Текст книги "Лавочка мадам Фуфур"

– А чего плачешь-то?

– Никак не могла тебя дозваться. Ты как будто спал с открытыми глазами… Стеклянный взгляд. – Катя вздрогнула, отвернулась и отёрла согнутым пальцем слезинку.

– Ну не плачь уже… Вот он я, живой… Всё хорошо.

– Ты как будто не здесь был!

Она мелко дрожала, и я, ещё слабо владея конечностями, скинул на неё свой пиджак.

– Ну… задремал на чуток…

– Ты не задремал! – крикнула Катарина. – Ты не был в обмороке! Ты просто был не здесь!

Вот в этом она ошибалась. Я был здесь, точно здесь. Но в другой версии реальности.

Всё так просто.

Катя продолжала плакать. Я встал, на негнущихся ногах добрёл до раковины, ополоснул лицо. Поискал глазами чайник. Не нашёл и набрал воды в шоколадоварку. Ни настоящего шоколада, ни капсул с шоколадным порошком не оказалось, и я сказал Кате:

– Ты как относишься к воде с запахом какао?

– Можно, – шмыгая, ответила она. Поднялась на ноги и подхватила съехавший пиджак. – Антон, ты как? Ты точно в норме?

Я не был уверен. До чего причудливо искажались события. Я крепко зажмурился. Открыл глаза. Ждал чего угодно.

– Ты в норме, Антон? – повторила Катя, со страхом заглядывая мне в лицо.

– Да, в норме. Только не помню ничего и не понимаю. И жрать хочу, Катя, жрать хочу неимоверно.

– К больному возвращается аппетит. Хороший знак. – Катарина сделала храбрую попытку улыбнуться и кивнула на холодильник. – Что есть из сырья?

Мне нравилось её чувство юмора. Ещё в тот раз понравилось. В том времени. В том году.

Мы поели картошки; она так обросла щупальцами и гнилушками, что их пришлось отковыривать самым большим ножом. Сварили, круто посыпали солью, облили маслом. И было настоящее объедение. У Фуфур-то я питался сплошным концентратом, энергетическими батончиками и прессованными белковыми плитками. Да и вообще до нормальной еды ли, когда такие фортели вокруг творятся… Судя по всему, я перешёл в новую стадию. Я теперь жил двумя жизнями одновременно.

Как-то в юношестве о таком мечталось – когда я влюбился одновременно в двух девчонок и никак не мог выбрать. В одной девочке была хороша неугомонность, в другой – умение создавать уют. Вот было бы здорово спокойненько, по очереди быть с ними обеими…

Домечтался.

– Антон?..

А что, ситуация похожа. Точь-в-точь ведь. Две девочки, двойная жизнь… И хорошо бы, если двойная. Хорошо бы на этом остановиться. И вообще, стоп, стоп, стоп, Антон! Одна из девочек – невеста твоего друга. И до вчерашнего дня, кажется, работала на главную злодейку этой истории, если помнишь. А вторая работает на неё до сих пор. Экое веселье…

– Ещё?

Катя снова глядела на меня с опаской. Видимо, задавала вопрос уже не первый раз.

– А… Давай. Вкусно. Катя, спасибо.

– На здоровье. – Она пожала плечами и положила мне в миску ещё одну картофелину.

– А что с Веником? И Иляна… Ты же ведь должна мне послание от неё передать?

– Откуда ты знаешь?

– Да просто всё это уже было… В прошлой жизни.

– Шутки про прошлое от ученика Фуфур звучат не так уж безоблачно. Откуда ты знаешь про записку? Говори!

– Какая ты простая! Вынь да положь тебе. Шпионке. Подсадной утке. Девушке, которую мне уже второй раз навязывают в подруги!

– Ну и неплохо навязывают, раз мы уже обедаем в твоей кухне!

– Кать, ну ты же знаешь, чему меня Фуфур учила. Сложно догадаться, что ли? Приходила ты ко мне уже полчаса назад, мы немного поругались, и я решил уйти от тебя в прошлое.

Долгое молчание.

