Текст книги "Ночь накануне свадьбы"

Глава 11

Она, должно быть, задремала, потому что когда проснулась и выглянула из покрывала, то увидела, что шотландцы остановились на лужайке около ручья. Потревоженная внезапным движением Гейбриела, Кэтрин все еще в полусне обхватила его руками за шею и прижалась.

– Моя сладкая Кэтрин, – пробормотал Гейбриел. – Я наконец-то получил тебя.

– Где мы? – спросила Кэтрин, все еще окончательно не проснувшись и прижимаясь головой к его груди. Его сердце гулко билось под ее щекой.

– Мы остановились передохнуть. Уже светает.

– Мы ехали всю ночь? – От его тела исходило приятное тепло, и Кэтрин прижалась сильнее.

– Да. – Он поудобнее усадил ее перед собой. – Но как мне ни приятна твоя близость, Кэтрин, мы должны дать лошадям отдохнуть.

Тут она окончательно проснулась и покраснела от смущения. Что-то с ней не так, если она позволила себе прижиматься к нему с такой откровенностью?

– Пусти меня.

Он рассмеялся:

– Как знаешь.

Он помог ей спуститься с лошади; хорошо обученное животное стояло спокойно, пока Кэтрин не спрыгнула на землю. Покрывало сползло с плеч. Ахнув, Кэтрин поняла, что все еще не одета и ехала с ним так несколько часов. Какой ужас!

Видя ее замешательство, Гейбриел громко рассмеялся и соскочил с лошади.

Ее щеки пылали. Она отбросила назад волосы и вскинула подбородок:

– Ничего смешного. Ты похитил меня!

– Разве?

– А как еще это назвать? Ты вынес меня из дома на плече, как мешок с зерном.

Гейбриел подошел ближе.

Странно, но почему-то от взгляда его густо-синих глаз стало горячо в груди.

– Ты сама согласилась бежать с нами, – сказал Гейбриел. – Но потом твой строптивый и изменчивый нрав заставил нас прибегнуть к подобным мерам.

– Мой нрав? – Он был прав, черт бы его побрал, но она не желала признать это.

– Ну да. – Он наклонился, и их лица оказались совсем близко, что называется, нос к носу.

– Ты страстная женщина, Кэтрин Депфорд, что сулит нам приятную брачную ночь.

Она не хочет признать поражение?

– Я пока еще не дала согласия, – напомнила она.

– Верно. – Гейбриел провел рукой по ее щеке, и Кэтрин задрожала. – Но это не мешает мне надеяться.

Прежде чем она успела ответить, он взял свою лошадь под уздцы и повел к ручью.

Кэтрин смотрела в его удаляющуюся спину, в душе боролись эмоции. «Почему ее сердце мгновенно смягчалось в его присутствии, даже если секундой раньше она бурлила как кипяток? Что в этом упрямом шотландце так привлекает ее? Смогут ли они как-то поладить?»

К ней подошел Дональд.

– Куда мы едем? – спросила Кэтрин. – Тут нигде нет гостиницы, где можно было бы привести себя в порядок?

– Гостиницы? – Дональд рассмеялся и покачал головой: – Нет. У нас нет денег на гостиницы.

– Как? Но где… – Она запнулась и продолжила шепотом: – Куда я должна пойти… если мне потребуется…

– А… это. – Оглянувшись, Дональд откашлялся. – Мы оставим тебя одну. – Он провел ее к кустам на берегу речушки.

– Куда ты, Дональд? – окликнул Броуди.

– Девочке приспичило. – Вместо объяснения, Дональд махнул рукой в направлении кустов.

– А! – Броуди кивнул. – Смотри, чтобы она не сбежала от нас.

– Не бойся, – пообещал Дональд.

Они подошли к кустам, и Дональд жестом указал на густые заросли.

– Ты можешь пойти туда. Уверен, никто не побеспокоит тебя.

Кэтрин колебалась, ее страшили столь примитивные удобства. Простая мысль, что ей придется позаботиться о нуждах своего организма почти на глазах мужчин, стоявших в нескольких шагах от нее, шокировала Кэтрин. Но есть ли у нее выбор?

