько!». Потом пошли танцевать. Прижимая к себе Леру, уже хорошо опьяневший Андрей кивнул на танцующих коллег и прокричал сквозь громко играющую музыку:

– Я был последним холостяком в группе.

– Я польщена.

– Нас в феврале собирались послать на год в Польшу. Естественно, только женатых. Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, – не сразу ответила Лера и посмотрела Андрею в глаза. – Так вот почему ты так торопил с женитьбой?

– Не глупи. Командировку все равно отменили.

– Но это не значит, что ее не будет в следующем году. Или через год.

– Я же сказал, не глупи. Я люблю тебя, и плевать мне на командировку. Тем более в Польшу. Тоже мне заграница.

Остаток вечера Лера молчала.

Проснувшись утром, она решила, что начинать замужнюю жизнь с обид – это по меньшей мере глупо. Тем более что они уже решили сразу после свадьбы полететь на неделю в Ригу, где оба никогда не были. Время в Риге пролетело быстро и приятно, и Лера окончательно забыла неприятный эпизод на свадьбе. Но уже через неделю после возвращения она начала чувствовать, как в ней нарастает глухое раздражение к Андрею, а его прежняя идеальность стала давать трещины. То, что он помешан на чистоте и аккуратности, она заметила еще в первое посещение его жилья. Она сама не любила беспорядок. Но у Андрея аккуратность доходила до крайности. У них в стеклянном буфете стояли подаренные на свадьбу две очаровательные японские фигурки. Андрей сам их расставлял, долго передвигая, выбирая, как ему казалось, самое правильное положение. Как-то вытирая пыль, Лера слегка это положение нарушила. Когда Андрей пришел домой, он сразу же этот «непорядок» исправил. Он ничего не сказал, но взгляд, брошенный на нее, не нуждался ни в каких комментариях.

Но еще хуже этой педантичности проявилась у него другая черта характера, которую либо Лера раньше не замечала, либо он умело скрывал. Лера вдруг поняла, кого ей Андрей напоминает, – хорошо отлаженный заводной механизм. Он строго по программе выполнял необходимое, заложенное в нем действие, приспособленное к определенной среде. И если вдруг неожиданно происходили сбои в программе или что-то менялось в окружающей среде и Андрей вдруг попадал в обстановку новую, непривычную или совсем неведомую, он сразу терялся, чувствовал себя неловко, не знал, как себя вести. Что самое смешное – это сразу становилось заметно, особенно Лере. Но люди их окружали интеллигентные, хорошо воспитанные, и они на это не обращали внимания. Или делали вид, что не обращали. Лера тоже делала вид, что ничего не замечает, но в ней это все откладывалось. По той простой причине, что теперь он был ее мужем. Единственное, чего она не понимала, – как она не замечала этого в нем раньше. И еще, пожалуй, самое главное: она не могла понять, зачем она вышла за него замуж. То, что она его не любила, она всегда знала. Он ей нравился, но на этом и все. Она никогда не переживала, когда он уезжал в командировку, никогда по нему не скучала. Да она вообще не думала о нем, когда его не было рядом. Она вспоминала, как не могла найти себе места, когда хотя бы на день расставалась с Аркашей. Вот что такое любовь. А сейчас? Зачем ей это надо?

Однажды Андрей устроил ей представление. Он уехал на пару дней в командировку, и случилось так, что в день его приезда Лера проспала. Вскочив с кровати, не застелив постель и наспех позавтракав, она помчалась на работу. Вернувшись домой, она застала Андрея в кресле с книгой. Он не сразу оторвался от чтения, потом медленно поднял голову, холодно посмотрел на нее и слегка кивнул. Она поняла, в чем дело, – кавардак, встретивший его в квартире. И он преподнес ей урок: убрал с кухонного стола, вымыл оставленную ею посуду и застелил за ней постель. Он верил, что этим пристыдит ее, но она лишь про себя подумала: «Да пошел ты в жопу!» Вслух же только бросила: «Привет!» И нагло ему улыбнулась.

