Текст книги "Ночь накануне свадьбы"

Глава 15

Кэтрин проспала не один час и проснулась за несколько минут до того, как Флора пришла причесать ее. Кэтрин еше в гостинице сняла испачканное и порванное платье и сейчас чувствовала панику, потому что не могла найти то серое платье, которое дала ей дочь хозяина Элен.

Флора постучала в дверь, когда Кэтрин в одном белье, завернувшись в клетчатый плед, бегала по комнате.

– Войдите!

Флора вошла в комнату, держа в руках прелестное бледно-желтое платье.

– Добрый вечер, миледи. Наш вождь послал вам это, так как ваше платье отдали почистить.

– Так вот оно где? А я беспокоилась. – Кэтрин присела на край постели.

– Это одно из платьев леди Фенеллы, которое ушили по вашей мерке. – Флора расправила ворох желтого шелка и приложила платье к себе, чтобы Кэтрин могла лучше оценить.

– Оно действительно прелестное, – сказала Кэтрин. – Благодарю за вашу доброту.

Флора вздохнула и улыбнулась ей.

– Кое-кто из наших леди беспокоится, что вы не примите платье, которое принадлежало другой женщине.

Кэтрин улыбнулась.

– Это было бы глупо, так как мне больше нечего надеть.

– И леди Фенелла считает, что это платье могло бы быть прекрасным свадебным нарядом.

Кэтрин удалось сохранить улыбку.

– Еще раз спасибо.

– Давайте я помогу вам одеться, а потом уложу ваши волосы.

– Я буду очень благодарна вам. – Кэтрин поднялась и скинула плед. – Я слышу музыку внизу. Праздник уже начался?

– Ну да, с эля, – хихикнула Флора. Она оглядела белье Кэтрин: – А где ваш корсет, миледи?

Кэтрин снова запаниковала:

– У меня нет. Мы так спешили, что я не успела надеть.

– О! – Флора покачала головой. – Надеюсь, платье придется впору, потому что мы взяли за образец ваше собственное.

– Тогда оно подойдет.

Платье сидело прекрасно, несмотря на отсутствие корсета. Когда раздался стук в дверь, Флора усадила Кэтрин на стул около камина и пошла открыть дверь; рыжие волосы, наполовину уложенные, в беспорядке рассыпались по плечам.

– Пришла ваша тетушка, миледи, – сказала Флора. – Она может войти?

– Моя тетя? Я даже не знала, что она существует. – Сердце Кэтрин застучало от волнения. – Да. Конечно, проводите ее.

Когда тетушка вошла в комнату, Кэтрин поднялась на ноги. Они молча изучали друг друга.

И у той и у другой были рыжие волосы и серо-голубые глаза Фарланов. Тетя была высокого роста, как и Кэтрин, с фигурой Юноны, которая делала ее похожей на королеву амазонок. Но главное – лицо тетушки так сильно напоминало Кэтрин лицо матери, что по коже пробежали мурашки.

Глаза тетушки увлажнились, когда она увидела Кэтрин.

– Я – Вивиан Александр, – проговорила тетя. – Твоя мать – моя родная сестра.

– Я – Кэтрин.

– Знаю. – Вивиан подошла ближе: – Сходство потрясающее.

– Я могу сказать то же самое о вас.

– Последний раз, когда я видела мою сестру, она была примерно того же возраста, что ты сейчас. – Вивиан глубоко вздохнула и прижала руку к груди. – Прости, но я очень волнуюсь.

Кэтрин проглотила комок, вставший в горле.

– Я тоже. Вы выглядите так, как выглядела бы сейчас мама, если бы была жива.

Флора подошла и засуетилась вокруг Кэтрин.

– Почему бы вам не присесть, миледи? А я закончу вашу прическу, пока вы разговариваете со своей тетей.

Кэтрин кивнула и медленно опустилась на стул.

– Мы можем поговорить, когда Флора закончит? – спросила Кэтрин. – У меня так много вопросов. Я бы хотела многое узнать о моей матери.

– Я расскажу тебе.

Веселая музыка, сопровождаемая громким топотом и взрывами смеха, наполняла огромный холл. Мужчины и женщины клана оживленно отплясывали рил. Сидя во главе стола, Гейбриел с грустной улыбкой наблюдал за происходящим. Подобное веселье отсутствовало в долине слишком долго. И он был рад увидеть, что люди охвачены всеобщим ликованием.