Она посмотрела на деда. Она не знала его, и вполне естественно, что за столь короткое время не успела привыкнуть к нему. Можно ли довериться ему? Гейбриел прав. Во всем виноват ее вздорный характер, и она прибыла на это место не совсем обычным способом. Тем не менее она сделала выбор и оставила все то, что было привычно и знакомо, чтобы поехать в Шотландию в надежде, что она сможет извлечь смысл из теперешних событий своей жизни.

Кентвуд окончательно потерян для нее. Реакция отца на ее болезнь граничила с предательством. Что ждало Кэтрин в Лондоне? Ничего. Единственное, что оставалось ей, – отправиться в Шотландию и получить ответы на мучившие ее вопросы.

– Дедушка, – сказала она. Радость засветилась в его глазах в ответ на это обращение, и сердце Кэтрин сжалось. Он казался таким милым человеком. – Ты не мог бы принести мне одежду?

– Конечно.

– Спасибо. – И с присущим ей достоинством, она скрылась в кустах.

– Как ты мог позволить ей свободно разгуливать? – спросил Броуди, когда вместе с Гейбриелом они поили в речушке лошадей.

– Она не уйдет далеко. По крайней мере в этом одеяле. Кроме того, Дональд присматривает за ней.

– Да? Тогда почему Дональд болтает с Ангусом?

– О, черт. – Гейбриел оглянулся и увидел, что Дональд разговаривает с Ангусом, а Кэтрин нигде не видно. – Проклятие!

– Иди, поищи свою невесту, – с ухмылкой посоветовал Броуди. – А я пригляжу за лошадьми.

Гейбриел подошел к Дональду, который только что отошел от Ангуса с одеждой Кэтрин в руках.

– Дональд! Где Кэтрин?

– Любуется природой, – Дональд направился к кустам в противоположной стороне от лагеря.

– А ее платье?

– Внучка попросила, чтобы я принес его. – Дональд остановился и, нахмурившись, посмотрел на Гейбриела: – Ты не можешь допустить, чтобы Кэтрин разгуливала в чем мать родила.

«А жаль», – подумал Гейбриел.

– Я сам отнесу ей одежду. – Гейбриел потянулся за платьем.

Дональд прищурился:

– Она сделала то, что ты просил, и едет с нами, не смущай ее, Гейбриел.

– Напомню тебе, Дональд, она согласилась не добровольно.

Дональд поколебался, потом протянул Гейбриелу платье.

– Не заставляй меня пожалеть, что я участвовал в этом деле.

– Я женюсь на ней, Дональд. Она под моей защитой. – Взяв платье, он направился к зарослям кустарника. – Кэтрин, – мягко позвал Гейбриел.

– Не подходи, – проговорила она. – Где мой дед?

– Он рядом. Я принес тебе одежду.

Молчание.

– Кэтрин?

– Я хочу деда, – сказала она тоненьким голоском.

– Он не может подойти. Ты хочешь получить платье или нет?

– Хочу.

– Тогда возьми его.

Она выглянула из-за кустов, прикрываясь покрывалом.

– Дай, – сказала она, протягивая руку.

– А как ты сможешь застегнуть его? – поинтересовался он.

– Как-нибудь справлюсь.

– Я могу помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Ты упрямая, Кэтрин.

– Не больше чем ты.

– Моя обязанность – защищать тебя. Я тебя не обижу. – Он протянул ей платье: – Возьми, я останусь, чтобы помочь тебе.

Она выхватила платье из его рук и снова исчезла в кустах.

– Так не годится начинать ухаживание, – заметил Гейбриел.

– Ухаживание? – фыркнула она. Шуршание ткани означало, что она пытается справиться с платьем. – Ничего, что случилось между нами, нельзя назвать ухаживанием.

– Тем более это причина, чтобы начать сначала.

Она испустила отчаянное шипение, путаясь в платье.

– Не могу сказать, что мы «начали».

Эта Кэтрин способна заговорить любого с ее манерой талдычить одно и то же, не слушая собеседника. Но на этот раз он не попался в расставленную ловушку.

– Доверься мне, Кэт, – сказал он мирно.

– Разве я могу? – печально ответила Кэтрин. – Я совсем не знаю тебя.

– Позволь мне застегнуть платье? Я не хочу, чтобы мои друзья видели твою красоту.

Она колебалась.

– Кэтрин. Будь разумной. Если бы ты была дома, то попросила бы горничную помочь тебе.

– Да, попросила бы.

– Позволь мне помочь тебе.

Снова долгое молчание.

– Хорошо, – наконец сказала она.

