Текст книги "Лавочка мадам Фуфур"

Глава 5
Закоулки замыслов

– Где Веник?

– Я не знаю, Антон…

– Он у Фуфур?

– Я не знаю!

– Как вы это сделали?

– Поймёте в своё время.

Нет, она издевается! Но и я хорош – только на бумаге мои вопросы выглядят гладко и логично. На самом деле каждый предварялся молчаливым морганием, округлённо-открытым ртом и выпученными глазами. Наверное, я напоминал рыбу, вытащенную из воды.

– Иляна, блин. Что вы такое творите? – От возмущения и опупения я растерял слова и затруднялся выразить эмоции грамотно. – Веник же жениться собирался на вас. А оказывается, и вы на Фуфур работаете… – И всё в таком духе.

Интересно, и почему я так решил? Не знаю, что на меня нашло. Может быть, оттого, что я узрел, на что она способна. Менять внешность! Батюшки! Менять внешность! Это просто магия какая-то… Если уж ей это подвластно, то наверняка она может при желании (или по приказу) перешибить меня одним пальцем. Так почему же я не делаю ноги, а мило болтаю с будущей женой Вениамина, которая только что сбросила личину Вениамина, а самого Вениамина запрятала непонятно куда?

– Да никуда я его не прятала, – возразила Иляна, доставая из сумки два пакетика растворимого кофе. – Фуфур попросила меня поговорить с вами, объяснить кое-что… Я решила, что проще будет сделать это под личиной вашего друга. Я ведь и знать не знала, что он положит на меня глаз! Фуфур только предупредила, что у него возраст памяти на год больше возраста биологического. А что именно в этой памяти скрывается, я не знала.

Я глядел на Иляну и думал, что вижу её в третий раз в жизни. Впервые мы встретились в кафе в славный «вечер знакомства дам», потом она пришла к нам на «семейный ужин» – я, драконы и они с Веником. (С ума сойти, это же было вчера вечером. Эти временные ляпы дико сбивали с толку.) Ну а третий раз – вот теперь…

– И что же за мысль Фуфур хотела до меня донести?

– А вы сами, Антон, ещё не догадались? Сегодняшнее утро, происшествия с вашей матерью и вашей драконихой разве не натолкнули на размышления?

– Ох, не скажите. Фуфур – какая-то всемогущая прорицательница… И всё-таки давайте без догадок-искажений. Что передаёт мадам?

– Я всё ещё придерживаюсь мнения, что вам будет лучше воспринять новости из уст вашего друга… – сумрачно произнесла Иляна, и через мгновение передо мной вновь сидел Веник.

Блин. Что ж творится-то!

– Ау, Тони! Внимаешь? Хорошо. Теперь выдохни и усвой: убирать нас прямо сейчас она не собирается. Мы ей нужны. Конкретно ты ценен как шагальщик во времени. И видимо, нужен для чего-то ещё, причём нужен на свободе, раз она до сих пор не загребла тебя и не посадила в темницу в подвалах своих фабрик. – Иляна-Веник перевела дух и продолжила – уже другим тоном: – Ты нужен ей и, значит, можешь торговаться, манипулируя собственной ценностью. Ты можешь защитить тех, кого она уже успела присвоить, – твою мать, Ракушку. Ты можешь выторговать неприкосновенность не только для них, но и для меня. Ты можешь отдаться в руки мадам Фуфур с условием, что она не тронет никого из тех, кого ты любишь. И как ты понимаешь, это уже не её слова, а мой комментарий.

Блин. Я хочу обратно в психушечку. Дайте таблеток. Я совсем запутался. Кто передо мной, в конце концов?!

Однако кто бы это ни был, то, о чём он говорил, было выходом – выходом, который уже приходил мне в голову. Просто это было последним средством – сдаться. Сдаться значило покориться Фуфур, пусть и в обмен на неприкосновенность.

Веник прокашлялся и снова обернулся Иляной.

– И всё-таки, – хрипло спросил я, – как вы это делаете? Вмешиваетесь в живую материю на молекулярном уровне?

– Думаю, об этом Фуфур расскажет лучше меня.

