Текст книги "Лавочка мадам Фуфур"

– Ну!

Вышло хрипло.

Достал из кармана пропуск – активационный диод сиял вовсю. Он начал набирать цвет уже несколько месяцев назад, и все эти месяцы я мог бы легко уйти – об этом сказала сама Фуфур. Насыщенный цвет диода – пропуск туда или к тому, куда ведёт кнопка под ним. Так почему я оставался? Ждал, пока она сама заставит меня покинуть это место?..

Я убеждал себя, что остаюсь, чтобы отточить науку времени. И это было правдой – но только отчасти. На самом деле я оставался, потому что боялся возвращаться в прежний запутанный мир, где должен был решать, думать, выбирать и любить. В том, настоящем мире Фуфур – мой враг. Это здесь мы пьём с ней кофе, разбираем мои ошибки и мило болтаем по вечерам. А там она вновь станет беспощадна и обратит против меня всю свою мощь. Там у меня уже не будет никаких, даже липовых гарантий, которые защитят моих друзей. Там я уже не смогу прятаться ни за какие выдумки. Иллюзия того, что мы в одной лодке, рассыплется в прах. Всё станет на свои места, и нашему извращённому товариществу придёт конец. И я буду вынужден бороться – за себя и своих друзей.

И потому я боялся возвращаться. И потому я возвращался, наверное. И потому я возвращался только тогда, когда у меня уже не осталось выбора, когда мадам уже занесла ногу для пинка, которым хотела вышвырнуть меня в мир.

Но всё-таки я шёл в настоящее. Не в прошлое, не на какой-нибудь пиратский остров тысячу лет назад, где я мог бы спрятаться и почивать на пальмовых листьях. Я шёл в настоящее. И боялся. И ещё я ненавидел, когда Фуфур впрыскивала что-то такое в воздух – эмоциональное и тревожное.

Как только я прикрыл нос рукавом и постарался вдыхать поменьше этого химиката, страх отступил. И я ушёл. Делов-то! Приложил пропуск к валидатору, отодвинул стеклянную створку и вышел наружу, в темноту безвременья. Полоса вакуума оказалась совсем узкой – думаю, мадам приделала её просто так, для видимости. Просто чтобы проверить меня напоследок.

Шаг – и внизу зажглись огни, а тело окутал ледяной воздух со взвесью снега. Я стоял на балконе нашей квартиры. Словно и не уходил.

Глава 12
Снова в Полисе

В детстве я мечтал стать путешественником. Ну, вот и стал… Путешествие вышло утомительным, долгим, по ощущениям, я пробыл у Фуфур не меньше года – хотя в этой версии реальности, как и в прошлый раз, минуло тридцать секунд. Видимо, нет никакой пропорциональности; просто полминуты на любую отлучку в прошлое, какой бы долгой она ни была.

Во всём теле чувствовалась усталость, но это была горячая усталость вынужденного затишья перед грозой. Я знал (и теперь думал об этом уже без испуга): скоро бой. Осталось немного. Я выдержал год. Год с мадам. Несколько дней теперь – это чепуха…

Я кружил по квартире. В крови кружил адреналин. Из талмуда Фуфур я знал, что нужно выждать. Нужно, чтобы это время привыкло ко мне, чтобы реальность сформировалась до конца.

Я ждал. Я кружил по квартире.

Книги Вениамина, плед нашей драконихи, моя рубашка, которая сушилась на спинке дивана и не могла высохнуть вот уже два года… Шоколадоварка, узорчатый шкафчик над кухонной раковиной, где мы хранили таблетки и бритвы… Я машинально потёр подбородок: ни следа щетины. А ведь я нарочно отращивал бороду весь год, проведённый в учениках мадам. Что ж, выходит, я освоился и со вторым методом: шаг с сохранением состояния. Выходило, что я словно и не жил весь этот год; всё, кроме памяти, вернулось в исходную точку.

Я чувствовал себя полным до краёв: сил, энергии, азарта. Фуфур не раз говорила об этом побочном эффекте, об этом бонусе возвращения в исходную точку. Тело и мысли накапливают энергию того времени, что ты отсутствуешь, и по возвращении лавина ощущений и эмоций окатывает с головой. Хорошо, что люди по природе склонны запоминать хорошее; иначе копился бы негатив, и представляю, в какую депрессию попадали бы все возвращающиеся хронопутешественники!