Он обошел кусты и увидел, что она стоит в наполовину надетом платье. И чтобы скрыть это, смущенно завернулась в покрывало.

– Я не смогу помочь тебе, если ты не снимешь это покрывало.

Она стояла, не двигаясь, наблюдая за ним подозрительными серо-голубыми глазами. Глазами Фарланов.

– Ты будешь джентльменом?

– А кто я, по-твоему?

– Я не знаю, кто ты. Я вообще не знаю тебя.

Он сделал глубокий вдох, чтобы сдержать раздражение. Кэтрин точно не понимала, какой опасности подвергает себя, проявляя подобное высокомерие и унижая его. Разве он не оставил любимую женщину, чтобы жениться на Кэтрин, на той, что была уготована ему судьбой?

– Я Макбраден, – сдержанно сказал он. – И у меня есть обязанности перед кланом. Ты, Кэтрин Депфорд, предназначена стать членом моего клана, понимаешь ты это или нет?

Кэтрин изучала его лицо, ее собственное не выражало абсолютно ничего. Наконец она спустила покрывало с плеч, и оно упало на землю. Расправив платье, она повернулась к нему спиной, чтобы он мог застегнуть дюжину, и не одну, пуговиц.

В этом было что-то мучительно-чувственное. Помогать женщине с одеванием. Он посмотрел на ее кремовые плечи, на тонкий муслин ее сорочки. Обрадовался мысли, что он – единственный мужчина, который видит Кэтрин вот так. Она такая красивая, его невеста! Когда он застегнул крючки и пуговицы, то подумал о том, как сильно хотелось ему сделать все наоборот, то есть раздеть ее.

– Я не хотела создавать сложности, – сказала она. Ее мягкие слова прогнали его фантазии.

– Ты о чем?

Она повернула голову, но не оглянулась на него.

– Ты как-то сказал, что от меня сплошные неприятности. Я так не думаю.

– Нет, тогда было совсем другое. Пока мы ехали сюда, ты не создавала никаких сложностей.

Кэтрин тихонько рассмеялась:

– Потому что я спала!

– Ты дремала в моих руках, как ангел.

Она смутилась, и он с изумлением увидел, как розовый румянец выступил на ее щеках и шее.

– Надеюсь, тебе было не очень неудобно?

– Очень. – Он закончил застегивать платье и положил руки ей на плечи. – Я благородный мужчина, Кэтрин. Ты должна научиться доверять мне.

Доверие. Она вздохнула и повернулась к нему лицом.

– Я доверяла своему отцу, а он предал меня, намереваясь продать, как племенную корову.

– Он не знал о проклятии.

– Я тоже не верю в него.

Он хмыкнул:

– Неудивительно. Ты же не росла среди своего клана.

– Должна сказать, что, пока мы ехали из Лондона, я впервые крепко спала и сны не мучили меня.

Он медленно улыбнулся, соображая, понимает ли она, о чем он думает.

– Да?

– Я спала и не слышала никаких голосов.

– О! – Может быть, поездка не оказывала на нее такого воздействия, как на него.

– Как ты думаешь, почему это? Почему все симптомы безумия исчезают, когда ты рядом? Вчера я говорила по-гэльски. Хотя никогда не знала этого языка, но стоило тебе появиться, и я снова заговорила по-английски.

Он пожал плечами:

– Может быть, это потому, что проклятие настаивает, что я должен быть всегда рядом, то есть стать твоим мужем.

Кэтрин вздохнула, слабость сменила отчаяние в ее душе.

– Ты не откажешься от этого, да?

– Макбраден никогда не сдается.

Кэтрин рассмеялась, но не очень радостно.

– Это я уже заметила. Послушай меня, Гейбриел. – Она положила руку ему на плечо, привлекая его внимание своим мягким взглядом. – Я еду в Шотландию не для того, чтобы выйти за тебя замуж. Я еду туда, чтобы встретиться со своими родными и найти лекарство от безумия.

– Лекарство одно – замужество.

– Возможно. Но я не соглашусь ни на какой союз, пока не решу этого сама. – Она опустила глаза, затем посмотрела на воду ручья. – Даже когда я думала выйти за лорда Кентвуда, я выбрала его не потому, что он богатый или очень знатный. Я выбрала его потому, что видела, как он относится к своей матери.

– Какое отношение имеет мать к женитьбе сына?