– Хорошо, – быстро сглатывая, ответил я. – Хорошо, допустим, я согласен. Но, Иляна…

– Что? – тихо спросила она. – Хотите спросить, как я докатилась до жизни такой? Конечно, в прежней версии событий Вениамину наверняка встретилась хорошая, ласковая и приличная девушка, а вовсе не пройдоха…

– Именно так… Это и хочу спросить, – со вздохом ответил я, слегка поражённый тем, как точно она сформулировала мои мысли.

– Так знайте! Поговорить с вами – последнее, что попросила сделать меня мадам. Если я заставлю вас прийти к ней, она отпустит меня.

– Что значит «отпустит»? Она держит своих соратников силой?

– Я ей не соратница, – ответила Иляна, – и я думала, у вас достаточно смекалки и такта, чтобы это понять.

Ну конечно. Наверняка Фуфур шантажирует и её – в конце концов, не только у меня есть друзья и близкие люди. Я пристыженно исподлобья посмотрел на Веникову невесту.

– Значит, если я сдамся Фуфур, это в конечном счёте будет на руку нам обоим?

– В конечном счёте да, – ответила Иляна, и мне показалось, что она хотела сказать куда больше, чем произнесла. А ещё – что глубоко-глубоко в её голосе сверкнула лукавая искорка.

Что к чему? Что за прелесть эти девушки-загадки…

– А что касается Вениамина…

– А вот то, что касается Вениамина, Антон, я бы хотела обсудить с вами по пути к мадам, – отрезала Иляна, мигом теряя всю тихую и печальную романтичность, с которой говорила о последнем задании.

Я не мог не заподозрить неладное. И догадка не заставила себя ждать: наверняка наш разговор записывается и транслируется Фуфур (ох и наболтал я лишнего в таком случае!). А Иляна, видимо, хочет сказать что-то такое, что для ушей мадам не предназначено. Для этого вполне логично заманить меня в монорельс, где помехи, шумы и техническое экранирование позволят нам поговорить по душам.

Но я оказался неправ. Мы направились вовсе не к станции монорельса. Иляна дворами, ни слова не говоря, со скоростью ракеты тащила меня к самому сердцу Полиса.

– И куда это мы? – хватая воздух, выговорил я.

Иляна то и дело переходила на бег; мы перемахивали через заборы, ныряли в подворотни и проскальзывали по узким закоулкам, о которых я и знать не знал. Даже не подозревал, что в Полисе есть улочки, где, раскинув руки, можно достать до обеих сторон! Особенно меня поразил длинный проход меж низких каменных домов. Я и не думал, что трёх– и четырёхэтажки всё ещё остались, да ещё и в самом центре. В один год их сносили просто массово – помнится, это было ещё в детстве, до первого прикосновения ко времени… Мы с Ванькой любили играть в тёмных проходных двориках между стенами. Пожалуй, это были единственные места, где в Полисе можно было увидеть звёзды, за исключением самых высоких этажей. Близко сходившиеся крыши открывали тонкие полосы ночных небес – звёздные амбразуры, щели в неведомые миры, о которых можно было фантазировать и фантазировать вечера напролёт… Чем мы и занимались. А теперь вот я пружинисто шагал по этим местам вслед за Вениковой невестой, которая, возможно, была Ваниной невестой, который, возможно, и был Веником, который, кстати, сейчас вообще где?!

И вновь шевельнулось подозрительное предчувствие неладного. Я подумал о друге впервые с тех пор, как Иляна сбросила маску. Она словно выключила моё беспокойство. А ведь это тонкая, очень тонкая работа; я ничего не заметил, а значит, она подстроилась под мои нервные импульсы почти идентично, почти в резонанс, и успокоила меня, сгладив колебания.

– Иляна, – настойчиво позвал я, – Иляна, давайте остановимся. У меня миллион вопросов…

– А у меня ни миллиона ответов, ни миллиона минут, чтобы их дать, – бросила она, всё-таки замедляя шаг и резко ныряя за ограду какого-то двора. Я сунулся за ней и в следующий миг почувствовал, как она схватила меня за грудки и притянула к себе. Ноздри защекотал легчайший вафельный аромат.

Если до этого момента я ещё сомневался, то теперь был уверен: это точно она. Этот запах я ощутил давно, ещё раньше, чем впервые заговорил с ней. В прошлой жизни, в ресторане «Амиго», в нашу первую встречу. Волшебный вафельный аромат.

