Текст книги "Лавочка мадам Фуфур"

Глава 33
Кицунэ

– Да нет же. – Катин голос в помехах связи звучал глухо и почти весело. – Она не хотела вас уничтожить. Конечно нет. Просто пыталась держать ваши наработки под контролем. На этом ведь завязана немалая часть её промышленности.

Я открыл рот, но Веник резко мотнул головой: не встревай. Я умолк. Катя-Женя продолжила:

– Вениамин, ты не ошибся, Фуфур заметила тебя после публикации статьи о безопасности чиповых платежей. Идея внедрить двойной алгоритм шифрования-следа могла серьёзно повлиять на её бизнес.

Веник кивнул, спохватился, что она его не видит, и согласился вслух:

– Да-да. Вообще говоря, на размышления меня натолкнула сама Фуфур – когда вместо обычной чиповой валюты попросила нас расплатиться первокрыльями.

– А-а, это в той кафешке в Междумирье, – догадалась Катя. – Наверное, она не ожидала встретить в таком кабаке лютых технарей.

– Да какой я лютый, – смутился Веник. Я скривился; даже раскрыв карты, Катя продолжала легонько флиртовать. От этого было тошно. Вовсе она не любила ни Веника, ни меня. Вчера брала за руку моего друга, сегодня – обнимала меня, а завтра поди пойдёт знакомиться с очередным кавалером, за которым в интересах бизнеса её заставит следить Фуфур.

За этими размышлениями я пропустил кусок беседы и услышал только, как они прощаются.

– Передавай привет Антону, – с ноткой сожаления (или почудилось?) попросила Катя. – Скажи, что он чрезвычайно интересный молодой человек. Хотя он ведь тут, наверное, да? Я почти уверена, что он рядом с тобой. Вы оба очень интересные. Мне было приятно с вами работать.

«Приятно работать»! Ущемлённое самолюбие выводило во мне целые рулады. Но ведь Катя права, она с нами именно работала – это мы, глупцы-голубцы, в неё втюрились. Собрав остатки гордости, Веник проронил последнее «до свидания», завершил вызов и поглядел мне в глаза.

– Вот оно как бывает.

– Один у меня вопрос, – безуспешно пытаясь казаться безразличным, откликнулся я. – Почему она решила сказать нам, что работает на Фуфур?

– Не знаю. Может быть, нас хотят ликвидировать и уже не боятся, что мы узнаем лишнего, – полушутя предположил Веник.

– Не такая уж глупая версия… А всё-таки?

– Думаю, это входит в её политику лояльности, – посерьёзнел Вениамин. – В смысле в Фуфурову политику. Думаю, мадам пытается нас завербовать. Открыла карты, показала, как широки возможности её людей. Как обширны связи. И что мы легко можем получить всё это, присоединившись. Да ещё намекнула, что мы весьма ценные кадры… А теперь ждёт, пока созреем.

– Созреем ли, – поправил я.

– В любом случае, уверен, она понадеется на это некоторое время…

– И что будем делать? Когда Фуфур поймёт, что мы не станем на неё работать, нас с лёгкостью грохнут.

– Ну, не с такой уж лёгкостью, – улыбнулся Веник, искоса поглядывая на фото Ракушки над разделочным столом. – Ручной дракон натаскан не только импульсы искать. Они же чувствуют врагов. Любой негатив за милю чуют. Поэтому отдай-ка мне Тошу, а? А тебя будет защищать Ракушка.

Я покачал головой. А Венька хитёр: понимает, что нас и сейчас наверняка слушают, и недвусмысленно намекает на защиту драконов.

– Ну так что? Отдашь?

– Нет уж. Заводите своих. А наших оставь мне. Вас-то, в конце концов, двое. А я остаюсь один.

