Текст книги "Креольская невеста"

А может, вернется. Что-то подсказывало ей, что Саймон уже не сможет остановиться, даже если она и откажется произнести эту фразу. Но Камилла не хотела проверять его сейчас.

– Скажи это! – потребовал Саймон. Его плоть проникала все глубже. – Я твой муж. Скажи это!

– Ты мой муж. – Камилла устала сопротивляться ему, устала жаждать его ласк, устала от вечных тревог по поводу дяди, кузины и прочих членов семьи. Она хотела его, вот и все.

– Хорошо, – с облегчением произнес Саймон и быстро вошел в нее.

Камилла вскрикнула от пронзившей ее острой боли, но Саймон прижался к ее губам, и крик утонул в его поцелуе. Он целовал ее лицо и шею, рождая в ней сладкую истому, которая, казалось, отступала, только когда он проникал в нее. Камилла все сильнее притягивала его к себе, побуждая двигаться быстрее. Почувствовав это, Саймон вошел в нее, подобно гребцу на плоскодонке, покоряющему Миссисипи.

Он заполнил ее собой, всецело покорил своей силе. Камилла ничего больше не чувствовала, кроме него. Чем крепче Саймон прижимался к ней, тем сильнее она извивалась под ним, желая, чтобы он владел ею. Но одновременно с этим она тоже хотела владеть им, показать ему, что она столь же могучая, как и река, которую он хотел покорить. Они двигались в такт, и это движение настолько захватило Камиллу, что она уже ничего не могла ощущать, кроме этого ритма… и горько-сладкого вкуса его поцелуев.

Саймон погружался в нее снова и снова, а она каждый раз выгибалась, приближаясь к нему.

– Моя… Ты моя… – шептал он, все ускоряя темп, подводя ее к краю той страшной пропасти, которая, несомненно, поглотит ее без остатка.

Теперь уже нельзя было повернуть назад, нельзя было остановиться. Теперь Камилла принадлежала ему без остатка, хотела она этого или нет. Она принадлежала ему с того самого момента, как он ее поцеловал. Больше не было смысла сопротивляться. Их подхватил мощный поток и увлек за собой к краю пропасти, и они в объятиях друг друга упали во всепоглощающие, ревущие воды.

Пораженная Камилла почувствовала, как ее окатывает волна удовольствия, Она громко вскрикнула и впилась пальцами Саймону в спину. Он проник в нее еще глубже. Издав гортанный крик, похожий то ли на стон, то ли на рычание, он излил себя в нее.

Камилле потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Она почувствовала под собой скомканные простыни и Саймона, лежавшего на ней сверху. Ей было приятно ощущать тяжесть его теплого тела. Саймон лежал так неподвижно, что Камилла даже подумала, не умер ли он.

Она робко уткнулась в его плечи, и он, не говоря ни слова, скатился с нее на постель.

Холодный ветерок, обвевавший тело, быстро вернул Камиллу с небес на землю. Она застонала, подумав о том, что все-таки сделала это. Сделала то, чего поклялась никогда не делать. Она отдалась Саймону, и теперь у нее уже не получится расторгнуть этот брак. По щекам Камиллы заструились слезы.

Саймон лежал рядом с ней, уставившись в потолок. Он старался привести дыхание в норму. Оказалось, что заниматься любовью с Камиллой сродни землетрясению. Он был просто поражен.

Саймон повернулся к Камилле. Она лежала на боку, отвернувшись от него. Интересно, а что она обо всем этом думает?

И вдруг Саймон с удивлением заметил, как вздрагивают ее плечи. Почувствовав странную тревогу, он развернул Камиллу лицом к себе.

Она плакала. Саймона словно обухом по голове ударили. Он ожидал всего, что угодно, но только не слез.

– В чем дело, принцесса? – встревоженно спросил Саймон, и тут его взгляд упал на перепачканные кровью простыни. – Неужели я сделал тебе так больно? Мне казалось, что тебе нравится. Извини, я как-то не подумал…

– Нет, мне понравилось, – всхлипнула Камилла. – Не волнуйся… Ты… все было просто чудесно.

– Тогда почему ты плачешь?

С минуту Камилла молчала, а затем произнесла шепотом:

– Потому что я не хотела, чтобы это было чудесно.