То, что он сам чувствовал некоторую грусть, отличную от общей радости, Гейбриел относил за счет выпитого эля и упрямства своей невесты.

А следовало бы отпраздновать, черт бы ее побрал. Гейбриел сделал то, чего от него ждали. Разве нет? Он поехал в Лондон и привез свою невесту в Шотландию. И он сделал это под носом у ее отца.

Сейчас осталось убедить Кэтрин выйти замуж.

Гейбриел сделал еще глоток. Конечно, если бы сердце Кэтрин не было таким холодным, она бы поняла обязательства перед людьми, окружавшими ее. Конечно, Гейбриел должен убедить ее выйти за него замуж. Он будет хорошим мужем, и их супружеская постель никогда не остынет. Кэтрин будет жить в любви и внимании. Господи, если бы она могла понять это!

Он допил свой эль, затем внимательно осмотрел дно пустой кружки. Нужно отбросить в сторону всякую сентиментальность. Любовь – не обязательная часть женитьбы, а редкость, которая встречается не так уж часто. Дружбы и постели будет вполне достаточно.

Он посмотрел на кувшин эля на столе и заморгал, когда невесть откуда вынырнула рука и потянулась к ручке кувшина.

– И где же наша невеста? – спросил Дугал Александр, поднимая кувшин. – Не дождусь, когда увижу ее.

Гейбриел повернулся к мужу Вивиан:

– Она придет с минуты на минуту. Вивиан пошла, чтобы познакомиться с ней.

– А! – Дугал кивнул, ловко наливая эль из тяжелого кувшина. – Тогда это будет не скоро. Там будут слезы и причитания, а уж потом они спустятся сюда.

– Ничего, я подожду. – Гейбриел взял кувшин из рук Дугала и долил эля в свою кружку. – Я должен поблагодарить вашего сына за то, что он обеспечил нам этот ужин.

Дугал засмеялся и сел рядом с Гейбриелем:

– Ему чертовски повезло. Мы неделю не могли выследить ни одного зверя, и вдруг этот громадина стоит на открытом месте и почти просит, чтобы мы подстрелили его.

– Это случилось вчера утром?

– Ну да. Мы восприняли это как знак, что наступают лучшие времена.

Кто-то дернул Гейбриела за рукав. Он посмотрел вниз и встретил темные глаза шестилетней Фей Фарлан. Как всегда, глядя в прелестное, милое личико девочки, его сердце сжалось от боли.

– Добрый вечер, мисс Фарлан, – сказал Гейбриел. Она захихикала:

– Просто Фей, милорд.

– А ты зови меня Гейбриел.

Фей покачала головой:

– Нет. Это неправильно.

– Иди сюда, милая. – Дугал потянулся вперед. Он быстрым жестом потянулся к ее личику и схватил Фей за нос: – Ха-ха-ха! Я украл твой нос!

Фей залилась смехом и прикрыла лицо ладошкой.

– Упаси меня Боже, – в отчаянии закричала она, – он снова украл мой нос!

– Да, крошка. – Дугал помахал пустым кулаком в воздухе. – И если ты хочешь получить его назад, то должна заплатить.

– Хочу, – сказала она, все еше не отнимая руки от лица.

– Хорошо. Тогда давай плати.

Гейбриел улыбнулся, когда маленькая девочка подошла и, встав на цыпочки, поцеловала Дугала в щеку. Он ахнул и раскрыл кулак.

– Он вернулся! Мой нос вернулся! – Фей опустила руку. – Это настоящее чудо!

– Правда. – Гейбриел подхватил ее и усадил на колени. – Давай проверим его на прочность. – Он ухватил ее за нос, повел из стороны в сторону.

– Фей Фарлан, ты здесь?

Гейбриел и Фей подняли глаза.

– Привет, мама. – Фей улыбалась матери. – Дед снова украл мой нос.

– И поэтому ты нажаловалась вождю? – С улыбкой на губах мать Фей встретила взгляд Гейбриела. Как всегда, он почувствовал горький укол в сердце. – Привет, Гейбриел. Я рада, что твое путешествие закончилось удачно.

Гейбриел кивнул и позволил Фей слезть с его колен.

– Привет, Джин.

Дугал прокашлялся и встал, скромно отведя глаза.

– Еще эля, – пробормотал он и отошел с кувшином.

– Ты сыграешь для нас, мама? – спросила Фей, дергая мать за руку. – Сыграй песню о пастухе. – Она повернулась в Гейбриелу: – А вы споете для нас, милорд.