Полное непонимание.

И наконец:

– Чего?..

Н-да. Звучит действительно интересно. Чтобы добавить сумятицы, я уточнил:

– А я и в прошлый раз от тебя в прошлое ушёл…

– Ох уж эти ваши шажочки, – помотала головой Катя. – Антон, давай по-хорошему с тобой обратно вернёмся – не во времени, а друг к другу. Тем более я же всё равно не отстану. Работа.

– Ой, Катя… Дай сначала мне от головы что-нибудь.

– Что?

– Ты же волшебница, кудесница, мадамова подручная. Извлеки из воздуха какую-нибудь таблетку! Пожалуйста. Голова просто разрывается. Если вылечишь – обещаю, ещё раз сходим в Ауманский Сад. Только потом всё-таки закажи в «Барбаксе» кофе, а то чай… как-то не солидно.

– Бред какой-то несёшь. Вот…

– Только анальгин не предлагай.

– …апельсин держи. Кислое ликвидирует тошноту.

– Откуда ты знаешь, что меня тошнит?

– Ты ел картошку и кривился так, будто это были червяки.

Тут меня вправду стошнило, и это было наше второе начало. Несмотря ни на что.

Глава 15
Посиделки за кофейком

Мы сидели в тёплом карамельном «Барбаксе» недалеко от Ауманского Сада вчетвером.

Веник и Иляна, я и Катя, всё как будто из прошлой жизни. Всю неделю не было ни вестей от Фуфур, ни случайных шатаний по времени. Но мне так и не удалось остаться с Иляной наедине. Очень хотелось поговорить с ней; из всей нашей компании она казалась мне единственным человеком, у которого не было второго дна.

А с Катей всё было ясно – ну, вернее, ничего не ясно. Я второй раз входил в ту же реку. Помнил тёплое течение, ласковые зеленоватые струи, повороты и пороги. Помнил, в какое море впадала эта река. Видел, что моя лодка плывёт по тому же руслу. И всё равно продолжал плыть.

И как это было сладко.

Нам принесли четыре кофе – целый поднос. Высокий узкий стакан с шапкой взбитых сливок для Иляны. Обыкновенный горький американо с вафельным ароматом для Веника. Широкую чашку с шоколадным крошевом Катарине. И, само собой, очередной эксклюзив от мадам Фуфур – мне. Я даже не сомневался в этом, входя в «Барбакс». Так или иначе, она всё равно заставит меня допить этот долгоиграющий кофе.

Перед тем как попробовать, я попытался угадать, какую очередную способность привнесёт в мою жизнь новый глоток.

Первый – мысли.

Второй – эмоции.

Третий – вещи, перенасыщенные энергией.

Четвёртый – бесконтрольные шатания во времени.

Что будет на пятый раз?

Не знаю.

Я чувствовал, что моё беззаботное время в этом времени кончается. Мадам дала мне пообвыкнуться, передохнуть. Освежила память о том, как дорог мне мой мир и близкие люди. А теперь наконец явится ко мне и скажет, что нужно делать. Вернее, что я обязан сделать, чтобы не лишиться всего, что она у меня ещё не отобрала.

С какой-то секунды я просто знал, что она свяжется со мной вот-вот, через день-два. Просто выжимает время, давит, ждёт, чтобы я окончательно расквасился, расслабился, размяк. Ждёт, пока я стану не в силах сопротивляться… День-два. День-два. Динь-дон…

Фуфур явилась прямо в кафе – просто возникла из воздуха.

– Всем здравствуйте, господа! Погода замечательная! Катя, Ляна, Вениамин, пожалуйста, погуляйте. После снегопада так вызвездило – красота…

Катя с Иляной поднялись беспрекословно. К горлу, словно тошнота, поднялось противное чувство: девушки напомнили мне дрессированных зверьков.

Веник встал не так быстро. Он хмуро посмотрел на мадам, перевёл взгляд на меня.