– Та нежность, которую он испытывает к ней, поразительна. – Робкая улыбка тронула ее губы. – Я подумала, если мое состояние станет совсем никудышным и я превращусь в безумную женщину, он будет заботиться обо мне с той же добротой.

– Если ты выйдешь за меня, то безумие тебя вообще не затронет.

– Потому что проклятие отступит?

Он кивнул, и Кэтрин улыбнулась:

– А если я все же сойду с ума, Гейбриел? Ты будешь заботиться обо мне? Ты можешь быть таким, как лорд Кентвуд?

Как может мужчина сравнивать себя с главным претендентом на руку женщины?

– Не знаю. Может быть, мужчина, о котором ты мечтаешь, вообще не существует.

– Я уже как-то думала об этом, думала, что ты не существуешь.

Гейбриел рассмеялся:

– У тебя богатое воображение.

– Возможно. Но о чем должна думать девушка, когда видит мужчину во сне и на следующий день встречает его наяву? Конечно, я подумала, что ты прибыл, чтобы спасти меня.

– У тебя мечты об идеале, – сказал он. – Муж – просто человек и далек от совершенства.

– Возможно. – Она обхватила себя за плечи. – Но муж, которого я выбрала, увы, потерян для меня. А ты занял его место.

– Ни ты, ни я – ни один из нас не имеет права на собственный выбор, Кэтрин.

Что-то в его голосе насторожило ее. Она с любопытством подняла голову.

– У тебя тоже кто-то был, Гейбриел?

– Когда-то… – Он пожал плечами, недовольный поворотом разговора. – Но я знаю свой долг и буду тебе хорошим мужем.

– Только если ты докажешь мне, что умеешь думать о других, прежде чем о себе. – Кэтрин закрутила свои рыжие волосы в узел на шее и завязала кусочком ткани, оторвав ее от своего платья.

Он напрягся, не давая чувству обиды захлестнуть себя.

– Я приехал за тобой в Англию. Я старался завоевать тебя, следуя английским правилам. Разве это ничего не доказывает?

– Это говорит о твоей решимости.

– Верно.

– Пока я не могу обещать, что выйду за тебя, Гейбриел. Когда мы доберемся до твоего дома, я буду знать больше.

– Ты сделаешь большую глупость, если решишь отказать мне.

Кэтрин улыбнулась:

– Женщина имеет право отклонить любое предложение, если не хочет принять его.

– Это верно. – Он окинул ее быстрым взглядом. – Я заставлю тебя выйти за меня, Кэтрин, вот увидишь, ты сама будешь просить меня об этом.

Она облизнула пересохшие губы.

– Не могу представить подобное.

– Когда мы доберемся до дома, ты увидишь страдания, которые посылает на наши земли проклятие. – Он провел большим пальцем по ее влажным губам. – После того как ты узнаешь, каким страстным любовником я могу быть, ты не сможешь отказать мне.

Ее рот приоткрылся.

– Я уже поняла это, когда ты появлялся в моих снах.

– Господи Боже мой, Кэтрин. Я всего лишь человек.

Она крепко закрыла глаза, затем резко открыла их.

– Извини, Гейбриел. Мне не следовало говорить это.

– Ты знаешь, как ты действуешь на меня?

Ее ответ был таким тихим, что он едва расслышал ее слова.

– Так же, как ты действуешь на меня.

– Тогда почему ты не принимаешь меня? Будь моей женой, Кэтрин.

Она покачала головой. В ее глазах светилось сожаление.

– Я не могу. По крайней мере пока.

– Но я буду настаивать.

– Я догадываюсь.

– Я так желаю тебя…

Она потянула воздух, удовольствие отразилось на ее лице.

– Я тоже желаю тебя, Гейбриел. Помоги мне Бог. Но мы должны подумать обо всем спокойно.

Он сжал кулаки:

– Чертово проклятие. Оно манипулирует даже нашими чувствами.

– Почему ты думаешь, что это проклятие?

Он удивленно рассмеялся:

– А что еше это может быть?

Ее губы тронула улыбка. Наверное, именно так улыбалась Ева, когда протягивала яблоко Адаму.

– Мы сами.

Глава 12

Мы сами.

Эти слова не давали покоя Гейбриелу, пока он и его товарищи продолжали двигаться в сторону границы. Кэтрин пригрелась около него, быстрая езда мешала разговору, и она затихла, прижавшись щекой к его груди. Судя по тому, как расслабилось ее тело, каким ровным было ее дыхание, Кэтрин снова уснула.