– Иляна, скажите, где Веник? – выдохнул я, глядя в её глаза, оказавшиеся близко-близко.

Не отпуская меня, она прошептала, едва шевеля губами:

– Он у Фуфур. Вы должны пойти к ней. Времени нельзя мешать. А вы развернули всё назад. Антон, у вас не больше суток. Вы должны вернуть время в то же русло, иначе снег полетит вверх, отразится и… и…

– И? – с нажимом повторил я.

– И всё пойдёт назад. Вы хотите, чтобы для вас время отразило ход? Хотите навечно застрять в этих песочных часах размером с год, которые сами и запустили?

– Что?..

Я плохо понимал, что она говорит. Сильно шумел ветер; шиферная пластина над крыльцом немилосердно бренчала по стенке; грохотало знатно. Слова Иляны смахивали на бред сумасшедшего.

Враньё, враньё, враньё.

Бред, но правда. У меня были те же подозрения. Только без снега, конечно, без всего этого романтичного снежного отражения.

– Что я должен делать? – спросил я, внутренне готовясь едва ли не к суициду.

– Нет-нет, ни в коем случае! Никакого самоубийства. Так вы и вовсе завернёте всё в петлю и оставите нас здесь вечно молодыми рабами… Антон, идите к Фуфур. Вы нужны ей как человек, способный отшагивать по времени. Она давно занимается проблемами времени, но вы – первый, кто сумел отшагнуть назад так надолго. Я уверена, она хочет натаскать вас, сделать своими карманными часами, способными ходить вдоль и поперёк. Она научит вас… даст вам возможность пробовать… Она же бредит перемещениями во времени. Время – это власть, это уязвимое место каждого… Антон, вы должны понять, как вернуться туда, откуда вы пришли сегодня утром! И вернуться!

– Задачка не на троечку, – пробормотал я, вглядываясь в её встревоженное лицо. – А почему вы говорите, что у меня не больше суток?

– Это… личное. Это просьба лично от меня… Я знаю, это задание – привести вас к ней – действительно последнее. К вечеру я окажусь для мадам ненужной… ненужной и опасной. Не думаю, что протяну больше суток…

– Стоп-стоп. А как же у вас вышло уйти от неё мирно в прошлый раз? В прошлом… тьфу ты… в будущем году?

– Фуфур очень удачно заинтересовалась статьёй Вениамина о чиповых платёжных системах. Мадам ведь сильно зависит от доходов своих предприятий, а он подложил ей большую свинью своей разработкой… Там было про махинации и оптимизацию системы защиты расчётов, помните? Если бы его идеи внедрили, это бы сильно ударило по её финансовым делам. Так что какое-то время Фуфур было не до меня. Везение, случай – так я и ускользнула. Но на этот раз на Веню рассчитывать не приходится. Не думаю, что сегодня он что-нибудь опубликует, – с горьким сарказмом произнесла она.

– А, так он отправил свою статью в «Опус» ровно год назад? – невесело усмехнулся я. – В день покупки Ракушки?.. Занятно… Занятная штука – время.

– Вы согласны пойти к ней? – умоляюще спросила Иляна. – Антон, вы сами видите, от этого зависит судьба не только вашей матери, вашего друга и питомцев. Моя жизнь тоже зависит от вас…

И так просто, так непафосно она это произнесла, как мне не суметь вовек. Веник – счастливчик.

– Куда топать? – бодро спросил я.

Фальшь в голосе не заметил бы разве что маленький несуществующий Тоша.

Глава 6
На фабрике

Это было странное ощущение. Сколько же раз я мысленно произнёс слово «странный» за этот бесконечно странный, бесконечный странный день? События напоминали пружину, которая раскручивалась всё стремительнее и беспощаднее. Я уже почти не влиял на них – с самого рассвета река времени сама несла меня по новому, непредсказуемому руслу. Вот Веник, разбудив меня, суёт в руки чашку кофе, а вот я уже стою на пороге резиденции Фуфур.

В качестве головного офиса она избрала ту самую эльфийскую фабрику, куда зимой мы проникли под видом ревизоров и где так чудесно пообедали в уютном закутке под самой крышей. Просто с ума сойти! В самом центре Полиса! Эта прохиндейка, эта маньячка и социопатка устроила своё гнездо под носом у всех демократов и либералов нашей реальности.