– Как заговорил, – насмешливо произнёс голос Иляны в моей голове. – Хронопутешественник!

Я отмахнулся; галлюцинации – бонус менее приятный. Но Фуфур столько раз моделировала мне возвращения, что я почти научился справляться с наплывами голосов и миражей. По крайней мере, это уже не вгоняло меня в ступор.

– Горе-путешественник! – вторила Иляне Катя-Женя. – Не жди, действуй!

– Рано, – ответил я обеим. Интересно, почему моё воображение выбрало именно их голоса? Это напоминало разговор с самим собой; в конце концов, они передавали мои мысли.

Глава 13
Шоу начинается!

Беспечно размышлять о том, чем я займусь, вернувшись в Полис, у Фуфур я не мог. Да, я научился скрывать невербальный поток, но если бы я думал о Полисе и своём возвращении постоянно, то это стало бы естественным мысленным фоном, а скрывать такой фон не умела даже сама мадам.

Зато теперь у меня было время как следует поразмыслить; тёти Фу не было рядом, и я наконец-то мог думать, о чём хотел. И я наконец-то с наслаждением позволил себе растеряться.

Итак, есть уязвимость во всей сегодняшней технике. Фуфур знает, как её активировать. Я знаю тоже. Ещё знает Вениамин… но даже не догадывается, что знает. Насколько я понимаю мадам, эта уязвимость, десятилетие назад предусмотренная моим предшественником, – первая (как знать…) ступень к завоеванию мира.

Раньше я думал, что Фуфур желает просто вселенского господства. Теперь со страхом понимал: сюда примешивается куда худший – маньячно-научный интерес. Она сама показала, что хочет создать мегалополис: соединить все потоки, течения и пути вспять и поперёк времени…

Теперь я даже не знал, всё ли в порядке с устройствами в нашей квартире, в смысле активирована ли уже уязвимость. Возможно, да; в таком случае каждое моё действие будет отслеживаться и передаваться мадам.

Могу ли я позвонить Иляне? Могу ли связаться с Веником? Могу ли узнать, что с мамой, не рискуя быть раскрытым?..

Я не знал. Думать-то я теперь мог сколько угодно, но вот разговаривать – нет. Не то что с кем-то связаться, даже рассуждать вслух, даже без опаски болтать с друзьями в своей квартире я больше не мог. Нигде не мог!

А потом меня окатило ледяной волной; отяжелел затылок, и мелкие иголки разбежались по пальцам. Я впервые задумался: почему мадам отпустила меня – именно сейчас?

⁂

Два ноутбука. Умный будильник. Освещение с десятком датчиков. Мой диспетчер. Погодные панели в окнах. Электронный замок. Сигналки. И прочая, прочая, прочая… Но хуже всего были чипы, о безопасности платежей которыми когда-то рассуждал Веник. От них было не отделаться. Как я мог вытащить, вывести, вырезать эти чипы из запястий и висков всех существ всех реальностей? Как я мог вытравить всю подслушивающую грязь, всю эту технологичность, внедрённую поколениями тех, кто хотел сделать как лучше?

Несколько часов я мучительно размышлял, как связаться с Иляной, не выдав себя Фуфур. Почему с Иляной? Потому что говорить с Веником я опасался. Мне казалось, я увижу в нём черты Ивана и точно сойду с ума. Лицо моего предшественника до сих пор стояло перед глазами.

К вечеру я на собственной шкуре осознал, что без техники не только как без рук, но и как без глаз и ушей. Привычные возможности были недоступны, мне оставались лишь интуиция и опыт. А опыт не замедлил напомнить о книге, прочитанной ещё в детские годы. Там главный герой, как и я, окружённый шпионами, получил дружеское послание, написанное крайне мелким почерком. Чтобы разглядеть текст, ему понадобилась лупа… Ну да не это главное. Главное – послание было подкинуто в то место, где найти его мог только он. Где же такое место для Иляны? Где она бывает, где работает? Я знал о ней слишком мало, и, кроме их с Веником квартиры, вариантов не оставалось. Её адрес я, к счастью, помнил. А ещё я помнил, что Иляна любит разные штучки вроде амулетов и гирлянд.

Вот и подсказка.