Близость ее тела, такого женственного и мягкого, творила хаос в его голове и мешала сконцентрироваться на дороге.

Конечно, это внезапное, бурное влечение, возникшее между ними, было не что иное, как часть проклятия. Такое сильное чувство редко возникает на пустом месте и, конечно, не у обычных людей.

Когда-то он испытывал нечто подобное к Джин. Он любил ее, как не любил ни одну другую женщину, их объединяла подлинная страсть. И даже сознание собственного долга не могло заставить Гейбриела не чувствовать ее очарования. Но они знали друг друга с детства. Их желание росло со временем.

Горько-сладкий привкус сожаления объял его. Если бы не долг, приказывающий ему жениться на Кэтрин Депфорд, Гейбриел уже давно женился бы на Джин Фарлан. Но проклятие лишило его выбора, и он вынужден был расстаться с Джин.

Сейчас он наконец нашел свою невесту и держал ее в своих руках. Он сломит ее неуверенность и убедит выйти за него замуж, и тогда его люди будут спасены от невзгод, которые насылало на них проклятие.

Он должен верить, что однажды Кэтрин увидит все те ужасы, которые пали на головы его людей, и примет решение выйти за него и покончить с их страданиями. Весь этот разговор об идеальном муже не что иное, как обычные девичьи фантазии. Он благородный человек, который будет предан своей жене и со всей ответственностью даст клятвы верности и любви. Чего еще хочет Кэтрин?

Только пусть не просит его говорить о любви. Это единственная вещь, которую, как казалось Гейбриелу, он не мог дать Кэтрин. Он любил только одну женщину, и даже если им не суждено быть вместе, он не верил, что сможет испытывать подобное чувство к кому-то другому. Страсти и уважения будет вполне достаточно для брака.

Так должно быть.

Письмо с требованием выкупа так и не пришло.

Джордж Депфорд тупо смотрел на лежащий перед ним деловой контракт, не в состоянии сосредоточиться на его содержании. Прошло почти два дня, и ни слова о похищении его дочери. Что это за люди украли ее? Вернувшись домой после встречи с виконтом Нордхемом, он обнаружил в доме страшный переполох и узнал, что его дочь похитили.

Домоправительница заперта в чулане. Несколько слуг избиты до потери сознания. Бедная Пег, горничная Кэтрин, которая была с ней, рассказывала, как бандиты проникли в дом, завернули его дочь в покрывало и силой вынесли из дома. Бедняжка сопротивлялась как могла, протестовала и боролась.

Бедная девочка!

Конечно, они похитили ее ради выкупа. Богатство Депфорда ни для кого не секрет. Зачем еще кому-то могло прийти в голову ворваться в дом и похитить его дочь? И местные полицейские согласны с этой версией. «Надо ждать письма с требованием выкупа», – сказали они. Но прошло уже сорок восемь часов, и никаких требований не поступило.

Как он узнает, где искать Кэтрин, если похитители не желают разговаривать с ним?

Он взял контракт и, сев на стул, уставился в потолок. Депфорд привык действовать. А эта вынужденная беспомощность была ему не по душе. Даже нанятый им сыщик не смог ничего узнать.

Кто-то постучал в дверь кабинета.

– Да! – крикнул Депфорд. Стодгинз открыл дверь:

– Виконт Нордхем желает видеть вас, сэр.

– О черт. Пусть войдет.

– Слушаюсь, мистер Депфорд. – Стодгинз отошел от двери, пропуская виконта в кабинет.

– И что же, Депфорд? Когда вы собираетесь рассказать мне все?

– Я думаю, вы уже слышали, – ответил Депфорд, пожимая плечами.

– Что ваша дочь, моя возлюбленная, похищена? Конечно, слышал. Весь Лондон говорит об этом.

– Проклятые сплетники. – Джордж жестом указал гостю на стул. – Присядьте, лорд Нордхем.

– А как же выкуп? – усаживаясь, сказал Нордхем. – Кто похитил ее?

– Понятия не имею. Я не получил от них никакого требования.

– Что?

– Это правда. Я жду, что оно вот-вот придет. Ради чего еще похитили мою дочь? Но увы, пока ничего нет.