Эта сцена стал последней каплей, переполнившей ее терпение. «С какой стати я должна жить в постоянном напряжении? Потакать его идиотским привычкам, его отвратительному характеру, – думала Лера. – Ухаживая за мной, он здорово меня облапошил, строя из-себя благородного рыцаря. Я на это купилась. Дура. Моя вина. Да и эти его постоянные разговоры о работе, в которых я совершенно ничего не понимала, его постоянные жалобы на тупых сотрудников. Все это мне порядком надоело. И теперь это надо исправлять».

Ей все чаще и чаще приходила мысль о разводе. Но когда она уже собралась объявить Андрею об этом, Лера вдруг почувствовала, что ждет ребенка. Естественно, о разводе теперь не могло быть и речи. Ребенок должен иметь отца. По крайней мере, пока он маленький. Андрей к ее известию о ребенке отнесся без энтузиазма, хотя об аборте разговоров не заводил. Так же безразлично он встретил и рождение дочери, которую Лера решила назвать Анной, Анечкой. Через два года Лера все-таки заявила Андрею о разводе. К разводу, как и к рождению дочери, он отнесся безразлично. Правда, надо отдать ему должное, квартиру, которую на свадьбу совместно подарили им их родители, он оставил Лере без возражений и предложений о разделе. Оставшись одна с маленькой Анечкой в собственной двухкомнатной квартире, Лера наконец свободно вздохнула и решила, что больше ей никто и никогда не будет нужен. Но потом она повстречалась с Валерой.

* * *

О сердечных делах, которые занимали большую и, наверное, самую значительную часть ее жизни, Лера Валере, конечно, не рассказала. Она упомянула лишь, что пережила неудачный брак, после которого у нее осталась дочь. Основной же упор она сделала на работе, которая на самом деле была ей очень интересна и которую она очень любила.

Услышав, что Лера была замужем и у нее есть дочь, Валера рассмеялся.

– Что здесь смешного? – удивленно спросила Лера.

– Извини. Абсолютно ничего. Просто у нас с тобой не только имена похожи и одна и та же профессия, но и наши судьбы перекликаются. Я тоже был женат, и у меня есть сын. Я очень его люблю, но вижусь с ним, к сожалению, редко. Зато исправно плачу алименты.

– Мой муж тоже исправно платит алименты, но вот с Анюткой совсем не видится. Как говорила моя бабушка, на такого посмотришь – люби меня, а когда жить с ним станешь, так чтоб он сгорел.

– У тебя умная бабушка, – улыбнулся Валера.

Тут к ним подошел официант и спросил, будут ли они еще что-нибудь заказывать?

Они переглянулись, и Лера покачала головой.

– Ты уверена?

– Уверена. Дождик уже прошел. Пошли на улицу.

Лера предложила пройти пешком до метро, затем они распрощаются, и Лера поедет забирать Анютку из садика. Устав от разговоров, до метро они дошли молча. Прощаясь, Лера протянула руку, Валера пожал ее, а затем, задержав ее ладонь в своей, наклонился и поцеловал в щеку. Лера ничего не сказала, но почувствовала, что этот поцелуй был ей приятен. Они договорились встретиться завтра. Но когда на следующий день Лера вышла из проходной ВДНХ, ее ожидала Жека. Оказалось, Валеру срочно вызвали в Горький. Он уже улетел и попросил передать Лере, что скоро опять приедет в Москву и сразу позвонит ей.

В Москву Валера приехал только через два года. Но уже навсегда. Его взяли на работу в Автоэкспорт. С Лерой они встретились на следующий же день после его приезда. Потом Валера каждый вечер встречал ее после работы. А на четвертую встречу сделал ей предложение. Лера согласилась. Свадьба была очень скромная, но Лера была счастлива. Произошло то, чего она никак не ожидала, – она влюбилась! Валера с первого дня стал относиться к Анечке как к собственной дочери, а Аня отвечала взаимностью, называя его папой. Она всегда завидовала детям в детском садике, у которых был отец. Вот и она наконец дождалась своего папу.

* * *

В Автоэкспорте Валера стал работать инженером по закупке оборудования и деталей. После перестройки Автоэкспорт стал самостоятельной компанией и Валеру назначили генеральным директором внешнеторгового отделения. У него был свой большой офис в здании Совета экономической взаимопомощи, машина «Волга» с шофером. Все шло хорошо, но, как с Валерой бывало всегда, ему захотелось перемен. И так же, как случалось раньше, судьба представила ему возможность. Правда, на этот раз перемены были кардинальнее. Мама и бабушка Леры несколько лет назад эмигрировали в Америку. Сама Лера уже давно говорила, что они должны к ним присоединиться. И Валера наконец согласился. Так в 1995 году они, отлично продав квартиру, с деньгами и с русскими паспортами уехали в США.