Гейбриел заметил интерес в глазах Джин. Сколько раз они вместе пели эту песню? По крайней мере дюжину.

– Спой нам. – Фей от нетерпения хлопала в ладоши. – У нас так давно не было праздника.

– Что ж, хорошо. – Он встал. – Джин, ты поможешь мне?

– Хорошо, – мягко ответила Джин. – Я должна настроить арфу.

Когда Кэтрин и Вивиан спустились в большой холл, веселье уже началось.

– А, они уже набросились на эль, – сказала Вивиан. – Как и полагается в праздник.

– А обычно вы не пьете эль?

– О, конечно, пьем. И виски. Но приготовление эля и виски требует зерна, а наши запасы за последние месяцы истощились. Все, что нам удалось, – собрать немного овса для овсяных лепешек.

– Как грустно слышать это.

Вивиан пожала плечами.

– Это все проклятие. Когда ты выйдешь за вождя, у нас снова все будет хорошо.

Кэтрин кивнула. Хотя давление со стороны Гейбриеля порой раздражало, она начала подумывать, что это не так уж плохо. Он казался хорошим и благородным, она видела, как он заботится о людях, как печется о матери и сестре. Тогда что удерживало Кэтрин от того, чтобы сказать «да»?

– А вот и подружка невесты, – сказала Вивиан, указывая во главу стола.

Кэтрин увидела, что Гейбриел сидит с маленькой девочкой на коленях. Улыбка, с которой он смотрел на девочку, заставила сердце Кэтрин перевернуться в груди. Он, кажется, был совершенно очарован малышкой с темными кудрями, и она смеялась и ерзала у него на коленях, абсолютно не испытывая никакого страха перед его авторитетом.

Значит, вот так он будет вести себя с их детьми?

– Идем, позволь проводить тебя во главу стола, где тебе надлежит сидеть. Я думаю, что с кухни скоро принесут еду и тогда начнется праздник!

– Еду еще не принесли?

– У нас не так много еды, чтобы начать праздник с нее, и, конечно, будет всего лишь одно блюдо.

Кэтрин заморгала. Как она могла забыть, что эти люди на грани полного голода? Когда она подумала о балах и обедах, которые посещала, – некоторые из них со сменой более чем двадцати блюд, – ей стало стыдно. Как могли богатые так объедаться, когда другие люди не имели и малой толики?

Она шла через толпу следом за своей тетушкой. Люди громко приветствовали ее, и Кэтрин улыбалась и махала каждому незнакомому человеку. Когда они подошли к столу, Гейбриел уже ушел.

Темноволосая девочка в одиночестве сидела на скамье, болтая ногами в поношенных туфлях. Темно-коричневая юбка была явно коротковата ей и открывала худенькие лодыжки. Мягкие карие глаза выделялись на бледном печальном личике.

– Привет, Фей, – сказала Вивиан, протягивая к девочке руки, та спрыгнула со скамейки и побежала к ней.

– Бабушка! – Фей обвила ручками шею Вивиан и крепко прижалась к ней. – Знаешь, мама будет играть.

– Это замечательно. – Вивиан поставила Фей на скамью. – Фей, это Кэтрин. Она очень скоро станет нашей леди.

– Ты невеста? – спросила девочка.

Кэтрин не смогла удержаться от улыбки, заметив серьезность девочки.

– Да, я невеста, – ответила она.

Фей широко улыбнулась, и Кэтрин заметила отсутствие двух передних зубов.

– Я тоже. – Приподняв юбку, она подняла ногу. На ее левой лодыжке абсолютно точно была видна метка в виде кинжала.

– О Господи! – Кэтрин посмотрела на Вивиан. – Так ваша внучка…

– Ну да. – Вивиан вздохнула и погладила девочку по голове. – Будет твоей юной кузиной.

– Мама настраивает арфу, – сообщила Фей. – Милорд собирается петь песню пастуха. – Она повернулась к Кэтрин. – Это моя самая любимая песня.

– Гейбриел будет петь?

Хотя вопрос был адресован Вивиан, ответила Фей:

– Я попросила его, и он согласился. Он и мама давно поют эту песню.

– Твой будущий муж – талантливый певец, – с улыбкой сообщила Вивиан. – Отсюда будет прекрасно видно все представление.

– Вы будете смотреть вместе со мной? – спросила Фей. – Иногда мне плохо видно, потому что я маленькая.