Уверенный, что за мной следят, я состряпал минимальную легенду. Перед тем как «выйти в магазин», тщательно исследовал холодильник. На полках ожидаемо обнаружились лишь баночки с засохшим соусом, головка чеснока и застарелый пластиковый контейнер с готовым домашним обедом. Питаться таким мне, конечно же, не захотелось, и я отправился за покупками.

Выйдя на улицу, я с удивлением отметил, что Полис ни капли не изменился за последний год. «Ну а как иначе, – согласилась в голове Иляна. – Год прошёл для тебя, а не для Полиса».

И правда что.

– Вы отправляетесь в опасный рейд, мистер, – сказал электронный привратник, когда я покидал двор нашей высотки. В кои-то веки не через зону перехода.

– И не говори, дружище.

Очутившись на станции монорельса, я постарался сообразить, в какой части города располагаются по-настоящему нужные мне магазины.

Несмотря на все тревоги, было так приятно вдохнуть знакомый, терпкий, резиново-пластиковый дух… К тому же здесь в толпе думалось лучше. Я чувствовал себя почти в безопасности. Конечно, по станции циркулировало невероятное множество девайсов, не говоря уже о динамиках, контроллерах движения и электронике составов. Но шум и толпа создавали помехи. Наверное, здесь я мог бы разговаривать вслух, и Фуфур бы меня не услышала, но проверять я не собирался.

Итак… Мне нужна была мастерская по изготовлению снежных шаров.

«Мастерская – слишком заметно; с чего бы вдруг тебе интересоваться игрушками? Ты можешь взять шар в любом сувенирном».

Я мысленно поблагодарил Иляну за совет и отправился в крупный продуктовый, по соседству с которым обретались десятки мелких лавочек. Найдутся там и сувениры.

Бродя меж полок, я чувствовал себя инопланетянином среди обычных людей. Граждане Полиса не торопясь выбирали сладости и газеты, спорили и смеялись, ругали детей и обсуждали повышение цен на монорельс. Они не знали, что чокнутая мадам уже завладела половиной производства, контролирует промышленность и СМИ, подбирается к политике и вот-вот начнёт собирать компромат на каждого жителя города и окрестных реальностей, носясь с мечтой о гигантском тоталитарном мире.

Плохо сознавая, что беру, болезненно прислушиваясь к разговорам и шагам за спиной, я покидал в корзину картошки, хлеба, пачку пирожных и пару пакетов растворимых каш. На автомате взял с полки большую упаковку драконьего корма. Мы старались не кормить таким ни Ракушку, ни тем более Тошу, но, когда времени на готовку не было, а драконы пищали и требовали еды, приходилось обходиться этой смесью.

Минуту я бессмысленно глядел на яркую упаковку, на которой был нарисован карикатурный дракон, изрыгающий состоящее из морковок пламя. Потом быстро нагнулся и положил её в корзину. Пригодится, когда Куша и Тоша вернутся домой. Затем пошёл на кассу. Расплатился.

Ну а теперь главное. Отыскать киоск с сувенирами и поскорее отправить снежный шарик на адрес Иляны и Вениамина. Это должно привлечь её внимание и намекнуть на адресанта. Я хотел сигнализировать о том, что вернулся, – хотя и прошло всего полминуты. Я хотел показать, что многое узнал о мадам. И – я хотел сказать, что не знаю, что делать дальше.

Наверное, можно было сообщить о себе другим способом. И конечно, я мог бы придумать другой вариант действий, чтобы не втягивать в это Иляну и Вениамина. Но, думая так, вы забываете, что я не герой. Я не просился во всё это. Не просился в защитники мира. Мне бы защитить себя…

К тому же я элементарно боялся оставаться один, один на один с Фуфур. Почему она отпустила меня? Сколько даст форы? Что потребует потом? Будь рядом мои друзья, мне было бы спокойнее, даже несмотря на то что именно их я хотел уберечь от всей этой кутерьмы.

И вот я сигналил им о том, что я в Полисе, что я свободен и что нуждаюсь в помощи – или хотя бы в совете. Сигналил, отправляя это маленькое послание – снежный шар.

⁂

Вы скажете, отправку легко отследить, и это верно. Но, во-первых, я шёл не на почту, а к электронному терминалу. Во-вторых, активировать его я планировал безличным одноразовым пропуском, который как-то под шумок стащил у Катарины-Женевьевы – у неё их было полно.