Я кивнул не без внутренней дрожи. Оставаться с Фуфур наедине никогда не было моим любимым удовольствием. Но делиться этим удовольствием с другом…

– Ещё успеете, не переживайте, – усмехнулась Фуфур, поправляя манжет строгого синего платья. – Но пока не до этого. Нужно ввести вас в курс дела.

– Вень, я свяжусь с тобой, как только мы с мадам закончим.

Мадам улыбнулась, напарник скривился и вышел вслед за девушками.

– Давно не виделись, – сказал я Фуфур. – И кстати, я ещё не допил.

– А весь пока и не надо, – кивнула она, пододвигая мне чашку. – Но вот сделать глоточек вам не повредит.

– Может быть, наконец расскажете, что это за кофеёк?

– Да вы ведь сами уже догадались, Антон. И давайте про это как-нибудь потом. Сейчас о деле.

– Ну валяйте.

– И отучитесь вы с вашим другом когда-нибудь нукать?.. – вздохнула она. – Ну валяю… Как у вас с шагами?

– Ничего нового. Вы же в курсе.

– Ну, – поддразнила она, – что-то от меня могло и ускользнуть.

– Лучше бы от вас мог ускользнуть кто-то.

– Вы об Иляне? Мы разошлись полюбовно. Теперь она просто девушка-мечта Вениамина.

– Кстати… А ведь в прошлый раз они познакомились гораздо позже.

– Но вы же сами сказали, что время причудливо искажает оригинал.

– Не совсем так. И не сказал, а подумал.

– Для вас до сих пор есть разница? – В тоне Фуфур, как невидимые чернила над огнём, всё чётче проявлялись усталость и деловитость. – Антон, вы не представляете, как долго я тяну эту волынку. Иван пропал, а ведь я была почти уверена, что он сумеет мне помочь. Но на нет и суда нет… А вы – слишком свободолюбивый, слишком сложный, я уже больше года на вас потратила… Но в одиночку и вы не справитесь. Нужен напарник.

– У меня есть напарник.

– Да-да, и, между прочим, очень дельный ваш товарищ Вениамин. Я его немного подучила…

– В смысле? – По спине прошёл табун мурашек; пальцы стали ледяные. – Что вы несёте такое? Вы и его обрабатывали?!

– А что делать, если вы не справитесь один?

– Вы даже не сказали, с чем я должен справиться! Что такое я должен совершить на благо вашей империи и всех фуфуристов? Держите меня в заключении в своём хронокорпусе, заставляете корпеть над записями о временных экспериментах, требуете то и дело шагать взад и вперёд… Что ещё, что, что я должен сделать для вас?

– Ой, да ладно вам! Антон, скажете, вам не было интересно? Скажете, вы не ухватились за новые возможности двумя руками? Вам не льстит, что вы единственный во всех реальностях способны возвращаться назад? Не льстит, что вы вот настолько, – она сблизила большой и указательный пальцы на расстояние миллиметра в два, – от того, чтобы создавать новые реальности?

– Вы меня что, на демиурга учили?

– А выучила на дурака!

Фуфур яростно глянула на меня, потом с хлопком сжала в замок руки, выдохнула и вымученно улыбнулась.

– Вспылила. Простите.

– Может быть, кофе? – Стоило сказать это хотя бы ради выражения её лица. – Объясните толком, что вы от меня хотите. Вы же понимаете, что держите меня на коротком поводке только из-за близких, которых я не хочу отдать вам в лапы. Рано или поздно я найду способ вас обхитрить («Веришь ли ты в это, Антоша?..»). А даже если и нет… В крайнем случае уж как-нибудь да вас от себя избавлю. И вам придётся искать третьего кандидата на роль учёной собачки у подножия трона.

– Ка-акие речи! Не волнуйтесь, собачку я найду, не вижу в этом проблемы. Да, конечно, это издержки, но я терпелива.

Фуфур улыбнулась такой жуткой улыбкой, что я отвёл глаза. То, с какой лёгкостью она меняла подручных, наводило на нехорошие мысли. Например, на такую: Иван был не первым. И ещё: где-то у мадам кипит эликсир бессмертия…

– Иван, Антон, – тихо произнёс я. – Кто будет следующим, если я не справлюсь?