Кэтрин рассмеялась:

– Очень маленькая крошка.

– Так дед называет меня.

– Мой муж, Дугал, – пояснила Вивиан. Кэтрин кивнула, подтверждая, что поняла.

– У вас очень крепкие семейные связи.

– Ничего удивительного. Мы живем в своем мире, поэтому многие семьи породнилисьблагодаря бракам.

– Я могу сидеть здесь, за столом, – сказала Фей, беря Кэтрин за руку. – Или стоять на скамейке, если ты позволишь.

Тоненькая ручка Фей дрожала, как крылышко бабочки. Когда в последний раз она ела досыта?

Кэтрин хотелось зарыдать от жалости.

– Конечно, позволю. – Кэтрин кашлянула. – Буду рада твоей компании.

Мелодичные звуки арфы наполнили огромный холл. Разговоры стихли. С одной стороны комнаты был помост, там только что играли музыканты. Теперь красивая темноволосая женщина сидела на стуле перед арфой. Ее руки перебирали струны. Голова склонилась к инструменту, веки опущены, на губах витает легкая улыбка. Мелодия вибрировала в воздухе, отдаваясь эхом в каменных стенах холла. Гейбриел поднялся на помост, и толпа радостно ахнула.

Гейбриел посмотрел на арфистку. Она подняла на него глаза и улыбнулась. В этой улыбке были и радость, и обожание, как будто это был единственный мужчина в зале. Гейбриел кивнул, арфистка ответила наклоном головы, и сильными пальцами стала перебирать струны арфы.

– Это моя мама, – прошептала Фей.

Кэтрин улыбнулась. Гейбриел начал петь, и теперь все ее внимание было приковано к нему.

Его глубокий выразительный баритон заполнил комнату. Сила его голоса потрясла Кэтрин, его вокальные способности были поистине незаурядны. Это была баллада, положенная на музыку, но слова звучали по-гэльски, поэтому Кэтрин не понимала, о чем идет речь. На какой-то момент Кэтрин пожалела, что безумие оставило ее, тогда бы она смогла понять содержание. Но все намеки на болезнь исчезли, едва Кэтрин приехала в Шотландию.

Неужели все дело в проклятии? И ее обещания Гейбриелу оказалось достаточно, чтобы уничтожить малейшие признаки безумия?

– Это песня о любви пастуха к знатной леди, – шепнула Вивиан. – Каждый день он приходит к ней с новым подарком и просит сказать, что она согласна стать его женой.

– Что это за подарки? – шепнула Кэтрин. Вивиан посмотрела на нее.

– То, что может подарить пастух. Пригоршня красивых камней, букет полевых цветов. Не подарки имеют значение, а его любовь к ней. Но она отвергает его любовь и ждет богатого жениха.

Темп музыки изменился. Голос Гейбриела теперь звучал тверже, бедняга пастух явно расстроился, что его предложение отвергнуто. Когда мать Фей присоединилась к Гейбриелу, ее красивое сопрано гармонично слилось с его низким голосом. Леди отвергала претендента на ее руку.

Они смотрели друг на друга, пока пели. Лицо Гейбриела сияло желанием, лицо арфистки отвечало тем же. Кэтрин была захвачена этой историей.

– Что происходит сейчас?

– Леди приняла предложение богатого жениха и говорит об этом пастуху. Его сердце разбито.

Гейбриел смотрел в глаза арфистки, в его голосе появился намек на тоску. Арфистка отвечала, ее голос был полон сожаления и безысходной печали. Их голоса слились и звучали в унисон, видно было, что они не раз исполняли эту балладу.

– Прошли годы, леди несчастлива в своем браке и хочет принять предложение пастуха, – шептала Вивиан. – Она находит мешочек с камешками, которые он подарил ей, и носит их на сердце.

Голос Гейбриела достиг крещендо, женское сопрано оттеняло его. Они слились в последнем звуке, протяжно выводя верхнюю ноту. Затем настала тишина.

И тогда Кэтрин заметила взгляд Гейбриела, каким он смотрел на мать Фей. В нем было столько чувственности и желания, которое не имело ничего общего с песней. Глаза красивой темноволосой арфистки на какой-то момент ответили ему, в них промелькнуло страдание, но в следующее мгновение мать Фей опустила глаза. Собравшиеся разразились аплодисментами. Гейбриел сошел с помоста. Мать Фей оставила арфу и, опираясь на руку Гейбриела, тоже спустилась вниз. Кэтрин показалось, или действительно так и было, но он задержал руку арфистки чуть дольше, чем необходимо. Они вернулись к столу и, улыбаясь, отказались исполнять другую песню. Музыканты снова вышли на помост и заиграли заразительный танец, половина народу пустилась в пляс.