Этими немудрёными мыслями я развлекался, пока шёл по длинной кленовой аллее к резным воротам. Веник, Иляна и Ракушка остались по ту сторону белой черты, обозначавшей вип-зону, и глядели мне вслед. Дальше Фуфур их не пустила, да никто и не рассчитывал: возможно, окажись мы с Веником здесь вместе, мы бы сумели прорвать защитный купол изнутри. Но мадам не хотела рисковать: слишком многое было поставлено на карту. К тому же она, кажется, до последнего не верила, что я способен сам, по доброй воле к ней прийти.

Всю дорогу вдоль аллеи я чувствовал напряжение, пропитавшее воздух на манер тревоги перед грозой, – она боялась, что я развернусь и убегу.

Не то чтобы это сильно ударило по её планам, я уверен, Фуфур тотчас придумала бы что-то другое. Но моя покорность совершенно развязывала ей руки. Больше никаких тонкостей, никакой челночной дипломатии и уговоров. Я добровольно отдавался ей взамен на неприкосновенность троицы у ворот и моей мамы. А ещё… Эх. При таком раскладе Фуфур досрочно выходила победительницей, сумевшей меня сломать, – это если говорить без дипломатических примочек и тактичных оборотов. Я чувствовал себя желейным человечком, который от стыда и страха вот-вот растечётся вдоль выложенной аккуратной крекерной плиткой тропинки.

Не самое уместное ощущение. И не самое приятное.

А ещё – помните истории об этих отважных героях, которые запирают себя в клетке со львами? О тех, кто бесстрашно шагает в темноту подземелий, к опасным и хитрым врагам? О сказочных дурачках, таких наивных и храбрых, которые не боятся злых старух, отправляются на лопате в печь и поступают в услужение клыкастым колдуньям на тридцать лет и три года? И… нет, нет и нет. Я не чувствовал себя ни одним из них.

Скорее, я словно бы стоял на краю платформы Западного Зелёного – на том краю, куда пассажирам уже нельзя, но где ночами, пока составы спят, копаются техники и наладчики. Я не был ни техником, ни наладчиком, у меня не было страховки и знаний, как поступить, если угодишь на рельсы… Был только небольшой шанс бухнуться в жёлоб лицом вниз, головой к поезду, и верить, что состав пронесётся, не замедлив хода, и не зацепит ни ребристой стенкой, ни встречным потоком воздуха.

И вот я стоял, уцепившись за перильца, и глядел, как головной вагон движется прямо на меня… Не самое уместное ощущение. И не самое приятное.

⁂

Всё оказалось куда проще, чем я полагал. Не удалось даже растравить себя последним взглядом на друзей: стоило подойти к крыльцу, как земля подо мной разверзлась, и я угодил в тёмный крутой тоннель. По пути меня вырубило – возможно, меткий выстрел транквилизатором, а может, банально приложился к стенке.

Очнулся в просторном кабинете, полном света и воздуха. Надо мной, руки в боки, стояла мадам Фуфур. Вот и всё, вот я и пришёл к ней в гости.

– А я думал, ваш офис в подземелье, – просипел я, проверяя, целы ли ноги.

– Так оно и есть, – в тон мне ответила мадам и повела рукой в сторону окон. – Первосортные иллюзорные капсулы. И погода по заказу.

– Да врёте вы… – поднимаясь и стараясь сохранять, насколько это возможно в такой ситуации, достоинство, сказал я. – Но неважно. Вот он я. Пришёл. Сам.

– Вижу. Ляна молодец.

– Прежде чем скажу хоть что-то ещё, требую гарантии безопасности моих дру…

– Вот ваши гарантии, – кивнула Фуфур, подавая три листа бумаги. Я взял, повертел в руках, перевернул. На каждом было всего по строчке.

«Шаг в точку с сохранением состояния».

«Шаг в точку с сохранением двойника».

«Шаг в точку с перезаписью».

– И что это значит?

– Это значит, я планирую научить вас всем трём вариантам. Пригодиться может каждый, тут роль играют нюансы…

– Вы хотите соблазнить меня знанием? – запоздало удивился я. – Чтобы я забил на друзей, польстившись на какие-то ваши шаги?