– Это же очевидно. – Фуфур щёлкнула пальцами, и к столу тотчас поднесли блюдо, полное выпечки. Круассаны, печенье, булки, рогалики, торт… Она всегда говорила, что выпечка успокаивает. Кивнула на блюдо: мол, угощайтесь. – Это будет Вениамин.

Кажется, она даже не подозревает, какую кашу заварила своими играми с самим фундаментом времени. Не подозревает, что хочет сделать преемником Ивана самого Ивана – в другой, за неимением нужного слова, реинкарнации.

– А вот если вы справитесь как надо, я вам обещаю не только навеки отстать от ваших друзей и драконов, но даже слегка подкорректировать Катю и заблокировать матрицу.

– То есть?..

– Вы не могли не заметить, что она изменилась.

Да уж, не мог. С тех пор как я попал к Фуфур, Катя стала словно связующим звеном с прошлым, единственным существом в хронокорпусе, которое напоминало, что за стеной течёт нормальная жизнь. Наверное, я мог бы сказать, что она стала моим другом, если бы не недавний вечер после моего возвращения, когда я устроил шоу с фонтаном…

– Не задумывались, отчего так произошло? Она не сменила работу, не сменила хозяйку. Она даже вас в конечном счёте не сменила. Но стала вести себя иначе. Верно?

Я кивнул. От всевластия мадам опускались руки.

– Я подстраивала её под вас, – подтвердила Фуфур. Выбрала свежий круассан, надкусила, запила ароматным вафельным кофе Вениамина. – Изучала, что вам нравится. Много общалась с Иляной. Чего уж, не скрывайте, вам весьма симпатична невеста вашего друга.

Мне стало так противно от этих слов – от того, как она их произнесла: «весьма симпатична».

А ещё – от того, что это было правдой.

– Старалась угодить всем вашим пожеланиям, между прочим! И если бы вы захотели чего-то большего, нежели прогулки по саду, Екатерина бы, разумеется, согласилась.

– Екатерина? – тупо спросил я.

– Да. Имя Катарина тоже было выдумано – между прочим, в угоду вам, в угоду вашему стремлению выделяться – во всём, будь то даже имя вашей девушки.

– Постойте. Врёте. Не в угоду мне. Сначала Катя познакомилась с Вениамином.

– Так и было задумано, – кивнула Фуфур. – Если бы она напрямую подошла к вам, вы могли бы что-то заподозрить. А так сработал извечный инстинкт – вы захотели увести девушку друга.

Я молчал.

Что было говорить? Отрицать? Мол, нет, не хотел? Как будешь отнекиваться, если она права, если хотел оба раза – и тогда, и сейчас?

– Антон, Антон, ну вы уж так себя не грызите, не думайте, что вы совсем гниль…

– Спасибо на добром слове, – горько пробормотал я. Как сквозь пелену расслышал её слова:

– …и замкну на вас. В этом случае, кроме вас, никто не сумеет провести корректировку личности вашей Кати-Жени. Если вы захотите, она даже никогда не вспомнит, что на самом деле она никакая не Катарина.

– Где-то я уже слышал идею о коррекции личности, – едко заметил я. – Вернее, о полном стирании личности. Вы не оригинальны. Успели пообщаться с Яной Камински?

– И об этом-то вы слыхали, – вздохнула Фуфур. – Сколько ещё смутных мыслей в вашей голове?

«Вам ли не знать…»

– Знаете, Антон, порой вы меня по-настоящему удивляете. Но ваши козыри – из другой партии.

Как тонко сказано.

– В этой партии вам меня не обыграть.

Я сделал глоток кофе, и вокруг – уже почти привычно – разлились сияния, свечения и парящие у висков мысли. Без всяких усилий я считал то, что Фуфур предпочла не произносить вслух. «В этой реальности вам меня не обыграть».

– Так что насчёт Кати? Антон, только не надо сейчас убегать, хлопнув дверью, как обиженный мальчишка. Давайте до дна.