Единственное, за что при таком раскладе могла зацепиться Фуфур, так это за время, в которое я совершу операцию почтового перевода. Она могла банально засечь, что я тусуюсь у терминала отправки, и проверить все транзакции за день. Найти ту, которая совпадала по времени с моим пребыванием у терминала, а затем выяснить, на какой адрес я отправил посылку. Но я предусмотрел и это: основным адресом я назначу несуществующий район Полиса, а настоящий адрес Иляны и Веника введу как резервный. Конечно же, почтовый сервис не найдёт квартиры по основному адресу и автоматически отправит посылку на резервный. Плюс резервных данных в том, что обычно они пригождаются редко и стираются из системы тотчас после того, как адресат подтвердит получение. Мелкие посылки в пределах Полиса доставляются, самое большое, минут за десять, и, значит, моя задача сводится к отведению глаз – десять минут мне придётся качественно отвлекать мадам от прочих мыслей и изо всех сил тянуть одеяло на себя.

В толчее по пути к сувенирной лавке я наскоро сообразил отвлекающий манёвр. Оказывается, этот режим, когда ничего нельзя обдумать заранее и времени на размышления о любом действии в обрез, весьма продуктивен! Уже стоя в очереди, я вынул из нагрудного кармана ручку и припрятанный чек от недавних покупок. А затем, пока пожилая дама передо мной выбирала резинового пингвина-пищалку (вероятно, для своего любимца-пуделя, который гавкал на мои ботинки), я набросал послание для Иляны.

На мою удачу, в витрине красовалась целая вереница снежных шаров. Внутри прятались горы, города, медвежата, сказочные домики и другие миниатюрные объекты. Я выбрал самый замухрышный шарик, в котором одиноко мёрз под снегопадом какой-то тюлень. Купил тюленя (люблю мелкие киоски; никакой электронной отчётности, а сдвинутая почти до носа шапка отлично анонимизирует), ненарочитым жестом прицепил к донышку записку и зашагал к почтовому терминалу.

Раз – сработал одноразовый Катин пропуск, и я набрал координаты получателя. Два – приёмная ячейка распахнула свой зелёный зев, и жестом заправского боулингиста я запустил туда коробочку с шаром. Три – дверца захлопнулась, терминал успешно пискнул, а я, не забыв вынуть одноразовый пропуск, на микросхеме которого ещё сохранялся остаточный заряд, лёгкой походкой двинулся к середине пыльной площади перед торговым центром.

Вуаля! Шоу начинается.

⁂

Торговый центр, как и все киоски по его обочинам, располагался на огромной крытой площадке, в середине которой, в окружении лавочек и парочек, сиял слабенькими диодами фонтан. Порой он взбунтовывался и выбрасывал водяные струи до самого потолка. Такой момент я и подгадал – бросил в воду заханыренный пропуск, предварительно разломив его ровно пополам, чтобы освободить остаточный заряд. Руки дёрнуло неприятной щекоткой – такое бывало, когда я слишком резко выдёргивал зарядное устройство из ноутбука. В прошлой жизни.

Фонтан выплюнул в крышу подсвеченную серебром струю, пропуск, булькнув, ушёл под воду, а в следующий миг брызги, словно искры, роем ринулись за борта, окатив меня, парочки, голубей, киоски и даже стены торгового центра. А спустя ещё миг заряд окончательно стёк с размокшей карты и, смешавшись с водой, образовал целую какофонию. По крытому помещению прошёл настоящий мини-торнадо. Не то чтобы я не предполагал этого эффекта… Но такого масштаба точно не ждал.

Секунду спустя моё добавочное вмешательство слегка подогрело водный поток, и это стало последней каплей. Всё заволок туман, и вокруг воцарился хаос, временно выведший из строя большинство здешних гаджетов. Среди них, уверен, были и те, что следили персонально за мной.

Я злорадно подумал, что, обнаружив меня в эпицентре локального взрыва, мадам наверняка забеспокоилась о моей шкурке, в которую вложила так много средств и усилий. Губы тронула усмешка. Я был рад доставить Фуфур чуток хлопот. В конце концов, она поставила с ног на голову всю мою жизнь – должен же я отплатить ей хоть чем-то.