– Не «какие-то шаги», а шаги во времени, – наставительно поправила она. – А кроме них – воплощение фантомов, иллюзирование живой материи, обострение восприятия… Кое-что ещё по мелочи. Например, хоть сейчас могу дать вам ту чашку кофе, что вы так и не распробовали до конца утром…

И вправду с этой чашкой что-то нечисто. Мне ведь уже приходила эта мысль: каждый глоток – новая способность. Почему я позабыл об этом?.. Слишком бурно завертелись события?..

– И сейчас позабудете, – кивнула Фуфур, вкладывая мне в руки пластиковую плашку, похожую на пропуск. – А то перевпечатлитесь. Это, – кивок на плашку, – ключ от здешних дверей. И вообще, в широком смысле ключ от всех здешних возможностей. Прежде чем открыть, придётся научиться пользоваться. Но вот те две доступны уже сейчас. Вон, зелёные.

Что за сюрреализм? Что вообще происходит?

Фуфур выжидающе глядела на меня. Я опустил взгляд на плашку: сиреневая пластиковая карта, серебристая микросхема сбоку, несколько диодов вдоль широкой стороны. Два из них светились: один сиял изумрудной зеленью, другой едва мерцал золотисто-зеленоватым светлячком.

– Который? – глупо переспросил я.

– Да обе, – с лёгким раздражением ответила Фуфур. – Тот, что сильнее, – ваша склонность и готовность к временным шагам. Что послабее – влечение к Катерине.

– К-какой?..

– Показать?

Я стоял с раскрытым ртом, зажав в руках бумаги и плашку, и глядел, как открывается боковая дверь, а через неё в укрытый иллюзиями офис Фуфур входит Катарина-Женевьева. Чем-то неуловимо похожая на Иляну. А я и не замечал.

– Ну, прогуляйтесь, – словно императрица племянникам, разрешила нам Фуфур. – Катя, лучше по саду. Не води к станции, вдруг решит уехать. Есть ещё что с ним обсудить.

Глава 7
Сады Семирамиды

Мы шли по саду, в котором едва распускались яблони. Катя сорвала и сжала в ладони белый, с зеленоватой кромкой цветок; разлился острый аромат незрелых яблок.

– Тоже иллюзия? – глядя на цветы, спросил я.

Катя со слабой улыбкой кивнула.

– Расскажи о ней, – попросил я. Пробормотал: – Такое ощущение, словно мы виделись не вчера, а тысячу лет назад.

Чем больше событий этого дня наслаивалось друг на друга, тем глубже я увязал в хаосе происходящего. Даже позабыл, что Катя не в курсе, что год канул в никуда. Это я вчера разговаривал с ней. Она меня даже не видела. Строго говоря, теперь она меня даже не знала.

Какая путаница…

– О ком? – несмело спросила Катарина.

– Что?..

– Рассказать о ком?

– Ну, о… о себе, – резко переориентировался я. Редко выпадает шанс познакомиться с человеком дважды.

Она ещё раз улыбнулась, и я снова увидел в ней ту девушку в кожаной куртке и огромном шарфе, всю в снегу, шагающую сквозь метель бок о бок с моим другом.

Теперь, в этой кривой, обрезанной на год реальности, Катя не сделала ни для меня, ни для Веника ничего дурного. А значит, вновь оказалась той хрупкой незнакомкой в огромной шарфе. «Там дикий снежина», – помнится, написал мне Вениамин в день нашего знакомства…

– Уж лучше вы о себе. Мадам Фуфур не так часто принимает гостей. Кто вы?

– Я? Антон. Катя-Катя, неужели вы совсем ничего не помните?

– О чём? – Она подняла брови очень искренне. Я поверил.

– Да так… Я Антон. Я гость мадам. Я не знаю, что она собирается со мной сделать, правда. Я боюсь её, Катя. Я знаю, что вы её шпионка и вербовщица, но я не боюсь говорить вам о том, что боюсь её. Потому что я не боюсь её.

– Антон, вы очаровательный безумец, – серьёзно сказала она, скатывая шарик из смятых яблоневых лепестков. – Такого я не слыхала и в лаборатории.

– Что за лаборатория?

– Могу показать. Это близко. Хотите?