«Она о кофе или о деле?» Ответ на этот вопрос я считать не смог – когда мадам хотела, она умела как следует прятать свои мысли.

– Хорошо. Я заберу у вас корректор личности. Только замыкать буду не на себя, а на неё.

– Хм. Я смотрю, беседа с госпожой Камински и для вас не прошла даром. Хорошо. Замкнём блок коррекции на саму Катарину. Сделаем её, так сказать, единоличной хозяйкой самой себе. Что-то ещё?

– Объясните, наконец, что я должен сделать, чтобы вы отстали от меня раз и навсегда.

– О, это легко, – сказала она. – Сию минуту. Глядите.

Я сфокусировался на её мыслях и отчётливо прочёл крупные разноцветные буквы: «Антон, я не отпущу вас никогда».

Глава 16
Мадам Фуфур не рождаются

Там же, в тот же час.

– О том, что я собираюсь объединить окрестные реальности в мегалополис, вы уже слышали, – сказала Фуфур, выбирая очередное печенье.

– Сложно не заметить. Вы только об этом и думаете.

Да, умение считывать мысли придаёт подобным фразам особый колорит.

– Хорошо, – удовлетворённо произнесла она. – Пойдём дальше. Что ещё из моих планов вам удалось увидеть?

– Пускать меня дальше в ваши планы не входило.

Мадам усмехнулась. Оторвала кусочек мягкой булочки и скатала податливое тесто в комок.

– Смотрите, Антон.

Я взглянул на желтоватый комочек и рассыпанные по подносу крошки. Что я должен был увидеть?

Фуфур прокатила комок по подносу. Масляный, густо сдобренный джемом, он собрал на себя все крошки.

– Теперь яснее?

Она издевается?..

– Булка – это наш Полис. Хлебные крошки – окрестные реальности и миры. А я всего лишь хочу собрать всё это вместе.

– Это я уже слышал.

Даже не пытаясь скрыть раздражение, я нахально увёл творожное печенье прямо у неё из-под носа. Происходящее всё больше напоминало фарс. «Здесь всё – фарс», – мрачно пробормотал я сам в своей же голове. Но Фуфур было не до моих воспоминаний.

– А теперь представьте, что я разделила на крошечные кусочки всю булочку. И каждый из кусочков – наш Полис.

– Хотите размножить реальность? – непонимающе спросил я.

Она покачала головой, нахмурилась. Задумалась. После недолгого молчания признала:

– Аналогия не самая удачная. Ладно… В общем, Антон, вы, как никто другой, знаете, насколько хрупки инварианты событий. Поступишь так – и всё пойдёт по одной ветви. Сделаешь иначе – и реальность разовьётся по-другому.

– Есть такое, – ответил я, приканчивая второе печенье. Я не обжора; просто должно же быть хоть какое-то удовольствие от этого разговора.

– А теперь представьте, что всё это – все варианты событий – собрано воедино.

– О-го-го. Желаете наложить на матрицу все производные?

– Именно.

Глаза мадам загорелись. У меня кусок застрял в горле.

– Я хочу объединить все версии, все альтернативы. Я сделаю так, что все события, которые всего лишь могли бы произойти, обязательно произойдут – гарантированно, одновременно.

«Кажется, она не слишком понимает, о чём говорит, – подумал я. – Она, наверно, сошла с ума».

– Но я не совсем представляю, как пазл сложится впервые. Боюсь, не сойдут ли люди с ума – всё-таки многопространственность и многовариантность вкупе… Мне нужно забросить кого-то в будущее и проверить, как всё вышло.

– То есть вы уже устроили такое будущее? Уже создали ветвь, в которой всё ведёт именно к такому?!

– Тише, тише, Антон. Конечно, создала. В соавторстве с вашим другом…

– С Веником?!

– Ну разумеется, нет. Что ваш Веник… Ему не хватает инициативы. Хотя он весьма понятливый и исполнительный, в этом ему не откажешь. Тише, Антон, ну не возмущайтесь же вы так громко! От вашего потока мыслей просто голова лопнет!

Какие мы нежные!