Значит, она сердится на саму себя за то, что так легко сдалась. Этого и следовало ожидать от такой упрямой женщины, как Камилла.

– Так дальше не могло продолжаться, – утешительно проговорил Саймон. – Ты ведь знаешь, что на самом-то деле никогда не хотела расторгнуть наш брак. Но гордость мешала тебе в этом признаться.

– Ты всегда считаешь, что знаешь, чего я хочу. А когда я говорю тебе, чего мне действительно хочется, ты не обращаешь на меня никакого внимания. А сам делаешь что пожелаешь, а я должна просто… просто…

Камилла снова утонула в слезах. Саймон почувствовал, как у него сжалось сердце:

– Если ты про то, как я себя вел последние несколько дней…

– Нет! – Камилла прикусила нижнюю губу и подняла на Саймона глаза, полные слез. – Я не это имею в виду. Я понимаю, что это была просто… твоя тактика сражения. Очередная стратегия в битве за то, чтобы… соблазнить меня.

– Это был всего лишь поступок отчаявшегося человека. К тому же в сражении участвовал не только я. Ты воспользовалась всем арсеналом женского оружия: готовила, прибиралась и всегда выглядела до того красивой, что так и хотелось тебя обнять.

– А мне казалось, что ты всего этого не замечаешь. Казалось, ты был так увлечен азартными играми и женщинами легкого поведения, – язвительно заметила Камилла.

– Я не прикасался к другим женщинам! Может, я и хотел тебя проучить, но я никогда бы так тебя не унизил. – Саймон притянул Камиллу к себе. – Я хочу, чтобы мы были настоящей супружеской парой: заботились бы друг о друге и вместе встретили бы старость. Как мои родители. И твои.

– Нет, Саймон, ты хочешь не этого, – возразила Камилла. – Не знаю, как твои родители, но мои любили друг друга. Моему отцу никогда не были безразличны чувства моей матери. Он делал все, что в его силах, чтобы ей было хорошо. А ты хочешь, чтобы наш брак был похож на брак дяди Огаста и тети Юджинии: ты отдаешь приказы, а я им беспрекословно повинуюсь. Ты хочешь, чтобы я перестала беспокоиться о дяде Жаке, но я не могу этого сделать.

Саймон нахмурился: черт бы побрал ее дядюшку!

– Ты хочешь, чтобы я позабыл о своем долге? – спросил он. – Но я не могу этого сделать.

Камилла вздохнула, словно тихонько мяукнула. От этого звука у Саймона сжалось сердце.

– Похоже, создается безвыходное положение.

Камилла присела на колени и собралась было уйти, но он схватил ее за руку.

– Куда ты?

Она посмотрела на него своими хрустально-чистыми глазами:

– Все кончено, верно? Теперь, когда ты получил от меня что хотел…

– Черт побери, ты все не так поняла! – Саймон обнял Камиллу и снова усадил на постель. Она покорно села и спрятала лицо у него на груди, а он начал осыпать ее волосы поцелуями. Ему было жаль того, что пропала их прежняя близость. – Все не так, принцесса. Честное слово.

– Тогда как же? – прошептала Камилла.

– Просто… я хочу… – Саймон запнулся, подыскивая слова. Он не привык иметь дело с женщинами. С солдатами было гораздо легче – отдаешь им приказ, а они подчиняются. – Мне нужно больше, чем твое тело. – Он крепко прижал Камиллу к себе. – Я хочу, чтобы ты была моей женой в полном смысле этого слова. А в обмен я обещаю холить тебя и лелеять, быть хорошим мужем.

– Но ты все равно не позволишь мне предупредить дядю.

Саймон стиснул зубы.

– Да, все, что угодно, кроме этого. – Камилла умолкла, и он поспешил добавить: – Проси меня о чем угодно, и я исполню твою просьбу. О чем угодно. Клянусь. А я у тебя попрошу лишь одного: быть моей женой в полном смысле этого слова, а не просто домохозяйкой, которая меня презирает.

Камилла подняла на Саймона глаза:

– Я тебя не презираю. И никогда не презирала.