И друг ушёл. А я остался один с двумя спящими драконами. Несмотря на громкое Вениково заявление, в этот раз Ракушка негатив за милю не учуяла – вон как Катя ловко отрубила у нас электричество, нагнала в щели мраку…

Ладно. Сегодня уже точно не будет никаких фантасмагорий, для Фуфур сейчас действительно логичнее всего подождать, пока мы созреем. Если мы с напарником и вправду так заинтересовали мадам, спокойной жизни больше не жди… Так что, пока есть возможность, я решил попробовать поспать. В качестве снотворного взял почитать «Фольклор народов мира»; никакого фатализма – наугад вынул книгу из стопки Веникова чтива у дивана и наугад же раскрыл. Попалась сказка о рыбаке, которого очаровала юная барышня с побережья. Очаровала, обманула, а потом обернулась лисой и убежала. Случайность?..

Я отложил книгу и взял на колени компьютер. Не вылезая из-под одеяла, нашёл ещё несколько историй о лисах. Оказалось, сюжет про коварную красавицу, которая оборачивается лисой, весьма распространён. В одной из древних стран таких лисиц называли кицунэ.

Вот кто она, наша Катя-Женя. Подручная лисица, кицунэ мадам Фуфур. Очаровала, обманула, узнала, что было велено, обернулась лисой и убежала. Не жизнь у меня, а сказка.

Глава 34
Под уклон на прогон через перегон…

Вениамин дописывал вторую статью о двойных алгоритмах. Его фантазия попала в бурное русло: теперь он планировал внедрить их не только в платёжной системе, но и как опцию препроцессора управления монорельсом.

– Да кому это надо? Монорельсом управляют только дипломированные машинисты.

– Ты считаешь, так будет всегда? – не в первый раз отвечая на этот вопрос, горячился Веник. – Ты думаешь, наш искусственный Полис, нанизанный на эти надземные рельсы, продержится в таком состоянии? Нам нужен личный транспорт и личная свобода. Отмена тотальных пропусков. Отмена монополии Фуфур.

– Переходишь на антиутопии, – пробормотал я, не отвлекаясь от собственных черновиков.

Вместо антиутопий Веник перешёл на повышенный тон, но я не вслушивался – слова об антиутопии напомнили мне о Яне Камински, девушке, которая приходила в лечебницу, Главном инженере с испуганными глазами. Она говорила то же самое – про свободу, отмену тотального контроля и неизбежный крах любых монополий. Вопрос краха только в цене – в количестве поколений, необходимых, чтобы вырастить героя антиутопии.

– Веник, – я резко вынырнул из раздумий за крохой информации, – ты когда-нибудь слышал фамилию Камински?

Он притормозил свои пламенные речи и ответил:

– У моего деда была такая фамилия. Он сменил её из соображений безопасности – когда переехал в Полис и выправлял документы. А почему ты, собственно, интересуешься?

– Яна Камински, – с пугающим возбуждением прошептал я. – Ты её знаешь?

– Нет, – покачал головой друг.

Я почти не разочаровался и точно не удивился: абсурдно полагать, что, скорее всего, выдуманная девушка, скорее всего, с другой стороны Полиса, скорее всего, свергнувшая тоталитарный строй и к тому же ненамного старше меня – Веникова бабушка. Хотя… нет. Не абсурдно, ни капли. Отличная была бы Веникова бабушка.

– Ладно, – выдохнув, ответил я. – А о твоих алгоритмах… Я не отрицаю таких идей. Просто на сегодняшний день они совершенно неприменимы. Кто согласится раздробить монорельс и отменить пропуска? Ты думаешь, твою идею одобрят? Возьмут?

Вениамин замолчал. Опустил голову. И исподлобья блеснул глазами – совершенно незнакомо и сумасшедше.

– Уже взяли.

⁂

Мы ехали по Западному Зелёному, вдоль линии заводов. Взгляд скользил по низким бетонным корпусам, серым и красным, серым и красным. На горизонте динамической диаграммой прыгали столбцы труб. Близко-близко к рельсам росли и царапали стёкла жёлтые берёзы – такие ласковые, серёжчатые и мягкие. Это выглядело так странно на фоне приземистых заводских зданий… Контраст завораживал. Но только меня – никак не друга. Веник был весь во власти азарта, адреналина, ожидания: через пару часов начиналось финальное испытание новой транспортной системы. Мы ехали на тестовый полигон.