Кэтрин заметила тот момент, когда Гейбриел увидел ее. Он слушал мать Фей, которая что-то говорила ему. Его взгляд остановился на Кэтрин. Выражение лица тотчас изменилось, стало более настороженным.

Или виноватым?

– Это просто восхитительно! – воскликнула Вивиан. – Никто не поет «Пастуха и леди» так хорошо, как вы. Так прекрасно.

– Спасибо, – сказала мать Фей. Она протянула руку дочке, Фей спрыгнула со скамьи.

Гейбриел кивнул Вивиан, затем подошел и взял руку Кэтрин:

– Ты сегодня такая красивая, Кэтрин. Как приятно видеть тебя.

Она задрожала от его прикосновения, но душой и телом все еще боялась довериться ему.

– У тебя настоящий певческий голос, Гейбриел. Совершенно необыкновенный.

– Спасибо. – Он повернулся к матери Фей: – Кэтрин, это Джин Фарлан. Я вижу, ты уже познакомилась с Фей?

– Да. – Кэтрин улыбнулась девочке, затем кивнула ее матери: – Как поживаете, Джин?

– Спасибо. Все хорошо. – Вряд ли Джин сказала правду, ее манеры были безупречны, но Кэтрин заподозрила, что во всем клане именно арфистка единственная, кто не рад ее приезду.

Вивиан поспешила на помощь:

– Но почему так сухо? Разве кузины так приветствуют друг друга?

Джин бросила быстрый взгляд на мать, и Кэтрин переспросила:

– Кузины?

– Конечно, – ответила Вивиан. – Джин – моя дочь.

– О! – Заявление удивило Кэтрин, и она внимательнее вгляделась в лицо Джин. – Я бы никогда не догадалась. Вы не похожи на свою мать, – сказала она.

– Да. Я похожа на отца, – пояснила Джин, быстрым взглядом окинув Кэтрин с ног до головы.

– У них всех темные волосы и карие глаза, – сказала Вивиан, не обращая внимания на скрытый подтекст. – Мой сын Дугал тоже брюнет.

– Я никогда не знала, что у меня есть кузены и кузина, – сказала Кэтрин, смущенная повышенным вниманием к себе. – Это так волнующе – знакомиться с родственниками.

– И мы тоже очень взволнованы встречей с тобой! – сказала Вивиан и обняла Кэтрин. – Добро пожаловать домой, дорогая!

– Да. С возвращением. – Хотя Джин и произнесла эти слова, ее взгляд оставался холодным.

Дрожь пробежала по спине Кэтрин. Она и прежде ловила на себе подобные взгляды, именно так смотрели на лондонских балах девицы на выданье. Может быть, ей вовсе не показалось, и между Джин и Гейбриелом действительно что-то есть?

От этой мысли голова пошла кругом. Кэтрин никогда не думала, что, уходя из супружеской постели, он будет удовлетворять свои желания с другой женщиной. Но многие мужчины поступают так, женятся ради титулов или ради денег, или, как в этом случае, ради интересов своего клана, а удовольствие находят на стороне. Что, если Гейбриел именно такой? Фей потянула мать за руку:

– Мама, я хочу есть.

– Потерпи, Фей – сказала Джин. Гейбриел присел и заглянул в глаза Фей.

– У нас есть свежая оленина с картошкой, и овсяные лепешки, и даже немного супа.

Рот девочки приоткрылся.

– Правда?

– Я вождь клана и отвечаю за свои слова.

Фей вздохнула, ее глаза сверкнули.

– Я не могу ждать ни минутки!

– Как и я. – Гейбриел встал и предложил руку Кэтрин: – Можно мне проводить тебя к столу, Кэт?

– Конечно. – Она улыбнулась Вивиан и Джин. – Я с удовольствием увижусь с вами снова.

– Мы сидим за одним столом. То есть будем ужинать вместе, – сказала Джин.

– О, – Кэтрин неловко кашлянула, – как мило.

– Фей и Джин всегда сидят за столом вождя, – сказала Вивиан. – Но ты должна извинить меня, пойду поищу своего мужа. – Она исчезла в толпе.