– Разве у вас есть пропуск?

– Я учусь на специалиста ССБ. Так что пропуск, конечно, есть.

– Неужто в этих секретных садах Семирамиды[1]1
  Сады Семирамиды – одно из семи чудес света античного мира, каскад многоуровневых садов.


[Закрыть] работает стандартная пропускная система?

– Конечно нет. Но я-то учусь на специалиста ССБ. – Катя подмигнула. – Так что пропуск есть.

Она играет за спиной мадам? Заигрывает со мной? Какой длинный, длинный день…

⁂

Лаборатория оказалась громадным стеклянным корпусом, блестящим, стальным, ярко освещённым, несмотря на то что до сумерек было ещё далеко.

– Чем она здесь занимается?

– Проблемы времени. Есть даже целый хронокорпус. – Катя кивнула на отдельное строение под громадным прозрачным колпаком. – Но я там ни разу не была. Какой смысл, если ни во времени не понимаю, ни отшагивать не способна.

– А попасть туда вы можете?

– Теоретически – конечно.

Но вместо того чтобы показать мне это заманчивое помещение, Катя взяла меня под локоть и увлекла прочь.

– Пойдёмте, здесь ещё много интересного. Кондитерский комбинат – это нечто! Что только не впрыскивают в пирожные! Вы, например, никогда не замечали, что после определённых сортов шоколада поднимается настроение?

«Чует, что ли, что я голодный?..»

– В шоколаде гормоны счастья. Ничего удивительного.

– Гормоны счастья – это кратковременное улучшение. А Фуфур разрабатывает сорта, которые повышают настроение на целый день, а то и дольше.

– Просто шоколадная фабрика, – пробормотал я.

– Конечно. Масштабы со временем будут соответствующие. Само собой, эти сорта вызывают привыкание.

Меня разобрал мрачный смех. Да уж, мадам решила глобально окрутить всех.

– Что, бомбардировка по всем фронтам?

– Скорее, разведка, – поправила Катя. – Шоколад ещё не пущен в производство, но пробные партии найти можно. Если знать, где искать, – заговорщически улыбнулась она и повела рукой в сторону входа в небольшое кафе. На стилизованной под старое дерево вывеске был выгравирован узконосый ботинок, а надпись гласила: «Эльфийский башмак».

– Знакомое местечко!

– Вы тут были? Как же вы умудрились? С улицы сюда не попасть. Только по личному дозволению мадам…

– Ну… Видимо, она была в нас заинтересована, – вспоминая прошлогоднее посещение фабрики Фуфур, ответил я.

Хоть что-нибудь, ну хоть что-нибудь было случайно в той, прошлой версии? Или мадам срежиссировала всё вплоть до нашего питания?

– Предло́жите отведать тот самый сигнальный сорт шоколада, вызывающий привыкание? – спросил я у Кати.

– Верно, – подмигнула она. – А ещё здесь можно выпить отличный имбирный пунш, закусить рыбным пирогом и взять пару булочек с корицей. Крем из сливочного сыра – просто объедение!

В этом я не сомневался – Катарина в точности повторила заказ, который мы с Веником сделали здесь год назад.

⁂

Подкрепившись, мы продолжили прогулку; Катя показала мне ещё несколько цехов и корпусов. Больше всего (помимо хронокорпуса, куда я планировал нанести визит при первой возможности) мне понравился технический отдел.

– Ну конечно, вы же технарь, – с ноткой уважения сказала Катя, глядя, как я заворожённо застыл перед стеклянной ячеистой стеной-панелью, вдоль которой ветвились провода и трассы микросхем.

– Откуда вы знаете?

– Кто здесь о вас не знает, – усмехнулась она.

– А что ж вы тогда обо мне спрашивали, просили рассказать о себе?

Катя не растерялась:

– Знаете, как бывает при аресте? Человека привезут в казематы, и все кому не лень – следователь, казначей, кастелян – спрашивают: как зовут? Откуда? За что привезли? Смотрят, не сбивается ли, не заговаривается ли… Если арестант говорит правду, то не собьётся. А если врёт – рано или поздно хвостик выплывет.

– Так у вас тут казематы?