– Тогда останься сегодня на весь день со мной. Ведь это предпоследний день нашего брачного затворничества. Так как три предыдущих дня были потрачены нами впустую…

Выразительно взглянув на Камиллу, Саймон провел рукой вниз до волнующего изгиба ее бедер. У нее перехватило дыхание. Он нагнулся и неторопливо поцеловал ее, наслаждаясь легким стоном, который она издала, когда он оторвался от ее губ.

– Пожалуйста, Камилла, – прерывистым шепотом проговорил Саймон. – Давай хоть сегодня забудем о твоем дяде и о моем чувстве долга. Давай просто насладимся любовью, как это давно уже следовало сделать. Мы обо всем подумаем завтра.

Саймон почувствовал, как напряглась Камилла.

– Не думай, что я так легко сдамся, Саймон.

– Я и не думаю. – Он схватился за простыню и рывком стянул ее с Камиллы, оголив груди. Они были само совершенство: мягкие и полные, с темными сосками, к которым так и хотелось припасть губами. – Я прошу перемирия. На сегодня. На эту ночь.

Пусть хотя бы так. В конце концов, он все равно выиграет. Он всегда побеждал. А в этот раз ему нужно было победить во что бы то ни стало. Он обязательно поймает двух зайцев – получит Камиллу и отомстит.

Камилла не ответила, и Саймон снова припал к ее губам с твердым намерением ее убедить. Его поцелуй был смелым и отчаянным. Он раскрыл ее рот своим языком, проник в его влажную и теплую глубину. Он слишком жаждал этого, чтобы быть нежным и осторожным. Его рука нащупала теплую грудь и принялась ласкать ее. Через минуту Камилла обхватила его руками за пояс, и страх, что она может ему отказать, улетучился.

Теперь она принадлежит ему. Он получит и её, и правую месть. Рано или поздно Камилла поймет, что он не мог поступить иначе. А сейчас она принадлежит ему. Навсегда. Между ними уже больше никогда не встанет этот проклятый капер.

Глава 17

Птица не сразу свое гнездо строит, а мало-помалу.

Креольская пословица

Наконец наступил тот день, когда их брачное затворничество закончилось. Камилла стояла в дверях и смотрела, как Саймон пристегивает к поясу меч.

Последние полтора дня они избегали разговора о дяде Жаке. Но не могли не чувствовать, что между ними словно бы образовалась невидимая преграда. Именно поэтому так отчаянно, так ненасытно предавались любовным утехам. Сколько раз они занимались любовью? Шесть? Семь? Камилла сбилась со счета. Это было похоже на банкет, где подают множество блюд, и каждое блюдо плавно переходит в следующее. Камилла не помнила деталей, только чувственный восторг оттого, что Саймон внутри ее, рядом с ней, на ней.

Вчера было воскресенье, и она первый раз в жизни пропустила мессу. Камилла вспомнила, как грешно провела этот день, и залилась краской. Хотя нет, какой же это грех? Ведь она замужняя женщина. Их обвенчал священник.

Теперь Камилла понимала, почему священникам полагается быть целомудренными. Сложно думать о Боге после таких неистовых плотских утех, даже если брачный союз освящен церковью.

Саймон поднял голову и заметив на себе взгляд жены, подошел к ней и запечатлел на ее губах поцелуй, от которого у Камиллы перехватило дыхание.

– Я буду по тебе скучать, – прошептал он, прервав поцелуй. Его глаза счастливо блестели. – А ты будешь по мне скучать?

Камилла хотела солгать и сказать, что не будет, но передумала, вспомнив, какое он доставил ей наслаждение за последние полтора дня.

Она одарила мужа робкой улыбкой. Затем поправила впопыхах завязанный им галстук.

– Может, и буду.

– Какой холодный ответ! – Саймон неожиданно подхватил ее на руки. – А может, отнести тебя в постель? После этого ты точно будешь скучать. – И он направился к лестнице.

– Саймон, отпусти меня! – воскликнула Камилла. – Ты опоздаешь на встречу с генералом!

– О, я уверен, что он поймет. Он ведь знает, что мы недавно поженились. – Саймон поставил ногу на первую ступеньку и хитро посмотрел на Камиллу. – А если нет, то я спокойно вынесу любое наказание. Так и объясню: нужно было удостовериться в том, что жена будет по мне скучать.