– На полигон через перегон, – бормотал и бормотал Веник на мотив какой-то песенки.

Почему я ехал вместе с ним? Потому что он вновь втянул меня в авантюру. Один вопросик, другой, третий, комментарий, уточнение, набросок, схемка, чертёж, машинный код – слово за слово, и я стал соавтором его разработок. Он таскал меня за собой на испытания и тестирования, корректуру и регулировку. В один прекрасный день представил как своего партнёра. И вот уже мы едем на финальный прогон…

– На прогон на полигон через перегон…

Берёзы закончились, начались кружевные сумерки вокруг конусов фонарей. Мимо промчался встречный поезд. Наш состав тоже набирал скорость на спуске.

– Под уклон на прогон на полигон через перегон…

– Да прекратишь ты или нет?!

– Под уклон на прогон на полигон через перегон мчат Веник и Антон…

Глава 35
Вдоль и поперёк

В тот день испытания так и не начались. Не начались и через неделю – одну из микросхем забраковали перед самым стартом. Теперь Веник люто дорабатывал чертежи, а я продолжал работать на базе, бродить по городу и кататься по открытому перегону.

А ещё – я всё-таки встретился с Катей-Женей.

Берёзы клонили, почти клали ветки с мелкими листьями прямо на дорогу. В сумерках не было видно ни сухих прожилок, ни коричневых крапин, и листья казались идеальными, солнечно-гладкими, словно отлитые монеты. Дул ветер – и горсти этих монет на гибких ветках накрывали нас с головой… Катя очень спокойно объясняла мне страшные вещи, и я подумал, что меня просто преследует этот берёзовый контраст. То берёзы и заводы тогда, по пути на тесты. То берёзы и Катины откровения о Фуфур по дороге домой.

Она была прекрасным спикером, Катарина-Женевьева. Я неловко балансировал, шагая по бордюру (ребячество, чтоб скрыть смущение), а она весьма искусно балансировала между запугиванием и вербовкой – рассказывала о том, чем занимается Фуфур. Не о ширмах вроде лавочек и аптек, а о настоящей работе: об инфопоиске, о шифровании (привет, Вентяй!), о хранении данных, о создании базы существ Полиса и окрестных реальностей…

– Зачем ей это надо? – спросил я, подковыривая носком неровность асфальта.

– Говорят, хочет слить миры в мегалополис, – пожав плечами, ответила Катя.

Я даже споткнулся от дерзостного размаха этой мадам.

– Не слишком масштабная задача? – Не удержался, присвистнул и рубанул рукой воздух. – Взять и просто слить миллион миров!

– Она не одна, – на тон прохладнее отозвалась Катя. – У неё много сторонников. Больше, чем ты можешь себе представить.

И вновь эта тонкая грань между угрозой и вербовкой.

– Катя, а как получилось, что ты стала работать на Фуфур?

– Она сотрудничает со многими из тех, кто имеет доступ выше и шире внутреннего.

– Вот как…

«Как она вычисляет таких граждан?» Мысль мелькнула и забылась, задавленная другой.

– А нас с Веником она вербовать не пыталась.

Я тут же замолк, осознав всю глупость своих слов. Она же вербует нас уже столько месяцев кряду! В том числе делает это прямо сейчас – через Катарину.

– К разным кадрам и подходы разные, – кивнула Катя, подтверждая мои мысли. – Вас она сочла интеллигентами, весьма неглупыми и к тому же технарями. Только слегка наивными. И решила действовать вот так… через меня.

– Куда уж филиграннее, – пробормотал я. Катарина вздохнула:

– Что поделаешь.

– Но, видимо, этим вечером филигранность закончится?

– Не совсем, – улыбнулась Катя. Право слово, улыбнулась так, будто мы сговаривались о вечерней прогулке. – Мадам Фуфур вложила в вас слишком много, чтобы просто отступиться и ликвидировать.