– Значит, вы понятия не имеете, кто похитил ее, равно как и то, через какие испытания ей придется пройти?

– Да. – Джордж печально улыбнулся. – Но я ценю вашу заботу.

– Это беспокоит меня так же, как и вас. Я опасаюсь, как бы эти бандиты не изнасиловали мою будущую жену.

Джордж задрожал, кровь прилила к лицу.

– Господи, только не это.

– Не дай Бог… Я должен быть уверен, что в наследниках течет моя кровь.

Джордж посмотрел на него с отвращением:

– Не кажется ли вам, милорд, что вы должны проявлять деликатность и выбирать выражения?

– Увы, сама ситуация не располагает к деликатности, Депфорд. Даже если вашу дочь пощадят, ее репутация будет вконец испорчена, что бросит тень и на мое имя.

Джордж удивился. Имя Нордхема не особенно восхвалялось в определенных кругах.

– Моя дочь похищена силой, лорд Нордхем. Я надеюсь, вы не считаете, что она должна расплачиваться за то, что сделано без ее согласия.

– Конечно, нет. Но она женщина и находится в руках беспощадных мужчин. – Он с бесцеремонной невозмутимостью смотрел на Джорджа. – Это вам придется платить, Депфорд, чтобы я соблаговолил принять ее из ваших рук.

– Что за глупости?

Нордхем вальяжно развалился на стуле.

– Я уже согласился взять в жены девушку, которая, по всей вероятности, сойдет с ума. А сейчас выясняется, что, возможно, она поступит ко мне… с изъяном… Если вы хотите, чтобы я женился на ней, вам следует увеличить цену.

– Вы, сэр, отъявленный негодяй.

– Возможно, – усмехнулся Нордхем. – Но по всему видно, что я единственный, кто готов взять вашу дочь в жены. Сожалею, что нет других претендентов.

– Если бы они были, я предпочел бы вам любого, – крикнул Джордж. И вдруг неожиданная догадка пришла ему в голову: «Господи Боже мой, неужели такое возможно?» Он встал, резко отодвинув стул.

– Что такое, Депфорд? – Нордхем тоже поднялся.

– Одно неотложное дело. Я хочу, чтобы Стодгинз показал мне, как ее похитили. – Джордж поспешил к дверям.

– Но мы еще не закончили разговор! – возмутился Нордхем.

Джордж открыл дверь кабинета и жестом пригласил Нордхема выйти.

– Так как пока нет никакой информации о месте пребывания Кэтрин, нам нечего обсуждать. Как только я получу необходимые сведения, я свяжусь с вами.

Нордхем медленно подошел к двери, что-то подсчитывая про себя.

– Вы знаете, где она?

– У меня есть одно предположение. Я должен проверить его.

– Какое предположение?

– Я сначала соберу все факты и предъявлю их вам вместо предположений, – сказал Джордж. – Где я смогу найти вас сегодня вечером?

– Я буду в своем клубе.

– Тогда всего хорошего. Стодгинз!

Нордхем на секунду задержался.

– Вы должны рассказать мне обо всем, Депфорд, в конце концов я должен знать правду.

– Я честный делец, лорд Нордхем. – Появился Стодгинз, и Джордж отдал распоряжение: – Пожалуйста, проводите лорда Нордхема, Стодгинз, и распорядитесь, чтобы заложили карету. Мне нужно срочно уехать.

– Слушаюсь, сэр. Прошу сюда, милорд.

Нордхем еще раз взглянул на Джорджа.

– Надеюсь, что вечером вы сообщите мне новости, мистер Депфорд.

– Я найду вас в клубе, – ответил Джордж. – Всего хорошего, милорд.

Нордхем круто повернулся и пошел следом за дворецким. Джордж, вернувшись в кабинет, мягко затворил за собой дверь. Затем прислонился спиной к двери и закрыл глаза.

Как он не подумал об этом? Сколько времени он потерял, ожидая требования выкупа?

Другие претенденты… Господи, как он мог забыть об этом упрямом шотландце? Арнет. Он кружил вокруг Кэтрин, пытался ухаживать за ней. Разве он не обвинял Джорджа за то, что он украл невесту их прежнего предводителя? Без сомнения, Арнет был взбешен, когда его прогнали, угрожая оружием.