– Мне помог Иван. Вот кто был настоящим профессионалом в конструировании версий… Я подумывала заслать вас к нему на полноценную стажировку… Но ладно уж… И так достаточно. В общем, вы поняли: существует ветвь нашего мира, которая ведёт в будущее, где время, пространство и все возможные альтернативы событий наложены друг на друга. В идеале я планирую добавить ещё и эмоциональную, энергетическую окраску – ну, как будто бы все выпили чашечку кофе до дна, вы поняли? Но это уже потом, потом…

У меня кружилась голова. Я-то знал, что это за чашечка кофе. В будущем, которое создала Фуфур (видимо, вместе с Венькой!), люди не выживут – просто сойдут с ума.

– Догадываетесь, к чему я веду? Мне нужен посланник в будущее. Вернее, засланник. Засланный, будем говорить. Вы на эту роль всё-таки не годитесь…

Теперь я понял, почему она так упорно пыталась заставить меня шагнуть в будущее. А после неудачных попыток надолго оставляла одного в хронокорпусе…

– А вот ваш друг подходит просто идеально. Жаль, я проверила это не сразу, а то дело давно было бы сделано. Но, увы, у него совершенно отсутствует талант к самостоятельным шагам, во всех смыслах этой фразы. Поэтому вам придётся… как бы выразиться корректнее… дать ему ускорение. А уж он попадёт в будущее и разведает, что там и как.

– То есть я собственными руками отправлю друга в неизвестное будущее, где он, возможно, сойдёт с ума?

– Возможно, сойдёт, а возможно, и нет, – ответила мадам, жестом требуя у официанта ещё кофе; спустя пару секунд на столик водрузили новый поднос с кофейником, молочником и сахарницей. – А если вы, Антон, не согласитесь мне помочь, я сведу его с ума сама. Вот эта вещица вам ни о чём не говорит?

Она достала из складок платья плоскую коробку размером с карманное зеркальце, отливавшую перламутром. На ребре было выгравированы буквы «И» и «Л».

– Доводилось когда-нибудь пользоваться корректором? – с усмешкой спросила мадам. – По назначению? С умыслом?

В горле защекотало, как будто в рот попало крупное насекомое. Фуфур вновь усмехнулась.

– У меня есть ещё несколько таких. Ещё много таких. Для всех моих… друзей.

Она держала в руках практически абсолютную власть над Иляной Лихтблау. И говорила о том, что такая власть у неё есть над всеми своими подручными. А может, – как знать – и над кем-то ещё.

Корректор. Инструмент, с помощью которого можно изменить личность.

– С собой, правда, всего два. Вот этот – Ляны. А второй…

– Веника, – одними губами пробормотал я.

– Верно. Вы же понимаете, мне даже не придётся фантазировать, чтобы сделать его безумным или причинить какой-то иной вред. Несколько строк кода, щелчок, и ваш друг – умалишённый без всякого альтернативного будущего. Уверена, его отправят в ту самую больницу, где побывали подростком вы.

Не очень хорошо воспринимая происходящее, я что-то спросил. Кажется, уточнил, есть ли у Фуфур корректор на меня.

– Разумеется, есть.

– Так почему же тогда вы не заставите меня делать то, что нужно, насильно? Несколько строк кода, щелчок, и…

– Что, стало интересно, зачем я вообще с вами вожусь? Вы, Антон, проблема, большая моя проблема. Способностью шагать во времени обладает только добровольная личность. Конечно, если договориться с вами не удастся, я найду и кого-то ещё, я ведь терпелива. Но так хочется, чтобы всё вышло уже сейчас! А то, – она кровожадно усмехнулась, – никого засылать в будущее для проверки и не придётся. Потому что оно наступит и так. Своим чередом.

Мадам помолчала. Побарабанила пальцами по глянцевому меню. Поглядела на меня и, скривившись, добавила:

– Это, конечно, сарказм. Антон, поспокойнее. Придерживайтесь реальности. Я не настолько непредусмотрительна, чтобы позволить опасному будущему наступить без проверки.