Чтобы заставить мужа замолчать, Камилла поцеловала его. Этот поцелуй моментально возбудил в нем страсть. Саймон посадил Камиллу на полусогнутое колено, распахнул халат, просунул руку и принялся ласкать ее грудь.

Почувствовав его возбуждение, Камилла торопливо произнесла:

– Хватит, Саймон! Тебе пора! А то опоздаешь.

Он не обратил на ее слова никакого внимания.

– Я не могу уйти, не удостоверившись в том, что ты будешь по мне скучать, – прошептал Саймон, припав к ее соску и легонько потянув его зубами.

– Я буду по тебе скучать! – Камилла почувствовала, что готова отдаться ему прямо здесь. – Я буду по тебе скучать, болван! А теперь отпусти меня!

Саймон ухмыльнулся и вскинул голову.

– Вот так-то лучше. – Он опустил жену на пол и с улыбкой смотрел, как она запахивает халат. – Мне больше нравится, когда на тебе совсем нет одежды, принцесса.

– Хорошо, учту. Прогуляюсь сегодня в таком виде по рынку, – огрызнулась Камилла.

Саймон снова заключил ее в объятия.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Он страстно поцеловал ее. – Сегодня вечером прогоним слуг домой и будем расхаживать по дому нагишом.

Камилла попыталась изобразить возмущение, но ей удалось только весьма неубедительно нахмурить брови.

– Знаешь, ты настоящий варвар.

– Знаю. – Саймон окинул ее чувственным взглядом, отчего у Камиллы по телу пробежали мурашки. – Поэтому я тебе и нравлюсь.

Она хмыкнула и начала уверять, что ничего подобного, но Саймон уже, усмехаясь, направился к двери. Камилла не смогла сдержать ответной улыбки. Она долго стояла в дверях и смотрела, как муж идет по тропинке, насвистывая американскую джигу.

Как только он скрылся из виду, Камилла вернулась в спальню и принялась прибираться. Она подняла рубашку из муслина и прижала ее к своей груди.

Камилле нравилось быть женой. Нравилось просыпаться и чувствовать, что Саймон рядом. Одной рукой он постоянно ласкал ее, даже во сне. Нравилось готовить: за каждое блюдо муж осыпал ее похвалой. Нравилось смотреть, как он моется. Интересно, как дальше сложится их супружеская жизнь?

Если она выберет Саймона, то потеряет дядю Жака. Камилла вздохнула, воспоминания нахлынули на нее… Вот дядя Жак объясняет, что теперь ей придется жить с Фонтейнами. Они смогут позаботиться о ней лучше, чем он… Дядя Жак задумчиво жует краешек сигары местного производства и хвалит ее за успехи в школе… Дядя Жак плачет над телом убитого брата, ее отца…

Камилла сглотнула слезы. Ну разве можно его предать?

Она не знала, как поступить. Во всем покориться Саймону, и пусть ее дядюшку повесят? Или продолжить противостояние и снова запереться в другой комнате? Нет, так тоже не годится.

Как все запуталось! Ей нужен совет. Но Камилле совсем не к кому было обратиться, некому было рассказать про замыслы Саймона.

Камилла уронила рубашку на пол. Неправда! Есть один человек, кто ее поймет. Дезире. Теперь, когда пятидневное затворничество закончилось, Фонтейны не удивятся визиту своей племянницы.

Камилла поспешно оделась и отправилась искать Шушу. Девушке, наверное, тоже хочется повидаться с Дезире.

Ах, Шушу, подлая изменница, думала Камилла, направляясь по двору к кухне. Ведь только она могла насплетничать дяде про их с Саймоном отношения. Но отчитывать ее бесполезно – Шушу наверняка станет все отрицать.

Собираясь в гости, Камилла натянула перчатки и накинула шаль, подаренные ей Саймоном. Ей хотелось, чтобы в доме Фонтейнов тоже заметили, как она счастлива в браке.

Придя к Фонтейнам, Камилла, к своей вящей радости, узнала, что тетя Юджиния отправилась на рынок, а дядя Огаст – в свою контору. Дома из взрослых была только Дезире. Камилле не очень-то хотелось беседовать с тетей и дядей – до них наверняка дошли сплетни о разладе в молодом семействе. Лучше она увидится с ними как-нибудь в другой раз. К тому времени Шушу уже успеет разнести новые сплетни.