⁂

Я уже выходил с площади, когда вынырнувшая из тумана фигура подхватила меня под руку.

– Привет! – запыхавшись и всё ещё смеясь, поздоровалась Катя-Женя.

Живые наблюдатели.

Я, конечно, молодец. Продумал техническую составляющую и, дурак, технарь до мозга костей, не подумал о простых шпионах из плоти и крови. Конечно же, Катя оказалась тут совсем не просто так.

– Ну… Один поцелуй, и я ничего ей не расскажу.

Я оторопел.

– Ну что ты так реагируешь? Мы ведь с тобой встречались, Антон, – тогда, в прошлом году.

– Это тебе Фуфур рассказала?

– Нет. Я прочла в дневнике.

– В чьём?!

– В твоём, конечно.

– Чёрт-те что! Откуда у тебя мой дневник?

Катя улыбнулась почти жалостливо.

– Ах да, ну конечно… Вот я дурак…

Конечно же, Фуфур, а значит, и Катя знает обо всём, что хранится в моих компьютерах и шкафах. Если вспомнить, мадам ведь сама просила меня завести дневник. А чтобы заключить меня в совершенную сферу контроля, чтобы охватить и виртуальную, и реальную жизнь, она снова приставила ко мне Катю, эту милую Катю, по второму разу…

– Теперь моя задача куда проще. Судя по твоим записям, в прошлый раз мне приходилось вести и тебя, и твоего друга. А теперь твою электронную сторону жизни пишет техника, а я…

– А у тебя получится выполнить свою задачу куда лучше, если перестанешь напоминать мне, что знаешь о моей временно́й подноготной.

– Ох, Антон. – Катя вздохнула тяжело и почти по-человечески. Как будто была обычной девушкой. – Ох, Антон… Но ведь это фарс.

– Здесь всё – фарс, – хмуро ответил я, выныривая за ворота крытого комплекса, подальше от этого дыма коромыслом. – Катя, я хочу домой. Что тебе сейчас от меня надо?

– Мне нужно следить, чтобы ты выполнял указания мадам.

– Ты хоть знаешь, что она мне указала?

– Конечно. Я и должна тебе об этом рассказать. Так что слушай внимательно. Она хочет, чтобы ты убедился в том, что техническая уязвимость действует. Кроме того, желает, чтобы ты периодически возвращался в прошлое и при необходимости корректировал процесс. Ну и последнее: шеф планирует, что ты научишься шагать в будущее – уже по собственной инициативе.

– Вот это амбиции, – только и сказал я и быстро зашагал прочь, пока – всего лишь к станции монорельса. Катя побежала за мной. А я, даже не оглядываясь, забрался в вагон и всеми мыслями устремился домой.

Я всё-таки надеялся получить от Иляны ответ. Как ни крути, а шанс, что сообщение не перехватили, существовал.

Я не смогу жить в этом безумном мире, где мадам – повсюду.

Глава 14
Дважды в одну реку

Катя всё же нагнала меня и, не спрашивая, проводила до самой квартиры, где я демонстративно захлопнул дверь прямо перед её красивым носом. Как только щёлкнул замок, в нашем доме, когда-то полном шума и драконьей возни, воцарилась тишина.

Я съехал по стене и закрыл глаза.

«Рефлексируешь?» – с издёвкой спросил в моей голове Веник.

– Да, Вень. Ко всему прочему ещё и галлюцинации.

Побочные эффекты путешествий во времени… Если Фуфур не решит изгнать меня из игры, я напишу об этом книгу. Когда-нибудь.

«…Передатчики, ноутбуки, валидаторы, диспетчеры… Вы никогда, нигде не сможете остаться в полном одиночестве! Разговоры будут записываться, а вся техника станет молчаливой, практически живой свидетельницей. В таких условиях неугодного системе проще найти, напугать, скомпрометировать какой-либо информацией».

Чьи это слова? Почему они пришли на ум? Ах да, Иван. Мой предшественник, ещё один ученик Фуфур.

Я с тупой тоской подумал, что даже мой разум, это крохотное пространство Вселенной, перестаёт быть мне подвластным – как уже перестала быть убежищем моя квартира.

Я огляделся; вещи были разбросаны так же, как и с утра; так же, как и несколько месяцев назад. Ранние сумерки накрывали всё невесомой пылью.