– Много? Имеешь в виду себя?

Полный игнор подкола.

– Во-первых, она досконально изучила ваши навыки и имеет представление о потенциале. Можно сказать, уже заложила вас в стратегические резервы.

– В смысле у неё уже планы на нас?!

Снова игнор.

– А во-вторых, что куда более ценно, шеф положила много сил на то, чтобы привить вам время.

– То есть? – Я почти растерялся. Почти – потому что интуиция мгновенно расставила всё на свои места, словно мне не хватало этого маленького кусочка-словечка – «время»…

Как мы не додумались до этого раньше? И как же не хотелось в это верить – в то, что чуть ли не с самого начала мы плясали под дудочку мадам…

– Именно она устроила так, что вы оказались у временного коллапса. Обеспечила для вас как для будущих соратников боевой опыт. Не так уж много есть людей, столкнувшихся с живым дестабилизированным коллапсом, Антон, уж поверь мне… Но главное – теперь благодаря общению с ядром времени вы можете ходить не только вдоль, но и поперёк.

– Чего?..

– Хождение вдоль времени – стандартный процесс, ежедневная реальность. Правда, мы шагаем только вперёд… А вы с Вениамином благодаря тому, что побывали в непосредственной близости временного хаоса, теперь способны ходить и поперёк.

– То есть на другую сторону? – затаив дыхание, спросил я. На миг мысли о Фуфур ушли. До того ли, когда я как никогда близок к разгадке своих временных путешествий!

Катя пожала плечами:

– Можно сказать и так. Одним словом, это полезный и редкий навык. Возможно, в ближайшее время вы сделаете несколько непроизвольных, независимых шагов поперёк. Просто случайно. Не пугайтесь.

«Да уж не испугаемся…»

– Даже среди союзников мадам не так много людей, способных ходить таким образом. А всё потому, что человека сложно заставить коснуться времени – это интуитивное сопротивление, инстинкт, природное стремление к естественному порядку вещей.

– Ты хочешь сказать, что это она похитила Тошу и засунула его в коллапс, чтобы заставить нас коснуться времени?

– Ну зачем сразу «похитила»? – примирительно ответила Катя. – Он сам ушёл и забрался во временную петлю.

– Почему? – спросил я, уже прекрасно зная ответ, но, видимо, ещё на что-то надеясь.

– Вспомни, откуда он взялся. Кто его отец. Ты ведь сам заметил, что его тянет к темноте…

В Катином голосе звучала жалость и чуточка иронии. Может быть, от этого я и вскипел.

– Ненавижу вас. Я, Веник, Ракушка, Тоша – кого ещё вы впутаете, чтобы воплотить Фуфур-план по захвату мира?!

– Всех, кого потребуется, – серьёзно ответила Катя. – Ваших коллег, друзей, родственников, знакомых, незнакомцев… – Помолчав, добавила: – Иляну.

По этой короткой паузе я отчётливо понял, кто следующий на очереди.

– Катя. Ты ведь не плохой человек. Она же не до конца промыла тебе мозги. Мы же встречались, в конце концов. Скажи, Катя, как нам избежать всего этого? Как нам уйти?

– Никак, – ответила она. – У Фуфур есть информация об окрестных реальностях в радиусе, превышающем даже ваш технарский доступ. Она перекроет вам все пути.

«Все, да не все».

– Что она предлагает?

– Время говорить открыто? – полувопросительно усмехнулась Катя. – Мадам Фуфур предлагает заглянуть в её трактир в Междумирье. Желает побеседовать с вами лично. И на этот раз обещает подать настоящий кофе.

– Когда?

– Всему своё время…

Глава 36
Семейный ужин и его последствия

– Ты чего такой взвинченный? – спросил Веник, просматривая утреннюю газету.

– Да всё в порядке. В порядке всё, Вень.