Когда пришла Камилла, Дезире еще только завтракала. Дети с любопытством рассматривали Камиллу, а Дезире суетилась вокруг нее и все сокрушалась по поводу того, как она похудела, прожив пять дней в доме, где совсем нет женщин и готовить, кроме нее, некому. На заявления Камиллы, что дома она очень хорошо питается, кузина не обращала никакого внимания и успокоилась лишь тогда, когда Камилла уселась за стол и согласилась съесть несколько пирожков с рисом.

Сначала дети немного смущались, но затем осмелели и стали вести себя с Камиллой так, будто она уезжала на несколько дней в гости, а теперь вернулась.

Камилла снова чувствовала себя членом семейства Фонтейнов. Она сплетничала с Дезире, дразнила крошку Арман-тин, которая недавно потеряла первый молочный зуб, слушала, как Урсула мечтательно описывает одного молодого человека, с которым недавно познакомилась на балу.

Камилла даже огорчилась, когда детям настало время идти в школу. Она помогла Урсуле и Дезире собрать самых маленьких.

– Я так скучаю по детям, – сказала Камилла, когда они с Дезире остались одни. – Мне так не хватает их милых, веселых мордочек. Особенно по утрам.

Они прошли по двору на кухню. Дезире бросила на Камиллу встревоженный взгляд:

– Но ведь у тебя скоро появятся свои дети. То есть… я хотела сказать… Ведь вы с Саймоном собираетесь завести ребенка, да?

Камилла застонала. Неужели Шушу и здесь успела? Как это на нее похоже!

– Ну да… Думаю, у нас с Саймоном будут дети. Сначала у нас, правда, были некоторые разногласия, но в конце концов все… гм… уладилось.

– Уладилось? – Дезире улыбнулась Камилле, присевшей за маленький столик. – Как ты осторожно об этом сообщаешь.

Она налила две чашки кофе и поставила их на стол. Камилла уставилась на кофе.

– Ну, это довольно интересный… опыт. Разве не так?

Лицо Дезире стало серьезным. Она взяла Камиллу за руку:

– Надеюсь, что для тебя это было нечто большее, чем просто интересный опыт. Надеюсь, он тебя не обижает? Папа рвал и метал, когда узнал, как позорит тебя майор Вудворд, отказываясь соблюдать затворничество, а Шушу нам такие странные вещи про вас рассказывала…

– Знаю. – Камилла подалась вперед и крепко обняла Дезире. – Милая моя, я так по тебе соскучилась. Я так скучала по нашим разговорам; Ведь ты единственный человек, кому я могу все рассказать.

– Ты и сейчас можешь рассказать мне все, – пробормотала Дезире, прижавшись к плечу Камиллы. – Все, что захочешь. Правда.

Камилла вздохнула, выпустила из объятий кузину, поднялась и принялась расхаживать по комнате.

– Знаю. Поэтому я сюда и пришла. Мне очень нужен совет.

Дезире взяла чашку с кофе и отхлебнула глоточек.

– Совет? Мой совет? Обычно ты всегда давала мне советы.

– Да, но теперь ты единственный человек, к кому я могу обратиться.

– Ну, тогда я буду счастлива дать тебе совет. В чем дело?

– В первую же брачную ночь я узнала, что Саймон не тот, за кого себя выдает.

Дезире резко опустила вниз чашку с кофе, слегка расплескав его.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ах, ничего страшного, – поспешно пояснила Камилла. – То есть для меня это страшно, а для всех остальных нет.

Дезире вопросительно посмотрела на нее:

– Все равно ничего не понимаю.

– Саймон приехал в Новый Орлеан, чтобы изловить дядю Жака. – Ну вот, сказала главное. – Он нарочно притворяется сообщником дяди Жака, чтобы втереться к нему в доверие, а потом поймать с поличным и арестовать.

Дезире долго молчала. Наконец она сказала:

– Ну что ж, по крайней мере майор не преступник, как ты вначале подумала.

– Да, знаю. Я этому рада, честное слово. – Камилла обернулась к Дезире. В горле у нее стоял комок. – Но он хочет, чтобы дядю Жака повесили.

– Ах, Кэмми, не может быть…

– Да! Он хочет отомстить дяде Жаку за то, что тот убил его брата.