«Никто не сможет выйти на связь с другим, не будучи уверен, что его не подслушивают».

– Да, да, Иван, я понял! Хватит уже орать из моей головы!

– Антон! – укоряюще воскликнула Иляна.

– А ты бы лучше ответила мне по-настоящему, а не выдумывалась сама собой!

– Тони! Тоном ниже! Ты вообще-то с моей невестой разговариваешь!

– Отстаньте! Отстаньте от меня!

Я сдавил виски и съёжился на полу. В голове звучали голоса, голоса, голоса… Мои друзья спорили и кричали всё громче. В какой-то момент в хор вмешался тонкий Тошин писк, а за ним рык Ракушки.

– Пожалуйста, утихните! – уже без всякой надежды простонал я. И мои мысли услышали. Потому что всё-таки они были моими друзьями.

Да-да, пора обратно в психушку, кажется. Но только перед этим у меня ещё есть кое-какие дела в этом новом мире. Как минимум – разобраться, кто колотит мне в дверь.

⁂

Открыл. На пороге всё ещё стояла Катя.

– Я не впущу тебя, – ровно произнёс я.

– Думаю, у меня есть кое-что, что сможет тебя переубедить.

– Нет.

– Да.

– И что же?

– Весточка от Иляны.

– Ты не права. Это меня не переубедит. Я не впущу тебя. Говори так.

Катя пожала плечами и протянула мне тот самый чек, изнанку которого я исписал час назад. Я долго вертел его в руках, прежде чем обнаружил крохотную приписку: «Драконы у Фуфур. Не пей никакого кофе!»

Я снова повертел чек так и этак, проверил на свет, а когда оторвался от созерцания истерзанной бумажки, обнаружил, что Катя-Женя проникла в квартиру и вовсю хозяйничает в кухне.

– Катарина!

Она обернулась от шкафа и улыбнулась:

– Антон, а есть у тебя чай?

– Нет чая. Уходи из моего дома!

– Ты же только вернулся из магазина. Неужели не взял?

– Катя, уйди, пожалуйста.

– Вот и добрались до сокращённого имени. Может быть, и чай всё-таки найдётся?

«Чай во втором шкафу у стены», – подсказал Веник.

Зазвенел диспетчер. Я отвернулся от Кати и принял вызов.

– Бесплатная доставка суши. С тунцом, с яйцом, с винцом, с огурцом…

Где-то я уже слышал что-то подобное. Сбросил звонок и вернулся к незваной гостье.

– Так, про чай…

– Я уже нашла, – виновато-лукаво улыбнулась она, указывая на два бокала с блестящей тёмной жидкостью. – Это лучше чая.

В конце-то концов!..

Я не мог сопротивляться бесконечно. Я уже говорил, что Катя была очень, очень красива. А я ведь вовсе не герой.

Она вручила мне бокал, а сама поглядела на меня сквозь свой – жидкость причудливо исказила лицо.

– Как ты попала к Фуфур? Она заставляет тебя? Угрожает? – спросил я почти утвердительно.

– Давай позже. – Катя движением плеч скинула свою кожаную куртку и осталась в лёгкой синей блузе, расшитой причудливым узором.

Я согласно кивнул, поднеся бокал ко рту. Цвет был глубокий, густой… И очень приятный запах.

– Что это?

– Кофейный напиток с капелькой лимонного ликёра.

– Мне нельзя кофе, – растерянно произнёс я, смутно припоминая чьё-то предупреждение.

– Антон, сколько ты не спал? – мягко спросила Катя. – Ты едва на ногах. Глоточек, Антон. Мысли прояснятся. Ты ведь совершенно не знаешь, что делать дальше.

– Как ты права, Катарина-Катарина. Но вот про ликёр наврала. Мне кажется, тут куда больше капельки.

Катя жестом чародейки вынула из-за спины промасленный свёрток.

– У меня есть ещё кое-что. Дай-ка тарелку.

Я пошарил в посудном шкафу и вытянул белую пиалу с оранжевой росписью и золотистой каймой.

– Подойдёт. – Катя кивнула и переложила в пиалу содержимое свёртка. Сказала: – Аппетитнейшие сырники с малиновым кюли[2]2
  Кюли – соус-пюре из фруктов или ягод.


[Закрыть].