Джордж провел рукой по пересохшим губам. Реванш. Вот что это. Это в характере шотландцев – взять то, что они хотят. Депфорд объяснил Арнету, что его предложение не будет принято никогда. И тогда этот дикарь увез Кэтрин. Это единственное здравое объяснение.

Если бы ее похитили ради денег, то, без сомнения, будучи в доме, воспользовались бы возможностью и обчистили бы его до нитки. Но ничего не было украдено, ни одна вещь не пропала. Ни серебряный подсвечник, ни серебряная ложка… Вряд ли это работа жаждущих денег грабителей.

Но дерзкий шотландец, который имел зуб против Депфорда, который пытался ухаживать за его дочерью и получил от ворот поворот, – что ж, это вполне допустимо.

Господи, что с ним такое? Почему он не подумал об этом с самого начала? Прежде он никогда не пропустил бы такую важную догадку. Даже сейчас его голова работала медленнее, словно он был под каким-то дурманом. Депфорд отбросил это, стараясь думать ясно. Арнет. Конечно. Следовало сразу понять это. Черт, как много времени потеряно? Почему он не подумал об этом раньше?

Стодгинз постучал в дверь:

– Карета готова, сэр.

– Прекрасно. – Депфорд быстро спустился в холл, ярость росла с каждым шагом. Так значит, этот шотландский дикарь решил взять то, что захотел, да? Похитив его единственную дочь, словно она овца или корова, которых он хотел добавить к своему стаду. Что ж, он запомнит тот день, когда посмел украсть дочь Джорджа Депфорда.

Слуги стояли, держа наготове его шляпу, трость и накидку. Он надел шляпу, взял трость. Позволил набросить на плечи накидку. Внутри все кипело, когда он думал о том, как была испугана Кэтрин. Что, если Арнет воспользовался своим преимуществом в первую же ночь? Депфорд не мог не думать об этом. Ее девственность будет попрана каким-то дикарем…

Стодгинз отворил дверь. Джордж на минуту задержался на верхней ступеньке, жадно вдыхая холодный воздух и пытаясь успокоить свой гнев. Он обязан думать трезво и не принимать поспешных решений. Как светский человек, Депфорд понимал, какие ужасы могут ожидать юную, невинную девушку в руках мужчин, понятия не имеющих о морали. Мужчин, которым ничего не стоит украсть девушку из постели. Но стоило ему подумать об этом сейчас, как все те ужасы, которые могли пасть на его единственное дитя….

Нет, он должен контролировать свои эмоции. Использовать свое богатство и влияние, чтобы найти дочь и вернуть ее домой. Он разберется с остальным, когда преуспеет в главном.

Он вышел из дома. Спустившись по ступеням лестницы, прошел к карете, отдал приказание кучеру:

– Дорбартон-Хаус.

– Расскажи мне о моей матери.

Дональд задумался, прежде чем приступить к рассказу. Они остановились на ночь, снова разбив лагерь около воды, хотя неподалеку отсюда была деревня. Дональд и Кэтрин сидели около костра. Гейбриел, Патрик и Броуди ушли в деревню, чтобы, потратив несколько монет, приобрести овощи к жаркому из кролика, которого недавно поймал Дональд. Ангус и Эндрю в нескольких ярдах от костра ухаживали за лошадьми.

После двух дней, проведенных в окружении шотландцев, и несмотря на желание, как можно скорее добраться до места, Кэтрин чувствовала себя в состоянии задать несколько вопросов, которые мучили ее.

Кроме того, кто сможет лучше рассказать ей о матери, чем дед?

– Что ты хочешь узнать? – Дональд продолжал трудиться над кроликом, и Кэтрин казалось, что его мысли витали где-то далеко.

– Я ничего не знаю о ней. Она умерла, когда я была ребенком. И до этого я не часто бывала с ней.

– Это все болезнь. – Он вздохнул, качая головой. – Мы пытались предупредить ее, отговорить от свадьбы с твоим отцом. Но она была такая решительная, моя дочь. Если что-то вбила себе в голову, то ни за что не откажется.

– Я знаю, что она должна была выйти за дядю Гейбриела.

– Ну да. У нее было родимое пятно в виде кинжала, вот тут, на плече. – Он отодвинул воротник и осторожно приставил к плечу нож, который держал в руках. – У тебя тоже есть такая метка.

– Да. – Ее лицо порозовело. И Кэтрин была благодарна деду, что он не спрашивал, где у нее это родимое пятно. – Думаю, я унаследовала ее от матери.