– Хорошо хоть вы всё-таки соображаете, что оно опасно…

Я сидел в тёплом кафе, на языке крепчало кофейное послевкусие, напротив улыбалась мадам Фуфур. Я сидел и чувствовал, как во мне оформляется ужасное понимание.

Да, так или иначе, я многое знал и раньше. Но теперь всё чётче складывалась единая страшная картина. Мадам властна не только над фабриками и заводами, не только над способностью читать мысли и умением шагать во времени, не только над возможностью корректировать, блокировать и задавать новые личности. Она властна определять, по какой ветке двинется поезд событий, как будет развиваться та или иная реальность. То есть она знает все варианты, и сейчас ей нужно только проверить – на всякий случай! – тот из них, который она сама спланировала из интереса. Просто потому, что хочет объединить все пространства, все альтернативы и…

– И все времена, Антон! Я хочу, чтобы мир, время, реальность, пространство оказались единым измерением! Хочу, чтобы всё, что нас окружает, наши желания и возможности, мысли, эмоции и поступки, альтернативы и последствия, будущее, настоящее и прошлое – всё это было не тысячью нитей, а одной-единственной стрелой, устремлённой к мишени. Я хочу свести весь мир к одной точке, к пульсирующему искрящемуся шару, в котором сплетено всё. ВСЁ! Из него, как из зерна, разовьётся новая Вселенная: упорядоченная, мультизадачная, бесконечно правильная и предсказуемая, полностью корректируемая… Совершенная!

Фуфур замолчала, тяжело дыша. Кажется, она впервые произнесла это вслух, а я стал её невольным наперсником. Да… Не готовил меня к такому институт.

– Дальше сами, – шёпотом сказала она, залпом отпила остывший кофе и вывалила на меня густой невербальный поток.

Я ещё не навострился разбираться в неотсортированных массивах, поэтому мой улов был весьма сумбурен. Выходило, что она понимает: на пути к «совершенной Вселенной» будет много недовольных – особенно накануне сумасшедшего будущего, где идея слияния всех альтернатив времени на одном уровне только начнёт воплощаться. Будет много недовольных, много тех, кто станет бороться и стремиться вернуть привычную жизнь. Чтобы они не одержали верх, ей нужен тотальный контроль. «Так неугодного системе проще найти, напугать, скомпрометировать какой-либо информацией, вы же понимаете, Антон?» Потому-то, заметив статью Веника о чипах, контроле и всём подобном, Фуфур решила заграбастать его себе – как потенциального специалиста. А там её взгляд упал и на меня.

В этом месте мадам снова перешла на вербальное общение, то есть на обыкновенную речь. Я впервые увидел на её лице не саркастическую гримасу, не усмешку, не гнев, а странную, горькую смесь снисхождения и жалости.

– Антон, если бы он не опубликовал эту статью, я бы о вас двоих даже не знала. Нашла бы кого-нибудь другого, кто осуществил бы мой план. Я же настраивала вас обоих – Антона и Вениамина – под свои цели, для этой самой проверки будущего, для внедрения и активации уязвимости, которая поможет обрести тотальный контроль. Но если бы не его статья, я бы о вас и не подумала, честно! А вы в один прекрасный день просто поняли бы, что мир начал меняться. Или не поняли бы. Не знаю… Не могу предсказать. Просто однажды вы оказались бы в этом колоссальном, мощном потоке сознания, к которому я сведу всё существующее. Но вы вот так глупо обратили на себя моё внимание. И теперь вы сами – вместе со мной – создаёте этот поток. И он вас затянет. Если вы стоите рядом с несущимся поездом, не думайте, что законы физики вас пощадят.