– Мама, садись! – кричала Фей, таща мать за руку. Джин вздохнула и терпеливо посмотрела на дочь.

– Пожалуйста, извините нас. Нам придется занять свои места.

И они отошли. Кэтрин взглянула на Гейбриела. Хотя ничего не произошло, она знала: интуиция не обманывает ее.

– Джин Фарлан – красивая.

– Красота – достоинство вашего рода. – Он поднес ее руку к губам.

Кэтрин внимательно посмотрела ему в глаза.

– Кто ее муж?

– Джин – вдова.

– О, мне очень жаль. – Она высвободила свою руку. – А почему они всегда сидят за столом вождя?

Он нахмурился, когда она отняла руку.

– Потому что они – часть нашей семьи.

– Часть семьи? Как это?

Он посмотрел на нее с искренним изумлением:

– Они живут здесь.

– Здесь?

– Да, здесь. В замке.

Она тихонько вздохнула. Он держит Джин про запас, под рукой? Кэтрин быстро взглянула на Джин и увидела, что та наблюдает за ними. Джин тут же опустила глаза. Фей крутилась возле нее, что-то без остановки тараторя.

Он как-то сказал Кэтрин, что здесь у него есть что-то дорогое. Кто-то, с кем он был связан до того, как отправился на поиски своей невесты. И кого ему пришлось оставить.

–. Кэтрин. – Гейбриел подождал, пока она посмотрит на него, прежде чем продолжить: – Что-то не так?

Ей удалось широко улыбнуться.

– Нет. Давай сядем на свои места? Я жду не дождусь продолжения праздника.

Глава 16

Лохлан Драммонд обычно пил сверх меры. Кэтрин видела, как он, давясь от смеха, пытался ущипнуть каждую из прислуживающих за столом женщин.

Наклонившись к Гейбриелу, сидевшему во главе стола слева от нее, она шепнула:

– Ты видишь своего отчима?

Гейбриел прищурился:

– Вижу.

– Кажется, он перестарался с элем.

– Обычная история… – Встретив ее взгляд, Гейбриел понизил голос, чтобы никто, кроме нее, не мог слышать то, что он говорит. – Может быть, после ужина ты попросишь мою матушку проводить тебя в твою комнату, а я займусь Лохланом?

Кэтрин взглянула на мать Гейбриела, которая стоически не замечала поведения мужа.

– Твоя мать – настоящая леди, – шепнула Кэтрин. – Ей-богу, она заслуживает лучшего.

– В этом наши мнения сходятся. – Гейбриел сжал ее руку: – Спасибо за понимание.

Его красивые темно-синие глаза светились одобрением, и Кэтрин страшно захотелось открыться ему, как открывается цветок навстречу солнцу, и, возможно, даже спросить о Джин Фарлан, потому что мысль о ней не давала покоя.

– Если мы решили, что нам следует вести себя как будущим супругам, мы обязаны находить понимание в подобных вопросах.

– Кажется, мы это и делаем? – спросил он, проводя пальцем по ее руке.

– Я ведь говорила: по тому, как мужчина относится к своей матери, можно судить, будет ли он хорошим мужем. – Придвинувшись поближе, она прошептала: – Мне кажется, ты с большим уважением относишься к своей матушке.

Изогнув бровь, он не без сарказма ответил:

– От твоего одобрения мое сердце переполняет радость, милая.

Кэтрин рассмеялась, и все вокруг тоже заулыбались. Но в конце стола произошло небольшое движение. Это Джин поднялась со своего места и, взяв за руку Фей, помогла ей встать со скамьи. Фей зевала и терла глаза, пока мать тихо вела ее из холла. Кэтрин была не в состоянии избавиться от уколов ревности, видя восхищенные взгляды, которые бросали на Джин мужчины.

Что и говорить, Джин – привлекательная. Неудивительно, что своей прекрасной фигурой и неизрасходованным запасом женственности она притягивает внимание мужчин. Может быть, это ревность заставляет Кэтрин предположить, что между Гейбриелом и Джин что-то есть?

– Если ты не собираешься есть оленину, Кэтрин, отдай мне, – попросил Броуди, сидевший справа. – Прошло без малого несколько месяцев, прежде чем кому-то из нас повезло завалить оленя.

– И это сделал Александр! – с гордостью заявил Дугал. Его утверждение было встречено аплодисментами, и Дугал Александр-младший, брат Джин и охотник на оленей, встал и с театральным поклоном принял похвалы.