– Брата? – Дезире вдруг побледнела. – Твой дядя убил брата майора Вудворда?

Камилла кивнула. Интересно, почему Дезире так переживает из-за убитого брата майора Вудворда?

– Это случилось несколько лет назад. Дядя Жак был очень зол на английских пиратов за ту резню, которую они учинили. Ему хотелось отомстить, и он попал на один английский корабль. Произошло сражение, в котором и был убит брат Саймона, Джошуа.

– Ах вот оно что. – Дезире начала понемногу приходить в себя, но все еще избегала взгляда Камиллы. – Какой ужас! Какое, должно быть, потрясение испытал твой бедный муж.

Камилла бросила на кузину любопытный взгляд: почему вдруг ее так заинтересовал брат Саймона? Должно быть, во всем виновата ее беременность: Дезире стала ужасно впечатлительной.

– Да, для него это было сильнейшим потрясением. И теперь он намерен отомстить дяде Жаку. Я умоляла его позволить мне поговорить с ним, я бы смогла убедить дядю бросить пиратское ремесло. Но Саймон об этом и слышать не хочет. Поэтому мне пришлось… долго отказывать ему в законных правах супруга.

Дезире прищурилась:

– Но ты же говоришь, у вас все уладилось.

Камилла покраснела.

– Ну да. Но позже. Честно говоря… я сама сдалась. Он так долго… меня уговаривал.

Дезире застенчиво улыбнулась, подошла к Камилле и обняла ее.

– Да, я знаю, такое бывает. Из-за некоторых мужчин бываешь готова пойти на что угодно, хоть и знаешь, что это неправильно.

– Я не хочу больше ссориться с Саймоном, – объяснила Камилла. – Особенно теперь, когда все только наладилось. И чтобы дядю Жака повесили, я тоже не хочу.

– Тебе, наверное, хочется, чтобы я дала тебе совет?

Камилла кивнула:

– Ты знаешь, что такое любовь. Это когда ты готова пойти на все, чтобы быть с любимым человеком. И что такое долг перед родными, ты тоже знаешь. Что мне делать? Если я выберу дядю Жака, то потеряю Саймона. А выберу Саймона – потеряю дядю Жака.

Дезире нахмурилась и отошла от Камиллы.

– Да, вот задача так задача. Ты попала в еще более сложное положение, чем я. Любимый – это еще не муж, и, выбирая между ним и семьей, всегда легче выбрать семью. – Она плотно сжала губы. – А может, получится все устроить так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы? Что тебе мешает тайно отправиться к дядюшке и уговорить его бросить пиратство?

– Саймон об этом непременно узнает. Он никогда меня не простит.

– Не узнает. Нужно только правильно поговорить с дядюшкой. Почему бы не сказать ему, что ты волнуешься за мужа: вдруг до начальства дойдет, что он втянулся в противозаконную авантюру? Попроси его, чтобы он не имел никаких общих дел с майором Вудвордом, иначе твоего мужа арестуют. Если дядя поверит, что ты тревожишься о муже, он наверняка выполнит твою просьбу.

– Не знаю. – Камилла опустилась на стул и тяжело вздохнула. – Дядя Жак непредсказуем.

– Да, но он тебя любит. Я точно знаю. Попроси его спасти твоего мужа, а мужу ничего не рассказывай. Дядя непременно выполнит твою просьбу. А когда твой муж поймет, что дядю Жака ему поймать не удастся, он бросит эту затею. Не станет же майор Вудворд винить тебя за странные капризы твоего непредсказуемого дядюшки!

Камилла взяла чашку и отхлебнула глоточек. Кофе, правда, уже успел остыть, но какая разница. Предложение Дезире ей понравилось. Зачем ссориться с Саймоном? Все равно он не способен трезво рассуждать на эту тему. Если бы только можно было заручиться поддержкой дяди Жака, чтобы Саймон ни о чем не догадался!

В этом-то и была загвоздка. Как заручиться поддержкой дяди Жака? Впрочем, к старости он стал мягче характером. Может, его не потребуется долго уговаривать.

– Я так и сделаю, – проговорила Камилла. – Сегодня же. Саймон сказал, что у него встреча с генералом и губернатором и он сегодня весь день будет на службе. Я приглашу дядю Жака к себе и все ему расскажу.