На самом деле нет, конечно. На самом деле меня вертолётило и тошнило, и далеко не только от страха. Я тут на досуге выяснил, что ход поперёк – это ещё почти приятно, это только лёгкое головокружение, забывчивость и полтора года лечебницы при должной неосторожности и неумении скрыть своё путешествие.

Ход вперёд – привычная вещь, все мы делаем это постоянно.

А вот ход назад, который я испробовал накануне… Меня вывернуло наизнанку, хоть я и попробовал отшагнуть всего-то во вчера. Вообще-то у меня не было времени на пустые попытки, но шагать назад с места в карьер, почти на год назад, я опасался.

Понимание того, как сделать ход, пришло интуитивно, совсем легко. Сам ход тоже дался просто. Сложно было только преодолеть последствие – вибрирующее ощущение двойственности. Я словно существовал вчера и сегодня сразу, вчера и сегодня смотрел, дышал, осязал, разговаривал… Это было похоже на ту мигрень, которая одолела меня в вечер похода к временному коллапсу, только теперь поблизости не было Ракушки, и с дурнотой мне пришлось справляться самому.

Через полчаса, когда чуть полегчало, я разогнулся, глубоко вдохнул и немного побродил по прошлому дню. Всё было совершенно обыкновенным. Я стоял в нашей пустой квартире, собираясь на встречу с Катей. Где-то в трубах булькала вода; у соседей кричали дети. За окном шумел ветер, а из приоткрытой форточки доносился далёкий, приглушённый высотой грохоток монорельса. Тук-тук-ту-ук.

Как я мог проверить, что попал в прошлое? Осеннее солнце рассаживало по стенам пыльных зайчиков, дом стоял, как и прежде, почти в центре Полиса, я вроде бы тоже был прежним технарём-колдуном Антоном. Как же проверить?..

Вы, наверно, уже придумали пару способов как минимум. А у меня вот мысли тормозили. Но в конце концов и я сообразил, что можно посмотреть на календарь и заглянуть в холодильник.

Календарь улыбался мне фотографией золотистых берёз на фоне лазурного неба и чистой речки. Красное окошечко стояло на вчерашнем дне. Я глубоко вдохнул и распахнул дверь нашего жужжалки-холодильника. Я знал, куда смотреть, и заметил сразу: кефира не было. Каждый день на пластмассовой полочке на дверце появлялся бело-зелёный тетрапак с этим чудесным напитком. Каждый вечер мы выпивали его сначала на двоих (я и Веник), потом на троих (присоединилась Ракушка), а потом пришлось покупать второй тетрапак, потому что Тоша лакал кефира больше нас всех, вместе взятых.

Ну а теперь кефира не было. Ни одного, ни другого. Всё было выпито, а свежий ещё не появился – конечно, ведь вчера, как и всегда, мы купили его только вечером, по пути домой… А сейчас – я бросил взгляд на плоские квадратные чёрно-белые часы на стене – было всего лишь четверть первого.

Почти полдень.

Я вздрогнул, наконец целиком осознав, что произошло. Я в прошлом.

Пиликнул знакомый сигнал. Я снова безотчётно посмотрел на часы и сообразил, что это было сообщение Кати, приглашавшей меня на встречу. Я не стал проверять почту; текст и так помнился наизусть.

Антон, приходи, пожалуйста. Нам есть что обсудить. Завтра в половине седьмого, в какое бы время ты это ни прочёл. Недалеко от ЗЗ. КЖ.

В какое бы время ты это ни прочёл… Так вот в чём дело! Половина седьмого – это не только время встречи с Катей. Это ещё и время рандеву с Фуфур. Что ж… Я был почти уверен, что не ошибаюсь. Выходит, мадам ждёт нас завтра, в том самом трактире в Междумирье, где всё началось. Хотя, быть может, всё началось гораздо раньше, но я об этом не помню…

Я снова вздрогнул – на этот раз от испуга. Катя нарочно не сказала мне время встречи. Мадам знала, что я рискну и попробую вернуться во времени. А Катино сообщение наверняка было написано не наобум, а чётко выверено, составлено так, чтобы я вспомнил его в любом состоянии. В какое бы время ни прочёл…

Я зажмурился, сделал шаг и вернулся домой. Не давая себе времени на страх. Не давая подумать, что я мог бы спрятаться здесь – в солнечном тихом вчерашнем дне. Потому что мадам – я был уверен – нашла бы меня и в прошлом. Тем более таком недалёком.