Кэтрин опустила глаза в свою тарелку. Праздничный стол Макбрадена состоял из копченой оленины, картошки, овсяных лепешек и масла. Маленький кусочек масла вызывал улыбки сидевших за столом, словно этим действительно можно было гордиться.

Если такая простая еда подавалась к праздничному столу, то что же они ели в обычные дни?

Кэтрин взяла вилку и переложила нетронутую порцию оленины на тарелку Броуди.

– Я не голодна.

– Благодарю. – Броуди накинулся на еду. Лохлан, пошатываясь, поднялся со своего места, рыгнул и, спотыкаясь, направился к дверям холла, на ходу приводя в порядок одежду. Подождав минуту-другую, Гейбриел тихо встал и последовал за ним.

Кэтрин, глядя им вслед, размышляла, как он собирается повлиять на Лохлана, пьянство и распутство которого перешло все мыслимые границы. Гейбриел не прятался от трудностей, а пытался решать их. Его народ означал для него все, и, как вождь, он лично отвечал за его благополучие. Как она могла думать, что ему нельзя доверять, что он понятия не имеет о морали?

Может быть, его методы отличались от привычных, но это занимало Кэтрин ровно столько, сколько и прочие обычаи шотландцев, прежде всего ее интересовала его личность. Пребывая в трудной ситуации, Гейбриел Макбраден делал все, что было в его силах.

Кэтрин не могла отрицать, что с тех пор, как она приехала в Шотландию, все признаки безумия исчезли. Не было больше пугающих снов, не было голосов, и она больше не говорила по-гэльски. Хотя об этом стоило пожалеть. Сейчас это бы пригодилось. Так как цель ее пребывания здесь заключалась в том, чтобы расспросить родственников о «наследственной болезни», Кэтрин с особым пристрастием присматривалась к людям, окружавшим ее, и поняла, что каждый человек в этом большом зале верит в силу проклятия. Как она могла признаться им, что, по ее мнению, проклятие, которому они приписывали все несчастья, не что иное, как простое суеверие?

Она хотела стать супругой человека, который женился бы на ней, а не на её деньгах. Несмотря на бедность, окружавшую ее и говорившую, что богатое приданое было бы здесь очень кстати, она знала, что намерение Гейбриела заключалось в том, чтобы снять проклятие со своего народа и со своей страны, вернуть землям плодородие, а людям – ту жизнь, какую они вели когда-то. Деньги Кэтрин ничего не значили для него.

Она не могла винить его за целеустремленность, могла лишь уважать за это. Гейбриел был далеко не дурак, как и прочие члены его клана, и никто из них не роптал на капризы судьбы. Это были люди, которые ежедневно боролись за существование и которые наслаждались этой битвой, завоевывая место под солнцем.

И ничто, кроме проклятия, не могло помешать им в этом.

Гейбриел заглянул в уборную, полагая, что именно туда мог отправиться человек в состоянии Лохлана. Но уборная была пуста. Лучше запереть отчима, пока он не вошел в раж и не натворил бед.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Гейбриел услышал звук торопливых шагов. Все обитатели замка собрались сейчас в большом холле, кроме Лохлана.

И кроме Фей и Джин.

Перешагивая через две ступеньки, Гейбриел быстро добрался до лестничной площадки, и тут из-за угла выскочила Джин. Она в панике оглядывалась назад и не видела Гейбриела, пока он не преградил ей дорогу. Джин испуганно вскрикнула.

Но затем поняла, кто перед ней, и упала в его объятия.

– Гейбриел, слава Богу!

Неожиданный вскрик заставил Кэтрин прервать беседу с Броуди. Мейра уронила вилку и схватилась за живот.

– Мейра! – Кэтрин выбежала из-за стола и поспешила на другую сторону, где сидела Мейра. Броуди бежал следом. Фенелла, обняв дочь, что-то говорила ей по-гэльски.

– Ребенок, – простонала Мейра, обнимая живот. Ее лицо перекосилось от страха и боли. – Кажется, начинается!

– Давай мы отведем тебя в спальню, – предложила Фенелла.

– Пошлите за Мораг, – сказал Броуди, обращаясь ко всем, кто мог слышать.

– Я схожу. – Брат Джин, Дугал, вылез из-за стола и почти бегом покинул холл.

– Я не хотела портить праздник, – стонала Мейра, качая головой. Потом приподнялась и схватила Кэтрин за запястье: – Останься со мной. Ты единственная, кто может защитить меня от проклятия.