Дезире нахмурилась:

– А не лучше ли тебе самой пойти к нему в лавку?

– Нет. Тогда Саймон непременно обо всем узнает. А если дядя Жак сам придет меня проведать, то, даже если Саймон об этом и узнает, он ни в чем меня не заподозрит. Не могу же я запретить родному дяде меня навещать!

– Остается только надеяться, что ты права. Я бы не хотела, чтобы из-за моего совета у тебя были неприятности.

– О, с Саймоном я справлюсь, – уверенно заявила Камилла, хотя на самом деле сомневалась, так ли это. – Знаешь, он совсем не такой дикарь, каким кажется.

– Он очень милый. – В голосе Дезире послышалась грусть. – Он, наверное, тебя любит.

Только тогда Камилла поняла, что из-за собственных проблем совсем позабыла, в каком сложном положении находится сейчас Дезире. Она схватила кузину за руки и негромко спросила:

– Неужели ты все еще собираешься замуж за месье Мишеля?

– Конечно. А что мне еще остается? Я боюсь.

Камилле очень хотелось предложить Дезире какую-нибудь альтернативу, но какая тут может быть альтернатива, раз Дезире отказывается назвать имя отца будущего ребенка?

– И не хочешь даже попробовать связаться с твоим любимым?

– Не могу. – Дезире натянуто улыбнулась. – Но не стоит так обо мне беспокоиться, Камилла. Я выйду замуж, и все у нас с тобой будет хорошо. Мы по-прежнему будем дружить, делиться секретами домоводства и растить наших детей. Все будет просто замечательно. Вот увидишь.

Камилла ни на минуту не поверила в эту идиллию. Но она ничем не могла помочь Дезире. Разве только дружбой. Она отослала записку дяде с просьбой прийти к ней сегодня после обеда и все оставшееся утро помогала Дезире готовить приданое.

Помолвка с месье Мишелем уже состоялась. О ней было объявлено на следующий день после свадьбы Камиллы. Свадьба Дезире должна состояться через две недели, а потом она с месье Мишелем отправится во Францию.

Камилла не знала, как Дезире объяснит столь раннее появление первенца, и очень волновалась на этот счет. Сама Дезире говорила, что, когда до этого дойдет дело, она что-нибудь придумает. Но Камилле в это не очень-то верилось. Месье Мишель, конечно, стар, но еще не настолько, чтобы страдать слабоумием.

Когда Камилла покидала уютный дом Фонтейнов, на душе у нее скребли кошки. Она никогда не будет по-настоящему счастлива, пока не убедится в том, что у Дезире все сложилось хорошо. Но как же ей помочь?

Придя домой, Камилла начала готовиться к визиту дядюшки. Он первый раз придет к ней в гости. Прежде Камилла сама навещала его – двери дома Фонтейнов были закрыты для Жака Лизаны.

Камилла испекла для дяди его любимые пирожки. В первый раз в жизни она поняла, какое это счастье – иметь собственный дом и быть в нем полновластной хозяйкой. Если после разговора с дядей все уладится, то они с Саймоном скоро начнут устраивать званые обеды и приглашать Уилкинсонов и Фонтейнов. Как же это будет чудесно: приглашать приятных людей и готовить любые блюда, которые ей нравятся, не оглядываясь на привередливого дядю Огаста! Да, подумала Камилла, окинув взглядом прибранную гостиную, это будет чудесно. Уж она-то позаботится, чтобы устроить все наилучшим образом.

Когда постучали в дверь, Камилла вдруг поняла, что волнуется. Саймон говорил, что дяде Жаку все известно об их личной жизни. А что, если он затронет эту тему? Это будет ужасно неприятно.

Но, как только Камилла отворила дверь, все ее страхи улетучились. На пороге стоял дядя Жак с букетом цветов и улыбался.

– Заходи, заходи! – воскликнула Камилла.

Дядя Жак вошел и застыл в дверях:

– Ты прекрасно выглядишь, моя маленькая камелия. И чувствуешь себя, наверное, тоже прекрасно?

– Да… Похоже, замужество пошло мне на пользу.

Камилла направилась в гостиную, а Лизана – следом за ней.

– Неужели на пользу? А до меня вот доходили иные слухи…

Камилла старалась не смотреть на дядю.