⁂

Ни Веник, ни драконы не заметили моей отлучки – как готовили ужин, так и до сих пор маячили у плиты, все втроём. Ракушка была уморительна в светло-голубом фартучке с узором из перьев и цветов. Тоша путался у поваров под ногами, а Веник и Кушка отдавали ему обрезки овощей и самые лакомые куски. В громадной кастрюле доходило рагу, в «Свежаке» булькал горячий сливочный шоколад; прикрытый полотенцем, ждал своего часа хрустящий, присыпанный сахаром пирог – наверное, Веник притащил от Иляны.

Они все словно черпали беззаботность и покой огромной ложкой – будто понимая, что наступают последние деньки.

– Надышался воздухом? – спросил Веник, не ожидая, впрочем, ответа и даже не отвлекаясь от гренок с сыром и чесноком. – Давай мой лапы. У нас сегодня домашняя пища.

Я озадачился, но потом вспомнил, что выходил на балкон под предлогом «проветриться, а то чувствую себя неважно».

Поглядел на часы – всё те же чёрно-белые, квадратные и бесстрастные, – стрелки были на месте. Только секундная сделала пол-оборота. А я ведь отгулял в прошлом точно больше получаса…

– Да, надышался, – стараясь звучать легко, ответил я.

Друг отёр руки о фартук и наконец обернулся:

– Слушай, Тони, ты и вправду зелёный. Поешь-ка. Как ты вообще?

У меня так и не хватило духу рассказать ему о вчерашней встрече с Катей. И Веник даже не подозревал, что уже сегодня, в половине седьмого, у Фуфур назначена финальная вербовка…

– Давайте ужинать, – попросил я.

– Ага. Иляна уже на подходе. Придёт – и сразу за стол.

…И вот мы сидим за столом, почти по-семейному – Ракушка, Тоша, Веник, приехавшая Иляна, я. И всё так вкусно и тепло, и я так разнежился от всего этого сыра, мёда и шоколада, от этого бисквита домашней нежности, что вновь не нашёл в себе сил рассказать о Фуфур, тем более при Иляне. Вместо этого Веникова невеста рассказывала о своей последней командировке, сам Веник слушал, шутил и уминал за обе щеки, драконы тоже слушали и ели – лапами, не стесняясь, но весьма аккуратно, – и я потихоньку приходил в себя в компании дорогих сердцу существ (к которым уже причислял и Иляну, через Веника, так сказать).

Наконец, за второй чашечкой сливочного шоколада, я решился. Не надо ничего никому говорить. Не надо. Я просто шагну ночью, перед рассветом, на год назад, в тот день, когда мы отправились покупать Ракушку. Уйду далеко-далеко – от всей этой шальной шпионской политики Фуфур. Живя этот год по второму разу, мы будем осторожнее. Мы ни за что ей не попадёмся. Не-а, мадам.

Я посмотрел на Веника, на Иляну, на драконов. Ракушка салфеткой вытирала мордочку Тоши.

Вдруг я понял, что больше её не увижу. И Тоши больше не будет. Вернее, Ракушку-то мы сможем купить и снова, а вот наш странный Тошка точно не родится, потому что я сделаю всё, чтобы не допустить встречи Куши с тем кареглазым фантомом. Если, конечно, всё-таки именно он был отцом… Конечно, нам говорили, что Кушка уже досталась нам беременной, но… Я не верил, что тот фантом случаен. Не-а.

Интересно, как вообще пойдёт наша жизнь по новой? Состарюсь ли я на год? Что будет с нашими двойниками из настоящего – они так и продолжат жить, ужинать, работать на год впереди или исчезнут? Есть ли вообще в таких ситуациях двойники? А если есть – вдруг мы встретим в прошлом самих себя? Встретит ли Веник Иляну? Будет ли кто-то, кроме меня, знать, как всё было в первый раз?