Что ж… Выходит, мы с Веником должны сделать своими руками то, что затеяла она. Продолжить дело мадам Фуфур, хотя вовсе, совершенно не сочувствуем её идеям. Что ж…

– Ох, Антон, – вздохнула Фуфур. – Вы совсем как Ляна поначалу. Какой вы ребёнок, какой вы прямой и честный. Как с вами невесело… Успокойтесь немного. Наше светлое запланированное будущее ещё совсем не скоро. На ваш век хватит. Даже если с вашим другом, с Вениамином, что-то пойдёт не так, вы сможете его вернуть. Как? Да как-нибудь. Как забросите, так и вернёте, захотите друга спасти – разберётесь, – цинично добавила она. Заказала жестом ещё кофе и продолжила: – Сценарий таков: закинете его будущее. Подождём пару минут. Вернёте обратно. Выкачаем всю нужную информацию, а потом просто воспользуемся корректором, затрём его личность до нуля и запустим резервную копию. Спишем её хоть сегодня. Хоть завтра. Хоть вчера. Когда захотите.

«Хоть в тот день до первой временной петли», – мимоходом подумал я.

– Одним словом, на ваш век привычного мира хватит. А потом я сама разберусь. А вам уже будет всё равно.

– Предлагаете купить спокойное и благополучное окончание жизни? Зная, что потом придёт конец всему адекватному?

– С вами невесело, но вы сообразительный. Выбирайте. Нормальная жизнь, нормальный мир – ваш, ваших друзей, ваших драконов, вашего поколения. Возможно, поколения ваших детей. Или война. – Мадам улыбнулась ласково и светло. – Со мной.

Мне показалось, я упёрся в стену. Я, вся моя жизнь упёрлась в стенку.

Подумал о будущем.

Вот я болтаю с Веником, женюсь, может, ращу детей, словно ничего не произошло. Работаю, живу, балуюсь горячим шоколадом из шоколадоварки «Свежак». А потом мой потомок (внук, правнук – смотря как быстро будет воплощать свои планы Фуфур), как я сам когда-то в детстве, играет с мячом и внезапно утыкается в ту самую стену, перед которой сейчас стою я. Стеклянную, высокотехнологичную, бесконечную стену до самого неба. Стену, перекрывающую всё вокруг.

Это то, во что Фуфур хочет заточить весь мир, и это вовсе не яркий шар. И если я соглашусь на отсрочку, жизнь рано или поздно придёт в тупик. Я куплю тишину только для себя и, может быть, нескольких поколений. Всё.

Но в противном случае – сумею ли я побороть Фуфур? Как обыграть её в одиночку? Ведь никак же? Никак? Так, может быть, дать остатки, последние глотки нормальной жизни хотя бы своим друзьям, хотя бы их детям?

Я вдруг понял, что при таком раскладе я никогда не заведу детей. Потому что это – тупик.

– Ну хватит, – мягко прервала мои размышления Фуфур. – Хватит. Не будем притворяться, мы оба знаем, что вы выберете. Оба знаем, что согласитесь работать на меня, намереваясь бороться, как-то предупредить своего друга. Подучите его сделать так, чтобы что-нибудь в будущем заклинило и время пошло по другой ветви.

Я смотрел на неё, даже не пытаясь блокировать невербальный поток.

– Я знаю, вы попытаетесь меня обхитрить. У меня больше нет никаких рычагов. Это будет состязание наших хитростей, вот и всё. Вы преследуете свою цель, я – свою. И так уж получилось, что мы вот так вот переплетены: вы против того, чего я хочу достичь, но вынуждены мне помогать, потому что так у вас есть шанс мне помешать. Я жду, что вы всеми силами попытаетесь мне помешать, но вынуждена прибегнуть к вашей помощи, потому что никто, кроме вас, этого сделать не сможет. Вот такая у нас связка… Кто кого переиграет.

«Кто кого переиграет», – мысленно повторил я.

Что ж, никто и не сомневался. Кем мы окажемся в конце концов? Интриганами, имеющими власть над временем и личностью? Чудаками, стремящимися к глобальным делам и мировому господству? Раком и щукой, которые пытаются кто властвовать, а кто препятствовать?.. Не знаю.

И вещи, которые мы будем делать – по своей ли воле или всего лишь по воле обстоятельств, – сложно назвать хорошими. Но иногда обстоятельства не оставляют выбора. Мадам Фуфур не рождаются. Ими становятся.