– У нас тут… разное есть. Всё узнаете в своё время, Антон…

– Ладно, ладно, это я уже понял. Меня смущает только – где тут все? Как будто никого, кроме нас!

Катя улыбнулась и промолчала. До самого конца прогулки мы так и не встретили ни одного человека. С одной стороны, это было весьма странно. С другой – если так оно и останется, мне будет гораздо проще проникнуть в хронокорпус. Не нужно дозиметра, чтобы догадаться: там концентрация тайн Фуфур наиболее высока.

Когда мы вернулись к исходной точке, я поблагодарил Катарину за прогулку, она задумчиво кивнула и пообещала, что, если я захочу, мы встретимся ещё раз. Чуть помедлив, добавила:

– Да если и не захотите – всё равно встретимся. У Фуфур ведь на нас большие планы.

– Что значит «у Фуфур на нас большие планы»? – поперхнулся я.

Ну ладно, ладно, поперхнулся только для виду. Ясно-понятно, чего хотела мадам: вновь свести меня с Катариной, только чтобы на этот раз я сделал выбор сам, зная, кто она такая.

«Повторяетесь, мадам Фу, – злорадно отметил я. – Ещё одна попытка заставить меня добровольно играть по вашим правилам…»

Катя удалялась, ведя рукой вдоль низких яблоневых ветвей. Цветы опадали, когда она прикасалась. Немного сюрреалистичная картина, но какая красивая.

Ещё одна попытка мадам… Я не знал, станет ли она такой же удачной, как и прежняя. Но (блин!) надо сказать, что если так – я не расстроюсь.

⁂

Как только Катарина-Женевьева скрылась за поворотом, я двинулся следом за ней, но целью был вовсе не шпионаж; просто некоторое время нам было по пути – ровно до хронокорпуса, не дальше.

Внешняя дверь в стеклянный купол поддалась уже после пробного толчка. Видимо, Катарина надула меня насчёт пропусков – тут, на территории, мне пока не встретилось ни одного запертого помещения. Заглянул внутрь: тихо, солнечно и пахнет кофе.

Мой индикатор опасности молчал, и я вошёл. Состояние было чуточку похоже на то, что я испытывал, когда впервые ребёнком пробирался к временной петле на стройке недалеко от дома: азарт и тревога.

…Просторный холл. Слева – несколько кабинетов за стеклянными стенами, справа – чёрные блестящие диваны вокруг низкого белого стола. Всюду крупные фото, в основном групповые. Девушка в центре одной из фотографий показалась мне похожей на Иляну. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть её, и как раз приблизил лицо к фотографии, когда вспыхнул свет. Я отпрянул, левой рукой выставив простейший блок (правая инстинктивно прикрыла от вспышки глаза). Ждал крика или удара…

Но оказалось, всего-навсего включилась автоматическая подсветка дальнего зала. Я выдохнул и скользнул дальше. Стеклянная лестница уводила на второй этаж, там располагалось ещё несколько таких же светлых пустых кабинетов. Сверкающие оранжевые буквы «ФУ-ТЕХНО» мне по пояс, кадка с громадной пальмой, стеллажи с книгами и витрина со старинными вычислительными моделями, вплоть до калькуляторов и абака…

Всё это, конечно, было красиво и так далее, но где же тайны? Где та самая комната, в которой колдуют со временем? Где я могу отыскать лекарство, которое нужно выпить, чтобы вернуться в будущее, туда, где Фуфур ещё не обрела надо мной такой тотальной власти?

Отсюда, из прошлого, шаг назад величиной в год казался детской глупостью. Я был как страус, спешащий сбежать и спрятаться. Мне бы хоть на минуту задуматься о том, что могло подстерегать в прошлом, хоть на минуту допустить, что Фуфур гораздо опаснее и прозорливее, чем кажется… Но нет же, нет.

Так где же эта волшебная комната?!

– Мне интересно, что вы хотите увидеть, – из-за спины, легка на помине, поинтересовалась мадам. – Микроскопы? Пробирки? Машину времени? Перегонные кубы?

– Ну, вы ведь и без моего ответа можете узнать, что нарисовало моё воображение.

– Верно. И вы сможете, причём не только это, но и многое, многое другое. Надо только подучиться, Антон. И я обещаю, я не трону ваших друзей, если вы будете по-настоящему хорошим студентом.