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок?..

– А к сердцу технаря – тем более.

Хрустящая корочка, нежнейшая сырная масса, тающее во рту кюли и невесомая сахарная пудра.

– Катя, зачем ты пришла?

– Разве не понятно?

– Не совсем.

Она, улыбнувшись, отпила из бокала. Я на мгновение задумался, откуда такие бокалы в нашей кухне, но решил, что это вопрос несущественный.

– Глоток – и я тебе расскажу, – пообещала симпатичная мадемуазель из прошлого и будущего.

«Третий глоток, Антон. И всё станет яснее».

Где-то я это уже слышал…

Я откусил сырник и глотнул ликёра, восхитительно сливочного, с тонкой лимонной ноткой и кофейным послевкусием. И кажется, расслабился впервые с того момента, как вернулся из хронокорпуса. А если уж на то пошло, то впервые с тех пор, как выпил кофе в другом месте, почти год назад…

По телу разлилось тепло. Потянулись знакомые нити, силуэты смазались, предметы обрели свечение, вокруг Катиных висков закружилась белая рябь… В отличие от Веника, считать её мысли было не так-то легко, они ветвились, дрожали и сворачивались от моих прикосновений. Я совершил резкий, хитрый выпад – и Катя поморщилась.

– Распутывай, как клубок, а не руби топором! Фуфур разве не учила?

– Она об этом особо не распространялась. Я больше сам… Ох, Катя… Как всё путано…

Катарина сочувственно кивнула. Спросила, выждав с минуту:

– Ну что? Прояснилось немного?

– Ну… можно сказать и так. Но скорее наоборот. А ты, кстати, обещала рассказать, зачем пришла.

– Я уже сказала про цели мадам.

– Но кроме этого было что-то ещё, я ведь прав?

– Да, разумеется. Надо было соблазнить тебя этим чудесным напитком. Хотя бы на глоток.

– Катя, я говорю серьёзно. Ну хватит уже играть в легкомысленную красивую девочку, которая постепенно сбрасывает одёжки.

– О, а тебе и правда прочистило мозги! Может быть, следовало с этим повременить. Хотя если ты до сих пор не догадался, в чём дело, то не такой уж в голове и порядок.

Мне надоели эти загадки, и я просто шагнул назад – всего-то минут на двадцать. И оказался один в квартире. Всё, больше я её не пущу.

Но нити… Нити остались. Я поднял руку к виску и почти нащупал густую, тёплую рябь; дальние силуэты по-прежнему были чётче тех, что находились ближе, а некоторые вещи по-прежнему источали свет.

Я чувствовал себя героем дешёвого фильма со спецэффектами. Надеялся, что через пару минут всё пройдёт. Сделал круг по квартире, собрал разбросанные книги и бумаги, вновь вернулся к дверям. Симптомы не пропадали. Начинала болеть голова.

Кажется, в прошлый раз меня избавила от этого Фуфур. Но теперь рядом не было ни мадам, ни её подручных. Возможно, мне следовало вернуться к Кате…

Я резко отмёл эту мысль, но через пять минут она уже казалась более привлекательной. Голова разрывалась, а в глазах троилось. Я чувствовал себя как после столкновения с петлёй времени, из которой мы вытащили Тошу. Лихорадило, колобродило, знобило… В тот раз меня откачала Ракушка.

Да что ж я за беспомощный! То Фуфур вылечила, то дракониха помогла… Я со стоном схватился за голову и бросился на диван. Потом почти вслепую добрался до шкафчика с лекарствами, нашарил упаковку анальгина, разорвал пачку, уронив одну или две таблетки, и забросил в рот целую горсть.

– Антон! Ты что?! Нельзя! – закричала мама.

– Выплюнь сейчас же, – напряжённо, очень спокойно велела Иляна.

– Кончай валять дурака. Шагай к Кате, она поможет! – встревоженно просил Веник.

Я был бы рад их послушать, но уже не мог. Если что и оставалось, так только бежать в ванную и… Но я не дополз. Где-то на половине пути скрючился прямо на полу, и последнее, что запомнил, – надпись «Грамматика старых языков» на корешке одной из Вениных книг. Хотя, наверное, это была одолженная книга Иляны – именно она увлекалась историей лингвистики…

– Катя, – прохрипел я. – Катя…

Больше никаких слов я связать не мог. Меня выворачивало наизнанку, трясло, вновь бросало то по одну, то по другую сторону действительности. На этот раз я не раздваивался изнутри – теперь меня разрывало на части бурлящей, новой, всеобъемлющей восприимчивостью мира.