– Меньше верь досужим сплетням.

– Ну почему же досужим! Кое о чем мне поведал не кто иной, как твой муж.

– Знаю. Но с тех пор, как ты с ним говорил, все изменилось.

Дядя Жак негромко засмеялся, отчего Камилла покраснела еще больше.

– Ясно. Я так и думал, что все утрясется.

– Не хочешь присесть? – предложила Камилла, желая поскорее сменить тему.

Дядя уселся на маленький диванчик и закинул руку на спинку:

– Это правда, что ты не давала майору воспользоваться кое-какими супружескими привилегиями, если он не порвет со мной отношения?

Камилла притворилась, что не слышит вопроса.

– Камилла? – переспросил дядя Жак более строгим голосом. Он часто с ней так разговаривал, когда она была ребенком.

– Да. Правда.

– А теперь, как я понимаю, у вас все наладилось?

– Можно сказать, что наладилось. Но мне от этого не легче.

Камилла посмотрела дяде в глаза – черные, бездонные омуты. Придется солгать. Но иначе нельзя. Ради него самого.

– Я так переживаю за Саймона. Что, если его схватят и узнают, что он твой подельник? Его ждет тюрьма или что-нибудь похуже… Не хочу, чтобы это случилось!..

– Ты чрезмерно волнуешься. Прямо как твоя мама.

– Да, и моя мама не зря волновалась. Ее убили, – с чувством сказала Камилла.

Дядя Жак поджал губы, встал с диванчика и подошел к окну.

– Она сама выбрала свою дорогу в жизни, дитя мое. Она решила связать жизнь с моим братом, твоим отцом. А ты решила связать свою жизнь с майором, несмотря на все его рискованные авантюры.

– Как будто у меня был выбор, – пробормотала Камилла. – В любом случае я не об этом. А что, если я через несколько месяцев останусь вдовой? Я тоже сама выбрала этот путь, да? А это вполне может произойти, если Саймон продолжит с тобой работать.

Дядя Жак пожал плечами:

– Без риска нет жизни. Не такое уж это опасное ремесло.

– Не нужно мне такого риска! – отрезала Камилла. Дядя Жак отвернулся от окна и серьезно посмотрел на племянницу:

– Чего ты от меня хочешь? Я этому человеку не приказчик. Он сам решил заниматься контрабандой.

– Я знаю, что ты иногда нападаешь на корабли тех стран, которые не указаны в твоем каперском свидетельстве. Я попрошу только об одном – не привозить незаконную добычу сюда, в дом Саймона. Пусть его дом служит складом лишь для легальных трофеев.

– Тогда какой смысл держать склад? Легальные товары я и в порту могу складировать.

Об этом Камилла не подумала.

– А-а… Но ведь ты можешь как-нибудь сделать так, чтобы товары, добытые незаконным путем, Саймона никак не касались. Ведь если его не поймают с нелегальной добычей, то…

– Не выйдет. Пойми, камелия, крошка, не стоит вмешиваться в дела своего мужа. Не женское это дело. Кроме того…

Но тут Камилла перестала слушать дядюшку. С улицы донесся знакомый звук. Кто-то свистел. Когда Саймон уходил сегодня из дома, он тоже насвистывал…

Нет, не может быть. Камилла взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Сейчас еще слишком рано! Саймон сказал, что не вернется до ужина! Камилла услышала, как хлопнула входная дверь. У нее оборвалось сердце.

– И не стоит забивать этим свою прекрасную головку, – продолжил дядя. В это время в гостиную вошел Саймон. – Твой муж и я будем очень осторожны.

– В чем это мы будем осторожны? – резким тоном спросил Саймон на английском.

У Камиллы душа ушла в пятки. Неужели догадался? Он никогда не простит ее, узнав, что она ослушалась в столь принципиальном для него вопросе. Камилла бросила на дядю умоляющий взгляд. Хоть бы он замолчал! Но тот, похоже, ничего не заметил.

– В нашем деле, майор, – ответил дядя Жак тоже по-английски. Тон его звучал слегка покровительственно, словно его забавляла эта история: – Ты мне правильно тогда говорил, в субботу. Моей племяннице не дает покоя наш бизнес.

– Неужели? – желчно переспросил Саймон.