Пожалуй, все эти вопросы остановили бы меня, не случись тогда, в детстве, похода за Ванькой и первого соприкосновения с временным коллапсом. Но с тех пор я неплохо помотылялся по альтернативным версиям, и все эти парадоксы лишь озадачивали и дразнили, почти не пугая. В конце концов ко всему привыкаешь.

К тому же в голову пришла приятная мысль о том, что, если что-то пойдёт не так, теоретически я могу вновь отшагнуть назад. И вообще – я могу отшагнуть назад хоть сейчас, причём так далеко, как захочу – хоть в тот самый день, когда я впервые коснулся времени. Конечно, при этом меня будет жутко колобродить…

…Эта внезапная идея пронзила насквозь, я не донёс ложку до рта. Я ведь действительно могу.

Но…

При таком раскладе у меня не будет не только наших драконов, не только профессии технаря, не только лучшего друга Веника. У меня пойдёт совершенно другая жизнь, которая ещё и укоротится больше чем на десять лет…

– Эй, ты чего?

Я обвёл глазами стол. Вениамин, Иляна, драконы – все они, выпучив глаза, глядели на меня. А я, оказывается, держал ложку на весу, и на столешницу падали капельки рыжей томатной подливы.

– Что-то меня вырубает, – чтобы хоть как-то объясниться, сказал я. – Веник, Иляна, Куша, Тоша, всем спасибо, ужин чудесный. Я спать. Иляна, прости, что не провожаю… Веник, справишься?

Не дослушав взволнованных восклицаний, я уполз в ванную, переждал, пока Веник и Иляной уйдут, выполз в комнату, расстелил диван и укутался во все одеяла, которые нашлись. Интересно, озноб – это ещё одна отложенная неприятность путешествий назад? Ко мне под бок пришёл Тоша (Ракушка полетела провожать Иляну вместе с Веней), я приоткрыл для него одеяльный кокон и обнял за всё ещё по-детски мягкий гребень. С грустью подумал, что это его последняя ночь – если у меня всё получится, конечно. С ещё большей грустью осознал, что Веник, даже расскажи я ему обо всём, не сможет разделить эту ответственность. У него ведь нет никакого опыта. Если уж выбирать, кому из нас отшагивать назад… Всё очевидно.

Что касается моего опыта… Очень надеюсь, что Фуфур о нём не знает. Надеюсь, она уверена, что её стараниями мы с Веником находимся совершенно наравне – начинающие шагальщики поперёк. Наверняка собирается нас мягко захомутать, обработать и затем, убедившись в лояльности, обучить шагать сквозь время как следует. И никак не ждёт того, что – р-раз! – я возьму и сам шагну, да ещё так круто, и обгоню её, как глупую индюшку.

Сочная метафора меня развеселила и слегка успокоила. Я погладил Тошу (тот уже спал), вздохнул и тоже задремал. Проснулся на рассвете – оттого, что кто-то настойчиво звал меня по имени. Я уснул так глубоко, что не сразу понял, что это Веник.

– А? Чего?

Он сунул мне в руки чашку кофе. Я меланхолично отметил: последний кофе в этой жизни. Если только у меня всё получится.

– А теперь вываливай, что ты задумал.

– ???

– Давай-давай.

Вот так вот. Ничего-то от него не спрячешь.

До выхода оставалось несколько часов – год назад мы попали в кабак Фуфур поздним утром. Не знаю почему, но я хотел сделать шаг назад спустя ровно год – ровно-ровно; это казалось мне символичным и предвещающим успех. Так или иначе, на часах ещё не было и семи, а значит, у меня осталась целая ночь, чтобы рассказать Венику о том, что я задумал.