Кто-то прикоснулся к спине, я ощутил на щеке горячее дыхание. Хаос медленно, но неотвратимо заполнил ровный туманный гул. Я наполнился белым шумом. Шум успокоил шторм.

Откуда-то я знал, был каменно уверен, что это Ракушка баюкает меня, укутывая особым теплом и светом – драконьим и для людей, бесспорно, волшебным. Сквозь полуприкрытые веки я видел, как надо мной хлопотал Веник – пытался перетащить с пола на диван, предлагал воды, бутербродов, совал салфетки.

Я помотал головой. Перед глазами пошло каруселью.

– Тихо-тихо, дружище, – с явным облегчением произнёс, наклоняясь ко мне, Вениамин. – Ты с этим поосторожнее. Оклемаешься, тогда и набегаешься.

– Вень… – слабо вякнул я.

– Молчи, – велел друг. – Набирайся сил. Врач прописал постельный режим.

– Какой врач?

– Которого я вызвал, когда ты упал в обморок.

Я? В обморок? Я же просто пошагал во времени. И выпил слишком много обезболивающего… И кстати…

– Ты здесь откуда?

– В смысле? – Напарник выглядел слегка обескураженным и смотрел с беспокойством. – Я тут и был. Мы вернулись с работы, тебе стало нехорошо. Врач сказал, хроническая усталость. Не помнишь?..

Подозревая сильно, сильно неладное, я попросил:

– Веник. Расскажи, пожалуйста, что было сегодня утром. А то я что-то запутался…

Теперь во взгляде Вениамина отчётливо читалась тревога.

– Мы собирались на драконью Ярмарку, – настороженно начал он. – Так?

– Да. Дальше.

– По пути зашли перекусить. Я взял шоколадный фондан, а ты сказал, что обойдёшься без десерта, но в итоге сожрал у меня половину порции.

– Хорошо. Что потом?

– Потом отправились на Ярмарку.

– Зачем?

– Ну ты даёшь! Ты ведь сам настаивал, что надо узнать, какие документы нужны для разрешения на ручного дракона.

– Я?..

Видимо, в моём голосе прозвучала такая растерянность, что Веник нервно рассмеялся.

– Ты чего, дружище? Опомнись! Мы же решили, что нам нужен ручной дракон. Можно было, конечно, подделать документы, делов-то… Но ты захотел, чтобы всё было по правилам, и мы поехали узнавать. Вспомнил?

– А… Да…

Ничего подобного я, конечно, не вспомнил. Но решил, что пока лучше подыграть. Кажется, меня снова куда-то перекинуло; надо разобраться.

Собравшись с духом, я спросил:

– И что в итоге? Мы же всё выяснили по документам?..

– Ну почти. – Веник отошёл и вернулся с ещё одним одеялом. – Тебя знобит, Тони. Мёрзнешь? Давай грейся, а то никуда вечером не поедем…

– А куда мы хотели? – как можно беззаботнее спросил я.

– Смотаться к техническим озёрам, поискать драконьи яйца в лесу.

Ого! Я про это, конечно, слышал. Охранные отряды иногда пропускают брошенные драконьи кладки, а ликвидаторы редко озабочены дикими драконятами – такие обычно без родителей не выживают. Зато охотники до дармовых драконьих детёнышей то и дело лазают в окрестностях Полиса в поисках яиц. Но зачем это понадобилось нам?

– А зачем нам драконьи яйца?

– Чтобы обзавестись ручным драконом! А потом легально его оформить. Тони, ты точно в норме?

Нет, конечно! Какой по счёту этот переход? Куда я попал? В какое время? И кажется, теперь события уже не держатся так близко к оригиналу, как прежде…

Я крепко зажмурился. Открыл глаза.

Я по-прежнему лежал на полу. Катя держала меня за руку. Она – было видно – недавно плакала.

– Ты здесь откуда? – прохрипел я, оглядываясь в поисках Вениамина.

– Я вообще-то шпионю за тобой… – усмехнулась она сквозь слёзы.