– Этот знак не всегда передается от матери к дочери, если бы так было, вот была бы путаница!

– Не понимаю почему?

Он помолчал минуту-другую, чтобы собраться с мыслями.

– Если девушка со знаком в форме кинжала выйдет замуж за вождя клана и затем ее дочь унаследует метку, что случится, если у вождя и его жены будет сын, который станет следующим вождем? Сестра ведь не может выйти за брата?

– Да, это правда.

– Девушка с меткой, мы называем, ее невестой, всегда принадлежит к клану Фарланов, хотя иногда и не носит имя Фарлан, как ты.

– Итак, я родилась с такой родинкой, но мой отец – Депфорд. Это означает, что мой ребенок не унаследует метку после меня?

– Не обязательно. Другой ребенок, рожденный женщиной из клана Фарланов, уже несет эту ношу и обязан выйти за следующего вождя. Если у Гейбриела не будет сыновей, тогда вождем станет Патрик. И девушка выйдет за него.

Кэтрин нахмурилась, пытаясь разобраться в своих мыслях.

– Что, если невеста родится, но вождь уже будет женат? Она сойдет с ума?

– Нет, слава Богу. Проклятие, кажется, знает, что на свете есть что-то вроде уважения. – Она продолжала наблюдать за ним. Он наконец вздохнул и добавил: – Если вождь не может жениться, проклятие не тронет девушку. И все-таки невеста рождается в каждом поколении и должна быть спасена. Вот почему мы отправились искать тебя, внучка. Мы никак не могли найти невесту для Гейбриела.

– А другая девушка? Та, кого вы уже нашли?

– Ха! Она у нас есть, но ей всего шесть лет. Наши люди голодают. Мы не могли ждать еще десять лет, когда она сможет выйти замуж за Гейбриела.

Чувствуя себя неловко, Кэтрин отвернулась.

– Требования этого проклятия очень жесткие.

Он хмыкнул:

– Требования? Мы изучили их на опыте прошлых трех веков. Колдунья, которая изрекла проклятие, не оставила нам на бумаге правила, которым мы должны следовать. – Он снова занялся кроликом. Движения Дональда были поспешными и резкими.

Она колебалась минуту-другую, но ее так и подмывало спросить:

– Была какая-то другая невеста, которая не вышла за вождя, как хотел клан? Какая-то другая… которая сошла с ума?

– Только Глинис. – Он отбросил потроха и перевернул кролика. – В течение трех столетий, она – единственная, кто попытался убежать от своей судьбы. Бедная дочка. Она всегда хотела иметь больше, чем мы могли ей дать.

– Поэтому моя мать была первой невестой, которая сошла с ума?

– Да.

– А до тех пор все другие невесты выходили замуж, как требовалось?

– Да. Потому что они знали, что случится, если они не выполнят свой долг.

– Они сойдут с ума.

– Не только. – Дональд отложил кролика, которого аккуратно порезал на куски и взял большой котелок. Потом посмотрел на Кэтрин. Его глаза сверкали. – Не только это имеет значение, внучка. Есть и другие последствия… Проклятие сеет нищету, голод и смерть… уничтожает любое проявление процветания, которым могли наслаждаться оба клана. Каждый мужчина, женщина, любой ребенок чувствуют голод и нужду.

– Понимаю.

– Понимаешь? Правда? Даже сейчас люди страдают, и причиной тому моя дочь. Она не хотела жить так, как жили наши предки из поколения в поколение. Она хотела большего: богатства, роскоши, красивых платьев – и пренебрегла вековыми традициями. – Дональд встал, держа в руках котелок. – И в конце концов она погибла из-за этого, бедная ее душа, и другие умирают из-за проклятия, потому что она не верила в него. Она думала, проклятие – просто легенда. И недостаток веры в конце концов погубил ее.

Дональд направился к пруду.

Сердце Кэтрин ныло. Она хотела извиниться, но не знала, что сказать, чтобы дед не рассердился.

– Он не хотел обидеть тебя этими словами, – сказал Гейбриел, выходя из тени деревьев с мешком за спиной. – Его жена, твоя бабушка, умерла из-за проклятия. Она заболела, и мы ничем не смогли помочь ей.

– О! – Нежность смягчила ее сердце. – Конечно, он верит в проклятие. Он должен винить кого-то за то, что у него отняли жену.