Надо же, при желании мы даже успеваем на рандеву с мадам в настоящем времени… Но туда я не собираюсь. С этого, наверное, и начну…

– Вень. Сегодня в семь нас ждёт Фуфур. Хочет побеседовать лично. Она от нас не отстанет, Веник. Это она подослала к Ракушке фантомного дракона, а потом засунула Тошу во временной коллапс, чтобы мы пошли за ним и напоролись на временное ядро.

– Зачем?..

– Благодаря этому мы с тобой теперь способны шагать поперёк времени. Фуфур нужны такие люди. Она действительно подослала Катю-Женю, чтобы нас завербовать. Катя сделала своё дело, и через несколько часов – наша встреча с мадам.

Веник потряс головой. Удивительно, что он вообще внимал и верил.

– Окей. И кто, позволь спросить, разложил всё это по полочкам?

– Катарина, – вздохнул я.

– Женевьева, – задумчиво кивнул Веник.

– Фуфуровна, – мрачно пробормотал я.

Помолчали.

– Ну? Что ты замыслил?

– А с чего ты взял, что я что-то замыслил?

– Не отпирайся. Я тебя знаю как облупленного. Ходишь весь такой загадочный, дерёшь брови, залипаешь на простых фразах. Ну-ка, выкладывай, Антониано.

Антониано. Он никогда не прекратит издеваться над моим именем.

– Значит так, Вениамино. Я уже говорил, что то и дело попадаю на ту сторону Полиса. На языке Фуфур это называется «шагать поперёк». А сегодня перед ужином я попробовал шагнуть назад – на день. И у меня получилось. Паршиво, но получилось! И теперь я хочу сделать то же самое, но уже не на день, а на год. Хочу, чтобы мы оказались позади всех этих событий, стали бы незаметными, не привлекли бы её внимания…

– И в какой момент ты хочешь вернуться? – подозрительно спокойно спросил Веник.

– В то утро, когда мы попали к Фуфур в кабак. В день драконьей Ярмарки, когда мы купили Ракушку.

– Почему именно туда?

– Ты начал писать свою знаменитую статью как раз после этого. После того, как расплатились первокрыльями… И это молоко вместо кофе, и иллюзорные капсулы… Может быть, Фуфур приметила нас с тобой именно в том трактире. К тому же это символично…

– Ах, символист, – всё так же спокойно кивнул мой друг. – А как же Иляна? Как же Тоша? И всё остальное, что произошло за этот год?

– Я не знаю! Но уж лучше попробовать прожить год заново, чем попасть в рабство к Фуфур.

– Да с чего ты вообще решил, что она нас захомутает? Мы что – овечки?

Я застонал.

– Вень, я в этом уверен! Посмотри, как легко ей далось то, что с нами происходит. Весь этот год мы жили вроде бы по собственной воле, но на самом деле нет. Нас отправили в Край Мира – и это была её затея, чтобы оценить наш опыт, нашу ценность как специалистов-технарей. Из-за этого нам и Ракушку пришлось купить… Это снова Фуфур подстроила – у нас появилось существо, которым она может нас шантажировать. Затем Фуфур заразила Кушку почесуном – не спрашивай как, я не знаю, но уверен, что это сделала именно она. Из-за почесуна мы отправились в зверинец. Там Куше встретился фантом. Потом появился Тоша, и ты знаешь, к чему это привело. И не забывай о Кате-Жене, которая сначала разобралась с тобой, а потом начала окучивать меня и – уверен! – вызнала у нас обоих немало полезного для своей шефини. К тому же вспомни, кто подкинул тебе карту со всеми коллапсами Полиса? Катя! И что-то мне подсказывает, что это тоже было не случайно. В общем, – я немного выдохнул и сбавил тон, – единственное, что ты сделал по-настоящему по своей воле, – это встретил и полюбил Иляну.

Веник глядел на меня пустыми глазами, осмысливая что-то внутри себя. И в этот момент я, возможно, совершил самый геройский, самый глупый и самый малодушный поступок в своей (по крайней мере, этой) жизни: хлопнул друга по плечу и шагнул на год назад.