– Не волнуйся, я никуда не уйду.

Кэтрин переплела свои пальцы с холодными пальчиками Мейры. Никогда в жизни она не присутствовала при родах. В Лондоне женщины покидали поместье за месяц до родов, чтобы получить необходимый уход и покой. Мейре не была дозволена подобная роскошь. Она должна была каждый день трудиться, чтобы не умереть с голоду. Это несправедливо. Все, что выпало на долю этих людей, несправедливо.

Мейра еше крепче сжала руку Кэтрин, милое личико вновь исказила гримаса боли.

– Возвращайся за стол, Кэтрин, – сказал Броуди, его тон не терпел возражений. – Мы должны отвести ее наверх.

Кэтрин убрала свою руку, но Мейра, протестуя, застонала.

– Все хорошо, Мейра, я здесь, – успокаивала ее Кэтрин. – Нам просто нужно поднять тебя наверх.

– Не оставляй меня.

– И не собираюсь.

Фенелла встала из-за стола и подошла к Кэтрин. Хотя мать Гейбриела излучала спокойствие, Кэтрин заметила тревогу в ее глазах и дрожащие руки. Кэтрин взяла Фенеллу за руку. Мать Гейбриела смерила ее быстрым взглядом, в котором читалось удивление, затем улыбнулась и похлопала ее по руке.

Броуди помог Мейре выйти из-за стола, практически подняв ее со скамьи.

– Ее платье промокло, – сказал он Фенелле.

– Кэтрин! – Мейра потянулась к Кэтрин, ужас и боль светились в ее глазах.

Кэтрин подошла и сжала руку Мейры.

– Я здесь, Мейра, и не оставлю тебя, – заверила она.

– Мы должны уложить ее в постель, – заявила Фенелла. Она направилась к дверям, Броуди со своей драгоценной ношей пошел за ней.

Кэтрин едва поспевала за широкими шагами Броуди. Она не отпускала руки Мейры, переплетя свои пальцы с ее.

Но где Гейбриел?

Гейбриел нежно высвободился из объятий Джин.

– Что случилось?

– Лохлан. Пьяный идиот схватил меня, когда я вышла из комнаты. Я хотела уложить Фей спать.

– Вот негодяй! – не удержался Гейбриел, чувствуя, как в нем закипает ярость. – Ему мало, что он унижает своим поведением мою мать. Теперь он ищет, как унизить моих близких?

– Мне удалось пнуть его коленом пониже живота, и он свалился у дверей. – Она жестом указала в сторону холла: – Я заперла Фей, она в безопасности. Я побежала позвать кого-нибудь, кто бы привел его в чувство.

– И нашла меня. – Гейбриел провел ладонями по ее рукам, от плеч до запястий – привычка, оставшаяся от их совместного прошлого, вызвала рой воспоминаний. Потом убрал руки. Он должен жениться на другой, с Джин у него не было будущего, хотя они и были когда-то вместе.

– Ты мог бы выбрать любую женщину, – с горьким вздохом произнесла Джин, и он понял, что она имеет и виду роль защитника, не любовника. Именно защитника. – Ты даришь женщине чувство безопасности.

Его губы дрогнули в усмешке.

– Это хорошо.

– Ну да, – Джин улыбнулась, ее темно-карие глаза потеплели. Один удар сердца, другой… И она провела пальцем по его руке.

Гейбриел задрожал. О Господи, Джин соблазняет его? Он мягко отвел ее руку.

– Джин, ты же знаешь, я женюсь на другой женщине.

– Ну как же, конечно, знаю. – Ее губы скривились. – Рыжая сассенах.

– Она, между прочим, твоя кузина.

– Может, у нас и есть общая кровь, но я не ощущаю ничего родственного. И вообще, она смотрит на нас, как на зверей в зоопарке.

– Кэтрин выросла в Англии, с отцом, который ненавидит шотландцев. Она ничего не знает о нашей жизни.

Джин тряхнула головой, отбрасывая со лба темные пряди.

– Значит, дело в проклятии, ты из-за этого предпочел ее мне?

– Зачем ты мучаешь нас обоих? – тихо спросил он. – Да, это проклятие, поэтому не стоит задавать подобные вопросы.

– Я должна знать. – Джин подошла к нему вплотную. Ее груди касались его груди. – Ты все еще носишь кольцо, которое я подарила тебе.