Они свободно говорили по-английски, у них были хорошие деньги и к тому же они оставались гражданами России. Всем этим они разительно отличались от эмигрантов семидесятых и восьмидесятых, у которых вообще ничего с собой не было, кроме нескольких чемоданов, набитых ненужным барахлом. Не испытав шока от переезда в Америку, они сняли хорошую квартиру, а через три дня купили машину. Лера довольно быстро устроилась на работу преподавателем английского для русскоязычных учеников. Валера же создал туристическое агентство с офисом в центре Нью-Йорка, на Геральд-сквер.

Агентство организовывало приезд именитых россиян в Нью-Йорк: встречало на лимузинах в аэропорту, снимало дорогие гостиницы, назначало деловые встречи и придумывало вечерний досуг – театры, оперу, рестораны. Если просили, устраивало экскурсии по Нью-Йорку. Его клиентами были президент «Газпрома» Шахин, губернатор Омской области Колесников, которого Валера поселил в «Вулдорф Астории». Но таких клиентов было немного, а расходы, включая огромную плату за офис, были немеренными. Так что агентство надо было срочно закрывать. Но опять, в который уже раз, сработал случай. Как-то один из крупных российских бизнесменов, которых Валера встречал в Нью-Йорке попросил организовать деловую встречу с американским бизнесменом корейского происхождения. Валера встречу организовал. Затем организовал обоим поездку в Вашингтон на подписание каких-то документов. Когда русский бизнесмен уехал, кореец предложил Валере работу в его нью-йоркской торговой фирме, у которой был бизнес с корейским рынком. Валера будет заниматься русско-корейской торговлей и иметь собственный офис в Сеуле. И он полетел в Сеул.

Оттуда вместе с корейскими представителями на их самолете они полетели в Россию. Они побывали в Якутии и в Казахстане. После долгих переговоров и убедительно представленных Валерой перспектив заработать несколько миллиардов долларов, корейская компания на сделку согласились. Валера помог корейцам заключить контракт с русскими на сумму в два миллиарда долларов на добычу алмазов. Его назначили техническим директором фирмы в Сеуле. Он уже решил вызвать к себе Леру, но произошло неожиданное: его сын от первой жены решил эмигрировать в Америку. Чтобы тому открыли визу, Валера должен был находиться в Штатах. Он только начал работать в Сеуле, и компания не дала ему разрешение взять отпуск. Тогда Валера просто уволился. Через месяц после его возвращения в Нью-Йорк сын позвонил и сказал, что приезжать передумал. С непредсказуемостью сына Валера сталкивался неоднократно, но тем не менее очень расстроился: он потерял прекрасную работу, такую найти ему, скорее всего, не удастся.

Они с Лерой долго обсуждали, чем ему дальше заниматься, и как-то одновременно решили, что программирование, учитывая его математические способности, наилучший вариант. И Валера пошел учиться в Пейс-университет в Нью-Йорке на сетевого инженера. Впервые за долгие годы к нему пришла уверенность в его будущем. Но судьба преподнесла ему очередной сюрприз. Еще перед отъездом из России у него началась болезнь глаз. Все эти годы она прогрессировала. В последнее время он вообще мог читать и что-либо рассматривать только при помощи лупы, которую постоянно носил с собой. Поступив в университет и работая с компьютером, он разбирал текст на экране только в том случае, если сильно увеличивал его масштаб. Но когда он пришел на интервью, его уловка моментально раскрылась. О работе с компьютером можно было забыть. Вообще о любой работе надо было забыть.

И только невероятная сила духа, благодушный характер и позитивное отношение к жизни держали Валеру на плаву. А еще любовь, которую он получал от Леры, Анечки и двух своих внуков и которую дарил им сам. И не менее важное: близкие друзья, которые всегда его поддерживают и готовы в любую минуту прийти на помощь.

Жизнь никогда не покажется безнадежной, если вас окружают настоящие друзья.